Позволь мне тебя коснуться

И всё же, я пока не решалась попробовать этот продукт полноценно. Не потому, что я вся такая из себя хорошая, а потому, что я хочу оставаться в трезвом уме на этих безумных вечеринках. Что может быть более жутким, чем празднество в честь Хэллоуина?

— Мм, какая ты чудная и послушная девочка, Эми. — Ребекка улыбнулась мне самой сладенькой усмешкой из своего арсенала фальшивых улыбок.

— Заткнись, Бекка. Лучше я буду послушной, чем...— Тут я заговорила на американском сленге, и сама не ожидала, что из меня выльется такой поток английского мата. Dirty bitch.

Она состроила мне гримасу, не став ничего отвечать в ответ. Видимо, была ошарашена моей реакцией и не ожидала от меня такого боевого наступления. Не на ту напала, стерва.

— Тогда, предлагаю вам попробовать пунш с червячками, — любезно промурлыкала она, протягивая мне и Кендалл бокалы. — Ой, или даже сладкий сиропчик не выпьешь? Какая ты скучная, Бломен.

— Чего ты ко мне привязалась? — Я схватила фужер с пуншем, который выглядел очень даже аппетитно и источал приятный клубничный аромат. — За тебя, грязная сучка!

Я подняла бокал в воздух и выпила его залпом, решительно отключив все свои внутренние возражения по этому поводу. Пунш был вкусным, как клубничная фанта, и совершенно не отдавал алкоголем. Разве что слегка, процентов так на пять.

— Залпом? Эмили, остановись. А то потом останешься без одежды, как я, на той вечеринке, чтобы была в начале года. — Кендалл отчитала меня, но я развела руки в сторону.

— Кендалл, это же Хэллоуин. Все и так раздеты. Я уже в лифчике и каких-то пижамных штанах. Хуже быть не может. — Кенди хохотнула, слегка отпив из своего бокала. Ребекка внимательно наблюдала за нами, пока не произнесла:

— Ты слишком разошлась в своих выражениях. Гляди, как бы не пришлось жалеть, — угрожающе заявила Ребекка, сжигая меня взглядом своих тёмных, как чернила, глаз.

— Оставь свои угрозы при себе. — Я приблизилась к её лицу настолько близко, насколько могла. Ощущения были примерно такие же, как если бы я собиралась поцеловать змею. Я почти слышала, как она безмолвно шипит на меня, выпуская пар.

Я отстранилась от Ребекки и вышла из этого кружка неугомонных сплетниц. К Кендалл вернулся Кайл, и я краем уха подслушивала их разговор, но их голоса начали доноситься до меня с опозданием. Так, будто они находились в другой комнате.

Каждая извилина в моей голове завязывалась с соседней в тугой узел, а в ушах забились пробки. Я посмотрела на Кендалл, но вместо её очаровательной улыбки увидела миллионы мушек перед глазами, которые разлетались в разные стороны.

— Эми, с тобой всё в порядке? — спросила у меня подруга, но у меня хватило сил лишь на короткий кивок.

— Да. Мне не очень хорошо. Видимо, не стоило пить весь пунш залпом, — пропыхтела я, хватаясь за лоб. — Мне нужно полежать. Я пойду в кампус на полчасика, прилягу и обязательно вернусь, — из последних сил произнесла я, еле расслышав ответ подруги.

— Тебя точно не нужно провожать? — Я заметила руку Кайла на её талии сквозь помехи телевизора. Конечно, меня нужно проводить. Но я не хочу нарушать вашу идиллию.

— Нет, я в порядке. — Мой голос звучит в собственной голове, как писк. Я разворачиваюсь, кажется. Вроде бы иду к выходу, пробираясь через толпу. Я оказываюсь на стороне заднего двора, где гораздо тише и почти нет народу, не считая нескольких парней, сидящих за бильярдным столом.

Они не играют. Они собирают в дорожки белый порошок и втирают его в свои десна. Я апатично смотрю на них, а они не замечают ничего, кроме кокса.

Макса здесь не хватает. Он плохо справляется со своими полицейскими обязанностями.

Я бы могла рассмеяться, если бы были силы. Точнее... Я даже не знаю, как это назвать. Всё тело покрыла анестезия, проявляющаяся в беготне мурашек по каждой клеточке моего тела.

Я могла только передвигать веками к тому моменту, когда добралась до дерева около забора. Почему мне так плохо? Почему я не могу поднять руку? Почему даже движение пальцем кажется непосильным трудом?

Почему я выпила яд из рук своего заклятого врага?

Я могла только думать и валяться около забора. Странные образы пошатывались у меня перед глазами. Я думала, что это паутина, но она начала мне казаться снегом, который медленно опадает на мои плечи.

Я сразу вспомнила, как шла однажды домой после школы, а на улице была глубокая зима. Необычайно холодная для Калининграда с хлопьями пушистого снега.

А сейчас я не могла даже заплакать. Я валялась одна у этого жуткого забора и совершенно не отдавала себе отчет в происходящей реальности.

Плохое перестало быть плохим.

Хорошее перестало быть хорошим. Всё было нейтральным. Даже этот странный человек, полностью облаченный в черный плащ, что надвигается на меня, не выглядел устрашающим.

Я бы испугалась, если бы могла. Но я не могла. Химия предотвратила этот процесс в моем организме, а человек в плаще приближался ко мне всё ближе и ближе, словно Дементор, подбирающийся ко мне, чтобы сорвать свой поцелуй.

Он будет питаться моими страхами. Он захочет забрать все мои хорошие воспоминания, и я больше никогда не смогу сделать их новыми. Я больше не смогу воссоздать воспоминание с Максом. Я забуду его. Не будет и Русланы, и Мамы, и Кендалл, которые меня так любят. И Давида тоже не будет.

Душа станет пустой, лишенная всяких чувств и эмоций. Избавление или же вечные скитания по аду...

— Ты такая беззащитная. — произносит голос, но для меня он звучит словно звук робота. — Такая слабая.

Дементор скрывает своё лицо за мантией и капюшоном, но я бы все равно не смогла распознать его. Кажется, он трогает меня. Раздвигает ноги, и я не могу противостоять ему. Я даже не моргаю. На моём лице наверняка застыло последнее осознанное выражение лица. Я полностью во власти человека под мантией.

— Что за глупая шутка... — с трудом выговариваю я, чувствуя под собой прохладную траву и землю. — Ты меня пугаешь...кто ты?

— Я твой самый страшный кошмар. — Слова доносятся до меня сквозь вату, голова кружится в несколько раз быстрее. Я не испытываю страха, потому что мой организм находиться под действием барбитуратов* (Группа лекарственных средств, производных барбитуровой кислоты, оказывающих угнетающее влияние на центральную нервную систему). Мне, как ни странно, хорошо, потому что границы между тем, что есть хорошо, и тем, что есть плохо, размыты.

— Ммм. — Часть меня хочет что-то сказать и обругать этого негодяя. Но она спрятана где-то глубоко внутри меня. Та часть меня, что сейчас находиться снаружи, с легкостью подается в руки этому дьяволу.

— Я думал, ты создана для меня. Но тебе всего мало. Чего же ты хочешь? — снова доноситься до некоторых нервных окончаний в моём мозгу. Я лежу до сих пор, находясь в полностью седативном состоянии.

Руки человека в чёрном плаще обхватили меня за подмышки и потащили куда-то.

— Я сделаю это в другом месте. Без свидетелей, детка. Тебе будет хорошо... Да? Мне нравится, когда ты такая обдолбанная, — шепчет он мне на ухо, и его слова кажутся мне сказкой на ночь. Когда я в следующий раз открываю глаза, мир становится фиолетово-зеленым. Я чувствую себя кошкой, которая умеет видеть в темноте. Мне кажется, что я нахожусь на другой планете, и парень тащит меня по Марсу сквозь пейзажи красочных кратеров и сухой песок.

Моё сознание кажется мне таким безграничным. Таким волшебным. Таким... Что происходит?

Я слышу ещё чей-то голос, звучащий словно крик. И выстрел, который полностью оглушает меня. В следующую секунду я перестаю чувствовать на себе хваткие щупальца дементора. Какое-то шуршание и снова крики. Я не понимаю, что происходит, и мне, в общем-то, всё равно. Я закрываю глаза, чтобы не вдаваться в подробности реальности этого мира.

Кто-то очень большой и сильный берёт меня на руки и слегка хлопает по щекам.

— Эми, ты меня слышишь? Эми? — Это Макс, и я улыбаюсь ему счастливой улыбкой, обездвижено повиснув в его руках. Я могу держать лишь голову, и это уже прогресс — он помогает мне обхватить его за шею, и я держусь за неё, как за последнюю соломинку перед обрывом.

— Ты узнаешь меня? — Мы с Максом двигаемся куда-то очень быстро. Он хочет отвезти меня в больницу?

— Нет, — издеваюсь я, хватаясь за его рубашку. — Ты из полиции?

Слышу сдавленный смешок, и снова закрываю глаза, находясь на грани полной отключки.

— Тебе нужно прочистить желудок, Эми. Эми! — кричит на меня Макс и осторожно ставит меня на какой-то кафельный холодный пол. Я стою на коленях, наверняка перед ним. Сбылись мои самые сокровенные эротические фантазии... А я даже не могу ими насладиться.

Следующие пятнадцать минут, самые худшие, что я могу припомнить за несколько лет. Точнее, я не могу этого вспомнить, но, наверняка, оно так и было.

Я обхватываю руками унитаз, в то время как Макс сидит рядом со мной и держит мои волосы. Выгляжу я, наверное, из ряда вон. Раз за разом меня выворачивает наизнанку, и всё время чувствую брызги воды на своём лице. После очередного приступа рвоты мне становится немного легче, и я приобретаю способность отчасти трезво мыслить.

Когда до меня доходит, что я только что делала перед Максом, чувствую себя ужасно разбитой и раздавленной. Я ему противна теперь. Я точно знаю это, иначе, почему он смотрит на меня так, сдвинув свои брови? Его зубы вцепились в его нижнюю губу от напряжения, которое застыло на лице парня.

Я радуюсь, что могу видеть его и понимать, что это действительно он. Мы находимся в душевой, наверное, мужской, потому что я ни разу не была здесь. Здесь несколько кабинок, и одна ванная — всё как у нас, только плиты серого цвета, а не нежно-розового, как у девочек.

— Тебе лучше? — Макс бережно усаживает меня в ванную, которая уже наполовину набрана водой. Я коротко киваю головой, поджимая колени к себе. Я замечаю, что нахожусь в одном нижнем белье, но не помню, как это вышло. Меня раздели на вечеринке? Или это сделал Макс? Я не в силах зафиксировать этот момент на просторах своей памяти.

(От автора: Включаем;)

Three Days Grace — Get out alive)

4:22

POV Макс

В моей голове стоит гул из сплошных матерных слов, что вертеться сейчас на языке. Если бы я пришёл позже...

Если бы я не увидел...

Хорошо, что я подоспел вовремя, правда, упустил этого ублюдка, что, наверняка, хотел расправиться с ней. Но я знал, как именно отыщу его, но позже. Сейчас мне нужно привести её в порядок.

— Тебе лучше? — Эми опирается подбородком на свои колени и держит руками свои стопы, погрузившись в теплую ванну. В моих руках шланг от душа, и я направляю воду прямо на неё, смываю всю грязь, на которой её поваляли. У неё на руках синяки, как будто ей хотели вырвать кожу. Я уверен, она не чувствовала этой боли, но легче мне от этого не становилось.

— Да. — Её голос безжизненный, стеклянный и пустой. Я не понимаю, отошла она от наркоты или нет. Её бы стоило отвезти в больницу... Если ей не станет лучше меньше, чем через десять минут, я непременно это сделаю.

Она выглядит такой хрупкой. Никогда ещё не видел Эми такой. Я вовсе не считаю её слабой, но она даёт волю своим слезам, и я вижу, как по её щекам стекают реки, что размазывают тушь и подводку по щекам. Плечи девушки трясутся от тяжести груза, который придавливает её вниз.

— Хорошо, поплачь, — мягко произношу я, смывая с неё остатки земли. Я держу в руках медно-каштановые от воды волосы и пропускаю их через пальцы.

— Ты теперь никогда не будешь смотреть на меня так, как прежде, — вдруг говорит она и прячет своё лицо в коленях. Я направляю воду на её спину, пытаясь не рассматривать её, как полуобнаженную девушку.

Она ошибается. Я смотрю на неё ещё более безумным взглядом, чем раньше.

— А я как-то по-особенному на тебя смотрел? — издеваюсь я, понимая, что она пришла в себя.

— Макс, я должна тебе кое-что сказать, — произносит Эмили, придерживая свои слёзы, но я не нуждаюсь в её словах. Я уже понял всё сам. И мне плевать на то, что произошло в её прошлом. Я имею в виду... Это никак не влияет на моё отношение к Эми.

— Молчи. Просто молчи. — Я направляю воду на её грудь и провожу ладонями и по ней, но без сексуального контекста.

Ну как... Почти без него. Эмили начинает плакать ещё сильнее. Она похожа на фонтан, извергающий из себя литры слез.

— Прекрати плакать! — прикрикиваю на неё я, направляя воду ей прямо в лицо. — Прекрати, я сказал!

— Ты не понимаешь. Не понимаешь, как мне страшно и больно... — шепчет она, вытирая свои слёзы, оставаясь полностью без косметики. Она выглядит лет на шестнадцать, что не делает её менее красивой. У неё и без косметики длинные и густые ресницы, обрамляющие тёмно янтарные глаза.

— Хочешь, чтобы я пожалел тебя? — Мой голос переходит на железный тон, и Эмили испугано поднимает на меня глаза. Меня начинает раздражать в ней только одно — эти вечно наполненные ужасом глаза. Будто я — исчадье Ада. — Я не буду тебя жалеть, ясно? Ты должна справиться с этим. Сама. — Я непреклонно смотрю на неё, а она на меня. Это длиться несколько минут, пока воды в ванну набирается всё больше и больше, почти разливаясь через край.

Внезапно Эми обхватывает руками мою шею и, вцепившись мне в затылок, прилипает к моим губам. Она целовала меня так, словно решилась бросить мне вызов. Её рот завладел моим. Она вонзала свои коготки всё глубже в мою кожу, пробуждая в себе страстную, ненасытную девушку.

То ли это действие наркотиков до сих пор не выветрилось, то ли Эми реально была готова буквально наброситься на меня. Я потянул её на себя за талию, заставляя выбраться из ванной. Она поджала колени, и я приподнял её через бортик, опуская на пол. Невыносимо легкая и маленькая в сравнении со мной. Вдруг она отстраняется от меня, будто засомневавшись в своём 'грязном' поступке.

Но я не намерен отступать. Я намерен преподать ей несколько бесплатных уроков, заодно и отомстить за такой бесстыдный уход тем утром.

POV Эмили

Не знаю, что на меня нашло. Если бы знала, к чему это приведёт, никогда бы не поцеловала его первой.

Макс заботился обо мне. И в то же время он был груб со мной, не видел во мне слабую девчонку.

— Я не буду тебя жалеть, ясно? Ты должна справиться с этим. Сама, — дерзко говорит он так, будто я ему надоела со своими припадками и слезами. И эти его слова отрезвляют меня. Отрезвляют мои страхи, делая их никчемными.

А ведь он до сих пор был в этой своей полицейской форме. Фуражка валяется на полу в ванной, но обтягивающая рубашка до сих пор на нём. Я знаю, насколько он хорош без неё, и ,всё же, она делает его безмерно сексуальным.

Я набрасываюсь на его губы, от которых теряю голову. Я хочу поцеловать его так, чтобы он запомнил. Я хочу дать ему то, что ему понравится. Я хочу быть сексуальной для него. После этого вечера я доверяю ему настолько, что готова... Позволить ему всё, что угодно. По крайней мере, так я чувствую это сейчас.

Он притягивает меня к себе, приподнимая над ванной. Отстраняюсь от него, пытаясь раздавить свои последние сомнения. Но уже в следующую секунду мои руки скользят по плечам Макса, и я чувствую, как он стремительно подгибает мои колени, хватаясь руками под ними.