Иной в Евангелионе

— Не верю я в судьбу, — буркнул Синдзи, и тут Мисато почти видела, как он зубасто ухмыляется, — зато верю в справедливое наказание. Как насчет искупаться, котик?

Мнение "котика" ни он, ни Рицко так и не узнали, так как в этот момент дверь предательски скрипнула и отворилась, будучи не то что незапертой, но и не захлопнутой — этого факта ведомая любопытством Мисато не заметила, а когда заметила, то уже было поздно. Девушка потеряла равновесие и упала на живот, успев разве что подставить руки, опершись на коврик с внутренней стороны двери.

Синдзи и Рицко, привлеченные скрипом и шумом падения, синхронно повернули голову и уставились на алую от смущения девушку. Пикантности добавлял тот факт, что Рицко была в легком коротком халатике, просвечивающим все, что было необходимо, а Синдзи, будучи из душа, судя по мокрым волосам, и вовсе щеголял в обернутом вокруг бедер полотенце, держа в одной руке за шкирку толстого британского кота, а в другой — измазанную лакированную туфлю.

На несколько мгновений установилась тишина, которой сумело воспользоваться хитрое животное. От удивления Синдзи ослабил хватку, и кот совершил еще одну подставу, вывернувшись и зацепившись когтями за полотенце, утащив его вниз вместе с собой.

— И-иии, — просипела Мисато, от чьего лица потянуло едва ли не натуральным дымком.

— Надо же, Рицко, ты была права, она быстро доехала, — не особо смущаясь, заявил Синдзи, взглянув на круглые настенные часы. — И, кажется, мы забыли закрыть дверь, что, впрочем, неудивительно, если учитывать обстоятельства.

* * *

— Что? — удивленно переспросила Аска, — поездка на Окинаву?

Уставшие подростки разместились в главном холле центра, где вокруг круглого фонтана были расположены скамейки для посетителей.

— Ага, — самодовольно кивнул Кенске, — там только через неделю должны были сообщить, но... так получилось, что я увидел кое-какие бумажки в учительской и...

— И чего ты там забыл? — подозрительно прищурилась Сорью.

— Информация правит миром, — назидательно поднял палец Кенске, — сведения о работе в школе могут очень пригодиться.

— Ты таскал ответы на тесты, верно? — усмехнулась Аска, когда по поперхнувшемуся парню поняла, что попала в точку.

— Это так очевидно? — обескураженно спросил парень.

— Мальчишки..., — протянула Аска, видя почти наяву, как Судзухара стоит "на стреме", нервно притоптывая и поторапливая копающегося в компьютере учительской Кенске, — впрочем, если не хочешь, чтобы я тебя сдала Хикари, ответами ты со мной поделишься. А то я поседею, пока выучу все эти дурацкие кандзи. Как будто бы мне итак знания трех языков мало!

— Хорошо, — облегченно выдохнул Кенске, — так что думаешь насчет Окинавы? Солнце, море, вроде бы даже дайвинг обещали!

— Дайвинг — это очень даже неплохо, — признала Аска, — значит, нужно будет подобрать купальник. Эй, что еще за глупое выражение лица?

— Что... я, ничего, — заметался Кенске, но по его лицу было ясно, о чем он думает. С одной стороны такое отношение Аске не понравилось, с другой — все же импонировало. Ничего толком сказать парню она не успела, так как внезапно услышала знакомый голос, окликнувший их.

— О, Аска! Не ожидал тебя здесь увидеть.

— Кадзи, — Сорью подавила желание вскочить, так как обида, изначально вызванная вечной недоступностью мужчины с тех пор, как они прибыли в Японию, а потом подкрепленная рассказами Мисато, никуда уходить не желала. Так что все, что она ответила, что лишь немного сдавленным приветствием.

Кадзи с интересом приподнял брови, глядя на отсутствие привычного обожания во взгляде девицы. В руке Аска увидела красочный пакет, видимо мужчина также пришел сюда за покупками.

— Я вижу, у тебя свидание, — он перевел взгляд на Кенске, — довольно неожиданно, должен признать.

— Конечно, у меня свидание, — гордо подтвердила Аска, внимательно глядя на мужчину, где-то в глубине души надеясь увидеть нечто на его лице, но там было лишь обычная для Кадзи доброжелательность, и это лишь разозлило ее.

— Пойдем, Кенске, — поднялась она, забирая часть пакетов, — нам еще нужно зайти в магазин купальников, поможешь мне выбрать.

Парень моментально преобразился, на его лицо наползло счастливое донельзя выражение, после чего он, таща за собой, как вьючный верблюд, все обилие пакетов, поспешил за девушкой, гордо промаршировавшей мимо Кадзи в сторону эскалатора.

Мужчина проводил их веселым взглядом и не спеша направился к выходу. Что ж, Аска все же кого-то себе нашла и перестанет домогаться до него. Хоть какой-то плюс среди всех не самых лучших событий. Может, и его слава любителя маленьких девочек, которую какая-то наглая морда (у Кадзи были свои подозрения на этот счет) распространила по НЕРВ, гробя его репутацию в штаб-квартире на корню и мешая работе, также уйдет небытие.

По крайней мере, Кадзи очень надеялся на это.

* * *

Мисато хмуро болтала ложечкой в выданной ей Рицко кружке с кофе.

— У тебя что, все кружки с логотипом НЕРВ? — спросила она, наверное, что бы хоть что-то спросить.

— Не все, — усмехнулась Рицко, прихлебывая ароматный напиток из точно такой же кружки, — но большинство. Ммм, прелестно... признай, Синдзи безусловно лучше всех в нашей организации варит кофе.

— Может, его тогда и приставить к кофемашине, вместо Евангелиона, — фыркнула Мисато.

— Боюсь, такая рокировка не придется по душе командующему, — улыбнулась Акаги.

— А еще это будет серьезный удар по моей гордости, — добавил сам Синдзи, заходя на кухню. Мужчина уже переоделся и щеголял в дорогой шелковой рубашке и черных брюках, которые, впрочем, резко контрастировали с пушистыми розовыми тапочками с мордочками кошек, — я могу и не пережить.

— Так, — Мисато поставила кружку на стол и серьезно взглянула на подругу и прислонившегося к стене со скрещенными на груди руками Синдзи, — либо все это какой-то невероятный, но дурацкий розыгрыш, и тогда я буду рвать и метать, возможно, даже не удержусь от смертоубийства, — взгляд женщины на спину Синдзи красноречиво говорил, кто именно в случае чего будут убивать, — либо у вас все действительно серьезно.

— Второй вариант, — отозвалась Рицко, — хотя мне почему-то кажется, что ты бы хотела услышать обратное.

— Кхм, нет, — Мисато и сама была в этой не уверена, и эту неуверенность попыталась перевести в шутку, — просто был бы отличный повод прибить все-таки этого засранца.

— Ну да, — иронично произнесла Рицко, переглянувшись с Синдзи. Внимательно глядя на нее, Мисато отмечала изменившийся взгляд подруги. В ее глазах, смотрящих на Синдзи, было что-то, отчего в глубине души она почуяла некоторую зависть к подруге, и потому даже немного испугалась.

А еще она внезапно поняла, что, в общем-то, и не особо желанна сейчас здесь. Конечно, и Рицко, да и Синдзи ее друзья, но после того, что между ними произошло, они наверняка бы предпочли остаться наедине. Неожиданное горькое чувство "третьего лишнего" было довольно сильным, и, похоже, что-то отразилось на нее лице, так как Синдзи вдруг серьезно спросил:

— Все в порядке, Мисато?

— Да-да, — улыбнулась Кацураги, ненатурально улыбаясь, — конечно. Знаете, я, наверное, пойду. А то, уж очень беспардонно получилось...

Не дожидаясь оклика, Мисато встала и вышла в коридор и наружу.

Она должна была бы радоваться за подругу, но на душе скребли кошки.

* * *

— Зря все же так получилось, — почесал голову я.

— Наоборот, — Рицко не выглядела расстроенной бегством подруги, — так для нее будет только лучше.

— Что ты имеешь в виду? — не понял я.

— Она нерешительна — в тех самых пор, как рассталась с Кадзи, — пояснила Рицко, не глядя на меня, а в собственную кружку, — может, тот факт, что я нашла себе пару, ее подстегнет к решительным действиям.

— А если она наоборот начнет рефлексировать?

— Вряд ли, — покачала головой Акаги, — но, даже если так, то мы на что?

— Думаешь, она вновь сойдется с Кадзи? — задумчиво спросил я.

— Может быть... а может и нет, — неопределенно ответила Рицко, — да и неважно, с кем, главное, что бы она была с ним по-настоящему счастлива. Кадзи нанес ей серьезный урон, бросив ее тогда, не факт, что она его простит. Поживем-увидим.

Она допила свой кофе и, наконец, взглянула на меня.

— Итак, наверняка у тебя есть идеи, как провести сегодняшний день? — она, хитро улыбнувшись, посмотрела на меня.

— Парочка обязательно найдется, — ответил я, скопировав ее улыбку.

* * *

Солнце постепенно закатывалось за небосклон, испуская золотые, оранжевые и кроваво-алые лучи. С запада небо было окрашено в мягкие пастельные тона, ближе к центру цвета становились все холоднее, а на востоке и вовсе царствовала бы сплошная темнота, если бы не мириады далеких огней звезд. Холмы, с многочисленными постройками на них, которые щедро озаряло светило, представали в каком-то ином, непривычном виде и особенно среди них выделялся раскинувшийся впереди город.

— Ты был прав, — произнесла Акаги, — тут действительно красиво.

— Мое любимое место, — отозвался я, — иногда приезжаю сюда, чтобы насладиться видами и подумать.

— О чем? — Рицко перевела на меня взгляд.

— Обо всем, — пожал я плечами, — о людях, их мечтах и стремлениях, о жизни и смерти, о том, что происходит сейчас с нами, сражающимися с Ангелами, и Евангелионами, которые создали для собственной защиты.

Рицко молчала, лишь слушала то, что я говорил.

— Большинство людей не знают, что этот мир висит на самом волоске, что Ангелы не просто нападают на "какой-то там город", не стремятся уничтожить человечество. Но те люди, кто опасаются, что очередной Ангел может оказаться чересчур сильным, они живут иной жизнью, они не могут твердо смотреть в будущее, планировать что-то или просто мечтать, они могут лишь надеяться.

— Ты ведь о Мисато, да?

— Не только о ней. Обо всех сотрудниках НЕРВ. Может только кроме некоторых.

Акаги поняла намек и, слабо улыбнувшись, отвела взгляд.

— Можно было догадаться, что ты поймешь, что некоторые вещи обстоят не так, как кажется. Мисато тоже догадывается, но...

— Ей не стоит в это лезть, — закончил я, — верно?

— Я бы хотела тоже самое сказать и тебе, — негромко произнесла Акаги, я чувствовал, как в ее душе идет борьба, — но ведь ты не отступишься? — она посмотрела мне прямо в глаза.

— Не зачем, — улыбнулся я, — я все знаю.

Рицко расширила глаза.

— Он... тебе сказал? — нетрудно было догадаться, кого она подразумевает.

— Мне не хочется тебе лгать, Рицко, — ответил я, — так что нет, не он. Она.

Рицко понадобилось пять секунд, чтобы понять, о ком я.

— Так она... жива?

— Если бы это было не так, отец уже давно бы застрелился, или болтался бы в петле, — хмыкнул я, — моя мать всегда была для него смыслом жизни. Единственным и неповторимым. И ее возрождение — его нынешняя цель. НЕРВ, его сотрудники, и я сам — лишь инструменты для него. И неважно, чем придется пожертвовать для ее достижения.

— Если ты знаешь это..., — Рицко сосредоточено пыталась понять, до каких пределов простирается мое знание, но я взял ее за плечи и, притянув к себе, поцеловал.

— Рицко, я думаю, что понимаю Икари Гендо, — тихо прошептал я, — и именно поэтому я не дам совершиться Проекту Комплиментации Человечества, потому что знаю, к чему он может привести.

— Но как?

— Доверься мне, — улыбнулся я, — веди себя, как обычно, выполняй приказы отца, работай над Евами, обо всем остальном я позабочусь, когда Ангелы будут уничтожены. Все... кроме самого последнего.

Глава 28. Намеки.

— Ты не понимаешь, Аоба! Это подарочное издание, строго лимитированное! Чудо, что я смог его раздобыть!

— Хьюга, я вижу, что ты рад, но просто прими тот факт, что всяческая манга и прочее — это не мое, уж прости.

Двое молодых мужчин неторопливо шли по широкому тротуару, ведущему на запад от зияющего разноцветными огнями центра города. В руках у одного находился увесистый пакет с красочной упаковкой внутри. Если какой-нибудь встречный человек заинтересовался ей, то смог бы заметить надписи на торчавшем из пакета торце и понять, что парень несет несколько томов весьма популярной в Японии манги. И по парню, вернее по выражению его лица было видно, что тот сделал покупку в подарок не кому-то другому, а именно себе любимому.

Его спутник сей радости не разделял, сохраняя на лице здоровый скептицизм. За его спиной на широком ремне висел большой черный чехол с явственно выделяющимся логотипом фирмы, производящей электрогитары, наглядно показывающий его собственные вкусы.

— Ты просто не пробовал читать...! — не успокаивался любитель манги.

— Так, спокойно, — поднял руку гитарист, — не начинай, иначе я в свою очередь начну рассказывать тебе про двуручный теппинг Эдди ван Халена.

— Двуручный что..?, — Хьюга помотал головой, — хорошо, сдаюсь. Хоть и жаль.

— Неужели ты не нашел себе подходящего приятеля для обсуждения, — насмешливо приподнял бровь Аоба, — или они все еще школу не закончили?

— Да иди ты..., — вяло отмахнулся Хьюга.

Подобная пикировка была у них не первая, и вряд ли последняя, благо оба понимали, что их интересы в части досуга несколько расходятся и что-то менять в своей жизни они не собирались. Вот и теперь Аоба лишь рассмеялся и остановился на одном из перекрестков.

— Ладно, Хьюга, бывай, — он махнул рукой товарищу, — мне налево.

— Да, до завтра Аоба, — кивнул тот, и мужчины разошлись.

Уже через несколько метров лицо Хьюги вновь облекло довольство и предвкушение чтения долгожданно й манги. Он даже начал слегка напевать себе под нос, не особо стесняясь немногочисленных прохожих.

Его путь пролегал по одному из жилых массивов из тех, что не опускались вниз, в Геофронт, однако находились довольно близко к центру и еще недавно имели серьезные признаки разрушений после боя с Рамиилом. Сейчас, благодаря современным методам застройки, новые дома возводились довольно оперативно, не говоря о банальном ремонте. Тем не менее, было бы странным полагать, что здесь жило достаточно много жителей — улицы были пустынны, по дорогам проезжало не так много автомобилей. Люди, даже те, кто не собирался покидать город по тем или иным причинам, постепенно переселялся на окраины или вовсе в отдельные жилые массивы в складках холмистой местности, окружающий город. Даже высшие чины в самом НЕРВ предпочитали именно этот вариант. Как слышал Хьюга, тот же Синдзи предпочитал жить подальше от города, как и доктор Акаги. И капитан Кацураги тоже жила на окраине...

При мыслях о Кацураги Хьюга немного покраснел, особенно вспомнив свой последний визит к ее дому в компании с Аобой и Синдзи. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке, вот уж верней не скажешь. Что молодой мужчина предпочитал хранить у себя глубоко в душе, в тот момент легко и непринужденно вылезло наружу. Он был рад одному, никто из тех сотрудников, видевших записи их позора — а это были почти все без исключения работники НЕРВ до самой последней уборщицы — не принял его выкрики хоть насколько-то серьезно, включая саму Кацураги.