Рукопись,найденная в бремсберге

— Я понимаю тебя, — продолжал принц, когда ты мне не сразу поверил, потому, что я и сам не верил принцессе. Но потом я постепенно проникся к ней доверием, глядя как заботливо она ухаживает за мною. Потом мы побрели за вами. Я не знаю, чтобы мы делали, если бы колдун, или ты обнаружили нас, но другого выхода у нас не было.

Как я перебрался через эту Зеркальную гору, я не знаю, видимо сверхчеловеческая сила колдуна, оставшаяся в этом теле, помогла нам. Когда я увидел как ты спускаешься по веревке вниз, то стал молиться, чтобы ты не забрал с собою веревку. Видимо молитва помогла, потому, что ты бросил её и ускакал в сопровождении табуна. Мы шли за тобою и не смели окликнуть тебя, потому, что я знал, что если я покажусь тебе на глаза, ты убьешь меня. На это и был рассчитан замысел колдуна.

Я сидел, выслушивая все это и не знал — чему верить, а чему нет.

— Ну и что мы теперь будем делать? — тихо спросил я.

Тут может быть несколько вариантов. Следовательно, если принять твою историю за правду, и в его теле находится твоё сознание, то спрашивается, зачем ему это нужно? Я не понимаю, почему он отдал тебе своё тело? Вспомни, его великолепный прыжок на стену Города. Он не допрыгнул всего сантиметров тридцать, если бы он взлетел на самую стену, нам бы пришел конец. А там была высота метров двадцать. Вряд ли твоё истинное тело способно на такой подвиг.

С другой стороны, конечно если он собирается захватить Город, то твоё тело для этого идеально подходит, но тогда вопрос — почему он тебя не убил? Может быть, он хочет сделать обратный обмен, когда укрепится на троне? Для вящего ужаса. Или, поскольку он не может быть уверен, что я умер, он решил посмотреть, а что ты будешь делать, когда очнешься. Скорее всего, ты будешь искать и найдешь меня, а в палантир за тобою приглядеть не трудно, это меня там не видно.

Кроме того, если я покажусь с тобою где угодно, кроме этих безлюдных мест, нас тут же попробуют пристрелить, если не хуже. Поэтому, тебе со мною оставаться никак нельзя. Тут в Великом Лесу есть одно племя, которое мне несколько обязано, Я оставлю тебя у них. Это шумное, коварное, бестолковое племя, но твоя задача будет — создать из них настоящую армию, с которой ты пойдешь отвоевывать своё королевство. А я пойду на разведку. Но сначала призови свою принцессу. Видимо в голосе у меня было очень много подозрения, потому, что принц не сразу поднялся и пошел в чащу. Но через минуту он вернулся с самым очаровательным созданием, которое было одето в листья лесных деревьев. Но этот наряд ей чрезвычайно шел и я подумал: — Во всех нарядах ты, кумушка хороша. Подозрения мои полностью рассеялись, и я признал рассказ принца за правду.

Несмотря на это, я не вполне доверял этому существу, который утверждал, что он принц, только в теле Черного колдуна. Я не собирался объявлять ему, что поеду на поиски Архимага, балладу о подвигах я услышал в таверне, где о них пел Эрик-трубадур. Она запала мне в душу и я почему-то стал верить, что Архимаг поможет нам в борьбе с хитрым, коварным и, чего греха таить, могучим врагом.

Рано утром, поднявшись, мы договорились, что я пойду к Манки один, а его призову, когда подготовлю почву, переговорив с вождем.

Когда я дошел до тех мест, где я расстался с бандерлогами, (мысленно я продолжал их звать так), то вдали раздался грохот барабанов, и снова показалась целая процессия с вождем в паланкине. Дойдя до меня, вождь спрыгнул на землю и распростерся ниц, подняв обеими руками над головою, как можно выше свой жезл власти — боевую дубинку, усеянную закрепленными в них зубами.

Короче пир продолжался три дня, было съедено огромное количество фруктов ( он строгие вегетарианцы), выпито (ими) масса пои, или кавы, не знаю, как это питье называется, и все неимоверно устали от празднества. Я отвел вождя в сторону, и спросил:

— Вождь, ты отважный человек?

— Я самый храбрый человек в нашей стране.

— Я хочу, чтобы облегчить вашу жизнь. Чудовища и монстры сильно вам досаждают? Приходят они по ночам, или нет?

— Да, приходят, и мы ничего с ними сделать не можем. Мы укрываемся в наших жилищах, но после прихода чудовища Варруба, одного-двух манки всегда недостает.

— Так вот, я даю вам своего помощника, у него такая жуткая внешности, но к ней можно привыкнуть, что ночные чудовища больше вас не будут тревожить. Я сейчас позову его, а ты, если ты действительно отважен, то подойдешь к нему и поздороваешься. До некоторого времени он будет жить с вами и поможет убрать всю ту нечисть, которой славится Великий Лес, Но сам он, на самом деле добрый и хороший и не виноват в своей внешности. Вождь, ты даешь мне слово, что будешь держать себя в руках?

— Если не я, то кто выдержит взгляд чудовища, которого ты призовешь?

— Вождь, запомни — он хороший и не злой, он пришел к вам на помощь по моей просьбе, мне не нравится, что вас поедают какие-то чудища. А ест он фрукты, пьет молоко, как и вы.

С этими словами я повернулся и по Лесу раздался залихватский разбойничий посвист. Этому искусству я научился на фабрике, когда руки грязные, а надо привлечь чье-то внимание. Раньше я свистел и в четыре пальца, и в два, но пришлось научиться свистеть и просто без помощи пальцев.

От леса отделилось моё чудовище и спокойно подошло к нам. Вождь выронил свою палицу и опустился на землю.

— Вождь, ты что? Ты мне обещал подойти и поздороваться. Если надо, то проведите обряд усыновления племенем, его зовут Брист.

Надо отдать должное вождю. Он поднялся, переложил палицу в левую руку и вдруг разразился целой серией щелчков и свистов, после которой подошел к Бристу и подал ему руку.

— Я почтил его Высшим приветствием, которое существует у нашего племени, но его необходимо усыновить, так он не сможет вредить нашему племени. Я верю тебе, что он хороший, но уж больно он страшен. Но что-то в нем есть и хорошее. Чтобы его приняло все племя, надо его усыновить. Пусть он подождет здесь.

Вождь со мною вместе отправился на памятную мне поляну, где я чуть не был проглочен троллем, и приказал ударить в барабаны Совета.

Вскоре на поляне собралось все племя, а около руин стола сели самые почтенные старцы и мужи Совета.

— Дорогие мои соплеменники! — начал Вождь.

— У нашего спасителя, — с этими словами Вождь указал на меня, — болит за нас душа. Ночные злодеи приходят, когда им вздумается, и хватают сынов и дочерей племени так, как мы срываем фрукты. Если это будет продолжаться долго, племя исчезнет. Поэтому, наш Господин дал нам своего помощника и дал этому помощнику такую внешность, что ночные кошмары сами будут падать в обморок при его виде. Но это наш Защитник, потому мы должны усыновить его как полноправного члена нашего племени. Где Арайя — самая старшая женщина нашего племени?

— Я тут, о Вождь!

С этими словами на середину поляны проковыляла такая древняя старуха, что я удивился — как это она сумела прожить до этих древних лет!

— Сейчас ты, как наша самая старшая женщина примешь в племя нового члена, который будет тебя кормить и защищать во всех случаях. Ты пережила всех своих семерых сыновей, так прими же ещё одного сына.

По поляне прокатился радостный гул, манки обрадовались, что племя будет иметь защитника. Но когда на поляну вышел Брист, тут воцарилось мертвое молчание. Я забеспокоился, но Вождь знал своё дело — старуха от старости почти ничего не видела и с готовностью обнажила свою давно увядшую грудь, к которой и припал Брист. Старуха с нежностью погладила Бриста по голове и сказала: — Сыночек!

После этого в племя была принята и царевна, дочь царства Хениджмарк.

Как я не оглох от радостных воплей всех присутствующих, этого я и сейчас не понимаю. Пир, по случаю приема в члены племени такого внушительного нового "сына", перешел все разумные пределы.

— Брист, — сказал я, уходя. — Не свергай Вождя, будь ему самым верным помощником и тебе воздастся сторицей. Помоги этому племени, заодно ты пройдешь курс войны в дремучих зарослях. Может это в жизни и пригодится. Я предложил царевне пойти со мною к охотничьему домику герцога Блогга, и она согласилась, что так будет лучше. От герцога её можно будет переправить на родину, а жить среди необузданных, драчливых, похотливых бандерлогов ей было опасно.

Вождь и все племя было безутешно, когда провожало нас в далекий путь. Если бы я погрузил на Бурушку все дары в виде фруктов и орехов, корешков и листьев, спина у коня не выдержала бы такого веса. Но я взял только мешок с лекарственными травами, в которых лесное племя было традиционно сильно, да немного еды на дорогу. Остальное я приказал употребить на пир Прощания, но пообещал вернуться. Брист все старался получить от меня заверения, что я уберегу царевну в этом трудном пути. Он успокоился только тогда, когда я заверил его, что, если я живой доберусь до домика герцога, то доберется и она, а если нет? Что ж, Это Фатум, Ужас Богов!

Пировать дети лесов любили, удаляясь, мы слышал их радостные возгласы.

Снова таинственная сень Великого Леса, снова по ночам ко мне выползали различные монстры, но, защищенные силой ножей из "холодного железа", силой пентаграмм, мы спали спокойно.

Но что же мне было делать с кобылками?

Они уже скоро должны были ожеребиться, и им надо было подыскать надежное пристанище.

Я вспомнил об охотничьем домике герцога и, уповая на прошлое расположение герцога ко мне, решил направиться туда.

Спасение царевны.

Мы не могли передвигаться так же быстро, как ранее, потому, что кобылки должны были вот— вот ожеребиться, но, все же, двигаясь напрямик, мы здорово сократили свой путь, так как не заходили в различные городки, между которыми и вилась дорога. Мне не создавало труда держать прямую линию между нами и охотничьим домиком герцога. Дворк тут же открыл мне двери, провел царевну в ее апартаменты, показал путь в конюшню и, когда я вернулся, устроив Бурушку и его кобылок, указал на резной столик, стоящий в углу комнаты. Окутанное голубым сиянием там лежало письмо от герцога.

— Никто, кроме Вас не сможет взять в руки это письмо, а тем более прочесть его. Оно защищено всеми средствами Высшей магии. Кто попытается его прочесть, не имея для этого разрешения, навеки лишится зрения. Прочтите письмо, пожалуйста, а пока я выполню наказы герцога на случай Вашего прихода.

Дворк тут же вышел.

Когда я взял в руки и распечатал письмо, передо мною встала туманная фигура герцога.

— Дорогой Странник! Когда ты получишь это письмо, немедленно уходи отсюда. Я не гоню тебя, но... Я нахожусь под пристальным наблюдением нескольких магов, которые посменно отслеживают все мои контакты. Поэтому я не могу встретиться с тобою, несмотря на то, что мое к тебе уважение осталось прежним. Пока ты отсутствовал, в Королевстве произошли большие изменения. Во дворце царит разврат, самые разнузданные оргии и во всем этом только одна светлая сторона — подъемник, который построен тобою, разрушен и мы, как и прежде отрезаны от мира. Только один дракон остался у принца, именно он привозит на себе магов — инквизиторов. По требованию принца мы сломали ловушки, которыми ранее защищались от Драконов, предавшихся Злу. Я живу под постоянным гнетом и наблюдением и жду ареста, или судилища. А может "принц" и не будет утруждать себя соблюдением каких-либо формальностей и убьет меня без суда. Королева забаррикадировалась в твоем замке и приказала включить Высшую защиту, чего не было уже много столетий, её не включали даже во время войны с колдуном. Так что доступа к ней нет совершенно. Корону тоже найти не могут, по этому случаю "принц" вне себя от ярости. Генерал Бальфур в страшных подземных темницах и неизвестно, жив ли он. Тебя признали "агентом страшных варваров" с той, другой стороны Земли. Все твои приборы и механизмы торжественно сожжены, потому, что "каждый оборот этих дьявольских колес уменьшает количество магии в государстве". Это сделано для того, чтобы твои соплеменники, лишенные магии, но вооруженные своими дьявольскими машинами вторглись к нам и обратили всех жителей Города в рабов. Твоя борьба с Черным колдуном — это просто тактическая уловка, для того, чтобы расчистить плацдарм для вторжения ужасных варваров с "той" Земли, чтобы проложить дорогу страшным механическим чудовищам из "холодного железа" против которых у нас не будет никакой защиты.

Поэтому ты объявлен вне закона, на тебя началась охота. Дворк выдаст тебе все необходимое, провизию и снаряжение, изготовленное еще по твоему давешнему списку. Будь осторожен. Это письмо не попадет в другие руки".

Как только я прочел письмо, фигурка герцога растворилась в воздухе, а бумага истлела прямо у меня в руках. Кроме того, Дворк сообщил мне со слезами в голосе, "что герцог спивается. Он уже обрюзг, весь посерел, под глазами у него черные круги и вообще, герцог сильно сдал. Герцог каждый день пьет в обществе Магов-инквизиторов, присланных принцем для контроля над деятельностью врагов народа и государства — Странника Ивана, то есть вас!". Он с Магами пьет какую-то прозрачную жидкость и теперь их попойки стали совсем короткими — и Маги и герцог напиваются так быстро, что слугам приходится тащить их по постелям уже через час после начала. Дворк слышал, что герцог теперь пьет только то, что когда-то приготовил Странник и назвал это "akva-vita" — вода жизни. Только эта "вода" видимо забирает жизнь у герцога. Дружеские возлияния, которыми, чего греха таить герцог занимался ранее теперь прекратились. Никто в государстве не в силах пить жидкость, которая горит, и светится синим пламенем.

Не могу сказать, как меня опечалили все эти известия. Я убедился, что Брист был именно тем, за кого он себя выдает, но я также понимал, что в своем нынешнем обличии у него нет ни малейшего шанса победить колдуна. Надо было найти более сильного мага, чтобы он снял морок с принца. Кроме того, меня сильно опечалили известия о пьянстве герцога, и я жалел, что показал способ дистилляции алкоголя, имея в виду применение самогона для обеззараживания ран, которые на охоте, или войне получить было легко.

Я поручил Дворку заботиться о царевне, подать весточку её отцу и он обещал мне все это и что вся эта "операция" будет произведена в строжайшей тайне. Видимо Дворк набрался военной терминологии от герцога, "с кем поведешься..." Дворк обещал мне позаботиться о кобылках. Он сдержал обещание. Потомки Бурушки и диких кобылок теперь являются самыми ценными лошадьми в королевстве.

Царевна, после ужасов путешествия в Великом лесу, отдыхала и душой и телом. Она воспользовалась гостеприимством герцога в полном объеме. Перейдя на женскую половину, царевна встретила служанку. Такая же туманная фигура, как и Дворк, служанка обладала весьма мелодичным голосом. Как потом оказалось, она настолько была сведуща в тех современных, специфических тонкостях ухаживания за лицом, фигурой, волосами, что царевна несколько засомневалась — а так ли бесповоротно герцог перестал принимать в этом домике посетительниц? Приняв ванну, переодевшись, она подошла к туалетному столику и к своему восторгу обнаружила там все, что надо не просто женщине, а именно хорошо ухоженной красавице. Служанка попросила её сесть в кресло и начала свои бесконечные процедуры по уходу за царевной.