| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
В октябре тридцать седьмого шестерых морских летчиков-тихоокеанцев, подавших рапорта с просьбой направить их в Испанию, вызвали в Москву. Но в Москве пункт их назначения вдруг диаметрально поменялся. И все они оказались не в Испании, куда так стремились, а в Китае, где в это время тоже шла кровопролитная война.
В Китае старший лейтенант Душин летал на 'чиже', истребителе-биплане И-15бис, сбил три самурая и был награждён орденом Красного Знамени.
Летом тридцать восьмого он вернулся на родину. Ему досрочно присвоили капитана, назначили комэска в четырнадцатый иап, и предоставили отпуск.
Но толком отдохнуть во флотском санатории на берегу Амурского залива ему не удалось... Самураи не позволили, будь они не ладны!
И пришлось капитану Душину вместо заслуженного отдыха опять бить им морду. В коротких, но кровавых боях у озера Хасан.
Так что, когда ранним августовским утром на полковом митинге, наконец-то, прозвучал приказ товарища Сталина о наступлении, комэска был искренне рад.
'Давно пора!' — думал он. И точно также думали его товарищи, как, впрочем, и все остальные, кто хоть немного послужил на Дальнем Востоке.
Когда началось, четырнадцатый полк сразу перевели в готовность 'раз'. Все эскадрильи по очереди летали на прикрытие военно-морской базы Владивосток. Лейтенант Полищук сделал десять таких вылетов, но встреч с японскими самолетами пока не было.
Слишком много забот появилось у самураев в районе озера Ханка, где войска Приморского фронта ожесточенно штурмовали их укрепрайоны. Сухопутная авиация со своими задачами справлялась неплохо и командующий ВВС фронта Герой Советского Союза комдив Рычагов помощи у флотских пока не просил.
Поэтому над Владивостоком в высоком безоблачном августовском небе до сих пор летали только краснозвёздные истребители. Впрочем, все понимали, что это ненадолго, что этот город будет самой главной целью самурайских бомбардировщиков, как только японское командование придёт в себя от первого ошеломляющего удара.
Но опасность, как водится, пришла совсем с другой стороны. Вместе с другими летчиками полка довелось Николаю поучаствовать в разгроме 'эскадры возмездия'.
К Владивостоку, как сообщил им комполка майор Петров во время постановки боевой задачи, рвались тяжёлые артиллерийские корабли врага в сопровождении авиаматок. Чтобы обрушить на беззащитный город снаряды и бомбы.
— С интервалом в десять минут полк поэскадрильно должен прибыть к месту боя и обеспечить прикрытие бомбардировщиков и торпедоносцев от атак палубной авиации противника. Лидировать каждую группу будет специальный СБ. Чтобы не блудили. Время боя каждой эскадрильи — десять минут! И не секундой больше! Выход из боя прикрывают сменщики. А на обратном пути каждую группу будет сопровождать летающая лодка, чтобы подобрать тех, у кого кончится горючее вдали от берега.
Подвесные баки на 'ишаках' были уже подвешены и заправлены. Их полк ещё в июне перевооружили этими модернизированными истребителями, с увеличенной дальностью полета. А ещё на них стояли пушки!
— Боезапаса не жалеть! — приказал комполка. — По машинам!
Они летели долго. Полёт по маршруту над морем сильно отличается от полета над землёй по маршруту такой же дальности. Однообразная зеленовато-синяя, блескучая поверхность моря с высоты кажется застывшей. Кажется, что самолет просто завис в одной точке и всё! Мерное гудение мотора нагоняет сон... И в какой-то момент лётчик просто засыпает с открытыми глазами. Чем это чревато, объяснять не надо. Но Николай полёты над морем любил, потому что просто любил море. В тренировочных полетах он постоянно оттачивал ориентировку по компасу, часам и Солнцу. Не зря, значит.
В этот момент СБ, лидирующий их эскадрилью, покачал крыльями и отвалил в сторону. И действительно, теперь они могли обойтись и без него.
Над Японским морем поднималось несколько толстых чёрных столбов и целые облака такого же густого чёрного дыма... Эскадра горела качественно. Многие корабли накренились. Часть из них очень сильно. И было ясно, что эти точно затонут... Обе авиаматки, кстати, относились к их числу.
Капитан Душин подал команду 'Делай как я!' и сбросил, опустевшие к этому времени, баки. Эскадрилья, выполняя приказ командира, сделала тоже самое. Набирая скорость, они со снижением понеслись к месту боя, где на маленьком пространстве крутились десятки самолетов. Небо было расчерчено сверкающими трассами и верёвками чёрных дымных хвостов. Кое-где в воздухе висели парашюты.
Успевшие взлететь самураи остервенело кидались на краснозвёздные машины, желая отомстить за свою гибель подороже, потому что их авиаматки тонули, а долететь до своего берега самим, после долгого боя, шансов у них почти не было.
Душин должен был сменить четвёртую эскадрилью тридцать девятого полка их же седьмой истребительной бригады ВВС ТОФ, отвоевавшую свои десять минут, и прикрыть её выход из боя.
А бой был самый, что ни на есть, серьёзный!
Драться самураи умели, потому что все прошли стажировку в Китае и имели солидный боевой опыт. Однако и на этот раз пострелять Николаю не удалось. Он держался за ведущим как привязанный, но никто к командиру в хвост не заходил, так что отбивать его от озверевшего врага Николаю не пришлось.
А старший лейтенант Малахов сумел-таки зацепить одного из самураев длинной очередью, но не видел, упал тот или нет. Некогда было. Их время кончалось, и на смену им уже подходила вторая эскадрилья. Он оглянулся. Левый ведомый потерялся, чего и следовало ожидать в такой круговерти. Владимир посмотрел направо, и удивленно присвистнул. Николай был на своём месте!
'Молодец, Колька! — подумал он, и качнул крылом. — Делай, как я!'
Они оба пикированием вышли из боя, а потом пошли на запад к месту сбора, по ходу дела набирая высоту, как и было уговорено перед вылетом.
Когда все собрались и встали на курс, капитан Душин осмотрел строй. Троих не хватало. И все как один левые ведомые!
Он чертыхнулся... Из левых уцелел только замкомэска капитан Тельнов. Опытный пилот, то ли удержался за ним в бою, то ли, оторвавшись и оставшись один, не растерялся, и не дал самураям себя сбить. Скорее всего, именно так оно и было.
'Пора, пора менять тактику!' — думал Душин.
Уже в Китае было ясно, что в бою три самолета рядом в звене не удерживаются. Во время резких эволюций один из ведомых обязательно отрывался. Или правый, если командир делал крутой правый вираж, или левый ведомый, если вираж был левым.
В ходе тренировок они отрабатывали и тот, и другой элемент. Поэтому потери и правых, и левых ведомых вроде должны были быть одинаковыми. Но жизнь вносила свои поправки в эти невесёлые расчёты. В горячке боя пилоту удобнее сделать левый вираж. И он инстинктивно толкал ручку влево. И тогда, чтобы не столкнуться с ведущим, именно, левому ведомому приходилось давать ручку ещё круче, так что потом догнать строй звена он уже не мог. Вот почему комэска сегодня не досчитался столько левых.
Он опять чертыхнулся. Четверть эскадрильи в одном бою потерять! Вдобавок, это были наиболее опытные летчики в звеньях после комзвена!
'Необходимо сокращать звено до пары, а лучше сделать звено из двух пар!' — подумал Душин. Но зависело это, увы, не от него.
И тогда он решил построить боевую учёбу иначе. Нет, они, конечно, будут отрабатывать слетанность, одиночный и групповой бой. Но основные усилия он бросит на отработку боя, именно, в паре! И составит новое расписание ведомых так, чтобы при подходе к месту боя ребята сами по парам разбирались. И тогда он не будет больше из-за устаревшей тактики терять хороших пилотов и замечательных парней.
Комэска пристроился к лидирующему СБ и они пошли домой. Где-то ниже должен был идти их МБР. Капитан накренил самолёт, и пошарил взглядом. Да, все как в аптеке! Летит ниже. Караулит... Это хорошо!
Начальник Управления ВВС аккуратно положил трубку телефона. В ушах у него всё ещё стоял негромкий голос наркома обороны СССР товарища Сталина:
— Здравствуйте, товарищ Локтионов! Помните, вы обещали нам господство в воздухе?
— Так точно, товарищ Сталин! И мы делаем все возможное!
— Политбюро довольно тем, как вы держите свое слово.
— Спасибо, товарищ Сталин! — выдохнул Локтионов с огромным облегчением.
— Моряки очень хвалят ваш полк особого назначения. Он сыграл важную роль в разгроме самурайской эскадры! Помог остановить её на пути к Владивостоку. Нарком ВМФ готовит представление отличившихся в этом сражении к высоким правительственным наградам. Я думаю, вам надо связаться с ним по этому вопросу. Проконтролировать.
— Слушаюсь, товарищ Сталин!
— Вы запланировали бомбежку японских островов?
— Так точно! Все расчёты подготовлены и доведены до исполнителей. Ждем приказа.
— Считайте, что вы получили такой приказ! Эти милитаристы хотели нанести удар по нашим мирным городам. Это не должно остаться безнаказанным! Проучите их, как следует! До свидания, товарищ Локтионов!
Командарм нажал на кнопку звонка и в кабинет вошёл порученец с блокнотом и карандашом в руках.
— Немедленно направить шифровку в первую и вторую отдельные авиационные армии Резерва Главного Командования и ВВС Приморского фронта. Командующему. Хризантема. Подпись. И свяжите меня с наркомом ВМФ.
Порученец вышел, аккуратно закрыв за собой дверь. Локтионов потёр виски руками.
Отдельная авиационная армия Резерва Главного Командования предназначалась для решения оперативных и стратегических задач, поставленных Главным Командованием, в ходе самостоятельных воздушных операций. Командующий армией пользовался правами командующего войсками округа и подчинялся не?посредственно наркому обороны. В ходе Маньчжурской стратегической операции все три имеющихся армии были временно переподчинены Главнокомандующему советскими войсками на Дальнем Востоке и действовали в интересах фронтов. Первая — Приморского, вторая — Дальневосточного, а третья — Забайкальского.
Отдельная авиационная армия РГК — это была сила! Более трёхсот самолетов, в том числе свыше ста восьмидесяти бомбардировщиков ТБ-3! И вот теперь вся эта сила обрушится на врага!
'Мы их проучим, как следует, товарищ Сталин!' — подумал Локтионов.
Кодовое слово 'Хризантема' означало нанесение максимально мощного удара по островной Японии, всеми силами обеих армий и ВВС Приморского фронта. А у Рычагова тоже имелось, чем ударить по врагу. Свыше сотни ТБ-3! Кроме того, к массированному удару привлекались ВВС ТОФ, по согласованию с Кузнецовым, конечно. Все планы были утрясены до мелочей ещё месяц назад и сразу доведены до тех, кому это было положено.
И Локтионов, и Кузнецов, и Рычагов, да и все остальные, без исключения, знали, что те, кто по какой-то причине не выполнил указания товарища Сталина, другой такой возможности уже не получали. Поэтому относились к таким указаниям максимально ответственно!
Так или иначе, сегодня вечером более пятисот ТБ-3, под завязку загруженные зажигательными и осколочно-фугасными авиабомбами, а брали они их до пяти тонн, поднимутся с приморских аэродромов и перед рассветом нанесут по Японии такой удар, что знаменитое землетрясение двадцать третьего года, разрушившее Токио и унёсшее сотни тысяч жизней, покажется им просто мелкой неприятностью!
Тонные авиабомбы они оставят для укрепрайонов в Маньчжурии. И никакие военные объекты сегодня бомбить не будут. Сегодня они нанесут удар по населенным пунктам небольшими зажигательными бомбами. Дома в японских городах в большинстве своем деревянные, а плотность населения превышает все мыслимые нормы. Так что получат самураи по полной программе! А завтра днём ДБ-3 им ещё добавят, а заодно оценят масштабы разрушений.
Пятьсот самолетов по пять тонн — это две с половиной тысячи тонн...
'Тысяча по древнегречески значит 'кило', — подумал Локтионов. — Значит, этой ночью самураи огребут две с половиной килотонны. Должно как следует подействовать, товарищ Сталин!'
Командующий первой отдельной авиационной армией Резерва Главного Командования комбриг Тхор получил шифрограмму с условленным сигналом 'Хризантема' восемнадцатого рано утром. И это было хорошо. Потому что у него оставалась ещё уйма времени, чтобы подготовить машины и экипажи к ночному вылету. Это было хорошо ещё и потому, что сегодня была суббота, а завтра, стало быть, будет воскресенье. Они им устроят День Воздушного флота СССР! Точнее, ночь!
'Тёпленькими возьмём!' — подумал комбриг.
График вылетов для каждого полка у него лежал в сейфе. Пойдут они ночью, поэтому пойдут поодиночке. С интервалом в одну минуту. Каждый на свою цель. Все пилоты у него отлично летали ночью. И в простых, и в сложных метеоусловиях. И штурманы были что надо! Впрочем, согласно метеорологической сводке, погода обещала быть хорошей на всей территории Японских островов. И ночь как по заказу лунная. И это тоже здорово облегчит прицеливание. Хотя, на самом деле, особо целиться не придется. Цели — площадные.
Григорий Тхор самураев ненавидел. Люто.
Он отлично помнил как в декабре тридцать седьмого года, после того как правительство Чан Кайши и гоминьдановские части в спешке покинули столицу, самураи устроили в Нанкине жуткую резню. Армия ушла, а гражданское население осталось.
Его самураи и наказали... За шесть недель было убито четыреста тысяч китайцев. Зарезаны, расстреляны, закопаны живыми. Только в Янцзы было утоплено более ста пятидесяти тысяч человек. Им рубили головы, их привязывали к столбам и отрабатывали удары штыком, их травили овчарками. Десятки тысяч девочек и женщин всех возрастов, перед тем как их убили, были жестоко изнасилованы солдатней.
В мае прошлого года майор Тхор пролетел над Кюсю среди бела дня на ТБ-3 с белыми двенадцати лучевыми китайскими звездами в синем кругу на крыльях. Они облетели остров, и вернулись обратно. Четыре тысячи км, в том числе, две — над морем.
К Нагасаки они подошли на рассвете. Точно над центром города открыли люки и отбомбились... Листовками. А надо бы было бомбами!
Григорию читали, что было написано в этих листовках: 'Если ты и дальше будешь творить безобразия, то миллионы листовок превратятся в тысячи бомб!'
И всё. А что делать! Приказ был такой! Предупредить. И все!
Потом они прошлись над военно-морской базой Сасебо. ПВО настолько охренело, что не сделало ни одного выстрела. Следующая цель — авиабаза в Фукуока. И ни один истребитель не поднялся на перехват! А, ведь, давно уже должны были проснуться! Ну, они их тоже листовочками попотчевали. И сделали ручкой!
Слетали на разведку, так сказать. А сегодня он поведёт своих соколов на тех же бомбардировщиках, но уже с красными звёздами! Не маскируясь под китайцев! И не с листовками, а с пятью тоннами бомб на каждом! И не шесть машин, как в прошлом году, а сто восемьдесят три! Мало им не покажется!
Комбригу Тхору не за что было любить самураев еще по одной причине.
Это из китайской командировки Наталья его не дождалась! И, слава Богу, что он её так и не нашёл тогда, а то стрельнул бы сгоряча. А потом — себя. Но не нашел... Хотя и к ее родителям съездил, и к своим. И подруг её навестил, и просто общих знакомых. И даже к родителям Васильева, этой комиссарской сволочи наведался! Как в воду канули оба! Эх, мало времени у него было тогда! Ничего, вот покончит с самураями и займётся. Ему уже подсказали, где их поискать можно. Начальник особого отдела армии, по его личной просьбе справки навел потихоньку.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
