— А зачем бежал? Тебе Пиренгул все простит.
— Ну его, Леон! Объясняться...
— А мне? Я тоже ни дарка не понимаю! С месхитопольскими "волками" понятно, хотя и неприятно. Следовало ожидать. Но он, — снова показал на Эрлана, — каким боком.
— А горгонского этруска разве забыл? А то, что я — этруск, забыл?
— Русчик, — Леон доверительно посмотрел в глаза другу, — я полтора года тебя знаю, но ничего, повторяю — ничего о тебе не узнал, кроме невероятных способностей. Ты врешь или умалчиваешь о себе. Порой я сомневаюсь, а человек ли ты? А, Русчик?
Рус смутился. Давно бы рассказал правду друзьям, но как? Нет, это невозможно.
— Леон, — посмотрел в глаза другу не менее доверительно, — я — человек. Верь мне в этом. Пожалуйста, — и отвернулся, боясь заметить недоверие во взгляде Леона.
— Я верю, Русчик, но... да, идут они все к даркам! — бас друга сменился с недовольного на решительный.
— Кто? — удивился Рус.
— Сомнения, друг, сомнения. Знай — я тебя никогда не предам, — с этими словами вышел из комнаты.
— Я знаю, — крикнул ему вслед.
Полтора года! И еще почти год в рабстве у лоосок. Как быстро летит время...
На Руса накатило. Земля давно казалась далекой, туда совсем не тянуло, но и здесь... время бежит, а что останется после? Мертвая Флорина? Это итог жизни? Стать магистром или... неизвестно кем, почти богом или демоном у каганов, о чем узнал из памяти разведчика? Сомнения, кругом сомнения гораздо тяжелее Леоновских... Но несмотря ни на что, вдруг осознал, что новом мире он счастлив...
"Флорина, сучка ты крашеная, я все равно доберусь до тебя такое не прощается. Но и спасибо, конечно, за новый мир, за друзей, за магию и...", — закончил короткую ностальгию, так и не признавшись самому себе "за Гелинию".
А Флорине в эту ночь приснилась Богиня. Прекрасная юная девушка подошла к застывшей в восхищении Верховной жрице, погладила по голове и сказала удивительно нежным голосом:
— Решительней надо быть, дочь моя, — произнесла и, не сминая траву, удалилась.
Это прозвучало так естественно! Девушка, почти девочка называет пожилую женщину дочерью и так и должно быть, это истина.
Флорина увидела собственные морщинистые руки семидесятилетней женщины (даже во сне не подумалось "старухи"), испугалась и еще там, во сне поняла знак.
Утром первым делом подбежала к зеркалу и облегченно вздохнула. Не неё смотрела идеально красивая двадцатилетняя зеленоглазая брюнетка.
"Я все исполню, Пресветлая!", — взмолилась она, тщательно изгоняя из памяти себя — старуху. Не приведи Пресветлая такое случится. Лучше умереть...
За завтраком объявила, что сегодня во вторую дневную четверть вызывает своего Стандора на Правосудие Пресветлой Лоос. Присутствующие служки ахнули, Средняя жрица — секретарь сдержалась. Наконец-то! Орден устал от затянувшегося противостояния.
Как ни ждала Томила Правосудия, то есть боя с Флориной, как ни готовилась к нему, вызов все равно ударил по голове сильнее кузнечного молота.
"Я в твоей власти Пресветлая Лоос! Молю, дай мне Силу, пошли удачу...", — мысленно взмолилась она и пошла к алтарю, дабы помолиться, как подобает. Увидела возле Древа коленопреклонную соперницу и не вздрогнула. Вызов не только напугал, но и снял, наконец, тревожное ожидание.
Накрапывал мелкий осенний дождик, небо сплошь затянуло серыми тучами, но "матч должен состояться при любой погоде" он и состоялся. Всего в нескольких стадиях от Древа Лоос на холме "Змеиный" свершилось Правосудие Богини.
Противницы встали в десяти шагах друг от друга, а на приличном удалении их окружила половина жриц центрального Храма. Секунданта не предусмотрено, судья — сама Богиня. Ставки забылись. Красавицы-лооски осознали серьезность события и замерли в ожидании. Долго ждать не пришлось.
"Не оставь меня, Пресветлая!", — Стандор в последний раз попросила Богиню и проглотила кристаллик "носителя силы".
Сила хлынула в раскрывшиеся каналы и Томила ударила первой. Бросила самую действенную структуру, "прекращение жизни". Флорину обволокло серым туманом, а когда он схлынул, то она по-прежнему стояла совершенно невредимой. Только капельки пота на серьезном лице выдавали огромное напряжение. Или это дождь? Жрицы убрали лишние структуры "чистой жизни" и "отторжения влаги", поэтому обе выглядели очень эротично в непривычно мокрых, облегающих идеальные фигуры туниках, которые скорее подчеркивали, чем скрывали интимные места.
В сражениях Родящих не было места эффектным позам, уклонам, ударам и подсечкам. Жрицы не опускались до физической борьбы. А жаль, зрелищность терялась. Только представьте красавиц в измазанных грязью порванных платьях, с искаженными лицами валяющих друг друга в грязи. У одной вызывающе вывалилась грудь с напряженным соском, у другой маняще задралось платье, открыв стройные ножки и соблазнительные ягодицы... но хватит. Мечты озабоченного наблюдателя не осуществились. В реальности женщины так и стояли на своих местах, лишь немного сдвигаясь и приседая от напряжения, изредка шепча ученические мантры и выполняя пассы руками. До чего докатились бакалавр и магистр!
И структуры Родящих выглядели незрелищно. Всего лишь серые или зеленые туманы, сети, клубки. Все это летало между ними, кружилось вокруг... нет, все же завораживало. Не видом тусклых теней, а драматизмом противостояния двух сильных личностей.
Родящие напрямую не относились к боевым орденам, но имея структуры, направленные непосредственно на разум или тело противника, становились очень опасными для любого мага, а с учетом уровня задействованных Сил... окружающим магам-лооскам могло достаться по полной. Многие закрылись лучшей защитной структурой, "лотосом жизни". Остальные спрятались за ними и с восторженным страхом наблюдали... больше за опасным колебанием пленки структуры, чем за самой битвой. Но никто не ушел.
Флорина ответила тем же "прекращением жизни" и сразу перешла на ментальные атаки и телесные изменения. Скоро пришлось полностью погрузиться в транс и помогать себе мантрами и пассами, словно служка. Подключила астральный колодец, а Силы Томилы всё не кончались.
"Идиотка, "носитель силы" использовала... рискну", — злобно подумала Верховная и решилась.
Дело в том, что этот наркотик обладал побочным действием: вызывал излишнюю самоуверенность и рассеивал внимание.
Зрительницы ахнули. Флорина вдруг взмыла в воздух и по крутой дуге упала на Томилу. Казалось, прямо на голову, но нет — опустилась за спину и Стандор под воздействием "носителя" попросту не успела среагировать и пропустила мощную "туманящую" структуру непосредственно в мозг. Мысли запутались, слиплись в тягучую вату, и ничего не соображающая претендентка медленно села на мокрую траву.
— Что, сучка, — хрипло прокричала Верховная, склонившись над поверженной соперницей. Перекошенное от злобы и усталости лицо, мокрые волосы, с которых стекала вода, дикий блеск в изумрудных глазах — беспощадная Фурия во мщении, — власти захотелось!? Думаешь, я о твоих шашнях с Марком не знала? Что, денег мало? А зачем тебе деньги, скажи?
Разъяренная магистр абсолютно не походила на саму себя. Всегда рассудительная, любознательная, погруженная в науку ученая теперь дала волю своим худшим чертам: вспыльчивости, нетерпению, злопамятности. Сейчас ей было безразлично понимает её Томила или нет, она не ждала ответа, она желала высказаться.
— Я знаю зачем — подкупать ареопаг. Ну, подкупила и что? Дура! На моей стороне сама Пресветлая! Она выделила меня и благоволит. Знаешь, откуда тот варвар? Из другого мира! Я выходила за пределы Геи! Тебе, жаждущей только власти не понять того восторга! — Флорина потихоньку успокаивалась и желание убить, причем не просто, а растягивая удовольствие, медленно уходило, — была глупой курицей, ей и помрешь.
Быстро собрала "прекращение жизни", как вдруг заметила странную серую сеть, пронизывающую Томилу. Горячка боя практически улеглась и вновь воспряла любознательность. Создала структуру "поиска" и пустила её по сети. Странно, но поиск показал исключительно Силу Лоос. Неосознанно, на уровне давней привычки раскрыла астральный колодец для приема Силы. Какого же было её удивление, когда сеть полностью всосалась в колодец. По одной ниточке ушла вся, без остатка. Дальше — больше. Потеряв серые нити, тело бывшего Стандора стало быстро меняться. Верховная видела, как выпала часть роскошных волос, как поседели височные пряди, как кожа рук потеряла молодую свежесть, наморщилась...
Флорина в ужасе посмотрела на собственные руки и с огромным облегчением выдохнула. Её изящные кисти остались без изменений. Снова бросила взгляд на Томилу и не узнала жрицу. С земли поднималась грузная женщина в растянутой и кое-где треснувшей тунике. Сумасшедшим взором своих карих глаз посмотрела на Верховную жрицу, оглядела, ощупала себя и, непрерывно шепча "нет, нет, не может быть, это не я...", побрела прочь.
— Томила!? — окликнула её Флорина.
Женщина замерла, на несколько мгновений обернулась и, продолжая монотонно шептать, пошла дальше.
— Ха... — Верховная с трудом сдержала истерический смешок, но он пробился снова, — ха... — и тут её прорвало.
Хохотала до слез. Хотела, но не могла остановиться. Вместе со смехом выходил ужас сегодняшнего сна, оказавшегося пророческим, каким и должен быть сон навеянный самой Богиней. И что удивительно, Флорина не соотнесла удаление серой сети с внезапным старением своего Стандора. Более того, не сравнила сеть с паутиной, которую не узнать невозможно и вообще почти забыла о ней. И это опытная ученая! Ничего не поделаешь, Лооски действительно марионетки своей "Пресветлой" паучихи.
Жрицы в страхе расступились перед некогда красивой Томилой и та побрела в сторону Эры. Никто за ней не следил, но каждая решила, что на её месте непременно бы утопилась. Что ты натворила, хитрая Томила, чтобы так прогневать Пресветлую? Лишиться посвящения Богине считалось невозможным, такого ранее никогда не случалось. Причудлив гнев Пресветлой Лоос.
Бывшего Стандора могучего Месхитинского ордена Родящих больше никто не видел.
— — — —
*Ветвь — клан или племя у каганов (Темных Эльфов). Название досталось в наследство от альганов (Светлых Эльфов), когда они были единым народом, который называли Перворожденными. Вроде их первыми создали Боги, остальные расы — отстой.
**Пропавший — в мире Геи каганы называли своего Бога только так. Они знали о сакральном значении имен и боялись произнести прежнее имя Бога, которого не стало. Отсюда — Пропавший.
* * *
Корешки — эльфы, в астральные тела которых вплетены специальные метки. Достаточно одного такого эльфа, чтобы унести в межмировой портал всех жителей "пятна", а возможно и само "пятно".
P.S. По примеру многих современных авторов фэнтези, я вольно обращаюсь с могучим наследием великого Толкиена. Прошу прощения у истинных поклонников его творчества.
Глава 14
Город полнился слухами.
"Вон, позавчера устроили нападение на подручного Пиренгула, ученика Хранящих. Слышали? Говорят, он на княжескую дочку глаз положил и князь не против. Ой, что будет!", — на базарах и в лавках разговоры только об этом, о близкой войне. Шок от резкой смены власти выплеснулся в самое невероятное предположение: "Тирские" Шахниды не сдались и скоро пойдут на "Сарматских".
Продукты резко подорожали, народ заволновался. Долго ли? Один штурм хвала богам не состоялся, но второй наверняка случиться, не допустите Предки! Жизнь замерла в тревожном ожидании, улицы опустели... а орденские школы работали как обычно.
В группе первогодок школы Хранящих, ни о чем не подозревала одна Гелиния, остальные во все глаза пялились на Руса. На первом же перерыве к нему подошел самый смелый одногруппник, Фарангул.
— Рус, скажи, пожалуйста, правда, что на тебя нападали сторонники Асмана? Позавчера.
Все замерли в ожидании, а Гелиния повернулась к "суженому", открыв рот.
"Как!? Все что-то знают, а я!? А Грация почему молчала!!!", — возмутилась она.
— Эй, парни и девушки, — Рус шутливо поднял руки, как бы загораживаясь от нападения, — не верьте слухам! Их распускают бездельницы-матроны и лентяи-рабы, а вы повторяете. Я — совершенно ни при чем.
— Как же, Рус! — воскликнула Лаурин, — мой отец — не последний купец в Эолгуле и он утверждает обратное! — вместе с ней загомонили и другие всегда сдержанные молодые Хранящие.
— Да тише вы, тише! — Рус остановил галдеж и покосился на красную от обиды молчащую Гелинию, — это не мой секрет. Извини Гелиния, и для тебя тоже. Могу сказать одно: Асман и все верные ему Шахниды не виноваты. Так и передайте друзьям и родителям. Пускай не скупают продукты — войны не будет.
— А правда, что с тобой был этруск? — не сдавался любопытный Фарангул.
— Рус... — тихо произнесла Гелиния, но таким тоном, что в классе повисла тишина.
От дальнейшего расспроса новоиспеченного принца спас куратор первогодок, Портурий. Он зашел в класс и хмуро произнес:
— Рус Нодаш, за воротами ордена тебя ждут посланники князя. Побыстрее. Оставь книги, их отнесут за тебя в библиотеку.
Рус, со вздохом, не торопясь, непонимающе пожимая плечами, направился к выходу.
— А тебе, Гелиния, — услышал он слова куратора, — надо остаться...
— Но как же так! — надменно возразила княжна.
— Тебя никто не отпускал, и от посланников на счет тебя было прямое указание, — твердо остановил её наставник.
Дальнейшее Рус не слышал.
Пиренгул принял его, возбужденно расхаживая по шатру.
— Приветствую, князь, да пребудет с тобой милость Богов! — торжественно воскликнул наглый ученик Хранящих, — как здоровье многоуважаемого Максада? Тысячу лет его не видел!
— Какую тысячу... — опешил князь, но мгновенно вспыхнул, — ты мне зубы не заговаривай! Почему я должен успокаивать город от глупых слухов!? Откуда взялся этруск и где он теперь!? Какие дела у тебя с ним!?
— Этруск выздоравливает в "Закатном ветерке". Извини, что не пустили твоих Следящих — не заросла еще старая рана от их прежнего визита, но безопасности Тира он ни коим образом не угрожает, клянусь памятью Предков! Дела исключительно личные.
— Предков!!! — в последний раз, как чайник после отключения, Пылающий вскипел и сразу остыл, — только из-за их благоволения к тебе, я запретил входить в твою виллу силой. Как легко ты клянешься ими, удивительно! Все, больше не отвлекайся и будь добр, успокой меня и остальной Эолгул. Только правду! Я твою ложь прекрасно вижу, — здесь обманул он сам. Не видел.
— Не смею лгать Великому Князю! — шутливо поклонился Рус, но не сбил Пиренгула с настроя, он продолжал буравить паяца раздраженным взором.
— Значит так. Я ошибся в произношении. Я не из Эритреи, а из Этрусии. Да, Пиренгул, я — этруск. Маленький такой, но удаленький. Тот парень прибыл за мной. Кое-какие семейные дела. Напали тоже по-семейному, другая родня наняла "серьезных людей". Мы вдвоем отбились. Извини, не дождался патруля — родственника ранили, пришлось торопиться. Теперь все хорошо и продолжения не последует, — и глупым взглядом уставился на Пиренгула. Зачем решил играть клоуна? Сам не понял. Наверное, достали серьезные раздумья, надоели мысли из серии "что делать".
