Институт моих кошмаров-3. Никаких демонов

— Это Диз. Спрашивает, где я.

Иногда правильность прогнозов даже не радует.

— Что ему напишешь? — ощутимо напрягся Макс.

— Правду. "В постели с Максом", — процитировала я, печатая.

— Ты шутишь! — расслабился он.

Плохо он меня знал. Я продемонстрировала ему текст на экране.

— И отправить...

— Смерти моей хочешь?

Лицо Охотника вытянулось и как-то резко побледнело. Я не выдержала и расхохоталась, настолько забавной была метаморфоза.

— У тебя отвратительное чувство юмора. У него научилась?

— Вечно ты меня недооцениваешь.

"Когда закончите?"

Серьёзно?

"Как процесс пойдёт"

— Что ты ему теперь пишешь? — нервно поинтересовался Макс.

Я хихикнула:

— Поверь, если тебя так взволновало первое сообщение, лучше тебе не знать, — судя по мине, объяснение мое Макса совсем не успокоило. — Нет, правда, ты чего? Или думаешь, он ворвётся сюда изображать Отелло?

Макс прикрыл глаза.

— Не хочу проверять на практике.

Плохо же он знал Диза! И не только он, впрочем. Райли вон тоже... И другие. Почему-то многие считали, что раз для демонов так важно, чтобы никто не оспаривал право их собственности, то они обязательно должны быть дикими ревнивцами, рвущими на лоскуты любого, кто посмеет взглянуть на то, что принадлежало им.

А Диз... Я сомневалась, что ему это было вообще интересно. В его концепции, если ты думал, что что-то может перестать быть твоим — оно тебе никогда не принадлежало. Потому он не ревновал. Просто... привязывал к себе так, что выпутаться невозможно. И даже не хотелось.

Да и... В наших обстоятельствах ревность становилась бессмысленной. Все ведь уже, если не сказано, то доказано. Много, много раз. Адом и тихим диалогом в коридоре общежития, до сих пор болезненным, как и весь тот период. Месяцами порознь и тремя днями здесь.

Настроение было испорчено. В первую очередь мной самой. После всех разговоров о доверии... После того, как я смогла открыться ему вчера. В конце концов, Диз имел право спрашивать. Без него я бы ничего не узнала.

Желание обсуждать то, что мы увидели, почему-то от этого не появлялось.

— Закруглимся на этой серии? — попросила я Макса.

— Не хочешь досмотреть сезон до конца?

— Ни за что. Ненавижу финалы. "Ничего не грустно, пока не закончится. Затем грустно все", — процитировала я.

"22 минуты. Зайдёшь за мной? Этаж 4, комната 26", — отправила я Дизу.

Когда в дверь постучали — спустя ровно двадцать две минуты, — Макс вздрогнул.

Я слабо улыбнулась, надевая балетки.

— Не похоже, чтобы ее ломали?

— Ты и твои шуточки... Наташа? — окликнул он меня. — Если у тебя проблемы, можешь рассказать мне.

Я закатила глаза.

— Конечно, сэр рыцарь.

Будто сама не справлюсь. Или захочу посвящать в свои дела кого-то третьего. В самом деле, давайте соберем консилиум? Какая хорошая идея, что же она мне раньше в голову не пришла.

Диз ждал меня, прислонившись к стене и со скучающим выражением лица читая что-то на телефоне. Один, утреннего его соглядатая нигде не было.

— Как тебе удалось отвязаться от Вольфганга? — поинтересовалась я.

— Сказал ему, куда иду. И показал нашу переписку. Он решил, что в присутствии двух Охотников я не несу угрозы "Хантерс", поэтому проводил меня и поспешил удалиться.

Я усмехнулась. Ещё она жертва стереотипов, сбежавшая, чтобы не оказаться на линии огня?

— Ты ужинал?

— Ты решила поинтересоваться, обеспечивают ли меня едой, на третьи сутки моего пребывания здесь? Да.

Ну и отлично.

— Я прекрасно знаю, что обеспечивают. Сегодня я собираюсь спать у себя, — предупредила я Диза.

— Ты могла сообщить это и в Телеграме.

— Я не говорила, что ты не можешь присоединиться.

— Ты же ненавидишь пускать кого-то в своё пространство?

— Но ты уедешь, а мне лень туда-сюда таскать вещи. И потом, чего ты там не видел?

Разве что оставленную на подоконнике книжку, за которую он сразу зацепился взглядом, когда зашёл. И которую не преминул открыть, пока я переодевалась.

— "Вампир-миллиардер Дэриен Смит был уверен, что пресытился жизнью, пока не увидел ее. Юная Аника Роджерс работает официанткой в кафе, но на самом деле скрывает страшную тайну..."

Голос звучал приглушенно под слоем ткани, но насмешку в нем пропустить было невозможно. Я выпуталась из футболки и кинула на него раздраженный взгляд. Диз забыл упомянуть, что существовала причина, по которой я ненавидела пускать именно его в, как он выразился, своё пространство.

— Мне кажется, мы это проходили. Мы же договорились: ты не критикуешь мои вкусы, я не зову тебя снобом.

— Ты постоянно называешь меня снобом.

Крыть было нечем.

— Потому что ты сноб!

— Вероятно. Но это не литература.

Я выразительно посмотрела на него:

— Такие книги, понимаешь ли, не ради высокого стиля читают.

— В самом деле? Ни за что бы не догадался. Знаешь, для этой цели человечество придумало видео, — Диз кинул книжку обратно на подоконник. — Когда ты хочешь поговорить?

— О чем?

Было так удобно — сделать вид, что не поняла вопроса. Было бы.

— Не глупи, Нат. О том, что ты заметила на портрете. Что-то привлекло твое внимание. Кольцо или цветы?

Может, включить дальше дурочку и сделать вид, что понятия не имею, о чем он? Но, увы, на "Оскар" я не тянула. А в меньшее бы Диз не поверил. Сама виновата, выдала себя, когда потянулась за его рукой. Вот и ищи поддержку в привычном тепле... Я направилась в ванную.

— Ты меня игнорируешь?

— Я умываюсь. И думаю, какой из вариантов ответа не понравится тебе в меньшей степени.

Вообще-то я решила собраться с силами и рассказать сегодня, но если ставить вопрос таким образом... Лет через пять, если столько продержишься. А лучше — никогда. Я пустила воду.

— Ты с утра должна мне желание, — напомнил Диз, угадавший, каким будет ответ.

Я не забыла. Дурацкое ничего не значащее пари, одно из многих.

— Серьезно? Которое любой нормальный человек загадал бы на что-то приятное!

И определенно из другой области.

— Возможно, я хочу потратить его именно так.

— Это низко!

Даже не оборачиваясь, я могла точно сказать, что в этот момент он пожимал плечами.

— Зато эффективно.

— Ты не можешь выбрать это желание!

— Ладно, — подозрительно легко согласился Диз. Рядом раздались тихие шаги. — В таком случае, когда познакомишь со своими родителями?

Сперва я решила, что за шумом воды ослышалась. Закрыла кран. Вытерла лицо.

— Прости, что?

— Когда ты планируешь познакомить меня со своими родителями? — терпеливо повторил он.

Ответ оставался тем же. Лет через пять, если столько продержишься. А лучше — никогда.

— Ты не хочешь с ними знакомиться, — не поверила я.

— Если характером ты пошла в них, то я предпочёл бы этого избежать, — признался Диз.

Хам. Тогда к чему?.. Вот, значит, чего он добивался. Я повернулась к Дизу, остановившемуся возле открытой двери.

— Что, по-твоему, ты сейчас делаешь?

— Выбираю другое желание, как ты сказала. Знакомство с твоими родителями. Очное.

— А мне показалось, делаешь все, чтобы я бросила тебя в пятый раз, — я растянула губы в ядовитой улыбке. — Извини, не получится. Они меня уже навестили, в ближайшее время в Мюнхен не собираются.

— Ничего страшного. Уверен, Мартин отпустит тебя на полдня. Где они живут?

— Ты до сих пор не знаешь, откуда я?!

Диза это не особо смутило:

— Будем честны, в профиле у тебя указано в графе "город" "там, где вас нет".

Я возвела глаза к потолку. А что еще я должна была написать? "Закрытый вуз на том свете"?

— Нет.

— Тебе придется сдержать слово, — указал Диз. — А желание я не поменяю. Одно из двух, Нат.

Чертовы маги и их правила.

— Почему это тебе вообще так важно?!

— Потому что молчанием ты уже довела себя до истерики.

Вот как? Я скрестила руки на груди и встала напротив.

— Я сдержу слово, поверь. Но после этого я от тебя уйду. Ты этого хочешь? — я посмотрела на него снизу вверх. — Не смей втягивать моих родителей. Никогда. И не смей на меня давить.

Диз медленно склонил голову, показывая, что понял мои слова. И вышел, оставив меня одну. От досады я скомкала полотенце и швырнула в корзину с грязным бельем. Пожалуй, я погорячилась, когда подумала, что Диз — последний, кто будет к чему-то принуждать. Если что и могло победить у Диза "я ценю твою свободу выбора", то это "мне лучше знать, как тебе будет лучше". И ведь мог бы понять, насколько это глупо, вон ведь как в прошлом семестре на этом погорел. Мог бы исправиться...

Не только он мог бы. Меня жизнь тоже мало чему учила. Я вышла в комнату. Диз не ушел — сидел на кровати, отвернувшись к окну.

— Кольцо, — тихо произнесла я. — Это мое кольцо.

Ладно, не совсем мое, но прабабушки. Родители нашли его, когда разбирали вещи после ее смерти. А потом оно перешло по наследству мне как ее единственной родной правнучке. Узкий серебряный ободок с мелкими рубинами и бриллиантиками, собиравшимися в тонкий узор. Узор, если подумать, очень напоминавший магическую печать. Раньше я не могла знать, но теперь это становилось очевидно.

Я не могла видеть выражение лица Диза — только сгорбленную спину. И что он думает, не догадывалась.

— Просто сказать было нельзя? — в его голосе сквозила усталость.

Знаю, Диз, со мной не легко. Как и со всеми. Как и с тобой.

— Если бы кое-кто не вел себя как придурок, рассказала бы раньше. Мне трудно об этом говорить, — призналась я.

— Почему?

— Потому что каждый раз, когда я об этом задумываюсь, мне начинает казаться, что я — это уже не я, — я начала нервно мерить шагами комнату. — Что я должна быть кем-то другим, что кто-то видит во мне кого-то другого, ждет от меня иного. Что я не знаю, кто я. Кем был прадедушка Рудольф...

— Ты знаешь, кем был твой прадед.

Но с удовольствием еще какое-то врем позакрывала на это глаза.

— Охотником, продолжил Диз. — Одним из основателей "Хантерс".

Час от часу не легче!

— С чего ты взял?

— Рядовые сотрудники не берут себе герб организации. И не описывают его в гербовом дипломе за шестьдесят лет до ее основания. Гугл, — пояснил он мне.

— Тем более! А еще этот портрет. Я не хочу быть связана с "Хантерс", я не хочу быть связана со всеми этими тайнами, я не хочу знать, кем должна быть, я просто хочу быть Наташей!

Снова чувствовать себя Наташей. Не кем-то незнакомым и оттого пугающим. Диз вытянул вперед руку и на заходе на очередной круг поймал меня. Я дернулась — бесполезно. Вместо этого меня наоборот притянули ближе к себе.

— Ты — это ты. Та, кем ты хочешь быть. А если кто-то считает иначе, ты ему очень четко объяснишь, насколько он ошибается. Ты это умеешь, — в его тоне звучала уверенность, которой мне не хватало. — Веришь?

Я позволила себе уткнуться носом в его плечо.

— Верю.

Может быть, даже во всем разберусь. Обнимая Диза, в это действительно можно было поверить.

— Ты в самом деле собиралась рассказать?

Мягкая фланель заглушила мое ворчание:

— Это сложно представить, но даже я, бывает, учусь на своих ошибках.

Пожалуй, я могла бы к этому привыкнуть: просыпаться раньше Диза, решившего, что, раз он в "отпуске", то имеет право дрыхнуть часов до восьми. Понимать, что полночи я провела, уткнувшись носом в колючую щеку. Смотреть на подрагивающие во сне ресницы и в кои веки не нахмуренные брови — забавно, я никогда не думала, что он, со всем его воспитанием и адскими тараканами, позволит кому-то увидеть себя таким беззащитным. Или просто мне так везло? Я наклонилась и быстро поцеловала его перед выходом.

— Это за что? — сонно пробормотал Диз.

— Просто.

За все не сказанные "Я тебя люблю". Хотя он это и так знал.

— Мне нравится это "просто", — Диз повернулся на спину и прищурился, наблюдая за моими сборами. — Что еще у тебя входит в программу?

Я фыркнула, надевая браслет. Видят Охотники сквозь иллюзии или нет, а с ним все равно было спокойнее.

— Не дождешься.

На рабочем месте я первым делом выгрузила из системы информацию по происшествиям за последние сутки. Перевела в эксельку, скопировала из вчерашнего письма список рассылки, нажала "отправить". Теперь можно было расслабиться и заварить кофе.

Мерное гудение кофемашины возвращало в то сонное состояние, от которого я мечтала избавиться. Я прислонилась лбом к холодной поверхности кухонного шкафчика.

"Кольцо или цветы?"

Почему Диз вообще упомянул их?

Я вспомнила портрет: прозрачный букет полевых цветов на заднем плане и ветку с нераскрывшимися бутонами, которую женщина держала в руке. Что знал о них Диз, чего не знала я? Подумав, я открыла Гугл. "Украшения для вашего дома", Пугачева, букеты, почему-то всем своим видом напоминавшие о кладбище...

Кофемашина наконец наполнила мне чашку. Я закинула в нее кубик сахара и отошла к подоконнику. А если по-немецки?

То же самое. Декор, украшения, муранское стекло — я помнила его по отдыху с родителями. Яркое, грубое — ничего похожего на хрупкие живые колоски с портрета. И островок, самый, возможно, унылый во всей Венеции с его поблекшими от солнца стенами и трещинами в штукатурке. Хотя Диз наверняка и в нем бы нашел красоту.

Ладно, а что, если они были не стеклянными? Не прозрачными, но отражавшими краски вокруг? Может, они были серебряными? На этот раз поиск выдал кучу бижутерии и почему-то декоративные элементы на свечи. Не выдержав, я написала Дизу. Ответил тот быстро: похоже, после моего ухода тоже решил встать поработать.

"Не серебряные. Зеркальные".

Теперь Гугл показывал украшения для фигур святых в церквях. Явно не то. Подумав, я добавила к запросу Мюнхен.

Результат поменялся. Баллада о господине Олофе, накануне свадьбы затащенном в круг фей, книга "Эльфы, боги и духи огня" и, наконец, форум "Настоящие секретные материалы", где некто под ником "Фауст13" опубликовал статью о девушке, которую фейри забрали под холм и вернули спустя семь лет. И которую даже посетители форума разбили как не выдерживающую никакой критики. Я подула на кофе и осторожно сделала глоток. Отлично. Спасибо, Диз, ты очень помог.

— Вот ты где прячешься, — на кухню заглянул Кай. — Ты знаешь, что некоторые люди приходят сюда поработать?

Я закатила глаза. Последнее поколение, выросшее в пятом отделе, отличалось поразительно тонким чувством юмора. Интересно, их вообще кто-то всерьез воспринимал, или все списывали на то, что подрастут, успокоятся, наберутся ума где-нибудь?

— А тебе об этом сегодня в первый раз рассказали, да?

Судя по широкой ухмылке, молодой Охотник ответ оценил:

— Пошли, поможешь мне. Мартин велел найти пару циферок в архиве, но он уже в несуществующей части дома, а у меня аллергия на Границу.

Я невольно заинтересовалась, оставляя кружку на подоконнике:

— Такое тоже бывает?

— Нет, — признался Охотник. — Но один я провожусь там двое суток, а я парню обещал к пяти освободиться. Мартин разрешил тебя взять, сказал, ты свободна.