Новая Русь 2

Выпарилось до дна болото. Стала серым песком дно. Все соки земли выпиты до капли. А корни жадно все сосут и сосут, пока перегревшись, не вспыхивают дымными кострами. Теперь тут пожар.

Люди смотрят зачарованно на такое чудо природы. Горит то, что было недавно болотом.

К полудню видят только глубокий ров полсотни метров в длину и двадцать в ширину, и полная серой золы.

— Вот и нету болота! — Виктор хлопнул Сергея по плечу. — Можешь возводить свой город.

— Да уж, — имитируя интонацию Папанова, сказал Сергей.

Начиналось великое историческое строительство. И начиналось оно с возведения неприступных стен.

Спланировали по нынешним меркам огромный город. Как пять Сонара вместе взятые.

Стены должны были обхватить гигантской скобой весь город. Канализационные трубы с плато придется удлинить чуть ли не на километр. Создать канатную дорогу от плато до центра строительной площадки. И не просто обычную, а чтобы грузы сверху подавать. Правда, канатов теперь у них было завались. Хорошо что карьеры, кирпичные, и известковые оказались под рукой, при строительной площадке.

Но самой трудной задачей окажется доставка на периметр будущей стены каменных блоков. На ее выполнение выделили почти все мужское население с той стороны скал, где еще проходили карантин объединенные племена и почти всех тягловых животных. Сергей в пятистах метрах от водопада обнаружил подходящие скальные камни: плотная порода и сверкающая, как мрамор. Теперь там трудились в две смены несколько сотен камнетесов. Готовили метровые кубы, которые потом загружали на специально изготовленные для этого четырехосные низкие телеги и буксировали на место.

Население росло, как говорится, не по дням, а по часам. Чтобы кормить, одевать, обувать, предоставлять хотя бы необходимый минимум, того, что у всех остальных, приходилось вертеться, как юла.

Руководство новой страны требовала неукоснительного исполнения всех своих прописанных жизненных правил, к которым уже добавилось еще множество дополнительных пунктов, взамен предоставляя полную гарантию безопасности и каждому по потребности. Условие гарантии, конечно, сравнительно легко выдерживалось, но с потребностями напряг рос. Возникала диспропорция между производителями потребляемого и трудящимися в остальных областях. Нужно было срочно принимать решение. По этому поводу и собрался сейчас совет триумвирата.

— Решение вижу только в ограничении въезда, — говорил Сергей. — Можем временно на дорогах поставить посты и не пропускать к нам переселенцев. Прокормить бы хотя бы тех, кто уже здесь.

— Есть и другой выход, — возразил Виктор. — Сделать ярмарки постоянными. Обезопасить их маршруты теми же постами, и пусть себе тащат непрерывно к нам все необходимое. Тогда один только стекольный цех обеспечит всем что нужно.

— При условии, что будут таскать сюда денно нощно товары. Мы будем зависимы от гильдий. Если не пришли продукты, мы голодаем. А они это быстро прочухают и начнут спекулировать на этом. Нет, это не выход.

— Выход есть всегда, — веско возразил Василий Иваныч. — Сделаем так: нашего посла-наблюдателя внедряем в руководство гильдии купцов Горданы. А саму гильдию обязуем работать на поставки, что говорил Виктор. А заодно, наш человек будет еще контролировать цены на поступающий сюда товар. Вот и все.

— Но руководство гильдии избирают купцы, а не внедряют извне. Это будут не те принципы, которых мы придерживаться собирались.

— Принципы хороши, когда все уже налажено. Сейчас идет война за выживание. Не до высоких принципов.

— Есть еще одно предложение. — Глаза Виктора горели энтузиазмом. — Предлагаю одновременно с этим совершить поход к западным соседям и экспроприировать все ими неправедно накопленное. Заодно, освободить всех их рабов.

— Освобождение рабов — это хорошо, — ехидно улыбнулся Сергей, — а экспроприация — это уже называется грабеж.

— Серега, очнись! — воскликнул Виктор. — Спустись на землю. Мы обязаны построить страну своей мечты, а не заботиться о диких, подлых, бессовестных существах, что там скачут по степи. Нам нужны ресурсы, и мы их добудем, во что бы то ни стало.

Сергей только тяжко вздохнул. Не знал он, что убежать от гнилости политики не удастся.

— Я поддерживаю предложение Виктора, — поставил точку Василий Иваныч. — Значит, получается так: я, с несколькими милиционерами отправляюсь в Гордану, и там все организовываю. Виктор берет своих и несколько твоих отрядов, отправляется на запад. Ты, Сережа, строишь тут город и руководишь один всеми делами до нашего возвращения. Выходим с утра.

* * *

Ранним утром профессор на тележке (так и не научился ездить верхом) с пятью милиционерами на скакунах, направились по южной дороге.

Одновременно, Виктор, с тремя конными отрядами дополнительно к своему отряду, направился в западном направлении, в сторону бескрайних степей. За ними катила тележка, запряженная тройкой. На ней везли все необходимое: палатки, провиант, гранаты, разрывные болты и патроны. Джентльменский набор экспроприаторов.

К полудню обошли слева лес и выбрались на искомую степь.

Она действительно казалась бескрайней. По крайней мере, до горизонта тянулся совершенно ровный травостой.

На карте Виктора не были обозначены карябанские стойбища. Как можно указать где искать кочевье? Это нужно самому искать в каждом конкретном случае или спросить...

'Точно! — озарило Виктора. — Спросить надо'.

— Всё. Приехали, — повернулся он к Марзану, который временно был общим старшим командиром над командирами отрядов. — Все входим в лес и маскируемся. Будем ожидать появления кого живого.

Марзан отдал нужные команды, и конница повернула в сторону ближайшей опушки. На ее самое крайнее дерево, на дуб с роскошной плотной кроной выставили наблюдателя с подзорной трубой, назначили ему смены и углубились в лес, где на маленькой прогалинке парни устроили временный стан с пикником.

Виктор рассудил верно: лучше здесь ждать появления живой души, чем бесплодно блуждать гурьбой по голой степи под постоянными суровыми ветрами, рассчитывая на авось. А так, кто нибудь, да появится, и как миленький скажет, где именно кочевье.

Наступала ночь. Выставили круговой дозор и легли спать прямо на траву. Не стоило в такую теплынь ставить еще палатки.

Среди ночи Виктора разбудили револьверные выстрелы. Это дозорные отстреливали обнаглевших хищников.

Недовольно поворчав, он повернулся на другой бок и снова крепко уснул.

Утром в рацион добавились шматки свежего мяса. После вновь лениво разлеглись в тени высоченных деревьев.

Так гуляли два дня, прежде чем, как однажды утром прибежал разведчик с сообщением: 'обнаружены!'.

— Марзан, приведи их сюда, — лениво попросил Виктор, даже не поднявшись с травы.

Марзан кивнул, прихватил своих, и их кони понеслись в указанном разведчиком направлении.

Вдали раздались хлопки выстрелов.

'Коней ихних косят, — догадался Виктор. — Теперь пешком не скоро дойдут. Может еще вздремнуть?'

Он сладко зевнул, закрыл глаза и, как ему показалось, поспал секунду, когда его разбудили снова.

Виктор недовольный приподнялся на локтях и увидел перед собой четыре перепуганные плоские лица карябанов. У одного из носа текла кровь, у другого было припухшее ухо. Еще один — с фингалом под щелью глаза.

— Ну и цирк! — ухмыльнулся Виктор. Потом заговорил на языке руров: — Кто вы? Из какого кочевья?

Пленные испуганно вслушивались в его голос, но явно не понимали язык.

Виктор стал беспокоиться. Среди них никого не было, кто их поймет.

— Марзан, спроси на своем. Может, поймут?

Марзан своим хриплым голосом повторил вопрос. К великому облегчению Виктора, его понял один из пленных и что-то быстро протараторил. Как показалось Виктору, не совсем похожими звуками и интонацией, что были у Марзана. Но Марзан разобрал его ответ.

— Они из кочевья вождя Гурдурурса... или что-то в этом роде. В кочевье пятьсот воинов и столько же женщин с детьми.

— Рабов сколько?

Марзан спросил и получил ответ:

— Около ста, говорит.

— Отлично. Пусть, на всякий случай, скажет своим глухонемым, что мы хотим попасть в их кочевье.

Марзан понял опасение Виктора, кивнул и потребовал, чтобы пленник объяснил остальным пленникам, что им от них нужно.

— А теперь спроси: кто поведет до кочевья?

Вопрос Марзана ввел пленников в смятение. Стали меж собой болтать, бросая порой на них взгляды, полные скрытной ненависти.

Виктору надоело ждать, пока те наболтаются. Встал, взял самого здорового среди них за шиворот и отволок от остальных.

— Спроси у него: поведет или нет?

Марзан спросил.

Пленник, хотя не знал язык, но от своего уже понимал о чем тот спрашивает и испуганно, но отрицательно покачал головой. Виктор тут же разрядил револьвер в его живот. Пленник кулем упал к его ногам.

Виктор подошел к следующему пленнику. Теперь того отволок туда же.

— Спроси у него.

Марзан повторил вопрос, о содержании которого тот догадывался.

Пленник часто-часто покивал головой.

— Ну и славно, — успокоился Виктор, засовывая оружие в кобуру. — Их связать друг за дружку, и вперед.

Скакать не получалось. Пришлось ползти за проводниками под палящим солнцем на северо-запад.

Под вечер, пущенный вперед дозорный, сообщил, что впереди заметно движение.

Виктор жестом остановил отряд и поскакал за дозорным. Через сотню метров, в подзорную трубу различил множество пасущихся животных под присмотром нескольких пастухов. А в отдалении пирамидки шатров.

— Где же ихние воины? — пристальней вглядывался Виктор, но не замечал вооруженных мужчин.

Виктор поскакал обратно к своим.

— Марзан, спроси у того, кто язык твой знает, где их воины сейчас.

Марзан спросил и перевел:

— Он считает, что они там же, где и остальные.

— Врет, шакал. Нет их там. Нутром чую. — Виктор сошел с коня и подбежав схватил того пленного за руку и достал меч.

— Скажи ему, что если он не скажет, точно где воины, я отрублю ему кисть.

После перевода Марзана пленный захныкал и, судя по запашку, еще и обделался. Потом он нехотя затараторил, показывая налево.

— Ага! — Марзан засиял. — Воины собираются напасть на торговый караван из Гордана. Сборище за тем восточным холмом.

— Ладно, пусть идут они в свое кочевье. А мы будем атаковать воинов.

Отряды резво развернули скакунов и понеслись за Виктором в сторону высокого холма, что одинокой зеленной шапкой сидел на ровной макушке степи.

Вылетели цепью перед ошарашенными от неожиданности конниками кочевья и разом закидали сорок гранат в их сторону.

Грохот разрывов, полет ошметок животных и кочевников — вот, что они имели в результате этой короткой атаки гранатами.

Не стали добивать умирающих. Все равно передохнут в мире без антибиотиков.

Слету развернули коней и помчались к шалашам.

Тут поднялся визг и беготня потому, что началась экспроприация кочевья.

Десятки местных телег, на которых совершали они свое движение по степи, были конфискованы и доверху забиты всеми имеющимися в наличии съестными запасами.

Парни обнаружили большую палату, видимо, уже погибшего вождя, заваленную сундуками с золотыми и серебряными монетами, изделиями и украшениями.

Освободили около сотни рабов, рабынь и детей. Исхудалые, больные, они норовили голыми руками придушить местных баб, что над ними все это время издевались. Но Виктор отговорил их от самосуда. Он аргументировал это тем, что вряд ли теперь они выживут в степи при нынешнем своем положении. Этого для мести вполне достаточно. Потом досыта покормил их и, дав трех провожатых воинов, отправил к скалам с вереницей телег и трофейным стадом.

Путь туда был чист. Сами только что прошли его. А сам Виктор планировал дальше, добраться до следующего кочевья. О нем только что узнал от освобожденного раба, которого два дня как оттуда привели сюда.

Отряд, ориентируясь по заходящему солнцу, тронулся на запад в указанном направлении.

Под утро увидели огромное скопище шалашей и людей. За шалашами мелькало море спин животных на пастбище.

Заметили сразу, и в их сторону навесными пустили в полет острые стрелы.

Виктор мгновенно построил всех в цепь, и приказал приготовиться к стрельбе разрывными болтами.

Воины тут же соскочили с седел, поставили бронированные бока скакунов, как свои щиты, взвели арбалеты.

Конница этих кочевников оказалась многочисленной. В прикидку, около тыщи.

Карябаны волнами накатывали на расстояние до ста метров, выпускали тучу бесполезных стрел и уступали место следующей волне. И стрелы непрерывно барабанили об сталь брони, не причиняя никакого вреда.

При очередном подкате волны им навстречу вылетели болты. Их головки, как маленькие гранаты, разлетались мелкими осколками и валили сразу по пять шесть человек мертвыми или тяжело раненными. Поэтому, атакованная болтами волна откатилась назад мелкой рябью.

Замешательство там продлилось на пару минут. Вперед понеслась следующая волна конных лучников. Их тоже встретили разрывные болты и тоже посыпались на трупы своих боевых товарищей.

Половина скошена на расстоянии. Вождь взбеленился и приказал атаковать в лоб, саблями изрубить наглых пришельцев.

Весь остаток его воинства, хотя это было немалое число, ринулся на полном скаку к цепочке железнобоких животных, за которыми прятались ненавистные враги.

Еще один залп странных стрел встретил их в полпути, разредив ряды на четверть. А как доскакали до расстояния броска гранаты, их больше не стало совсем.

Вождь со своего высокого постамента увидел, что войска у него больше нет. А что еще хуже, к нему уже несутся во весь опор несколько вражеских воинов. Пленение стало неизбежно.

Марзан и двое с ним быстро скрутили руки вождю за спиной и привязали к седлу. Теперь он будет резво трусить рядом, как собачка на привязи до самого центра кочевья, где Виктор позволит освобожденным рабам, а число их тут было в два раза больше, чем в предыдущем кочевье, собственноручно казнить его, как им заблагорассудится.

Освободившиеся рабы, под вой женщин кочевья, разрезали вождя по кусочкам. Месть за страдания в этот раз состоялась вполне.

Снова подогнали телеги, набили всем, что считалось нужным. И снова обнаружили клад вождя, который на одну телегу уже не вместился. Но телег теперь было предостаточно и возчих, то есть бывших рабов, тоже было предостаточно.

Караван стал очень длинным. А еще огромная отара.

Вся эта кавалькада, управляемая сотней счастливых бывших рабов и четырьмя отрядами Виктора, тронулась на восток. К граду, что ставил у скал в это же время Сергей.

* * *

На третью ночь они разбили лагерь у леса и уже собирались отдыхать, как из мрака раздался далекий звон колокола. Ударил одиннадцать раз и умолк.

— Вот и пришли почти, — улыбнулся Виктор.

Марзан тоже воспрял. Красавица жена заждалась.

Выставили очередной дозор и уснули.

Среди ночи Виктора растолкал за плечо воин.

— Что такое? — сразу вскочил на ноги Виктор.