Тени потерянного будущего. Общий файл

У всех по отношению к ней почему-то просыпался отеческий или материнский инстинкты. Но пока это приносило свои плоды, она совсем не возражала.

Да уж, легок на помине...

Закрыв кассу, свалив все обязанности на напарницу в окне рядом, Таша вышла через заднюю дверь клуба, даже куртку не одев. И это несмотря на холодную погоду.

Кирилл стоял недалеко. Напряжение смешалось с непоколебимой уверенностью на его лице. Именно такую уверенность он недавно и потерял, но что-то помогло ее вернуть. На мгновение Таша даже обрадовалась, пока он не подошел почти вплотную.

— Где он?

— Кто? — оторопела она.

— Твой брат. О котором ты говорила.

Дрожь прошла через все тело, ноги ослабли на мгновение. Но в следующую секунду Таша взорвалась.

— Ты совсем поехал?! — она хотела зарядить пощечину, но запястье перехватили с такой легкостью и пережали так, что хотелось согнуться пополам.

— Он попытается связаться с тобой, его видели в России! — процедил Кирилл.

— Он мертв, твою мать! Пусти!

Видимо, поняв, что крики могут привлечь ненужное внимание, Таша почувствовала, что хватка ослабела.

— Ты видела тело? Кто-нибудь вообще видел тело? С чего ты взяла, что он мертв? — это был настоящий допрос.

Задыхаясь от ярости, Таша с трудом могла говорить.

— Он был болен! Последняя стадия, его тело разваливалось от бактерии! Когда случился проклятый пожар в карантине, он бы не смог сбежать...

Такая перемена не удивила. Еще до этого было ясно, что у прожженого вояки не все дома. И теперь окончательно поехала крыша.

— А теперь убирайся отсюда. Или я уберусь из квартиры, это неважно.

— Ты пойдешь искать его, разве нет? — спокойно спросил Кирилл.

Словно между ними ничего не произошло.

— Пошел к черту...

— Значит, да.

С этими словами он ушел. Хотелось рухнуть на колени прям здесь и зареветь. Не только из-за всей этой сцены, некого предательства. Но и то, что он уходит, оставляя ее здесь. Вся предыдущая забота не значила ровным счетом ничего. Перед ней был совершенно другой человек... или того, кого она встретила еще в больнице, никогда не существовало...

Весь оставшийся день Таша просидела, как неживая. Только чудом не удалось пару раз обсчитаться с оплатой за вход, иначе бы предстоял серьезный разговор с хозяином. Впрочем, окружающие и так уже что-то заподозрили и уже донесли, без сомнения. Хозяин это слишком хорошо поощрял, чтобы нельзя было удержаться от соблазна.

Дома Кирилла и его вещей, что были нажиты непосильным трудом, не осталось. Даже совместные сбережения забрал. Наверняка избавится от лишнего балласта и уедет из города...

После такого Таше и правда захотелось, чтобы местные авторитеты выследили и пристрелили его.

— Катись... катись подальше, больной урод.... — жалость к нему, к себе, ко всей этой поганой жизни оказалось сильнее.

Все эти слова про брата не более, чем бред. Здесь запрещено иметь хоть какую-то надежду. Так будет лучше, все остальное лишь ненужный наркотик. Но...

Как бы то ни было, ее компьютер, что был куплен тайно, и был спрятан совсем в другом месте, Кирилл не нашел. Вздохнув с облегчение, Таша решила приняться за поиски Левочкина...

Суверенная Российская Федерация. Дзержинск. 4 апреля. 2046 год.

Промзона недалеко от могильника. 23:45

— Оставьте любезности, командир, — отрезал Ульрих, как только Ахметов решил доложиться.

Прибыв на окраину города, он был встречен ближайшим агентом Таггарта в России. А, может, и не таким ближайшим, но больше никого из них узнать не удалось.

Цепной пес бывшего босса лишь убрал руку, которой отдавал честь, и пошел следом за Ульрихом.

Тот был в полном боевом обмундировании. Новые протезы были начищены до блеска, но не отсвечивали при свете фонарей благодаря специальному покрытию.

— Как прикажете, мистер U. Если говорить без любезностей, я не могу понять, почему теперь вы командуете моей группой...

— Потому что управление 'С' уже давно знает, где скрывается один из террористов из Москвы, и сидит на месте ровно. Много наших людей тогда погибло...

— Я был там. Я знаю, — мрачно процедил Ахметов.

Ульрих бросил удивленный взгляд на агента. Значит, он был одним из тех бедолаг, кому повезло выжить в том аду. Даже если Ахметов был в прикрывающей группе, которой командовал да Сильва, Ульрих невольно проникся уважением к тому, с кем уделил ужасы того дня.

— Мы с вами на одной стороне, — вновь приняв серьезный вид, он продолжил твердо идти вперед, с легкостью преодолевая на искусственных ногах любые сугробы.

Ахметов не отставал, хотя ему было не в пример тяжелее.

— Неужели? Пока что у меня в этом большие сомнения.

Чтобы подчиненные так откровенно высказывали свое мнение... такое редко было в бытность топ-менеджером. Но чаще лишь потому что людям нечего было сказать. Оттого распекать их в своем кабинете Ульрих умел более чем прекрасно. Но с Ахметовым такой номер не пройдет. Мало с кем проходил на новой работе.

— Мы боремся за правое дело, остальное неважно.

— Синовац... возможно. Но те, кто под ее началом, не понимают, как этого делать.

— А Таггарт, значит, понимает? — не без мрачной усмешки спросил Ульрих, сделав жалкую попытку разрядить обстановку.

Он потерял свой дар убеждения и расположения к себе людей. Все это трансформировалось во что-то другое. Во что-то более жестокое.

— Да, — уверенно ответил Ахметов. — Он знает.

— Чему я убедился за последний год, ничего однозначного нет, — хмыкнул Ульрих.

— Пока мы будем долго думать, время пройдет. Нам нужно быть едиными, а Синовац вносит раскол в наши ряды. А наш враг действует одними методами. Ради достижения одной цели. Уничтожить всех нас.

Стоило признать, что первое впечатление было ошибочно. Ахметов в этой броне выглядел, как чистой воды солдафон. Тяжелое крупнокалиберное орудие лишь добавляло пафоса его образу. Но под броней был чистый, свободный разум. Таггарт и правда умеет набирать людей, этого у него не отнять.

Ульрих даже не знал, что ответить, и посмотрел вверх, на облака холодного неба...

Они заняли укрытие в небольшой доме, откуда отлично просматривалось убежище гада, которого предстояло взять. Точнее, убрать. Это Таггарт просил брать живьем таких индивидуумов.

— Зря вы на самом деле решили взяться за это дело, герр Хоффман, — глядя в бинокль, вздохнул Ахметов.

Пар валил из его рта, но он даже не надевал шлем. Словно не чувствовал холода. Даже Ульриха с его системой жизнеобеспечения было неидеально, а уж ему...

Но все сочувствие испарилось с последними словами.

— Что это значит? У меня прямое распоряжение от Синовац...

Он не хотел говорить приказ. Он не военный, это другая терминология.

— Я не про это, — Ахметов проверил бинокль и взял небольшой коммуникатор с небольшой картой.

Почему не пользуется инфолинком? Загадка. Но на мгновение стало обидно за свое изобретение.

Через пару мгновений глаза Ахметова расширились, и он накинулся на Ульриха, с легкостью повалив киборга на пол небольшого строения.

— Какого черта?! — тот уже хотел зашвырнуть его куда подальше, но вдалеке раздался громкий хлопок.

А потом громкий свист падающего снаряда...

По счастью для них, снаряд взорвался в соседней комнате. Но, к несчастью для четырех солдат из управления "С", которых разнесло на куски. Стена и потолок рядом обвалились, едва не покончив с командным составом этой горе засады.

— Наружу! Наружу! — кричал оглохший Ахметов.

Ульрих слышал его с помощью устойчивых искусственных барабанных перепонок. Но побежал, согнувшись, только когда его попросту вытолкнули прочь.

Новый свист снаряда, но они успели убраться подальше и рухнуть в глубокий сугроб. Не весть какое укрытие...

Но им удалось спастись, прежде чем остатки постройки уничтожил второй снаряд.

— Сколько там этих ублюдков сидит?! — схватил Ульрих Ахметова за лямку жилета и притянул к себе, не рискуя вскакивать на ноги. — У него там целое орудие!

Тот ответил громче, чем следовало бы, читая, вероятно, по губам.

— Один! Как и было сказано! Откуда нам было знать, что у него в запасе, если мы недавно обнаружили его убежище?!

Ульрих решил для себя, что он попросту врет. Ведь знал, как опасен этот враг. Нужно было предусмотреть все. Саботировал ли он всю операцию?

Отпихнув Ахметова от себя, Ульрих дал простой приказ.

— Нельзя дать ему уйти. Нужно перекрыть все норы, запереть там. Вряд ли у него там целый склад снарядов. Будем наступать, в ловушках людей положим!

Командовать, как заправскому командиру, приходилось нечасто. Но пришлось быстро учиться, постигать сложную науку. Кое-что имплантировали прямо в голову с помощью продвинутых устройств, кое-что удалось запомнить при чтении с киберглазами. А ума своего было достаточно...

— Так и надо было! — Ахметов аккуратно выглянул из-за сугроба. — Но мадам Синовац приказала готовить штурм. И приставила еще одного командира, который не подчиняется моим приказам.

После небольшой паузы пушка выстрелила по еще одному заброшенному дому. Кажется, солдаты успели оттуда сбежать. Штурм с другой стороны уже начался.

Готовились все-таки к сопротивлению небольшого, но сильного подполья, поэтому бронированные БТР первыми двинулись вперед. И если их колеса были защищены от мин, то никто не ожидал, что в землю закопаны мощные взрыв пакеты. Но сначала взорвались те, на которые наехали первые бронемашины. А следующие забрали с собой тех, кто пытался объехать неудачливых собратьев справа или слева.

Направленный взрыв пробивал днище насквозь и нашпиговывал всех, кто внутри, металлическими шариками и стружками.

Отключив от инфолинка вид поврежденной камеры внутри одного из таких БТРов, Ульрих покачал головой.

— Хитроумная взрывчатка.

— Минное поле было просто отвлечением, — Ахметов вновь взялся за бинокль на шее.

Пока продолжалась битва, они перебрались в укрытие получше, которое не простреливалось, да еще сбежать оттуда есть куда.

Дальше враг перешел к автоматическим турелям. Как пулеметным, так и с настоящими противопехотными гранатометами.

Пятьдесят человек отправилось на штурм с левого крыла старого завода, еще сорок с другого. Добрались до самого здания, в общей сумме, около сорока двух.

— Как вам нравится, как я саботирую операцию, мистер U? — не преминул Ахметов задеть Ульриха.

Тому осталось лишь сосредоточенно молчать. Нет, у него бывали провали. Как на новой, так и на старой работе. Но таких...

Это крах. Особенно, если там и правда один человек. Но с хорошими игрушками. И если бы не разлад, более проработанный план, на котором настаивал Ахметов, то все бы получилось.

Огонь с дальней дистанции на подавление, подавление во время самого штурма. Враг не смог бы даже пикнуть в ответ!

Но ради одного или небольшой группы местный командир, которого подослала Синовац, решил даже не привозить что-то потяжелее обычных гранатометов. То подавление, которое пытались обеспечить с резерва и сами штурмующие, было просто комариными укусами для старой советской постройки. Позор...

Позор Ульриха. Ему казалось, что Синовац решила покончить с его карьерой, выставить его перед Таггартом идиотом. А потом по накатанной объявить недоверие всем людям Таггарта.

Если так и пойдет, то его и Ахметова может ждать "геройская" смерть на поле боя.

Может, на них специально навели артиллерию?

— Нет, это невозможно, — прошептал вслух Ульрих.

В последнее время он часто общался с собой вслух, одной-двумя фразами, чем порой сбивал с толку людей вокруг. Все вокруг предпочитали держать мысли при себе...

Вокруг завода было открытое пространство, заметить с возвышенности командиров большого отряда достаточно просто. И если от снайперов они укрылись, то от артиллерийского орудия — нет.

Или же его отправили, чтобы он по-настоящему проследил за тем, что враг мертв?

— Там есть хоть один киборг? — пригляделся Ульрих, наблюдая за тем, как солдаты с контуженным командиром Синовац не слишком спешили с зачисткой, а проверяли теперь каждый миллиметр.

— Все наши киборги в поле, а резервы в критических точках, — покачал головой Ахметов. — К тому же опасно это, далеко не у всех такие мажорные протезы, как у вас...

Это слово заставило Ульриха скривиться. Как будто он кичится своими дорогими железками.

— ЭМИ гранаты?

— Да. У всех, кого мы до этого ловили, они были. Они знают, что мы держим киборгов резерве, — Ахметов быстро отдал несколько приказов по инфолинку.

Пожалуй, теперь до Ульриха начала доходить суть замысла вынужденного напарника.

— Это ведь не люди из Управления "С"?

— Нет, — буднично ответил он. — Это наемники.

Наемничество запрещено в СРФ, но только если не работаешь на правительство. Такие отряды использовались для прощупывания обороны противника как армией, так и ФСБ. Оружие у них свое, выучка тоже. Есть риск, что среди солдат удачи может оказаться шпион, но таких выявляли достаточно быстро. А расправа была еще быстрее...

Переодетые же наемники показали все, чему их научили последние войны по всему миру. Но этого было недостаточно против одного профессионала экстра-класса с огромным количеством военных игрушек.

— Резервы, значит, из Управления "С"? Аденауэр будет в ярости, — невольно позлорадствовал. Ульрих.

Он не любил этого выскочку, что служил Синовац. Он не знал, что такое скромность, и готов был положить все, если это принесет результат. Подобная безжалостность ничего не принесет, кроме потерь у без того редеющего человечества.

Хотя, от пары тысяч мир стоило очистить...

Да, такие мысли год назад казались бы просто ужасными и кощунственными.

Ахметов вместе с Таггартом все-таки провели Синовац, желая преподать ей урок.

Вернее, здесь вина Аденауэра. Он даже не удосужился проверить, с кем и с чем идет в бой. А Ульрих прибыл слишком поздно.

Но еще есть шанс все исправить.

Ульрих включил оптический камуфляж и через мгновение с помощью мощных ног оказался далеко впереди. Если Ахметов и был против, то даже не пытался остановить. Наверное решил, что раз так, то это его похороны, сам принял такое решение.

Сделав большой крюк, чтобы обогнуть возможные минные поля, Ульрих подобрался к зданию через "разминированную" площадь, по следам и телам павших наемников.

Второй этаж оказался выше, чем ожидалось, силы протезов не хватило для прыжка, но все же удалось уцепиться за край полуразрушенного окна. Замаскированный гранатомет в нем был уничтожен еще при первой атаке, но внутри еще много ловушек. Внизу наемники это осознали по полной программе, и половину из оставшихся в живых попросту побежала.

Профессионалы...

Ульрих не лучше, он подчинялся ежесекундному порыву. Пожелал быть героем. Сделать что-то действительно значимое. А после содеянного этот террорист должен быть ликвидирован любой ценой. Чем не благородная цель — избавить мир от столь сильного врага? Если он смог так сильно навредить их организации, то непонятно, почему Таггарт с ним церемонился?