Сейги. Ассимиляция

— Кто я? — пятилетний мальчик, щурясь, посмотрел на профессора Штейна, с улыбкой склонившегося над ним. — Кто... я такой?

Это был очень важный для Арча Штейна момент. Важный момент для человека... и важный момент для существа, которому предстояло сделать свои первые шаги в еще неизвестном ему мире.

— Кто я? — повторил мальчик. Страха в его голосе не было — страх был движущей эмоцией человека, а он человеком не был. Только интерес и любопытство, которые являются куда более распространенными среди живых существ эмоциями.

— Ты Ньют, — просто ответил мужчина.

Мальчик на пару секунд закрыл глаза, словно перерабатывая полученную информацию. Хотя почему же словно — именно это искусственный интеллект и должен был делать — собирать и перерабатывать информацию.

— Я — Ньют, — повторил мальчик, коротко кивнув. Затем снова поднял взгляд на мужчину. — Я Ньют... а кто я?

Пока все развивалось по отработанному Арчем сценарию. Созданный им искусственный интеллект фактически был слепком с той модели, которую разработали они с Данком. Не хватало разве что некоторых маленьких штрихов. Скажем, возможности иметь человеческие чувства на том уровне, на котором ими обладает человек. Штейн точно не знал, смог ли его бывший коллега добиться каких-то успехов на этом поприще. А вот его детищу, его Ньюту, предстояло жить с тем, с чем есть — его эмоции были притупленными. Очень слабо выражаемыми.

— Ты — мой ученик, — с улыбкой ответил Арч Штейн, глядя прямо в глаза своему творению. — Ты мой ученик, а я твой наставник.

— Я ваш ученик, а вы мой наставник... — повторил мальчик, перерабатывая полученную информацию. И вновь задал вопрос: — А где... где мои родители? Где мама и папа?

— Твои...

Арч на мгновение осекся. Этот вопрос не был предписан сценарием. Мальчик-андроид слишком быстро перескочил начальные ступени своего развития. Слишком быстро приближался к фундаментальному вопросу бытия. Слишком резко захотел осознать себя.

— Давай поговорим о них в следующий раз, — все так же спокойно сказал, улыбаясь, Арч. — Не хочу слишком нагружать тебя информацией.

— Поговорим о них в следующий раз... — похожим на сонный голосом произнес Ньют. Глаза его вдруг стали слипаться. — Наставник... а как вас зовут?

— Арч Штейн.

— Арч... можно, я посплю?

— Конечно, Ньют. Конечно...

Несколько минут спустя Арч Штейн наблюдал отрадную для его глаз картину — его эксперимент завершился удачно. Его собственное творение, андроид с разумом ребенка, способным к обучению, сейчас сладко спало на кровати перед ним. Предстояло, конечно, провести еще пару-тройку тестов, но одно было ясно — он достиг успеха. Он вырастит этого ребенка, он научит его всему, что необходимо. У него появятся друзья и соратники. Возможно, он даже сможет познать любовь. Он будет жить, как обычный мальчишка с необычной судьбой.

Он будет первым среди тех, кто бросит вызов Данку Эрстелу. Он станет тем, кому суждено исполнить то, что не смог вовремя сделать он, Арч. Он сможет остановить Данка, пока не стало слишком поздно. Он должен это сделать. А должен — значит, сможет.

15

В жизни каждого человека случаются моменты, когда ему начинает тотально не везти. Абсолютно во всем. И в множество эпох до Общей эры, и во время нее, и даже после Глобальной Катастрофы название у этой особенности человеческой жизни было единым — черная полоса. Как было единым и то, что подвержены были этой особенности все люди — и обычные, и великие.

Создатель трейтов (боже, как же ему не нравилось это название — однако необходимо было использовать в разговорах именно его!), несомненно, считал себя таковым. Великим, то есть. И у него имелись все основания для этого — куда было другим, ничтожным людишкам, запертым в оковах собственной беспомощности, до него? Разве могли они превзойти сотворенное им, разве могли они вообще понять, частью какой грандиозной игры они являются? Вряд ли... их судьба была предрешена заранее. Им суждено было оставаться лишь пешками в этой шахматной партии. Даже тому, кто мог стать властелином нового мира вместе с ним, отныне была уготована лишь роль пешки. За которой, впрочем, необходимо было постоянно следить — а ну как дойдет до противоположной стороны поля и обретет возможность стать иной, более грозной фигурой? Этого нельзя было допустить.

Арч, профессор Штейн, бывший прекрасным другом и коллегой... что же заставило тебя измениться? Почему ты не смог понять, какую роль можешь сыграть в новом мире, на пороге которого стояло и продолжает стоять человечество? Почему ты всегда отказывался мыслить глобально и перешагивать через устоявшиеся нормы морали там, где это необходимо? К чему излишнее морализаторство, к чему принципы и такая скудность мышления? Почему это произошло?

Несмотря на провал очередной стадии плана, исчезновение очередной ступени на пути к вершине, где его ждала удача, Данк не отчаивался. В конце концов, провалившуюся ступень можно просто перепрыгнуть. Остановить его не сможет уже ничего — и сломить, конечно же, тоже. И дело было не в чувстве собственного превосходства, которое мог бы обуздать "скелет в шкафу", тайна, которую он хранил в глубинах своего сердца и о которой не имел понятия никто, кроме него, нет. Данк Эрстел просто знал, что его никто уже не сможет остановить. Не сейчас, когда он на несколько шагов впереди.

Конечно, неудача могла существенно изменить игру, сделать ее более напряженной — в конце концов, так пристально наблюдающий за ним оппонент не мог не заметить эту маленькую оплошность... однако об этом он позаботится. С находящимися в его распоряжении ресурсами в этом не будет ничего особого сложного.

— Что же я сделал не так... — проговорил Данк, пустым взглядом глядя на лежащее перед ним нечто, напоминающее гибрид костюма Сейгов, Сайбана и нескольких трейтов. — Где же я допустил ошибку?

Ровно до момента масштабных испытаний все шло согласно плану. Все фигуры были расставлены на свои места, пешки ни о чем не подозревали, информация, полученная с их помощью, была полезной и, можно даже сказать, неоценимой. В чем же теперь он допустил промах? Почему удачным был лишь эксперимент многолетней давности, почему трейтов тоже можно было считать удачным результатом этого эксперимента, а его попытка использовать ровно те же принципы в более глобальных масштабах обернулись неудачей?

— Создатель.

Данк поднял взгляд — перед ним возникло голографическое изображение жеманного молодого человека, то и дело высовывающего к месту или нет свой длинный язык, результат развития с помощью человеческих эмоций.

— Докладывай, Инв.

— Кроу и Майнд смогли вывести из строя одного из Сейгов, однако к ним неожиданно пришел еще один — тот самый, Ньют.

Мужчина, и до этого имевший серьезное выражение лица, нахмурился.

— Ты же говорил, что смог вывести этого щенка из строя?..

Трейт-хамелеон поклонился — и заметно было, что этот непривычный жест стоил ему большого труда.

— Вывел. Однако он, видимо, уже успел восстановиться. К тому же, Майнд захвачена в плен, а Кроу погиб на месте.

Данк сжал руки в кулаки. На крылатую девушку-трейта он возлагал большие надежды. Как-никак, она была единственной, кто смог нормально "срастись" с вживленными ей способностями. Если бы она только знала, какой чести удостоилась... возможно, тогда она вела бы себя намного осмотрительней. Впрочем, появление ручного пёсика Арча в любом случае было неожиданным. Трейт, переживший перезагрузку, спровоцированную Инвом, просто не мог так быстро восстановиться. Это он, как создатель андроидов, мог сказать точно.

"Что же за существо ты создал, Арч?.."

Инв продолжал со скучающим выражением лица смотреть на мрачного мужчину. Заметно было, что особого страха он перед Данком не испытывал. Был хорошим результатом воздействия своего создателя, внушившего в один прекрасный момент трейтам, под чьей общиной он и оборудовал некогда свое убежище, одну простую мысль: они превосходят человечество. Те способности, что он им даровал, должны были убедить андроидов в истинности этого мышления. Заставить их понять, кому они обязаны своим новым статусом.

— Я могу попробовать отправить Айси... возможно, ему удастся добраться до Сейгов.

В предложении Инва было зерно истины — ему, Данку Эрстелу, сейчас совсем не помешали бы лишние данные о том, как ведут бой Сейги. Каждая новая крупица информации позволяла ему стать на шаг ближе к заветной цели. Ведь не зря одной из проверенных военных тактик было узнавание врага задолго до боя. Предупрежден — значит, вооружен.

— Одобряю, Инв. До следующего сеанса связи.

Голографический экран исчез. Данк еле заметно усмехнулся. В одном их с Инвом взгляды сходились: они оба считали друг друга слишком скучными для того, чтобы бояться. Он, создатель трейтов, мог просчитать действия своего детища без особых усилий, к тому же знал о каждом трейте куда больше, чем сами они могли предположить.

Инв же, напротив, не мог принимать всерьез тщедушного представителя рода человеческого, называвшегося их создателем. Все, что удерживало его от бунта — лишь логичное понимание того, что Данка прямым воздействием победить не удастся. Чужими руками — возможно, но не иначе. А, значит, пока стоило наслаждаться нейтралитетом и "сотрудничеством". Как никак, Эрстел пока держал свое слово.

* * *

Не в силах успокоиться, Дрейк барабанил пальцами по стеклу, разделяющему их, Сейгов живых, и Крона, который продолжал бороться за свою жизнь. Ньют с Арчем сидели сзади на подоконнике и, похоже, что-то обсуждали, Эйри вместе с Мэйси хлопотала в медпункте. Морри с Книжницей отправились на свежий воздух — после известия о Кроне у парня-очкарика случилась мини-истерика.

"Крон... я знаю... ты обязательно... должен выкарабкаться..."

Мысли в сознании Дрейка витали именно так — отрывочно. В повелительном наклонении. Не мысли, а приказы, которых его друг не должен был ослушаться. Плевать на то, что их разделяло стекло, плевать даже на то, что Крон был обыкновенным парнем, желавшим стать Сейгом и исполнившим свое желание, а не обладал какими-то способностями к телепатии, плевать на всё! Он обязательно выкарабкается. Иное развитие событий немыслимо и невозможно.

Арч с Ньютом, в отличие от Дрейка, не скрывали свои эмоции. После вспышки Ньют ощущал непонятную возбужденность, аналог человеческого выброса адреналина в кровь. Его наставник, напротив, чувствовал себя не в своей тарелке, не зная, как начать разговор с выговорившимся воспитанником. Да и стоило ли начинать его сейчас?

— Ньют... — все же решил попробовать Штейн.

Юноша поднял взгляд на Арча.

— Что? — с некоторым вызовом, совсем ему не свойственным, поинтересовался он.

— Я знаю, что ты сейчас чувствуешь.

— Сомневаюсь, — отрезал Ньют.

Мужчина скрипнул зубами.

— И все-таки ты меня выслушаешь, я знаю. Я хотел извиниться за то, как повел себя. Извиниться за то, что, наверное, был слишком плохим отцом. После того, как Инв до тебя добрался, я... скажу честно, я не имел понятия, что теперь делать. Видишь ли, трейт после перезагрузки... его память сбрасывалась, его знания и навыки необходимо было программировать заново. Таков был защитный механизм, разработанный мной и Данком. Такого же рода защитный механизм я встраивал и в тебя, надеясь, что он никогда не активируется. Ты не представляешь, как страшна для меня была даже обычная мысль о том, что я могу потерять тебя. Потерять кого-то из вас.

Арч взглянул на окно медпункта.

— Я до сих пор не знаю, что произошло с тобой. Ты с момента своего появления на свет был чем-то, что выходило за рамки изучаемого и созданного мной. Ты был трейтом, ты имел малое количество эмоций, но при этом, находясь рядом с тобой и воспитывая тебя, я не мог воспринимать тебя андроидом. Не мог взять в голову, что ты искусственный интеллект, что ты не человек и никогда не сможешь им стать. Каждая минута общения, игр, тренировок... все твои шалости, твои успехи и неудачи вместе с Дрейком и остальными ребятами, все это... знаешь, наблюдая за тобой, я забывал, что ты трейт. Забывал, что я твой создатель, а не твой биологический отец.

Ты умудрялся все это время быть куда большим человеком, чем я. Тебя не сломило даже произошедшее. Я... честно говоря, я горжусь тем, что у такого бестолкового наставника и человека, как я, вышел такой прекрасный ученик. Поистине, горжусь.

А то, что происходит с тобой сейчас... именно потому я и предпочел отдалиться от тебя. Ты стал обретать эмоции, твои показатели видоизменились — об этом пока не знает даже Мэйси, хоть она и помогала мне их снимать — мне необходимо было отдалиться, чтобы абстрагироваться. Чтобы рассматривать тебя именно как объект исследования, а не как собственного сына.

— Арч... — тихо перебил его Ньют.

— Потому, Ньют, ты вправе говорить обо мне все, что угодно. Ты будешь абсолютно прав. Как показала практика, из меня никудышный наставник и никудышный отец. Да и ученый, как видишь, не самый хороший.

Дрейк обернулся на непонятный звук как раз-таки вовремя — его глазам предстала картина, которую он увидеть в принципе не ожидал: Ньют обнимал Арча и гладил его по спине. Это казалось столь сюрреалистичным, что рыжеволосый парень даже моргнул от изумления. Его картина мира, включающая в себя Арча Штейна как нечто непоколебимое, стальное и холодное, просто-напросто ломалась под натиском понимания, что их наставник — такой же человек, как и окружающие его люди.

— Я понимаю тебя, отец.

Прервать трогательную сцену предстояло появившимся на горизонте и спешащим к Сейгам Элиасу и Аллекви. Вид у северянина был удивленный и взбудораженный, словно он хотел как можно скорее поделиться с присутствующими некой новостью, а Аллекви... в любой ситуации он оставался самим собой. Хладнокровность в маске внешнего безразличия.

— Вы наконец-то пришли, — произнес Арч, поднимаясь с подоконника. Взглянул на Аллекви. — Аллекви, идем в медпункт, я тебе все объясню на месте.

Парень кивнул и поспешил за мужчиной. Проводив их взглядом и подождав, пока за ними закроется дверь, Элиас повернулся к Сейгам.

— Что-то случилось? Вы сами не свои, ребят...

Вместо ответа Дрейк ткнул пальцем за спину Элиасу. Тот удивленно посмотрел на происходящее в медпункте, пробежался глазами по присутствующим и только после этого обнаружил то, что не заметил до этого. Взгляд его тут же потух.

— Мать вашу... — выругался "Илья" в лучших традициях своего народа.

— Он выкарабкается, — твердо сказал Ньют, направление взгляда которого совпадало с направлением взгляда Элиаса. — Обязательно. Не сам, так с помощью Ала.