До тупика ведьм (здесь в порту он назывался именно так) и в правду дошел быстро. Стукнул посохом в первую дверь небольшого деревянного дома, и зашел, не дождавшись ответа. Бревна дома были черные от непогоды и времени, но внутри было очень чисто и светло. Дон до этого ни когда не заходил в дома ведьм, и ошибочно предполагал что там должно быть темно и грязно. Увиденное помещение слегка ошарашило юношу. За небольшим столом накрытым белой кружевной скатертью сидела пожилая женщина.
— Присаживайся, коли пришел, в ногах правды нет, в руках, кстати, то же нет. Она в голове.
— Чем могу помочь, обладателю такого знатного посоха? И ведь не ведьмак, а такой посох, кто ты мил человек. А обмотал его шкурами правильно, не гоже тебе с таким посохом просто так по нашим улицам гулять. При этом глаза старухи так впились в лицо Дона, что ему нестерпимо захотелось убежать из этого такого светлого дома. Преодолев себя Дон представился:
— Светлый волхв, посох подарок ведьмы Губаны, здесь у вас по делу. Договоры и соглашения с ведьмами мне запрещены, а подарки Я делать могу.
Юноша пошел, что называется ва-банк.
— Я дарю вам половину истинной стоимости данных жемчужин, а половину истинной стоимости в виде монет вы дарите мне. С этими словами юноша вынул и развернул на столе мешочек с жемчугом. Повисла долгая пауза...
— Мое имя Вампа, ты не простой и не глупый молодой волхв. Я согласна.
— Слово? При этом волхв положил правую ладонь на стол.
— Слово! Ведьма положила правую ладонь на стол.
— Ханна! При этих словах ведьмы ширма, из плотной ткани отгораживающая часть комнаты с печкой качнулась,
— Мы уходим, кто придёт, не выпроваживай, пусть ждут, я скоро. При этом Дону показалось, что он увидел в щели образованной складками ткани ширмы чье — то ярко синие молодые глаза полные любопытства.
-Ты, это глазами, куда не надо, не стреляй, мгновенно отреагировала Вампа, а то не ровен час и нечем будет смотреть. Последнее относилось точно к юноше, или все-таки не к юноше? Дон предпочел не уточнять, а поспешил на выход.
*
Разговор с ювелиром шел на местном портовом сленге, и был достаточно эмоционален.
— Баста! Ладонь старой ведьмы легла ребром на стол. Ювелир загрустил.
— Хорошо. Достал из сейфа деревянный ларец и принялся отсчитывать золотые монеты, раскладывая их на столе. Дон их так близко видел в первый раз и удивился что они такие тонкие.
— Нет, не золотом, — серебром и медью!
— Вампа, как ты можешь сомневаться, ты меня обижаешь?
— Только серебром и медью!!! Я слишком хорошо тебя знаю.
Ювелир ещё сильнее сгорбился и поскучнел.
— Хорошо, будет вам серебро и медь.
Золотые монеты были убраны, и вместо них ювелир достал два кожаных мешка размером каждый с ладонь портового грузчика. Считали долго, и тщательно, в результате на столе стали возвышаться две небольшие пирамиды из серебряных и медных монет.
— Квиты. Под конец подытожил ювелир.
— Сделка, согласилась ведьма и хлопнула ладонью по столу.
— Сделка, повторил её жест ювелир.
Ловко раскидав пирамиды из серебряных и медных денег по двум кожаным мешкам ссуженным ювелиром, Вампа протянула один юноше, второй забрала себе.
— Мешки с деньгами одинаковые, СЛОВО.
— Юноше оставалось только кивнуть головой и спрятать во внутренний карман мешок денег, правда не сразу это получилось, — руки предательски дрожали и карман был несколько тесноват.
В таверну пришел без происшествий, пересчитал деньги, спустился к хозяину, заплатил вперед за десять дней. Намучавшись с гвоздями, оторвал часть войлочной обивки лавки, уложил под неё почти все деньги и тщательно заколотил гвозди обратно. Теперь можно и пройтись до причалов, посмотреть на корабли.
Корабли завораживали, тут были и большие с тремя мачтами и маленькие с одним косым парусом. Хотелось осмотреть их все. Но начали сгущаться сумерки и юноша, развернулся в сторону города. Да и стоило подумать об ужине как впрочем, и о завтраке, цены на еду в таверне были высокие, предусматривающие обильное алкогольное возлияние. По пути попалась лавка, судя по запаху свежо испеченного теста, торгующая выпечкой. Внутри на прилавке были разложены: различные по форме и цвету булки, лепешки с сыром, жареные пирожки. Девушка, расплатившись с продавцом, упаковывала, как показалось Дону десяток лепешек в свою плетеную корзину.
— У вас хороший аппетит.
— Нет, это не только для меня с Вампой, но и для наших посетителей. Девушка, улыбнулась и её ярко синие глаза блеснули. Так, ты и есть Ханна?
— Конечно.
— Подожди меня, я сейчас, юноша купил три лепешки, расплатился, и поспешно вышел. Девушка стояла у входа. Она продолжила:
— Часто посетителя нужно разговорить, что бы правильно помочь. И тогда я накрываю на стол, настойка на травах с лепешками помогает беседе Вампы.
— И давно ты у неё?
— Давно, меня ещё совсем маленькой отдали ей в ученицы.
Молодой парнишка показавшийся смутно знакомым, прошел мимо них, посмотрел на девушку, сплюнул, и неохотно свистнул, сунув в рот два пальца. Из темной подворотни послышался ответный свист.
Дон увлеченно рассказывал девушке историю про птенца Феникса, и как он полночи летал на метле.
— А ты умеешь летать на метле? Или Вампа?
— Я точно не умею, а про Вампу не скажу, но метлы у нас в доме нет. Вернее есть, но я ей просто пол подметаю. Девушка опять рассмеялась. Не заметно подошли к тупику ведьм.
— А тебе ведь не страшно со мной было идти по темным улицам? Дон решил немного похвастаться...
— Нет, девушка опять рассмеялась, но совсем не обидно,
— Нас охраняли, вернее меня, свистом предупреждая, что идут свои и не стоит на нас бросаться. Я местная, меня все знают. Я часто заказы в порт отношу, и не всегда днем, бывает и как сейчас. Ладно, до встречи!
Дон дошел до таверны без приключений, не смотря на то, что пересвист из темных закоулков улиц прекратился. Сам — то он ожидал нападения, так как угроза прямо сочилась по стенам домов с закрытыми наглухо ставнями.
Хорошо выспавшись, встал поздно, позавтракал лепешкой, выглянул через узкое окно на улицу, — моросил мелкий дождь. Куда — то выходить не хотелось. Но задать вопрос было нужно, — соглашение нужно выполнять это Дон усвоил четко с раннего детства. Да и неожиданно для самого себя, юноши захотелось еще раз увидеть ярко синие глаза девушки. Дождавшись прекращения дождя, — очень не хотелось сначала мокнуть, а потом сушиться в маленьком номере, Дон вышел из трактира и зашагал к тупику ведьм.
Под пронзительным взглядом ведьмы, Дон не стушевался, а достаточно нахально поинтересовался: не может ли он помочь Ханне разнести сегодня ваши заказы?
— Может, если Ханна решит, что ей нужен молодой носильщик якобы светлый волхв, с посохом, заряженным такой темной энергией, что и у меня самой нет. Ты бы уж определился, в игрушки играешь, или какой жизненный путь выбрал. Красный как вареный рак, Дон бросил Ханне:
— Я на улице подожду.
Ждать пришлось долго, но юноше спешить было некуда.
Девушка вышла, и Дон смог рассмотреть её при свете, — на вид лет шестнадцать, миловидное лицо с длинной ниже плеч тугой косой пшеничного цвета.
— В центр сейчас пойдем, на корзину, сам понесешь. Юноша повесил её на локоть и они зашагали по улице.
— Я у вас в порту по делу, узнать про один корабль нужно, всё, что можно.
— Это про какой, корабль?
— Аргон.
Девушка задумалась, повисла долгая пауза.
— Хорошо, как я понимаю, у тебя сейчас есть деньги заплатить за информацию?
Дон, кивнул. Девушка сунула четыре пальца в рот и пронзительно свистнула.
Почти мгновенно из подворотни выскочил уже знакомый Дону парнишка и подбежал к Ханне. Что сказала Ханна, было не понятно, портовый сленг Дон не знал, понятное слово было одно Аргон, которое почему — то фигурировало вместе со словом корыто. Под конец не долгого разговора, подросток зыркнул глазами на Дона, сплюнул и юркнул в подворотню
— Узнают, к вечеру доложат, девушка улыбнулась. Готовь деньги.
Передав содержимое корзины служанке богатого дома, девушка попрощалась с Доном, сославшись на усталость и необходимость побыть одной. Дон искать приключения не стал, — вернулся в таверну и стал ждать вечера.
Напиток на травах был очень вкусный, лепешки не успели зачерстветь, глаза Ханны блестели голубыми искорками и Дон был почти счастлив. Старая ведьма тоже была в хорошем настроении и сама принесла варенье из лесных ягод кус.
Разговор шел о погоде, видах на урожай пшеницы, про работу не говорили, разная она была.
— Да, говорят, тут прошлой ночью Черную вдову у причалов видели.
— Не может быть, она в лесу к кострам выходит, — это Дон вклинился в разговор.
— Видимо может, — у костра трое бродяг грелось, один оказался умным и скорым на ноги. А двое так у костра и остались.
— Может он сам и убил их? Тот третий.
— Кто видел посмертные гримасы на лицах тех трупов, тот поверил в Черную вдову.
— А он единорога не видел случайно? До или после?
— Ну, если бы грибов, каких поел, может и увидел бы, а так нет.
— А мне про корабль рассказали, с тебя медный кулак кстати. Дон, тут же вынул из кармана денежку, положил на стол, и Ханна стала рассказывать:
Было это три года назад, в порт пришел трехмачтовый корабль Аргон, перевозил обычно мешки с мукой, пиратством не занимался. Как пришел в порт, команда сошла на берег, а судно на разгрузку или погрузку не встало. Но у команды оказалось много денег, причем реально много, и кто то решил их ограбить. Но местные клянутся, что они бы с радостью, но не успели, их всех опередили. А банд здесь шесть. Так вот напали пришлые, гуляли морячки в таверне 'МАКИ' и в трактире 'Черный Кит'. В таверне убили всех пятерых моряков, кто это был, ни кто не видел, — очень быстро. А в Черном Ките вышла крутая поножовщина. Были убиты трое моряков, но и двое бандитов. Там с моряками был сам боцман, а он был очень крутой моряк, мыс Бурь огибал на своем корабле, и серьгу имел в ухе медную с гравировкой этого мыса. А это в любом портовом кабаке, первая кружка местного пойла за счет заведения! Что искали, не понятно, боцмана с тех пор ни живого, ни мертвого, ни кто не видел. Что привез корабль, какую добычу, где добыл неизвестно. Корабль сожгли в порту, в ту же ночь, видимо ждали, что вынесут с горящего корабля что то. Может и вынесли. Не известно. В общем за одну ночь все погибли, кто пришел на Аргоне в порт.
По мере рассказа лицо старой ведьмы темнело и к концу, её глаза только молниями не сверкали.
-Так отдавай медяк обратно, ни светлого ангела не знают твои пацаны, я знаю, что искали: меч Тусона, — легендарного короля гномов.
— А что это за меч? Почти хором спросили Дом и девушка.
Это меч, который был настолько острым, что рубил всё, и который был настолько тонким и гибким, что им можно было подпоясаться, или как гласит легенда носить на шее скрученным в мешочке. А теперь немедленно убирайся из моего дома. Я ясно вижу, что ты хочешь и должен идти по следу этого меча, иди но только ни меня, ни Ханну не впутывай. А боцман, был жадюга. Папаша ещё тот, мне советы хотел давать по воспитанию Ханны...
Дон поспешил, что называется откланяться и как можно скорее покинуть дом ведьмы. Кто и чей папаша, было спрашивать неуместно.
Юноша сидел в своей комнатушке, смотрел на фонарик, как он сейчас понимал, ни какой это не фонарик, а зажим, с помощью которого меч скручивали и убирали в кожаный мешочек. А ещё он понимал, что влип в историю, и очень сильно. Дав слово призраку помочь ему в упокоении и взяв жемчуг, он заключил с ним сделку, нарушить которую уже было нельзя. А с другой стороны, те неизвестные, что убили всю команду корабля Аргон, выследили выжившего в портовой драке боцмана, и то же убили, завладев мечом Тусона. А то, что его убили из — за меча, сомнений не было. И как восстановить справедливость, что бы призрак боцмана нашел упокоение? Нынешние владельцы меча Тусона подтянутся за картой, в этом можно было не сомневаться. Знать бы, даже не что там спрятано, а где? Видимо моряки нашли не основной клад, а так называемый денежный схрон, — для решения текущих проблем. И в нем кроме жемчуга был этот меч. Как поделили между собой моряки добычу не так важно, ясно, что меч и часть жемчуга досталось боцману. И в драке в этой таверне он мечом воспользовался и именно им разрезал стол надвое как кусок хлеба. А в сторожке воспользоваться не успел или не дали... Нужно срисовать с пластинок рельеф на пергамент и найти надежного моряка. Но это не реально. Нет, срисовать на пергамент рельеф берега, повторить штрихи и черточки, — можно, а вот кому показать не реально. Пришлый юноша, интересовавшийся судьбой корабля Аргон, а впоследствии ищущий моряка разбирающегося в картах проживет максимум день. И не факт, что этот любопытный юноша умрет быстро и без мучений.
Купив в лавке недалеко от таверны пергамент и дорогие чернила, которые не расплываются от морской воды, юноша старательно стал копировать карту с металлических пластинок. Так как карта будет узкой и не большой, то в целях экономии пергамент был разрезан на три полосы. С первого раза не получилось, как впрочем и со второго, куски пергамента были без надежно испорчены. Вышло с третьего раза.
Отходы, — испорченные куски пергамента пришлось разрезать на мелкие кусочки, и сжечь в пламени свечи. Спрятав зажим с камнем под войлок, Дон улёгся на лавку, решив обдумать дальнейшие свои действия, но просто уснул.
С первыми лучами Светила умылся и позавтракал. А что откладывать, на завтра, то, что неизбежно? Сейчас Дон даже домой к отцу не мог вернуться, оставалось только одно, идти к причалам и рассчитывать на удачу.
К одному из причалов в лучах восходящего Светила, швартовалась шхуна, с шумом упал в воду якорь. Матросы крепили канаты к кнехтам. На юношу ни кто не обращал внимания, зевак было и без него много, тем более что посох он оставил в таверне. Внезапно вода стала отходить от берега, шхуна и другие посудины просто сели днищем на грунт и сильно накренились. Народ, большей частью побежал вверх в город, а часть осталось, и спрыгнула с причала на внезапно обнажившееся дно, Дон был в том числе. Вода ушла настолько стремительно, что некоторые рыбы не успели уплыть и трепыхались уже на берегу. Бродяга, странно одетый даже для пестрого причального люда, и до этого мирно дремавшего в лучах Светила на деревянных подмостках, встрепенулся:
— Люди, в бочки и быстро, волна идет.
— Парень, быстро в бочки пустые, это уже относилось к Дону, вон стоят, живой останешься, это он прокричал уже на бегу.
Дон, плохо понимая, от кого или чего нужно прятаться в бочки побежал за бродягой. А тот, запрыгнув в бочку с головой, закрылся ещё и крышкой. Ощущая себя полным идиотом, Дон последовал его примеру. Садясь на дно, и аналогично закрываясь крышкой подумал, что бродяга над ним просто смеётся. Но внезапный удар наклонил бочку, и её понесло вперед. Держась руками и ногами, юноша амортизировал удары о борта, но получалось плохо, к счастью всё продолжалось не долго. Сильнейший удар разбил бочку, как впоследствии оказалось, о стену здания, а волна пошла дальше. Дон, цепляясь за обломки, задерживая дыхание, с ужасом понимал, что захлебывается. Очнулся лежа на боку от ритмичных надавливаний на грудную клетку, выплюнув очередную порцию воды из легких, сказал:
