Охота на "тринадцатого"

— То есть, если мы правильно поняли, вот так беззащитным камнем во владения европейцев? — растерянно пробормотал кто-то. — Чтоб расстреляли к чертям собачьим, да?

— Вы бы стали расстреливать собственный корабль огневого прикрытия, летящий мимо без признаков жизни? — удивленно посмотрел офицер.

— Хорошо, тогда серьезный вопрос! На автоответчики и радиомаячки наплюем или как?

— Или как, — спокойно ответил офицер.

— Не цитируйте вульгарные анекдоты на серьезном совещании! Речь идет о жизнях людей, вверивших вам свои судьбы! — яростно напомнил генерал.

Офицер молча смотрел на взбунтовавшегося оппонента и отстраненно размышлял, что пестрота коллектива, как всегда, проявилась в самый неподходящий момент. Потому что если б генерал вот так приказным тоном что-то высказал ему в дальнем углу ремзоны, там бы труп генерала и остался...

Опомнился он, только когда сбоку появилась массивная фигура майора Быкова. Десантник имел весьма решительный вид, если судить по автомату в его ручище. "Аякс", автомат Якунина слабопатронный, пустотный вариант, прекрасное оружие для боя внутри кораблей, напичканных коммуникациями и сервис-техникой... Потом он заметил вскочивших амазонок, готовый ко всему экипаж "семерки", жуткий силуэт десантника в экзоскелете у входа, и окончательно пришел в себя. Генерал стоял перед ним и имел очень бледный вид. Что-то следовало сказать, как-то разрядить обстановку, но офицер по-прежнему молчал — словно ждал чего-то.

— Я понимаю, товарищ младший лейтенант, не все можно озвучивать даже здесь, — хрипло сказал генерал Колесников. — Извините.

Офицер рассеянно вернул пистолет в крепление, кивнул и вопросительно оглядел аудиторию.

— Техник-лейтенант Еремеев, — дисциплинированно поднял руку следующий офицер. — Хорошо, мы возле астероидного кластера Клондайк. "Локи" прется по инерционной без экранов Фридмана, под прицелами всего, что только найдется на досмотровом корабле Седьмого флота. Наши действия?

— Скорее — действия европейцев, — вздохнул офицер. — Ваши предположения?

— Выпустят разведывательные дроны, без вариантов, — уверенно ответил техник-лейтенант. — Проведут их через стартовые створки, обнаружат нас... и расстреляют "Локи". Из всего, чем целятся.

— Надо, чтоб не обнаружили, — просто сказал офицер. — Выключились, например, на подлете или сгорели по непонятной причине. Но чтоб нас при этом не видно-не слышно. Задача — такой жути нагнать на европейцев, чтоб они отправили на "Локи" десантно-разведывательную группу для прояснения обстановки. И чем больше будет группа, тем лучше для нас. Только ее надо взять тихо. То есть — чтоб ни одного сигнала подать не успели. И потом под их опознавателями...

Офицер оглядел напряженные лица и криво улыбнулся.

— Это наш единственный шанс захватить Клондайк, — тихо пояснил он. — Единственный.

— Вот это мы влипли, — только и сказал майор-десантник.

-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-

Как ни странно, больше никто не высказался. Как будто не им предлагали участвовать в убийственной, невозможной операции. Все заинтересованные лица просто молча поднялись и прошли на десантный полигон. Майор подозвал десантника в экзоскелете, при полном вооружении. Под критическими взглядами громила смутился и даже немного покраснел. Один из техников генерала Колесникова обвешался аппаратурой и прошелся вокруг десантника на разных дистанциях.

— Экзоскелет выкидываем! — категорически заявил он. — В нем микросхем столько, что обычным нелинейным локатором за полста метров берется!

— Ну и не жалко! — буркнул майор. — Все равно аккумуляторы на исходе. Что еще?

Экзоскелет грудой упал на пол. Техник пожал плечами, прошелся еще раз.

— Вот это вот — что это?

Майор недовольно подошел, заглянул через плечо.

— Ну комплекс сопровождения целей в задымленных помещениях.

— Ну и выкинуть его тогда. Берется на двадцати метрах, а у европейцев сканеры лучше...

— А стрелять как?!

— А на глазок.

— Соль на глазок сыплют! — рявкнул майор. — А стреляют — прицельно!

— Не орать на моего подчиненного! — вмешался генерал Колесников.

— Товарищ генерал, как не орать?! Он что предлагает — с ножами на европейских коммандос идти? У десантников все оружие с "умными" прицелами, абсолютно все! Коммандос, значит, в бронескафандрах будут, с пулеметами, в активной защите до задниц — а мы против них в трениках и с ножами в зубах?!

— Табельное оружие офицеров тоже идет без обвесов.

Майор осекся.

— Это наш единственный шанс, — тихо повторил офицер. — Единственный, майор.

— Ну, раз единственный... — майор неловко двинул плечом. — Тогда нечего гадать. Спортивный костюм, поверх него пехотный "хамелеон" от инфракрасной засветки, ножи и пистолеты на пояс и нижние крепления. Безоболочные гранаты с неопределяемой взрывчаткой, светошумовые пугалки... все, пожалуй. Только, товарищ император, неполной сотни моих ребят против коммандос хватит на пять минут боя. Соотношение один к пятнадцати никакой героизм не отменит.

— У нас больше полутысячи личного состава.

Легкомысленные улыбки, порхавшие среди техников, исчезли. То, что в безнадежный бой готовы идти десантники, всем казалось естественным. В десант именно таких вот безбашенных отбирали специальной программой, и потом еще давили инстинкт самосохранения жестокими тренировками. Ну, и у десанта шансов в рукопашной было все же побольше, чем у офицеров-техников, всю службу тестировавших оборудование да заменявших сгоревшие модули.

— Это наш единственный шанс, — тихо повторил офицер.

Генерал Колесников прокашлялся и решительно шагнул вперед.

— Спасибо десантуре за "товарища генерала", — грубо сказал он. — Как я понимаю, это вроде приема в ваши ряды? Ну тогда принимай полностью, майор! Генерал Колесников, мастер спорта по рукопашному бою, чемпион летной академии по метанию холодного оружия — служу России!

— Мы — с командиром, — криво улыбнулся техник с аппаратурой. — Все. Служим России.

— Ты драться не умеешь, — неловко буркнул майор.

— Ну так научи. Время еще есть...

Товарищ император молча развернулся и ушел, провожаемый непонимающими взглядами. Только до майора-десантника что-то дошло, он крякнул и отправился вдогонку.

Лидер мятежа нашелся в офицерском собрании — имелось у европейцев и такое помещение. Он стоял лицом к стене, словно наказанный кадет военной школы. Майор подошел, встал рядом. Внимательно прочитал выжженные на панели фамилии.

— Испортил отделку, — заметил он. — Это наши погибшие?

Офицер молча кивнул.

— Со списками приходил?

— Я их помню, — пробормотал офицер. — Всех. Имена, фамилии, позывные. Должности, звания, награды. Биометрию, индексы совместимости... Всех помню. Как будто живые. А они убиты.

— Георгий, зря ты душу себе рвешь! Мы — военные! Умирать — часть нашей работы!

— Один к пятнадцати! — тоскливо сказал офицер. — Ты представляешь, сколько еще наших погибнет? Я не выдержу...

Майор проводил его озабоченным взглядом, но догонять больше не стал.

— Старшая сервис-команды, подойди-ка в офицерское собрание! — приказал он по внутренней связи.

Он дождался, пока появится девушка, указал рукой на стену.

— Ох, добже! — обрадовалась она. — Тако ж хотела обжаловаться! Не есть приличен жечи драгие панелки!

— Чтоб не трогали! — буркнул майор. — Это наш император, ему можно.

— Но жечи панелки?!

— А иначе он на сердце себе выжжет! Это наши погибшие! Ты не дура, Клаудия Розенталь, должна понять! И не коверкай язык!

— О-о, тако ж что ж... — пробормотала девушка. — Мемория есть санкта, ето факт... А ваш эмперёр, он есть психологичен нормален тип?

— Клаудия! По заднице выпрашиваешь?

— Господин майор, суть вопроса от формы подачи не изменится, — вздохнула девушка. — Или вам отвечать страшно?

— Конечно, он ненормален! — рявкнул майор. — Где ты видела нормального гения?!

— Почему сами не возглавили мятеж? — осуждающе сказала девушка. — Взвалили на мальчика тяжкую ношу, не стыдно?

— Знаешь, ты лучше язык коверкай! — поморщился майор. — А то умна слишком.

— Ото ж так! Я всегда правая, а господине маджоре засовсем левые! Но — почему ж его?

— Я бы не смог! — признался неохотно майор. — Без него нас бы в первом бою покрошили. Гений, мать его Даждь-бога дочь... Но не это главное. Он император потому, что совестливый слишком, иначе б сразу скинули. Не для того мятеж начинали, чтоб новых чиновников на шею посадить. Поняла, шпионка?

— Я не есть леди Спай! — возмутилась девушка. — Надумываете на глупенькая фройнляйн! Я, ето... на пылесоска главная!

— Вали отсюда, пылесоска! И чтоб надпись не трогали!

— Мы понимаем, господин майор. Психическое здоровье императора — гарантия в том числе и наших жизней.

— Позаботься о нем, Клаудия. Он хороший мальчик.

-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-

Император долго в одиночестве бродил по кораблю, несущемуся навстречу смерти. Прикидывал и соображал, как именно готовить помещения к бою с коммандос европейцев. Даже не к бою — к бесшумному захвату. Досмотровую команду требовалось взять быстро — раз, и чтоб не пикнули — два. Иначе от "Локи" не оставят целых модулей, чего не хотелось, ибо корабль начинал ему нравиться.

Где-то в середине скитаний до него вдруг и совершенно отдельно от текущих размышлений дошло, почему майор Быков операцию считает невозможной, однако не отказывается. Потому что они смогли захватить "Локи". А захватить смогли, потому что разгонную к нему чистил "тринадцатый"...

Офицер поморщился и свернул к своей каюте. Магия "тринадцатого" и на него уже начала действовать, оказывается. Ведь знает, кто именно и как чистил разгонную, а туда же вслед за остальными — это "тринадцатый"!

"Тринадцатого" не существует, строго напомнил он сам себе. "Тринадцатого" — не существует. Надеяться следует только на отчаянных десантников майора Быкова. На техников генерала Колесникова — тоже можно, как и на самого генерала, потому что все они мечтают о возрождении величия России. На летные экипажи, вышедшие из страшного боя со Штерном, можно надеяться больше, чем на себя. На контрразведчика Михеева можно надеяться безоговорочно. На гордую птичку, пилота высшего класса, профессиональную разведчицу Лючию Овехуна можно и следует надеяться, потому что... потому что, вот почему. А "тринадцатого" не существует.

Она ждала его у входа в каюту. Строгая синяя форма, золотые лейтенантские погоны, черные кудри из-под пилотки. Туфельки на высоком каблуке. Лючия смотрела на него с непонятной надеждой и молчала, как будто не знала, с чего начать. Узкие ладони девушки нервно крутили пульт тактической карты. Понятно. Госпожа лейтенант пришла донести видение разведкой предстоящей операции.

Резко кольнуло сердце. Он поморщился и кивком предложил пройти в каюту. В лице девушки что-то дрогнуло, но она согласно опустила ресницы.

— О-ля-ля... — озадаченно сказала Клаудия, появившись в дверях. — Бедненькая фройнляйн совсем-совсем не в своя каюта, не в свою время, не в свой право... Меня убивать на мест или только арестувать навсегда?

Между девушками мгновенно возникло напряжение, еще чуть-чуть, и заискрился бы воздух. Офицер отстраненно отметил, насколько же они разные. Лючия — как острый клинок, как мгновенный блеск лазера. А Клаудия — мягкая, гибкая игрушка, улыбчивая девочка. И кто опасней — тот еще вопрос...

— Garde-lui, iha de puta, — вдруг серьезно сказала Лючия.

— Si, сестра, — так же серьезно ответила Клаудия. — У твоего императора больное сердце, или не видишь? Не приходи больше. Или приходи навсегда.

— У меня здоровое сердце! — твердо сказал офицер.

Лючия виновато глянула на него, резко развернулась и ушла.

— И что это было? — пробормотал офицер.

— Ето... ето был жизнь, господин эмперёр, — вздохнула Клаудия и подтолкнула его к дверям. — Я в етом... не врачуха, вот. Я — вино принесть, смеяться звонко, постель стелить, еще шахмат играть как никто...

Но она оказалась врачом, и неплохим. Деловито порылась в аварийном наборе, он и не знал даже, что такой имеется в каюте, растворила в бокале воды шипучую гадость, добавила туда пару капель однозначно ядовитого вида, силой влила смесь в глотку — и полегчало. Только пол повело вбок, как при скачке гравитации. Удивительно, что удалось сесть в кресло, а не мимо.

— Дурачок! — возмутилась девушка. — Ты что творишь? Умрешь — меня господин комендант разорвет! Твоя госпожа пилот... в космос меня выкинет!

— Не буду, — согласился он непослушными губами. — Ты... не плачь. Я просто устал... немного.

Клаудия странно скривилась, всплеснула руками и потащила его в постель. Это оказалось неожиданно приятным, когда вокруг хлопочет симпатичная девушка. Вот только не следовало ей его раздевать, он же не больной. Он попытался выразить свою мысль — и не смог. Последнее, что он почувствовал, прежде чем заснуть — мокрое лицо девушки на своем плече.

-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-