Война людей.

Прерывая нашу беседу, у Серого зазвонил телефон и он ответил:

— Слушаю.

— Это Карпыч, — услышал я голос связного, который принимал доклады групп, а затем с другого телефона передавал сообщения нам. — Череп в Голицыно на складе, где наши обитали. Чики и его бойцов нет. Работяги местные говорят, что ночью на склад заезжал грузовик, и было несколько хлопков, словно петарды взрывались, а потом машина выехала, ворота закрылись и тишина.

Серый посмотрел на меня, и я протянул руку. Телефон оказался у меня, и мой приказ был прост и понятен:

— Карпыч, это Егор. Скорее всего, группу Чики зачистили. Так Черепу и скажи. Пусть отходит осторожно и будет готов принять бой. В случае проблем, сразу доклад.

— Понял тебя.

Экран телефона потух, но практически сразу загорелся вновь, и по комнате разнеслась трель звонка. Вызов шел от другого связного, и я нажал клавишу приема:

— Егор на связи.

— Докладывает Красный. Есть новости из Яхромы. Группа Шмакова засекла слежку. Пятерки Игната на месте нет. Вместо частного дома пепелище, которое еще дымится. Шмаков оторвался и уходит. Полиция ведет себя спокойно, дороги не перекрываются, наших парней не преследуют.

— Принял. Шмакову приказ — уйти, провериться и затаиться.

— Есть.

Снова тишина, которую нарушил Серый:

— И что делать будем?

— Пошлем на проверку людей из полиции и будем ожидать от них известий. Непонятно, кто против нас решил повоевать, так что резких движений делать не стоит. Но кто бы это ни был, они не из госструктуры. ФСБ и полиция раздули бы захват "дружинников" так, что все телеканалы прямые репортажи с места событий вели бы. А тут все по-тихому сделано, тайком и аккуратно. Пришли, парней наших перебили, трупы забрали и ушли.

— Может, это элитные ликвидаторы, про которых слухи ходят?

— Запросто. И если это ликвидаторы или элитные наемники, рано или поздно они придут к нам.

— А мы их встретим?

— Попробуем.

— А если они круче нас или привлекут к зачистке наемников?

— Все подходы прикрыты, и дозорами, и местными полицейскими, так что отскочим, если всерьез прижимать начнут. Сколько у нас на базе бойцов?

— Сейчас сорок два вместе с нами и Лопаревым, и в окрестных поселках еще полсотни парней. Все при оружии.

— Хорошо. Доложи Иван Иванычу, что передали связные, и подтягивайте резервы. На ферму не надо, пусть бойцы рядышком будут, по-походному, в балках и лесополосах.

— Сделаем, Егор.

Серый выскочил, а я практически сразу свалился без сил и заснул. И отдыхал до вечера, до того момента, когда нас пришли убивать...

* * *

Сначала громко и тревожно залаяли собаки, дворовые псы, которых подкармливали "дружинники". Они свободно бегали по заброшенной ферме и не признавали чужаков. Это знал каждый и я, сквозь сон, услышав посторонний шум, моментально проснулся. Сердечко дернулось — опасность рядом, и руки привычно вытащили из-под кровати разгрузку с боеприпасами, рюкзак и автомат. Я стал готовиться к бою и в этот момент услышал голос Велемира, родновера из гвардейской группы:

— Егор, у нас гости. Иваныч объявил тревогу.

— Понял.

Разгрузка была затянута. РД с ноутбуком и сменными телефонами на плечи. Затвор передернул. Патрон в патроннике. Радиостанцию включил, наушник в ухо. Норма. Можно повоевать и я вышел в коридор.

В прихожей находилось семь или восемь человек, среди которых были Гоман и Лопарев. Никакой лишней суеты — нападения ожидали давно, с самого начала, когда сформировалась партизанская бригада "Дружина", и действия отработаны не по одному разу.

— Иваныч, когда гостей заметили? — я обратился к комбригу:

— Только что. Один из внешних постов на связь вышел и датчики движения по периметру сработали, а следом собаки голос подали. Как они незаметно подошли, не понятно. Дальние дозоры молчат, ничего не видели, и полицейских на дороге не слышно.

— Сколько стволов у противника?

— Заходят с трех сторон, в каждой группе не меньше десяти человек, броня, каски, тепловизоры, вооружение натовское. Не наши хлопчики, в смысле, не русские. И еще две группы отсекают пути отхода. Суки! Как же они на нас вышли!?

"А хрен его знает как, — проскочила мысль. — Могли кого-то из пленных "дружинников" расколоть, кто знал больше, чем ему положено, или связь пробили. Все могло быть. Но с этим разбираться станем позже, когда из кольца вырвемся, и увидим, кто открыл на нас охоту".

— Что будем делать, Иваныч? — я кивнул Лопареву.

— Все по плану. Встречаем гадов минами и огоньком, благо, оружия и боеприпасов у нас много, а затем резервные группы ударят по противнику с тыла — сигнал ракетой, и мы отрываемся. Часть бойцов на машинах вместе с Пашей, а мы с тобой пешком по полям. За ночь выйдем к поселку, где у нас хата есть, отмоемся, сменим личины и переберемся на запасную базу.

— Хорошо. Только языка надо прихватить. Обязательно.

— Прихватим. Насчет этого не переживай, Егор.

Собаки продолжали гавкать, а наши пятерки заняли оборону. Мы с Лопаревым и Гоманом выскочили наружу, упали в сырую неприметную траншею рядом с конторой и по ней вышли к замаскированному под кучу битого кирпича блиндажу, где дежурили пулеметчики. На проходах между коровниками, каменными белеными корпусами, горел свет. Сумрачно и неуютно. Нервы были на пределе и я, как и все "дружинники", ждал первого шага, который сделают наши враги.

Неожиданно громко и с болью в голосе заскулила, а затем практически сразу замолчала собака. Видимо, ее сняли из бесшумки, а остальные псы стали разбегаться по зарослям. Умные животные все поняли моментально, инстинкт, однако. Ну, а мы бежать не собирались. Вот если бы над головой вертушки зависли, а с трассы бронетехника подходила, тогда другое дело, надо драпать без оглядки. А с ликвидаторами, которые не могли знать, сколько нас на ферме, и какова численность групп прикрытия неподалеку, мы надеялись справиться самостоятельно, легко и быстро. Да только сделать это оказалось непросто, больно противник у нас оказался крутой и верченый.

Снова тишина, на свету никого. Датчики движения вырубились, и мобильники с рациями отключились. Как-то в один миг, видать, противник включил глушилки и поставил помехи. Правильно. Мы бы тоже так поступили.

Прошло еще полминуты, и в кустах взорвалась противопехотная мина.

Вспышка! Взрыв! И снова ничего, людей не видно, даже теней нет. Как в том старом фильме про армию. "Суслика в поле видишь? Нет. А он есть". Так и у нас. Ликвидаторы кружили вокруг и сжимали кольцо, а мы продолжали выжидать. Но вот, наконец, вражеские наемники проявились.

— Вижу цель! — выкрикнул боец на крыше ближнего корпуса и открыл огонь из пулемета.

Длинная очередь, в которой каждый третий патрон трассер, причесала кустарник, и противник не выдержал. Не менее семи автоматов ответили пулеметчику, который юркнул под крышу и затаился. Неплохо. Одна из вражеских групп обозначила себя, и по ней ударили из окон коровника. Там находились ребята Гнея, опытные боевики, и шквал огня, который они послали в зеленку, заставил ликвидаторов заткнуться. Но на другом конце фермы вспышка и вспух огненный комок, который рассек темноту и ударил в коровник.

— Из РШГ лупят, сволочи! — прошипел Лопарев, кивая на загоревшийся коровник, который долгое время был казармой и учебным классом.

— Да уж, гости не пустые пришли, — согласился я, и продолжил наблюдать за ходом боя.

Из кустарника вылетело еще три огненных шарика, которые почти сокрушили коровник. Но у нас гранатометы тоже имелись, и "дружинники" из других корпусов поддержали камрадов.

Вся территория фермы озарилась вспышками. Пулеметные и автоматные очереди расчертили полутьму. Били подствольники и РШГ. Рвались по периметру мины. Загорелся еще один коровник, который был обстрелян противником. Расстреливались осветительные фонари. Ребята Гнея начали отход и на плечах они тащили товарищей, непонятно, раненых или живых.

Разобраться в этом огненном хаосе было сложно. Но мы с Лопаревым головы не теряли. Ликвидаторы пришли за нами, и они не могли сидеть на попе ровно и вести правильный бой, во время которого у них нет перевеса над партизанами, ни по численности, ни по вооружению. Нет, эти люди намеревались ударить в сердце бригады. Значит, противник должен наступать к штабу, к конторе. Это очевидно и группа охраны была начеку. "Дружинники" не выдавали себя. Они ожидали вражеского рывка, и ликвидаторы его сделали.

На кромке света и тьмы мелькнули быстрые тени, которые приближались к нам. Не меньше двадцати бойцов. Расстояние между нами и противником сокращалось, и я вскинул автомат. Однако пострелять не удалось, и без меня было кому врагов убивать.

Словно на заказ, отключилось электричество. Понятно — нам оборвали провода. Наверняка, противник решил использовать ночные прицелы, но на территории фермы уже начался пожар и для нас это хорошо. Ликвидаторы, которые атаковали контору, оказались, будто на ладони — бей на выбор и не промахнешься. Удачно вышло.

Задергался и закашлял сталью пулемет в блиндаже. Ему вторил второй ПКМ и огненные плети стали расшвыривать и ронять тела врагов, будто тряпичные куклы. Красиво. И следом от штаба в атакующих наемников полетели автоматные очереди и гранаты гвардейцев.

Упал, напоровшись на пули, передовой вражеский штурмовик, а через секунду свалилось еще два. После чего остальные заметались и рванули в темноту. Да только сделать это смогли далеко не все. Шквал огня и взрывы преследовали ликвидаторов, и в спасительный кустарник убежало несколько подранков, а остальные "псы войны" остались лежать перед конторой.

Только эта вражеская группа отошла, как появились парни Гнея. Они двигались рывками, пригибаясь к земле, и юркнули в траншею.

— Гней! — покинув задымленный блиндаж, я окликнул старшего.

— Здесь! — отозвался "гвардеец".

— Что у вас!?

— Троих потеряли и двое раненых. Против нас профессионалы. Быстрые и четкие черти. Бой идет по всей базе, наши не отступают.

— Вижу. Как сам?

— Нормально. Кирпичом в бок ударило, и ребро треснуло, но пока терпимо.

— Ладно. Готовь своих парней к отступлению. Сейчас незваным гостям плохо будет. С тыла по ним ударят, и мы вырвемся.

— Ясно.

Бой продолжался. Все группы противника, который, судя по всему, не ожидал, что мы так хорошо подготовились к нападению, втянулись в драку. Ликвидаторы попытались сжать кольцо и согнать нас в кучу, но не получилось. Коровники в основе каменные, дерево на стропилах, да внутри, и все подходы простреливаются. Одноразовые гранатометы проблему не снимали, мало их, а наши парни засели в блиндажах и дзотах. Выкурить партизан было не просто, и никто из "дружинников" не паниковал, а противник, наоборот, задергался. И когда Лопарев это заметил, он выпустил в темное небо зеленую ракету.

— Пора! — прокричал он.

— Согласен! — поддержал я его. — Надо уходить. Повоевали немного, теперь отход.

Комбриг промолчал и только кивнул. Ракета некоторое время повисела в воздухе и погасла. Вроде бы ничего не изменилось. По-прежнему, шел бой. Стрельба, взрывы, стоны раненых, которых перевязывали прошедшие медподготовку у доктора Жарова товарищи, сполохи огня от горящих зданий и мусора, да запах гари. Но наши резервные пятерки были начеку и, когда Лопарев подал сигнал, бойцы не медлили.

На позициях противника стали рваться ВОГи, которые прилетели из тыла. На краткий миг вспышки озарили кустарник и стали видны наши враги. Прекрасная мишень, по которой отработали снайпера, пулеметчики и автоматчики. После чего вновь появилась связь и я услышал:

— Это Боромир, ждем приказов!

— Семака штабу! У меня раненые! Завалили пару гадов! Что делать!?

— Группа Марика просит разрешения на отход! Горим!

Было, я хотел ответить, но комбриг меня опередил:

— Это Меченый! — позывной Лопарева крайние полгода. — Всем группам! Отход к штабу и гаражам, а затем прорыв к дороге! Старшим назначается Паша!

"Дружинники" начали отход с позиций, а мы, простившись с Гоманом, вместе с гвардейцами, рванули в зеленку.

Бегом! Бегом! Бегом! Открытое пространство проскочили на одном дыхании и оказались в темноте, которая скрывала наших бойцов и противника, который от них отбивался.

Впереди, метрах в пяти, вспышка. Я метнулся в сторону и над головой просвистели пули. Мимо! Прижался к дереву. Замер. Снова вперед. Перескочил через поваленный ствол и зацепился. Старая акация своими колючками дернула за куртку, но прочная ткань выдержала, и я свалился в узкий овражек. Слева кто-то из наших и Лопарев, а справа человек в каске. Это был только силуэт, но мне понятно, что это чужак, и я действовал без колебаний.

Задергался в руках автомат, и очередь опрокинула противника на спину. Подскочил к нему. Мертвец, не помогла наемнику броня. Еще правее стрельба и злые хрипы, а затем истошный крик:

— Братва! Ко мне!

Рванулся на голос. На земле кто-то из "дружинников". Он упал, а над ним здоровенный дядя, который был готов добить парня. Но не судьба.

— Получи, сучч-аа-ра! — выдохнул я и прикладом ударил наемника в шею.

Я не смазал. Однако противник попался не слабый. Он упал и сразу же попытался подняться, но очередной мой удар, на этот раз стволом в лицо, все-таки вырубил его.

Одновременно с этим подскочили остальные гвардейцы. Потерявшего сознание наемника спеленали и потащили дальше в темноту.

Вскоре шум боя остался позади. Два десятка гвардейцев, ударные группы Серого, Гнея и Боромира, с двумя пленниками, уходили от базы. Ну, а мы с Лопаревым были вместе с ними. Шагали всю ночь и к утру оказались на окраине поселка Колеймино, где нас ожидали теплые сухие подвалы. И здесь меня опять свалила болезнь. Пока адреналин в крови бурлил, бегал, а как добрались до безопасного места, так она и вернулась.

Однако ничего страшного в этом не было, ибо в бригаде есть, кому пленных допросить и позаботиться о личном составе. Поэтому можно было расслабиться, отдохнуть и прийти в себя.

Завернувшись в спальный мешок, я провалялся несколько часов. А когда более-менее пришел в себя, смог разобраться в том, кто же на нас охотится помимо полиции, ФСБ, ОСГ и частных охранных предприятий на службе российских олигархов.

Итак, все попытки поймать "дружинников" потерпели неудачу. Причин было много и они хорошо известны. Продажность чиновников и правоохранителей, леность исполнителей и поддержка народа, который помогал партизанам. Все это играло "дружинникам" на руку, и тогда наш старый противник Аркадий Сергеевич Химков собрал отряд исполнителей, лучших разведчиков и убийц из разных ЧВК, которым предстояло работать автономно. Цель прежняя — уничтожение партизан и захват лидеров. Оплата сдельная: рядовой "дружинник" — двадцать тысяч евро, лидер пятерки — пятьдесят тысяч, координатор — сто тысяч, командир — миллион и выше. Кстати, это цена за мертвых, а за живых втрое больше. Поэтому за такие деньги наемники были готовы пахать двадцать четыре часа в сутки, и они это делали. Словно гончие псы, они вышли на след пятерок, которые работали по Волоколамскому градоначальнику. Однако дальше этого дело не пошло. Группы работали отдельно, и было решено их ликвидировать, тихо и без привлечения полиции. А после этого заняться координаторами, которые сидят на телефонах, и пробить место, куда стекаются доклады.