Вестфолд (одним файлом)

— Которые находятся за пределами графства? — уточнил Бес, намекая на то, что ждать этой подмоги придётся мягко говоря долго.

— Которые находятся в графстве и не так уж далеко отсюда, — возразил Адриан. — Совершенно неофициально, конечно, как частные лица, не имеющие ни какого отношения к чьим бы то ни было войскам. Но ведь это не должно никого смущать, верно?

Уилл пожал плечами с самым что ни на есть невинным видом.

— Мы ведь и сами здесь не войско, а простые мирные жители, — скромно заметил он.

— Прежде, чем мы разойдёмся, есть ещё один вопрос, который надо решить, — добавил Адриан, поворачиваясь в мою сторону. — Здесь скоро начнётся очень серьёзная заварушка. Было бы хорошо на это время переправить Ингу в какое-нибудь безопасное место.

— Меня? Это ещё с какой стати? — возмутилась я. — Я никуда не собираюсь переправляться.

— Инга, Адриан прав, — мягко возразил Говард. — Судя по всему, в наших краях станет очень неспокойно. Да и вообще здесь не место для женщины вашего круга.

— Говард, при всём моём к вам уважении, я лучше представляю себе, где моё место.

— Инга, это не твоя война, — попытался вразумить меня Адриан. — А зацепить в ней может любого.

— Несколько дней назад я бы с тобой согласилась. Я, конечно, могла поучаствовать в парочке лёгких авантюр и раздобыть для Уилла кое-какую информацию, но это действительно была не моя война. Вот только сейчас всё немного изменилось. Я ещё помню это и это, — я сперва указала на шрам на щеке, а затем продемонстрировала израненные руки. — Так что теперь эта война — моя.

— Вот это по-нашему! — подытожил Уилл, таким образом ставя в разговоре точку в мою пользу.

Бес тоже одобрительно хмыкнул. Адриан явно остался недоволен, но промолчал.

Настало время устраиваться на ночлег. Костёр затушили, и все мы стали потихоньку расходиться.

— Зря ты решила остаться, — неодобрительно сказал Адриан. — Не забывай, что тебя по-прежнему ищут. Теперь твой амулет — единственное, что отделяет де Оксенфорда от цели.

Это я успела понять ещё утром. На руке у Адриана цепочки больше не было. Свой же амулет я снова пристроила на шею, на этот раз на простом шнурке, первом, какой попался под руку.

— Ты совершенно прав: меня ищут, — согласно кивнула я. — И будут искать где угодно, как бы далеко я не уехала. Так что бегство не поможет. Может оказаться так, что это место как раз и есть самое безопасное.

— Не лезь хотя бы в самое пекло, — настойчиво сказал он, прозорливо догадываясь, что тихо сидеть в уголке и штопать мужчинам одежду я тоже не собираюсь.

Я взяла Адриана за руку и почувствовала, как что-то царапнуло палец.

— Что это?

Адриан перевёл взгляд на свою руку и поморщился.

— Я совсем успел о нём забыть.

Обручальное кольцо злобно блеснуло в свете догорающего пламени. Адриан стащил его с пальца и размахнулся, собираясь забросить подальше в кусты.

— Стой! — быстро сказала я. — Отдай его мне.

— Зачем? — удивлённо спросил он, но руку остановил и, не дожидаясь ответа, опустил кольцо в мою сложенную лодочкой ладонь.

— На всякий случай. Будет что загнать на ярмарке в тяжёлые времена.

На самом деле я понятия не имела, зачем мне понадобилось это кольцо. Но решила, что пригодится.

Глава 18

Я стояла, прислонившись к столбу, и отчаянно пыталась освободить связанные за спиной руки. Узлы были чрезвычайно крепкими, и избавиться от верёвки никак не удавалось. А между тем камыши угрожающе раскачивались. Ещё один рывок — и кисти удалось освободить. Но в этом момент неожиданно выяснилось, что ноги тоже связаны. Я опустилась на корточки и принялась торопливо бороться с очередной верёвкой. Ничего не получалось. А из камышей уже показалась голова огромного монстра.

Высвободиться из верёвок так и не удалось, и тем не менее я каким-то образом побежала. Монстр мчался следом; разделявшее нас расстояние грозило в любую секунду сойти на нет. На то, чтобы оглянуться, не было времени, но я отчего-то хорошо представляла себе, как выглядит чудовище, и оно не имело почти ничего общего с недавно увиденным мной вараном. Пожалуй, единственное, что их роднило, — это внушительный размер. Гнавшееся за мной существо имело лапы льва и его же гриву, но мордой более походило на гиену; налитые кровью глаза светились в темноте, а изо рта тянулась отвратительная струйка слюны. Я услышала прямо за спиной ликующий рык, развернулась к преследователю лицом, и зверь прыгнул.

Я резко приняла сидячее положение и проснулась. Не знаю, что произошло прежде. То ли смена положения прогнала сон, то ли, проснувшись, я поспешила подняться, чтобы закрепить бодрствование. Все кругом спали, и не было слышно ничего, за исключением обычного звучания ночи: стрёкот кузнечиков, шелест листьев, да редкое уханье совы. Тот же ветер, который игрался с листвой, разогнал и облака; теперь поляну освещала луна, уже три ночи как шедшая на убыль, и характерно мерцавшие звёзды.

Я провела рукой по вспотевшему лбу. Понимание того, что всё столь явно пережитое — всего лишь сон, медленно, по капле проникало в сознание. Сердце по-прежнему бешено колотилось, словно пыталось пробить дыру в груди; дыхание оставалось частым и неровным. Я поднялась на дрожащие ноги и, сойдя с расстеленного на траве одеяла, тихонько сделала несколько шагов.

Вчера я сама настояла на том, чтобы лечь спать снаружи, не сгоняя никого из обитателей хижин с привычного места. Дело было не в остром приступе скромности; мне действительно хотелось, засыпая, видеть небо над головой. Как теперь выяснялось, решение было принято верно: очнись я сейчас в четырёх стенах крохотной клетушки, наверняка перебудила бы всех соседей, да и сама чувствовала бы себя ещё хуже. Свежий ночной воздух и лесной простор медленно, но верно успокаивали.

Я решила немного походить, чтобы привести в норму как разбушевавшееся тело, так и мысли, а заодно поискать воду. Не могло такого быть, чтобы, выбирая место для лагеря, разбойники не позаботились о близком источнике. С какой именно стороны он мог находиться, я не знала, поэтому пошла наугад: в худшем случае ничего не найду и поверну обратно.

Давненько мне не снились кошмары, думала я, перебираясь через поваленный ствол. Сам по себе неприятный сон — это, конечно, ерунда, но в прошлый раз подобное длилось около двух лет. После того случая я просыпалась от кошмаров каждую вторую ночь, и снилось всякий раз одно и то же. Мясистое мужское тело, навалившееся на меня всей своей тяжестью, небритый подбородок, резкий запах пота. Дрожащая от нетерпения рука, разрывающая моё платье. Потом успокоительно холодная сталь клинка, нащупанная моей собственной рукой. И неожиданно тёмная кровь, не красная, а почти что чёрная, брызнувшая на меня из обмякающего сверху тела. В тот день я долго оттирала о траву кинжал, совершенно забыв о пропитавшейся тёмной жидкостью одежде.

Я вздрогнула и тряхнула головой, отгоняя воспоминания, которые, несмотря на прошедшие годы, неожиданно оказались настолько свежи. Механически нащупала кинжал, с которым никогда не расставалась с того самого случая. Почти никогда. Время заключения пришлось провести без него. Я резко передёрнула плечами.

От череды неприятных воспоминаний меня отвлёк порыв ветра, принесший откуда-то справа шум журчащей воды. Я пошла на звук и очень скоро вышла к ручью. Бегущую по камням воду было почти не разглядеть; она скорее смутно улавливалась там, где глаз наталкивался на особенно кромешную, засасывавшую всё вокруг темноту.

От ствола растущей на берегу ивы отделился мужской силуэт.

— Что, бессонница?

По всей видимости, Уилл заметил меня значительно раньше, чем я его.

— Если бы бессонница, — буркнула я, усаживаясь на траву у кромки воды.

— А что же тогда? — с привычной насмешкой в голосе поинтересовался он, располагаясь рядом. — Решила провести ночь, постясь и замаливая грехи?

— Ну да, вот это в точку, — кивнула я, поплотнее запахиваясь в широкий платок. От ручья веяло прохладой. — Ночь — это наиболее долгий период, в течение которого я готова поститься.

— И как, грехов хоть много накопилось? — осведомился Уилл.

— Я не считала, но уж точно поменьше, чем у некоторых разбойников, — шутя огрызнулась я.

— Кто бы говорил, — фыркнул он. — Скольких военных ты зарезала? Дюжину?

— Всего лишь четверых! — Я даже обиделась.

— Ну, это просто потому, что остальные успели разбежаться, — отмахнулся Уилл.

— Слушай, я плохо понимаю юмор в такое время суток, — устало отозвалась я. — И если надумаю вытащить кинжал, то ты разбежаться точно не успеешь.

— Ладно, сдаюсь. — Он примирительно выставил руки перед собой. — Так что же ты всё-таки не спишь?

Пожав плечами, я нехотя призналась:

— Кошмары.

— Ты же разбираешься в травах. Завари себе корень валерианы или что там пьют в таких случаях.

— Дохлый номер, мне это всё не помогает, — махнула рукой я. — Мне помогает только алкоголь.

— Ну так в чём проблема? Не думаю, что ребята за вчера выпили все запасы. Пойди и плесни себе чего-нибудь.

— Не хочу, — мотнула головой я, не желая вдаваться в подробности.

Мы помолчали. Не поднимаясь с земли, я передвинулась к росшему неподалёку вязу и прислонилась к стволу. Кузнечики, которых ненадолго спугнуло моё движение, вскоре возобновили своё хоровое пение.

— Скажи, Уилл, — прервала я затянувшееся молчание, — тебе когда-нибудь доводилось чувствовать, что ты не в силах справиться с обстоятельствами? Не можешь решить свалившуюся на тебя проблему?

— Тысячу раз, — не задумываясь, сказал он.

Такой ответ меня удивил. Я взглянула на собеседника с интересом.

— И что же в таких случаях делаешь?

— Нахожу тихое место и там обдумываю создавшееся положение.

— И что? — не поняла я.

— По зрелом размышлении всегда выясняется, что справиться с проблемой можно.

— Так-таки всегда?

— Всегда, — кивнул Уилл.

Он был уверен в своём ответе. Чего нельзя было сказать обо мне. Недавно, может быть, впервые в жизни, мне довелось столкнуться с ситуацией, из которой не было выхода. Если бы помощь не пришла со стороны, сама бы я точно не справилась. И это не давало мне покоя. Я снова и снова прокручивала в мыслях события этих дней, силясь понять, где именно можно было повести себя по-другому, с тем, чтобы отвоевать себе право определять собственную судьбу. Решение не находилось. Похоже, что от меня действительно ничего не зависело. Осознание этого факта было невыносимым. В некотором смысле они победили — Лаура, её папаша, местные власти; в данном случае не имело принципиального значения, кто именно. Да, в этот раз помощь пришла вовремя, но что если однажды этого не случится? Нельзя всегда рассчитывать на содействие окружающих: рано или поздно поблизости никого не окажется.

Я откинула голову назад и прикрыла глаза. Мысли, сперва ясные и болезненные, стали потихоньку переплетаться между собой и тускнеть.

Когда я открыла глаза, уже рассвело. От ручья по-прежнему тянуло прохладой, но вода больше не тонула в темноте. Одинокий дубовый лист медленно плыл по течению, оставляя позади зыбкие отражения склонившихся к воде деревьев. Повернув голову, я увидела неподвижную фигуру Уилла. Похоже, он так и простоял весь остаток ночи, прислонившись к стволу вяза и устремив к небу невидящий взгляд. Разбойник стоял, повернувшись ко мне полу боком, и, казалось бы, не должен был заметить моего пробуждения. Однако прошло лишь несколько мгновений прежде, чем он сказал: "Пора возвращаться" и, дойдя до едва заметной тропинки, остановился, поджидая меня.

Когда мы вернулись на поляну, лагерь уже оживал. По взгляду, брошенному Адрианом, я запоздало сообразила, что наше с Уиллом совместное возвращение производит не вполне правильное впечатление. Но дальнейшие события закрутились с такой скоростью, что стало не до объяснений.

Послание Адриана было доставлено в город ещё затемно. Встреча с человеком герцога была назначена на тот же день, за час до полудня. Уилл, Адриан и ещё двое разбойников отправились в город; к тому моменту, когда они вернулись, солнце было значительно ближе к горизонту, нежели к зениту. Это стоило мне, как впрочем и всем остальным, некоторого количества потраченных нервов; однако, как выяснилось, переговоры прошли удачно. Подкрепления можно было ожидать уже к завтрашнему вечеру. И к прибытию отряда герцога следовало как следует подготовиться.

Этой подготовке был посвящён весь следующий день. Было необходимо пополнить запасы провизии и воды и организовать место, где могло бы остановиться приличное число людей. Учитывая размеры поляны и количество уже обитавших там разбойников, эта задача не была тривиальной. Дело нашлось для всех. Но день сменился сумерками, сумерки — ночной темнотой, а никто так и не появился. Отправленные в разные части леса разведчики также вернулись ни с чем. Никакой отряд, пусть даже замаскированный под группу невинных путешественников, ими замечен не был.

Лёгкое недовольство, вызванное ожидаемым прибытием чужаков, сменилось нескрываемым неодобрением и насмешками. До серьёзных перепалок не доходило, но недовольство разбойников было направлено в первую очередь на Адриана, а во вторую — на Уилла, на правах предводителя втянувшего остальных в эту авантюру. Одни говорили о том, что у чужаков кишка тонка выступить против такой большой шишки как шериф Вестфолдский. Другие видели ситуацию в ещё более мрачном свете и утверждали, что их заманили в ловушку, и рано или поздно в лагерь нагрянет целое войско. По их словам, пока не поздно, следовало уходить из места, координаты которого перестали быть тайной.

Адриан никак не реагировал на эти претензии и высказывания до тех пор, пока они не были адресованы лично ему. В этих же случаях с невозмутимым выражением лица отвечал, что ждавшие более десяти лет вполне могут подождать ещё несколько часов. Уиллу пока удавалось держать контроль над ситуацией и не допускать мало-мальски серьёзных беспорядков, однако нетрудно было догадаться, что и в его душу закрались сомнения, а это не упрощало создавшееся положение.

К счастью, на следующее утро всё разрешилось. Через пару часов после рассвета появились первые сообщения часовых о том, что отряд был замечен в отдалённой части леса. А спустя ещё два часа люди герцога, наконец, вышли на поляну.

В приёме жданых и в том же время не слишком желанных здесь гостей я не участвовала, лишь наблюдала со стороны. Адриан был, по-видимому, лично знаком с предводителем отряда; они пожали друг другу руки и поздоровались весьма тепло. Затем Адриан представил своего знакомого и Уилла друг другу. В течение нескольких минут все трое о чём-то переговаривались, а затем разошлись, и вновь прибывшие принялись обустраиваться на отведённом для них месте. Разбойники бросали в их сторону полные недоверия взгляды; воины герцога отвечали им тем же. Ничего удивительного в таком раскладе не было. Служба службой, но для воинов люди Уилла оставались не более чем преступниками, объявленными вне закона и промышляющими разбоем. Лесные разбойники, в свою очередь, видели во вновь прибывших представителей власти, мало чем отличавшихся от приспешников шерифа. Оставалось лишь надеяться, что со временем недоверие не перейдёт в откровенную враждебность, и две столь разные группы людей сумеют в минуту необходимости выступить единым фронтом.