— Ублюдок!
* * *
!..
Мне хватило первого оскорбления, спускать которого я не намеревался. Тем более из-за опрометчивой и неумелой отмены чар Хранителя Покоя, чтобы убрать меч, ее визг расслышал не только проснувшийся Боддинок, но и еще куча народу.
— Блудница, — громко изрек я, заткнув поганый рот звучной пощечиной в подражание одному из героев "Ича-ича". — Тебя в казармах парни заждались. Вон отсюда! — Командным голосом гаркнул я ей в лицо, выпустив яки и указав рукой на дверь (иллюстрация 155), которую с грохотом распахнул слетевший с пальца сгусток маначакры, сотрясший противоположную стену и наделавший много трещин.
Моя сила через опосредованное воздействие на ауру и вливание в СЦ сдавила ее "дикое" ядро, отчего голая Ларана смертельно побледнела и опрометью кинулась прочь, каким-то чудом не рухнув в обморок и не запутавшись в собственных шмотках на полу.
— Хаос голозадый! У меня Вещий сон сорвался, Уродина, — раздосадовано бросил ей вслед Боддинок. Слово и незамысловатый магический наговор "Рокового внушения". Колдовство, напоследок усиленное прорицательским шаром, легко преодолело защитную татуировку на ее давно заросшем затылке. Само расположение и контуры наковальни выдавали в девице родственницу Трондора, если быть точным — она двоюродная племянница этого известного в Лласте торговца.
"Определенно, — возникла у меня мысль, — сродство с Огнем сделало меня эмоционально живым, а сродство с Молнией — скоропалительным", — подумал я, проведя пальцами по ладоням, помнящим нежную упругость грудей Эйноли и влажный жар ее лона. Когда теперь?.. Интуитивно ощутив необходимость хоть как-то дать знать о себе — хотя бы попытаться, — я в подробностях представил Эйноли и Кевэ, о которых не переставал беспокоиться. И по аналогии с кулоном попытался через налобное фуиндзюцу передать им свои силы. Чтобы хоть как-нибудь поддержать и ободрить их. Чтобы напомнить о себе и дать знать — они не забыты. Лоб напекло и мана с чакрой потратились, исчезнув, однако, это случилось прямо из ядра и породило примерно такое же странное, необычное и неуловимое чувство, какое возникло в конце разговора с Арибет. Но только вместо подъема случился весомый упадок, несказанно обрадовавший меня и вселивший уверенность — в себе самом и в завтрашнем дне.
— Уах!.. Я готов выдвигаться, сэр Неджи. Успеем поесть у друидов, — из первой комнаты полуутвердительно-полувопросительно произнес широко зевнувший гном, плохо выспавшийся за шесть часов с хвостиком, но вполне себе восстановившийся как маг. Встроенный в пуговицу амулет освежил и разгладил одежду, в которой спал колдун, а извлеченный из сухого кармашка бархатный платок успешно послужил мокрым полотенцем, умывшим носястое лицо, опосля смачно высморкавшееся в зачарованную ткань.
— До них еще добираться сколько, — ответил я, подавляя желание залезть обратно в постельку и перестраиваясь на темы грядущего вечера и ночи бодрствования.
— Хаос... Сэр Неджи, во время вчерашнего отдыха у Балларда мне было пророческое видение, как вы со мной за спиной мчитесь в древесных кронах, обгоняя галопирующего рысака на дороге. Событие грядет до конца месяца с восьмьюдесятью пятью процентной вероятностью. Сейчас я могу своего пони призвать, но мы опоздаем к лесному обеду, и тогда нам будет желательно сперва перекусить в портовой таверне или проглотить местной казарменной баланды, — завернул Боддинок, сдерживая зевки.
Понравилось ездить на чужом горбу? Проводив взглядом граненый авантюрин в костяном гребешке, которым маг расчесал, поставил и набриолинил волосы, я вслух задал другой вопрос:
— А сейчас что снилось?
— Сорвался сон в хаос. Когда такое происходит, сэр Неджи, из головы все мгновенно выветривается и забывается, — пояснил колдун и захрустел крупным орехом — с фалангу моего большого пальца. Типа закрыл тему.
— Хранящихся у меня продовольственных запасов нам двоим хватит на месяц четырехразового питания от пуза, — счел нужным заметить я. За этим хозяйством раньше следил Кевэ...
— Простите, сэр Неджи. Если связь с ними блокируется, то ворожба подавно ничего не покажет, — предугадал мои мысли колдун, сведущий в школе Прорицания.
— Спасибо, — говорю я, доставая листок бумаги и футляр, где лежало вычурное писчее перо, при подаче магии не требовавшее чернил и сразу оставлявшее магический почерк. (иллюстрация 156) — Через пять минут выдвигаемся, — произношу, закрывая дверь. Выяснять ни с кем отношения мне не хотелось. Особенно с жирной кастеляншей, замотавшей успокаиваемую беглянку в свой передник уже после того, когда та произвела фурор в мужской казарме, где за картами коротало время шестеро наемников, несказанно обрадовавшихся горяченькой цыпочке. Полно же более рельефных ребят, чего Ларана запала на меня-эльфа?
Черное перо придворного писаря мне купил Амарж-ака-Джару, хотя я его просил набор для каллиграфии, а не один предмет, способный менять профиль головки и дающий применять заклятье "Магической руки" — суммарно на три часа в сутки. Полезная вещь, не требующая чернил, но для каллиграфии плохо подходит, ибо особый ритуальный характер действий при начертании иероглифов выполняет важную роль и отход от отработанной за века методики ни к чему хорошему и полезному не приведет. "Урт дома", — оставил я записку для Арибет, не став тратить время на достижение сомнительного результата с "Шепотом ветра" или опробования мимолетной вычурной идеи выжигания посредством воспламенения чакры в проводе маны, уложенном в виде текста короткого послания.
Сходив за ширму и совершив умывальные процедуры с глиняным кувшином и тазиком, я счел необходимым сбросить личину и предельно сосредоточиться. Подпрыгнув и в самом центре комнаты завертевшись в маленького радиуса вихре "Хаккешо Кайтен", отвязался от Плетения и силой воли вбухал всю выпущенную маначакру в новое, плотное "Хенге". Теперь я более осмыслено добавил ману в чакру — это сделало покров гораздо крепче, а прикрывающие додзюцу линзы, из-за которых слегка побаливали глаза, позволили спокойно активировать и деактивировать бьякуган, не разрушая "Хенге". Такая вот насущная необходимость. Причем, личину выбрал собственную. Это перед прибытием в порт Лласт следовало подумать о том, чтобы выбрать самую что ни на есть распространенную: незапоминающегося русого иллусканца с серо-стальными глазами. А теперь уж поздно переобуваться на бегу: наши имена и внешний вид засвечены.
— Помчались, — присел я у открытого окна, когда истекло отведенное время и я вышел из своей смежной комнаты. Боддинок слегка поморщил нос, но молча устроился.
Он быстро уразумел, что меня укрывает не простая иллюзия, а необычная тугая пленка. Смерил излишнее для наемника любопытство и расслабился, не ощутив того самого трудно преодолимого незримого давления. Собственно, неудивительно, ведь сенситивные способности у Боддинока вообще-то ниже нормы, поэтому ему изначально со мной проще общаться, оставаясь самим собой.
Прыгая по крышам, с последней перемахнул сразу через городскую стену, воспользовавшись своей способностью к левитации. За периметром порта Лласт и трактом следовало бы разогнаться, однако, я поступил рациональнее — воспользовался другой своей способностью, чтобы привести ее в соответствие с образцом.
— Боддинок, подскажите? — Обратился я к молчаливому гному, вполне себе комфортно устроившемуся у меня за спиной. Естественно, мои изыскания не остались незамеченными:
— Не надо вращать сферу, сэр Неджи. Зоркий глаз различит эффект смазывания видимой картинки, — с готовностью ответил колдун. — При использовании невидимости следует представлять место таким, какое оно было до вас. При "Смещении" надо воображать, что вы где-то в шаге от своего текущего положения, а в "Сфере невидимости" — пустое место вокруг вас. Именно так. А вы, сэр, судя по искажениям на границе, думаете о прозрачности, отклонении света или даже о том, что частично находитесь в соседнем измерении. Сэр Неджи, Иллюзии основаны на том, что вы замещаете чужое представление своим собственным. Волшебники учиться начинают, выбирая единственную цель воздействия: соученика или зверя. Затем эффект распространяют на группы существ, поначалу объединяемые по расовому признаку. Потом по мировоззрению, вере, роду деятельности и так далее. Колдуны при осваивании заклинаний из школ Иллюзий и Ограждения-отрицания идут от обратного: сперва отрабатывают воздействие сразу на всех, потом стремятся сэкономить силы, совершая конкретизированный выбор.
— Простите, не понимаю — зачем экономить силы? Они для заклятий подтягиваются из окружающей среды, — слукавил я, в данный момент тратя исключительно собственные резервы маны. Поскольку это не чисто заклинание, а способность, встроенная в СЦ, я еще прошедшей ночью смекнул, как быстро возвращать обратно хотя бы часть высвобожденной маны — через связующие тенкецу втягивать все свое обратно, предварительно растворив в проникающей чакре. Доля маны, истаивающая на обеспечение функционала, довольно мала.
— Вот как... Да, вы правы, можно и так выразиться — подтягиваются из Мирового Плетения. Тут несколько аспектов, сэр. Первый — ученический. Поначалу действительно проще кастовать, предварительно вбирая в себя окружающую силу, пропуская через себя и оформляя в нужный результат. Второй — мастерский. Маг, тратя минимум сил, выдает командные инструкции окружающей среде, и та повинуется, самостоятельно находя и подтягивая силы для реализации. Третий — во время боя поглощать ману трудно и опасно. На поле сражения сильный маг одним своим магическим весом как бы стягивает нити маны к себе. Использовать, приказывать или отдавать инструкции тоже становится сложно. Поэтому маги выпускают свою внутреннюю силу, чтобы переподчинить или обезвредить окружающую их ману в Мировом Плетении, чтобы вложить в собственное заклятье и чтобы пробить оборону противника, нанеся ему вред своей магией. Поэтому моментальные спеллы, хранящиеся в ауре, заведомо проигрывают: в дальности, в длительности, в охвате и по другим параметрам. Поэтому маги выдыхаются и не могут кастовать, когда истрачивают все свои моментальные заклятья, расходующие внутренние резервы.
— В Академии ученики тренировались мастерским способом, — сказал я, запыхавшись на бегу трусцой. Все из-за того, что еще не втянулся в ритм и был вынужден постоянно сосредотачиваться на контроле энергий, растрачиваемых классовыми способностями, и целостности "Хенге".
— А как иначе стать мастером? — Удивился Боддинок. — Вы, видно, наблюдали отработки. Во время упражнений с известными спеллами тратят минимум своих сил. Во время тренировок новых спеллов внешнюю силу пропускают через себя. Итог один, но для колдунов и волшебников суть разная. Грубый пример. И те, и другие для зажигания свечи используют базисный магический узел, обеспечивающий рождение свечной искры. Но колдуны воздействуют на него своей силой воли и воображения, чтобы передать приказ свечке зажечься и чтобы та исполнила его, а волшебники дополнительно вяжут ману, сплетая магическую спичку, которая воспламенит фитиль. Для поджигания факела колдуны делают большее волевое усилие, а волшебники дополняют кружево магической спички новыми петельками, подавая к месту зарождения огня больше энергии, чтобы искра полыхнула сильнее, и новыми усиками, отводящими пламя, чтобы оно одномоментно объяло горючую обмотку.
— Ясно, спасибо. А как развиваются аура и энергетическое ядро?
Гном спокойно продолжил пояснять:
— Аура и ядро развиваются таким образом, чтобы маг мог применить все свои мгновенные заклинания без привлечения сторонней силы. Если мы будем в течение дня растрачивать себя на бытовую магию, к примеру, то в бою мгновенные спеллы получатся маломощными — вплоть до пшика. Потому мы не гнушаемся широко применять материальные, вербальные и соматические компоненты, которые призваны прокладывать русло для сил — это повышает результативность. Нам главное создать каркас спелла, а основной результат достигается благодаря нашей силе воли. Волшебники берут свое идеальной, годами выверенной точностью исполнения. Компоненты им нужны с целью повышения точности и эффективности, потому что сами они тщедушны и собственных сил у них меньше. Если в качестве эталона для сравнения трат возьмем "Огненный шар", то Джару из той энергии, что я потрачу, скастует три-четыре спелла.
— А если взять вас пятнадцатилетней давности? — Уточнил я, заранее прикинув ответ.
— Аналогично. Но пятнадцать лет назад мой "Огненный шар" убил бы разве что стаю куриц. Теперь я справлюсь со стаей собак. Джару сожжет группу рыцарей смерти. А огненный стихиал одним своим "Огненным шаром" обратит в пепел группу зомби-лордов.
— Позвольте заодно узнать, из какого языка в общее наречие пришли баффы, касты, спеллы и прочие ломающие язык термины? И почему их чаще применяют наемники?
— Это высокоимпреский, его использовали архимаги Верхнего Нетерила. Наемники в числе первых собирали добычу с упавших городов древней империи — до сих охотятся за крупицами их знаний. Без элементарных имперских знаний легко упустить баснословно дорогой артефакт.
— Спасибо. Поясните, пожалуйста, еще раз про общепринятое повышение потенциала.
— Хаос, вот вы о чем тогда спросили. Все просто, сэр Неджи. Залог успеха в том, чтобы полностью выкладываться во время смертельного риска. Он будоражит кровь и с учетом нехватки магии организм начинает стремиться к развитию ради выживания. Большинство человеческих школ магии и магических гильдий практикует турниры без ограничений — их контингент быстрее обретает силы и быстро восполняется. Эльфийские университеты избегают смертельной опасности, развитие поступательное и размеренное. Наемничество — определенный компромисс. В большой группе меньше риски, но можно не бояться полностью выкладываться и спать спокойно. Однако без поступательного развития толк от высокого потенциала невелик и возрастает риск "перегореть".
— Искусственная система, вы не находите?
— На всё воля Мистры, — коротко ответил Боддинок, поводя рукой по кристальному шару, три ножки которого фактически привязывали гнома ко мне.
На этом разговор заглох. К этому моменту порт Лласт остался в двух лигах позади. Еще немного и прибудем на место.
Пять лиг в час это не десять и не двадцать, но я еще вчера подстроился маной разбавлять чакру в стопах так, чтобы опираться на тонкие ветки помогало само Плетение. Можно смело замахиваться на бег прямо воздуху! Мне вспомнился Рок Ли, который начинал бегать по воде, еще не освоив метода Суймен Хоко но Гьё. Тот же принцип скорости действует и для деревьев, но метод хождения по ним и метод бега верхними путями кардинально отличаются: как ниндзюцу "E" и "C" ранга.
Делая очередной шаг, я задумался над тем, как по привычке высвободил толику энергии, сделавшей тонкие веточки словно бы металлическими и пружинящими. С маной, растворенной в чакре, удалось ускорить процесс проникновения, расширить и углубить его, создавая опору для ноги куда быстрее, надежнее и при меньших тратах. Облачко энергии передо мной отклонило с моего курса очередную вспугнутую птаху. Сама по себе чакра впереди меня снижала трение о воздух и отклоняла посторонние объекты незначительных размеров, что особенно актуально в дождь и густых кронах. Облачко делает это мягко. Форма клина позволяет двигаться быстрее, но оставляет явный след из срезанных листьев и веток. Сейчас меня от контакта с Плетением защищал покров "Хенге", из-за чего приходилось прикладывать больше волевых усилий при высвобождении энергий — чтобы изнутри не порвать эту тонкую защиту. Зато как здорово — никакого постоянного и раздражающего "дерганья" тенкецу! А примесь маны в чакре вовсе позволяла кататься по Плетению как сыру в масле. Правда, чувство свободы смазывалось необходимостью постоянного контроля — из-за "пассажира".
