Например, вспоминала бы насланный сон о лаборатории с отравляющим газом и думала бы, может ли он воплотиться в реальность.
— Но у вас же нет учеников, — ворчливо откликнулся рыжий; я осознала, что погрузилась в мысли совсем ненадолго, на секунду, не больше. — Я имею в виду, личных.
— Не дерзи, Танеси Тейт, — мягко произнес Оро-Ич, прищурившись. Между губ промелькнул черный змеиный язык. — Не трать мое время и задавай правильные вопросы.
Рыжий замешкался почему-то, и я рискнула встрянуть:
— Скажите, мы поступили с Арингой законно? То есть нам не полагается никакое наказание?
— Вы поступили по праву, — ответил мастер. — Вы достойны не порицания, но награды.
Тейт мрачно глянул исподлобья.
— Но фиг нам ее дадут, да?
Оро-Ич медленно сомкнул веки и мягко произнес.
— Я не могу открыто благоволить никому из вас. Особенно в миг опасности и горя.
Рыжий что-то понял — куда быстрее, чем я со своей телепатией, куда полнее. Что-то жестокое, кровавое; взрывы, люди в черных балахонах — свободные. И поверх этого — сожаление, чувство вины, гнев.
Бездна в глубине его разума на сей раз не распахнулась, но дохнула на меня холодом.
— Что с остальными? — резко спросил он. — С теми, кого бросила Аринга?
Густые белые ресницы дрогнули, и за ними сверкнуло нечто изжелта-оранжевое, как пламя в ночи, только ярче и страшнее.
— На лагерь напала семья свободных. Либо он был плохо сокрыт, либо некто провел врага.
В груди похолодело. Я вспомнила, что Тейт рассказывал о свободных, когда только-только выдернул меня из их лап: если поймают, то запытают. Бессмысленная жестокость дикого мира, как тогда показалось. Теперь это виделось по-другому: терроризм, акт устрашения.
— Кто-то выжил? — хрипло спросил рыжий.
Мастер распахнул глаза, выражение лица его было нечитаемым.
— Хатани Тикка, подмастерье, явила высокое искусство и сумела бежать, забрав с собой троих учеников. Направляющая удар, Атекки Айка, впала в ярость и убила двоих свободных, была ранена, однако сумела добраться до Лагона. Ее преследовали трое. Мастер Эфанга допрашивает их.
Я онемела.
Больше двух десятков жертв. И хорошо, если они умерли быстро, в бою. Айка, мелкая вредная девчонка, сражалась как взрослая, убивала... Через что она прошла?
— Хатани, Хатани, — нахмурился Тейт. От него буквально фонило облегчением из-за новости, что Айка выжила. — Она же из ложи внимающих и поющих? Та, что с добычей?
— Истинно так, — подтвердил мастер Лагона.
Перед глазами всплыла картинка-воспоминание: молодая равнодушная женщина на айре и ее спутник, больше похожий на неразумное животное, чем на человека. А он выжил, интересно...
Так, прочь, эмоции.
Рассуждай логически, действуй рационально, ожидай худшего. Итак, что там говорил Оро-Ич...
— Вслух, Трикси, — коротко приказал мастер Лагона. Я ойкнула от неожиданности, однако подчинилась и начала озвучивать свои размышления. Поначалу было неловко, но постепенно смущение ушло.
— Вы сказали: либо лагерь был плохо сокрыт, либо кто-то провел внутрь врага. И в том и в другом случае тень падает на Арингу. Мастер такого уровня не смогла защититься? Сомнительно. В команду затесался предатель? Вариант, конечно, но маловероятный. Если бы свободным удалось внедрить в Лагон своего человека, как я понимаю, такой ценный ресурс не потратили бы, чтобы вырезать горстку учеников... — Я выдохлась и, кажется, зашла в тупик, поэтому просто спросила: — Так ведь?
Уголки губ мастера дрогнули в намеке на улыбку.
— Не лишено искры истины. Тейт?
— Ну-у-у... — протянул рыжий, опуская взгляд.
— Танеси Тейт. — Голос мастера отдавал металлом. Такой звук бывает не от встречи тонких-звонких лезвий, а от столкновения многотонных металлических блоков, способных очень некрасиво сделать трехмерного человека двумерным.
Рыжий расслабился, по-прежнему глядя из-под ресниц. Скулы у него сейчас казались очерченными резче, а губы побелели. И жуткая бездна в глубине разума медленно раскрывалась.
Я заледенела, чувствуя себя маленьким пушистым ушастым зверьком рядом с двумя змеями.
— Как давно напали на лагерь, мастер?
— Три дня назад.
Разум Тейта был распахнут, но я не могла считать ни одной мысли, ни одной эмоции. Просто потому, что никогда не испытывала подобного, и мое сознание рефлекторно отторгало чуждые образы.
Я его не понимала.
Совсем.
— Полных три дня прошло после побега из лагеря, — произнес рыжий таким знакомым голосом, который казался сейчас совершенно чужим. — На них напали сразу после этого. После того, как ушла мастер Аринга. Ее сеть айров велика. Свободные не могли бы подобраться незамеченными. Она не могла упустить их из виду. Значит, либо видела, либо призвала. Это не ошибка и не случайность. Так устраняют свидетелей. Если бы ей удалось избавиться и от нас, то во всеобщем хаосе этого бы просто не заметили. Когда мастер Аринга не смогла добраться до Трикси незаметно, она решила утопить свои следы в крови. Так не охотятся за добычей. Так прокладывают путь. Она за вами охотилась, мастер Оро-Ич? Через Трикси. Через меня. Так?
Шрах, кажется, я вот-вот в обморок свалюсь. Можно закрыться от его чувств и разума... Нет. Это будет неправильно. Зачем они показывают мне все это?
Я прикусила губу; во рту стало солоно.
— Ты знаешь ответ, Танеси Тейт, — произнес Оро-Ич. От него веяло сухим жаром, почти как от огненного шара в стенной нише. — Завтра мастера соберутся, чтобы говорить с вами. Повод — желание постичь истину о схватке с Арингой. Причина — желание понять, покушался ли я вашими руками на Арингу, что угрожала моей власти, или же Аринга предала Лагон.
Тейт растянул губы в подобии улыбки.
— А что верно? Первое или второе?
— Ты знаешь ответ, — повторил мастер негромко. — У любого значимого события всегда более одной причины. Теперь ступай. Бланш Трикси задержится. Я доставлю ее к твоему порогу. Отдохните перед собранием.
Рыжий оглянулся на меня, все такой же знакомый-незнакомый... а потом вдруг закрылся. Точнее, закрылась ледяная бездна в его разуме; эмоции снова стали простыми, чистыми, яркими.
Я пила их, как воду после пробуждения от ночного кошмара. Даже, кажется, подалась к нему бессознательно. И вряд ли синий чешуйчатый змей это не заметил.
— Мастер, — выполз Тейт передо мной, словно отгораживая от опасности, а затем внезапно перехватил руку Оро-Ича и прижал ее к своей щеке. Жест выглядел одновременно жутко личным и формальным, как поклон в пол, только с непонятным подтекстом. — Мастер, пожалуйста, дайте мне и Трикси убежище до завтра. Прошу!
Оро-Ич выглядел и позабавленным, и озадаченным, точно не мог определиться со своим отношением к происходящему.
— Проси Таппу.
Тейт поднял на него взгляд. Глаза стали черными-черными и слегка сумасшедшими.
— Он не мой мастер.
— О, — сказал Оро-Ич и слегка шевельнул пальцами, проводя по щеке рыжего. — Если так... Конечно, я не могу отказать. А теперь прояви терпение и подожди. Я не буду слишком долго говорить с Трикси.
Он переместил ладонь на макушку Тейта, надавил — и тот ухнул сквозь желтоватый мох.
И, похоже, сквозь пол.
Я моргнула. Магия... Никогда не привыкну.
Некоторое время мастер Оро-Ич наблюдал за мной, затем спросил с трудноуловимым оттенком иронии:
— Неужели не боишься, Трикси?
— Устала, — честно призналась я. — Это защитный рефлекс, чтобы не свихнуться. Когда непонятного и страшного слишком много, сознание назначает какой-то фрагмент реальности островком спокойствия. В данном случае — вас.
— Отрадно слышать, что ты это понимаешь, — благосклонно качнул он головой. Мне померещился легкий намек на сожаление... О чем вот только? О том, что случилось когда-то... или же наоборот, о том, что не свершилось? — Страх — полезное чувство. Он парадоксальным образом делает жизнь безопаснее, заставляет думать о лучших путях и отвращает от тонких мест. Однако иногда следует отдыхать и от него... — Белесые ресницы дрогнули, а цвет глаз поблек, становясь мягче. — Мне нравится твой ум, Бланш Трикси. И цепкая память — тоже. Но кое-что завтра, перед мастерами, следовало бы сокрыть.
На что он намекает, интересно? Хотя... Вариантов не так много, в принципе.
— Вы имеете в виду ваше родство с Лиорой?
Он усмехнулся и с нажимом провел пальцем, очерчивая контур моего лица — от виска до подбородка. След от прикосновения горел и саднил, но слабо, как уже поджившая царапина на соленом ветру.
— Я имею в виду все, кроме сражения с Арингой. Ты ведь не желаешь смерти Маронгу Игамине?
— Ох, шрах! — вырвалось у меня. Я с запозданием прижала пальцы к губам, но Оро-Ича иномирное ругательство, похоже, только позабавило.
Но насчет Маронга — это серьезно. Совсем забыла, что он из свободных. За такое по головке не погладят. Особенно через три дня после того, как свободные перебили два десятка учеников.
— Понимаю, мастер. Постараюсь учесть. — Голос у меня прозвучал хрипловато.
Оро-Ич длинно выдохнул, глядя в сторону. Получилось нечто среднее между укоризненным шипением и бесконечно терпеливым "ах" Лиоры.
— На сходке будут мастера, Бланш Трикси. Не только из направляющих удар или низвергающих небо, но также из внимающих и поющих. Эфанга весьма искусен и очень, очень любопытен. Исэ Лиора сумеет защитить себя. Маронг Игамина был защищен ещё своей семьей. Тейт натренировал разум; нет нужды скрывать, когда можно просто не думать.
Мастер был безупречно доброжелателен, отчасти ироничен и, пожалуй, даже дружелюбен. Но давно я не чувствовала себя такой идиоткой. Сначала — одна из лучших в своем выпуске, потом — часть элитной команды Эрнана. Пробитая в бою защита Аринги — туда же, в копилку достижений.
И тут выясняется, что даже Тейт распрекрасно может обойтись без дополнительного инструктажа, а вот меня, как ребенка неразумного, надо учить.
Причем тому, что вообще-то считается моим коньком.
— Полагаете, что я не смогу удержать щиты?
Вопрос прозвучал сухо, едва ли не с вызовом. Ох, что же я творю...
— Трикси, — начал мастер опасно низким голосом.
И вдруг рассмеялся. Синие чешуйчатые щупальца всколыхнулись волной. Я уткнулась взглядом в пол. Лицо горело. А потом смех оборвался, и на затылок мне легла жесткая горячая ладонь.
— Благоразумные и почтительные дети воистину неотразимы, — мягко произнес мастер. — Особенно если в них есть нечто, кроме благоразумия и почтения. Нет, прерывать твою песню никто не станет. Но мастер Эфанга умен, он может услышать в ней те ноты, которые ты желала бы скрыть. Именно потому, что ты будешь скрывать их. Тайные мысли и желания — как рябь на поверхности воды. Мудрец может читать ее, как свиток.
Я совершенно растерялась.
— И что же мне делать?
Оро-Ич не был бы Оро-Ичем, если б не прищурился и не предложил лукаво:
— Попробуй прислушаться ко мне, Трикси. Ты теперь достаточно сильна, чтобы понять.
Гм...
Он что, предлагает взломать его щиты? Чудесно. Однако деваться мне некуда.
Сосредоточиться и раскинуть купол четвертой ступени оказалось совсем просто. Он был каким-то странным, слишком пластичным; не требовалось даже четко оформлять намерение — купол следовал за тенью желания, обращаясь в острые, прочные иглы.
Марево щита вокруг мастера просматривалось ясно, как никогда прежде.
Помня о своем фиаско в первый раз, я подвела иглы к границе и начала медленно погружать. Как и тогда, на экране первого слоя появилась сетка трещин, а потом...
Я едва-едва успела отпрянуть и только поэтому осталась в сознании.
За внешним непримечательным щитом у мастера Оро-Ича скрывался воплощенный хаос — густое и бессистемное сплетение взаимопроникающих потоков. Каждый чем-то похож на то, что создавала Лиора в пещере, но жестче, острее.
Смогу ли я сотворить подобное?
Возможно...
— Ты поняла, — отметил мастер. Взгляд у него был удовлетворенным, томным, сытым, словно я только что не щиты ломала, а расслабляющий массаж ему делала и клубникой кормила из рук.
— Вполне, — откликнулась я, ошарашенная.
Да-а-а, у нас до подобного никто не додумывался, кажется. За дядю Эрнана, конечно, не скажу, у него вообще подход нестандартный, но обычно купол для защиты просто уплотняли до бесконечности. Точнее, кто насколько мог. Мне и в голову не приходило, что можно создать... такое вот.
Надо ещё потренироваться. Перед сном и завтра с утра — обязательно. Совершенства, разумеется, не добьюсь, но лишний слой защиты не помешает.
Не успела я додумать эту мысль, как на макушку мне снова легла теплая ладонь. В голове тут же промелькнули образы того, что наверняка случится дальше. Бесцеремонный толчок, полет сквозь камень неизвестно куда, жесткое приземление...
"Шрах, только не опять! Неужели нельзя как-нибудь понежнее?"
Клянусь, с моих губ ни звука не слетело, ни намека на непочтительное желание. Но разве такая мелочь может смутить мастера? Он свистяще рассмеялся и произнес:
— Разумеется, можно, милая Трикси.
Мастер уже ронял меня в пропасть, макал в ледяное озеро, опутывал щупальцами, сбивал с ног, протаскивал сквозь стену... Но вот на руках, как принцессу, ещё не носил.
— Ой...
— Ты ведь просила нежнее, — коварно улыбнулся Оро-Ич. Я замерла, стараясь даже не дышать. Одно щупальце было просунуто у меня под коленями, другое — под шеей. Правой рукой он поддерживал под лопатками, а левой ласково-ласково оглаживал то плечо, то грудь.
Меня не отпускала мысль о черном змеином языке и чешуйчатых конечностях. И вместо того чтобы сладко томиться и дрожать в объятиях инкуба, я по-дурацки стучала зубами от нервов.
"Хаотическая" прослойка между двумя щитами возникла словно бы сама по себе.
Наверное, со стороны это было страшно смешно.
Из-за глупых переживаний мимо сознания прошел момент, когда Оро-Ич покачнулся и нырнул в желтоватый мох. Толстый слой синеватого камня промелькнул зыбким маревом, мы вильнули влево и оказались посреди очередной слабо освещенной пещеры. Мастер бережно сгрузил меня на пол и ретировался.
Я покачнулась и села там, где стояла.
Надо мной недовольно засопели.
— Трикси, давно хочу тебе сказать, — с обманчивой мягкостью произнес Тейт, наклонившись. — Когда ты вот так трясешься и ожидаешь худшего, жутко хочется тебе это самое худшее устроить. Может, ты думаешь, что со стороны не видно?
— А видно? — мрачно поинтересовалась я.
— Мужское чутье, — фыркнул рыжий и протянул руку, помогая подняться. — Пойдем. Я устал ужасно, хочется хоть на один вечер расслабиться и не думать, кто там за нами охотится.
Спрашивать: "А что, правда охотятся?" — было бы крайне глупо, а потому я промолчала, стараясь сохранять невозмутимость. Надо же, один из принципов дяди Эрнана только что развенчали, а мне почему-то даже не обидно... Почти.
