— Стой, Джим! Мы должны взять с собой мисс Эвергрин и Глориана! — заорал Гарри, превозмогая свист в ушах. Ковер несся вперед стрелой, просто как бешеный, поезд уже был похож на тонкую полоску, мчащуюся где-то далеко внизу. Гарри повернулся к джинну, но тот язвительно развел руками.
— Прости, о величайший, но когда ты говорил, — он достал свой бесконечный пергамент и тщательно сверился с ним. — Доставь нас с друзьями в Хогвартс, я посчитал, что ты имел в виду только тех, кто находится рядом с тобой в этой странной комнате на колесах!
— Плевать мне на то, что ты думал! — взревел Гарри, ползя по ковру по направлению к джинну. Ковер опасно накренился, и Гермиона, обнимающая Криволапсуса, взвизгнула. — Вернись туда, немедленно! Вернись за ними!
— Это твое второе желание, господин? — сладко осведомился Джамаледдин Кудама ибн-шайтан. — Мы уже слишком далеко и не сможем вернуться.
Гарри бессильно опустился на колени. Нет. Нет! НЕТ!!!
— С-скотина! — просипел он, не обращаясь ни к кому конкретно, но все как-то сразу поняли, что он говорит с Джимом. Джинн тут же нацепил мину оскорбленной невинности.
— Вот так всегда, — поджал он губы и выронил монокль из глаза. Криволапсус напряженно следил за ним бешеными глазами. — Все мои прежние хозяева вели себя так же. Я же предупредил, предупредил! — он погрозил Гарри длинным кривым пальцем. — Что нужно как следует обдумывать, что ты пожелаешь, о мой повелитель! Слова важны! За ними скрывается истина! — произнеся эту сентенцию, Джим обиженно отвернулся и сел на край ковра спиной к Гарри, демонстративно свесив полупрозрачные ноги вниз в душераздирающую пустоту.
Все молчали. Ковер летел со скоростью пули, выпущенной из ружья. Джиннова бутылка перекатывалась с одного конца ковра на другой. Наконец, Рон нарушил тишину. Осторожно подвинувшись к Гарри, он потряс его за плечо.
— Гарри...
Гарри дернул рукой. Он не мог отвести от глаз страшную картину: Валери Эвергрин и Глориан Глендэйл, совсем одни, сражаются в тесном коридоре с целой толпой дементоров, напирающих со всех сторон. Вот они падают под натиском страшных серых фигур, одна из них наклоняется к Валери, и снимает капюшон. Для поцелуя... — Гарри, они останутся живы, — не совсем уверенно, но с надеждой сказал Рон. — Подумай только, где только мисс Эвергрин ни была, с какими только чудовищами ни встречалась! Пять штук мантикор — это же рекорд! Китайского огненного демона смогла побороть! Полтора десятка вампиров и Упивающихся Смертью! И почти победила Вольдеморта... К тому же она смогла подойти к раненому разъяренному Снейпу, а это о многом говорит! — неловко попытался пошутить Рон. — Гарри, в самом деле, — подала голос со своего края ковра и Гермиона. — Она сильная, она справится, я не сомневаюсь в этом! К тому же с ней еще и Глориан, а он обладает очень могущественной древней магией, которая способна подчинить себе многие волшебные силы... Может, и дементоров тоже. — Как раз за этого коротышку я не особенно волнуюсь, — буркнул Рон. — Гарри, ты не должен думать, что все будет так плохо. Гарри поднял глаза на Джима. У обитателя бутылки был очень виноватый взгляд. Если он и не собирался принимать близко к сердцу все переживания хозяина, то сейчас, кажется, почти забыл об этом. — Если с ними что-то случится, то это будет... на нашей совести, — резко сказал Гарри, глядя прямо в глаза своему верному рабу. — О, прости, прости меня, повелитель! — громко всхлипнул Джим, утирая глаза рукавом. — Я... так виноват! — К дьяволу твои извинения! — Гарри не знал, что сделать, чтобы ударить джинна побольней. Единственное, что пришло ему в голову, это взять джиннову бутылку и швырнуть ее с ковра куда подальше. Бутылка описала изящный полукруг и исчезла в лесной глуши прямо под ними. — О нет! — завопил джинн, кидаясь к краю ковра, от чего хлипкое средство передвижения опасно закачалось. — О нет! Что вы наделали, господин мой?! Это же был мой дом! Где я теперь буду жить? — Где хочешь! — зарычал Гарри. — Я жил с теми, кто остался там, в поезде! И теперь они могут не вернуться... Кажется, это хуже, чем потеря твоей глупой стекляшки, не находишь?! Если бы у джинна на голове росли волосы, он бы вырвал их от досады, но свою вину в этом инциденте он признал. Вопя и ругаясь на куче языков, незнакомых Гарри, Рону и Гермионе, он покаялся во всех грехах и валялся в ногах у Гарри, понося тупость его верного, но недалекого раба на чем свет стоит. Гарри ощутил колкую вину за то, что лишил Джима дома. — Мы оба виноваты, и не будем больше об этом говорить, — скрывая смущение от своей безумной и довольно жестокой выходки, Гарри повернулся к Рону и Гермионе. — Холодно что-то. Мы, верно, высоко летим. Летели они, и правда, на довольно приличной высоте. Самолеты они пока не обгоняли, но гул от них то и дело слышался с разных сторон. — Нам страшно достанется, когда Министерство узнает, что мы летали на ковре, — Гермиона дрожала от холода, и Рон стянул с себя куртку, чтобы укрыть девушку. — Представляете, что может случиться? Нас точно теперь выгонят из школы, — Гермиона явно вспоминала о своих книгах, которые остались в поезде, а Рон — о гитаре. Гарри не нужно было даже слушать их мысли, чтобы узнать, о чем они думают. — Ну, не думаю, что нас выставят, пока школой руководит Дамблдор, — прошептал Гарри. — Он всегда одобрял наши идиотские выходки, но эта, кажется, перевесит все. — Да, брось, Гарри, неужто с василиском было справиться трудней, чем сбежать от кучки дементоров, — начал Рон, но осекся, вспомнив о мисс Эвергрин. Гарри тоже об этом подумал. И, наконец, вспомнил, что пришло ему в голову за минуту до того, как в дверь постучали дементоры. Мистер Олливандер. Бедный похищенный мистер Олливандер. Гермионе, похоже, тоже пришло в голову отвлечь Гарри именно этой проблемой. — Послушай, Гарри, а почему ты спрашивал нас о мистере Олливандере? С этим что-то связано? — Мисс Эвергрин занималась его исчезновением, — Гарри откинулся на ковер и поплотнее укутался в куртку. — Что она только ни делала: смотрела всякие книжки по психологии преступников и заложников, аппарировала во всякие места, где, предположительно его могли держать, советовалась со многими колдунами, которые его знали — все бесполезно. Но когда ей в руки попала та самая записка, которую оставили похитители, она все поняла. Немудрено, что ей и в голову не приходило ничего подобного, — задумчиво заметил Гарри. — Раньше она изучала только ее текст, переписанный с оригинала... До меня только сегодня дошло: мистер Олливандер вовсе не был похищен, поэтому она сказала Дикоглазу Моуди, что он не обрадуется результатам расследования. — Как не был? — изумился Рон. Он все еще сжимал в руке бутылку из-под колы. — Но в Пророке же писали миллион раз... — Это все ерунда, Рон. Думаю, что ей это пришло в голову, когда она увидела в своем Мысливе, как он расписывается в получении платы за ее волшебную палочку. Она сравнила надписи и увидела, что они... — Написаны одной рукой, — медленно проговорила Гермиона. Она вскинула глаза на Гарри. — Именно. Рон в ужасе открыл рот. — Но это значит, это значит, что... — Сегодня меня вдруг словно молнией ударило, — признался Гарри. — Я вспоминал, что я знаю о мистере Олливандере. Когда я покупал у него палочку, ну, ту, первую, мы разговаривали о Вольдеморте. Он сказал, приблизительно следующее, — Гарри нахмурился, пытаясь восстановить в памяти точные слова колдуна. — Сам-Знаете-Кто совершил много великих и ужасных дел. Ужасных, но Великих. — Мистер Олливандер — сторонник Вольдеморта, — прошептала Гермиона и прикусила губу от этих ужасных слов. — Точно. Вольдеморту был нужен такой сильный волшебник, как он. Думаю, много лет мистер Олливандер скрывал, что поддерживает Черного Лорда. Возможно у него на руке тоже есть Смертный Знак. Возможно он тоже... — Бывший Упивающийся Смертью? — Да. И если Вольдеморт сделал такой шаг, то нам точно недолго осталось ждать его открытого возвращения. Все замолчали. И тут Гермиона всплеснула руками. — Боже, Гарри, это же значит,... Все ученики мистера Олливандера погибли! Неужели он сам... — Убил их, — закончил Рон. — Безумие... — Нет. Это не безумие. Вольдеморт оставил нас без оружия, вы понимаете? — он видел ужас и выражение обреченности в глазах друзей. — Некому больше делать волшебные палочки, если только... — Если — что? — Ничего, — отрезал Гарри и закрыл рот. Джинн взирал на своего господина и его друзей с тихой паникой. — Шайтан меня задери, — сказал он в отчаянии без каких-либо следов арабского акцента. — Это же надо было мне угодить в самый разгар войны! — Вступайте в наш клуб, — уныло заметил Рон и отхлебнул колы. Он вылил остатки напитка в рот и собрался выбросить бутылку, но Гермиона строго одернула его. — Не сори, Рон! — они как раз пролетали над каким-то городком. — Ладно, потом выброшу, — буркнул Рон, и тут же просиял. — Эй, Джим, или как там тебя... Может, эта бутылка тебе сгодится вместо прежней? Джинн встрепенулся и внимательно осмотрел бутылку, затем заглянул в нее и втянулся внутрь тонкой дымной струйкой. Обратно он выполз совершенно счастливый, с улыбкой до ушей. Продукция фирмы "Кока-Кола" оказалась весьма комфортабельна.
Глава 12. Сто пятьдесят.
— Обставлю все хорошенечко, ковриков на стеночки, подушечек на пол, столики-диванчики... — припевал джинн, пока ветер свистел в ушах у обалдевшей троицы. Он, не переставая, шнырял внутрь и обратно, радостно оценивая новое жилище. — Кальянчик побольше, травок волшебных в него поаромантнее...
— Тебе, правда, нравится? — захихикал Рон. — Вот круто! Если бы маглы знали, что эти бутылки пользуются таким спросом у джиннов, думаю, они бы начали их изготавливать в куда бОльшем количестве!
— Кока-колы и так делают слишком много, — изрекла Гермиона. — Столько джиннов никогда не наберется, чтобы заполнить все кока-кольные бутылки! Мистер Джамаледдин, а скоро мы прилетим, а то Рон сидит в одном свитере и может простудиться?
— О, ароматная жимолость Британии, раб друга твоего обещает, что ваша школа покажется на горизонте через полчаса! Какой дом, какой дом!..
— Джим, может, нам нужно лететь поосторожнее? Если нас засекут типы из Отдела неправомочного использования колдовства, то нам каюк. И тебя отберут тоже, — заметил Гарри, подтягивая к себе Криволапсуса, чтобы закрыть его теплым пузом порядочно заледеневшие ноги.
— Гарри, а ты уже придумал второе желание? — Рону было жутко интересно, как его друг воспользуется такой замечательной возможностью: получить все, что захочешь. И сразу. — Ты захочешь стать капитаном английской квиддичной команды? Или быть самым молодым за всю историю министром Магии?
— Хм, Рон, я уверена, Гарри думает, чего можно пожелать не только для себя самого. Гарри, ведь ты обдумываешь такое желание, которое принесло бы пользу всем, а не только тебе одному?
— В общем-то, да, но я пока не остановился ни на чем таком...
— О, если бы любое мое желание могло исполниться, я бы захотела знать все на свете! — мечтательно воскликнула Гермиона. — Но это было бы слишком эгоистично, я полагаю.
— А разве ты знаешь не все на свете? — Рон поежился и попытаться завернуться в угол ковра. — Я бы хотел вернуть Фреда, — пробормотал он еле слышно, но Гарри все равно понял по нервно искривившимся губам, что бормочет его друг. — И Хагрида. Если бы мог.
— Я уже просил Джима сделать так, чтобы мои мама и папа вернулись, — тихо ответил ему Гарри. Он подвинулся поближе, и все трое покрепче обнялись, чтобы пронизывающий одежду насквозь холодный ветер не заморозил их до состояния сосулек. — Но он сказал, что мертвых обратно не вернешь.
Остаток пути они молчали. Криволапсус крепко вцепился одной лапой в подол юбки Гермионы, другой — в свитер Гарри, и ни в какую не желал отпускать их. На ковре летать ему явно не нравилось. Он сидел, прижав уши, и иногда тихонько шипел, как старая скрипучая метла. Джим ловко управлялся с ковром. Впрочем, это ему стоило немалых усилий, коврик попался несговорчивый: периодически взбрыкивал, вилял в сторону или дразняще загибал уголки, за которые Джамаледдин, пыхтя, дергал его, стараясь взять нужное направление. Откуда джинн знает, куда необходимо лететь, Гарри себя не спрашивал, потом, если будет нужно, Гермиона ему объяснит. Сейчас говорить не хотелось, у всех затекли ноги, бурчало в животе от голода (хотя Рон, предварительно слопавший порцию обеда Гарри, выглядел куда более сытым, чем остальные) и ужасно мутило каждый раз, когда они пытались посмотреть вниз. Лесов и городов уже не было видно. Потянулись сперва зеленые холмы, затем горы, а потом Джим решительно повел ковер вверх, мотивируя это тем, что он не хотел, чтобы маглы заметили, как бедно и неподобающе его высокому сану путешествует почтенный Малик-бей ибн-Асад. Джинн проклинал свою тупость, и, горестно вздыхая, божился, что если ему в следующий раз придется везти куда-то своего прекрасного повелителя, то он расстарается вовсю. В исполнении Джима звучали фразы, типа: "слоны в парчовых попонах и золотых нагрудниках", "арабские скакуны с алмазными стременами и бархатными наглазниками", "три сотни обнаженных чернокожих невольниц, несущих ордена и регалии великого и ужасного Малик-бея". Гарри ежился от холода и радовался, что слонов в этот раз под рукой не оказалось. Его немного беспокоило и то, что ему придется объяснять наличие старого потертого летающего ковра, строго запрещенного к использованию Министерством Магии. Куда уж мне было бы расписать профессору МакГонаголл необходимость присутствия при собственной особе толпы черных невольников, лошадей и слонов, мрачно думал Гарри, не представляя себе, что случится, если они с друзьями попадутся в лапы Снейпа. Конечно, этим летом много чего произошло, они со Снейпом все-таки не единожды спасали друг другу жизнь, но Гарри был готов поспорить, что отношение Снейпа к правилам поведения учеников в Хогвартсе не изменилось ни на йоту. То, что они с друзьями теперь были такими же членами Ордена Феникса, как и он, ситуацию не улучшало, а, наоборот, усугубляло. Поэтому, хоть на это была и слабая надежда, парень решил, что наиболее удачным выходом из положения будет встреча с Дамблдором и личное объяснение с ним, а ни с кем иным.
За облаками ничего не было видно, зато холоднее стало втрое. Ребята прижались друг к другу еще плотнее и мелко задрожали.
— Д-джим! С-ск-корей бы уже! — зубы у Рона выбивали дробь.
— О высокородный господин, не извольте беспокоиться! — сверкнул джинн улыбкой и покрытым инеем моноклем, совершенно не испытывая дискомфорта от арктического холода заоблачных высот. — Уже почти прилетели, вот только этого железного дракона обогнем! — за ними уже послышался нарастающий гул реактивных турбин самолета. Все четверо (включая джинна, который в жизни не видел ничего подобного) громко завопили от страха. Самолет грациозно пронесся над ними, закружив несчастный ковер в таком пируэте, что ребята чуть не выпали с хлипкого средства передвижения. На секунду показалось, что Джим потерял управление, Гермиона и Криволапсус одинаково отчаянно закричали, сползая на край ковра, но Гарри успел быстро сориентироваться.
