— За это не переживай.
Присс уверенно кивнул, подтверждая слова командира:
— С тобой пойдут штурмовые орудия Корфа* без третьей батареи, а огневую поддержку обеспечит самоходный дивизион артполка.
— Саперы?
— Проходы в минных полях перед наступлением проделают армейцы из 676-го батальона, а затем с тобой будут взаимодействовать парни из первой роты саперного батальона дивизии. Первая батарея Крона* тоже в твоем распоряжении. Еще вопросы есть?
Ганс вскинул руку в салюте.
— Задача будет выполнена.
Выполнять задачу пришлось через день после рекогносцировки в монастыре — на сутки раньше, чем рассчитывал Нойнер.
* * *
Немцы перешли в наступление в своем обычном стиле — резко и мощно, без длительных прелюдий и прощупывания. На рассвете 16-го июня предутренняя тишина была разорвана залпами артиллерийских орудий и истошным воем реактивных минометов, подготавливавших почву для атаки танков и пехоты. Под прикрытием этого огненного шквала саперы энергично снимали последние мины, проделывая проходы для штурмовых групп. А через час после первых выстрелов, когда артиллерия, уступив право крушить вторую линию вражеской обороны подоспевшим штурмовикам и бомбардировщикам, сформировала огневой вал, вперед двинулись первые подразделения панцергренадеров.
Нойнер в этом представлении не участвовал, его боевая группа находилась в резерве, ожидая пока, действующий в первой линии полк Беккера, усиленный армейскими саперами, "Тиграми" из тяжелой роты танкового полка и батареей штурмовых гаубиц, взломает первую линию обороны янки. А вот когда основное сопротивление противника будет сломлено... Ганс почти нежно погладил шершавый борт БТРа и довольно зажмурился, как обожравшийся сметаной кот, прислушиваясь к грохоту, стремительно разворачивающегося наступления и словно наяву видя, как снаряды и бомбы перемешивают с глинистой итальянской землей незадачливых американских вояк. Ради таких моментов и стоит жить!
Вопреки планам и предварительным расчетам, первую линию американской обороны гренадерам Беккера удалось прорвать на удивление легко — сказалась эффективная артиллерийская и авиационная поддержка. Так что, уже в 11 часов дня (почти на сутки раньше, чем предусматривалось графиком!) Присс, с разрешения штаба корпуса, ввел в прорыв основные силы танкового полка. Панцеркайль*, круша всё на своем пути, разрывая землю сверкающей сталью гусениц и застилая горизонт облаками поднятой пыли, устремился к побережью, сметая остатки американских частей, еще пытавшихся остановить надвигающуюся лавину. А за танками, след в след, мчались вперед бронетранспортеры с саперами и гренадерами в своем железном нутре — пехота довершала разгром неприятеля, подавляя последние очаги сопротивления и зачищая местность.
Ганс получил приказ выдвигаться в первую линию сразу после полудня, когда успех танкового прорыва стал уже очевиден. Задача, поставленная перед его батальоном, была сформулирована предельно чётко: действуя на левом фланге дивизии, наступать в общем направлении на Торрионе Альто, обеспечивая прочную локтевую связь с правофланговыми частями дивизии "Лейбштандарт". Реализуя данный замысел командования, боевая группа "Нойнер" в 13:00 заняла свое место в первой линии — короткая передышка кончилась, для Ганса и его людей начинался новый раунд боёв.
Гауптштурмфюрер высунулся из своей машины связи и еще раз пробежался взглядом по окрестностям: правее и чуть впереди перемещались, постепенно продвигаясь вглубь американской обороны, гренадеры Беккера. Еще дальше, среди рощиц и покатых невысоких холмов, клубилось облако пыли, сквозь которое, как зарницы молний из грозовой тучи, постоянно сверкали вспышки взрывов — танковый полк продолжал свою разрушительную работу, столь успешно начатую пару часов назад. Артиллерия добавляла происходящему соответствующий звуковой фон. Над головой с ревом пронеслась на бреющем полете приличная группа обвешанных бомбами "Фоккевульфов" — больше двух десятков машин, две полных эскадрильи. В окрестных кустах и перелесках замерли, приготовившись к атаке, бронетранспортеры и самоходки боевой группы Нойнера, а где-то впереди был враг...
Закончив осмотр, Ганс щелкнул переключателем рации:
— "Рейтар" всем: начинаем!
В следующую минуту еще одна маленькая стальная лавина сдвинулась с места и устремилась вперед, вливаясь в общий поток наступающих частей. Продвигаясь вперед между двумя ударными группировками танкового корпуса СС, перемоловшими в своих железных тисках основные силы 36-ой и 45-ой американских пехотных дивизий, группа Нойнера неожиданно угодила в оперативную пустоту — подчиненные Ганса практически не встречали на своем пути достойного сопротивления. Гренадеры третьего батальона вышибли слабый американский заслон с какого-то хутора, зачистили небольшой лесок, из которого велся беспокоящий минометный обстрел, окружили и захватили холм с укрепленной позицией на вершине, состоявшей из ряда окопов и нескольких блиндажей. На всё про всё ушло около пары часов. За это время жертвами кампфгруппы стали в общей сложности до двух рот пехоты с тяжелым вооружением и батарея новых противотанковых пушек, прикрывавшая позицию на холме. В тыл отправились первые пленные и доклады о достигнутых успехах, а трофейные пятидесятисемимиллиметровки Нойнер, ничтоже сумнящеся, оставил себе, укомплектовав их расчеты своими противотанкистами.
Останавливаться в такой ситуации было бы преступлением, так что уже в четыре часа пополудни Ганс, согласовав свою инициативу со штабом дивизии, отдал приказ продолжить наступление. Вот тут-то кампфгруппа "Нойнер" и столкнулась с первыми серьезными неприятностями — видимо, высшие силы решили, что негоже слишком уж откровенно баловать гренадеров своим расположением. Выдвинутые вперед саперы уже углубились в живописную мешанину фруктовых садов, когда авиация "союзников" решила напомнить о себе — шестнадцать "Киттихоков" с трехцветными кругами на крыльях вынырнули из-за верхушек апельсиновых деревьев и, заложив крутой вираж, сразу же устремились в атаку. Основные силы боевой группы в это время как раз продвигались по широкому и совершенно открытому полю, засеянному какими-то злаками, представляя из себя весьма заманчивую мишень.
Ганс провел пять очень неприятных минут, крутя головой во все стороны под аккомпанемент рева двигателей, взрывов реактивных снарядов, злобного лая зенитных автоматов и треска пулеметных очередей. Когда воздушная карусель, наконец, прекратилась, превратившись в цепочку удаляющихся в сторону моря самолетов, гауптштурмфюрер констатировал, что его отряд сократился на пару бронетранспортеров, сожженных прямыми попаданиями пятидюймовых РСов, один посыльный "швиммваген", изрешеченный очередями крупнокалиберных "Браунингов" и одну "штугу", которой повредило ходовую часть. Людские потери достигали трех десятков человек, причем среди них оказался и Лотар Ройс, командир 12-ой роты, получивший проникающее ранение бедра. Подведя эти промежуточные итоги, Ганс вздохнул с облегчением — могло быть и хуже, всё же зенитчики не зря едят свой хлеб: сбить, никого не сбили, но и нормально отработать бриттам не дали. Хотя потеря последнего опытного ротного — сталинградца была, конечно, обидной.
Однако расстраиваться было особо некогда, внезапный налет "томми" не столько сбил темп наступления, сколько разозлил уже почувствовавших вкус победы эсэсовцев. Раненных быстро перевязали и отправили на сборный пункт, подбитую самоходку подцепил буксировочным тросом и поволок в тыл тяжелый восемнадцатитонный тягач-эвакуатор, а Нойнер вновь, как ни в чем не бывало, погнал свои подразделения вперед. Правда, перед этим Ганс провел короткую, но эмоциональную беседу с офицером-корректировщиком из Люфтваффе, прикомандированным к его группе на время операции. Как показали дальнейшие события, гауптштурмфюрер тратил свое красноречие не зря.
Очередную попытку сопротивления янки оказали в небольшой деревушке, практически ничем не отличавшейся от множества других таких же, на которые Ганс уже успел насмотреться в этих живописных, но явно бедноватых краях. Небогатые домишки, довольно плотно жмущиеся друг к другу, лепились на склоне пологого холма, как будто силились взобраться на него повыше, а на самой вершине "высоты 74.5" ясно различался силуэт древней каменной башни. Нойнер не имел ни малейшего понятия, откуда тут взялось это строение — может наследие мрачного средневековья, как и оставшийся позади монастырь, а может эта развалина и вовсе досталась непутевым потомкам еще от римлян, кто знает? Гансу на происхождение и архитектурную ценность этого сооружения было глубоко наплевать, гораздо важнее было то, что эта деревенька с полуразрушенной башней, судя по всему, была последним препятствием у него на пути, а значит...
Что это значит, потрепанный американский батальон, занимавший позиции в деревне, понял очень быстро. Люфтваффе с процентами вернуло "союзникам" их недавнюю любезность, проутюжив деревеньку тремя эскадрильями "ябо". После того, как завершился визит вежливости тридцати двух "Фоккевульфов", в дело вступил третий дивизион артполка "Тотенкопф", приданный Гансу еще утром, сразу после того, как поучаствовал в общей артподготовке наступления. "Веспе" и "Хуммели" в течение получаса старательно перепахивали своими снарядами позиции американской пехоты. И лишь после этого в атаку пошли спешившиеся панцергренадеры при поддержке штурмовых орудий. Причем эсэсовцы, используя благоприятные условия местности, смогли практически сразу охватить обороняющихся с флангов, так что янки оказались под ударом сразу с трех сторон.
Положение американцев, изначально бывшее шатким, стремительно превратилось в критическое, когда немцы ворвались в деревню одновременно с двух концов. А после того, как еще одна штурмовая группа, во главе с самим Нойнером, вышла обороняющимся в тыл, ситуация стала для них и вовсе безнадежной. Тем не менее, янки продержались еще минут двадцать, отбиваясь, по выражению Ганса, "храбро, но бестолково". Завершающим аккордом этой борьбы стала заранее обреченная на неудачу попытка прорыва остатков разгромленного гарнизона при поддержке четырех уцелевших к тому времени противотанковых САУ. "Росомахи"* были подбиты вездесущими "штугами" (в данном случае резервными — из штабной батареи дивизиона), а пехота залегла под убийственным пулеметно-минометным огнем и после десяти минут такой обработки все-таки вынуждена была сдаться в плен.
Ганс, ухмыляясь, смотрел, как бойцы 10-ой роты строят обезоруженных американцев в нечто, напоминающее колонну, подгоняя наименее проворных энергичными пинками, тычками стволов и ударами прикладов. Вроде и привычная картина — насмотрелся за четыре года войны, но всё равно приятно. Вообще вид толпы пленных, подавленных собственным поражением, является, пожалуй, лучшим свидетельством победы...
От этих приятных размышлений, настраивающих на философский лад, Нойнера отвлек, пришедший по радио, вызов. Фон Равенштайн, отправленный вперед, чтобы до наступления темноты разведать ближайшие окрестности, жаждал поделиться полученными впечатлениями:
— "Клинок1" вызывает "Рейтара". Занял соседнюю высоту, противника не обнаружено. Тебе стоит на это взглянуть.
Ганс хмыкнул, ни к кому конкретно не обращаясь:
— Любит наш "барон" всё демонстрировать на месте! Ладно, прокатимся.
Когда, спустя четверть часа, его командирский бронетранспортер взобрался на вершину соседнего холма, поросшего молодым сосняком, и остановился рядом с машиной Конрада, Нойнер оценил театральный замысел командира девятой роты. Эффект, производимый открывающейся панорамой, действительно трудно было передать словами, это нужно было видеть! Ганс, встав в полный рост, целых полминуты, затаив дыхание, осматривал расстилавшийся впереди пейзаж, затем, выдохнув, с улыбкой повернулся к радисту:
— Передай в штаб дивизии: вижу южные окраины Салерно и море!
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
* Консул-генерал — звание в частях чернорубашечников, соответствующее званию бригадного генерала.
* KG100 — Kampfgeschwader 100(нем.) — сотая бомбардировочная эскадра.
* Прозвище закрепилось за летчиками эскадрильи после успешного разрушения системы дамб на реках в Руре, что привело к значительным разрушениям в этом важнейшем промышленном регионе Германии.
* Имеется в виду гауптштурмфюрер Вернер Корф — командир дивизиона штурмовых орудий "Тотенкопф".
* Штурмбаннфюрер Отто Крон в рассматриваемый период командовал зенитным дивизионом "Тотенкопф". Первая батарея была укомплектована зенитными самоходными установками (ЗСУ).
* Панцеркайль — Panzerkeil (нем.) — "танковый клин", одно из типовых (классических) построений танков в атаке, применявшееся Вермахтом и ваффен-СС во время ВМВ.
* Имеется в виду американская САУ — истребитель танков М10, массово производившаяся в 42-43гг. Состояла на вооружении в армии США и активно поставлялась по ленд-лизу. Была известна под полуофициальным прозвищем "Волверин". Wolverine (англ.) — росомаха.
Глава 11 "Пляжи Салерно"
Успех наступления 4-й танковой армии превзошел все ожидания, как готовившихся к его отражению "союзников", так и самих немцев. Вопреки всем прогнозам удача пришла уже в первый день операции. Тем не менее, силы противоборствующих сторон были слишком велики, чтобы один, даже самый мощный удар, мог окончательно решить исход всего противостояния. Не смотря на то, что корпусу СС удалось сразу же прорвать оборону армии Кларка на всю глубину и рассечь Салернский плацдарм надвое, выйдя своими передовыми подразделениями к Тирренскому морю, говорить о разгроме американцев было еще рано. 5-я армия располагала достаточными резервами, чтобы выправить создавшееся положение, переломив исход, начавшейся столь неудачно, битвы. Высшее командование "союзников", особенно его американская часть, было настроено весьма решительно.
Кларк лихорадочно перегруппировывал свои силы, собираясь контратаковать, прорвавшиеся к побережью, эсэсовские подразделения и восстановить status quo. Армия Ритчи, подгоняемая категоричными требованиями Эйзенхауэра, вновь перешла в наступление. В бой, как обычные пехотинцы, были брошены даже, находившиеся последнее время в резерве, десантники из 1-ой британской воздушно-десантной дивизии. Группа армий Александера начала очередной штурм Мессинского плацдарма. Вновь активизировал свои действия и флот. Англо-американские ВВС, не смотря на огромные потери, не идущие ни в какое сравнение с теми, что уже стали привычными за время Североафриканской кампании, делали всё возможное, чтобы поддержать действия наземных войск и ВМС. Время обходных маневров и тонких оперативных ходов прошло — стороны сцепились в жестоком клинче, столкнувшись лбами на нескольких прижатых к морю плацдармах, теперь исход противостояния должна была решить грубая сила.
