— Надо же... Как все меняется, — ехидно улыбнулся ее собеседник. — Раньше ты меня хотела убить, а теперь желаешь стать моей женой.
— Раньше мне было нечего тебе предложить, — ответила ему владычица.
— А теперь?
— Жизнь твоего сына, пожалуй, будет достаточной платой за удовольствие стать моим мужем, не так ли? — Линайя встала с кресла и, подойдя к Тай'релу, положила руки ему на плечи. — Неужели тебе так уж неприятна мысль о том, чтобы разделить со мной власть? В свое время ты ведь завидовал брату. Очень завидовал...
— Достаточно, — одернул ее асур и встал с кресла. — Отпусти Тимира восвояси, уничтожь его меч и забудь о его существовании — таково мое условие.
— Договорились. С тобой удивительно просто и приятно иметь дело, — мурлыкнула владычица. — Тимира я отпущу, правда, не сейчас, а чуть позже. Если он согласится на то, чтоб навсегда отказаться от своих наследных прав...
— У тебя такое и в голове не укладывается, — презрительно перебил ее Тай'рел. — Как это можно отказаться от власти? — Вот только ни мне, ни ему эта твоя власть и даром не нужна. Есть вещи куда важнее и приятней, чем всю жизнь быть рабом своего тщеславия.
— Яблочко от яблоньки... — не осталась в долгу Линайя. — Впрочем, мне без разницы. Тимира я отпущу после твоего вступления в право наследования и нашей свадьбы. До тех пор вы будете моими гостями. Правда про побег и не думайте.
— Не переживай, я свое слово сдержу. Но если с Тимиром что-то случится... — Тай'рел направился к двери, дав понять, что разговор закончен.
— Ничего с ним не случится. Его будут беречь как зеницу ока, — владычица хлопнула в ладоши, в дверь тотчас же зашел один из телохранителей. — Отведите моего гостя в лучшую комнату и проследите, чтоб он ни в чем не испытывал недостатка, — распорядилась Линайя. — Моего племянника отведите в его покои.К обоим приставить усиленную охрану. Выполняйте!
— Вообще-то, по уму, я обязан теперь вас всех переправить под конвоем в Лакси, а не ввязываться за компанию в эту авантюру, — честно признался Линсин, когда все немного успокоились и устроились полукругом рядом с огромным камином. — Но что-то мне подсказывает, что я этого не сделаю, — добавил он, пристально глядя Илике в глаза. Кид беспокойно поерзал — очень уж ему не нравилось, как Линсин смотрел на сирену.
— Мы ценим ваше расположение, — неожиданно официально сказал Элмор. Было похоже, что и ему пришелся не по нраву столь откровенный интерес к Илике.
Линсин озадаченно на него посмотрел, кивнул, а потом продолжил свой монолог:
— Так как, связываясь с вашей авантюрой, я рискую своей должностью и расположением владык, а также потому, что я лучше вас знаю местные особенности, прошу во всем меня слушаться и не предпринимать ничего самостоятельно. Все идеи сначала обсуждайте со мной, иначе за последствия я не поручусь. В первую очередь нам нужно, чтоб вы вели себя так, как будто поверили Линайе и пытаетесь выполнить ее поручение. Ты, — посланник кивнул в сторону Кида, — завтра отправишься в какой-нибудь людный бар и попытаешься выспросить все про Погребальный костер — как до него добраться, что там вообще находится, как выглядит это место и так далее. Будь морально готов к тому, что многие захотят набить тебе физиономию. Постарайся никого при этом не убить. Да, не задавай прямые вопросы, веди себя так, будто стараешься под благовидным предлогом что-то вызнать, — рыцарь понимающе кивнул. — Ты, — Линсин посмотрел на Элмора, — завтра отправишься в Мурркет и начнешь закупать провизию, оружие и все в этом роде. Пусть видят, что вы собираетесь в дорогу. Потолкайся на аукционе, сделай вид, что ты что-то пытаешься там найти. Не покупай все сразу, в один день. Мне нужно время, чтоб согласовать все действия с нашими союзниками. Сами понимаете, если я завтра же брошусь наносить визиты к владыкам кланов Триэльнир и Аш'еназ, Линайя заподозрит неладное. Поэтому придется выждать хотя бы день-другой, а потом, под достоверным предлогом, неспешно навестить сначала одних, потом других. Следовательно, вам придется имитировать подготовку, минимум, в течение недели. Наберитесь терпения. Сложившуюся ситуацию даже между собой обсуждайте с величайшей осторожностью и только по ночам, когда в посольстве нет ни одного асура. Любой темный может оказаться соглядатаем Линайи.
— А я? Что делать мне? — спросила Илика.
— Тебе? — Линсин пронзительно посмотрел на сирену. — Тебе нужно изображать беспокойство и при этом постараться отдохнуть и набраться сил.
— Но я тоже должна что-то делать. Я могу ходить вместе с Кидом...
— За пределы посольства ни ногой, — отрезал посланник. — Хочешь чем-то заняться — иди в нашу библиотеку, попробуй найти сведения о Погребальном костре. Нет желания дышать книжной пылью — ступай в музыкальную комнату. Там ты найдешь много инструментов, которые должны прийтись тебе по душе.
— Но почему? — растерянно спросила Илика.
— Потому что твоя жизнь слишком дорога, — сказал Линсин.
Кид и Элмор подозрительно на него посмотрели, но ничего не сказали. Им все меньше и меньше нравилось чрезмерное внимание к Илике.
— А теперь, сударыня, позвольте проводить вас в вашу комнату. Вам просто необходимо выспаться, — Линсин поднялся и предложил руку сирене. Та растерянно протянула ему ладонь. Посланник увлек девушку прочь из зала, напоследок бросив встревоженным друзьям. — А вы подождите меня здесь. Нам еще нужно поговорить о деталях предстоящего предприятия.
Проводив сирену до двери ее комнаты, посланник раскланялся:
— Спокойной ночи, Илика, я тотчас пришлю к тебе горничную. Она принесет тебе все необходимое. В комнате есть колокольчик для вызова прислуги. Если что — смело вызывай.
Илика что-то хотела возразить, но, посмотрев на своего покровителя, промолчала. Дождавшись, когда девушка зайдет в комнату, Линсин тут же послал к ней горничную, а потом торопливо направился обратно в каминный зал.
Тимир напряженно вслушивался в тишину, царящую в подземной тюрьме. Ему иногда казалось, что вдалеке слышатся шаги, но проходило время, и он понимал — показалось. Асур не находил себе места от беспокойства за Илику и Кида. Одновременно ему не давал покоя и рассказ Зака о его отце. Не так просто смириться с тем, что некий образ, давно и прочно обосновавшийся в его сознании, оказался полнейшим враньем. Тим попытался вспомнить, как выглядел отец. Сколько раз он смотрел на парадный портрет и ненавидел изображенного на ней асура. Ненавидел за то, что, как оказалось, целиком было выдумкой его матери. Тимир закрыл глаза и словно наяву увидел бледное лицо, решительный взгляд, черные глаза, точно такие же, как у него самого, упрямый подбородок... Если подумать, то отец с его другом и впрямь были очень похожи. И даже время и обезобразившие лицо Зак'рейна шрамы не смогли скрыть этого сходства. Тимир поежился — в мозгу промелькнула тревожная мысль, а что, если... Уж больно странно себя вела тетушка. Она говорила с Заком так, как будто... Асур тряхнул головой — нет, бред, такого не может быть. Он же сам с матерью не один раз посещал могилу, в которой был похоронен... Но, позвольте, кто там был похоронен? Зак же говорил, что отец встал на пути драконьего пламени. А при такой температуре от него должен был остаться лишь пепел. Впрочем, допустим, могила была пустая, символическая. Что тогда? Зак бросился помогать Илике после того, как она сказала, что помощь нужна ему, Тимиру. Почему? — Он объяснил это вполне логично. Но чем же объяснить такую странную реакцию владычицы? И почему Зак сразу не признался в том, кто он на самом деле? Последнее, конечно, легко объяснить — если рассказ про отца был правдив, то возвращаться в Катан и снова влезать в дрязги за власть ему было не с руки. А что можно спросить с Зак'рейна? Сирота из ныне не существующего клана. Кому он нужен? Да, это многое бы объяснило. Тимир опять припомнил облик отца и мысленно сравнил его с лицом Зака. Сходство было слишком сильное, чтоб не обращать на него внимание.
Асур тряхнул головой — нет, конечно же это все чушь. Мертвые не возвращаются. Кроме того, если предположить даже, что Зак — это на самом деле Тай'рел, то зачем бы ему рисковать всем ради сына, которого он никогда даже не видел? Какой в этом смысл? Родственные чувства? — Да глупость все это. Какие могут быть чувства через столько-то лет? Никогда не вспоминал, а тут вот тебе раз — примчался на выручку...
В коридоре послышались шаги. Тимир насторожился. Вскоре дверь распахнулась, на пороге показался тот же ассасин, который приходил за Заком.
— Следуйте за мной, — сказал охранник, и посторонился, пропуская пленника вперед. — Мне приказано сопроводить вас в ваши покои. Прошу не делать глупостей.
Тимир, выйдя из камеры, увидел еще четверых конвоиров и усмехнулся — тетушка, пожалуй, уважительно относится к его боевой подготовке — целый эскорт прислала. Он с независимым видом поднял голову и прошествовал вперед, не оглядываясь на сопровождающих его асуров.
— Не нравится мне, как Линсин смотрит на Илику, — сказал Кид Элмору, когда они остались одни. — Такое ощущение, что он догадался, кто она такая. Эх, зачем ты только выпендривался с этими твоими заклинаниями для роста волос?
— Не думаю, что он заподозрил в ней сирену, — ответил ему клирик. — Если бы это было так, не смотрел бы он на нее так заворожено, словно на какое-то божество. Куда вероятней, что наш посланник влюбился в Илику с первого взгляда... Вернее, со второго. И эти его слова про то, что ее жизнь слишком дорога... Чушь, конечно, но, с другой стороны, Илика у нас девушка красивая, даже очень, если не знать, что она — сирена.
— Не знаю, что и подумать, — пожал плечами Кид. — Если ты прав в своем предположении, то Линсин рискует стать третьим лишним. С Иликой ему совершенно ничего не светит.
— Лишь бы он теперь глупостей не наделал. Все-таки выручать соперника — дело не слишком приятное, как ни крути. Всегда хочется сделать так, чтобы миссия провалилась.
Элмор налил себе и Киду еще вина. Некоторое время они сидели в тишине. Каждый думал о своем. Наконец, дверь в зал отворилась, и в помещение зашел Линсин.
— Нам с вами нужно серьезно поговорить, — с этими словами посланник уселся в свое кресло. Вид у него был торжественный донельзя. — И речь сейчас пойдет вовсе не о спасении Тимира и этого, как его, Зака. Вы от меня опять утаили важные сведения. И я спрашиваю себя, стоит ли дальше поддерживать вас в ваших замыслах или же отправить отсюда как можно быстрее и под надежной охраной.
Кид и Элмор озадаченно переглянулись.
— Вы о чем? — спросил клирик.
— Я говорю о том, кем же на самом деле является Илика. Теперь хотелось бы услышать от вас всю правду.
Кид тяжело вздохнул и признался.
— Она сирена.
Посланник уставился на него с нескрываемым удивлением.
— Я просил правду, а не идиотские вымыслы. Сирена... -фыркнул он. — Умнее ничего придумать не смог?
— Но я сказал правду! — возмутился Кид.
— Ну да, а я на самом деле — белый дракон. Что уставились? — Драконов не видели? -ехидно ответил ему Линсин.
— Ничего не понимаю, вы можете сказать, какого ответа ждете от нас? — не выдержал Элмор.
— Одного единственного и правдивого. Неужели вы думаете, что я настолько дурак, что увидев легендарного барда, не пойму, кто передо мной?
— Кого?! — вытаращились на него друзья.
— Хватит изображать удивление. Это утомляет, — устало попросил Линсин. — Да, я читал эту легенду. Скажу даже больше — я сам — один из дальних потомков Линор о'Ши, барда последнего поколения. Именно поэтому легенда о них мне известна досконально. И портрет моей пра-пра-пра-бабушки в нашей семье имеется. Написан он достаточно хорошо для того, чтобы узнать ее черты в лице Илики. Признаться, я не сразу понял, кто передо мной — черные волосы и короткая прическа сильно изменили внешность, но когда ты, Элмор, вернул ей ее истинный облик... Я был бы полным идиотом, если бы не понял, что передо мной кто-то из потомков сиятельной Линор, унаследовавший каким-то чудом ее дар. И вы понимаете, что это значит?..
Кид и Элмор вновь обменялись недоумевающими взглядами и одновременно пожали плечами.
— Это означает, что у дев снова появляются барды и это, безусловно, позволит нам через некоторое время стать сильнейшей расой мира. А в этом контексте каждый носитель уникального дара принадлежит не себе, а всему нашему народу.
— Что-то не нравятся мне эти речи, почтенный, — холодно ответил ему Элмор. — Что вы имеете в виду, когда говорите, что Илика принадлежит всему нашему народу?
— То, что ее пагубная страсть к этому асуру подлежит полному и безоговорочному истреблению. Такая наследственность не должна расходоваться попусту...
— Линсин... — почти прорычал Кид. — Вы забываетесь!.. Илика — девушка Тимира. Хотите вы этого или нет. И она сирена, а не ваш дурацкий бард. Кому как не нам знать это. Илика росла у нас на глазах. Мы не первый день знакомы. И карту с ее душой тоже видели не раз. Так что хватит нести ваш бред! Вы, кажется, подрядились нам помогать. Скажите лучше, тот факт, что Илика — сирена, означает, что вы больше не желаете иметь с нами дело?
— Так вы что, не шутите? — Линсин побледнел, как бумага. — Она — сирена? Но как? Элмор, ты же клирик! Ты хоть раз просматривал ее магический потенциал? Да она же от избытка силы просто светится! Как она может быть сиреной?! И почему она ведет себя так самостоятельно и независимо? У кого ее карта? Кто ее хозяин?
— Ее приручил Тимир, но он ей не хозяин. Он отдал карту Илике, и она теперь сама распоряжается своей жизнью, — сказал Кид.
— Но питомцы не могут дотрагиваться до карт со своими душами!
— Ее не подчиняли. Ее только приручили. Тимир не захотел делать ее бессловесной рабыней. И, если вам так хочется знать, я неоднократно проверял ее магический потенциал-ничего особенного — обычная сирена, — пояснил Элмор.
— Проверь еще раз... — рассеянно ответил Линсин и забормотал про себя. — Но я только не понимаю... Сирена... Но если так, тогда... — он застыл, пораженный догадкой. — О, боги света, все же так просто! Теперь я знаю, куда они все делись! Только не понимаю, кто и почему их так...
— Линсин, что ты там бормочешь?— озабоченно спросил Элмор, вновь переходя на "ты". Клирику стало не по себе. Он чувствовал, что за странным поведением посланника скрывается что-то очень важное.
— Так, начнем с самого начала, — взволнованно сказал Линсин, изо всех сил стараясь держать себя в руках. Для того чтобы хоть немного успокоиться, он схватил с сервировочного столика бутылку вина и прямо из горлышка отпил большой глоток. — Вы знаете легенду о том, что когда-то давно среди представителей нашей расы рождались девочки, наделенные особым даром — изменять мир своими песнями?
Клирик кивнул утвердительно, Кид подумал и сказал:
— Что-то похожее было в детских сказках, но я их абсолютно не помню.
— Хорошо. Я освежу твою память. Как я уже сказал, среди дев иногда появлялись носительницы уникальных способностей — никто не знает почему, но обладателями дара могли быть исключительно женщины. Их называли бардами. Девушки-барды обладали огромной властью — они умели создавать мелодию перемен. Им ничего не стоило, скажем, превратить огромное войско в рощу деревьев. Благодаря этому в те времена и речи не шло о том, чтобы темные попытались хоть как-то утеснять светлых или гайя — среди асуров не так много самоубийц. На бардах держалось хрупкое равновесие мира. Они были хранительницами покоя и гарантами мирного сосуществования всех трех рас. К ним обращались как к высшим судьям, потому что барды были абсолютно беспристрастны. Казалось, так будет вечно, но... В один далеко не прекрасный день все барды исчезли. И новые девочки, наделенные даром творить мелодию перемен, больше не появлялись. А вскоре началось великое немирье, которое в тех или иных видах продолжается по сей день. Многие бились над разгадкой исчезновения бардов, но никто так и не разгадал великую тайну. Однако кажется, сейчас мне уже известен точный ответ. Одного не понимаю, почему их всех превратили в сирен? Или, быть может, они сделали это сами? Но зачем?! Хотел бы я знать. И почему никто не обратил внимания на то, что сирены появились тогда же, когда пропали барды? Ведь связь между этими событиями в то время напрашивалась бы сама собой. Эх... Как я понимаю, ответа на этот вопрос ни вы, ни Илика не знаете. Жаль. Очень жаль. Но это вовсе не отменяет того факта, что ваша подруга бесценна для нашей расы. И это уже неважно — сирена она или нет. Теперь-то мне понятно, почему сирены так сильно отличаются от остальных питомцев!
