Связанные

Пожалуй, Женька расстроится, когда узнает об этом.

— Попробуй почувствовать наш мир, сын. Сконцентрируйся, но не напрягайся. Просто пусти его внутрь себя. Отбрось все эмоции и желания.

Я старался почувствовать мир, как часть себя, но это оказалось не так легко. Накатила боль, в голове раздался дикий шум, сводящий с ума. Кажется, я застонал.

— Не отвергай его, прими. Расслабься и смирись. Ты его часть, а он — часть тебя.

И я смирился. Боль ушла, оставив вместо себя легкость и эйфорию, а жуткий шум превратился в навязчивый шепот молящихся. Впрочем, на него можно не обращать внимания. Ведь гораздо приятнее ощущать бесхитростную радость играющего щенка, умиротворенность нежащейся на солнце девушки, предвкушение задумавших шалость детей, панику дроу, решимость и злость готовой телепортироваться Женьки...

— Что? Стой! Куда собралась?!

Я кинулся к окну и увидел, как во дворе Женька наполняет силой пентаграмму телепорта, разбивая амулеты, которые мы с Ингром создали для нее.

— Женька, стой! Ты что творишь?!

— Да иди ты... лесом! Достал уже! Все, ухожу от тебя!

Я ее точно убью. Достала уже со своим юношеским максимализмом и идиотскими выходками.

Телепорт открылся, и Женька, не раздумывая, шагнула в него. А я ничего не мог поделать.

Женька

— Тоже мне нашелся, идеальный прынц, — пробормотала я, поднимаясь на ноги и отряхивая колени.

Телепорт забросил меня куда-то не туда. Впрочем, это и неудивительно, я ведь забыла задать конечные координаты. Ну с кем не бывает?! И вообще, я целитель, а не полноценный маг. Чудо, что я вообще что-то вспомнила по теме перемещений.

— Надо же, какой сюрприз. Я и не смел рассчитывать на такой подарок судьбы.

Глубокий приятный голос заставил меня отпрянуть и снова упасть, но уже на то место, которое принято считать мягким. Оглядевшись, я поняла, что нахожусь в какой-то хорошо освещенной пещере, обустроенной в стиле казематов. Вот только в картину совершенно не вписывался мужчина. На вид ему было лет сорок. Седина в золотых волосах создавала впечатление, будто он посыпан сахарной пудрой, а ярко-синие глаза опутывала паутинка морщин. Он улыбался доброй, лукавой и в то же время усталой улыбкой.

— К-к-какой п-подарок? — неожиданно начала заикаться я.

Мало ли что улыбается — может, он извращенец?! Точно! Старый педофил! Хотя... не такой уж я ребенок, а он не такой уж и старик. Не Дарик, конечно, но тоже симпатичный. Они, кстати, похожи. И Кес... Точно, этот мужчина — более старая версия Кеса! Но как?.. Ничего не понимаю.

— Самый лучший. Тебе помочь? Ты, наверное, ушиблась.

Мужчина приблизился и предложил мне руку, на которую я оперлась после недолгих колебаний.

— Простите, а как вас зовут? И где я? — все же отважилась поинтересоваться я.

Мужчина снова улыбнулся, напомнив мне героев японских мультиков, и бережно усадил на койку, прикрепленную к стене цепями.

— У меня много имен. Но думаю, тебе я больше известен под именем Иешуа. Так меня называли во время одного из последних появлений в мире.

Так. Либо у этого мужика мания величия, либо он...

— Вы — демиург?

Мужчина тепло улыбнулся и кивнул. Я же немного растерялась. Все мое общение с этими творцами ограничивалось довольно печальным опытом. Хотя, главное то, что я верю ему. Он действительно демиург. Причем какой-то свой, родной.

— А почему вы тогда в подземелье сидите? Или это вошло в привычку со времен Иешуа? Вы бы придумали себе другое имя, а то неудобно как-то... Оно у меня ассоциируется с бородатым дяденькой, распятым на кресте.

Он хмыкнул и привычным движением откинул волосы со лба. Да, длинновата челка, давно не стригся индивид. Но ему это даже идет.

— Что в имени тебе моем... Расскажи о своем мире, Женечка. Я так давно там не был. А потом я поведаю о том, что делаю в этих дивных местах.

Он с такой тоской спрашивал меня о мире, что я сразу поняла: он тоскует по нему так же, как мать, у которой силой отняли ребенка.

— Хотела бы я сказать, что там все хорошо...

Я чувствовала, что не могу ему лгать. И в то же время было бы лучше не говорить всей правды. Ведь все не так просто!

— Дела обстоят настолько плохо, что не знаешь, как сказать, чтобы не убить этим такого старика, как я?

Я смущенно потупилась, поймав себя на подобной мысли. Мужчина же присел рядом со мной и положил теплую большую руку мне на макушку.

— Рассказывай. Я должен знать, что меня ожидает по возвращении.

Значит, он все же собирается вернуться? Он не бросил нас?

— Я не ученый, я никогда не занималась проблемами мира, но... кажется, мы скоро сами себя уничтожим. Земляне, в смысле. Непрекращающиеся войны, бунтующая природа, экономические и политические кризисы. Верными спутниками людей стали ложь, корысть, взяточничество. Среди современных ценностей подавляющего большинства молодежи деньги, крутые тачки, цацки и прочие материальные ценности. Полное беззаконие — теперь суд вершат только деньги. А про похоть, свободные нравы и сексуальную распущенность я вообще молчу, потому что сама этим грешу. Мало осталось тех, кто верит в честность и преданность. Они презираемы обществом как неприспособленные к жизни.

Под конец своего монолога я обнаружила, что уже лежу, расположив свою голову на коленях у демиурга, а он отстраненно гладит меня по волосам, напряженно о чем-то размышляя.

— Почему? Почему ты бросил нас? — с горечью спросила я того, кого в моем мире считают богом, хотя он — гораздо большее.

— Я не бросал, малышка. Видишь ли, игры демиургов отражаются на их созданиях. У нас тоже не все ладно. Кес возжелал власти, а для этого надо было убрать меня как самого старшего в наших рядах. Убить меня ему не под силу, вот и запер в этом дивном местечке в своем мире, где я отрезан от живительной для меня энергии собственного творения. — Иешуа говорил печально, но вдруг улыбнулся и как-то странно на меня посмотрел. — Вот только он допустил одну маленькую ошибочку. Сначала перенес в этот мир тебя, мое творение, и я потихоньку начал восстанавливаться. Это было похоже на пересыхающий ручеек в пустыне, но как же живительны были эти капельки силы для меня! Я очнулся от глубокого сна, в который был погружен силой младшего брата. И вот теперь ты здесь, явно по его недосмотру, и ручеек стал похож на небольшую речушку. Через пару дней я восстановлюсь настолько, что сумею вырваться отсюда, а там уж все решится.

Я, честно, не совсем поняла. Осталось несколько неясных моментов.

— А это не ты так сделал, чтобы я здесь оказалась?

— Нет, но этого можно было ожидать. Ты же мое создание, частичка меня. В тебе заложено стремление ко мне.

Непонятно. Но примем как факт. Я ненаправленно телепортировалась и в силу происхождения оказалась притянута к создателю своего мира.

— Ладно. А почему ты не почувствовал, что Кес собирается тебя предать? Ты же всемогущий!

Он невесело рассмеялся и отвесил мне легкий щелбан.

— Это для таких, как ты, я всемогущий. А среди подобных мне — просто самый сильный и древний. Да и в душе моего братца всегда чувствовалась гнильца, но мне было не до того.

Логично. Но как-то грустно. Тот, которого у меня дома почитают как всезнающего и всемогущего, оказался неготовым к банальному предательству в семье, хотя в созданном им мире вероломство — весьма распространенное явление.

— Ну ладно. И что теперь? Ты предлагаешь мне сидеть здесь с тобой до тех пор, пока твои силы не восстановятся?

Нет, я все понимаю, но несколько дней без нормальных условий, без еды... Да и с Дариком все же помириться надо. Куда я без него? Люблю я его, хотя порой и ненавижу.

— Есть и более быстрые способы, но они болезненные и требуют подготовки. Готова рискнуть?

Я решительно кивнула.

Сидя на каменном полу, прямо посреди какой-то мазни Демиурга, я начала задумываться, насколько правильным было мое решение. Впрочем, от пораженческих настроений меня отвлекал разговор. Старший оказался замечательным собеседником, с потрясающим ироничным чувством юмора.

— Слушай, а зачем ты создал церковь? Ты видел, во что она превратилась? Крестовые походы, покупка и продажа индульгенций, охота на ведьм... брр!

Интересно, кто-нибудь когда-нибудь видел смутившегося бога? А демиурга? Я уникальна! Ну прям избранная!

— Ну, Евгения, каждый же может...

— ...лопухнуться? — невинно завершила я фразу.

— Эй! — поднял руки, защищаясь, мой собеседник. — Идея была хорошая!

Я пакостно ухмыльнулась, наблюдая, как он ползает на карачках и что-то тщательно вырисовывает своей кровью — светящейся золотом жидкостью.

— Зато исполнение корявое. Женщин вообще за людей не считали века до девятнадцатого, а то и до двадцатого от рождества Христова. Признайся честно, когда ты проповедовал, то был сильно пьян и обижен на девушку, пославшую тебя, оборванца без кола и двора?

Иешуа что-то раздраженно пробормотал в ответ на мои сочащиеся сладким ядом фразы. Я лишь уловила, что женщины — корень всего зла. Кто бы мог подумать, что Старший окажется шовинистом?!

— Не твое дело. Ты еще слишком маленькая, чтобы судить меня.

— А я и не претендую. Но послушай, раз я тебе сейчас помогаю, то неплохо бы было пересмотреть твое отношение к слабому полу. Что ты на это скажешь?

Судя по взгляду, ничего хорошего. Но я упертая. Времени у меня впереди вагон и маленькая тележка — переубедить сумею. Кто знает, может, после этого и возникнет новая религия, которая победит слегка закостеневшее христианство. Про мусульманство я вообще молчу.

— Ты грандиозных планов-то не строй. Я не наивный влюбленный дурак, чтобы идти у тебя на поводу. И вообще, люди верят в то, во что хотят верить.

Я скептически подняла бровь и решила не обращать на последние слова внимания. Все-таки в устах демиурга эта фраза про веру звучит, как шутка.

— Это ты на кого намекаешь, рассуждая про влюбленных дураков? — насторожилась я, подозревая худшее.

— На племянника своего. Весь в мать пошел... Да и вообще, оба вы молокососы в вопросах любви, — печально констатировал он.

— Ой, молчи уж, профессионал. Лучше вытаскивай нас отсюда.

Глава 7. По домам!

Мы, русские, народ миролюбивый. Нам нужен мир. Весь мир.

Женька

— Поганец! Мерзкий нимбоносный выхухоль! Ну я до тебя еще доберусь...

Проковыляв на костылях до кровати, я прислушалась к ноющим мышцам. Раз болят, значит, они есть, что не может не радовать. Хотя с такими темпами выздоровления руки либо отвалятся, либо станут такими, что все бодибилдеры обзавидуются.

— Это ты обо мне так лестно отзываешься? Знаешь, раньше подобное называлось богохульством и жестоко каралось.

Появившийся словно ниоткуда Старший мило улыбнулся и с комфортом устроился на диване, соблюдая безопасную дистанцию. Еще бы, я со своей загипсованной правой ногой до него быстро добраться не смогу.

— А попытка набить тебе морду как будет называться и караться? — пробурчала я, пытаясь найти что-нибудь достаточно тяжелое для использование в качестве метательного снаряда.

— Да брось ты, я же предупреждал, что будет больно.

— Но мы не договаривались, что ты сломаешь мне ногу! Немедленно вылечи меня!

По каким-то нелепым причинам он отказывался вернуть мое тело в норму и с видимым наслаждением наблюдал за всеми процедурами, проводимыми врачами. Хорошо хоть позаботился о моем материальном благополучии. И хорошо, что мы в моем родном мире. Здесь врачи квалифицированные, да и комфортнее как-то. Хотя есть кое-какие недостатки.

— Не могу. Пока еще не могу. Да и что ты жалуешься? Руки у тебя уже нормально функционируют, левая нога тоже в порядке, а голова... впрочем, это уже не лечится. Еще совсем немного, и без моего вмешательства станешь как новенькая.

Господи, как же моему родному миру не повезло с Создателем. Мерзкий, язвительный старикашка! Нет бы помочь девушке, страдающей по его вине...

— Не такой уж я и старый. В самом расцвете сил. Просто мне в данный момент несподручно тратить на тебя энергию. Надо восстановиться в кратчайшие сроки, да еще при этом продержать защиту. А ведь братец уже ломится сюда.

— Ладно, ладно, я же не заставляю. Просто пытаюсь определить, есть у тебя совесть или нет, — проворчала я, пытаясь придумать способ почесать под гипсом. Этот зуд уже начал сводить с ума.

— Женечка, а ты случайно не беременна?

— А с чего вдруг такой странный вопрос?

Только не это!!! Господи, что угодно, только не это!!!

— Что угодно? Я подумаю над этим...

— Заканчивай уже читать мои мысли. Тоже мне, Старший. Ведешь себя, как ребенок!

И все же стоит сходить в аптеку. На всякий случай. А то ведь кто знает...

Старший как-то особенно мерзко ухмыльнулся, заявил, что ему пора, и слинял в неизвестном направлении.

Задумчиво рассматривая использованные тесты на беременность, я в какой-то степени поняла, почему Кес возненавидел Старшего. Из четырнадцати тестов ровно шесть дали положительный ответ. Еще шесть — попытались убедить меня, что я не беременна. Оставшиеся два, как я поняла, пребывали в сомнении, поскольку результат выдать постеснялись.

— Может, сходишь купишь еще один? Для большей уверенности, — ехидно зубоскалил появившийся Иешуа.

— Слушай, а не подскажешь, как убить Демиурга?

— Так я тебе и сказал. Я что, похож на дурака? — нарочито обиженно протянул мой собеседник и в качестве извинения вручил мне бокал... апельсинового сока. А раньше все время предлагал вино. Я что, и правда беременна?

— Ну и ладно. Слушай, сделай что-нибудь с ногой, а? Ну чешется же!

Ухмыльнувшись, демиург взял спицу и... начал чесать мне ногу под гипсом, благо тот уже не так плотно прилегал к коже. Кайф! Ну просто райское наслаждение!

— Вечно ты хочешь чуда там, где можно обойтись собственным трудом. Мой племянник тебя разбаловал, — проворчал он, как заправский дед.

— Дарик потрясающий. Заботливый, добрый, сильный, красивый. Даже умный. Правда, иногда мне кажется, что у него мозги переклинивает, но с этим можно жить.

Перед глазами пронесся образ разгневанного моими поступками Дарелина, и я поежилась, представив, какую нотацию он мне прочитает при встрече. Да еще и отшлепает, зуб даю.

— Ты должна нести ответственность за свои поступки. Все-таки моя будущая наместница.

Дернувшись от неожиданности, я чуть не заехала Демиургу гипсом по подбородку. Но он увернулся — всезнающий ведь! А жаль...

В ответ на мои мысли создатель так сладко улыбнулся, что я вспомнила все, что когда-либо слышала о Страшном суде.

— Эй, Старший, мы так не договаривались! У тебя уже есть папа римский! — в панике попыталась я вежливо отмазаться.

— Был папа, станет мама. Ты же мечтала о матриархате.

Ага, как у дроу. Нет уж, это слишком. У меня другие планы. Выучиться на целителя, заставить Дарика на мне жениться, распробовать, что такое жизнь в браке, модернизировать жизненный уклад дроу, отучить эльфов от их розовой пакости во благо будущих поколений, сжечь все делянки, стать ректором...