Книга 8. Воздушный Стрелок. Турист

— Э-эм, чем могу помочь, господин... — каким-то внутренним чутьём опознав в визитёре немалую шишку, осведомился дежурный.

— Начальник первого стола городской управы, Алибеков, Руфат Исмаилович, — скупо шевельнув щёточкой ухоженных седых усов в намёке на улыбку, отозвался гость. — Я хотел бы увидеться с полицейским надзирателем Швырко. Немедленно... Пока этот идиот не сотворил совсем уж феерическую глупость.

Глава 25. В каждой избушке свои погремушки

— Надо же! Сработало... — я ткнул пальцем в воздушную линзу, увеличивающую картинку из-за развёрнутого мною маленького "окна", через которое мы с Олей время от времени приглядывали за суетой надзирателя и его подчинённых. Смотреть как полиция пытается взломать барьер, установленный мною на входе в блок камер для задержанных было забавно первые минут десять, но когда стало понятно, что справиться с барьером наши тюремщики не в состоянии, интерес к их суете у меня практически пропал и я, зафиксировав "окно" рядом с надзирателем, отвлёкся на болтовню с женой. Нет, ну в самом деле! Они же даже не догадались перезагрузить систему энергоснабжения здания, от которой, собственно, и был запитан мой рунный барьер... В общем, разочаровали меня усть-бельские полицейские. Тем не менее, даже увлёкшись разговором о дальнейших наших планах с Ольгой, я краем глаза приглядывал за вознёй Швырко, и не зря. Успел увидеть его встречу с представителем управы.

— И что здесь такого? — пожала плечами Оля, рассмотрев щеголеватого гостя, навстречу которому колобком выкатился наш надзиратель. С пальцев моей жены сорвалась недавно выученная техника. — Мужчина как мужчина... немолод, старший вой в потолке...

— Не туда смотришь, — я демонстративно щёлкнул пальцем по миниатюрной розетке орденского знака на своей груди. И Ольга, присмотревшись к гостю, понимающе кивнула. На лацкане его белоснежного костюма виднелся точно такой же значок под четырёхцветной лентой. — Полагаю, эксперимент с обращением к капитулу Ордена можно считать удавшимся, а?

— Посмотрим, чем дальше дело обернётся, — осторожно заметила Оля. — Ещё не факт, что сей господин нам поможет. Учитывая, какой бардак творится в этом городе, я бы на него не слишком надеялась, знаешь ли...

— Посмотрим, — согласно кивнул я и умолк, стараясь не упустить ни одного слова из того разноса, что устроил гость нашему полицейскому надзирателю. Стоявший навытяжку перед представителем городской управы, Швырко шипел, бледнел, краснел и потел, но стоило Алибекову потребовать допустить его к задержанным, как Гавриил Ефимович надулся словно индюк и, замотав головой, наотрез отказался исполнять требование незваного и совершенно не нужного ему гостя... Того самого, что хуже татарина.

— Без присутствия полицмейстера и пальцем не шевельну, — резко, срываясь на фальцет, высказался надзиратель. Алибеков чуть склонил голову к плечу и, окинув собеседника насмешливым взглядом, развёл руками.

— Что ж, как пожелаете, господин полицейский надзиратель, — кивнул Алибеков. — Подождём ваше начальство, мне не сложно. Вопрос лишь в том, обрадует ли вас его присутствие... Впрочем, это уже не моё дело. Как говорится, каждый сам кузнец своего абзаца.

Развернув невидимый для окружающих экран коммуникатора, представитель управы мгновенно связался с городским полицмейстером, и не теряя времени на объяснения, потребовал его немедленного приезда в портовый околоток. Швырко побледнел пуще прежнего, но отступать и не подумал. Сжав губы в тонкую бледную линию, надзиратель, набычившись, смотрел на Алибекова, а тот, не обращая более никакого внимания на Гавриила Ефимовича, завершил сеанс связи и, оперевшись спиной на борт привёзшего его автомобиля, закурил длинную сигариллу. Затянувшись ароматным дымом, представитель управы рассеяно огляделся по сторонам, полностью игнорируя переминающегося с ноги на ногу надзирателя. Швырко тяжело засопел и, явно разозлённый таким демонстративным невниманием к его объёмистой персоне, развернувшись на пятках, молча покатился ко входу в здание околотка.

Алибеков же проводил взглядом удаляющуюся спину надзирателя и, усмехнувшись, покачал головой. Дождавшись, пока Швырко скроется из виду, представитель управы вновь активировал коммуникатор и уже через секунду мой собственный браслет завибрировал, сообщая о входящем звонке.

— Обухов Кирилл Николаевич? — на развернувшемся экране коммуникатора появилось лицо гостя нашего надзирателя.

— Он самый, — кивнул я в ответ.

— Начальник первого стола городской управы Усть-Бельска, кавалер Ордена святого Ильи и представитель волжского отделения его капитула, Алибеков Руфат Исмаилович, — велеречиво представился он. — Прибыл для разбирательства по поводу вашего задержания. К сожалению, полицейский надзиратель Швырко не горит желанием сотрудничать... но это пока. Скоро сюда прибудет городской полицмейстер, и уж в его присутствии, Гавриилу Ефимовичу отмолчаться не удастся. Но до его приезда у нас есть некоторое время, чтобы обсудить происшедшее с вами. Итак...

— С удовольствием побеседую с вами, Руфат Исмаилович, — отозвался я. — Спрашивайте, постараюсь ответить на ваши вопросы.

— Замечательно, — проурчал в усы Алибеков и на меня обрушился натуральный поток вопросов. Впрочем, сначала он выслушал краткое изложение наших с Олей приключений в Усть-Бельске и его окрестностях и, лишь когда я закончил рассказ, представитель городской управы начал задавать вопросы. И чем дольше я отвечал, тем смурнее становился господин Алибеков. К концу опроса он уже выглядел чернее тучи, и просто-таки фонил недовольством. Именно в этот момент рядом с ним остановился чёрный угловатый внедорожник Балтийского завода. Хлопнула водительская дверь и в широко развёрнутом экране коммуникатора мелькнуло ещё одно крайне недовольное лицо. Полицмейстер оказался высоким крепким дядечкой средних лет. Очки в тонкой серебряной оправе и короткая бородка-эспаньолка придавали ему вид эдакого доброго доктора... придавали бы, если бы не кривящиеся в недовольстве тонкие губы и сдерживаемая ярость в глазах. Господин полицмейстер явно был не в духе, и, кажется, я уже знаю на ком он сорвёт свой гнев... Хотя-а... может быть я и ошибаюсь. В конце концов, зачем-то же Швырко требовал присутствия своего начальства? Значит, он на что-то надеялся, рассчитывал, и... как бы его ожидания-расчёты не оправдались. Впрочем, в этом случае, мы с Олей просто покинем это чудесное заведение, не спрашивая разрешения. И пусть ищут ветра в поле. А найдут... так им же будет хуже.

— Прощу прощения, Кирилл Николаевич, — обменявшись рукопожатием с полицмейстером, Алибеков вернул своё внимание к экрану коммуникатора, — позвольте представить вам Андрея Александровича Леппа, полицмейстера нашего небольшого городка. Андрей Александрович, перед вами кавалер знака ордена Святого Ильи, боярский сын Кирилл Николаевич Обухов. Именно по поводу задержания его самого и его супруги, Ольги Валентиновны Обуховой, кстати, так же являющейся кавалерственной дамой знака нашего ордена, я и пригласил вас... сюда.

— Здравствуйте, Кирилл Николаевич, — прогудел полицмейстер. — Не скажу, что обстоятельства соответствуют, тем не менее, приятно с вами познакомиться. Руфат Исмаилович?

— Да, я уже провёл первичный опрос нашего визави, — кивнул тот. — И могу сказать, услышанное мне совсем не понравилось. Впрочем, предлагаю не заставлять нашего молодого друга повторять свой рассказ. Я готов продемонстрировать вам запись нашей беседы. И предлагаю вам ознакомиться с ней, прежде чем отправляться к надзирателю Швырко и выслушивать его точку зрения. Что скажете, Андрей Александрович?

— Хм, пожалуй, так и поступим, — протянул полицмейстер. — Кирилл Николаевич, вам придётся ещё немного обождать. Мне нужно некоторое время, чтобы ознакомиться с обеими версиями происшедшего, и принять решение.

— Ничего страшного, Андрей Александрович, — отозвался я. — Чего-чего, а времени у нас вдосталь. Да и здесь, признаться, ныне вполне комфортно... хотя, конечно, санузел мог бы быть и получше. Но это личное мнение моей супруги. Женщины...

— Кхм, да... неожиданно, — пробурчал Лепп и, поправив указательным пальцем сползшие на кончик носа очки, повернулся к Алибекову. — Что ж, Руфат Исмаилович, приступим. Не будем затягивать и причинять ещё большее беспокойство госпоже Обуховой.

— С удовольствием, Андрей Александрович, с удовольствием, — только что не по-кошачьи проурчал представитель ордена и, кивнув мне, оборвал соединение. Ну и ладно... Зря я, что ли, во время беседы Алибекова и Швырко, на представителя городской управы настраивался? "Окно" открылось привычно и легко, ровно в тот момент, когда полицмейстер с орденцем устроились на заднем сиденье внедорожника Леппа. Маленькое, практически незаметное, оно, тем не менее, позволило не только услышать разговор гостей околотка, но и видеть их, пусть и не так хорошо, как на экране коммуникатора, но нам с Олей и того достаточно.

Впрочем, там и разговора-то как такового не было. Лепп внимательно просмотрел запись нашей с Алибековым беседы, поскрипел зубами во время описания встречи со Швырко, да и всё на этом. Практически.

— Руфат Исмаилович, будь добр, дай мне четверть часа на разговор с этим... надзирателем, — дождавшись окончания записи, попросил полицмейстер.

— Надеешься услышать от него что-то иное, Андрей Александрович? — с еле заметной ухмылкой, поинтересовался тот.

— Нет... не имею оснований не доверять словам Обухова. Но нужно вызвать для опроса урядников, участвовавших в задержании, а ещё... пока их возвращают на службу, хочу узнать, что за шлея по хвост Швырко попала, — вполне искренне ответил полицмейстер. Алибеков помолчал, глядя куда-то вдаль, словно что-то просчитывая, но через мгновение он решительно кивнул.

— Не возражаю, Андрей Александрович, — произнёс Алибеков. — Четверть часа тебе точно хватит?

— Уверен, — отозвался Лепп. — Спасибо, Руфат Исмаилович.

— Не за что, друг мой, пока не за что, — отозвался тот, выбираясь из машины полицмейстера. А спустя секунду хлопнула пассажирская дверь с другой стороны, и Лепп решительно пошагал к зданию околотка, в котором и скрылся. Хм, кажется, пора переключаться на другую "станцию"...

— Оставь "окно" к Алибекову открытым, — попросила Оля, с интересом следившая за происходящим, вместе со мной. — Я присмотрю за тем, что у него происходит. А ты сосредоточься на разговоре Швырко с начальством. Ладно?

— Как скажешь, дорогая, — кивнул я, открывая "окно" рядом с надзирателем. Вовремя. Не прошло и полминуты, как за дверью его кабинета послышались тяжёлые шаги, а потом тяжёлая створка резко распахнулась, ударившись о стену, и на пороге появился Лепп, тут же уставившийся на вскочившего из-за рабочего стола надзирателя... весьма недобро уставившийся, надо заметить.

— Гаврила, тебе голову напекло? — затворив за собой дверь и воздвигнув в кабинете эфирный купол от подслушивания, прорычал полицмейстер. — Ты что здесь устроил, а?

— Так, мы... того, Андрей Александрович, — засуетился колобок-надзиратель, заметался по кабинету из стороны в сторону... но был тут же остановлен окриком начальника.

— Не мельтеши, Гаврила! Сядь, — рыкнул он и Швырко тяжко и резко, будто у него ноги подломились, рухнул на стул для посетителей. Лепп окинул подчинённого недовольным взглядом и устало покачал головой. — Ты бы хоть коммуникаторы у них отобрал, идиот. Устроил здесь цирк с конями, понимаешь...

— Так я и отобрал, — закивал надзиратель, непроизвольно покосившись на разорённый сейф, — но они как-то выбрались из камер и вернули себе браслеты. А потом и вовсе какую-то чертовщину в околотке устроили. Кстати... мы же можем привлечь их к ответственности за кражу имущества из сейфа полиции!

— А потом тебя привлекут... за превышение служебных полномочий, — ощерился полицмейстер. — Думать же надо, кого и на чём задерживаешь. Думаешь, твоя сказочка о невозможности верификации идентификаторов в отсутствие связи с сарапульским инфором, прокатит и на внутренней комиссии? Болван! Какого чёрта ты вообще к этим барчукам привязался, а?

— Так... Исенбаевы же... просили, — тихо, почти шёпотом произнёс Швырко.

— Кто? — рявкнул Лепп.

— Исен...

— Я спрашиваю, кто конкретно из их семьи тебя об этом просил? — вызверился полицмейстер, нависая над сжавшимся на стуле подчинённым. Тот совсем сдулся, глядя на начальника взглядом побитой собаки...

— Аз... Азамат Хузянович звонил, — пробормотал он, выуживая из кармана огромный носовой платок, которым и принялся утираться. Только что не высморкался в него. Лепп презрительно фыркнул и сделав шаг назад, активировал собственный коммуникатор.

— Азамат Хузянович, приветствую, дорогой, — ровным тоном заговорил он, искоса поглядывая на надзирателя, пребывающего в состоянии близком к обмороку. — Уж извини, что беспокою в неурочное время. Но увы, дела требуют... Да-да, понимаю и ещё раз прошу прощения... Понимаешь, какая закавыка случилась... ты, давеча, моего человека в портовом околотке просил о помощи. Вспомнил? Замечательно, дорогой, просто замечательно. Хорошая у тебя память. Может, тогда ещё вспомнишь, о чём мы с Девлетъяром Наильевичем два года назад договорились? Как так? Забыл? Ай-яй-яй... Так мне не трудно подсказать-напомнить, Азамат Хузянович. Договорились мы с главой твоего рода, что любые просьбы к полиции Усть-Бельска от вас идут только через меня. И вот теперь, дражайший Азамат, я нахожусь в раздумьях, не стоит ли аннулировать наши договорённости и соглашения, раз род Исенбаевых так относится к их исполнению. А знаешь... я, наверное, посоветуюсь с одним умным человеком, посоветуюсь и решу. Вот прямо сейчас... С кем? А ты догадайся с двух раз, Азамат Хузянович. Как считаешь, глава рода Исенбаевых достаточно умный человек, чтобы дать мне добрый совет в таком деле? Да? Вот и я так думаю... Что? А лезть со своими делишками через мою голову, к моим же подчинённым, тебе ничто не мешало? Вот и не жалуйся теперь... О, как ты заговорил. В общем так, Азамат. Слушай внимательно. Твою просьбу я аннулирую. И нет, не уговоришь... Почему? Потому что освобождения столь напугавших тебя людей уже ждёт Алибеков. Глава первого стола городской управы, если ты забыл и... на секундочку, представитель ордена Святого Ильи, если, конечно, тебе это о чём-то говорит. Причём здесь орден? Как причём? А ты не знал, что столь не понравившиеся тебе гости города, награждены знаком этого самого ордена? И да, как только их задержал Швырко, они тут же связались с волжским отделением капитула и попросили помощи и защиты. Имеют полное право, между прочим... Да, решено. Выпускаю... Нет уж, Азамат! Ты своим своеволием и так уже бросил изрядную тень на меня и моё ведомство. Так что обойдёшься. Никаких предписаний об отъезде я не подпишу. Сам виноват. До связи. — Лепп отключил связь, тяжело вздохнул и, чуть не сплюнув при виде трясущегося Швырко, снял эфирный купол. Распахнув дверь, он набрал очередной номер на коммуникаторе. Экран развернулся, полицмейстер буркнул Алибекову: "Заходи, мы закончили", и вновь сбросил соединение.