Смятенность мэтра

Он знал, что она приготовилась. Она догадывалась, что он подарит.

Огненная медь цепочкой замысловатого плетения и сетчатой корзиночкой в виде бутона с подвесным кольцом у основания и мелкими бриллиантами по кругу чаши — внутри жемчуг. Алистимра всё-таки не удержалась и ахнула, расширив глаза и прикрыв рот ладошкой, когда магия двеомера идентификации поведала женщине о волшебных свойствах амулета Жемчужных Альтернатив, воссозданного из нетерезского образца. Каждый перл представлял собой заряд двеомера Альтер, имеющего силу на несколько часов скинуть возраст вплоть до момента полового созревания, сделать получеловеком с ангельской второй половинкой или превратить полукровку в одного из двух полноценных представителей расы — не говоря уже о косметических изменениях внешнего облика. После пополнения корзиночки жемчужинами достаточно погрузить её в зелье лечения средних ран или мощнее, чтобы после нескольких минут впитывания энергий получились более сильные перлы для личного пользования или передачи сторонним персонам с условием применения в течение нескольких часов, пока магия не угасла.

— Пожалуйста, великолепная Алистимра, не сочтите за оскорбление, — Симион нежно тронул за плечо женщину, у которой прорвались на лицо эмоции обиды за неоценённый макияж и втёртые масла упругости и бархатистости, отчасти воспроизводящие эффект двеомера из второго арканного круга, между прочим, с недавних пор уже доступного плутоватой колдунье, способной усилить и продлить действие перла до дюжины часов кряду вместо порога в четыре.

— Ах, милый мальчик... Кто посмел без спросу выставить меня на торги? — Сексапильная дама прильнула к толстячку одного с ней роста и жарко прошептала в ухо совсем не эротичный вопрос, страстно пленив мочку губами.

Симион в который раз убедился в непостижимости женской логики — ничего не предвещало подобного вопроса.

— Я лишь хотел сделать ночи приятными для обоих, — несмело ответил Симион, покраснев, но не упустив шанса облапить подтянутую попку.

— Какой похотливый врунишка, — промурлыкала мадам Тамм, умудрившись элегантно переметнуться к другому боку, пощекотав мужские губы своим язычком. — Подрасти сперва, — канареечным голоском обронила хозяйка заведения, изящно вывернувшись из объятий. Она умела быть властной и жёсткой, но была польщена великолепными подарками и горда своими слугами из Конюшни, чтобы сейчас являть собой неукротимую пай-девочку, мило забавлявшуюся с пузатым юношей, ублажать которого в постели ей не позволяла гордость и обида за оскорбительное выставление перед всем городом какой-то дорогой потаскушкой.

— Как угодно, — томно выдохнул толстячок, увиваясь за вожделенной красоткой.

— Ах-хах, ещё и за мой счёт? — Лукаво улыбнулась пылающая женщина, позвенев цепочкой подарка из-за высокой спинки кресла, укрытого львиной шкурой, оскаленной мордой уперевшейся в возбуждающий бюст Алистимры.

— Фантазии друг друга, — вымолвил краснеющий Симион, слегка пьяный и жаждущий женского стриптиза под музыку с последующими постельными утехами.

— Ай-яй-яй, шалунишка, даже не мечтай о Жемчужине, — говоря нежным голоском и грозя пальчиком. Сделанные предсказания однозначно говорили о великой вероятности смены владельца заведения, чего Алистимра ну никак не хотела.

Мило улыбаясь, она играючи двигалась львицей, защищавшей детёныша от льва, готового соблазниться её хвостом вместо трапезы. Увы, волшебные ароматы и афродизиаки не возымели должного эффекта. Симион смирил похоть, молитвенно сложив ладони и на три удара сердца прикрыв глаза. Следуя пожеланию волнительной красавицы, молодой мужчина изменился в выражении лица и заговорил по-взрослому, беря кобылицу единорога за её витой рожок:

— Патриарх Тарундара Олехма из великого аббатства Золотых Шпилей Вокин в Аскатла — вашего поколения, мадам. Стареющий человек задумался о подготовке ритуала Подсчёта Монет. Сёстры-жрицы ранга Сверхзолото, известные как Пять Фурий, ведут тихую и порочную борьбу за преемственность поста высшего главы церкви Вокин на Фаэруне. В то же время Латандер наращивает паству, что требует качественного снабжения и грамотных финансовых управителей вместо утопистов и транжир богатых пожертвований. Солнечная Жемчужина Купца станет мостиком и залогом Союза на земле и небесах. Алистимре Тамм будет предоставлен монетарный и товарный капитал для взращивания казны Братства Великолепного Солнца и поддержки выгодной Алистимре Тамм "фурии" в качестве преемницы патриарха. По результатам семилетнего труда наградное сакральное зелье молодости подарит Алистимре Тамм перерождение, вдвое сократив телесный возраст и вдвое продлив естественный срок жизни с возможностью благополучно зачать от любимого мужа и родить ему мальчика и девочку.

— Как мило... — сглотнув, протянула женщина, томное лицо которой приобрело хищный прищур и жёсткую линию губ. Игры и немощь богов пятнадцатилетней давности ещё были свежи в её памяти. — А муж, надо полагать...

— О, я всего лишь Караванный и хочу останавливаться в ваших самых роскошных покоях, вкушать изысканные яства, наслаждаться эротичными танцами разных народов мира и удовлетворять похотливые фантазии с опытными мастерицами, — мягко улыбнулся Симион, покраснев ямочками на щеках. Он не привык обсуждать подобные щекотливые темы, но уж больно хотелось секса.

— Ах, всего лишь... — с приотрной сладостью пропела Алистимра, выпорхнув из-за кресла и вновь страстно прижавшись к толстому боку, обняв согнутую руку Симиона. Она настроилась на определённое поведение и не собиралась выходить из образа. — Говорят, утро вечера мудренее... — с жаром прошептала она в ухо, не готовая уступать здесь и сейчас, но покормившая завтраком. Уж сколько отшила ухажёров, задаривающих её всяческими подарками. И, чего греха таить, немного ревновала и обижалась за то, что все живые и прекрасные цветы Сангалоо отправились не в Жемчужину. Кому как не Алистимре было знать, что в подобных делах нельзя сразу сдаваться — важно потомить. Для первой ночи сгодиться и Риве — ждёт уж.

— Великолепное понимание сути испытания, мадам Тамм, — смиренно ответил Симион, теперича полностью контролируя своё дыхание, сердцебиение и лицо. Даже эмоции взнуздав, хотя чего это стоило! — На месте блуда я бы не смог организовать жемчужное святилище Латандера, осиянное самим Его Высокопреосвященством Дэлеготом Орндеиром. К слову, гроссмейстер Братства Великолепного Солнца ступит на ковёр спозаранку...

— Чемпион своего бога... — переигрывая с трепетом, пролепетала женщина, постигшая озарение и эмоционально оценившая провёрнутую интригу, коими "славился" Латандер, как покровитель молодых аристократов.

Алистимра неожиданно для себя воспылала страстью здесь и сейчас возлечь с обаятельным толстячком, которого перл обратит в рельефного мужика да с усищами для щекотания её устрицы? Как бы не так! Да, не каждый день удаётся захомутать любимчика бога, а тут он сам ластится! Ластился...

Престарелая и успешно молодящаяся мадам пробовала на вкус и герцогов, и пашей, и принцев, и магнатов — череда сильных людей мира сего пресытила её к концу полувека. Тамм была и оставалась завидной мадам, которая нынче дразнила мужчин в своё удовольствие. Имея солидное положение и достаток, она могла позволить себе капризничать и привередничать, наслаждаясь жизнью между или во время трат сил на поддержание достигнутого. Алистимра не могла не признать высокую ценность амулета Жемчужных Альтернатив не только для возрождения остроты собственных ощущений, но и для перерождения, скажем, заплесневевших отношений старых супружеских пар — это золотое дно! Впечатляющая плата требовала соответствующего уровня обслуживания, а не тяп-ляп за половину дня, переполненного событиями. По её мнению, интимные услуги этому жирному божественному чемпиону вполне могли быть оказаны хотя бы ради того, чтобы ещё на несколько лет заткнуть поганые рты всяких кошёлок, исходящих ядом сплетен и пакостей. Не в эту ночь, но в следующую — однозначно. А Риве — обломится!

— О, нет, мадам, положение Избранного по праву занимает Дэлегот Орндеир. Просто после явленного в Год Теней гнева Всевышнего Лорда Ао боги его Вселенной стали куда более заинтересованы в общении со смертными и покорении их душ, — поделился Симион мудрыми знаниями об эдикте, ставящим в зависимость силу божества от числа поклоняющихся. — Позвольте мне сейчас начать облагораживать эти высокие апартаменты в святилище Латандера, и я буду уверен, что у вас, как почитательницы Золотой Леди, вполне получиться заинтересовать любвеобильного Лорда Утра настолько, чтобы он своей аватарой явился в Солнечную Жемчужину Купца, — завернул Симион, подлив масла в тщетно разжигаемое им пожарище женского тщеславия. Ещё несколько дней его воздержания лишь распалят желание — сладко предвкушение заслуженного удовлетворения! Надежда умирает последней...

(Иллюстрации к главе с 134 по 139)

Глава 15, красное и белое.

Солнце в Зените, Год Безумных Драконов.

— Доброе утро, братья и сёстры, — с порога приветствовал Симион. — Мне бы в срочном порядке провести личную встречу с мадам Тамм.

— Доброе утро, достопочтенный аколит Симион. Рады вновь приветствовать вас в Жемчужине, — дежурно ответил холёный лакей, стоявший в ожидании срочных поручений от важных особ, начинающих просыпаться примерно в десятом часу, а то и в двенадцатом, но никак не в девятом.

За ним практически слово в слово повторил клерк за конторкой, остальные присутствующие уважительно поклонились в пояс.

— Прошу, достопочтенный аколит Симион, извольте подождать мадам Тамм, — услужливо-виноватым тоном произнёс худосочный Малван, мельком переглянувшийся со своей обворожительной помощницей, которую ещё не успел перехватить ни один толстосум. Увы, Симион абсолютно точно знал, в чьей постели сейчас нежилась моложавая старушка, отказавшая ему в своих прелестях.

— Пожалуйста, достопочтенный аколит Симион, позвольте мне скрасить время ожидания и проводить вас в ресторан, — кокетливо улыбнулась женщина, с прошлой встречи добавившая к своему безукоризненному наряду несколько жемчужин из тех, коими Симион расплачивался в прошлый раз. — У нас там как раз позавчера завершили Небесную Залу, — сообщила красавица, мило наклонив голову, чтобы обнажить великолепную шейку с жемчужным ожерельем, очень идущим ей. Сказала так, словно спешно строили эту мансардную трапезную специально к посещению данным священнослужителем и готовы к персональной церемонии торжественного открытия, предшествующей официальному. На самом деле оно было вчера, остались объедки.

— Буду весьма польщён, Риве, — искренне улыбнулся толстопуз, готовый любоваться её чёрными кудрями, подчёркнутыми жемчужными нитками. Аколит понимал и уважал "просьбу не беспокоить" от той, что и на второй раз отказала ему в интимной близости.

Симион подал руку и с удовольствием провёл большим пальцем по бархатистой коже с приятным ароматом роз, ставших сверхпопулярными в этом месяце. Меиривеле не зря занимала своё привилегированное положение. Чуткая спутница дала взять себя под ручку и приятным голоском защебетала о том, как все хвалят святилище Латандера в центральной башне гостиницы, как там уже обвенчался тот или иной парень с заслуженным ангельским пером лучезарной Нанаэль, как до небес подскочил престиж и благополучие Жемчужины, освещённой священными Фонарями Сияния и миленькими факелами-элементалями, разлетающимися по клубам горячими пирожками. И как ждут не дождутся персональные покои аколита Симиона... Не одна только Меиривеле очень хотела ублажать пузана, но он не вёлся на её ужимки и уловки, оставив многочисленные намёки без "того самого" ответа.

Толстый в винно-красной парадной рясе рядом с тонкой в перламутровом платье с глубоким декольте смотрелся несколько комично, но подобная разница комплекций совершенно никого не смущала, ведь большинство богачей жирело от невоздержанности в еде и драпировалось в самое дорогое. И шла эта пара не по улице, а поднялась по широкой лестнице на галерею, где бывшие зубья защитной стены превратили в изысканные ребристые колонны, между двумя из которых ныне красовался остеклённый бронзовый каркас крытого мостика на крышу соседнего здания. Закалённое стекло имело дополнительную силовую защиту от царапин подкованных сапог, чтобы никакие огрехи не попортили сногсшибательного впечатления прохождения по воздуху.

Кое-какой перекупщик доставил из Брасса тысячи стеклянных панелей с самым разным узором из выпуклостей, вогнутостей и граней, создающих восхитительную игру радужных зайчиков. Листовое стекло занимало лишь скромную часть потолка, но всю вторую четвёрку футов от пола Небесной Залы, создавая в стене шикарное панорамное окно, для которого пока ещё только делали жалюзи из ценных пород дерева и перьев. Разлапистая зелень в выкупленных у жрецов-друидов кадках купались в цветном свете, компенсировавшим отсутствие бутонов. Прикрывающие трубы гобелены и шёлковые ширмы с рисунками от простого геометрического орнамента до виноградных гроздей и абстракций успешно зонировали пространство Небесной Залы, для обстановки которой сразу не нашлось готового комплекта столов и стульев. Изящное и пёстрое решение на первое время грозилось стать постоянной изюминкой заведения.

Услужливые официанты сноровисто накрыли белой кружевной скатёркой чайный столик, вынужденно передислоцировав трапезу из самого солнечного места к дивану, дюжими слугами передвинутому к только что образовавшемуся ростовому окну с видом на стеснительно прикрывшуюся туманом реку и облачные горы — способные возразить беззаветно дрыхли после вчерашних обильных возлияний.

На первом золотом блюде вышколенные официанты под музыку внесли вчерашнюю закуску из полосок нежного филе форели, свёрнутых в колодцы, заполненные красной икрой и взбрызнутые особым оливковым маслом. На другом листе зеркально-полированного золота подноса внесли серебристо-белый виноград, выращенный кое-кем на ветвях Мирового Дерева и удивлявший всех приятным медовым привкусом при полном отсутствии косточек. В последнюю очередь на стол встали плоские блюда с только что вынутыми из духовки сырными булочками, золотистым омлетом и спасательным кругом утреннего шеф-повара, смекалисто вывалившего на запекаемый блин порцию вчерашнего мясного салата с помидорами и засыпавший сверху тёртым сыром со свежим укропом и тонкими колечками перьевого лука.

Увы, утренняя бабочка Жемчужины сопроводила до ресторана, поддержала перестановку, угостилась глоточком кисленько-сладенького белого аперитива и, сославшись на мадам Тамм, упорхнула обратно в холл, оставив Симиона со сделанной в виде быка бутылкой перелитого через фильтр красного вина к золотисто-румяной рыбе. Фигуристую Риве заменили девочки-припевочки, которым ещё рано было поздно ложиться спать. Приятные певчие голоски и полуобнажённые натуры Симион, сполна удовлетворённый посоветованной Латандером жрицей любви из храма в Брассе, без зазрения совести променял на лирические флейты, больше подходившие его грустному настроению и плавному движению парусов разномастных речных судов, изо дня в день снующих меж берегами и обеспечивавших работой да едой сотни и сотни глоток.