Хорошо живут, застройщики! — замечталась Хо.
И она будет хорошо жить.
Девушка спокойно кивнула вежливой охране и прошла мимо. После якудзы ей сам чёрт не брат.
Мраморный пол мерно цокал под её каблуками. В висящих на пилонах зеркалах отражалась дама, которую сама Хо узнавала с трудом.
Ведьме нравилось то, что она видела.
Сколько вообще денег нужно одной женщине, чтобы прокормить себя и сына?
Да пару миллиончиков йен было бы неплохо. Для начала.
На последнем этаже кабинетов было немного. Тяжелые деревянные двери, золотые таблички с изящными кандзи — все кричало о роскоши. Здесь обитали даже не начальники, а хозяева одной из крупнейших строительных контор Токио. Первые кабинеты стояли почаще, а вот в конце коридора долго не было ничего, и лишь в конце коридора — раздвигающиеся чёрные створки.
Туда Хо решила не идти.
Улыбнувшись своему отражению, Хо тронула ручку первой к выходу двери.
По идее, все здешние обитатели — начальство. Подойдет каждый. В конце концов, если хозяин здешнего кабинета сам дурак, то его положение достаточно высоко, чтобы вызвать любого специалиста с этажа пониже.
— У нас назначена встреча, которую вы очень долго ждали. Вы мечтаете рассказать мне обо всем и побольше, — сообщила Хо с порога, — А, чёрт! Меня здесь не было!!!
...И выскочила из кабинета, как ошпаренная.
Кто сказал, что большое начальство на работе работает?
...Не без мелких казусов, но ведьма нашла себе собеседника. Им оказался хозяин кабинета, скрытого за предпоследней дверью коридора. Не будь таинственной последней двери, Хо бы решила, что это самый главный пиджак в здании. Табличка на двери была весьма лаконичной — гендиректор.
И звали его Оримура Канзаши.
— Вы случаем не родственник Оримуры Кагоме? — спросила его Хо после первых взаимных расшаркиваний и короткого сеанса гипноза.
Представительный лысеющий мужчина, генеральный директор крупнейшего в Токио застройщика, заметно вздрогнул.
Видимо, припомнил почтенную старушку.
Знакомая Хо оказалась его двоюродной бабушкой. Тесен мир!
Удовлетворив любопытство, Хо выкинула семейные связи Оримуры из головы. И продолжила расспрашивать о житье-бытье скромных гендиректоров, инвесторов, инженеров, даже юристов — словом всех, кто хоть краешком касался интересующего её процесса.
Канзаши-сан жестом фокусника нажимал на кнопочку и просил секретаршу позвать очередного сотрудника.
На следующий день Хо оформили пропуск.
Через неделю с ней уже здоровались в лифте.
Через две недели регулярных интервью Хо поняла две вещи.
О строительстве домов она знает теперь бесконечно много.
И бесконечно мало.
А второе — если она продолжит в том же духе, то будет у неё не дом, а больничная койка.
Голова опухла окончательно. Нужен бизнес-план. Нужен примерный проект, сметы, кадастр...
Мама, роди её обратно!
Нужно все это дело согласовать...
И вот ещё через неделю Хо не вернулась на очередное интервью.
Не смогла.
— Что-то случилось, тетя Хо? — спросил как-то с утра Хиде. Хо не ответила. Собрав завтрак сыну, девушка присела в кресло, да так и замерла, глядя в одну точку.
— Тшш... — шикнул на него Кен-чан, — Мама устала. Не мешай.
— О! — сделал страшные глаза мелкий негодник, — Вы, тетя Хо, сегодня уже победили дракона? Убили кучу гулей? Захватили пиратский корабль?!
Дети пристроились с двух сторон от кресла ведьмы.
— Тшшш! — зашипел Канеки-младший, — Мама спит!
Он как раз успеет достать одеяло до того, как они с Хиде пойдут в школу. Все одеяла до зимы хранятся на антресолях, а это высоко. Но Кен-чан справится!
— Я не сплю! — вздрогнула Хо и огляделась, — Вам никуда не пора, мелюзга?
— Пора, пора, — закивал, как заведенный, Хиде. Кен-чан тоже кивнул и сосредоточился. Сведя глаза к переносице, мальчик изобразил эпическое усилие воли.
— Дверца откройся. Одеяло, лети, — приказал юный колдун.
Дверца шкафа под потолком открылась без вопросов. А вот одеяло успело размотаться, пока, шатаясь, добиралось до кресла.
— Ва-а-а-у, — протянул Хиде, наблюдая за летящей махиной. Наследник якудзы уже не раз видел, как тетя ведьма колдует. А вот его друг делал это нечасто и незаметно.
— Молодец, Кен-чан, — вяло улыбнулась Хо, принимая подарок, — Спасибо, что заботишься о маме...
Мальчик только сильнее свел брови. На детском личике хмурое выражение смотрелось уморительно. Хо ласково улыбнулась, кутаясь в одеяло. Её сын — милашка! А ей, как матери, нужно идти, деньги добывать. Она и так за последнее время изрядно поиздержалась! Сейчас, полежит чуть-чуть, а потом пойдет...
— Мама, спи! — твердо сказал мальчик, серьезно глядя на Хо.
— А?.. — ведьма сфокусировала взгляд, — Вам никуда не пора, мелюзга?
— Пора, — все так же хмуро сообщил Канеки-младший. — Мама, спи.
...
...
— Фух, — мальчик вытер пот со лба, — Получилось!
— Ты... — ошалело произнес его рыжий друг, — Ты... усыпил саму тетушку Хо!
— А...да, — так же ошеломленно согласился Канеки Кен и надрывным шепотом добавил, — Получилось!!!
Триумфальный крик одобрения, который чуть не вырвался из луженой глотки Нагачики, был безжалостно задавлен ладошкой и яростным шипением маленького колдуна. Еще не хватало, чтобы с таким трудом усыпленная мама проснулась!
— Позовем Юто-сана, — твердо сообщил другу Канеки Кен, — Нам нужна его помощь. Пошли.
Хиде серьезно кивнул (хотя секунду назад ещё собирался лизнуть ладонь приятеля, чтоб тот не распускал руки на святое).
Два мальчугана, крадучись, покинули гостиную.
Вселенский заговор состоялся.
Охранник (он же — водитель) Хиде-куна ждал снаружи квартиры. Войдя и сняв тапочки, он прошел туда, куда его тянул молодой господин.
— А где... — начал было он, но был остановлен повелительным "Тихо!"
— Ну ты разошелся, брат! — протянул Нагачика Хидеёши. Его сосредоточенный донельзя друг взирал на коридор, как на поле боя, на наследника якудза и его охранника — как на своих солдат. Битва обещала быть жаркой!
Бороться предстояло с шумом.
Канеки Кен обо всем позаботился, все успел приказать. Дверям — не скрипеть, шкафам — не хлопать, холодильнику -не гудеть! И гостям — не топать, ради всего святого!
Последнее — всего лишь просьба под зверски скорченную рожицу.
А на обвинение в излишней паранойе (по отношению к шуму) Канеки Кен лишь пожал плечами. Мальчик сосредоточенно переливал суп из кастрюли в контейнер. Еду — в холодильник, свет — выключить, все электричество — отрубить. А то вдруг что случится, пока никто не следит?
— Мама спит, — веско сообщил Кен-чан, — Её надо перенести на кровать. Юто-сан.
Боевик якудза лишь заторможено кивнул.
Ох уж эти колдуны!
— Жених и невеста, жених и невеста! — веселым шепотом поддразнивал Хидеёши, пока верный боевик клана, крадучись, приближался к своему сверх-опасному заданию.
Канеки Кен молчал.
Постепенно, даже дразнилки стихли: Хидеёши проникся ответственностью момента.
Вселенский заговор набирал обороты.
Десять минут и много нервов спустя (а вдруг проснется?) Канеки Кен надевал уличные ботинки.
— Я ушел, — шепотом сообщил он потолку, — Закройся.
Щеколды задвинулись на место. Три заговорщика покинули дом ведьмы.
Хо безмятежно спала, укрывшись ватным одеялом.
Впереди был тайный консилиум заговорщиков. Хмурый Кен-чан и хитрющий Хиде-чан собирались подойти к делу со всей серьезностью.
* * *
Хо проснулась в сумерках под огромным теплым одеялом. Секунда — и ведьма вскочила на кровати с выпученными глазами, не представляя, куда бежать и что делать.
Еще секунда — и до неё дошло.
— Вот поганец! — восхищенно произнесла девушка. Её сын умудрился усыпить её, взрослую ведьму! Если называть вещи своими именами в цифрах, то в битве 41+ против 5+ победили 5+ лет...
Либо это Хо так устала, либо её ребёнок сверх-талантлив!
Заморенным, удивленным донельзя взглядом ведьма окинула пустую комнату. В квартире было тихо-тихо, даже жужжащий вентилятор и гудящий холодильник были почти не слышны. Не доносилось и звуков с улицы, словно дом не располагался недалеко от проезжей части.
Похоже, в деле поучаствовала все же не только кое-чья усталость, но и кое-чей излишне гениальный сын.
А теперь, внимание, вопрос.
Уже вечер. Где Кен-чан?!!
* * *
Гадать, куда запропастился Кен-чан долго не пришлось. А ведь был таким спокойным, милым ребёнком! Где поставила — оттуда и забрала. А теперь?
Один звонок подтвердил ожидания. Сын снова решил заночевать у Нагачик, просил маму придти завтра с утра.
На звонкий детский голос, без единой нотки веселья сообщающий, что, мол, "увидимся завтра утром", Хо одолела грусть и тоска.
— Совсем я тобой не занимаюсь в последнее время, да, мелкий? — опечаленно спросила ведьма, мысленно отвесив себе подзатыльник. Как можно было так убегаться, что забыть о маленьком ребёнке?!!
— Ты мне вчера помогла с уроками, мама, — осторожно заметил Кен-чан, — А сегодня мы с Хиде и нашими друзьями играем в индейцев.
Хо в изумлении замерла, невидяще уставившись в пространство. Всю сонливость как ветром сдуло: помочь с уроками сынишке, а потом об этом забыть? Откуда амнезия? А ещё что она забыла?
Это уже не звоночек. Это набат!
Хотелось все бросить и побежать к Нагачикам, проверить, не забыла ли она, как выглядит её Кен-чан. А то мало ли что!
Слава богу, вовремя одумалась. До Хо, как до жирафа, дошла вторая часть ответа.
Игра в индейцев — это серьезно. Даже тот единственный раз, в котором Хо принимала участие, был лишним!
Эта "игра" и вполовину не была так проста, как можно судить по названию.
Основную проблему составлял размах мероприятия и состав команд "индейцев" и "белых".
Нагачи-кай — это не только трое экстравагантных взрослых, но и боевой отряд их подчиненных. И эту толпу время от времени используют совсем не по назначению.
— В индейцев? — ужаснулась девушка. Бежать к Нагачикам очень резко расхотелось, — Не уморите там всех!
А кому захочется участвовать в дурдоме?
Игра представляла собой столько беготни, сколько Хо физически не могла пережить. Нет, детям было весело, но держаться наравне с двумя маленькими моторчиками умудрялись только старшие Нагачики и их престарелый сенсей. Да и те работали посменно. При этом обязанности клоунов сваливались на боевой костяк клана.
А что? Тренировка и детям, и взрослым!
Игра "в индейцев" была вежливым названием полного бедлама на территории одного отдельно взятого поместья.
— Увидимся завтра! — согласилась Хо, — Приду за тобой в десять. Не скучай.
— Не буду, мама!
Оба Канеки положили трубки.
* * *
Октябрь.
Особняк клана Нагачика.
— Ну как? — уточнила Юме.
— Зайдет завтра, — кивнул в ответ Кен-чан.
— Хэй, нужно и правда поиграть в индейцев, для до-сто-вер-нос-ти! — выговорил Хиде.
Кен разрывался между желанием действительно поиграть и необходимостью ещё чуть-чуть что-нибудь обсудить. Мальчик очень волновался за маму.
Та в последнее время была сама не своя!
Но там, где не спросишь у мамы Хо, можно попросить помощи у мамы Юме!
Кен-чан был очень серьезным, очень ответственным мальчиком. Он все записывал в блокнот.
Раз — проблема. Мама сильно устает и мало спит.
Два — решение. Пункт первый — укрывать одеялом. Пункт второй — натравить Юме-сан. Пункт третий — самому собираться в школу.
Хиде тоже строил планы. Он их, конечно, не записывал. Но у юного наследника якудзы уже были готовые схемы на все случаи жизни. Папа плохого не насоветует!
Не знаешь что делать? Собери информацию! Имеешь прямой доступ к телу объекта? Повесь жучок. Желательно с камерой.
Юме посмеивалась, глядя на сосредоточенных детишек. Нужно как-нибудь пригласить Хо-чан на горячие источники. И чтоб были массаж, пилинг, мужской стриптиз. Сразу все пройдет!
И заодно установятся доверительные отношения.
А пока — помочь юным заговорщикам всемерной поддержкой и пирогом с яблоками.
* * *
Октябрь.
Нагачи-кай.
Окончательное решение всегда за оябуном, главой семьи. Если нет, то это слабый оябун, он приведет семью к краху.
В Тетсумару никогда не сомневались.
Но все же с ним иногда спорили.
Клан Нагачи-кай был славен своими боевиками, способными управиться и с катаной, и с пистолетом. Матерых мастеров боевых искусств в клане тоже хватало.
Выделялись в первую очередь главы отрядов. Все они были мужчинами уже в возрасте, но ещё не разваливались на ходу. Разумная традиция клана: подгадывать, чтобы наследники сподвижников предыдущего главы родились одновременно с наследником рода Нагачика. Тогда дети воспитывались вместе, легче доверяли друг другу.
Хорошая была традиция. Жаль, в этом поколении прервалась.
Дети нынешних глав отрядов родились погодками прошлого наследника, сына первой жены Одуванчика. Не все они ещё обзавелись семьями, а кто обзавелся, имел на руках карапуза. Пять лет — не критичная разница, но в детстве — заметная.
Выходило, что вместо собственной ватаги одногодок, у Хидеёши-сама был один-единственный личный накама, да и тот — чужак.
В клане то тут, то там шептались по углам. Особо волновались старейшины.
Старичье, кое-кто в инвалидных креслах, уже не способные ни ходить, ни внятно говорить, ни быстро принимать решения. Они давно передали все бразды правления молодежи.
Все — да не все.
Япония — страна безусловного почитания предков. Возраст играет огромную роль в личном рейтинге чужого уважения.
Даже те старики, кто не мог полноценно следить за происходящим в клане, имели собственное мнение, с которым следовало считаться.
За что Тетсумару безусловно уважал своего престарелого Сенсея, так это за ясность ума по сравнению с остальными старейшинами. Там, где тех, как старых псов, уже нельзя было обучить новым трюкам, Ямато Рьючи выделялся. Он, самое драгоценное сокровище Нагачи-кай, отличался именно способностью воспринимать новое, идти в ногу со временем. Это кроме мастерства и талантов учителя.
Именно Ямато Рьючи был самым рьяным защитником идеи Тетсумару насчет ведьмы. Не использование, но сотрудничество. Не шантаж, но принятие. Союз — не союз, но точно — дружба.
Тетсумару сам весьма смутно понимал, чего он хотел добиться от молодой девушки-колдуньи.
В первую очередь Нагачика присматривался к её сыну. Просто потому что с ведьмой он так или иначе что-то решит, а забота о подрастающем поколении — основная обязанность отца и оябуна.
То, что Тетсумару видел в младшем колдуне в первую очередь, — это замену. Вместо двух десятков малолетних балбесов, по дому бегало только два постреленка. Детей его соратников, наследников сланных традиций, заменил один-единственный будущий помощник. Зато какой!
Тетсумару верил, что у Хидеёши получится и сохранить традиции клана, и преумножить его мощь. И уже сын Хидеёши будет бегать по дому предков в компании и ватаги детей глав отрядов, и личного молодого колдуна.
