Проклятие Золотого берега

— Ну не всех, а только недавно прибывших. Тех, кто женат на местных, или замужем здесь, она не тронула.

— А ты точно уверен, что он согласится?

— Это уже моя забота.

Они выпили еще и начали составлять план.

В середине месяца дождей во дворце случилось невероятное происшествие. Дайн Скрич, вышедший вечером, как утверждали опрошенные позже стражники, полюбоваться закатом, более в свои покои не вернулся. А возле дворцовых ворот был найден раненый мечник. Он пролежал без памяти в тюремном лазарете три дня, и только на четвертый пришел в себя. Когда об этом доложили Лиании, она потребовала, чтобы допрос проходил в ее присутствии. У нее не было сомнений, что исчезновение ее негласного советника — дело рук этого человека.

— Нет-нет, никаких пыток. Я должна с ним поговорить, — заявила королева.

К удивлению королевы, раненый выглядел страшно напуганным.

— Не бойся, — сказала она. — У нас, в Тиндоре, пытки запрещены. Ты даже можешь получить помилование, если без утайки расскажешь, куда ты дел тело убитого дайна. И кто приказал тебе его убить.

— Я все скажу, Ваше Величество. Только пощадите мою жену и сыновей. Они ничего не знают. Дайна мне заказал Аконитис.

— Твои показания бесценны. Говори! И ты будешь помилован.

— Ваше Величество. Бедность... Семеро сыновей... Помилуйте... Никогда бы не взялся за это, если б знал...

— Если б знал о чем?

Преступник задрожал и, глотая слова, будто его кто-то подгонял, поведал:

— Я честно вызвал его на поединок. Он не отказался. И мы бились. Как мужчина с мужчиной. Как принято у нас, в Велии. Он меня ранил. И я ранил его в ногу. Но тут... Все вокруг потемнело, а меня будто ударило громом. А когда я очнулся, никого уже не было. И я не знаю, где тело. Он дрался, как демон. И исчез, как демон. Я боюсь, милостивая королева. Он придет за мной. ...

С этими словами велийский мечник впал в забытье, и никакие лекарские ухищрения не смогли заставить его очнуться. Но королеве услышанного было довольно. "Велия! Опять Велия... Да еще с неожиданной стороны. Этот племянничек. Неблагодарный. И я еще предоставила ему убежище... Срочно! В темницу! Допросить!"

На допрос Аконитиса королева пойти не пожелала. Пусть этим занимаются те, кому положено. Она отправилась в парк, к Свернишее. Дурное предчувствие томило королеву. "Скрич.... Ведь догадывалась, только не хотела себе в этом признаваться.... Демон... Конечно же... Он самый, демон гордыни..." Свернишея не отзывалась. Лиания приказала работникам обшарить весь фонтан с сетями. Ничего...

Сгущались сумерки, а она все сидела возле огромной чаши, с обнажившимся илистым дном. "Кто.... Кто посмел развоплотить моих демонов!" — гнев нарастал в ней, словно морской прибой. На дорожке показался начальник Тайной канцелярии. Он шел четким уставным шагом, что свидетельствовало о недюжинном волнении.

— Ваше Величество! Как хорошо, что я застал Вас в одиночестве! Чрезвычайное происшествие! Сандарак похитил принцессу и увез в свое имение.

— Что? — только и смогла проговорить королева.

— Да... Вы не слышались. Если бы не ваша мудрость, если бы не приказ приставить к нему соглядатаев... Кто знает, как скоро мы узнали бы об этом! Я полагаю, что это заговор, созревший среди некоторых магов партии Воздуха. Они готовы низложить Вас и провозгласить Милану королевой. Или Сандарака королем...

— Какая разница! Срочно ко мне главу партии Воздуха! Достать из-под земли! Доставить ко мне в тайный покой. Никто не должен до времени узнать...

Начальник тайной канцелярии бросился исполнять приказ.

Когда раздвинув тяжелую занавесь, глава партии Воздуха вошел в тайный покой королевы, она уже сидела в кресле и смотрела на него ледяным взглядом.

— Господин глава партии Воздуха! Вот Вам мой срочный приказ: вы направляете самых лучших магов в имение дайна Сандарака. Заложники от партии Воздуха уже в темнице. Ваша голова тоже полетит с плеч, если головы Сандарака не будет здесь завтра к вечеру. И учтите, что принцесса должна остаться невредимой. В Вашей партии окопались враги короны. Предатели. Найти! Они заплатят по закону!

Бледный, как смерть, глава партии Воздуха отполз к двери, низко кланяясь при каждом шаге. Такой королеву он еще не видел. За окном в свете луны нарисовался голый череп с бычьими рогами. Но Лианию это видение уже не пугало.

Глава 19. Возвращение

Туман постепенно рассеивался. Но промозглость осеннего вечера пробирала до костей. Аметисто не знал, за что взяться. То ли лечить жену, то ли спасать коллегу. Но, помня боевое правило, первыми спасать легкораненых, оставил беспамятного Диамантуса на попечение ученика, а сам стащил с жены сапоги и принялся растирать ей пальцы, приговаривая исцеляющее заклинание. Джегг устроил Диамантусу ложе из веток, наломав их с ближайших кустов, и прикрыл, чем придется. После чего заявил:

— Учитель, я слышу скрип телеги. Дорога близко. Пойду, посмотрю.

И в самом деле, удача не отвернулась от катахейцев. Кое-как устроив Сапфиру в седле и с трудом водрузив на другую лошадь пострадавшего мага, они отправились в сторону, указанную Джейраном. Дорога оказалась вполне неплохой. Мимо них проехал необычный отряд. По виду — воины, но без знамен и опознавательных знаков. Медленно, ведя коней в поводу, путники последовали за отрядом, стараясь на всякий случай не догонять их.

Большое село встретило их шумом и многолюдьем. Но все-таки у одной старушки, на самом краю селения, удалось найти пристанище. Можно было уже всерьез заняться лечением и попробовать понять, как жить дальше. Организм Диамантуса оказался весьма крепким, не прошло и недели, как он полностью пришел в себя, только жаловался на головную боль. Он принялся отращивать бороду, а Джейран по его просьбе продал за бесценок все его вещи, и даже любимую синюю накидку.

— Я ведь теперь государственный преступник. Остается только замаскироваться под горца. Поменьше разговаривать, и... буду вашим учеником, коллега. Предположим, что я — житель горной деревни, поэтому у меня и дорожного документа нет. Вы нашли у меня дарования и взялись учить.

Аметисто согласился с этой мыслью. Теперь, когда здоровье всех четверых казалось вне опасности, приходилось думать о том, что делать дальше.

А через деревню все проходили и проходили отряды. Туда, к велийской границе. Шустрый джегг уже разузнал, что отсюда до Эш-Хана, что называется, рукой подать. Временами в тишине вечера слышались далекие раскаты.

— Бум! — раздалось как-то с улицы, когда катахейцы устроились поужинать.

Аметисто вскочил и бросился посмотреть, что происходит. Посреди деревенской улицы крутился огненный шар, и от него уже тянулся пылающий след. Еще немного, и загорелась бы сухая трава, а там и до беды недалеко. Маг быстро потушил опасный артефакт плевком дождя. Начал сбегаться народ.

— Уходите, тут вам не праздничный фейерверк! — закричал Аметисто.

— Да что ты, дядя, огненного шара, не видел, что ли? Чего испугался? Это ж залетный, с Велии, у него уже и силы не осталось, — дернул чародея за рукав местный мальчишка. — Чего не дал поиграться? Мы б его сами ветками затушили. Вот ежели бы ядро... Надысь у тетки крышу ядром проломило. Едва дом спасли.

— А все велийцы проклятые, покарай их Великая богиня, — встрял кто-то из взрослых.

Толпа расходилась. Аметисто, возвращаясь к своим, думал: "Арокве больше нет. А война все идет и идет... Почему?" Катахейцы не знали, что еще декаду тому назад, когда под ударом меча радуги пал верховный демон, там, за невидимой линией границы в небе рассыпался на горячие искры болид Осторекса. Но никто на земле, где продолжались бои за Эш-Хан, этого не заметил. Никто из дравшихся до последней капли крови не видел, как по реке, вместе с телами убитых плыла пятнистым брюхом кверху туша Дальфонстрия, демона войны. Люди продолжали сражаться. Кто за свою землю, кто за удачу и прибыль. А кто-то просто ради того, чтобы проявить удаль, уйти от постылой бедности или полосы неудач.

Поздним вечером, когда все уже спали, Аметисто решил поговорить с женой.

— Сапфира, я не знаю, как быть дальше. Мне кажется, что ничего не изменилось здесь, в Тиндоре. И я не понимаю этой страны, и она не приняла меня.

Сапфира немного помолчала и ответила:

— Мы должны вернуться. В Катахею. Тогда нам не нужно будет думать, как спасти Диамантуса. И ... — тут она приумолкла, будто собираясь сказать нечто важное... — И я хочу, чтобы наш сын родился на родине.

— Что? — изумился Аметисто, — Почему ты молчала?

— Потому что тогда ты бы не позволил мне сражаться с Арокве. А это было нужно, непременно. Не могу объяснить, почему. Ты не был в храме.

Аметисто не нашел больше слов. Только и смог, что обнять и поцеловать жену и произнести:

— Я все равно тебя люблю.

— И вот еще что... — продолжала воительница, когда супруги разомкнули объятия. — Я непременно передам меч Радуги в храм Богини. Здесь есть такой, маленький, совсем недалеко.

— Как странно... — удивился Аметисто. — Ледяной шип ты тоже отдала. Ни один маг не расстался бы так просто с древним артефактом.

— Я не волшебница, а просто женщина. И помню, что такие вещи даются лишь на время. Как и сама жизнь.

Ранним утром Сапфира вышла на тихую сельскую улочку. По обочинам змеился первый иней, временами раздавались хриплые крики просыпающихся птиц. Казалось, ноги едва удается переставлять, и не только потому, что все еще болели отмороженные пальцы. Голову словно сдавило обручем. Но воительница и не думала о том, чтобы отказаться от посещения храма Богини.

Скромный бревенчатый храм возле самого леса, о котором говорили, что построен он без единого гвоздя, встретил женщину суровым молчанием. Никто не вышел к ней навстречу, хотя врата, украшенные деревянной резьбой, не были затворены. Внутри царили полутьма и тишина, и из всех даров Богини виднелся лишь алтарь Земли. Ни водяной завесы, ни дуновения ветерка. Осень. Пышная жирная земля алтаря свободна от зелени. Воительница бережно положила на нее меч Радуги и склонилась в глубоком поклоне. Резкий скрипучий голос вырвал ее из оцепенения:

— Где ты была, женщина? Почему пришла так поздно?

— Я... была больна, — пересохшими губами вымолвила Сапфира.

— Богиня в гневе. Ты не выполнила предназначения! Не приняла духа Арокве! Теперь он станет блуждать по Тиндору и как знать, когда и в ком воплотится. Ты посмела отдать судьбу Тиндора на волю случая. Уходи.

"Вот они, служители богов, что в Тиндоре, что в Катахее. Только и знают, что нагонять страх и запутывать дело. Даже моя сестра...." — вся кровь бросилась в голову воительнице. И она, задыхаясь от гнева, произнесла:

— Ты требуешь невозможного, жрец! Я не тиндорка. Мне приказали в храме: убить Арокве. И ничего более. Я женщина-воин и не раз убивала демонов у себя на родине. А ваши тайны меня не касаются.

Еще раз низко поклонившись, воительница резко развернулась и покинула храм. Сердитый скрип двери еще долго звучал у нее ушах. Пока молодая женщина добиралась до своих, она приняла решение никому не рассказывать о гневе Богини, но поторопить мужа с отъездом.

— Мы должны выехать завтра! — заявила Сапфира за завтраком.

— Но как? Ты и Диамантус не сможете долго ехать верхом, — возразил муж.

— Наймем повозку.

Джегг, в каждой дырке затычка, не был доволен, что придется ехать в душной повозке. Но убраться поскорее из этой "дурацкой деревни", где того и гляди попадешь под огненный шар или пушечное ядро и погибнешь ни за грош, ему тоже очень хотелось:

— Между прочим, я узнал, что через пару дней отсюда пойдут три фургона, прямо в королевские мастерские, за секретным грузом для Эш-Хана. Думаю, возчики охотно купят наших лошадей и продадут нам места. Тем более что туда они едут порожняком, только нескольких раненых повезут по домам.

— Ну, Джейран.... — восхитился Аметисто, — Ты всегда все знаешь. Ну что ж, решено.

Фургон, запряженный четверкой лошадей, потихоньку катился по дороге. Джейран пристроился рядом с возчиком и всю дорогу болтал, сумев, однако, ничего не сообщить ни о себе, ни о своих спутниках. Он рассказывал степные байки, расспрашивал возчика о его семье и о войне в Велии, чему тот был весьма рад. Давно ему не попадалось столь приятного попутчика. Джеггу даже удалось уговорить владельца фургона за небольшую дополнительную плату подбросить их до Альтамира.

Альтамирскую заставу украшала огромная доска на толстом столбе с портретами разыскиваемых лиц. Диамантус не без ужаса обнаружил среди прочих и свой парадный портрет в синей накидке. Маг не мог не порадоваться тому, что его простонародный вид со всклокоченной бородой и нечесаными волосами далек от прежнего облика лощеного труженика королевских мастерских. И все-таки следовало быть осторожным. Как знать, вдруг по его следу идут маги. Фургон остановился в квартале от порта.

— Дальше я не поеду, слишком уж склон крут, — попрощался с пассажирами хозяин повозки.

Катахейцы остановились, чтобы надеть дорожные мешки и двинуться дальше. Пока они медлили, Джейран внезапно поднял руку, призывая всех к вниманию.

— Что скажешь, ученик? — спросил Аметисто.

— Учитель, мне нужно многое сказать. Я благодарен тебе, и тебе, госпожа, и Вам, мастер Диамантус. Я повидал мир, многое узнал. И понял, что мне не быть сильным магом. Что делать мне в Катахее... А здесь — как знать... И никто никогда не назовет меня здесь "джеггской мордой". Прощайте. И спасибо за все.

С этими словами, Джейран подхватил свой мешок, поклонился и быстрыми шагами принялся взбираться вверх по крутой улочке. Ветер развевал его длинные черные волосы, трепал старую куртку, а он даже не обернулся. Видно, такое решение далось ему нелегко. Сапфира давно забыла то время, когда недолюбливала джегга. Тиндор многое изменил в ней. И теперь, глядя, как уходит человек, которого она уже привыкла считать почти что младшим братом, воительница едва удержалась от непрошенной слезы.

— Идем, — прервал затянувшееся молчание Аметисто. — В порту еще должны стоять уландийские корабли.

— "Роза Востока"! Это она! — обрадованно воскликнул Аметисто, увидев знакомые с детства очертания корабля.

— О, молодой господин! Вы, наверное, хотите узнать новости с родины?

— Да, конечно, но не только. Мы хотели бы плыть с вами домой.

— Для вас всегда найдется каюта. Говорят, в этом году осенние бури будут особенно сильны, и еще один штормовик на борту не помешает.

— Даже два, — Аметисто кивнул в сторону Диамантуса. Тот приложил палец к губам.

— Коллега, мы уже почти дома, оставьте ваши страхи, — успокоил его Аметисто.

— Вы вовремя, мы вскоре отплываем, — сообщил пассажирам капитан.

И в самом деле, на корабле вовсю шла работа, а рядом уже нарисовалась лодчонка лоцмана.

Тяжело разворачиваясь, "Роза Востока" начала выбираться из гавани. Аметисто и Диамантус остались на палубе, дабы в случае непредвиденных обстоятельств применить магическое искусство. Пахло солью и водорослями, немного тянуло обычным запахом портовой грязи и несвежей рыбы. "Прощай, Золотой берег, — думали оба. — Как знать, что ждет нас на родине". Аметисто уже решил и договорился с Сапфирой, что они отправятся в Альмарино. Приходила пора пускать корни и отращивать новые ветки.