Они пили. Снова и снова. Меняя тосты, и не говоря больше ни о чем. Вспышки смеха сменялись продолжительным молчанием. Я начала снова засыпать, убаюканная спокойствием природы вокруг. Звуковое сопровождение без картинки не помогало сосредотачивать внимание.
— Чары защиты действуют? — неровно, полупьяно вдруг спросил светлый.
— Ик. Ну так! Ни-ии-икто не услышит! — в нетвердом тоне дроу отчетливо слышалась привычка повелевать, и легкая растерянность.
Впрочем, он не стал углубляться в собственные переживания.
— Расскажи, как попал в плен, — вполне миролюбиво потребовал золотоглазый.
Усталый вздох разорвал сформировавшуюся атмосферу напряженного выжидания, возвращая ощущение нереального уюта.
— Только после вас, — велеречиво уведомил светлый.
— Ну, хорошо, врагулик... разливай!
— Как-как?
— Вражик? Вражечка? Врагогулечка? — с энтузиазмом бросился в перечисления уменьшительно-ласкательных Тириэл.
— Хватит, хватит! — постанывая от смеха, замахал руками Кэмрон — судя по звуку, он задел ветки у края костра, и те рассыпались вокруг с негромким треском.
Журчание льющегося вина.
— О! Так у нас еще осталось?!
— Они бездонны. Были, — новый приступ смеха.
— Горазды вы, господин маг! — велеречиво подметил дроу, неумело изображая подхалимское заискивание.
— А то! — непонятно чему обрадовался светлый. Вдруг смех оборвался сам собой. — Устал от несвободы, — и зашуршал, пытаясь подняться.
— Собственно, я решил привязать его к себе. Ведь все так хорошо получалось! Рей не мог использовать его в своем ритуале, мэйны перегородили все выходы, отказаться не позволит гордость. Вот только повод пришлось изобретать на пустом месте, и Рей почему-то сверкал глазами.
— Рей? Он же вроде никогда не интересовался мальчиками? — лениво уточнил светлый.
— Да я вот тоже... не интересовался, — дроу печально вздохнул. Поймал пристальный взгляд Кэмрона, хмыкнул. — В общем-то, при моей выучке — что может быть проще? Вир мечом владеет средне, чуть припадает на левую ногу, причем сам того не замечает — казалось бы, не о чем беспокоиться? Но вот ведь, проиграл, — признался он легко.
Одна эта легкость говорила о том, сколь сильно Тириэл не хотел углубляться в тему. Кажется, Кэмрон тоже это понял.
— Я заигрался, — сказал он без перехода. — Просто заигрался и забыл, что отнюдь не герой. Забыл обо всей этой политике, дипломатии, шпионских играх дворов... — светлый взял веточку, стал передвигать угли костра. — У Рё прекрасная сестра, я почти потерял голову. Впрочем, мне не преминули напомнить. Итог ты видел.
— Из-за чего?
— Семейная спецификация. Ты знаешь о предсказании, которое моя прабабка сделала Императору?
— Что-то про старые чары и нить судьбы, замкнувшуюся на древнем утерянном талисмане, который сам придет к нему в руки? — невинно потупился дроу.
Кэм помолчал, откашлялся.
— У тебя неплохо работает разведка.
Дроу в ответ лишь шутовски раскланялся, не вставая с земли.
— И все же, что им от тебя было нужно?
— Как определить ту, кто суждена Императору, — помедлив, признался светлый. — Вот только, знаешь, самое обидное, я и сам не знаю.
— Не знаешь? — пустым голосом, полностью лишенным эмоций, переспросил Тириэл.
— Абсолютно.
— И хорошо, — помедлив, признался темный. — В Империях неладно что-то...
— Да уж, — согласился Кэмрон устало. — Не ладно...
Несколько мгновений слились в одно.
— Значит, не узнали? — вернулся к старой теме дроу.
— Не дождутся, — насмешливо отозвался светлый, с усилием пытаясь скрыть захлестнувшую его ярость. — Он хотел казнить меня сегодня. Но тут вмешался этот паладин, — короткий вздох выдавал растерянность.
Подумав, Тириэл предложил:
— Выпьем.
Приглушенно звякнули столкнувшиеся бокалы.
— А как ты вообще оказался вне столицы? Кто этот рыцарь Тьмы? — теперь светлый решил обогатиться полезной информацией.
— Туше, — со злостью и невольным смехом одновременно признал дроу, подождал немного, собираясь с мыслями, и продолжил: — После смерти отца мой дом оказался в невыгодном положении. Брат послал меня заключить несколько полезных союзов. В общем, я их и заключил... После чего пришлось срочно покинуть Кастеллу. Слишком... много врагов я себе нажил, — мне так и привиделась развязная, почти похабная ухмылка. — Не найду сехмет(1) — могу забыть про возвращение.
— Мм?..
— ОН не оставил наследников.
Снова бульканье ценного вина. Зависть разъедала меня изнутри. Мучительно хотелось попробовать то, что во многих знатнейших домах уже давно было лишь легендой. Так хотелось, что я не вслушивалась в слова, лишь бы не шевелиться. Кстати, интересно, кто этот ОН? Хотя появилось у меня одно подозрение. Впрочем, неудачное было время для размышлений. Шорох костра, счастливый треск пламени, охватившего подброшенные дрова. Длинный выдох.
— А с Реем мы познакомились во время одних давних переговоров. Ну, не только... — мягко и насмешливо, явно намекая на оставленные 'за скобками' детали. — Так как передо мной как раз встал вопрос, куда податься, а он попросил составить компанию, я не стал отказываться, — спокойно закончил рассказывать принц ночных мэйнов.
Это Тириэл?! Я удивлялась все больше. Куда делся вздорный неуравновешенный эгоист, спрашивается?
— Так что с паладином? — Кэмрон, кажется, явно не расстался с ценной мыслью узнать обо мне больше.
Интересно, почему? Все это заставило меня навострить уши, по-прежнему упорно претворяясь спящей. Благо, навык имелся.
— Я должен ему. Жизнь, — по тону чувствовалось, что рассказчик забавлялся. — Вот что значит нехватка удачи... — поделился личной трагедией дроу.
В следующую секунду они оба смеялись. Шуршание, снова смех, треск сминаемой хвои....
И громкий храп фоном.
Однако, какая многозначительная реакция, да и сама беседа! 'Подумаю об этом завтра', — решила я и закрыла глаза, успев мысленно условиться с самой собой перестать откладывать дела на потом. Проше решать проблемы последовательно, чем одним комом.
Странно, но теперь сон и не думал сопротивляться, поспешно унеся меня в лучший мир. Впрочем, последнее утверждение (про 'лучший') я готова была оспорить уже минут через семь. Я очутилась на безграничной равнине, очерченной, словно чаша, серым небом. Вокруг было так холодно, что дыхание вырывалось белым облачком. Выла метель, занося все вокруг синеватым снегом. Сквозь ледяные глыбы немногочисленный айсбергов проникал свет — причуда фантазии, видимо — раскрашивая окружающее пространство в теплые оттенки желтого, оранжевого, красного, синего, багрового... Завораживающие картины не отменяли печального факта — вокруг было чертовски холодно. Чтобы хоть как-то согреться, я бросилась бежать, просто бежать, не разбирая дороги. Везде одно и то же, так какая разница? И — странное дело. Постепенно тело вдруг стало ощущаться иначе, словно бы я встала на четыре конечности, лишившись рук. Стало теплее. Скосив взгляд, я различила искрящееся серебристое облако меха на своих плечах. Стало вдруг немыслимо смешно, так весело, что я подпрыгнула в воздух, завертелась волчком, пытаясь ухватить за кончик свой хвост. На снегу оставались следы лап, быстро исчезавших под пологом метели. Странные, далекие и вместе с тем необычайно свежие запахи заползли в нос, пробирались в мозг — непривычно было так полагаться на обоняние.
Он словно вынырнул из тени и бури. Огромный черный зверь, похожий на невероятно изящного волка с напоминающей лисью мордой, большими пушистыми ушами и таким же пышным хвостом. Впрочем, никакая утонченность не могли скрыть очевидную хищность зверя. Длинный густой мех отливал синим. Как он сумел подобраться так незаметно по кипенно-белому снегу?
Влажный нос ткнулся мне в плечо. Я отпрыгнула, припав к земле и оскалив клыки. Зверь медленно приблизился на два шага. Остановился, сел, обвив хвостом лапы и глядя на меня холодными, гораздо более холодными, чем окружающее ледяное неистовство, глазами. Медленно, откровенно забавляясь моим состоянием, зевнул — многочисленным белым клыкам, острым как мэйнийские клинки, позавидовали бы и древние ящеры, давно вымершие по слухам. Розовый язык медленно облизнул темные губы. Я чувствовала, как на хребте вздыбилась шерсть. Он посидел еще немного, потом сделал еще один крошечный шажок.
Не понимаю, как такое могло быть, но мой рык складывался в слова:
— Что ты такое? — не удержалась я.
— На себя посмотри... — отозвался зверь, коротко фыркнув от смеха.
Он умудрялся говорить, не издавая ни звука.
— Как?.. — странно, но ощущение опасности вдруг сменилось теплом, словно от очага.
— Просто попробуй. Я услышу, — словно самую очевидную вещь в мире, объяснил зверь, склонив голову на бок.
Пушистое ухо закрыло ему один глаз, придав вид слегка ехидный и неуловимо пиратский.
— Кто ты?.. что ты делаешь здесь?
— Здесь — это где? — он казался слишком серьезным, так что я решила ответить:
— На ледяной равнине.
— Равнина? — в льдистых глазах прорезалось недоумение, словно подснежник вынырнул из-под снега.
Дрогнули черные усы. Зверь снова облизнулся, втянул бархатным носом морозный воздух.
— Ну что ж, можно и так. Теперь хоть понял, почему меня встретили рычанием... — пробормотал он себе под нос.
На мгновение окружающий мир словно сместился — там был какой-то будуар в строгом, явно мужском стиле, несколько кресел, смутные фигуры, звенели бокалы, слышался смех и звучали отрывистые фразы случайных бесед. Потом видение растаяло, как недолговечный мираж; вокруг снова была только ледяная равнина.
— Что это было? — я встряхнулась, сбрасывая снег.
— Тебе нужно идти.
— Ты не ответил.
Зверь вскинул голову и протяжно завыл-засмеялся. Потом покачал головой, фыркнул и мягко бросил, показав мельком и явно не нарочно такие зубы, что мог вызвать инфаркт у акулы:
— Брысь! — и от силы его голоса порывистый ветер вдруг подхватил меня, вздернул вверх, к самому небу, закружил в объятиях надвигавшейся бури... Мне показалось, за плечами мерно взбивают воздух крылья... Над головой вспыхнула звезда. Синяя звезда, холодная, как его глаза. Меня швырнуло прямо в нее...
И я проснулась.
Пробуждение остро напоминало идиллию в каком-нибудь элитном столичном борделе. Я возлежала на чем-то немыслимо мягком, сонная, взмокшая от пережитых во сне ужасов, а надо мной склонялись двое самых красивых мужчин из всех, кого я видела в своей жизни (демоны и боги не в счет). Распущенные волосы струятся мне на плечи, а яркие глаза обоих наполнены тревогой и еще чем-то глубинным, темным и томным. Я резко села, и оба 'видения', со звучным 'ой!' в случае Кэмрона, и еще более звучными матюгами в исполнении принца дроу, отдернулись в стороны, потирая скулы.
— Готовитесь в кордебалет? — машинально огрызнулась я, потирая в свою очередь лоб.
Кажется, будет шишка. Хм... А ребята-то без рубашек. К чему бы это?
— Ты ругался во сне, — как самый ответственный пояснил спасенный мной мэйн.
— Рычал и постанывал, — промурлыкал Тириэл, потупившись и глядя на меня томно из-под ресниц.
Странно — выглядело красноречиво, но не пошло. Пантомима, вопреки содержанию, отнюдь не лишала его ауры силы и власти, скорее наоборот.
— Что мы не... — продолжил заготовленную речь Кэмрон, но не выдержал и рассмеялся. — Нет, ну, правда, смешно же!
— Чего оправдываешься? — я удержала вертевшийся в голове пассаж про бордели и их работников, явно подхваченный в таких местах, где настоящей леди появляться не пристало, вместо этого ухмыльнулась в лицо мэйну, дернула плечами. — Кофе кто-нибудь сварит?
Тириэл тихо кивнул и отошел к костру, сдерживая хохот. Компенсация за мое молчание? Кэм разъяренно полыхнул взглядом, вздохнул. И ничего не спросил. Вот Тьма. Теперь буду чувствовать себя виноватой... Утешать его вроде не с чего — старше меня на сколько, должен понимать... Я подумала и решила просто сменить тему:
— Расскажи мне про ваши традиции? — и, в ответ на его потрясенный взгляд, — нет-нет, никаких военный тайн! То, что можно.
Кэмрон усмехнулся, и с явной увлеченностью принялся рассказывать. К возвращению Тириэла, оделившего кофе нас троих и всех дроу отряда, он как раз добрался до сложных генеалогических причуд мэйнийской геральдики...
Беседа затянулась надолго. Тириэл, постепенно заинтересовавшись, рассказал кое-что о традициях дроу, и двое мэйнов погрузились в глобальное обсуждение традиций, легенд и мифов, их общих элементов и происхождения. Интересно было слушать. Я никогда не слышала более занимательного описания во многом скучных, если задуматься, вещей.
— А что вы дарите невесте? — органично вплела я свой вопрос в общую канву их обсуждения.
— По-разному. Дерево для дома, клинок, венок из полевых цветов и бокал чистейшей воды из Источника... — мечтательно вздохнул Кэмрон, задумчиво созерцая бескрайние небеса.
Я перевела взгляд на другого представителя той же расы, но другой социальной группы.
— Клинок и кубок с кровью врага, — немедленно отозвался Тириэл. — И белые тюльпаны. А прося руки, горный вереск. Согласие принять цветок означает согласие на брак.
— Что такое горный вереск?
— Так... Одна дикая травка... — отмахнулся принц безразлично. — Кэм, а магия?
— В смысле?
— У нас распространена магия жизни, природы, света, смерти.
— Смерти? — дроу казался удивленным. — Вот уж не знал! Наши тени, смерть, металл, камень и подземное пламя. Еще некромантия. Но сильно не размахнешься, источников мало, так что ко всему этому еще добавляется и шаманство... — он глубоко вздохнул, и я вновь заслушалась, потеряв настойчиво бившуюся в сознание мысль.
Потом вспомнила еще кое-что. Чье исчезновение могло разворошить весь этот муравейник?
— Кэмрон?
Мэйн шевельнул длинным ухом, повернул голову.
— Светлые из-за тебя начали войну?
— Не только... — печаль против воли прорезалась в голосе. — Вот мстить бы стали из-за меня.
— А теперь? — я и вправду не понимала.
— А теперь передо мной и моим народом долг, — легко отозвался он. Усмехнулся. — Хочешь чего-нибудь? — низкие бархатистые нотки, багровая вспышка в глазах Тириэла...
— Да, — я твердо встретила его взгляд, и, когда губы светлого мэйна напротив сложились в манящую усмешку, лениво бросила: — Твою куропатку, — стащив вышеупомянутую птичку с его тарелки, и жадно запустила зубы в мясо.
Светлый замер на мгновение с отвисшей челюстью. На самом деле — просто забыл закрыть рот. А мое упоенное чавканье вдруг разорвал заливистый смех дроу. Сначала принца, потом остальных. Тьмой клянусь, они смеялись до слез!
Мир любит прерывать такие идиллические моменты... Пространство вокруг полыхнуло отраженной магией, в кустах что-то громко затрещало, а на полянку, избранную нами для отдыха, вырвался отряд лесных мэйнов. Это сравнительно немногочисленное племя издревле было известно своим коварством. Впрочем, сильно сказано — племя. Банда, группировка — вот что лучше всего передает их суть. Разбойничья ватага, продававшая свои услуги за деньги. В окрестных лесах они чувствовали себя как дома, и теперь сумели подобраться незаметно, воспользовавшись удобным моментом. Кстати, до недавних пор они считались полностью истребленными. Неприятно, не правда ли? Дроу в мгновение ока рассыпались вокруг, но вдруг медленно отступили, вглядываясь в листву. Общаясь с ними, я почти забыла, насколько они хорошие воины, но даже так их реакция удивляла.
