Прыжок

Даго спрыгнул с дерева и дал отмашку на выдвижение. Три фигуры, кажущиеся бесформенными из-за маскировки, пригибаясь, преодолели пятьдесят метров до частокола. Скрестив руки, мы приподняли тяжеленного охотника, и он, забравшись на забор, помог Круту.

Уцепился за руки и забираюсь на гребень. 'Вот же параноик долбаный', — подумал я, заскользив по мокрой древесине и за малым не насадившись на заостренное бревно. В пригороде редко кто делал себе такую ограду, а этот хрен перестраховочный имел именно такой забор. Даго, кстати, тоже в своем новом подворье сделал такую изгородь. Ну, там-то все понятно: это чтобы, когда будут ученики и школа заработает, прохожие не пялились и не смущали новичков. В задней части двора никого не было. Охотник показал мне на конюшню, а сам с Крутом направился к углу дома. Моей первой задачей было проверить конюшню и, если там кто-то был, повязать. Так сказал Тангар, инструктируя нас на этот счет.

— Вырубайте и вяжите всех. Если кто-то сбежит и поднимет шум, второй раз мы не сможем так легко подобраться к Витольду. Лица закроем масками, но если по какой-то причине ваше лицо увидят, то лучше убейте. Это ходячее брюхо на торговую неделю снимает большие суммы. И он уже был в банке, так что мы не только рассчитаемся с ним, но и возьмем добрый куш.

Из щели под дверью проглядывал свет. Аккуратно приоткрыл дверь — никого. Коридор метров тридцать, по бокам денники, три с одной стороны, три с другой. Свет исходил от застекленного фонаря, стоявшего в конце коридора возле дверей, выходящих в переднюю часть двора. Крадучись продвигаюсь вперед. В четырех денниках стояли лошади. Возле дальних дверей два тамбура, в одном — упряжь и седла. Во втором свалены кучи свежескошенной травы, и именно там происходит какая-то возня. Заглянул туда. Все понятно. Жалко мужик тебя обламывать, но лучше я дам тебе по башке, чем ты вколотишь мне нож в спину. Пыхтящий парень, получив по затылку, обмяк, а девица, завидев страшную фигуру, возникшую над плечом придавившего ее ухажера, собралась заорать. Пришлось зажать ей рот и помахать перед лицом угрожающего вида ножом. После заткнул ей рот кляпом, связал руки за спиной; то же проделал и с мужиком. Молодой парень лет двадцати был при мече и ноже, в момент энергичной части соития все это валялось у стены. Вот что случается, когда начинает думать не та голова. Окинул еще раз взглядом любовников. 'Хороша девка', — мелькнула у меня мысль. Но от самой идеи насилия меня воротило. Молодуха, заметив, что неизвестный рассматривает ее, попыталась спрятать свои достоинства. Но это мало ей удалось, получилось как раз наоборот. Тут я вполне понимал ее ужас. Еще бы: высокий, весь в лоскутах, оружие, броня, проглядывающая в маскировке, лицо замотано, глаза страшные, — леший, короче. Прижав указательный палец к месту, где у меня должны были быть губы, и дождавшись от нее лихорадочных кивков, затушил фонарь.

За дверьми все так же поливал дождь, и как бы еще не сильней, чем прежде. Вся возня с двумя полюбовниками заняла минут пять. Даго и Крут уже управились, арбалетчик притаился у крыльца, а охотник затаскивал чье-то тело в сарай, расположенный рядом с конюшней. Мертвец, если судить по залитому кровью лицу. Все, остался только дом, потому как охотник показал мне на вход. Втроем собрались возле крыльца. Епрст, из-за него торчали чьи-то ноги. Ну, они и душегубы. Вгляделся: нет, этот жив, только связан и с кляпом. Труп никто бы связывать не стал. Пленник одет легко, наверное, вышел по нужде, а тут бам, и приплыли.

— Ну что, вперед? Как заходим, я наверх, Крут проверяет первый этаж, а Артем контролирует выход и лестницу. Если у кого-то из нас возникают затруднения, Артем приходит на помощь. Лишних трупов не надо, но если какое сопротивление, рубите сразу, — достав меч, произнес Даго и, открыв дверь, вошел первым. Впереди, там, где располагалась лестница на второй этаж, мерцал приглушенный свет и разговаривали двое мужчин.

— Витольд платит, и мне неважно, чего он там опасается. Чего здесь бояться, мы же не на дороге или в лесу? Пригород заселен достаточно, чтобы в случае чего на шум сбежался люд. Ты ведь сам видел, с каким мешком он позавчера выходил из банка, тут без охраны не обойтись. Нас пятеро, еще хозяин и двое его работников, так что сюда никто не сунется, — произнес молодой голос.

'Спасибо за информацию', — подумал я, в руках у меня было по метательному ножу. Тангар остановился и также не спешил себя обнаруживать. Крепыш, сместившись правее, встал передо мной и, держа на прицеле дверной проем, тоже прислушивался к разговору.

Меж тем заговорил второй мужчина, судя по голосу лет тридцати или чуть больше.

— Кто ж спорит? Мы не новички в охране торговцев, но и расслабляться не стоит. Вы не примечаете, а я вот заметил, что наш толстый наниматель чего-то боится, а нам ничего не говорит. Ворт вообще никого кроме этой смазливой бабенки не видит. Сарт тоже куда-то запропастился. Как бы они из-за этой девки друг другу глотки не перегрызли. Ты иди наверх. А мне надо проверить, что там эти двое делают. Говоривший последним двинулся в нашу сторону.

Даго, обернувшись, махнул нам, чтобы мы отступили к двери, а сам, отшагнув в дверной проем кухни, затаился. В конце коридора появился мужик с фонарем и пошел к выходу. Свет фонаря вот-вот должен был осветить нас, но за спиной охранника возник Тангар и ударил его по затылку. Подхватив оседающее тело и придержав руку с фонарем, охотник постарался как можно бесшумнее опустить тело на пол. Все бы ничего, но фонарь выпал из ослабевшей руки и, грохнувшись об пол, потух. 'Ну, все, трындец бесшумному проникновению', — понял я, услышав быстрые шаги и встревоженный голос молодого охранника.

— Гросс, что там за шум? Гросс, это ты? — последний вопрос он задал, уже появившись в проеме.

На светлом фоне света да еще из темноты — идеальная мишень, а для такого мастера, как Крут, вообще не вопрос. Охранник с обнаженным мечом на несколько секунд замер перед черным провалом коридора. Болт, свистнув, пробил ему бедро, а подскочивший Даго выбил из рук меч и ударом ноги в лицо опрокинул на спину.

— Вяжи их и стой на выходе, мы наверх, — рявкнул мне охотник и рванул вверх по лестнице, арбалетчик за ним.

Закрутил обоим охранникам руки, заткнул рты и накинул на головы тут же сорванную занавеску из кухни. Наверху что-то грохнулось и зазвенела сталь. Плюнув, взбегаю по лестнице. Труп с разрубленной грудиной, в исподнем, но с разряженным арбалетом. А в конце коридора обнаружился Крут с болтом в пояснице. Живой, только крови потерял много. В комнате справа железом больше не звенели и раздавался злой голос Даго. Заглянул: посреди комнаты тело мужика с перерубленным горлом и мечом в руке, а охотник мутузит Витольда по морде и что-то ему при этом зло выговаривает. Обернувшись ко мне, Тангар спросил:

— Крут живой или...

— Жив пока, постараюсь его поставить на ноги, — отозвался я, возвращаясь к истекающему кровью раненому.

Хрен с ним, с торгашом, ему так и так кердык, охотник уже вынес ему приговор: хороший враг — это мертвый враг. Вытащив болт, прижал к ране руку, и уже знакомый речитатив наговора мерно зазвучал в темном коридоре. Сердце забухало в унисон с талисманом, и сила потекла к умирающему арбалетчику. Заклятие сделало свое дело, но и у меня силы осталось с гулькин нос. Минут пятнадцать ночного зрения, и все. Расходовать свою силу — это не заемной шиковать. Откупорив эликсир, дал глотнуть пришедшему в себя Круту. Тот закашлялся и прохрипел:

— Что случилось?

— Тебе прострелили спину, но теперь жить будешь. Я спущусь вниз, проверю там комнаты, а ты осмотри здесь, — помогая ему подняться, пропыхтел я. 'Невысокий, зато тяжелый, бугай'.

Внизу больше никого не оказалось. Гросс уже пришел в себя и, вертясь на полу, пытался продеть руки под ногами и вывести их вперед. Здоров дядя, ничего не скажешь. Цыкнув на него, поддал ему под ребра, и он понятливо затих. Ну вот и ладушки. Подельники сейчас злые, прирежут еще мужика. А мне что-то не улыбалось мараться в напрасной крови. Одно дело — свести счеты, и совсем другое — наворочать трупов, когда можно обойтись и без этого. Вниз спустились Тангар и крепыш, у обоих по увесистому мешочку. Заметив, что охранники пришли в себя, охотник лишь кивнул на выход и мы подались на улицу под так и не переставший лить дождь. Удачно вышло с погодой: ни следов, ни лишнего шума. Внаглую открыв ворота, дошли до лошадей, оставленных под деревьями за кустами. Оборвав заклятие изменения, я сказал Круту:

— Все, я больше не вижу в темноте, всю силу извел на твое излечение. Цепляй повод моего коня к своему седлу.

Через час мы втроем сидели в новой постройке Даго, предназначенной для обучения будущих новиков, и пили кофейный напиток. Горячий кофе приятно согревал изнутри, да и сухая одежда, сразу же по приезде надетая, также способствовала этому. А еще неплохо грело душу то, что Витольд сдох и с той стороны больше не нужно ожидать удара. Трофейное золотишко и серебро еще не считали, но даже навскидку там было никак не меньше двух с половиной или трех сотен. Огромные деньжищи что по меркам нашего мира, что по меркам этого. Единственное, что царапало за душу, это то, что погибли три в общем-то невинных человека. С другой стороны, ради спокойствия надо было решить этот вопрос. Не тот человек был Витольд, чтобы забывать своих врагов.

— Считаем, делим и на боковую. Крут, тебе Сира постелила в комнате напротив Артемовой, все равно в город до утра не доехать. Утром тоже не рвись, уедешь после завтрака, как раз в толпе затеряешься. Маскировку оставь у меня, а оружие, кроме меча и ножей, запакуй, — незачем его светить. Это дело шума поднимет изрядно: убиты и ограблены богатейший торговец и трое его людей, остальные связаны. Если бы не внезапность и непогода, охранники нам бы проблем создали. Тогда пришлось бы всех валить, — проговорил хмурый охотник.

Как мы и думали, золота оказалось двести семьдесят золотых и серебра тридцать шесть монет. Отсчитав каждому участнику налета его долю, Тангар резюмировал:

— По девяносто золотых и двенадцать серебра, и никаких посещений банка в ближайшие две недели. Вы как хотите, а я пошел спать, мне еще завтра везти бумаги на подпись. Если понадобится что покрепче, Артем знает, где стоит, — уловив вопрос во взгляде здоровяка, сказал он, уже шагая к двери.

— Ну что, надо отметить такое удачное дело. И мое воскрешение. Спасибо тебе, Артем, я твой должник, — прихлопнув по столешнице и довольно осклабившись, произнес оживившийся Крут.

Нет, ну я поражаюсь этому человеку: чуть не помер час назад, а теперь сияет, как новый рубль, и готов бухать. С другой стороны, винцо ему будет сейчас как раз кстати, при такой-то потере крови. Поколебавшись чуть, сходил и притащил бутыль вина, которое мы месяц назад взяли трофеем у бандосов. Одной не ограничились. До полной интоксикации организма не наклюкались, но еще бы полбутылки, и мы бы ее достигли. Дошли до своих комнат, заваливаюсь, мешок с золотом улетел под кровать. 'Надо заканчивать эту порочную практику распития спиртных напитков', — мелькнула полупьяная мысль, и минут через пять меня окончательно сморило.

С утра пораньше меня разбудил наш крепыш. Бесцеремонно, без стука, раскрыв дверь в мою комнату и дохнув мощным духаном перегара, он сказал хриплым ото сна и выпитого вчера вина голосом:

— Артем, в город едешь? А то пойдем, перекусим да и тронемся. Даго уже уехал. Едешь или нет? — последний вопрос он задал, слегка встряхнув меня за плечо.

— Теперь уже еду, ты же поспать не дал, а раз сон накрылся... Поеду на рынок в порт. Нет, ну что ты за человек? Сам в такую рань не спишь и другим не даешь, — пробурчал я таким же хриплым голосом, наматывая чистые портянки и обувая сапоги.

— Не так уж и рано. Если хочешь попасть на рынок, надо поспешить, а то скоро обед, — произнес арбалетчик, выходя в коридор.

Сира хлопотала на кухне, и, учуяв заманчиво манящие ароматы горячей пищи, мой желудок требовательно заурчал. Как только наши чуть припухшие лица появились, хозяйка распорядилась:

— На улицу, умывайтесь, и я вас бульоном напою и покормлю.

Умывшись холодной колодезной водой, ощутил себя бодрее, а попив горячего бульона и поев каши с мясом, вообще почувствовал, как похмелье улетучивается. Крут, тот тоже приободрился настолько, что на повороте к дому Мерелин предложил заехать в гости. Посмотрев на солнце, уже довольно высоко вскарабкавшееся на небо, я отказался. Мне надо было узнать, можно ли закупить паутинник или же придется проверить в деле меч, благословленный Великой Матерью против нежити.

— Нет, Крут, не могу, дело есть неотложное. И ты, если там Мерелин или Кира будут интересоваться, скажи, что не видел меня, ну или придумай что-нибудь правдоподобное.

Уплатив за въезд, добрался до дома Мика, оставил коня на Рона и поспешил на рынок. Пробродив по нему до самого закрытия, так и не нашел никого, кто бы смог достать мне паутинник. В порту у торговцев то же самое, никто подобным товаром не торговал. Только один сказал, что может привезти, но не раньше, чем через два или три месяца, и то, если я отбашляю ему треть цены заказываемого товара. У меня сложилось впечатление, что этот торговец, больше похожий на бандита, хочет меня развести на бабки. А уж когда он назвал цену, то предположение укрепилось. Доверия у меня эта харя не вызывала, и я отказался. Остался один корабль, причаливший буквально во время моего разговора с этой шкурой, ищущей лохов. Подошел к пристани, матросы перекинули на причал сходни, и на них ступил... Ба, да это же Зильбер Кильт собственной персоной. За ним топает мужик, которого я держал на прицеле, когда торгаш приехал на место бойни проверять свой товар. Вот же извилиста линия судьбы, уже и не думал, что встречу этих людей. И нате вам!

— Приветствую, уважаемый, — окликнул я торгаша.

Купец резко обернулся, и, видимо, машинально его рука легла на эфес меча. Мужик, сопровождавший Зильбера, встал слева и так же прихватил рукоять своего короткого меча. А я поймал себя на том, что хоть и нет от них реальной угрозы, но мое тело абсолютно автоматически напружинилось и готово отреагировать в случае агрессивных действий с их стороны. И так же на автомате мелькнула мысль: рывок вперед, удар ногой по голени или яйцам мужика, и сразу же, насадив его на нож, метнуть второй в Кильта, тем более, тот не сможет достать меня из-за своего холуя. Последние полтора месяца и учеба владению оружием наложили свой отпечаток на меня. И ко мне все чаще приходило понимание, что мой характер и образ мышления меняются. Незлобивый и добродушный парень, каким я был раньше, уступает место другому Артему. Этот второй был готов в случае угрозы прирезать своего врага. Торговец, узнав меня, убрал руку с меча и улыбнулся:

— Артем, приветствую. Как дела у Даго? Он, наверное, прислал тебя встретить своего друга? Откуда он только узнал, когда мы приплывем, и почему сам не пришел?

Повернувшись к своему мопсу, произнес уже для него:

— Знакомься, Вирт, это Артем, друг Даго Тангара, они помогли нам, ну ты помнишь...