Общий файл Зари

Питейно-спальное заведение обставили в духе охотников: вязанки чеснока и лука, распахнутые медвежьи капканы, прибитые к стенам, глинянные черепушки монстриков с фосфорецирующими глазницами по полкам. Эпатажненько.

На первом этаже распивали градусные напитки многочисленные поситители, свободный стул нашелся только у барной стойки, и то после клыкастой улыбки. Странный трактирщик, стребовавший гарв, услужливо принес с кухни... кровяной коктейль. Бокал по натертой стойке заскользил ко мне.

— Угощайтесь, за счет заведения. Треть человечьей и две трети овечей.

Глаза мои вылупились как у вареной креветки, только что не на стебельках и не качаются.

— Первый раз у нас? — Трактирщик усмехнулся в черный ус. Я кивнула. — Оно и видно. Я Жул, если что надо, свистите.

И ушел за пивом для бородатого дядьки. Человечище... Я уткнулась носом в стакан — ноздри с жадностью съели сладкий запах с нотками свежескошенной травы. Желудок по пищеварительному каналу пытался вылезти побыстрее к вожделенной жидкости. На вкус нямка, сладковато чуть, от барашка зеленью отдает, кайф. От напитка по венам потекло огненное тепло, забыла, что такое человеческая кровь. Где они доноров выкопали? Кровушка свеженькая, теплая, здоровая. Люблю этот город заочно. Коктейли для вампиров придумали...

До мягкого места, коим я по всей видимости думаю, дошла недалекая мысль — если тут вампирское спец-меню, то это значит, вампиры тут частые гости. Клановые вампиры, дикие на юге не пасутся... Коктейль разом потерял всю прелесть, не высовывая нос из бокала я незаметно огляделась. Все пьют, гомонят, обычные человеческие лица, всех видно. Ближайшая ко мне парочка вела разговор о предстоящем карнавальном шествии в честь ярмарки или чего-то похожего. Понятно, для чего по городу трубачи и цветочницы курсируют. В уголке, завернувшись в плащ сидит мужик и тихонько переговаривается с торговцем, подозрительно так... Невесь откуда взялся гном слева... Впасть в прогрессирующую параною не дал трактирщик, поставил свежий бокал и посоветовал уйти на верх, к полуночи в зале будет не протолкнуться. Положив под удивленным взором Жула на стойку пару серебрушек я поднялась на веранду. Доброту лучше оплачивать, чтобы она таковой и оставалась.

Ближе к утру я рискнула спуситься и послушать, что народ говорит о ярмарке, уши выцепили знакомую фамилию, четверо мужиков за столом у стены, наемников по виду, говорили о Рамин. Ушки я пригрела, подсела поближе со свежим коктельчиком. Бородатый и коренастый втолковывал своим собутыльникам, сопровождая художественную речь активной жестикуляцией и неопределенным артиклем нецензурного характера.

— последнй раз Рамин так и сказали ..., я им говорю, ..., сами ловите, а они, (собаки женского рода), говорят, деньги хочешь — поймаешь.

Младший из компании понимающе покивал и подтвердил, так и было. Собеседники напротив согласились, один из них ответил.

— Да эта троица ваще, в натуре, свихнулась, их новый старший зверь чисто. Слышал, они золото за бурянку отсыпают, по десятку за норму от клыкастого...

Фраза прервалась, сосед пихнул локтем в бок и огляделся по сторонам. На развязавшего язык зашикали и перевели разговор на другую тему, переодически кидая взгляд в зал. Я пересела обратно, заслонившись от наемников вчерашним гномом. Трое Рамин и новый старший, просто зверь. Золотые за некую бурянку, которую добывают из вампира. И у меня кровь сцеживали... Что они там химичат? Припомнился дергающийся мешок. Хочу домой, устроить разнос с битьем посуды, мебели и ором до хрипоты!

В перебирание кар, предлагаемых фантазией на выбор братишкам, вклинился трактирщик, углядевший стратегические перемещения и подслушанный разговор. Наклонившись к стойке в затирании невидимого пятна он тихо заговорил:

— Держитесь от охотников подальше, госпожа. От таких гарв не спасет, чистые головорезы.

Я заинтересовалась, что же он скажет про самих Рамин с Джейко, если речь шла о нем.

— А эти Рамин, их главный пониже того, который с косой и тоже чероволосый?

— А вы откуда знаете? Пересекались? — Трактирщик убрал тряпку и налил мне новый бокал.

— Видела мимоходом...

— Повезло тогда, что голова цела. С ними лучше вашей братии не пересекаться, за последний год в Булже много всякого странного произошло...

Истерикой не отделаются. Не объяснят все нормально не отвяжусь. Доун — старший Рамин, ухохотаться... Оплатив пару ночей вперед я направилась к выходу из города, ярмарка открывается сегодня днем в деревне неподалеку, успеть бы до вечера и толкучки.

От книжных развалов я ожидала большего, ничего впечатляющего. Обычный книжный рынок, магической литературы почти нет, та что есть — Мариссиной в подметки не годится. Народ в основном получает удовольствия от прогулок между рядами и продающихся с лотков сластей, покупают мало. С удручающим выражением вернулась в трактир, можно сказать — зря ехала. Мое настроение не укрылось от Жула и я рассказала о книгах, которые рассчитывала купить.

— Так вы не туда пошли, погодите до последнего дня с балом, там после маскарада аукцион граф устроит. Все мало-мальски редкое с молотка из замка сбывают.

Вот как. Кларис об этом не говорила.

— Приглашение нужно в замок?

— Только костюм маскарадный с маской и золото, вестимо. Разберетесь на месте.

Окрыленная я поспешила в комнату, прихватив пару бокалов. Попьянствую, дома человеческой крови взять не у кого, и завтра весь день на мансарде просиживать.

Больше суток я праздно потягивала коктейли у веранды на кресле качалке, домой такое же поискать надо. Верх-низ, верх-низ, очень умиротворяет, настраивает на мирный лад. На полу рядом скопились пустые фужеры, запойствую.

Вот стучится Жул, принесли наряд с маской. Выбор я доверила его невестке, сама решила не выходить лишний раз. Девушка, не мудрствуя и не изобретая вечный двигатель подобрала расходящееся к низу платье-корсет из кружев незамутненного черного цвета, что с уровнем местных красилен значимое достижение. Глаз не выцепил ни одного серого пятнышка. К платью прилагалась кружевная маска на пол-лица, оправленная перьями, тоже черная, с серебристой вышивкой и веер в комплект. За все провсе четыре золотых. Туфель нет, подол все закрыл — пойду в обычных. Одевшись и изобразив из волос прообраз прически зашла за контрольным взглядом к невестке Жула. Она дала совет набрызгаться духами, но я не захотела. Зачем душиться я поняла позже.

На улице сплошная какофония, людская толпа волнуется морем пестрых тряпок, маски прячут лица и иногда не понять мужчина то был или женщина. Изредка поток прорезают ледоколы из одетых в ливреи оркестрантов, во всеобщем реве не заметных, за их спинами разномастные волны смыкаются, шагу не ступить не наступив на кого-нибудь. Голову то и дело задевают низко навешенные между балконами гирлянды, хлопают хлопушки с бумажным конфети. Последний оплот здравого восприятия — нос, забит дикой смесью цветочных и мускусных запахов. К выездным воротам я перестала понимать, люди меня окружают или нелюди, органы чувств отказывались идентефицировать расовую принадлежность наряженных.

За городом поток поредел, и я пошла сама, до этого несла волна, ноги практически не касались земли. Подле ярмарочного поля построили помосты для музыкантов и циркачей, на них сейчас разыгрывали бесплатные представления. Прибывающий людской поток втягивался и ассимелировался среди освещенный разноцветными лампадами сценок. Почуяв под ногами твердую землю я двинулась к деревне, а оттуда к замку, людской поток почти иссяк.

Булжская крепостица алела в лучах садящегося солнышка. Приземистая в три этажа без башен, она остявляла в душе впечатление надежности и нерушимости. Немного похожа на Гареньскую тюрьму, могу поспорить, нижних этажей там больше чем верхних. Стражники в одинаковых по цвету с музыкантами доспехах встречали гостей у ворот. Меня в немногочисленной кучке попутчиков направили в большой зал на втором этаже, тут звучала более приемлемая музыка, кружились в вальсе русалки, лешие и пираты. Мой черненький костюм мерк по сравнению с ними, я рассчитывала не светиться. Однако, как всегда вышло наоборот, в пестрой попугайской массе я выделялась как черная вдова в ангельском хоре. Спасибо, новоприбывших не объявляли поименно. Долю внимания я получила с запасом на пятьдесят лет, глаза из-под масок танцующих стреляли изучающе до раздражения. Это я еще не дошла до уголка, где намеревалась дождаться окончания бала. Утянув со стола с угощениями бокал чего-то красного я села на скамью за колонной, отгородившись от танцевальной площадки. Рядом беседовали дамы и кавалеры, обмахивались веерами, разгоняя удушливый и приторный запах духов, лица многих укрывали маски на все лицо, руки обтягивали перчатки с массивными перстнями. Хочу тот рубинчик... Заметив мой взгляд владелец искомого пошел знакомиться. Блииин...

Первым в нос гвоздем вбился запах можжевельника, следом образовался и палач-клоун. Мешковатый костюм в зелено-красную клетку и колпак с прорезями для глаз иначе не идентефицировался. Бархатным до приторности баритоном он представился.

— Каратель, к вашим услугам, госпожа. — И не опуская зеленого взгляда поклонился.

— Печаль. — Я обозначила реверанс, играть так играть.

— Вы впервые в замке?

— Да, это так заметно? — Хамовато вышло, ну, сам напросился. Встал столбом и пялится.

— Позвольте сопровождать вас, одной даме в сегодняшнем вертепе быть не пристало.

Назойливый какой, наклонился еще ближе, всматривается сквозь прорези маски. Хлопком раскрыв веер я заслонилась от неприятного мужчины, и вежливо отказалась.

Как бы не так, от сопровождения я не отвертелась, настойчивости палачу-шуту не занимать. Полтора часа меня водили по залу вдоль развешенных по периметру картин, к которым после вернисажа прорезалась антипатия, поили и кормили несъедобной снедью и втаскивали на танцпол. Народ продолжал глазеть, держа дистанцию, мой кавалер неотступно нависал надо мной не давая смыться. В завершающий бал танец Каратель оттоптал мне ногу, сбивчиво извинился и отвел в аукционную, где и оставил. Я села, от танцулек поплохело, твердая человеческая пища в желудке лежала пудовым якорем. На постоялом дворе крови напьюсь. Зала понемногу заполнялась, сказочные персоны рассаживались на свободные стулья. Скоро вернулся палач и занял место по соседству, зашептал на ухо правила проведения и список лотов.

Полтора часа дали понять, что с моей суммой не развернешься, в основном книги уходили за пятнадцать-двадцать золотых. Магические сборники шли в самом конце, первую книгу по возгонкам я прозевала, но потом включилась. Цены взлетели до пятнадцати стартовых при прежних десяти, помогло, что росли они не так активно и продавались за тридцать пять максимум. К концу ночи я обзавелась тремя увесистыми томиками по предметной алхимии и маленькой брошюркой о теории элексиров на крови. Каратель молча наблюдал за ходом аукциона и иногда, когда я отворачивалась, сверлил меня взглядом. Зеркало на стене удачно повесили, уходить лесом буду, подол подвяжу и быстренько во 'Вкус крови'. Планы по мирному уходу восвояси в последний момент расстроились кровожадным клоуном. Схватил за руку и проникновенно так смотрит, народ растекается, не обращает внимания. Я хочу вырвать кисть, но держит хоть и мягко, но крепко.

— Графиня желает с вами познакомиться лично, ей интересны гости города.

— Давайте, я завтра днем зайду? Сегодня поздно уже, точнее рано... — Я сбиваюсь, потому что зрачки Карателя расширяются.

— В самый раз, не преживайте. Нам тут в глуши скучно, всех в лицо знаем, а вы — новый человек, — нелюдь встает и перехватив за локоть ведет к незаметной дверце в алькове, — точнее вампир.

Я не упираюсь, какой толк? Расширенные зрачки, сила, маска на лице, маскирующий запах — при всем уважении к позднему зажиганию, не понять кто передо мной нереально. Собратья вампиры в родном гнездышке.

За дверцей коридор с высоким арочным потолком и магическими светильниками, ковер бежит вперед исчезает под закрытыми боковыми дверьми. Палач ведет вглубь, иногда коридор петляет, между стен строили явно.

В освященную огромной хрустальной люстрой комнату мы выходим из-за зеркала-двери. Светло, как днем, без окон, но дышится вполне свободно, на полированной мебели из красного дерева вдоль стен отражается круглый стол и женщина на кресле посреди комнаты. Сиреневое с фиолетовыми вставками платье-колокольчик, крылья из прозрачных жил и маска из окрашенных перьев. Мой сопровождающий застывает в полупоклоне, я стою и некультурно пялюсь, пытаясь не морщиться. Запах сирени щекочит нос и я неприлично чихаю. Хозяйка смеется.

— Калев, можешь идти. — Сложенным веером графиня указывает мужчине на дверь, он колеблется.

— Мне не удалось ее подчинить, госпожа, это может быть опастно...

— Калев! — Повелительный тон заставляет мужчину подчиниться, он отпускает мою руку и уходит.

— Ну, здравствуй, Печаль. Я Булж Сави, жена графа. И, — маска опустилась на стол, — Старшая клана Тавгин. Представишься?

Вечно юные стальные глаза смотрят в упор, лицо в дымке. Я сглатываю и представляюсь, вытянув гарв из декольте.

— Вольнонаемный вампир Али с инициированым гарвом. Обращена более двух с половиной лет назад. Клана нет.

И сняла маску, терять нечего. Вопреки моему ожиданию, графиня на последнее высказывание и бровью не повела, только задумалась, глядя на подвеску.

— Трактирщик сказал, ты берешь в руки серебро и живешь днем под солнцем, хотя рождена недавно, я чую. — Веер на сей раз указывал мне, на стул рядом. Я подчинилась, таким тетенькам не перечат. — Рассказывай.

— Меня обратили во время стычки в Пустующих землях, кто — не знаю. Под солнцем я с перерождения, серебро переношу из-за гарва. Артефакт получила за службу под графством Турина, у лешей. С самого начала живу с людьми, других вапиров до вас я не встречала.

Про охотников я решила пока не упоминать, как и про устойчивость к дереву. У девушки должны быть секреты.

— Так-так, — острые ноготки пробарабанили по столу, — значит, это ты увела гарв из-под носа Калева... Вот он обрадуется, что его обошла новорожденная. Не шебутись, мне все равно. Виноват сам, полз как улитка. Я слышала о новом вампире из Холодного леса, но не думала, что это новообращенный. Дай руку.

Ага, а ты ее откусишь! Тяжело вапирке без клана, вступиться некому, трактирщики сдают... Но руку протянула, попробуй тут не согласиться. Графиня тем временем кольнула коготком мой палец и слизнула выступившую капельку крови. Зрачки расширились, заполонив весь белок. Грациозно поднявшись Сави зашагала по комнате из угла в угол, что-то бормоча под нос. Я убрала ноги под стул, итак сегодня пострадали уже.

— Ты не чувствуешь Старшего? — Графиня остановилась с занесенной ногой.

— Нет.

Хотьба по пересеченной местности возобновилась.

— Помнишь прошлое?

Покривим душой, я отрицательно помотала головой.

— Догадываешься, какой клан тебя мог обратить?

— Я вообще не знаю кланов, только то, что они вообще существуют. И что есть дикие вампиры. Это все.