— И стук твоего сердца, — продолжил он, более серьёзно, но всё ещё немного улыбаясь. — Это самый замечательный звук в моём мире. Мой слух настолько настроен на него, что готов поклясться, я смогу различить его, даже находясь в нескольких милях от тебя. Но все это не имеет значения. Вот это, — сказал он, снова беря моё лицо в свои руки. — Ты. Вот, что я хочу оставить. Ты всегда будешь моей Беллой, просто ты станешь немного долговечней.
Покоясь в его руках, я вздохнула и позволила своим глазам закрыться от удовольствия.
— А теперь ты ответишь на мой вопрос? Всю правду, не боясь задеть мои чувства? — спросил он.
— Конечно, — сразу ответила я, от удивления широко распахнув глаза. Что же он хочет узнать?
Он медленно проговаривал каждое слово:
— Ты не хочешь стать моей женой.
Моё сердце остановилось, а затем бешено застучало. Холодный пот выступил на спине, а руки превратились в ледышки.
Он ждал, внимательно слушая и наблюдая за моей реакцией.
— Это не вопрос — в итоге прошептала я.
Он посмотрел вниз, его ресницы отбрасывали длинную тень на скулы, убрал свои ладони от моего лица, чтобы взять мою ледяную левую руку. И сказал, играя с моими пальцами:
— Я переживаю по поводу того, почему ты так к этому относишься?
Я попыталась проглотить слюну.
— Это тоже не вопрос, — прошептала я.
— Пожалуйста, Белла?
— Правду? — спросила я, беззвучно шевеля губами.
— Конечно. Я смогу принять это, что бы это ни было.
Я глубоко вздохнула.
— Ты будешь смеяться надо мной.
Шокированный, он быстро посмотрел мне в глаза.
— Смеяться? Не могу представить себе этого.
— Вот увидишь, — пробормотала я, а затем вздохнула. Во внезапной вспышке отчаяния моё лицо из белого стало красным.
— Ну, хорошо! Я уверена, что тебе это покажется шуткой, но это действительно так...так...так стыдно! — Призналась я, и вновь спрятала своё лицо на его груди.
Короткая пауза.
— Не понимаю.
Я откинула голову назад и уставилась на него, смущение заставило меня стать агрессивной.
— Я не такая девушка, Эдвард. Не та, которая выходит замуж сразу после окончания средней школы, как какая-то деревенщина из маленького городка, залетевшая от своего бойфренда! Ты знаешь, о чём будут думать люди? Ты осознаёшь, какой на дворе век? Люди не женятся просто так в 18 лет! Не глупые и безответственные, а зрелые люди! Я не собираюсь быть девушкой такого типа! Я не такая... — мой голос, теряя напористость, сошел на нет.
Выражение лица Эдварда было невозможно прочесть, пока он обдумывал мой ответ.
— Это всё? — наконец, спросил он.
Я заморгала.
— Разве этого не достаточно?
— То есть это вовсе не из-за того, что ты ... больше хочешь обрести само бессмертие, нежели просто быть со мной?
А потом, хотя я предполагала, что смеяться будет он, но именно я стала тем человеком, у которого случилась истерика.
— Эдвард! — произнесла я, задыхаясь между приступами смеха.
— Вообще-то...я...всегда...думала, что...ты...намного...умнее меня!
Он прижал меня к себе, и я почувствовала, что он смеется вместе со мной.
— Эдвард, — сказала я, приложив некоторое усилие, пытаясь говорить более чётко, — Нет смысла в вечности без тебя. Я бы не пожелала прожить без тебя и дня.
— Что ж, мне стало легче, — сказал он.
— Тем не менее... пока это ничего не меняет.
— Но было здорово, наконец, все узнать. И я понимаю все причины твоих опасений, правда. Но мне было бы очень приятно, если бы и ты попыталась понять мои.
К тому времени я уже посерьезнела и, покачав головой, попыталась не хмуриться. Когда он посмотрел своими золотистыми глазами в мои, его взгляд стал гипнотическим.
— Видишь ли, Белла, я всегда был именно таким парнем. В моём мире, я уже был мужчиной. Я не искал любви — нет, я гораздо сильнее желал стать солдатом. Я не думал ни о чём, кроме идеализированной военной славы, которую обещали будущим призывникам — но, если бы я нашёл... — он помолчал, наклонив голову на бок. — Я собирался сказать, что, если бы я нашёл "кого-нибудь", но это не то слово. Если бы я нашёл ТЕБЯ, то я бы не ощутил ни единого сомнения в отношении того, как мне поступить. Я был тем парнем, который, поняв, что ты именно та, кого я искал, опустился бы на одно колено и приложил все усилия для того, чтобы добиться твоей руки. И я хотел бы быть с тобой вечно, даже если у этого слова и не было бы такого подтекста. — Он многозначительно улыбнулся.
Я уставилась на него с широко раскрытыми глазами.
— Дыши, Белла, — напомнил он мне, улыбаясь.
Я сделала вдох.
— Ты понимаешь мою позицию, Белла, хотя бы немножко?
И на одну секунду я действительно увидела это. Я увидела себя в длинной юбке и закрытой кружевной блузке с высоким воротником, с собранными в прическу волосами. Я увидела сидящего рядом со мной на веранде, экстравагантно выглядящего Эдварда в светлом костюме с букетом диких роз в руках.
Я покачала головой и сглотнула слюну. В моей памяти сразу всплыли некоторые эпизоды из книги "Энн из зелёных крыш".
— Дело в том, Эдвард, — сказала я дрожащим голосом, избегая вопроса, — в моём понимании брак и вечность не являются взаимоисключающими или взаимопредполагающими концепциями. А поскольку сейчас мы живём в моём мире, то, возможно, нам нужно идти в ногу со временем, если ты понимаешь, что я имею в виду.
— Но с другой стороны, — возразил он, — ты вскоре собираешься оставить время позади себя. Так почему же временные традиции в пределах одной местной культуры должны так сильно влиять на твоё решение?
Я поджала губы.
— В чужой монастырь...?
Он засмеялся надо мной.
— Ты не обязана говорить да или нет сегодня, Белла. Просто лучше, когда понимаешь позиции обеих сторон, не так ли?
— Что ж, а твоё условие...?
— Всё ещё в силе. Мне ясна твоя точка зрения, Белла, но если ты хочешь, чтобы именно я изменил тебя...
— Там, дам, да-дам, — напела я свадебный марш, но получилось больше похоже на похоронное пение.
Время продолжало бежать слишком быстро.
В ту ночь я не видела снов, а потом наступило утро, и выпускной смотрел мне в лицо. Мне предстояло проштудировать кипу учебников для выпускных экзаменов, половину из которых, как я знала, мне не прочесть за оставшиеся несколько дней.
Когда я спустилась к завтраку, Чарли уже ушёл. Он оставил для меня газету на столе, и это напомнило мне о том, что мне нужно было кое-что купить. Я надеялась, что реклама концерта ещё не закончилась. Мне нужен был телефонный номер, чтобы достать эти дурацкие билеты. Теперь это уже не выглядело, как подарок, потому что весь сюрприз пропал. Конечно, начинать надо было с того, что попытка удивить Элис, изначально была не самой удачной идеей.
Я хотела сразу перейти к разделу развлечений, но жирный чёрный заголовок привлёк моё внимание. Наклонившись поближе, чтобы прочесть статью на передовице, я ощутила страх.
—
—
"
СИЭТЛ ОХВАЧЕН УБИЙСТВАМИ.
Менее десятилетия прошло с тех пор, как Сиэтл стал местом охоты для самого активного серийного убийцы в истории Соединённых Штатов. Гэри Риджвэй, убийца Грин-Ривер, был обвинён в убийстве 48 женщин.
А сейчас осаждённый Сиэтл вынужден столкнуться с вероятностью того, что в настоящее время в городе скрывается монстр пострашнее.
Полиция не признает недавний всплеск убийств и исчезновений работой серийного убийцы. Во всяком случае, пока. Они отказываются верить в то, что подобная кровавая резня дело рук одного человека. В этом случае, предполагаемый убийца, если конечно, это одно лицо, понесёт ответственность за 39 связанных между собой убийств и исчезновений, совершенных за последние 3 месяца.
Для сравнения, бум убийств Риджвея, достигший 48 жертв, тянулся на протяжении 21 года. Если ко всем этим смертям может быть причастен один человек, тогда это самое жестокое буйство серийных убийств в истории Америки.
Вместо этого полиция больше склоняется к версии о том, что здесь замешана деятельность некой банды. Эта версия подкрепляется огромным количеством жертв и тем фактом, что кажется, не существует общего критерия в выборе жертв.
От Джека Потрошителя, до Тэда Банди, жертвы серийных убийств обычно либо одного возраста, пола, расы либо присутствует сходство по всем этим признакам.
Жертвы этой криминальной волны различаются по возрасту, начиная от 15-летней почётной ученицы, Аманды Рид, и заканчивая 67-летним почтальоном на пенсии, Омаром Дженксом.
В цепочке смертей практически равное количество женщин (18) и мужчин (21). Жертвы являются представителями различных рас: Кавказцы, Афро-Американцы, Латиноамериканцы и Азиаты.
Выбор происходит наобум. Кажется, мотив состоит в том, чтобы просто убивать.
Почему бы всё же не рассмотреть версию о серийном убийце?
Почерк убийств имеет достаточно сходств, для того, чтобы исключить несвязанные между собой преступления. Каждая обнаруженная жертва была сожжена до такой степени, что для опознания тел необходимы были данные о зубах. Предположительно, некие катализаторы, такие как бензин или алкоголь, были использованы для сожжения тел, хотя пока не было обнаружено никаких следов вышеупомянутых катализаторов. От всех тел избавлялись халатно, даже не особо пытаясь скрыть их.
Но ещё более ужасным является тот факт, что большинство останков указывают на признаки бесчеловечной жестокости — переломанные и треснувшие от огромного давления кости — которые по мнению медицинских экспертов появились до наступления смерти, хотя, исходя из состояния улик, в этих заявлениях трудно быть уверенным на все 100 процентов.
Другое сходство, вносящее свой вклад в версию о серийном убийце — каждое место преступление идеально очищено от каких— либо других улик, кроме как самих останков. Ни единого отпечатка пальцев, ни следа от протектора шин, ни одного оставленного волоса. За неимением подозреваемых, виновных в этих исчезновениях, до сих пор не было проведено ни одного опознания.
Потом, конечно же, сами пропавшие — едва ли лёгкая добыча в любом случае. Ни одна из жертв не может быть рассмотрена, как лёгкая добыча. Никто из жертв не являлся беженцем или бездомным, которые исчезают с лёгкостью, и о ком редко заявляют, как о пропавших без вести. Жертвы исчезали из своих домов, из четырехэтажных апартаментов, из оздоровительных учреждений, со свадебных торжеств. Возможно, самое удивительное из исчезновений: 30-летний боксёр-любитель, Роберт Уолш, который зашёл в кинотеатр вместе со своей девушкой, а через несколько минут девушка обнаружила, что его нет на своём месте. Его тело было найдено лишь 3 часа спустя, когда пожарные были вызваны к воспламенившемуся мусорному контейнеру, в 20 милях от кинотеатра.
Ещё одна закономерность присутствует в самих убийствах — все жертвы исчезали в ночное время.
Какова же самая тревожная закономерность? Увеличение количества жертв. Шесть убийств было совершено в первый месяц, одиннадцать во второй. Двадцать два произошли только за последние десять дней. А с того момента, как было найдено первое обуглившееся тело, полиция так и не подобралась ближе к тому, чтобы найти ответственных за происходящее.
Улики противоречивы, детали шокирующие. Ужасная новая банда или дико активный серийный убийца? Или же что-то другое, чего полиция пока ещё себе даже не представляет.
Только один вывод остаётся бесспорным: что-то омерзительное разгуливает по Сиэтлу."
Мне потребовались три попытки, чтобы прочитать последнее предложение, прежде чем я поняла, что проблема в моих трясущихся руках.
— Белла?
Я была слишком сконцентрирована на статье, поэтому тихий и не совсем уж неожиданный голос Эдварда, заставил меня открыть от удивления рот и, обернуться.
Он, нахмурив брови, облокотившись, стоял в дверном проёме. Затем он внезапно оказался возле меня и взял меня за руку.
— Я напугал тебя? Извини. Я стучал...
— Нет, нет, — сказала я быстро. — Ты уже видел это? — я указала на газету.
На его лбу появилась морщинка.
— Я ещё не читал сегодняшние новости. Но я знал, что ситуация становится хуже. Мы собираемся предпринять что-нибудь...вскоре.
Мне не понравились его слова. Я ненавидела, когда хоть кто-то из них рисковал, и что бы или кто бы — то ни был в Сиэтле, он по-настоящему начинал пугать меня.
Но мысль о приходе Волтари казалась не менее пугающей.
— Что говорит Элис?
— В том-то и проблема. — Он ещё больше нахмурился. — Она ничего не видит...хотя мы меняли свои намерения полдюжины раз, чтобы проверить это. Она начинает терять уверенность в своих способностях, чувствует, что в последние дни ей чего-то недостаёт, будто что-то не так. Что возможно её дар предвидения ускользает.
Мои глаза округлились.
— Разве такое возможно?
— Кто знает? Никто никогда не занимался исследованиями...но я действительно сомневаюсь в этом. Такие вещи скорее усиливаются со временем. Посмотри, к примеру, на Аро и Джейн.
— Тогда в чём дело?
— Самореализующееся предначертание, я думаю. Мы продолжаем ждать, пока Элис не увидит чего-нибудь, что вынудит нас пойти туда... но она ничего не видит, а мы, и в самом деле, никуда не пойдем, пока она что-нибудь не увидит. Поэтому она и не видит нас там. Возможно, нам придётся идти вслепую.
Я задрожала.
— Нет.
— Ты сильно хочешь пойти в школу сегодня? Осталась всего пара дней до выпускных экзаменов; не думаю, что мы будем проходить новый материал.
— Я думаю, что смогу прожить без школы один день. Чем займёмся?
— Хочу поговорить с Джаспером.
Снова Джаспер. Это было странно. В семье Калленов, Джаспер всегда был немного на периферии, он был частью, но никогда не центром.
Моим невысказанным предположением было то, что он находился там, только из-за Элис. У меня было такое чувство, что он последует за ней куда угодно, но образ жизни семьи Калленов для него был нов. Факт, что он не испытывал сильную тягу к их стилю жизни, являлся причиной того, что ему было тяжелее придерживаться их правил.
В любом случае, я никогда не видела, чтобы Эдвард рассчитывал на Джаспера. Мне вновь стало интересно, что он имел в виду, говоря об опыте Джаспера. Действительно, я знала совсем немного из истории Джаспера, только то, что он пришёл откуда-то с юга, прежде чем Элис нашла его. По какой-то причине, Эдвард всегда избегал вопросов о своём новом брате. И я всегда слишком боялась напрямую спросить у светловолосого блондина, который выглядел, как задумчивая кинозвезда.
Добравшись до дома, мы застали Карлайла, Эсме, и Джаспера внимательно смотрящими новости, хотя для меня звук был немыслимо тихим. Элис возвышалась над ними, сидя на нижней ступеньке огромной лестницы, и подпирала руками свое удрученное лицо. Когда я зашла, Эммет, чувствуя себя вполне непринужденно, легким шагом вошёл через кухонную дверь. Ничто и никогда не заботило Эммета.
— Привет Эдвард. Прогуливаешь школу, Белла? — усмехнулся он.
— Мы вместе прогуливаем, — напомнил ему Эдвард.
