От собственного крика юноша проснулся, тяжело дыша и отплевываясь. Сразу же захотелось выпить чего-нибудь значительно крепче воды. А поскольку прислуга уже давно спала, ему ничего не оставалось, как самому отправиться в кухню за вином, если, конечно, оно еще осталось от ужина. Парень натянул штаны и, кое-как накинув на плечи обшитый мехом халат, поплелся на поиски необходимого напитка, надеясь, что не придется тащиться в погреб.
Путь в кухню вел через главный зал Антары. Помещение было ярко освещено к вящему удивлению юноши, а в креслах возле камина, спиной к Всеславу сидели два человека.
— Прекратите вздрагивать и трястись и еще раз медленно повторите все, что вы мне только что рассказали, — парень узнал требовательный голос отца.
— Они собираются взять в осаду вашу крепость, — сказал дрожащий женский голосок.
Наследник барона Антарского узнал его.
Не может быть!.. Это ее голос!... Может, я сплю?! Анетта здесь? И что она тут забыла?!
Парень ущипнул себя за ухо, не веря, что все происходит наяву.
— Анетта?! — то ли удивляясь, то ли утверждая, крикнул он.
Девушка повернулась к нему:
— Всеслав!
— Ну вот... — проворчал лорд Казимир, недовольный появлением сына, да еще в таком расхристанном виде. — Ты чего по замку ночью шастаешь?
— Да так... не спится, — буркнул тот в ответ и, наконец, догадавшись запахнуть на груди халат, приблизился к беседующим. — Что вы здесь делаете, миледи, да еще в такое позднее время? — поинтересовался он, пристально глядя на нежданную гостью, смущенно опустившую глаза. Та посмотрела на него и хотела было ответить, но ее опередил барон.
— Не приставай к девушке с расспросами, она мне все уже рассказала. Ей сегодня и так туго пришлось, — лорд Казимир смерил сына недовольным взором.
— Я случайно услышал, что кто-то хочет напасть на нас, — допытывался Всеслав, переведя взгляд на отца.
— Наш любимый сосед нашел себе союзников и решил не медлить с восстановлением доброго имени дочери. Через несколько дней Антару возьмут в осаду, — объяснил хозяин Антары.
— Ты ей веришь? — спросил парень, сомневаясь в истинности слов Анетты.
— Верю, — твердо ответил барон.
— И кто же его союзник? — поинтересовался Всеслав.
— Союзники. Граф Санторский и барон Зенерский.
— Лорд Северин — давний приятель барона Вирсана — это понятно, но вот как полоумного Зданко в это дело втравили? — размышляя, поинтересовался Всеслав.
— А очень просто, Всеслав, очень просто: сосватали за него эту несчастную девушку, — лорд Казимир кивком головы указал на гостью: — А теперь, как жених, он обязан...
— Я понял, — перебил он отца, а потом, повернувшись к Анетте, произнес: — Примите мои соболезнования, миледи.
Его голос прозвучал так холодно и отчужденно, что девушка чуть не разревелась от обиды. Она так надеялась, что Всеслав заинтересовался ею, что он проявит хоть капельку сочувствия и понимания, а он...
— И что нам теперь с ней делать? — сухо спросил парень у отца.
Гостья чуть не подпрыгнула в кресле.
Да как он смеет говорить обо мне, словно меня здесь нет? Ничего со мной делать не надо! Мама так верила, что я в Антаре буду в безопасности и под защитой. А я, оказывается, обуза, даже когда сообщила о готовящемся нападении! Неблагодарные!
— Спасибо, милорды, я не хочу обременять вас своим присутствием, — девушка поднялась. Направляясь в Антару, ей казалось, что труднее всего будет разговаривать с хозяином замка, а оно вон как оказалось...
— Подождите, миледи. Я хотел бы извиниться за поведение моего сына, но вы понимаете... — замялся барон Антарский.
— Да я все понимаю, милорд. Вы перенесли всю свою ненависть к моему отцу и на меня, хотя я всего лишь пешка в его игре...
— Я должен знать всю правду, леди Анетта. У вашего отца есть веские основания для нападения на мой замок?
— Если и не было, то теперь появились! — вставил зло Всеслав.
— Помолчи, пожалуйста! Я жду ответа, миледи!
Гостья, смутившись, покраснела:
— Ваш сын всего лишь спас мне жизнь. Он вел себя учтиво и не допустил никаких вольностей, и даже предупредил о возможных последствиях моей и его встречи. Я то же самое рассказала и моему отцу, но он не поверил...
— Я же говорил тебе! — облегченно воскликнул наследник барона Антарского. Всеслав еще хотел добавить, что если кто-то и посягнул на честь Анетты, то это был точно не он, но вовремя прикусил язык, вспомнив о недопустимости такого поведения при даме. Почему-то стало обидно и горько. И он понял почему...
— Заткнись! — рявкнул лорд Казимир на отпрыска: — Ты, бесчувственная скотина, не видишь, что девушке и так не по себе. Еще раз прошу прощение за моего сына. Он пожинает плоды своего распутного поведения и потому злится...
— Милорд, я прошу лишь убежище на остаток этой ночи, а завтра мне придется вернуться в Вирсан, — печально произнесла Анетта.
— Так, девочка, — голос старого барона потеплел и приобрел отеческую интонацию: — Вы остаетесь здесь. Я не допущу, чтобы вас выдали замуж за сумасшедшее чудовище. Только прошу... нет, приказываю, ради вашей же безопасности, держитесь подальше от моего сына.
— Ну, спасибо, отец! — в сердцах воскликнул Всеслав и, окончательно утвердившись в намерении напиться до зеленых гоблинов, стремительно вышел из зала...
16.
Грино сидел в оконном проеме Закрытой башни и терпеливо ждал появления Мирослава. Ветер нервно трепал золотистые вихры мальчишки, а убывающая луна освещала его лицо своим бледным светом. Уже не первую ночь дракон проводил в ожидании своего подопечного, но тот не спешил повидаться с ним. Зеленый сорванец понимал: оборотню необходимо время, чтобы укротить разгулявшегося зверя и запрятать его подальше в себя. Обычно Мирославу хватало трех-четырех дней, а тут уже почти неделя прошла. Дракон, конечно же, мог с легкостью найти друга, но решил не навязывать ему свое общество, пока тот сам не захочет.
"Ну и почему, Мирослав, ты так долго не появляешься?" — думал парнишка, разглядывая ночное небо в поисках созвездия Огненного дракона, его, Грино, созвездия, ярко сиявшего на почти черном небосклоне во время его рождения. Почему-то, совсем некстати, вспомнилась мать. Она была, как и он, драконом-хранителем судеб и тоже могла превращаться в человека, но долго пребывать в этой ипостаси ей было тяжело, как любому чистокровному дракону. Грино плохо помнил мать... вернее, помнил только ее человеческое обличье, в котором она была необыкновенно прекрасна... Хотя, дядя ему говорил, что все дети считают своих матерей красивыми... Да врет все дядька! Его, Грино, мама была лучше всех... Ну почему она влюбилась в своего подопечного? Почему наплевала на все законы и дала жизнь ублюдку: и не дракону, и не человеку — созданию, чуждому и драконьему, и человеческому миру? Мать, сколько могла, скрывала рождение Грино, но рано или поздно тайное становится явным. По третьей заповеди Дышащих Огнем отступница должна была тут же убить отпрыска или обменять свою жизнь на его. Как решит Совет Мудрейших. Но ей предоставили возможность сделать выбор, и она выбрала. выбрала последнее...
— Грустишь? — раздался за спиной мальчишки голос Мирослава.
Грино обернулся.
— Привет, — тихо сказал он и опять уставился на небо.
— Мать вспомнил? — спросил оборотень, зная, что только эти воспоминания могут заставить неугомонного дракона грустить. В такие минуты в душе Мирослава все переворачивалось, и, словно старшему брату, хотелось подойти, обнять мальчишку. Но тот не примет сочувствие — расценит это, как проявление жалости, как свою слабость...
Паренек снова повернулся к мужчине, но оставил его вопрос без ответа.
— Не могу свое созвездие найти, — опечаленно сказал он.
Мирослав подошел ближе к окну и тоже стал рассматривать ночной небосклон.
— Вот оно, рядом с пятой звездой Водяного дракона, видишь? Демон! Облако закрыло... Сейчас появится... Смотри, — он указал на созвездие.
— Да... Вижу... Спасибо... — Грино удовлетворенно улыбнулся.
— Полегчало?
— Да... Ты помнишь, мое созвездие...
— Я помню все, что ты любишь и что тебе не нравится.
— Спасибо... я бы хотел, чтобы у меня был такой брат, как ты... — с глубокой тоской в глазах произнес парнишка и вздохнул, а затем вопросительно уставился на мужчину.
— Тогда считай меня своим братом, — ответил Мирослав, и, зная характер дракона, про себя подумал: "Что же я наделал? А... Ладно..."
— Ты не пожалеешь, Мирослав, — на бледно-зеленой мордашке мальчугана засветилась улыбка.
— Надеюсь... — сказал оборотень, вспомнив свое детство, проведенное вдали от матери и сестры. — Я вот все хотел спросить, ты опять от дядьки удрал?
— Да нет. Он решил, что сотни лет постоянного надзора за мной даже для него много, смилостивился и решил дать мне немного свободы. Вот я к тебе и явился.
— Понятно... — мужчина уставился на пол, присыпанный пушистым снегом.
— Мирослав, знаешь, а драконы тоже умеют любить... Это правда... Снежный Дракон мне не родной дядька... Его зовут Грхэм.
— Я не знал... — удивился человек и, сев рядом с собеседником, обнял его, поражаясь своему порыву. Умеет же негодник играть на его чувствах.
— Он недавно рассказал, что выбрал мою мать спутницей в Ночной Полет к звездам... Она все откладывала ритуал... Снежный терпеливо ждал... А она... Грхэм, не мог ее спасти... Он оказался единственным, кто согласился взять ответственность за мою жизнь... У людей это называется, кажется, усыновить. Он заботится обо мне, как родной отец. А я... Я, действительно, зеленый ублюдок...
— Ты слишком юный зеленый ублюдок, — поправил его Мирослав, еще раз удивившись, что у драконов есть брачный ритуал, и подбадривающе улыбнулся.
— Думаешь, это не на всегда? — молодой дракончик выжидающие уставился на мужчину.
— Что? Если юный, то — да, а если зеленый ублюдок — только от тебя зависит, каким драконом ты станешь.
— Я не хочу быть драконом! я хочу стать человеком! — поспешно заверил мальчишка.
— Разве это возможно? — в очередной раз удивился оборотень, подумав, что сегодняшняя ночь — ночь сюрпризов. С какой это радости паршивца пробило на откровения?
— Да. Только мне надо еще многому научиться и немного подрасти. Ты поможешь мне? — спросил паренек, с мольбой и печалью глядя огромными изумрыдными глазами на собеседника.
— Я... — замялся человек: — Я не собираюсь так долго жить...
— Знаю, — оживился дракончик. — Тогда обещай, что это сделают твои родственники по крови.
— Грино, ты собираешься взвалить непосильный груз на плечи моих потомков, которых у меня нет и, возможно, никогда не будет!
Сорванец загадочно улыбнулся:
— Я же сказал, что кровные родственники, а не прямые твои потомки... Кая, ведь, из твоего рода.
— Грино, ты все же ублюдок, — с укором покачал головой Мирослав.
— Обещай! — нагло потребовал дракон.
— Я не могу давать такие обещания! И не проси! — последовал категоричный отказ.
— Мирослав, у тебя совесть есть?! Я в поте своей морды, то есть лица, пытаюсь тебе помочь, а взамен получаю кукиш! Тебе не стыдно?! — возмущение было безграничным.
— Хорошо, — сдался мужчина, терзаемый мыслями о возможных последствиях очередной аферы, в которую его втравил неугомонный дракон. — Давай договоримся так: если ты поможешь мне избавиться от проклятия, я дам тебе такое обещание.
— Согласен, и только попробуй обмануть!
— Я тебя когда-нибудь обманывал?!
— Ну, я это так... Для острастки... — сконфузился Грино, а затем сообщил: — А у меня есть для тебя новости. Я выполнил твою просьбу.
— И как? Сильно напугал юнца? — заинтересовался мужчина.
— Нет, я придумал кое-что лучше. Я познакомил Всеслава с одной девушкой. Она ему больше подходит, чем Еланта.
— Еланта подходит только мне, — буркнул Мирослав.
— Да, ну тебя с твоей ревностью! Парень о твоей возлюбленной и думать забыл: страдает уже по другой девице. Но есть одно "но".
— У тебя всегда так...
— Не перебивай меня. Я еще не совсем уверен... кажется, назревает небольшой вооруженный конфликт, в который будет втянута и семья Еланты.
— Еще бы! Чтобы ты, да все тихо и гладко обставил! — возмутился мужчина. — Ельку я нашел среди замерзших трупов! Чтобы нас на признание в чувствах подтолкнуть, ты взял и натравил на меня снурка! А теперь решил в войну поиграть и столкнуть между собой нескольких лордов?
— Мирослав, но ведь это все ради твоего счастья, тем более ничего особо страшного не происходило, не происходит и не произойдет, — заверил Хранитель судьбы.
— Ну, спасибо, успокоил... Только вот что ты понимаешь под "особо страшным"? — с иронией спросил Мирослав.
— Не цепляйся ко мне! Я делаю все, что в моих силах!
— Ладно, не кипятись, — поспешил успокоить возмущенного дракона оборотень. — Лучше расскажи, как Еланта.
Грино спрыгнул с подоконника на пол.
— Вспомнил, наконец, о любимой. А вот не знаю! — и отвернулся, сложив руки на груди.
— Не знаешь или не хочешь говорить?
— Попытайся сам разузнать. Бросил девушку на произвол судьбы и пропал почти на неделю. Ты где хоть отходил после полнолуния? — ворчливо поинтересовался через плечо дракон.
— Да, в соседней деревушке, в заброшенной избенке отлеживался. Что-то крепко меня разобрало, — нехотя ответил оборотень.
— Ладно, — смилостивился Грино. — Еланту братец под замок посадил и стражу выставил у дверей. Даже Кае запретил подругу навещать и тебя велел не пускать, когда "блохастый любимец объявится". Вот так.
Дракончик так удачно передал приказной тон лорда Михала, что Мирослав невольно улыбнулся, хотя прозвище, придуманное братом Еланты для Черного, приводило его в бешенство.
— Дождется он у меня! — угрожающе воскликнул он.
— Мой тебе совет, — назидательно произнес Хранитель судьбы: — Больше в человеческом обличье не показывайся на глаза Михалу. Так будет лучше. Я знаю.
— Как скажешь...
На улице, медленно кружась, падали редкие снежинки, устилая утоптанный снег во дворе белой мягкой периной. Радек сидел в небольшом трактире, находящемся в деревеньке Веськи, неподалеку от Иверы. Он отвез брата к их тетке Люции в ее небольшое собственное именьице Сенлике. Та с радостью приняла племянников и опечалилась отсутствием Каси, но, узнав, что девочка тяжело больна, согласилась с решением лорда Михала оставить ее в Ивере до полного выздоровления. Люция, видя, что старший племянник находится в расстроенном и одновременно рассерженном состоянии, спрашивать о причине передачи Новополя другому арендатору не стала. Придет время — сам расскажет, если захочет. А вообще, появление Радека оказалось кстати для тридцатилетней, овдовевшей несколько лет назад женщины: есть теперь на кого свое имение оставить. Уже больше года сватался к ней один весьма состоятельный и далеко нестарый бездетный барон, который как-то оказался застигнутым ночью неподалеку от Сенлике и остановился переночевать у гостеприимной, еще очень даже интересной вдовы.
