— И не говори. А ты как налетел?
— Да просто перед фактом поставили...
— ...и если я узнаю, что ты хоть одному чужаку зад подставил — на улицу вылетишь тут же!..
— ...и чтоб не ныть "Хочу!"!!! Понял меня?
— Да, Клейтон...
— ...помни — у нас договор...
— Тобиас, ты это слышишь? — шепнул Салли своему бете.
— Слышу, — так же тихо ответил тот. — В больших городах жизнь достаточно тяжёлая, нередко исход событий зависит от кучи условностей. Подобные браки — обычное дело.
— А по взаимной приязни бывают?
— Конечно. Мои родители так женились, и дядя Лэсси тоже по любви замуж выходил. Только не всегда и такие семьи живут счастливо. А уж если замуж выходит купленный омега...
— А зачем жениться, если можно просто купить себе омегу для дома?
— Новая политика властей. Чтобы не плодить нищету и показать, что права омег действительно уравнены с правами альф и бет, им разрешили жаловаться, если кто-то им во время течки ребёнка приживёт, и такого дурака обязывают жениться, чтобы обеспечить будущее ребёнка... якобы. К тому же, если замуж выходит купленный, то официальная регистрация автоматически присваивает ему статус свободного. Даже если он овдовеет или попадёт под развод. На самом деле просто втирают очки омежьему населению, создавая видимость строительства правового государства. Чтобы выстроить нормальное общество, надо перестраивать всё, причём начиная со школьного обучения, а сейчас всё просто сбрасывается в одну кучу. Объясняют это тем, что до всего сразу руки не доходят — слишком многое требует изменений и денег, а на границах сейчас опять неспокойно, и армия тоже требует больших расходов, а ведь попутно и внутреннюю жизнь надо налаживать. Не всё сразу. Пока люди верят, а жить как-то надо. Плюс традиции и общие правила морали, созданные Церковью. Вот только богачи имеют прямой доступ к последним достижениям науки и техники и пользуются этим, когда остальным остаётся только смотреть и завидовать. Видел машины? Те, что ездят на спирте, керосине или бензине, делают по особому заказу для самых богатых и членов правительства, люди среднего достатка, да и то не все, ездят на паровых автомобилях, а остальные тратятся на извозчиков или ходят пешком.
— А я-то думал, что только в провинции ничего не изменилось... — поразился Салли.
— Везде одно и то же. Разница только в доступе к финансам, уровню образования и новым достижениям науки и техники. Да, времени прошло не так много, и должно вырасти не одно поколение, чтобы изменения стали заметны, но что-то я не заметил больших подвижек в главной проблеме.
— Отношение к омегам?
— Именно. Пока омега незамужем, то он по-прежнему зависит от родителей, и только совершеннолетие даёт ему хоть какое-то право голоса. И Церковь продолжает проповедовать те же прописные истины, что и на протяжении всего периода своего властвования, начиная с Великого Холода по переворот включительно. А в свете того, что ты мне рассказал, мне становится всё очевиднее, что надежда остаётся только на науку.
— А почему власти вдруг начали так активно в неё вкладываться, даже рискнув вторгнуться в епархию Патриархов?
— Революция Омег всколыхнула не только нашу страну — её огонь перекинулся и на наших соседей. Не тронуло только наши бывшие заморские колонии, юг и Дальний восток. Потери населения грозили стать катастрофическими повсюду, и только наши богатеи сообразили, что если просто давить этот бунт, то мы рискуем остаться на бобах. Без омег продолжение нашего рода невозможно, и если их на всех не будет хватать, то начнётся беспредел, сравнимый со Смутой из хроник, и они потеряют всё. И, как я понимаю, решили дать вам немного воли, чтобы остановить огонь. И им это удалось. Даже было отменено рабство и введены наказания за работорговлю. Кое-кто за рубежом так вдохновился нашими успехами, что уже подумывает повторить наш опыт. Строятся железные дороги, расширяются города, возводятся заводы и фабрики, чтобы обеспечить работой всех, благоустраивается общая инфраструктура, и без дополнительного финансирования науки всё это не обеспечить. Как и без большого количества высокообразованных людей. Те демонстративные шаги, которые предпринимают Президент и министерства, показывают, что новая власть озабочена будущим нашего государства, а следовательно и его граждан.
У нас пожар восстания удалось погасить полностью — пока омеги верят, что всё действительно меняется, и притихли. Их убеждают потерпеть, но новые реалии только усугубляют старые проблемы. Работорговля по-прежнему сохраняется, как бы власти не рапортовали, что почти все выловлены, технический прогресс призван укрепить нашу промышленность и, соответственно, обороноспособность. Омеги получили возможность ходить в школу и учиться, но при том, что школ больше не построили, а частные школы не каждому по карману... Ты не представляешь, что в таких школах творится! И всё же кое-кто сумел всё выдержать и продвинуться выше. Я недавно читал в газетах, что двое омег сумели поступить в технический колледж, а один — в медицинский. Это дало надежду остальным. Вот только общий уровень здоровья нации, усугубляемый условиями жизни в больших городах, где ведётся плотная застройка рядом с заводами, уже начинает внушать опасения. Дон выяснил, что травкой от беременности торгуют уже почти официально, омеги пьют эти настойки с завидной регулярностью чуть ли не с самого начала созревания, поскольку им деваться просто некуда, а потом возникают проблемы с деторождением. В больших городах найти приличное дешёвое жильё очень трудно — новые кварталы, которые возводят на скорую руку, совершенно не приспособлены к такой плотности населения, часто люди чуть ли не по головам ходят, власти совершенно не продумывают толком, как там будут жить, а запахи в таких местах разносятся очень лихо. Возникают проблемы, растёт уровень травматизма, когда схлёстываются альфы, борясь за территорию или учуяв течного, а от искалеченных толку мало — они оказываются на не самых хорошо оплачиваемых работах, и им приходится платить небольшое государственное пособие. Словом, всё это надо как-то разгребать, вот и стараются придать бардаку мало-мало приличный и законный вид. А как такие пары потом будут жить — никого не волнует. И всё это надо как-то обосновывать, распутывать, решать. Наука очень полезна в этом отношении, вот на неё и выделяются деньги.
— И сколько времени уйдёт на то, чтобы начались настоящие изменения?
— Зависит от того, что и как мы будем делать. Мои работы уже пригодились дипломатам, Дон и Фран ломают головы, как решить омежью проблему, Альвар вместе с Франом придумывает способы защиты от проникновения запахов из квартир и комнат. Как только будет устранена проблема, связанная с изнасилованиями во время течки, то прогресс пойдёт по-шустрее. Если бы только строительные инициативы разрабатывались более толково...
— И как ребята собираются это делать?
— Химия уже создала немало новых материалов, и сейчас вовсю думают, где и как их применить. Альвар предлагает создавать что-то вроде замазки или прокладок для щелей, чтобы задерживали запахи, Фран ищет, из чего будет проще и дешевле эту изоляцию делать, чтобы семьи победнее могли себе позволить. Я пока не знаю, до чего они конкретно додумались, но уже есть идея взять за основу теплоизоляционные материалы, которые уже лет пятнадцать как есть. Я, когда ребят провожал вчера, договорился, что мы согласны попробовать что-нибудь. К весне уже будет готов первый образец, мы отделаем нашу комнатку, и если всё получится, то парни выправят патент и предложат запустить это дело в массовое производство.
— А как Дон и Фран собираются предотвращать беременности?
— Всё ещё молчат, — удручённо развёл руками бета. — Но говорят, что идея просто шикарная, только с ней какие-то сложности пошли. Ну, ничего, наши друзья головастые — всё до ума доведут. Хочешь, после регистрации сразу к ним пойдём, и ты сам всё увидишь? Сегодня близнецы дома работают.
— А можно?
— Конечно.
Очередь продвигалась небыстро, и Салли уже начал дёргаться. Что там делают? Неужели сама процедура такая сложная?
— Это что, — успокаивал его Тобиас. — С разводом ещё дольше возятся. Ты только потерпи, когда мы пойдём, ладно? Потом быстренько напишем заявление на твой паспорт, заплатим пошлину и пойдём к близнецам.
Очередь Мариусов подошла только к двум часам. Входя в ставший просто страшным кабинет, Салли крепко держался за руку мужа, чувствуя, как подгибаются колени. Пока они ждали, на него облизывались многие, и омега плотнее кутался в пальто и шарф, чтобы от него так сильно не пахло, выдавая нервозность. Если бы они были не в государственном учреждении, а на улице или базаре, то Тобиасу, наверно, уже пришлось бы драться. Историк только молча прижимал Салли к себе, настороженно оглядываясь по сторонам и видя, как на его омегу с болью и завистью косятся остальные, включая уборщика и помощника писаря, бегающего из кабинета в кабинет со стопками бумаг и папок. Да уж, нечасто сюда приходят такие, как они...
Оскар рассказывал, что когда он и Урри пришли оформлять брак — ещё до переворота — то на них смотрели как на какое-то чудо. Оскар тогда уже готовился рожать, поскольку Урри не сразу смог наскрести денег на пошлину — заработанные им деньги уходили на еду, дрова и съёмное жильё. То, как альфа обращался с женихом, потрясло многих. Сам Оскар обошёлся будущему мужу в совершенно смешные деньги, и омега быстро понял, как ему повезло — до самой течки Урри ни разу на него не замахнулся, никогда не повышал голос и ревностно защищал от чужаков. Когда родился Арти, их единственный сын-омега, Урри совершенно не срывался на Оскаре, спокойно терпя странности родившего омеги и старательно горбатясь на трёх работах, чтобы прокормить семью. Потом внезапно отыскался родственник, от которого Урри и унаследовал свой дом. Сдача жилых комнат оказалась очень выгодным предприятием, и Урри начал потихоньку приводить доставшийся ему старый особняк в порядок. Недостатка в жильцах никогда не было, поскольку альфа не драл три шкуры, охотно соглашался подождать или требовал иной отдачи.
В кабинете пришлось сперва просто постоять в углу, ожидая, пока два чиновника под курение сигар не закончат какой-то пустячный разговор, потом хозяин кабинета долго шуршал какими-то бумагами с таким утомлённым видом, как будто он не с документами работает, а ящики таскает. Когда же чиновник наконец обратил внимание на посетителей, Салли уже готов был грохнуться в обморок — он с самого утра толком ничего не съел от волнения, а от самого чиновника так отвратительно пахло, что омегу начало тошнить. Только прижавшись к Тобиасу удавалось как-то перебить эту вонь.
— Кто? — равнодушно скользнул по Тобиасу глазом чиновник, задержался на Салли. Ноздри раздулись, вбирая запах омеги.
— Тобиас и Салли Мариусы, — ответил Тобиас, крепко поддерживая Салли под локоть и обнимая за талию — бедняга едва держался на ногах.
— Документы.
Тобиас подвёл Салли к чиновничьему столу, и тут у Салли подломились колени. Тобиас едва успел его подхватить.
— Простите, вы позволите моему омеге сесть? Он недавно переболел, и ему тяжело долго стоять...
Чиновник молча кивнул, и Тобиас торопливо придвинул ближайший стул — страшно неудобный, но Салли и этому был рад. Омега тяжело сел, прикрывая рот и нос шарфом.
— О, Иво... — чуть слышно пробормотал он. — Я этого не вынесу...
— Так плохо? — встревоженно покосился на чиновника Тобиас.
— Так же отвратительно, как и от моего отца... Нет, ещё хуже!
— Потерпи, милый. Надо потерпеть, а то нас будут от стола к столу гонять, и мы ничего не успеем. А бумагу надо получить как можно скорее.
Салли вдохнул его сиреневый аромат полной грудью и снова прикрылся шарфом. Интересно, как надолго это всё затянется?
Пока чиновник изучал предоставленные документы — паспорт Тобиаса, метрику Салли, бумаги из монастыря и заполненный бланк — Салли учуял в кабинете ещё один знакомый до отвращения запах, отношение к которому было иным только по отношению к мужу. Пригляделся к чиновнику и заметил, что один из нагрудных карманов слегка топырится. Это омеге не понравилось.
— Саларская пустынь? — удивился чиновник, опознав печати по имеющимся образцам. — Очень уважаемый монастырь боевого братства. Тобиас Мариус... Вы, молодой человек, случайно, не сын Эркюля Мариуса? — настороженно вскинулся бета, поправляя пенсне на носу.
— Да, господин, он мой старший отец, — подтвердил Тобиас, придерживая Салли за плечи. Он ясно чуял угрозу, исходящую от сородича. А как он поглядывает на Салли!
— Понятно. Салли Мариус... До замужества — Кристо... — Чиновник оглядел омегу сквозь пенсне, едва заметно облизнулся, сглотнул. — Вы, юноша, случайно не родственник Арчибальда Кристо?
— Нет, — чуть слышно ответил Салли. Вопреки порядку, имя отца рядом со своим он указал совсем другое. Впрочем, подобное в официальных документах указывать было уже не обязательно, однако Тобиас посоветовал всё же вписать хоть что-нибудь. — Однофамилец.
— Но в вашей метрике стоит не то имя отца, что в бланке заявления. И вы указали своим местом рождения город Руднев, а там, насколько нам известно, только одна семья носит эту фамилию, и есть только один человек с данными именем и фамилией. Причём он альфа, как и указано в метрике.
— С именем — случайное совпадение. Моя семья... недавно перебралась туда, — отчаянно краснея, соврал Салли, понимая, что рискует всё испортить. Если отец уже сообщил Симону, что он сбежал из дома, наверняка сообразил, чего стоит ожидать, и ориентировки разосланы по всем госконторам, то их брак могут и не зарегистрировать. Либо просто сдерут вдвое, а то и втрое больше положенного. — Мой отчим бета... он меня усыновил, когда я был ещё младенцем... и у меня трое братьев... старший альфа. Наш кровный отец... погиб на заводе.
Чиновник вцепился в них не хуже бульдога, устроив форменный допрос. Какие-то вопросы повторялись, и Салли буквально чудом не запутался в своей неуклюжей лжи — торопливо лепил её из того, что доподлинно знал или просто слышал. Тобиас два раза откровенно спасал его, помогая выплыть из этой пучины. Вся эта история ему тоже не нравилась, однако отступать было поздно.
После допроса Салли было перевёл дух, но тут же сжался от нового требования.
— А сейчас, юноша, раздевайтесь.
— Зачем? — возмутился Тобиас.
— Мы должны убедиться, что ваш омега не помечен и не имеет каких-нибудь особых примет, — сладким голосом пояснил чиновник. — Не так давно у нас такой скандал случился! Один молодой альфа подал прошение зарегистрировать его брак с беременным омегой, а потом выяснилось, что он украл его у другого. Пришлось снимать слепки с зубов и сравнивать их со следами оставленной метки, чтобы установить, кто же из этих двух альф омегу пометил.
— Но я ничего об этом не слышал!..
— Распоряжение сверху. Поступило буквально две луны назад, — развёл руками бета, и в его чёрных глазках жадно сверкнуло.
Салли со страхом взглянул на мужа, и Тобиас скрипнул зубами.
