Когда ветер утих, на стол передо мной упал листок бумаги с легкоузнаваемым размером 10х15 белой стороной вверх. Ради любопытства он был перевернут..
— Johnny, la gente esta muy loca. What the fuck!? — крутились в моей голове слова надоевшей песни.
На фотографии... Опять... она... Уже другой антураж. Это Энск?!?! Да быть того не может!!! Руки сами потянулись за сигаретами и зажигалкой, еще секунда, и дым тонкой "струйкой" устремился в окно.
Как в тот момент хотелось, чтобы процесс курения имел обратный характер: ты поджигаешь бычок и выдыхаешь из себя эти противные смолы, и с каждым таким выдохом сигарета не уменьшается, а растет...
Я хотел было выкинуть окурок в окно, но промахнулся, и он, сыпя искрами, упал на пол. Когда я поднимал его, то заметил еще одну фотографию. Обернулся. Вот еще одна... и еще... три, десять, двадцать, больше пятидесяти фотографий с ее участием в главной роли были разбросаны по комнате... Если я и догадывался до этого времени о том, что такое страх, и от чего он бывает, то теперь я точно знал, что это такое. Выходной был беспощадно испорчен.
Дома находиться больше было невыносимо.
Фотоаппарат, запасные аккумуляторы и объектив сложены в рюкзак. В бутылке вода. В кармане сотовый и документы. Наушники в уши и на выход. Царапая подошвы кроссовок об асфальт, изредка оборачиваясь и осматриваясь по сторонам, я двигался к входу в жерло столичного метрополитена.
9:21, суббота.
Люди на улицах вяло скитались по тротуарам, кто-то ждал автобус, чтобы уехать на дачу, кто-то начал свой бестолковый шопинг, кто-то шел пополнять баланс, кто-то — гасить кредит, забот хватало. Около торгового центра представители бывшего СНГ рисовали маркером на картонке "Все по 10 рублей!" и ставили мобильную витрину из раскладушки и потертого стола.
"Уехать в центр города — идеальный план, чтобы отвлечься и постараться выкинуть из головы все заморочки на счет недавней сцены. Выйти на Охотном ряду, пустив слюну, "проплыть" мимо отеля "Ritz Carlton", затем свернуть в Газетный переулок и в конечном итоге устроиться на полукруглой лавочке в Брюсовом парке. Отстраниться, если получиться, и лишь изредка направлять око фотоаппарата на случайных прохожих," — именно такой маршрут родился в моей голове, пока эскалатор покорно спускался до мраморных сводов "густонаселенной" платформы.
"Привычная давка... Хотя для выходного дня слишком много людей. Муравейник какой-то. Муравейник? Секундочку... Представляю такую же картину в настоящем муравейнике, внутри между елочных иголок, земли и хитина погибших членистоногих, там в глубине... Тоже ходят составы, вверх-вниз курсируют эскалаторы, и также противно орут турникеты, пытаясь поймать нарушителей порядка своими ручонками из оргстекла. Первосортный, но, согласитесь, забавный бред," — улыбаясь этой мысли, я проник в вагон, двери закрылись, и машинист дал ход многотонной "сороконожке".
Под монотонный стук колес и отрывки фраз, доносившихся до моих ушей, я опять размышлял, уставившись в одну точку. Сейчас мысли были направлены только в сторону прекрасной незнакомки. Противоречивые думы о нашем незнакомстве и наших недовстречах стремительным циклоном проливались ливнем в сознании, оставляя после себя лишь размытое восприятие произошедшего и... происходящего. Все это сопровождалось периодическим отключением света в вагоне и электрическим фейерверком из-под стальных дисков состава, отражающегося от стен туннеля.
В какой-то момент я посмотрел в соседний вагон через стекла вечно закрытых переходных дверей. На крайнем "диванчике" сидел мужчина преклонного возраста. Шляпа с узкими полями годов 80-х. Трость. Потертый пиджак. Вязаная продуктовая сетка с упаковкой молока и хлеба... и журнал "Glamour" в руках... Посчитав это интересным кадром, я быстро достал фотоаппарат, сфокусировался на обложке периодики и нажал на спуск. Затвор мгновенно щелкнул — на экране предстала фотография. На всякий случай бегло пробежался по снимку, дабы удостовериться, что необходимость в повторном "выстреле" отсутствует и...
— Что за..?! — судя по неоднозначным взглядам половины вагона, это, видимо, было сказано вслух.
Увеличил область журнала: на обложке опять она. Улыбка. Пленительный взгляд. Чуть ли не крылья за спиной. И белое летнее платье. От недоумения первое, что пришло в голову — выключить фотоаппарат, сказать себе, что все это лишь иллюзия и что все это только кажется, что все это навеяно домашним спектаклем, которого тоже вполне могло и не быть.
Качеля клавиши тут же была переведена в позицию OFF, глаза закрылись, стая неугомонных ворон в голове, вроде бы, пролетела мимо... Но Вы же знаете, как велико у каждого из нас любопытство и желание узнать правду...
Опять качеля, опять кнопочка PLAY, опять ZOOM+ и... ни-че-го. На обложке, как и прежде, отсвечивала глянцем какая-то анорексичка со странным "вавилоном" на голове, с ужасным наштукатуренным "duckface"ом". Картинку довершали ее туфли на каблуках, что были гораздо толще ее самой.
— Фууух... Вот так бы сразу, — вытирая со лба проступивший пот, я сравнивал изображение на экране с журналом в руках пенсионера.
"...станция "Охотный ряд"". Неожидав так быстро услышать эту фразу, я с общим потоком вывалился из "голубой иглы" и ступил на эскалатор. Создавалось впечатление, что на уши намотаны два крепких каната, которые тянут на себя механические атланты и поднимают вверх меня и эскалатор со всей населенностью. Но в какой-то момент плетение каната лопнуло, молнией пронзив сознание.
В голове под звуки рекламных объявлений родилась мысль, и скажу честно, мысль не самая ординарная. "А что если это все правда, ну то, что эта девушка все же есть, что она мне не просто кажется на каждом шагу, что, если образ ее виден лишь на материальном, то есть на том, что можно подержать и "пощупать"?" — одновременно с этим я пытался вспомнить, где рядом находится хотя бы одна фотолаборатория. — "Любая догадка требует подтверждения".
Расталкивая людей, локтями расчищая себе путь на поверхность и ускоряясь с каждой секундой, я все-таки преодолел турникеты и устремился в переход.
"Сигарет надо бы прикупить. Они мне уж точно понадобятся", — в ларек.
"здрасти-здрасти", "Кент 4", деньги-сдача. Стоп.
— А вы не подскажите случаем, где тут поблизости фотографии распечатать можно?
— Ой, молодой человек, Вы такие вопросы задаете... Хотя, подождите, подождите... Здесь вот на пересечении Тверской с Никитским переулком, вроде, была фотостудия, не знаю осталась ли.
— В любом случае спасибо. И еще вопрос. Вам иногда не кажется то, чего на самом деле нет?
— Постоянно, — безо всякого удивления ответила продавщица.
— А что конкретно?
— Выходные. Вот просыпаюсь каждое утро, и кажется, что сегодня выходной, а на самом деле дуля с маслом, — на этой фразе мы вместе посмеялись и, распрощавшись, я продолжил путь.
Дорога до указанного места заняла от силы минуты три. Свернув в переулок и пройдя во двор, дверь в офис была открыта. Узкий коридор, увешанный фотографиями с просторов интернета. Душный свет потолочных светильников. Затертый линолеум и стойка ресепшена.
— Добрый день. Могу ли я чем-нибудь Вам помочь? — хорошо отрепетированной и, видимо, самой популярной фразой в этом закутке, на мой приход среагировала девушка в черной блузке.
— Добрый. Да, надеюсь. Снимки распечатать можно?
— Конечно. Сейчас пройдете до конца прямо, затем свернете направо и спросите Андрея. Он решит Ваши проблемы.
— Боюсь их не решит никто, — почти шепотом "подумал" я.
— Что, простите?
— Спасибо говорю.
С каждым шагом по коридору, создавалось ощущение, что стены неумолимо превращались в тески. Каждая фотография на стене как бы говорила "тебе конец, парень", а свет ламп морзянкой отбивал "выхода нет". В какой-то момент шаг перешел в бег, и я практически плечом выбил дверь в указанную комнату.
— Аккуратнее, б**! — крикнул человек с чашкой чая в руке.
— Простите. Вы Андрей? — уступил проход "встречной".
— Нет, Андрей это я, — в углу комнаты сидел парень за ноутбуком.
— Добрый день. Девушка на входе сказала, что можно к Вам обратиться с просьбой распечатать пару снимков.
— Да, конечно, не проблема. Давайте.
— Вот, — я протянул карту памяти молодому человеку.
— Так, посмотрим. Вам какие?
— Вот эту, — пальцем ткнул в снимок, сделанный в метро. — И, пожалуй, эту на всякий случай, — показал фото "нашего первого знакомства".
— Интересный кадр у Вас с журнальчиком, — уважением это назвать было нельзя, но интерес к снимку в глазах парня точно присутствовал. — Хорошо, присядьте на диван пока что. Через минуту все будет готово.
Я сел. Минута?
Да, что Вы говорите, по ощущениям, я тут сижу уже неделю, а то и месяц. Спектакль за спектаклем перед глазами проносились сегодняшние сцены. Белое платье. Взгляд, Что это все такое? На нервах ладони трением разогревают друг друга до температуры кипения. Что я увижу? Или не увижу сейчас? Минута? Две? Час? Достал сигарету — "у нас не курят" — покрутил в руках — убрал.
Сколько можно? Андрей, скоро там? Сердце набирало обороты с такой же легкостью, как и легендарный Bugatti Veyron при вдавливании гашетки в пол.
— Эмм, молодой человек.
— Да. Ну что, готово?
— Готово. Вот только не могу понять...
— Что такое? Что там?
— Да ничего особенного в принципе. Вроде некритично, но обложка не пропечатывается должным образом, — он протянул мне отпечаток.
— Вы шутите, да? Вы не видите ее? — на фотографии опять же была та самая девушка, теория постепенно находила свое подтверждение, нервы, как расстроенная гитара, звучали скверно внутри.
— Кого?
— Да... не важно, — расплатившись, я быстро покинул здание, подняв ветром бумажки на стойке приемной.
'Ну и, чего я добился? Что теперь делать? Куда идти? Кого искать? И стоит ли вообще искать? Может просто придерживаться плана? Тогда в Брюсов, тут квартал пройти до него. Только не дворами, вернусь на Тверскую и вперед,' — голова кружилась, ноги не подчинялись, сердце выпрыгивало из груди.
Потерявшись на мгновение в неожиданной толпе широкой Тверской, взглядом пронзая тонировки дорогих иномарок и пытаясь идти более-менее ровно, я уже был не рад идеи взять с собой рюкзак с аппаратурой. Бетонная глыба, обернутая в плотный брезентовый полиэстер с лямками, так и тянула к земле. Скоро парк, лавка и разгруженная спина. Уже немного.
Газетный переулок. Люди с чиабатта бифом за столиками макдоналдса, звон колокольни и запах свежего хлеба из монастырского ларька. Дом композитора. 'Полумесяц' лавки. Вот и финиш забега по маршруту с названием 'что за бред?'.
Даже здесь, в маленьком ничем непримечательном столичном парке кипела жизнь. Бурлила, я бы даже сказал: спринт-забеги мамаш с детскими колясками, которые заканчивались жаркими спорами по поводу правильного кормления их чад; бабульки, стоило только наклонить голову на бок, как горняки с альпенштоками, тростью преодолевали восхождение на вершину, название которой 'Почта — СберБанк'; подростки, машины, 'синие ведёрки', да даже птицы ни секунды не проводили на одном месте.
В тени дерева я сидел, как наблюдатель. Просто сидел и смотрел, но практически не замечал ничего происходящего вокруг. Естественно в голове было множество вопросов, которые размножались делением от основного, ну о нем Вы уже знаете.
Бутылка воды, сигарета... сигареты...
Время уходило, день стремительным снарядом улетал за горизонт. Так в раздумьях я и сидел до фонарей. Но все впустую. Надо выдвигаться в сторону дома. С мыслями заснуть, отбросить и удалить лишнее, все, что за один день стало неважно. Подумать о том, как в один миг вся жизнь может быть перечеркнута одной лишь фотографией и... её улыбкой...
Ночь была неспокойной. До полчетвертого под окнами выла сигнализация соседского внедорожника. На смену сигнализации прибежали дворняги и, судя по лаю, до пяти утра не могли что-то поделить. Потом я ворочался с бока на бок, подминая простынь и одеяло, которые к утру оказались на полу. Подушка мокрая. Не выспался ни разу. Голова гудит, подобно траулеру перед заходом в порт. Пробежка на кухню, чашка чая на завтрак. Телефонный звонок. В комнате бардак.
Где телефон? Опять под кроватью? Одеяло с простыней в стороны. Трубка к уху.
— Алло, алло. Людмилу Петровну позовите, пожалуйста.
— Ошиблись номером, — пытаясь вспомнить хоть одну знакомую Людмилу Петровну, я ответил и положил трубку обратно в гнездо аппарата.
И все бы ничего, вот только за телефоном виднелся край чего-то непонятного. Отодвинув аппарат и пошарив под кроватью, я достал невзрачный блокнот, даже скорее книжку, были ассоциации с 'молискином', но не он.
'Довольно странно. Его я раньше не видел,' — в голове опять что-то стукнуло — 'А может это последствия вчерашней воронки? 'Надуло' блин?' — я открыл блокнот, но это действие лишь привело к разочарованию. — 'Пусто'.
На часах 14:21.
И я умудрился не выспаться? Интересно.
Немного поработал. Сходил в душ. Оделся, положил в карман джинс блокнот, мало ли пригодится. И вышел на улицу. Все не так, как вчера. Ни одной живой души. По дороге до метро лишь 2-3 машины. Несколько таких же, как я в метро. Снова дорога в центр, но уже к месту нашей с ней 'первой встречи'. По Покровке размеренный шаг в сторону Садового кольца. Еще несколько людей на встречу, полностью отрешенные и безликие прохожие.
Время 18:43.
Может ударить по печени, все-таки последний выходной на неделе? Да, можно. Вот как раз та самая 'Cuba Libre'.
Здесь, как всегда, кипела жизнь. Студенты 'морально' настраиваются на грядущую сессию, официантки шныряют между малочисленными столиками, бармен готовит 'стимул' студентам. По телевизору матч 'MU-Chelsea'. Долго не думая, я занял столик у окна в дальнем углу.
— Добрый вечер. Уже определились? Позвольте предложить Вам коктейль 'Joy', — девочка с глазами кота из Шрека сильно рассчитывала на чаевые.
— Добрый. Jameson, колу и высокий стакан. Спасибо, — я невольно улыбнулся ей в ответ, создавалось ощущение, что мы говорили на разных языках, но безукоризненно поняли друг друга.
Не успел я достать сигареты и зажигалку, как на столе оказался стакан, стеклянная бутылка колы, шот виски, лёд и салфетка.
— Еще что-нибудь?
— Да, — и показал на сигареты.
— Секунду, — теперь улыбнулась она.
Опять окно. На улице прибавилось народа. Солнце потихоньку заваливалось на боковую. Содержимое стакана порционно стремилось ко дну. Сигареты отстреливали 'гильзы' в пепельницу.
Картины из прошлого постепенно активизировали ячейки памяти. Вспоминал переезд. Институтских друзей. Где они сейчас? Семья и дети, наверно. Тоже работа, тоже нехватка времени. И та же Рутина. А кому-то наверняка повезло.
Вспоминал и Энск, школу, выпускной. Контакты тоже давно потеряны. На 10 лет выпуска не ходил, да и в городе давно не был. Потерялся. Тут я вспомнил, что в кармане помимо мелочи, запасной зажигалки и ключей есть еще кое-что. То, что не может не вызывать вопросов. То, что является еще одной деталькой большого пазла. Блокнот...
