Сердце Арронтара. Две судьбы

Но разве он... разве он бил её?

— Я думаю, Винард сделает всё неправильно, — вдруг прошептала Лирин, виновато улыбнувшись, словно извинялась за калихари белых волков. — Он наверняка захочет, чтобы Рональда сказала Джерарду, будто она его прощает. Но дело ведь не в словах. Она должна по-настоящему простить, только тогда это поможет.

Нарро кивнул.

Действительно — дело не в словах...

Лирин словно знала, что он собирался сказать ей в ту секунду, и предупредила — не нужно. Ей была не нужна его ложь.

Пусть даже она была так похожа на правду...

* * *

Кроме кабинета и спальни, у Нарро в усадьбе была ещё лаборатория, где он иногда работал над какими-либо заклинаниями. И в то утро дартхари занимался проблемой школы Эллейн — увлечённо чертил на листке бумаги схему защиты здания, как вдруг...

Сначала заволновался лес за окном. Ветками застучал в стекло, задул ветром, словно стремился сдвинуть с места усадьбу. И только затем Нарро ощутил...

Нет. Она сошла с ума. Нельзя же быть настолько неосторожной!

Вот дурочка.

Он никогда в жизни не бегал так быстро. Раз-два-три... пять секунд, и дартхари ворвался в библиотеку, чуть не снеся по пути все двери.

— Рональда!

Она медленно сползала вниз, на пол, закатывая глаза и всё больше бледнея, но продолжая сжимать в руке нечто пульсирующее от магии и светящееся...

— Очнись! Немедленно перестань, Рональда!

Нарро подскочил к ней и начал трясти за плечи, всё ещё надеясь, что она сама поймёт и одумается, но девушка только распахнула глаза, услышав его голос, но затем вновь закрыла их и потеряла сознание.

— Глупышка...

Нарро опустился на диван, держа Рональду на коленях — как тогда, возле хижины, в день своего рождения — и быстро нырнул в её Разум, зная, что промедление может стоить девушке жизни.

Схватил её ладонь — и наяву, и во сне — и начал вливать чистую силу, Свет. Только так можно было вытащить Рональду из Тьмы, куда он так удачно провалилась после своего эксперимента с амулетом.

— Держись, Ро! Сейчас я вытащу тебя, только держись, не отпускай!

И она действительно держалась за его руку, глупо хлопая ртом, как рыба...

— Что это было, Дэйн?

— Побочный эффект. Нельзя полностью сливать резерв.

Нарро осторожно толкнул Рональду в грудь, возвращая её из сна в реальный мир, и вернулся сам. Обнял изо всех сил, прижал к себе...

Нет, ну какая она всё-таки ещё глупая. Он чуть её не потерял...

Дартхари чувствовал, что Рональда очнулась, слышал её изменившееся дыхание. Но глаз она не открывала, застыв в объятиях Нарро, словно не верила...

Глупышка.

— Я рад, что ты наконец очнулась, Рональда. Сиди, не двигайся. Тебе нужно поесть и выпить чаю.

— Но... дар... дар... дар... — она попыталась возразить, но Нарро не дал.

— Помолчи. — Он немного передвинул девушку, усадив её поудобнее на своих коленях, и продолжил: — Всё равно ты сейчас не сможешь сказать ничего вразумительного. Поэтому просто послушай.

Нарро старался говорить строго, хотя ему безумно хотелось просто положить Рональду на этот диван и зацеловать — всю, с ног до головы.

Конечно, она не могла понимать, как он за неё испугался...

— Но если бы я не остановил тебя вовремя, ты могла бы погибнуть. Ты понимаешь это, Рональда?

Нарро приподнял голову девушки, чтобы посмотреть ей в глаза, и слегка вздрогнул, когда вдруг обнаружил лицо Рональды очень близко от своего. Так близко, что ещё чуть-чуть — и их губы соприкоснутся...

Не во сне, а наяву.

Волк внутри Нарро заурчал от предвкушения, и дартхари мысленно вылил на себя ведро ледяной воды, чтобы остудиться.

— Простите...

Вот глупышка. Неужели она думает, ему нужно её "простите"? Он чуть не потерял её, и если она будет и дальше так неосторожна, в следующий раз он не успеет. При чём здесь "простите"?

— Я хочу, чтобы ты поняла и запомнила — полное опустошение магического резерва означает смерть для мага. Ты сейчас подошла к самому краю, ещё бы чуть-чуть — и всё, конец.

— Не думаю, что это хоть кого-нибудь бы огорчило...

Маленькая наивная девочка...

Он так бежал... Странно, что ни одну дверь из петель не выбил. И сейчас — они сидят здесь, и Рональда у него на коленях.

Если бы она была ему безразлична, разве он держал бы её на коленях?

— Это огорчило бы меня, Рональда. Смертельно огорчило.

В её глазах Нарро не видел ничего, кроме недоверия. Она не верила, действительно не верила... А он не знал, как ей доказать так, чтобы поверила, а не испугалась.

Дартхари очень хотелось прикоснуться к её лицу, поэтому он поднял руку и погладил Рональду по щеке.

И засмеялся. Но, конечно, она не заметила, что смех этот весёлым отнюдь не был.

— Маленький дикий зверёк... Как же много нужно времени, чтобы понять, увидеть и поверить... Впрочем, разве может быть иначе? Я, наверное, хочу слишком многого. Я говорил тебе про время, Рональда, но сам забыл свои слова. А время не терпит, когда его торопят... Мне нужно помнить об этом.

Она ничего не поняла, Нарро видел это по её глазам.

— Сейчас тебе принесут чай и кое-какую еду, — сказал дартхари, пересаживая девушку со своих колен на диван. — Пожалуйста, всё съешь и выпей, ничего не оставляй. И сегодня больше никакой магии, обещай мне.

— Обещаю... — прошептала Рональда, и Нарро, кивнув, вышел из библиотеки.

* * *

Чуть позже в тот же день дартхари узнал о рождении Наррин — дочери Ариллы. Сначала он почувствовал вспышку силы новорождённого волчонка — Нарро всегда ощущал это, и чем сильнее волчонок, тем отчётливее вспышка — а затем уже прибежал Петер, мальчик, живущий по соседству с Ариллой, и сообщил, что она родила девочку. А Рональда принимала роды.

Нарро было сложно представить, что она чувствовала в тот момент, когда принимала в свои руки его ребёнка. Он знал, что она всё понимает, но... боль понимание вряд ли отменяет.

И дартхари очень надеялся, что когда-нибудь у него будут дети только от Рональды.

И... у остальных оборотней тоже. Только от дэрри.

* * *

Нарро даже не представлял, что совсем скоро всё изменится. Не представлял он этого и когда получил известие от Эдигора — о том, что через Арронтар, возможно, проедет Грэй. И возможно, он захочет здесь остановиться на пути к Морю Скорби.

Нарро любил этого мальчика, уже давно ставшего мужчиной, хотя и не очень хорошо его знал. Но Грэя обожала Эллейн, а Нарро просто не мог быть равнодушным ко всему, что любила женщина, спасшая его в первые пять лет жизни в Арронтаре.

Но с другой стороны, Грэй по-прежнему злился на Эллейн за то, что она "убила" Лил, и Нарро собирался как следует прочистить мальчику мозги, как только он приедет в Арронтар. Нет, без помощи магии Разума. Он ещё не сошёл с ума, чтобы обрабатывать своей магией наследников престола. Эдигор ему этого не простит.

Упрямство, которым обладал и император Эрамира, в Грэе было возведено в степень. Убедить в чём-либо его было очень трудно, даже практически невозможно. Поэтому Нарро и не стал убеждать. Он просто говорил, надеясь, что мальчик сделает выводы, проанализировав сказанное. Уж чего-чего, а ума у Грэя было не меньше, чем упрямства. Просто они порой входили в противоречие друг с другом.

И когда Грэй наконец появился на пороге усадьбы дартхари, Нарро немедленно начал претворять свой план в жизнь. И, конечно, он же посоветовал ему немного прогуляться по Арронтару, развеяться.

Но Нарро даже не представлял, что во время одной из этих прогулок Грэй познакомится с Рональдой...

* * *

Когда у дартхари кто-нибудь гостил, он всегда обедал вместе с гостем. И на этот раз Нарро тоже не изменял этим правилам.

Зора Катрима накрыла им с Грэем в столовой. Была в усадьбе такая комната, которую Нарро очень не любил. Он предпочитал обедать в кабинете или в библиотеке, только не в столовой. Слишком уж она была похожа на подобные помещения во дворце императора, которые столь же люто ненавидел Эдигор.

Только столовая в усадьбе Вожака была гораздо меньше размером. Но в остальном — очень похожа. Длинный стол с расписной скатертью, картины на стенах, множество стульев, два камина. И две двери. Одна дверь — для гостей, другая — для обслуги. Впрочем, единственной обслугой Нарро была зора Катрима, больше ему и не требовалось. Иногда эта старая и грозная женщина нанимала молоденьких волчиц, дабы они помогли ей провести генеральную уборку в усадьбе, но это бывало очень редко.

Однако гостей зора Катрима любила.

— С вами, дартхари, я совсем разучусь мясо готовить, — бурчала она, получив очередной "заказ" на безмясной обед или ужин. — Вы даже советников своих приучили траву жевать, аки коров. Хотя бы гостей побалуйте мяском-то!

Нарро только улыбался. Несмотря на своё вечное бурчание, зора Катрима была хорошей женщиной. И великолепно готовила.

Даже Грэй был впечатлен. Конечно, наследника престола Нарро не стал "травой травить", как выражалась зора Катрима. Грэй получил полноценный обед из четырёх блюд. Закуска, суп, второе и десерт. Всё как принято в императорском дворце — Нарро помнил.

Он сам обычно ограничивался чем-то одним, а уж десерты вообще не употреблял, как и любой другой оборотень. Хорошо, что зора Катрима умела их готовить, несмотря на то, что от их вида её подташнивало.

— Я сегодня познакомился с одной любопытной девушкой, — сказал вдруг Грэй, накалывая на вилку маринованный дымчатый гриб — кулинарный шедевр зоры Катримы.

Нарро кивнул, не сразу поняв, с кем мог познакомиться Грэй. А ведь вариантов на самом деле было немного.

— Я по-глупому побежал за шалуньей, знаешь ведь такую птичку? Ну вот. Завяз в какой-то луже, а эта девушка меня вытащила. Магией. Странно, я думал, среди оборотней нет магов... ну, кроме тебя.

Нарро чуть не поперхнулся соком.

— Она сказала, что её зовут Рональдой. Красивое имя. И она сама тоже красивая, но я понимаю, что оборотням наверняка кажется иначе. Я сегодня слышал, что про неё говорят в деревне. Жаба, да?

Дартхари не знал, что ответить, но Грэй и не ждал ответа. Он просто крутил в руке вилку с наколотым на неё грибом и слегка хмурился.

— Я не сразу понял, почему именно жаба. Даже спросил. На меня посмотрели, как на дурака. Странные твои сородичи... на пустом месте придумывают. У неё очень милое лицо, и смеётся она так... по-настоящему.

Смеётся?!

Рональда смеялась с Грэем?!

О Дарида, но над чем?..

С ним она только во сне смеялась...

— В Лианоре так смеются немногие. Знаешь, без жеманства и кокетства. И хоть она надо мной смеялась, это было не обидно.

Я потом разузнал о ней немного в деревне. И знаешь, чего я не понимаю? Как она вообще может смеяться, живя здесь, в таких условиях? Как она ещё не потеряла саму себя, не отчаялась, не начала ненавидеть всех вокруг? Я не понимаю.

Грэй говорил что-то ещё, и Нарро старался не пропускать ни слова, но не мог больше слушать.

Как она ещё не потеряла саму себя...

Ты думал, что спас её, да, дартхари?

Дурак. Ты слепой дурак, Вожак.

* * *

— Это был такой кошмарный день, Дэйн.

— Тс-с-с... Я знаю, знаю...

Ночью Рональда звала его особенно громко. И, всхлипывая, рассказала обо всём, что случилось.

О том, как Винард попросил её прийти к Джерарду, поговорить с ним и сказать, что она ни в чём его не винит. Удивительно, но Лирин была права, предполагая, будто калихари всё сделает неправильно.

А потом был Грэй, и амулет, и магическое истощение, и Наррин... Ребёнок Вожака, которого она любила.

"Я тоже люблю тебя, Рональда. Жаль, что не могу сказать. Теперь уже не могу..."

— Я обещала, значит, я должна, понимаешь?

— Понимаю.

— Я хочу, чтобы он стал ара... Чтобы он справился со всеми своими проблемами и победил наконец внутреннего волка...

А ведь он тоже этого хочет, Рональда... Джерард тоже хочет, чтобы ты прошла Ночь Первого Обращения. Только пытается добиться этого неправильными способами...

— Ро... А если Джерард никогда не станет ара?

Она застыла в его объятиях, подобно ледяной скульптуре.

— Как... не станет?

— Это случается. Оборотень, не справившийся со своим внутренним волком, теряет силу.

Именно это произошло с Лирин. Но почему ему кажется, что с ней было что-то ещё, не только это?..

— Но... почему Джерард? Это не может случиться с ним...

— Может, Ро. И ты должна быть готова к этому.

Она зажмурилась и всхлипнула.

— Я не хочу.

— Ро... посмотри на меня.

"Как же я люблю твои ясные глаза, девочка моя. И как же Грэй прав... Ты умудрилась не потерять саму себя и свою веру в лучшее, но... надолго ли?

Я хочу дать тебе счастье здесь, но что делать, если здесь оно невозможно, Ро?"

— Ты просто должна быть готова к этому. И понимать, что ты не виновата. Ни в чем не виновата, Ро. Что бы ни случилось с Джерардом, ты будешь не виновата в этом.

— Ты повторяешь "не виновата", словно заранее знаешь, что я обвиню саму себя, — рассмеялась она.

— Конечно, знаю. Ты уже сейчас это делаешь. Но это не так, Ро, поверь мне, если не хочешь верить себе... Ты не виновата. Никогда не была виновата и никогда не будешь.

Она вздохнула.

— Я виновата только в том, что любила его. И люблю до сих пор.

И люблю до сих пор...

Любовь — единственное чувство, которое оказывается крепче алмазов и дольше времени.

И Нарро говорил с Рональдой о Джерарде... но на самом деле — о Лирин.

— Ты поговоришь с Джерардом завтра?

— Да. Если наберусь смелости.

— Куда уж смелее? Ты у меня и так — сама смелость, Ро...

* * *

Разве мог он подумать, что следующий день станет их последним совместным днём? Последним днём, когда Рональда будет в Арронтаре. Днём, когда сбудется первая половина предсказания араэу.

Дартхари почувствовал, что Рональда приближается к усадьбе, задолго до её прихода. Вот только он не ожидал, что она будет с Грэем.

Нарро встал из-за стола, как только они вошли в кабинет. Утренний свет падал в окно и ярко освещал их фигуры, застывшие на пороге. Одна была уверенной, другая — испуганной.

— Рональда? Грэй?

— Доброе утро, Нарро, — заговорил Грэй. — Мы к тебе за разрешением. Я предложил Рональде завтра уехать вместе со мной в Лианор. И она сказала, что любому оборотню нужно твоё разрешение.

Он говорил спокойно, не напрягаясь, без вызова или надрыва. Просто — говорил. Но каждое слово камнем падало на душу Нарро.

Дартхари вышел из-за стола и подошёл к Рональде. Она смотрела на него, не опуская глаз, и будто говорила с ним одними глазами...

— Ты хочешь уехать, Рональда?

Глаза говорили "нет"...

— Да, хочу, дартхари.

— Почему?

Она глубоко вздохнула... и покачнулась.

Нарро с трудом устоял на месте, потому что Зов теперь уже не звенел, еле слышный, будто был частью ветра — нет, он оглушал его, заставлял всё внутри гореть и плавиться...

На одну секунду — всего лишь на секунду — Нарро отпустил магию Разума, и понял, что Рональде должны были почудиться его настоящие глаза, прорывающиеся сквозь маску, которую он носил уже около тридцати лет.