Буль, конечно же, захотел...
Женя представил себе Федькину физиономию, и спустя мгновение оказался перед ним. Здешний Федя доверчиво вышел на контакт, даже не спросив, кто его зовет. А может и почувствовал дружеский посыл. Женя с любопытством оглядывался: они сидели у приятеля в квартире, и все находилось на своих привычных местах.
— Ты телевизор смотрел? — сходу начал свою провокационную деятельность Женька, но к его радости, друг ловко выкрутился:
— Да нет, тебя вот жду.
— А чего ждешь-то? Хотя брось! Не в этом дело. Хочешь, Буля позову?
— А разве это возможно? — недоверчиво спросил приятель.
— Здесь и сейчас — возможно.
— Тогда давай! — легко согласился Федька, будто почувствовав, что больше не нужно учить чему-либо своего друга.
Вызвав Буля, Женя начал инструкции с объяснениями, откуда и кто взялся, и что делать, чтобы зажить нормальной жизнью. Они даже сели на Ниву, и он постарался "прорисовать" в деталях ближайшие районы города. Кем или чем являлись пешеходы, попадающиеся по пути — не хотелось думать. В крайнем случае, ангелы сами разберутся — теперь это их мир.
Потом они нашли Стасика, и Женя попытался вправить тому мозги. Осталось непонятным, насколько это удалось, но агрессивности у данного персонажа с потерей цели для мучительства, поубавилось. Все шло нормально, пока Федька не вспомнил о Славе и Таше.
Женьке снова пришлось крепко задуматься: он не хотел пробуждать к жизни копию Таши, а значит, и Славку лучше было оставить таким, какой он был: молодым пацаном. Но дальше следовал, казалось бы, закономерный вопрос, от "закономерности" которого, у Женьки волосы вставали дыбом: является ли тот, молодой Федька и этот, с залысинами, одним и тем же созданием, или у многодетного папаши будет сразу два разновозрастных кудрявых персонажа, не считая Буля? Да и вообще, происходило ли действие в школьные годы и поиски кладов в одном и том же якоре или у Женьки уже сазу два любимых города? "Вот, мать-перемать! Доигрался..." — он так и завис мыслью, боясь двинуться в мир своей молодости.
Заметив замешательство своего патрона, Федя решил проявить инициативу и спросил:
— Ты чего нахохлился? Может, поделишься проблемой?
— А и поделюсь, — этот вопрос натолкнул Женю на мысль, как проверить целостность и неделимость приятеля. — Слушай, а расскажи-ка мне, что с нами было с того момента, как мы поехали к твоему отцу смотреть первый раз компьютер?
Федя послушно стал рассказывать. Женька же пытался отлавливать разницу между реальными событиями, случившимися чуть не два десятка лет назад, и произошедшими в его здешней фантазии. Насколько он мог припомнить, тогда у Федькиного отца не было машины, и он не мог их подвезти с работы. Начало драки этот Федюня тоже вспомнил.
— Все! Надеюсь, мне понятно. Ты помнишь те события, которые случились с нами именно здесь. Оставайтесь с Булем — пивка попейте или телик посмотрите, что ли... — Женька решился идти во времена его юности. Но сосредоточившись на тех воспоминаниях, он понял, что ничего не произошло — вокруг по— прежнему оставалась все та же комната с двумя его великовозрастными чадами.
Странно. Похоже, я или стер старый якорь, или временной континуум и астрал не позволяет просто так отмотать время назад, — Женя решил попробовать разорвать эту цепь событий, банально выйдя в черноту астрала. Теперь он уже действовал осторожней, сосредоточившись на тех же воспоминаниях молодости, только представив их на день позже знаменательной драки...
Что-то получилось: он почувствовал себя все тем же десятиклассником, стоящим посреди родной и неприбранной улицы из беспокойных девяностых. Сходу сориентировавшись, побежал в направлении Славкиного дома. На проезжей части растеклась черная жижа недотаявшего снега, но тротуары еще держались, так что ему пришлось осторожничать, чтобы не поскользнуться. "Эк я натуралистично распредставлялся", — думал он пробираясь к Славкиному подъезду. Время было около полудня, и приятель оказался дома, подсвечивая все вокруг приличным фингалом под глазом.
— Хорошо, что родители в отъезде, — оценил украшение друга Женька.
— Да ничего хорошего! Они должны к вечеру приехать, — кисло заметил Славка.
Женя подумал, что это указующий перст, правда, неизвестно кого или чего, но "выдумывать" лишних ангельских персонажей на свою шею ему не улыбалось, и он решился:
— Слав, сядь покрепче. Я должен тебе кое-что рассказать...
Он выложил всю историю приятелю. Правда, подкорректированную — астральный папаша, как ни к кому, сейчас чувствовал родительскую заботу по отношению к выдуманному Славке и старался не причинить тому лишней боли. Ведь это ужасно: узнать, что твои родители, не более чем воспоминание, и их никогда не было.
Этот Славка, действительно, был ангелом — он так наивно верил всему, что рассказывал друг, что Женька понял: он поступает правильно, вытаскивая несчастную копию своего друга отсюда. Тем более что если даже и имелась возможность привести сюда Федьку, то такой шаг дела не упростил бы. Он взял друга за руку и пообещал:
— Я уведу тебя в будущее относительно этого мира, и поверь, там тебя ждут два очень хороших друга, и один из них тебе хорошо знаком.
— Кто? — с надеждой спросил Славик.
— Федя, конечно. Только он там старше лет на двадцать, но ничего: оболтус из него все равно не меньший получился.
Пришлось убеждать приятеля и себя: ведь, сделав этот шаг, ангел по имени Слава, не сможет ничего повернуть вспять. Хотя, куда вспять? Ведь здесь для него не было нормального будущего. Так что Женя перестал жевать сопли и выдернул друга в черноту астрала.
— Ух-ты! — воскликнул Славка — Это, на самом деле, есть!
— Да уж, еще как есть. Теперь идем в будущее, — грустно сказал Женька. Ему было жаль парня, как собственное дитя, и грустно оттого, что его "ребенок" никогда не станет тем Славой, которого он когда-то знал.
— Здорово! Давай поехали! — восторженно заявил друг, и они, как были молодыми, так и завалились прямо к Федьке в его апартаменты.
— Принимай гостей! — заявил он изумленному физику и тут же обратился к Булю. — А ты не знал нас такими молодыми, но имя Ярослав тебе, я думаю, много о чем скажет.
— Да-а... — протянули хором озадаченные ангелы, и Федя выразил общее удивление. — А чего ты-то помолодел? Или где-то бесплатно лекарство от старости выдают?
Все дружно расхохотались. Особенно Женька — он вдруг понял, как устал от всех этих серьезных и тяжелых мыслей, и эта невинная шутка явилась чуть не манной небесной. Начавшееся с шуток знакомство сразу спаяло дружный ангельский коллектив. Женя продемонстрировал свои способности к изменению внешнего вида, заодно отметив про себя, что ангелы не могли свободно менять облик в наведенной им реальности. Что, впрочем, не мешало им колдовать над собой в свободном астрале. Потом они все вместе навестили Женькин якорь — там все-таки было приятнее беседовать, загорая на полянке перед домом.
Убедившись в том, что теперь эта троица стала, считай что "не разлей вода", астральный родитель оставил их развлекаться — у него имелась еще пара дел, которые предстояло решить, и которые он оставил напоследок, боясь и оттягивая...
* * *
Он висел в черноте и думал: стоит ли вообще туда соваться? Может там все и так как-нибудь "рассосалось"? Ведь все главные действующие лица погибли — были стерты его пробуждающимся "я". Но Женя прекрасно знал, что в астрале ничего не пропадает и не умирает само по себе. Деградировать, одичать или быть развоплощенным возможно, но все обычные "смерти" в пирамидах или якорях обычно приводят к элементарному выбросу души в свободный астрал. Другое дело, что он не знал, насколько полноценна та, "умершая" душа? Ведь это был лишь суррогат, сработанный Службой Равновесия.
Настало время проверить все догадки и сомнения. И сделать это можно было, вызвав к себе Костю. Женя не хотел представлять тот мир послевоенной Москвы, боясь присочинить от себя то, чего не должно было там иметься "по сюжету". Он "закрыл глаза" и сосредоточился на образе профессора, каким его запомнил в астрале: молодым и симпатичным. Долго не приходило никаких ощущений. Женя уже подумал, что все-таки ошибся в своих предположениях, и Костя оказался полностью "стерт", но вдруг на грани восприятия проскользнуло какое-то внимание и затем явное беспокойство. Тогда вызывающий изо всех сил "закричал":
— Костя, иди сюда! Я жду!
В ответ пришла мысль-удивление:
— Кто это? Я не понимаю...
— Костя, это я, Женя!
— Кто? Какой Женя? — мысль выражала крайнюю растерянность.
До него дошло, что Костя совершенно не понимает, где он и что с ним, и поэтому удвоил усилия:
— Костик, не задумывайся ни о чем! Просто потянись ко мне на "голос", — старый отработанный прием сработал, и, спустя мгновение, Женя лицезрел перед собой барахтающегося Костю. Вполне целого, здорового и даже молодого. — Отлично! Только зафиксируйся как-нибудь, а то у меня от тебя в глазах рябит.
— А как? — беспомощно развел руками Костик.
— Ладно, потихоньку научишься, — Жене не терпелось выяснить, являлся все-таки Костя ангельской сущностью или был душой, как и сам Женя. — Ты лучше расскажи, что ты о себе помнишь.
— Нет, лучше вы скажите, кто вы такой, и что со мной случилось. Мы что, в космосе? Костику надоело собственное болтание и он, наконец, утихомирился в одной позе.
— В некотором роде в космосе. Только в этом космосе совсем ничего нет — его еще астралом называют. А меня, значит, ты не помнишь?
— Нет, не помню.
— Хорошо, тогда представлюсь: Женя, Евгений Котов, заблудшая душа. Большего ничего существенного.
— Жаль, я думал, хоть что-нибудь прояснится...
— А вот прояснить можно очень даже многое. Если только поможем друг другу, — Женя уже понимал, что это не простой ангел. Не верил ему Костя просто так. Чувствовалась в нем какая-никакая убежденность и своя система оценок. Поэтому оставалось только продолжить разговор. — Только для этого нам нужно доверие. Согласен?
— Хорошо. Тогда скажи, что со мной произошло?
— Я надеюсь, что смогу это сказать, если ты ответишь мне на несколько вопросов. Идет?
— Да...
Дальше они совместно выяснили, что Костя помнил, как шел мимо псевдо-индейских чудищ к огромному орлу. Женя отметил, что не только он освободился от Костиной личности, но и профессор избавился от амнезии, навязанной чужим хозяином.
Тогда астральный дознаватель спросил историка, что тот помнит о последних происшествиях в парке со странными немцами и прочей несуразицей. Костя удивленно посмотрел на своего собеседника и осторожно ответил:
— Так это все-таки было?
— Только отчасти — поспешил успокоить его Женя, представляя, что сейчас может переживать несчастная душа.
— Как так, отчасти? Но что с Надей? Она погибла?!
— Надеюсь, нет... — осторожно произнес астральный знаток и оказался в схвативших его за грудки руках.
— Что с ней?!
— Я... не знаю. Да погоди ты! — пришлось срочно исправлять положение, прикрикнув на излишне нервничающего профессора.
В общем, с Костиком все происходило почти так же, как и с самим Женей, только тот еще не успел до конца проснуться. Неужели СР удалось пропихнуть сюда две души вместо одной? Костик после той воздушной атаки, видимо "заснул" в астрале, так как ничего о последних кошмарных событиях больше не помнил, и Женя выдернул того прямо из спячки. Когда-нибудь Костя и сам бы проснулся, но не хотелось даже думать, что бы затеяла делать посреди чуждого астрала эта одинокая душа.
Чтобы окончательно прояснить способности Кости, Женя попросил его "выдумать" какой-нибудь пейзажик повеселее. Вот тут-то он и понял, что все-таки Костя не тянул на полноценную душу. Выдумывание у него получилось гораздо лучше, чем у ангелов, но все равно, до идеала оставалось далеко.
Женя понял, что нужно идти в Москву пятидесятилетней давности и самому исправлять положение. Помня расположение домов на улице, где жила Надя, он "очень захотел", чтобы она оказалась жива и находилась дома. А затем отправился туда на день позже странных событий в парке. Очутившись в знакомом дворе он "вызвал" к себе Костю.
— Ну что, теперь ты веришь моим словам? — Женя смотрел на озирающегося по сторонам Костю, и добавил. — Не бойся, никаких фашистов не было — это просто учения проводили, астральные...
— А Надя?
— Я же тебе объяснил — это астрал. Все это — мир, порожденный тобой с моей помощью. Я надеюсь, что Надя сейчас дома и ничего о вчерашнем вечере не помнит.
— А меня она помнит? — все еще не веря, спросил Костик.
— Еще как помнит! Ведь она ангел, порожденный нашим совместным воображением.
— Все-таки она ненастоящая?
— Так ведь и ты "ненастоящий", как, впрочем и я. Какая разница? — Женька бессовестно врал: он помнил сомнения Кости о некоторой неестественности Нади, но надеялся, что отделавшись от чужих тараканов в голове, тот сможет воспринять ангела, как свою жену.
К счастью, несмотря на свои страхи, Женьке удалось исправить положение: Надя оказалась живехонька и прекрасна пуще прежнего. А Костик, кажется, летал в облаках от счастья.
Жене пришлось провести еще один долгий и нудный астральный ликбез. Но наградой за потраченные усилия было то, что все "дети" его необузданного воображения худо-бедно обустроились в астрале и даже подружились друг с другом.
Оставалось самое трудное...
* * *
Женя прятал чувства куда-то на самое дно своей души, одевая сердце в броню холодной логики, но не мог найти решения... Он стоял на берегу родного озера, смотрел на отражающиеся горы и боялся оглянуться назад.
Он понимал, что идет дорогой предательства: один раз он бросил Лэю в неизвестности настоящего Сэйлара. Второй раз он уже предал себя, оставив свою копию "на всякий случай" в Службе Равновесия. И теперь, словно в отместку, сама судьба предала его, поставив перед страшным выбором, когда любое решение сводило с ума... Он не мог бросить их: двух, таких настоящих, плоть от плоти лучших своих порождений. Ведь их двоих он знал, казалось, до самой мельчайшей подробности, до каждого лучика в их душе. Поэтому они и получились такие настоящие...
Сзади послышались легкие, знакомые шаги. Его сердце замерло, и он опять панически проверял: вся ли броня, укрывающая чувства, на месте. Его плеч коснулись нежные руки. Женькино тело рвалось к любимой, но холодный разум останавливал эмоции, и ему опять хотелось выть волком от противоречий, раздирающих душу. И все же разум победил: он осторожно повернулся и нежно спросил Лэю:
— Как ты тут, милая?
— Почему ты плачешь? — тревожно спросила прекрасная принцесса Эрианы. — Расскажи мне, я попробую помочь...
— Это так... аллергия, — глупо пошутил Женька и понял, что так проблем не решит. — Извини, просто успел соскучиться. Пришлось внезапно уйти в долину, проверять, не будет ли оползня с гор...
Изощренное вранье лучше всего подходило моменту. Тем более что эта Лэя являлась ангелом и, так же как и Буль, полностью верила всем небылицам. Было противно врать, он ненавидел себя, но ранить это наивное создание, бывшее идеальной копией оставшейся в неизвестности любимой, не оставалось сил, и он продолжил разговор:
