Рояль вице-адмирала Руднева

Три сотни антропоморфных дроидов-терминаторов помогали в работе примерно так же, как пять тысяч человек. Они были чудовищно сильны, точны, быстры, не ошибались и делали всё без перекуров и отдыха, без притормаживаний, каждая секунда времени использовалась ими максимально эффективно.

За месяц нужно было изготовить — шахтное оборудование для подъёма руды, выкачивания грунтовых вод и вентиляции, оборудование для погрузки руды в вагоны электровозов, пятнадцать километров пути до КМК — курского металлургического комбината. Пять установок фильтрации руды, обработки, причём — высокопроизводительных, поточных. Пять мощных печей — диаметром в тридцать два метра и высотой в десять метров — это был вообще простейший механизм. Я выплавлял самые сложные детали, а дроиды — доводили его до ума при помощи сборки. Однако дальше — второй цикл печей, установка для непрерывного изготовления отливок, азотирование, напыление, прокатный стан, закалка... все установки были гигантскими, но работать должны были хорошо. Я сразу понял, откуда ноги растут — ведь что бы изменить что-то в промышленности, нужно начинать с самых низов, с добычи и переработки руд. С изготовления заготовок и проката... И финишем был металлообрабатывающий комплекс. Три дюжины крупных цехов, уставленных различным оборудованием, способным изготовить из металла итоговые детали. Будь то детали трансмиссии, поршни бензинового двигателя и так далее. Цеха делились на цеха грубой, точной и прецензионной обработки. С соответствующим уровнем знаний. А ещё цех цветных металлов — где работали с нестандартными металлами, цех электромеханики, цех гальваники, отдельно — цех тросовой стали, для создания, как нетрудно догадаться, стальных волокон, из которых вьют тросы. Эти же волокна шли на изготовление особого железобетона. В своём мире для этого я использовал сложный наноматериал, который сделал революцию в строительстве, позволив создавать здания намного более сложной конструкции, намного более прочные. Такой бетон мог выдержать попадание даже очень серьёзных бетонобойных бомб и как материал для ДОТов и бомбостойкого строительства — был незаменим.

Легко сказать, да трудно сделать. Сам я смог изготовить только оборудование. Станки, запчасти к станкам, но всё это было просто грубо установлено на будущих местах в минимально готовом виде. Дроидам осталась очень долгая работа по обработке и доводке до ума этих безумно сложных механизмов. И естественно, им предстоит стать учителями для будущих металлургов. Проект предусматривал не только сам КМК, но и огромные общежития для рабочих — дома наподобие панельных. Конь не валялся.

Дроиды при помощи строительной техники подготовили площадки. Благо, у меня тут было несколько Т-800, десятки менее мощных бульдозеров, экскаваторов, и тому подобное. Здания цехов — вот это действительно говно-вопрос. Цех делался на бетонном фундаменте, на металлическом каркасе, то есть — большую часть мог сделать я сам, с помощью Силовой Ковки и подручных материалов.

Выпав из реальности, полностью, без остатка поглощённый проектом, я пропустил такие маловажные события как лечение наследника от гемофилии, разборки кайзера с генералами, первый боевой поход Императора, закончившийся тем, что церберы теперь властвовали во всём японском море. Однако, я понимал, что что бы солдаты это всё и дальше всё могли делать — им нужен металл. Много металла. Это самая странная черта моего характера. Вроде-бы нормально живу, общаюсь с разными людьми, но потом бац и накрывает. Работой. Желанием сделать дело. И после этого — в задницу всё, я тут работаю. Я работал.

Уставший валился с ног, спал поначалу в автомобиле, потом — в здании цеха себе обустроил гнёздышко. Стахановский работун заставлял меня с утра до ночи пахать, в основном — производя различные сложные детали и узлы гигантских механизмов. Электродвигатели, размером с паровоз, трубы, диаметром в два метра, печи и установку литья... При этом я, фактически, не занимался такой работой, как обычно — я творил механизм. Такое же бывало, когда я делал космические корабли. Но там масштабы были на порядок меньшие.

Вырвал меня из странного рабочего транса только тот факт, что КМК был полностью завершён и готов к работе. Платформа проделала идеальные тоннели шахт, дроиды создали и покрасили все машины, мегазавод был готов к работе. И оставалась одна проблема — из десяти тысяч требуемых рабочих у меня не было ни одного. Вырвавшись словно из омута, я осознал три факта. Во-первых — сейчас лето. Полтора года уже тут тусуемся. Второе — в мире вне КМК произошло наверное много всего. Третье — я сделал всё, что мог. Идеально чистые и спланированные цеха с оборудованием, уровня завода Абстерго, жильё для персонала, даже был свой госпиталь, железнодорожный вокзал и цеха...

Дальше предстояла процедура включения бывшего обуховского в этот завод, серьёзное переучивание рабочих, налаживание сбыта продукции. И заодно — огромная вербовочная компания по выдёргиванию со всей России и Германии перспективных специалистов.

* * *

*

Огромный линкор вышел на охоту. Его сопровождали три крейсера. Зная, ЧТО вытворяли эти крейсера с японцами, в этот день даже рыбаки боялись выйти в море.

По мостику линкора разносились команды. Командовал им адмирал Палавенов. Операторы систем, из обученных на варяге, работали относительно слаженно. Год на войне — это не шутки, то, чему в мирное время учили по-хорошему, в военное — вдалбливали. Склонившийся над пультом человек щёлкнул двумя тумблерами, после чего передал эстафету следующему. Информация о том, что линкор вышел на охоту дошла не до всех — из США в Японию везли крупный груз, ведь японцы не скупились на оплату.

Караван американцев шёл, моряки, да и командование, были абсолютно уверены в собственной неприкосновенности. Тем временем на палубе линкора люди уже разбегались к противоминному калибру, в чреве гигантского корабля — несли боевое дежурство.

Палавенов смотрел на это сверху-вниз, с высоты капитанского мостика. Увиденное его радовало. Гигантская туша Императора, скользя по воде, разбивала волны, огромные орудия смотрели прямо по курсу.

Справо от адмирала кто-то переговаривался с операторами БЛА, шла обычная работа. Слегка покачивало. Следом за флагманом шли крейсера — для этих жизнь в море стала уже привычной. На мостике флагмана царила расслабленная атмосфера — никто не ожидал сопротивления линкору. Но при этом готовились к худшему — бою. Палавенов получил доклад от заметно нервничающего оператора БИУС:

— Семь целей на пределе дальности. Курс встречный, скорость — сорок один. Ордер... конвой.

— Принято, — ответил адмирал, — связист — передать церберам — берёте в клещи. Голову конвоя беру я, тыл — варяг, левый фланг — Тевтон, правый фланг — викинг. Дистанция — десять кабельтов от ближайшего корабля. Рулевой, скорость десять узлов, идём встречным курсом, остановка в пятидесяти кабельтов от головного корабля конвоя.

— Принято, — отозвался стоящий у штурвала паренёк.

Тем временем, на кораблях всей эскадры была поднята тревога. Артиллеристы бегом поспешили занять свои места, в орудия зарядили снаряды, сняли чехлы со стволов и приготовились к бою. На варяге делали то же самое. Крейсера разошлись в стороны слитным движением, варяг — ускорился, что бы успеть обойти врага с тыла.

Конвой шёл достаточно тесным ордером. И был многочисленным. Следом за семью кораблями радары увидели ещё десяток. Бронепалубные крейсера типа Коламбиа и броненосцы типа Индиана. Радары нащупали одиннадцать кораблей охранения — солидная эскадра! И все корабли Однако, они уже вошли в зону, объявленную зоной боевых действий. На кораблях эскадры цербер присутствовали, помимо русских моряков, представители по-настоящему нейтральных держав, а так же иностранные журналисты. Им было объявлено о том, что они смогут увидеть перехват собственными глазами и даже дана подробная карта, которая не позволяла ошибиться. Конечно, власть США пока ещё была очень скромной, но гонору было много. Поэтому план по перехвату был составлен весьма сложный и внушительный, включавший, в том числе и помощь иностранцев.

Первым неладное заметил матрос на марсе — дымов не было, но была какая-то точка на горизонте. Конвой продолжал идти, однако адмирал Чарльз Браун не придал этому значения. Дыма нет — значит стоят, подойдём — узнаем, в чём дело.

Однако, через пять минут адмирал сам носился по мостику, не зная, что делать. Перед его эскадрой встал огромный, нет, Гигантский корабль, который пару раз пальнул по воде. Всплески были замечены вокруг всего ордера. Эскадра американцев остановилась. Адмирал правильно понял, что их взяли в кольцо. Корабль-гигант отсигналил требование остановиться для досмотра.

Это уже было наглостью с точки зрения американцев. Однако, военные журналисты, присутствующие тут же, так не посчитали. Корабль-император приблизился вплотную, повернувшись бортом, с борта на флагман адмирала смотрели три башни калибра не меньше 305мм. Носовая так и вовсе монстр, не говоря про то, что на борте он насчитал три десятка пушек. Из-за корабля-гиганта вышел катер, на котором были призовые команды.

* * *

10 минут спустя.

* * *

— Адмирал Палавенов, вице-адмирал Макаров, — представил их офицер, который проводил американца в адмиральский салон.

Чарльз осмотрел их. Один уже слишком стар, что бы командовать морскими сражениями, другой слишком молод.

— Я хочу узнать, по какому праву вы остановили нас?

— По морскому, мистер Браун, — с улыбкой ответил Палавенов, — мы находимся в зоне, объявленной зоной боевых действий. Поскольку вы везёте военную контрабанду, вы нарушили закон.

— Ничего я не нарушал. Вы остановили нас незаконно, я требую немедленно отпустить мои корабли.

— Разве что только на дно, мистер Браун, — ответил ему Макаров, поглаживая бороду. Глаза его выражали насмешку, — вы и вправду нарушили закон. На нашем корабле сейчас находятся журналисты из восьми нейтральных стран и официальные лица. Поэтому учтите — всё что вы скажете, может быть использовано против вас в суде.

Разозлившийся Браун, чертыхнулся:

— Вы предпочтёте бой?

— Бой? Браун, вы переоцениваете себя, — Палавенов нагло усмехнулся, — это даже не бой, а избиение. Линкор "Император" имеет полметра брони и раздавит вашу эскадру. Плюс вы окружены, ну а о точности стрельбы наших церберов вам известно, я полагаю. Учитывая, что вы требовали надбавку за выполнение этой грязной и незаконной работы...

— Откуда... — хотел было сказать адмирал, но осёкся и замолчал.

— Боюсь, ещё до того, как вы это сделали, наши юристы составили подробные иски о нарушении нейтралитета США. И поверьте, адмирал, они будут поданы уже завтра утром. Равно как и свидетели, и даже журналисты у нас на борту, будут свидетельствовать в суде. Поэтому вы проиграли ещё до того, как вышли в море. А теперь — примите поражение с честью и не препятствуйте нам. Иначе это будет расценено как нападение и уже через четыре дня на Сан-Франциско обрушится град четырёхсотмиллиметровых снарядов. Я полагаю, вы не собираетесь объявлять войну? — Палавенов откровенно потешался над адмиралом Брауном, которого всего перекосило от злости.

— Что вы намерены делать?

— Вся военная контрабанда будет изъята. То есть весь ваш груз, за исключением транспорта "Американо", который перевозит исключительно медикаменты. Так же, ввиду активной покупки Японией боевых кораблей, оные тоже считаются военной контрабандой и будут конфискованы. Вопросы есть?

Браун только беззвучно пытался что-то сказать.

— Я так понимаю, вопросов нет, — сказал Макаров, — в таком случае, прикажите вашим людям перебраться с военных кораблей на транспортные. За исключением перегоночной команды. Выбора у вас нет, вы знали, на что шли. И к кому вы шли.

* * *

Журналисты со всего мира уже вовсю строчили статьи, разместившись в каютах на линкоре. Строчили очень жарко, пылко, тем временем американские военные корабли брались на буксир, а огромная команда, перегруженная на транспорты, теснилась на них, глядя на стволы пушек, готовых в любой момент пустить их на дно.

В адмиральский салон зашёл журналист. Джон Чейни, американец. Он поприветствовал собравшихся — адмиралы, причём один из них американский. Сам Чейни уже готовил статью. Его немало удивило, что из всех собравшихся светил журналистики выбрали его.

— Добрый день, Джон, — Палавенов улыбнулся, — рад с вами познакомиться. Читал ваши книги, признаться, очень понравились.

— О, — глаза у Джона округлились, — не знал, что меня читают в России.

— Ещё как. Правда, не везде, но на нашей эскадре ваши книги пользуются популярностью. Проходите, можете задавать вопросы...

Чейни с великим удовольствием начал спрашивать о происходящем. И менее всего был настроен на диалог Браун, тогда как Палавенов и Макаров с добрыми улыбками рассказали ему про хитрую аферу, на которую потратили огромные деньги налогоплательщиков. И насколько подставили налогоплательщиков заигравшиеся в политику личности.

Уже через десять минут Чейни сидел с бокалом вина в руке и слушал размышления Макарова:

— Думается мне, мистер Чейни, что политики злоупотребляют армией. Я понимаю — если бы мистеру Брауну приказали атаковать нас. Это честно и открыто. Или втайне провезти в Японию агента спецслужб. Это долг. Но так нагло нарушать морское право, оказывая, почти открыто, поддержку Японии, при этом заявляя о своём нейтралитете... вздор. И все эти боевые корабли должны были пополнить флот Японии, якобы — захваченные японцами.

— Как? — Дик расслабился.

— А вот так. Но на всякую хитрую рыбу найдётся свой крючок. Мы перехватили эти корабли уже в зоне боевых действий, так что фактически — это либо объявление войны — поскольку США заняло прояпонскую позицию заранее, либо простая военная контрабанда. В любом случае — США нарушили международное морское право. И корабли изымаются, либо как приз, либо как трофей. Это уже не так важно.

Чейни кивнул:

— Вас не заботит реакция мирового сообщества?

— Я уверен, она будет адекватной, — улыбнулся в бороду Макаров, — пойманы с поличным, так сказать. А если кто-то открыто поддерживает преступника — тем лучше, ведь будет сразу понятно, за кем нужно приглядывать и ждать от них удара...

В салон постучали, тут же вошёл матрос.

— Срочный тайп от Его Величества Кайзера Вильгельма второго! — заявил матрос и, посмотрев на американцев продублировал на английском. Чейни тут же спросил:

— Какой такой тайп?

— Средство связи, — махнул рукой Палавенов, — что-то вроде телеграммы, только намного более надёжно. Что там?

Матрос поднял листок и зачитал, переводя с немецкого на английский:

— Его величество сообщает: Правительство и народ Германии крайне возмущены наглым нарушением нейтралитета США и попыткой переслать в Японию боевые корабли и военные грузы, поздравляем Российский Императорский Флот с грандиозной победой. Мы восхищены захватом одиннадцати крейсеров. Его величество кайзер Вильгельм 2 предупреждает, что в случае попыток Соединённых Штатов вмешаться в войну между Россией и Японией, Германия объявит войну соединённым штатам Америки и окажет активную помощь России для устранения угрозы на тихом океане. Подпись: Вильгельм второй".