Сказка где-то рядом

— Тогда почему младший брат не возьмет на себя эту почетную миссию? Мне, знаете ли, некогда, у меня важное и срочное дело, а время не ждет.

Наташа кивнула, подтверждая важность и срочность. Но королева была непреклонна:

— Женечка как раз в отъезде... А тут вы так неожиданно пожаловали! Боюсь, что теперь тебе придется задержаться в гостях до тех пор, пока эта история не обретет благополучного завершения. Впрочем, — она неожиданно перевела взгляд в сторону и взмахнула рукой, как бы обращаясь к вниманию всего зала: — Раз уж двоюродный брат отказывается протянуть руку помощи... Может быть, кто-нибудь из посторонних хочет занять его место?

Наташа почувствовала неприятный зуд между лопатками, предупреждающий, что сейчас она скажет или сделает что-то такое, о чем потом будет страшно жалеть. Оглядевшись в поисках возможного пути к спасению, она впервые обратила внимание на то, как много в приемном зале народу. Столпившись вдоль стен, придворные дамы и кавалеры в пышных нарядных костюмах тесно окружали четверку чужаков, откровенно таращась на них, точно на дрессированных цирковых зверей. От этих помощи не дождешься. Наташа уже открыла было рот, чтобы положить голову на плаху, но тут, неожиданно для всех, ее опередила Кейт:

— Задаром?

— Что? — удивленно приподняла брови королева. У нее был такой вид, точно внезапно заговорил какой-то привычный неодушевленный предмет, вроде каменной стены зала.

— Я спрашиваю, работать сиделкой — задаром? — терпеливо повторила Кейт.

— Да я и полцарства не пожалею! — патетически воскликнул король.

— Триста золотых, — быстро уточнила запасливая королева.

— Ум... Вообще-то мне как раз нужны средства на лечение сестры... Это за одну ночь?

— Для начала...

'Да, у Энн явно будут проблемы с получением выходного пособия за пропавшую сестру', — успела подумать Наташа, прежде чем их выпроводили из залы для аудиенций.

ГЛАВА 32

ДВОЙНАЯ СЛЕЖКА

Сидя на высоком жестком стуле с метровой спинкой — жалкая пародия на кресло! — Наташа любовалась закатом, который кусок за куском откусывал от румяного пирога солнца. Комната, отведенная принцу, вообще была заставлена удивительной мебелью — чего стоил один только столик, чья столешница располагалась гораздо ниже коленей сидящего на этом шикарном орудии пыток! Изящная и безумно красивая резьба, по прихоти художника покрывающая стул-кресло сверху донизу, здорово впивалась в те места, с которыми соприкасалась. И таких гибридов табуретки с подъемным краном в Васиной комнате было аж четыре штуки: видимо, чтобы он мог принимать гостей, которые, расставив стулья вокруг карликового стола, складывали бы на него ноги, дабы с удобством разложить на коленях блюда с угощением — и при этом не слишком засиживались. Иного применения инвалидной мебели Наташа не могла придумать.

Отведенная ей самой комната разительно отличалась от королевских покоев, живо напоминая девочке высокий пенал или коробку для карандашей. Если каменный потолок возносился куда-то на необозримую высоту, то до противоположных стен можно было при желании дотянуться вытянутыми руками. Очевидно, первоначально из помещения планировалось сделать шкаф, в котором по ошибке пробили окно. Однако насладиться видом из него Наташе мешала с трудом втиснутая в комнату кровать: мнимое четвероюродное родство давало ей право на огромное ложе, практически лежбище, с умопомрачительно комковатой периной, — слава богу, без балдахина, но с высокой узорчатой спинкой. Не имея возможности обойти этот одр сбоку — кровать как раз вписалась в пространство между каменными стенами, — Наташа просто приставила к спинке табуретку, чтобы облегчить перелаз.

Однако она совершенно не завидовала принцу, обскакавшему ее как по величине комнаты, так и по части меблировки. Получив несколько лишних стульев и квадратных метров пола, Вася лишился одной очень важной вещи, имеющейся у нее в избытке, а именно — свободы. У дверей шикарных апартаментов, вооруженный чудовищных размеров алебардой, столбом торчал бдительный стражник, тогда как она сама не пользовалась таким вниманием и навязчивой опекой. В полнейшей свободе передвижения девочка успела убедиться, войдя и выйдя несколько раз не только из комнаты принца, но и из самого дворца. Стража не обращала на Наташины передвижения никакого внимания, но она сама не могла воспользоваться своей волей и бросить друга в беде. Да без Овсянкина ей все равно не найти обратной дороги, а он остался за городом, где-то в лесу, и уже, наверное, совершенно одичал, если не разнообразил волчий рацион наравне с украденным ею кроликом...

— Значит, королева — старшая сестра твоего отца, — подвела она итог долгому и многосложному рассказу принца, изобилующему хитросплетениями, подробностями и политическими обстоятельствами. — Ничего не скажешь, теплый родственный прием! И мне всегда казалось, что короли должны лучше знать свое генеалогическое древо, а четвероюродное родство разоблачать вообще с полплевка!

— Потому я и сказал, что со стороны матери, — терпеливо пояснил Вася. — У них с тетей очень сложные, натянутые отношения. Это во многом и способствовало напряженности политической обстановки...

— А отчего столицы так близко друг к другу расположены? Всего лишь пеший дневной переход, а то и меньше. Только не говори, что мы прошагали через полстраны — я огороды видывала побольше!

Принц пожал плечами:

— Ну, Старгород испокон веку на своем месте стоял. А эту столицу тетушка велела перенести поближе, еще когда дядя к ней сватался. Изобретала повод для отказа, но любовь, как водится, преодолела все преграды. Вообще же они с папой были очень близки, и пока он не женился, постоянно в гости друг к другу ездили.

— Понятно, — Наташа помахала в воздухе ногами, не достающими до полу, и спрыгнула с высокого стула. Шнурованные 'солдатские' ботинки гулко стукнули подошвами об пол. — Ну, как говорится, я пошла. Если к завтраку не выйду, разбудишь меня...

Наташе часто приходилось читать, как дамы, затянутые вместо нормальных платьев в футляры, как у нее, не могли отойти ко сну без помощи специальной служанки. После многодневных мытарств и ночевок на голой земле получить возможность переночевать в нормальных условиях, и не воспользоваться ею было бы глупо, а спать в одежде за последнее время девочке не просто надоело, но даже опротивело. Да и чистое, хрустящее белье на постели прямо-таки вопило о кощунственности подобного поведения. Делать нечего — придется идти на поиски того, кто бы помог ей справиться со всеми этими крючками, пуговками и завязками, точно в насмешку, а может, и издевательски расположенными на спине.

Пройдя несколько коридоров, она так и не повстречала никого, кто хоть отдаленно напоминал бы горничную. Вообще, крыло, в котором им отвели апартаменты, не отличалось перенаселенностью — где-то здесь была и комната больного принца, очевидно, обитатели дворца опасались, что не найдя очередной сиделки, неведомый рок таинственных исчезновений распространится дальше по коридору.

Хотя Наташе не показывали дверь комнаты наследника, но сейчас она без труда определила, где именно начинающая медицинская сестра Кейт присматривает за своим первым пациентом — по треску ореховой шелухи, доносящейся из-за неплотно прикрытой двери. Днем девочка видела, как та суетливо присматривает за обустройством комнаты сестры, особо настаивая на вазе со свежими цветами, непременно декорированными луговой травой. Дескать, запах трав будет для больной полезен, доктора прописали... Очевидно, за хлопотами не забыла Кейт и о себе: из любопытства прильнув глазом к светящейся щели, Наташа увидела, что та, сидя у весело горящего камина, расправляется с целым блюдом любимого лакомства, непринужденно орудуя серебряными щипцами и отбрасывая пустую скорлупу прямо в огонь.

Не собираясь подглядывать и наушничать, Наташа в следующий момент, скорее всего, отправилась бы дальше по коридору. Мысль обратиться за помощью к Кейт она отвергла раньше, чем та успела ее посетить, подозревая в ней переодетую принцессу, путешествующую инкогнито. Да и возвращаться в расстегнутом платье в свою комнату не слишком-то удобно, а медсестре не след отлучаться от пациента по пустякам.

Налюбовавшись всласть, девочка совсем было собралась отправиться восвояси и, вернувшись в комнату, кухонным ножом распороть неудобную одежку от ворота до подола... Если бы лежащий на кровати больной принц вдруг не поднялся с подушек. Наташа и сама не поняла бы того, кто, оказавшись в подобных обстоятельствах, повернулся и пошел прочь, поэтому продолжала смотреть.

Подойдя к высокому гардеробу, похожему на шкаф, принц достал оттуда нарядный костюм (разумеется, пуговицы на нем были золотые — очевидно, последнее веяние королевской моды), и облачился. Глядящую в щелку девочку поразило выражение лица больного — отстраненное, с глазами, постоянно устремленными в одну точку. Он точно спал на ходу, или находился под гипнозом.

Одевшись, принц подошел к камину, и, не обращая внимания на Кейт, точно ее здесь и не было, нажал на какой-то элемент декоративной отделки. В ответ на это очаг вместе с горящим в нем огнем повернулся вокруг своей оси на девяносто градусов, открывая достаточно широкий проход в потайной коридор.

Подождав некоторое время и убедившись, что камин не собирается становиться на место и закрывать проход за спинами скрывшихся в нем принца и Кейт, Наташа осторожно приотворила дверь в комнату и проскользнула следом за парочкой сиделка-пациент.

Тайный коридор спускался вниз и вел на конюшню, где принц собственноручно оседлал огромного гнедого жеребца и кликнул зевающего пса. Судя по автоматизму движений, эти вылазки были не в диковинку всем троим. Как только конь оказался оседлан и принц вскочил верхом, Кейт, изловчившись, подпрыгнула и заняла место на широком крупе позади всадника, села боком и обхватила 'пациента' за пояс. Он не обратил никакого внимания на фамильярное поведение няньки-сиделки, молча подобрав поводья. Девочка поняла, что на этом ее слежка заканчивается — коня пешком, да еще в путающихся в ногах юбках ей ни за что не догнать. Оставалось разве что занять свободное место перед принцем, почти на шее коня, но проделать такое незаметно для Кейт было невозможно. Наташе же не хотелось, чтобы та знала, что за ней следят.

Принц тронул поводья, и конь тронулся вперед — шагом, все в том же ровном размеренном ритме, которому до сих пор подчинялись все движения явно зачарованного принца. Может, конь тоже был загипнотизирован или заколдован? Впрочем, Наташа не стала долго ломать голову над этой загадкой — главное, что на такой скорости коня можно было догнать без труда, стоило только прибавить шагу.

Темными тесными улочками, в которых топот подкованных копыт отдавался громким звонким эхом, конь с двойной ношей и его преследователь вышли к крепостной стене, окружающей город. Собака, со стороны которой Наташа ожидала самых больших неприятностей, не обращала на нее никакого внимания — очевидно, не все, до Кейт польстившиеся на триста золотых, сообразили оседлать буцефала. В груди у Наташи что-то екнуло и неприятно похолодело, когда она представила, что повторяет путь, проделанный до нее людьми, которых после этого уже больше никто не видел... Но это не заставило ее прекратить слежку.

Подойдя к городской стене, конь буквально уперся в нее носом, и в следующий момент тут тоже открылся секретный проход, достаточно высокий и просторный, чтобы позволить всаднику свободно проехать, не наклоняя головы. В темноте открывшегося коридора ее уже не могли увидеть, и Наташа прибавила шагу, боясь упустить свой 'объект'. Проход, как только конь принца ступил за городские пределы, с лязгом закрылся, вытолкнув наружу лишний воздух. Поднявшийся ветер, запутавшись в Наташиных юбках, вытолкнул ее наружу буквально в последний момент — захлопнувшейся дверью ей едва не прищемило подол.

Оказавшись за чертой города, девочка обернулась и какое-то время рассматривала стену. На первый взгляд она казалась сплошной и монолитной, без каких-либо следов скрытой двери. Теперь понятно, куда подевались те, кто оставался следить за принцем и следовали за ним в его тайной эскападе на некотором расстоянии — их раздавило... Девочка сглотнула, представив, что и сама чудом избежала такой участи. Однако теперь путь назад отрезан — сама она в город вернуться не сможет, значит, надо продолжать слежку за таким бодрым и подвижным смертельно больным...

ГЛАВА 33

ПОД ХОЛМОМ

Принц ехал через лес по неширокой, хорошо утоптанной тропке. Впереди, подозрительно обнюхивая кусты, бежала его верная собака, позади, судорожно вцепившись в нарядный пояс, сидела Кейт, а следом, стараясь слиться с окружающей природой, чуть ли не по-пластунски кралась Наташа.

Выехав на широкую, идеально круглую полянку, конь остановился сам собой, так как тропинка, которой они следовали, здесь заканчивалась, упираясь в высокий, весь заросший травой холм. Воспользовавшись случаем, чтобы отдышаться, Наташа из-за кустов пристально оглядела полянку. Своей идеальной геометрической завершенностью это место напоминало ей вдавленную в землю гигантскую пуговицу с холмом-ножкой. Правда, в холме не было дырки, зато была нитка — выбегающая из него тропинка.

Спящего на ходу (или ходящего во сне?) принца неожиданное исчезновение дороги нисколько не обескуражило. Нараспев, все в том же набившем Наташе оскомину ритме он громко продекламировал:

— Здравствуй, вечный холм!

После этой фразы последовал поясной поклон к лошадиной шее. Конь тряхнул головой, Кейт диковинно изогнулась всем телом — похоже, ей стало трудно сохранять равновесие. А принц продолжал слагать слова в стихи:

— Расступись, земля,

Пропусти меня,

И мою собаку,

Моего коня!

— И меня, — шепотом добавила сумевшая-таки удержаться Кейт.

Сразу после этих слов середина холма вдруг провалилась вниз, махнув на прощание верхушками травы и образовав ту саму пуговичную петельку, которой так не хватало Наташе, чтобы констатировать полное сходство. Все еще сидя в кустах, она сдавленно охнула, а конь с седоками и собака спустились в темный провал.

Выскочить из шиповника и подбежать к холму было делом нескольких секунд, но за это время ход под землю успел закрыться и вновь зарасти травой. Наташа с силой надавила на склон растопыренной ладонью, пытаясь открыть замаскированную толстым слоем дерна дверь, но не преуспела — лишь привлекла к себе лишнее внимание:

— Пароль! — вдруг раздался откуда-то снизу, как будто из-под земли, тоненький, но очень серьезный голосок.

Обернувшись, чтобы отступить в паническом бегстве по приведшей ее на полянку тропке, Наташа обнаружила, что путь отрезан — казалось, светлячки со всего леса слетелись к холму, чтобы мерцающим светом своих огоньков осветить армию крошечных созданий с крылышками за спиной. Покачиваясь в воздухе, они живо напомнили девочке встречу с феей, заставившей ее плеваться цветами. Но эти крохи не предлагали исполнить ее мелкие желания, а, грозно наставив на нее крохотные, но острые пики, мрачно требовали пароль.