Бод

Вот и вернулся обоз в Речицу.

Все везли гостинцы, а Козьма Косач — молодуху с младенцем.

Матрёна преданно смотрела на Козьму, ходила за ним по пятам, не спуская с рук своего сына, чуть ли не дышала Козьме в спину. И весь её вид говорил о том, что она готова целовать ему сапоги. Козьме это льстило. Он был горд, и яркая его борода гордо торчала вперёд. Он теперь не боялся возвращения в пустой и стылый свой дом.

Боду Косач поставил условие: найдёныша принёс Кастусь, а над мальчишкой Бод старший, поэтому и позаботиться о ребёнке надо самому бортнику. А пока, в дороге, — пожалуйста, — его молодка будет кормить двоих мальчиков, за что бортник с ним должен рассчитаться по справедливости.

Так вот появился чародей на пороге своего дома с младенцем на руках. Лизаветка и Катеринка бросились к нему, опережая мать, стали просить взглянуть на 'богданочку'.

Анна, сейчас невиданно расцветшая, счастливая, спокойная, сама держала на руках их двухмесячного сына.

Козьма знал, что говорил!

Анна велела дочкам унести младенцев, и Бод прогудел в небритую бороду, что теперь девочки не будут ссориться: каждой няньке по ляльке.

Муж и жена притянулись друг к другу, миловались. Так они встречались всегда, даже если расставались на день. Анна теперь знала всю историю жизни своего чародея, и оба были уверены, что только ради такой их любви, чтобы стала возможной их встреча, и сложилась его необыкновенная, небывалая судьба. А Бод подумал, что и у него в доме наступило благословенное равновесие: мужского и женского поровну, и это хорошо.

Примечания:

* 'Кастусь-возница'. Для подростков путешествия с взрослыми мужчинами были школой жизни. Ребят брали в помощники из соображений выгоды: мальчишке не надо платить так, как наёмному вознице. А работы по перевозке купеческих товаров были очень высокооплачиваемыми! Парни и мужчины, желавшие подзаработать, охотно нанимались в извозчики.

* '...злато и серебро из-за океана' — поток золота и серебра из Нового Света (Америки) привёл к обесцениванию этих металлов в Западной Европе.

*Орлянка — игра, подкидывание монетки.

*Маршалок — предводитель дворянства

СЕМЬЯ

Время шло.

Жарким летом, как ни трудно было ему сдержать обещание, — занят был немало — Бод повёз Анну и детей в потайную лесную избушку.

Раньше они бывали там несколько раз с Анной. И эти поездки доставили ей столько радости!

Анна называла это место благословенным, и сказала, что согласна жить там, как на хуторе. Но Бод, несмотря на потайную глухомань, стерёгся оставить здесь одних жену и детей даже под защитой заклинаний. Да и Анна не привыкла вести всю домашнюю работу: бортник жалел и берёг жену-красавицу, и охотно платил женщинам, помогавшим обстирывать-обшивать семью. Его доходов хватало на всё. Часто он покупал готовые пироги и хлеб, мясо брал из ятков — мясных лавок, как делали занятые преуспевающие мастера-ремесленники. Раньше ему приходилось иногда, охотясь, убивать животных, хоть ел он мясо не всегда, и из мяса — только баранину, птицу или дичь. Часто не принимал пищу вообще, и тогда на него нисходили предвидения. Сейчас он мог себе позволить не возиться с мясом и гордился, что живёт, не проливая ничьей крови. Для него, чародея, это был очень хороший знак, как и безбедное существование его семьи.

Они с Анной когда-то говорили о природе богатства, и Бод, к своему удовольствию, узнал, что Анна сведуща в этом вопросе. Она не удивилась, когда чародей сообщил ей о том, что полная луна и особенно молодой нарождающийся месяц не должны застать человека без денег.

— Да, — согласилась Анна, — мои родители меня так учили. И в семье Кондрата об этом знают. Мы показывали молодому месяцу денежку. А сыновья Кондрата, даже младшие, в эти дни закручивают в кушак и носят на себе деньги. И ещё нельзя, чтобы луна видела пустое дно. Поэтому в нашем роду следят за посудой, и переворачивают её вверх дном, или кладут туда что-нибудь, или накрывают.

— С этим связана и примета: плохо, когда перейдут дорогу с пустым ведром. Только люди не ведают её смысл.

— Какой же?

— Рассуди сама.

— Видеть пустое, наверное, не так хорошо, как видеть полное?

— Конечно, люба моя. Видеть хорошее — хорошо. А зрить плохое — плохо. Это как предупреждение. А ты знаешь, что в больших городах, да и здесь, у нас, случись что, люди бегут смотреть на казни и наказания, как на праздник? Как ты думаешь, прибывает им после этого счастье?

— Ой, нет! — отвечала его премудрая нежная женушка.

— А отказываться от денег — хорошо ли это?

Анна подумала (муж научил её вникать в сказанное), и переспросила:

— От денег как платы за сделанное? Или вообще?

— От вознаграждения.

— Нет, — уверенно произнесла она. — Это похоже на отказ от заслуженного божьего дара.

Бод остался доволен ответом.

— Ну, а что ждёт того, кто отказывается из скромности?

Анна лежала рядом с ним на траве в тени липы. Пощекотала мужа травинкой, погрызла стебелёк, и рассмеялась:

— Если я вышью тебе сорочку и подарю богатый пояс, а ты откажешься, скажешь — это слишком нарядная одежда для меня, для простого бортника, то в следующий раз я не стану дарить тебе красивых вещей. Наверное, так и с вознаграждением: если глупый человек не ценит деньги, то зачем провидению заботиться о том, чтобы они у него водились?

Бод застонал, довольный, потому что она сейчас же уселась на него сверху и тормошила, и оглаживала его.

— Ладно. А если человек неразумный слишком полюбит деньги и начнёт их подгребать под себя всеми правдами и неправдами, что тогда?

— Не ведаю, — задумалась Анна. Что-то у неё не сходилось.

— Нравится ли ковшу быть полным?

— Наверное.

— А если застоится вода в ковше навсегда?

— Ну и гадость. Вряд ли кого-нибудь порадует такая вода, и ковш сгниёт без толка.

— Так, так. Но случится ещё вот что: в полный ковш больше не будет прибывать свежая вода на радость и потребу хозяину, потому что не выплёскивалась старая. Так и со скупцом: пусть даже он сам себе кажется полон, но случись что — притока новой воды, то есть грошей, к нему не будет. Потому я первый бегу делать богатые вклады на храм и исправно плачу всё, что должно быть уплачено: пусть льётся денежный поток!

Анна подумала: оказывается, всё разумно и просто устроено.

— Знаешь, — сказала она, не переставая дразнить и раззадоривать своего чародея, — что сделала Марья, чтобы проверить, подходят ли они с Кондратом друг другу?

Бод знал только, что Кондрат — этот почтенный и крепкий хозяин, — пошёл когда-то в примаки в семью Марьи. Ну, и как удалось Марье заполучить бедного, но гордого хлопца? Парни соглашались стать примаком очень неохотно. Скорее выбирали пару по себе.

— Они уходили вдвоём в молодое жито. Посевы после них поднялись, как ни в чём не бывало, и жито поспело, не осыпалось. Марья побожилась, что они — настоящая, истинная пара, а значит, им будет только прибывать, и всё будет ладиться. И Кондрат поверил ей, и готов был пойти за ней не только в примы, но и на край света.

— Да, это очень древнее знание*, — подтвердил чародей. И обрадовал Анну, заявив, что их двойняшки тоже будут жить в достатке, потому что родились в месяце нивене*.

— Женщины, рождённые в это время, приносят благосостояние семье родителей, а в замужестве — мужу. А ещё мы с тобой, моя голубка, и без проверки в жите тоже славная пара, потому что если сходятся вместе женщина месяца кострычника и мужчина месяца снеженя*, то этому мужчине начинают идти деньги с разных сторон. И если он не будет жаден с женой, благодаря которой и слаживается всё так благополучно, то кошель его постоянно будет пополняться.

Тут Бод вспомнил, как к нему после знакомства с Анной повалил неожиданный доход со всех сторон. От Козьмы; от книжника Константина, сердечно просившего взять деньги за заботу и спасение Терезы; от пана за победу над Чёрным волком; и даже от цыган, вернувших деньги за кинжал. И торговые дела его теперь шли с размахом: торговал своим и не только, скупал мёд, воск в соседних деревнях. Семья: жена, дети — сделали его уважаемым, солидным, заслуживающим доверия человеком. Он влился в негласное, крепкое мужское братство мещан-семьянинов, имевших общие заботы и готовых отстаивать и защищать свои права и сам порой становился свидетелем разборок, в которых речицкие мужи при случае ущемляли неженатых парней лишь по той причине, что те не имеют нахлебников, а, значит, при любом раскладе, прокормят себя.

'Что ж, — думал Бод, — и это можно понять: довольно разумный подход. Детей надо растить во что бы то ни стало — кто с этим поспорит?'

И было ещё много причин благодарить судьбу за те перемены, которые произошли в его жизни. Как раньше мог он обходиться без женского тепла и ласки? Без детского смеха, без этих маленьких ручонок, которые с готовностью тянулись к нему! Откуда бы он ни возвращался, дети бежали ему навстречу, а жена сияла, светлея лицом, и он радовался, что теперь познаёт истинный, неразбавленный вкус настоящей жизни.

— Ты довольна моей щедростью?

— Люблю тебя! — ворковала над ним женщина.

— А ещё неплохо бы знать нашим девочкам про спарыши. Как только найдут себе милых, пусть ищут с ними парные предметы и берегут их на счастье.

-Не только сдвоенные орешки? — переспросила Анна.

— Нет, любые одинаковые штуки, пришедшие к ним парой, — Бод вспомнил кое-что, — да, моя люба: мы с тобой давно не разглядывали наши кольца. Посмотрим на них при свете дня — может, додумаемся наконец, на что они способны?

Они достали два одинаковых перстня из расшитых мешочков. За годы, прошедшие со времени встречи со своей суженой, чародею удалось только выяснить, что перстень помогал ему и Анне чувствовать друг друга на расстоянии. Ему удалось убедить жену, что лучше отложить перстень: если что-то случится с ним в дальней дороге, Анна вряд ли поможет ему. Достаточно того, что дочки знали заговор, отводящий беды и опасности и вместе с молитвами произносили его, желая удачи отцу.

Теперь, подняв кольца на ладони, Бод принялся внимательно рассматривать их. Ему показалось — знаки на перстнях другие?

— Анна, что ты скажешь про то?

— О! Да письмена теперь идут в другом порядке!

— Возможно ли это?

— Нет, нет, я не могу ошибиться, я же мастерица.

— Прошу тебя, вышей быстрой своей иглой эти знаки, — придумал Бод. — И будем каждый день рассматривать надписи.

Через день они обнаружили, что по ободу перстней тянутся другие слова. Анна вышила их снова. После Бод узнал, что гравировка изменяется каждые сутки в полночный час, и так девять ночей подряд. На десятую ночь слова повторились.

Чародей призвал на помощь Катерину и Лизавету.

Сёстрам занятно было всё, чему учил он их. Но учение его было неполным. Оказывается, не всё, что мог усвоить мальчик, годилось для девочек. Видимо были где-то другие места, в которых передавались знания именно по женской линии, но про то чародею неведомо. А Катеринке и Лизаветке хватало и тех чудес, которым обучил их наречённый отец. Только со временем Бода стало беспокоить, что дочери всё больше отдаляются от него и матери. Они часто заслонялись, отгораживались, не позволяя родителям догадываться о том, какие птицы-мысли носятся между ними, а разговаривать друг с другом, рта не открывая, девчонки научились быстрее и охотнее всего, и Бод не знал примера, у кого бы это получалось так легко и просто.

Лизавета и Катерина водили пальцами по вышитым коротким строчкам. Потом Катерина сказала:

— Батюшка, у тебя есть и коробочка с такими письменами. Вот бы посмотреть на неё?

Бод извлёк круглую серебряную коробочку, удивляясь, как не догадался об этом раньше. И они все вместе убедились, что на коробочке надписи девятого дня.

— Наверное, таких мазей всего девять, и пользоваться ими надо по указанию знаков на перстнях! — додумались юные чародейки. — Ты разрешишь нам испробовать это?

— Нет! — решительно отказал им Бод. — Чародейство незнаемое, я не стану рисковать. — И он почувствовал, что дочери обмениваются мыслями между собой, поставив защиту. Он только вздохнул: вмешиваться и тем более наказывать за это не имеет права. Между учеником и учителем редко наблюдалось полное единодушие. Чаще Знающие шли каждый своим путём.... Хорошо, что Анна отказалась от желания обучиться чародейству.

Бод объяснил ей, что чародейство — это труд, непрерывный и обязательный. Только и всего!

— Ты должна будешь делать некоторые вещи каждый день, не ожидая взамен ничего, — лишь для того, чтобы не растерять уже достигнутое. А это нелегко. Потом, чародеи — странные люди. Раньше, когда я жил один, и изучал свойства каменей и растений, я порой разговаривал сам с собой, с корнями и животными. Теперь мало занимаюсь этим, дорожу каждым мгновением рядом с тобой и детьми. А посмотри на меня, когда я замираю, уединившись в каморе, на целый день или на целую ночь. На кого я похож? Лучше не смотреть на меня в это время! (Анна знала, что больше всего Бод похож в эти часы на покойника — он не принадлежал этому миру во время своих бдений). Вспомни Мокошиху: старую, больную, которая вынуждена срываться с места в любой час дня и ночи, и бежать на помощь, потому что это — её путь. Но самое суровое в служении: чародею нельзя вредить людям. Бывает, нельзя даже уклониться от врага, схитрить. Я три десятка лет практиковался избегать подобных случаев, и всё равно, умудрялся попадать в них — знаешь сама. Я могу туманить сознание человека, но не сминать его волю — буду наказан жестоко! Когда встретил Козьма свою Матрёну, я просто ускорил его решение. Без меня он бы несколько раз, наезжая в Чернигов, заново приходил к Матрёне, прежде чем решился забрать её с собой. И они успели бы настрадаться, намучиться от одиночества. А Матрёна могла не перенести лишений. Так что я тогда правильно почувствовал его печаль, только и всего... Ты нужна нам такая, какая есть — моя драгоценная женщина! И моих знаний хватит на всех нас. Я обещаю быть мудрым и предусмотрительным.

— Я поняла, — сказала Анна после молчаливого раздумья, — орлу надобно гнездо, чтобы было куда возвращаться на покой. Дикая кобылица бежит медленнее, когда рядом с ней сосунок. Жеребец знает это и, свободный, вырывается вперёд: вести табун, или лягать в зубы волка. Я буду рядом с мужем моим, чтобы в порядке было гнездо и сыты птенцы. — она глянула на Бода — Только не собирай младенцев по дорогам, мудрый чародей Я до сих пор не забыла, как жадны были наши сосунки до меня — думала, съедят!

— О! Я тогда ревновал тебя к ним! — вздохнул, улыбнувшись, Бод.

* * *

Дети, все четверо, впервые увидели избушку под могучими липами.

Избушка тесна, и Бод соорудил камышовый шалаш рядом. Кое-как разместились, решив, что могут остаться здесь на седмицу — лето выдалось очень жарким.

Чародей показал детям на берегу мелкой речки место, где по глине любили скатываться выдры. Смешные эти зверушки собирались сюда специально — покататься! Чистили влажный бережок от соринок и веточек и, убедившись, что всё в порядке, начинали съезжать на брюшке, с шумом плюхаясь в воду. Мокрыми длинными тельцами смачивали, проворные, раскатывали глину ещё больше, и начиналась такая потеха! Дети вскоре сами стали бегать туда: посмеяться, глядя на неутомимых в забавах выдр.