Гарри Поттер и Тайная комната

Через несколько секунд после того, как они постучали, Хагрид распахнул ее. Они оказались лицом к лицу с ним, целившимся в них из арбалета. Позади них громко залаяла гончий Клык.

— О, — сказал он, опуская оружие и уставившись на них. — Что вы двое здесь делаете?

— Для чего это? — спросил Гарри, указывая на арбалет, когда они вошли внутрь.

— Ничего... ничего... — пробормотал Хагрид. — Я ждал... не важно... Садись... Я приготовлю чай...

Казалось, он едва сознавал, что делает. Он чуть не потушил огонь, пролив на него воду из чайника, а затем разбил его нервным движением своей массивной руки.

— Ты в порядке, Хагрид? — спросил Гарри. — Ты слышал о Гермионе?

— О, я слышал, все в порядке, — сказал Хагрид с легким надломом в голосе.

Он продолжал нервно поглядывать на окна. Он налил им обоим по большой кружке кипятка (он забыл добавить чайные пакетики) и как раз выкладывал на тарелку по кусочку фруктового пирога, когда раздался громкий стук в дверь.

Хагрид уронил фруктовый пирог. Гарри и Рон обменялись испуганными взглядами, затем снова накинули на себя мантию-невидимку и отступили в угол. Хагрид убедился, что они спрятались, схватил свой арбалет и снова распахнул дверь.

— Добрый вечер, Хагрид.

Это был Дамблдор. Он вошел, выглядя смертельно серьезным, а за ним последовал второй, очень странного вида мужчина.

У незнакомца были взъерошенные седые волосы и встревоженное выражение лица, а одет он был в странную комбинацию одежды: костюм в тонкую полоску, алый галстук, длинный черный плащ и остроносые фиолетовые ботинки. Под мышкой он нес котелок лимонно-зеленого цвета.

— Это папин босс! — выдохнул Рон. — Корнелиус Фадж, министр магии!

Гарри сильно толкнул Рона локтем, чтобы тот заткнулся.

Хагрид побледнел и вспотел. Он опустился в одно из кресел и перевел взгляд с Дамблдора на Корнелиуса Фаджа.

— Плохие дела, Хагрид, — сказал Фадж довольно резким тоном. — Очень плохие дела. Пришлось приехать. Четыре нападения на магглорожденных. Все зашло слишком далеко. Министерству пора действовать.

— Я никогда, — сказал Хагрид, умоляюще глядя на Дамблдора. — Вы знаете, что я никогда, профессор Дамблдор, сэр...

— Я хочу, чтобы вы поняли, Корнелиус, что я полностью доверяю Хагриду, — сказал Дамблдор, хмуро глядя на Фаджа.

— Послушайте, Альбус, — сказал Фадж, чувствуя себя неловко. — У Хагрида есть судимость. Министерство должно что-то предпринять — директора школ связались с ним...

— Еще раз, Корнелиус, я говорю тебе, что если ты заберешь Хагрида, это ни в малейшей степени не поможет, — сказал Дамблдор. Его голубые глаза были полны огня, которого Гарри никогда раньше не видел.

— Посмотри на это с моей точки зрения, — сказал Фадж, теребя свой котелок. — Я нахожусь под большим давлением. Нужно, чтобы все видели, что я что-то делаю. Если выяснится, что это был не Хагрид, он вернется и больше ничего не скажет. Но я должен его забрать. Должен. Это было бы нарушением моего долга...

— Отвезти меня? — спросил Хагрид, который весь дрожал. — Отвезти меня куда?

— Только ненадолго, — сказал Фадж, не глядя Хагриду в глаза. — Это не наказание, Хагрид, скорее мера предосторожности. Если поймают кого-то еще, тебя выпустят с извинениями...

— Не в Азкабан? — прохрипел Хагрид.

Прежде чем Фадж успел ответить, раздался еще один громкий стук в дверь.

Дамблдор открыл. Настала очередь Гарри получить локтем под ребра; он громко выдохнул.

Мистер Люциус Малфой вошел в хижину Хагрида, закутанный в длинный черный дорожный плащ, с холодной и довольной улыбкой на лице. Клык начал рычать.

— Уже здесь, Фадж, — одобрительно сказал он. — Хорошо, хорошо.

— Что ты здесь делаешь? — яростно спросил Хагрид. — Убирайся из моего дома!

— Мой дорогой друг, пожалуйста, поверьте мне, я не испытываю ни малейшего удовольствия от пребывания в вашем... э-э... вы называете это домом? — сказал Люциус Малфой, насмешливо оглядывая маленькую хижину. — Я просто позвонил в школу, и мне сказали, что директор здесь.

— И что именно ты хотел от меня, Люциус? — спросил Дамблдор. Он говорил вежливо, но в его голубых глазах по-прежнему горел огонь.

— Ужасно, Дамблдор, — лениво произнес Малфой, доставая длинный свиток пергамента, — Но управляющие считают, что вам пора отойти в сторону. Это приказ об отстранении от должности — вы найдете на нем все двенадцать подписей. Боюсь, мы считаем, что вы теряете хватку. Сколько уже было нападений? Сегодня днем было еще два, не так ли? Такими темпами в Хогвартсе не останется ни одного маглорожденного, и мы все знаем, какой ужасной потерей это стало бы для школы.

— О, послушай, Люциус, — встревоженно сказал Фадж, — Дамблдор отстранил... нет, нет... последнее, чего мы сейчас хотим...

— Назначение — или отстранение — директора от должности — это дело управляющих, Фадж, — спокойно сказал мистер Малфой. — И поскольку Дамблдор не смог остановить эти атаки...

— Послушай, Малфой, если Дамблдор не может их остановить, — сказал Фадж, у которого теперь вспотела верхняя губа, — Я хочу сказать, кто сможет?

— Это еще предстоит выяснить, — сказал мистер Малфой с мерзкой улыбкой. — Но поскольку все мы, двенадцать человек, проголосовали...

Хагрид вскочил на ноги, его лохматая черная голова коснулась потолка.

— И скольким же тебе пришлось угрожать и шантажировать, прежде чем они согласились, Малфой, а? — прорычал он.

— Дорогой, дорогой, ты же знаешь, Хагрид, что твой характер в один прекрасный день приведет тебя к неприятностям, — сказал мистер Малфой. — Я бы посоветовал тебе не кричать так на охранников Азкабана. Им это совсем не понравится.

— Вы можете забрать Дамблдора! — завопил Хагрид, заставив пса Клыка съежиться и заскулить в своей корзинке. — Заберите его, и у магглорожденных не останется ни единого шанса! Следующим будет убийство!

— Успокойся, Хагрид, — резко сказал Дамблдор. Он посмотрел на Люциуса Малфоя.

— Если управляющие захотят моего отстранения, Люциус, я, конечно, отойду в сторону...

— Но... — заикаясь, пробормотал Фадж.

— Нет! — прорычал Хагрид.

Дамблдор не сводил своих ярко-голубых глаз с холодных серых глаз Люциуса Малфоя.

— Однако, — сказал Дамблдор, произнося слова очень медленно и четко, чтобы никто из них не пропустил ни слова, — вы поймете, что я по-настоящему покину эту школу только тогда, когда никто из присутствующих не будет мне предан. Вы также увидите, что в Хогвартсе всегда будут помогать тем, кто попросит об этом.

На секунду Гарри показалось, что взгляд Дамблдора метнулся в тот угол, где стояли они с Роном.

— Замечательные слова, — сказал Малфой, кланяясь. — Нам всем будет не хватать вашего... э-э-э... в высшей степени индивидуального подхода к управлению делами, Альбус, и мы только надеемся, что ваш преемник сумеет предотвратить любые... убийства.

Он подошел к двери каюты, открыл ее и с поклоном выпроводил Дамблдора. Фадж, теребя в руках свой котелок, ждал, что Хагрид пойдет впереди него, но Хагрид стоял на своем, глубоко вздохнул и осторожно сказал:

— Если бы кто-нибудь захотел что-то узнать, все, что ему нужно было бы сделать, — это последовать за пауками. Это наведет их на верный след! Вот и все, что я хочу сказать.

Фадж уставился на него в изумлении.

— Хорошо, я иду, — сказал Хагрид, натягивая свое молескиновое пальто. Но когда он уже собирался последовать за Фаджем в дверь, он снова остановился и громко сказал: — И кому-то нужно будет покормить Клыка, пока меня не будет.

Дверь с грохотом захлопнулась, и Рон снял мантию-невидимку.

— У нас неприятности, — хрипло сказал он. — Дамблдора нет. С таким же успехом они могли бы закрыть школу сегодня вечером. В его отсутствие на следующий день может произойти нападение.

Клык начал выть, царапаясь в закрытую дверь.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

АРАГОГ

Лето подкрадывалось к землям вокруг замка; небо и озеро стали синими, как барвинок, а в теплицах зацвели цветы, крупные, как кочаны капусты. Но из-за того, что из окон замка не было видно Хагрида, расхаживающего по территории с Клыком по пятам, эта сцена показалась Гарри неправильной; на самом деле, она была ничуть не лучше, чем внутри замка, где все было так ужасно неправильно.

Гарри и Рон пытались навестить Гермиону, но теперь посетителям был закрыт доступ в больничное крыло.

— Мы больше не хотим рисковать, — строго сказала им мадам Помфри через щель в двери лазарета. — Нет, извините, есть все шансы, что нападавший может вернуться, чтобы прикончить этих людей. ...

С уходом Дамблдора страх распространился как никогда прежде, так что солнце, согревавшее стены замка снаружи, казалось, перестало проникать в окна со средниками. В школе почти не было видно ни одного лица, которое не выглядело бы обеспокоенным и напряженным, а любой смех, раздававшийся в коридорах, звучал пронзительно и неестественно и быстро затихал.

Гарри постоянно повторял про себя последние слова Дамблдора. "Я по-настоящему покину эту школу только тогда, когда никто из присутствующих не будет мне предан. ...В Хогвартсе всегда будут помогать тем, кто попросит об этом". Но что хорошего было в этих словах? К кому именно они должны были обратиться за помощью, когда все были так же растеряны и напуганы, как и они сами?

Намек Хагрида насчет пауков было гораздо легче понять — проблема была в том, что в замке, похоже, не осталось ни одного паука, за которым можно было бы проследить. Гарри осматривался повсюду, куда бы он ни пошел, ему помогал (довольно неохотно) Рон. Конечно, им мешал тот факт, что им не разрешалось бродить по замку в одиночку, а приходилось передвигаться по замку в компании с другими гриффиндорцами. Большинство их сокурсников, казалось, были рады, что учителя водят их из класса в класс, но Гарри это очень раздражало.

Однако один человек, казалось, полностью наслаждался атмосферой ужаса и подозрительности. Драко Малфой расхаживал по школе с таким видом, словно его только что назначили старостой. Гарри не понимал, чему он так радуется, до тех пор, пока на уроке зелий, примерно через две недели после ухода Дамблдора и Хагрида, сидя прямо за Малфоем, Гарри не услышал, как тот злорадствовал Крэббу и Гойлу.

— Я всегда думал, что, возможно, именно отец избавился от Дамблдора, — сказал он, даже не пытаясь понизить голос. — Я говорил тебе, что он считает Дамблдора худшим директором, который когда-либо был в школе. Может быть, теперь у нас будет достойный директор. Кто-то, кто не захочет, чтобы Тайная комната была закрыта. Макгонагалл долго не продержится, она всего лишь замещает... —

Снейп пронесся мимо Гарри, никак не прокомментировав пустое место Гермионы и котел.

— Сэр, — громко сказал Малфой. — Сэр, почему бы вам не устроиться на работу директором?

— Ну-ну, Малфой, — сказал Снейп, хотя и не смог сдержать улыбку на тонких губах. — Профессора Дамблдора отстранили от занятий только по решению управляющих. Полагаю, он скоро вернется к нам.

— Да, конечно, — ухмыльнулся Малфой. — Я думаю, за вас проголосовал бы отец, сэр, если бы вы захотели устроиться на эту работу — я скажу отцу, что вы здесь лучший учитель, сэр...

Снейп ухмыльнулся и зашагал по подземелью, к счастью, не заметив Симуса Финнигана, который притворялся, что его рвет в котел.

— Я весьма удивлен, что все грязнокровки до сих пор не собрали свои чемоданы, — продолжил Малфой. — Ставлю пять галеонов на то, что следующий умрет. Жаль, что это была не Грейнджер...

В этот момент прозвенел звонок, и это было удачей; при последних словах Малфоя Рон вскочил со стула, и в суматохе, вызванной сбором сумок и книг, его попытки дотянуться до Малфоя остались незамеченными.

— Дайте мне до него добраться, — прорычал Рон, когда Гарри и Дин повисли у него на руках. — Мне все равно, мне не нужна моя палочка, я собираюсь убить его голыми руками...

— Поторопитесь, я должен отвести вас всех на гербологию, — рявкнул Снейп поверх голов класса, и они зашагали прочь, Гарри, Рон и Дин замыкали шествие, Рон все еще пытался освободиться. Отпустить его можно было только тогда, когда Снейп увидел, что они вышли из замка и направились через огород к теплицам.

На уроке гербологии было очень тихо; теперь не хватало двоих — Джастина и Гермионы.

Профессор Спраут отправила их всех подрезать абиссинские веточки. Гарри подошел, чтобы высыпать охапку сухих стеблей в компостную кучу, и столкнулся лицом к лицу с Эрни Макмилланом. Эрни глубоко вздохнул и сказал очень официально:

— Я просто хочу сказать, Гарри, что мне жаль, что я когда-либо подозревал тебя. Я знаю, что ты никогда бы не напал на Гермиону Грейнджер, и я прошу прощения за все, что я наговорил. Мы все теперь в одной лодке, и, что ж...

Он протянул пухлую руку, и Гарри пожал ее.

Эрни и его подруга Ханна пришли на работу в то же время, что и Гарри и Рон.

— Этот Драко Малфой, — сказал Эрни, отламывая сухие веточки, — кажется, очень доволен всем этим, не так ли? Знаешь, я думаю, он мог бы стать наследником Слизерина.

— Это умно с твоей стороны, — сказал Рон, который, похоже, простил Эрни не так легко, как Гарри.

— Ты думаешь, это Малфой, Гарри? — Спросил Эрни.

— Нет, — сказал Гарри так твердо, что Эрни и Ханна уставились на него.

Секундой позже Гарри кое-что заметил.

Несколько крупных пауков сновали по земле по другую сторону стекла, двигаясь по неестественно прямой линии, как будто направляясь кратчайшим путем на заранее назначенную встречу. Гарри ударил Рона по руке своими садовыми ножницами.

— Ой! Что ты...

Гарри указал на пауков, следя за их продвижением, прищурившись от солнца.

— О, да, — сказал Рон, безуспешно пытаясь выглядеть довольным. — Но мы не можем последовать за ними сейчас...

Эрни и Ханна с любопытством слушали.

Глаза Гарри сузились, когда он сосредоточился на пауках. Если они продолжат свой путь, то не может быть никаких сомнений в том, где они окажутся в конечном итоге.

— Похоже, они направляются в Запретный лес. . ..

И Рон выглядел еще более несчастным из-за этого.

В конце урока профессор Спраут отвела класс на урок защиты от темных искусств. Гарри и Рон отстали от остальных, чтобы поговорить вне пределов слышимости.

— Нам снова придется надеть мантию-невидимку, — сказал Гарри Рону. — Мы можем взять Клыка с собой. Он привык ходить в лес с Хагридом, он мог бы нам помочь.

— Верно, — сказал Рон, нервно вертя в пальцах волшебную палочку. — Э-э-э... а разве... разве в лесу не должно быть оборотней? — добавил он, когда они заняли свои обычные места в задней части класса Локхарта.

Предпочитая не отвечать на этот вопрос, Гарри сказал:

— Там тоже есть что-то хорошее. Кентавры и единороги — это хорошо.

Рон никогда раньше не был в Запретном лесу. Гарри входил в него всего один раз и надеялся, что больше никогда этого не сделает.

Локхарт вбежал в класс, и класс уставился на него. Все остальные учителя в классе выглядели мрачнее обычного, но Локхарт казался жизнерадостным.