Опять взлетела ракета и из-за холмов ударили установки залпового огня, вслед за которыми беглым огнём захлопали бомбомётные батареи. Позиции турок тут же заволокло сплошным дымным облаком, в котором что-то постоянно вспыхивало и рвалось.

Вываливающихся из этого облака янычар и сипахов косили пулемёты с тачанок. Про турецкую артиллерию не стоит даже вспоминать — её накрыли первыми же залпами бомбомёты. Через час этого сплошного огненного ада, наша артиллерия остановила свою работу и дым потихоньку начало сносить ветром в сторону.

..... Зрелище открылось страшное. Горы обгорелых трупов, среди воронок бродящие очумевшие напрочь редкие фигуры, горящие шатры и повозки, а между ними — трупы.., трупы..., трупы...

Всех разбегающихся перенимали козаки и мои ногаи. В плен никого не брали. Тело Мехмет-паши нашли возле его шатра близ воронки от разрыва бомбы, практически разорванного взрывом пополам. Добыча была грандиозной — армейская казна, свыше двухсот тысяч ружей и пистолей, двести пушек и кучами сабли, ятаганы, кинжалы. Драгоценные украшения, золотом шитые пояса, оружие, украшенное золотом, серебром и драгоценными камнями. Целиком взяли и армейский обоз, со всеми запасами и арсеналом.

Фон Быстрик дал сутки на мародёрку. Мои ногаи нахапали столько, что пришлось организовывать громадный обоз для транспортировки добычи в родные становища, иначе бы мы и с места не тронулись.

Такие же обозы отправлялись и на Сечь. Общим решением командиров торжественно преподнесли фон Быстрику саблю Мехмет-паши, что цены была неимоверной. Старой гномьей работы, эфес слоновой костью в россыпях бриллиантов изукрашен, ножны все в золотых накладках, да драгоценными камнями обсыпаны. И в тоже время — клинок боевой, каких мало. Лёня прямо засмущался, аки девица — видно что ему очень приятно такое внимание от друзей боевых.

Буквально сразу после сражения, дирижабли отправили в лагерь основной армии на Дону, а через сутки и наши колонны двинулись на соединение с войсками Великого Князя.

................................................................................................................................................................................................................................ Его Высочество герцог Ратмир дин ап цу Змеёв, генерал, командующий воздушно-десантными частями дивизии свободных наёмников по кличке "Змей", кавалер орденов "Святовита", "Сияния Славы", "Ордена Чести" и "Благодати Священного Леса", "Друг Народа" гномов клана Западный Ветер, обладатель "Наградной Золотой Гривны" от Вече Господина Великого Новгорода, командующий Эльфийским Экспедиционным Корпусом ................................................................................................................................................................................................................................................

.................. Новгород отнял у меня месяц жизни. Пока давили новгородскую вольницу, формировали полк добровольцев из данников Господина Великого Новгорода. Пока возился с созданием единой дружины из остатков боярских дружин, да с ушкуйниками общий язык находил — месяц и пролетел.

Все мои десантные роты уже были на Дону, а я всё ещё телепался в Новгороде. Тридцатитысячный эльфийский корпус высадился в Риге и сейчас согласно моему приказу бодро передвигался в сторону Киева через Смоленск.

Наконец-то, загрузившись в транспортный дирижабль с десятком моих гномов и полусотней эльфиек, и дождавшись попутного ветра, я отправился в путь-дорогу на Дон. Не успел я толком придавить постель в отведённой мне каюте, как меня разбудила одна из моих эльфиек с сообщением, что внизу под нами творится что-то малопонятное.

Выбравшись на обзорную площадку дирижабля, я достал подзорную трубу, что мне недавно презентовал Лёнька, и осмотрел лежащий под нами городок. И картинка мне сильно не понравилась. По городку носились конные, горело несколько домов, а на улицах валялось пара десятков тел. Пару раз прозвучали звуки выстрелов.

Учитывая, что отсюда до Полоцка всего пара конных переходов, было абсолютно непонятно происходящее и я дал команду сесть на лесную поляну в паре километрах от городка. Через час мы вместе с моим эскортом уже были на окраине этого "крупного промышленного и культурного центра".

Девочки мои большим охранным кругом пошли, а гномы вокруг меня "коробочку" выстроили. Не успели мы и сотни метров пройти, как из-за ближайшего сарая девичий заполошный крик раздался — я туда и кинулся. А там, как Лёня говаривает — картина маслом. Четверо уродов в одинаковых кунтушах девку насилуют, трое держат , а четвёртый уже и штаны спустил.

Я девчонкам на пальцах показал — одного ко мне, остальных в расход. Десять секунд и урод со спущенными штанами у моих ног в пыли валяется, а троица его приятелей уже кровавые пузыри перерезанными глотками пускают. Девчонку, что эти герои ссильничать хотели на ноги поставили — я охренел. Девочке лет десять-одиннадцать от роду, ревёт аж захлёбывается, только и разобрать — " там..., там..., мама.., сестрёнки, папку эти зарубили...". Я девочкам своим, что зубами хрустеть начали, только головой в ту сторону кивнул, куда малышка пальцем тыкала. Десяток девчонок, как ветром сдуло.

Тут я на гномов своих глянул — чуть сам заикой не стал ! У гномов, вообще, отношение к женщинам особливое. Хоть и царит у них многожёнство, но девок своих — только что на руках не носят. Как-то так у них получилось, что в гномьих кланах женщин почти обожествляют, считая женское лоно началом всех начал, да поклоняются, опять же, Гее — богине, хозяйке Земли. А та строго карает за насилие над женщиной. Поэтому у гномов — насильник за разумное существо не признаётся и, если что, помирает не самой простой и лёгкой смертью.

Невдалеке раздалось несколько мужских вскриков, пару раз лязгнуло металлом и прозвучало несколько выстрелов из револьверов, которыми я уже давно вооружил своих эльфиек.

Из-за угла вылетела растрёпанная женщина, кинувшись обнимать и целовать девочку, ощупывая её и наглаживая, ревя в три ручья. У гномов аж желваки повспухали от такой картины. Дождавшись пока мамаша хоть чуть-чуть успокоится и придёт в себя, пришлось всё-таки потревожить её расспросами.

... Из её рассказа сложилась такая картинка — по утру в город ворвалась какя-то сотня конников. Сотня, скорее всего, была дружиной какого-то магната, ибо одета и вооружена была однообразно. Все в малиновых кунтушах, синих шароварах и в меховых папахах. Десятка два со своим паном засели в местной корчме, а остальные кинулись по дворам грабить да насиловать.

Где мужики пытались сопротивляться, панские гайдуки не церемонились — тут же рубили мужиков саблями, ни на минуту не задумываясь.

..... И тут пришло время пообщаться с живым пока ещё гайдуком....

Пока я отвлёкся на девочку с её мамой, гномы слегка попинали латными сапогами неудавшегося насильника, простимулировав его тягу к откровенности и искренности в общении, из которого и выяснилось, чтов городок припожаловал его ясновельможность пан Красовский с сотней своих личных гайдуков. Направлялся он на Дон, выполняя свой вассальный долг перед Великим Князем Литовским, заодно устраивая себе отдохновение от тягости дороги в городках и сёлах по пути к местам будущей ратной славы.

Учитывая, что почти все воинские силы княжества убыли к театру военных действий и в городках окромя десятка стражей-инвалидов никаких сил, способных дать отпор налётчикам, в упор не наблюдалось, сотня пана Красовского напрочь потеряла "видимость берегов", устраивая себе курортную жизнь вдали от фронта.

Как выяснилось из вдумчивой беседы с гайдуком-насильником, к этой банде ещё и присоединилось десятка два шляхтичей с полусотней своих людей, тоже не особо торопящихся демонстрировать свои воинские таланты оркам на берегах Дона. В общем, в этой тёплой компании любителей нескучной жизни наблюдалось около полутораста сабель, количество которых сейчас тихо и быстро сокращалось разбежавшимися по городку моими эльфийками.

Пять моих девочек, десяток гномов и я. особенно не торопясь, двинулись к корчме, находящейся на подобии центальной площади селения. Под лёгким плащом на мне была пододета тонкая титановая гномья кольчуга, на которой красовались уменьшенные копии всех моих орденов и знаков отличия, включая гербовый эльфийский знак на предплечье левой руки и эльфийский наплечный знак командующего корпусом на правой. Я, вообще, когда плащ скидывал, на новогоднюю ёлку видом был схож. Спасибо новгородским ювелирам, что мне уменьшенные и облегчённые копии орденов сработали. Правда, Новгородское Вече и тут мне подгадить сподобилось, торжественно надев мне килограамм "Наградной Золотой Гривны" на шею за избавление Господина Великого Новгорода от боярского засилья и иностранного влияния. Похоже, Вече решило слегка прогнуться передо мною, да получилось, как всегда — честно признаться, таскать кило золота постоянно на шее, удовольствие крайне сомнительное.

....Мы шли по улице и... скрипели зубами. Вот у плетня труп женщины, платье разорвано, все ноги в крови. Рядом труп мужчины, рядом с ним вилы валяются — видать, жену спасать кинулся.

В следующем подворье ворота настежь, во дворе у сарая труп мужика с топором в руках, а поперёк крыльца тело мальчишки в луже крови плавает. Тоже, видимо, на помощь своим женщинам бросились.

Внезапно раздались крики с одного из подворий. Мы туда бегом, а там заслонив собою жэенщину с двумя девчонками, вцепившимися в мамкину юбку, держащую на руках двух младенчиков, мужик с вилами, да два подростка — один с косой, а второй с топором. Мальчишкам лет по тринадцать-четырнадцать. У мужика уже пара широких порезов поперёк тулова, а перед ним с десяток гайдуков с саблями. Развлекаются, мать их. Ржут, да с разных концов мужика саблями покалывают.

У мужика слёзы злости глаза застят. Понимает — против десятка оружных воев у него шансов нет. Отсюда и слёзы. Бывает так у настоящих мужчин, когда понимаешь, что вот она Морена — Смерть пришла, а ты ничего сделать для своих не можешь — не оберечь, не защитить. Вот и ест глаза соль слёз злости и обречённости.

Я кивнуть даже не успел, как в затылки развлекающихся гайдуков прилетели метательные топорики гномов. Никто и хрюкнуть не успел. Мужик обессилив, где стоял — там и присел, ещё не веря, что обошла его нынче подворье Морена стороной, да избавила его родных от того, что бывает горше смерти.

Присел мужик на колоду, руки-ноги ходуном ходят. Из-за соседнего забора вдруг женский заполошный крик ударил, резанул по ушам будто сирена. Мужик себя еле-еле на ноги вздел, хватанул вилы и на негнущихся ногах поковылял к воротам.

Я ему — " Эй, селянин, ты куда это ?"

И получил в ответ — "Да, слышь, у соседей шум — видать, в схрон не успели. Надо бы помочь по-соседски, чай не чужие люди-то. Ты, Ваша ясновельможность, разреши мне сабли взять у гайдуков, они им уже без надобности, а мне, глядишь, ещё сгодятся.. и , ради Святовита, присмотри за моими."

..... Кто придумал, что Земля на трёх китах стоит — полный идиот ! Вот на таких мужчинах Земля стоит. И пока такие мужчины не переведутся, всё в этой жизни будет правильно.

Мужик взял две сабли и вдруг закрутил ими качественную обоерукую "козачью мельницу", от чего у меня брови на лоб перебрались, ибо такие приёмы сабельного боя только большому мастеру доступны.

Я мотнул головой на соседский двор и пятёрка моих девочек моментально перепругнала забор, из-за которого тут же донеслись хрипы и стоны.

Через пару минут девчонки завели во двор мужика с синяком в пол лица, поддерживаемого с двух сторон двумя женщинами и следом две девчушки лет по шесть. Женщины кинулись обниматься, захлюпали носами.

Хозяин подворья поклонился мне да и выдал — " Ошиблись Вы, Ваша ясновельможность, не селянин я. Скорее гнездюк. Десять лет на Сечи козаковал, пока вот жинку свою не встренул, да не оженился. А нынче кузнечным делом промышляю. Прозываюсь я Гнатом Пидковой. И, если что, то есть у Вас теперь, Ваша милость, должник, а я свои долги отдавать привык. В любой день, в любом месте и в любое время — только позовите.".

... В это время во двор начали заскакивать тройки эльфиек, скидывая на землю кучи сабель, кинжалов и ножей. Даже пара пистолей мелькнула. При виде этой картины у Гната глаза начали расширяться.

Тут ещё тройка на подворье заскочила во главе десятника моей охраны Эриты Кленовый Лист, которую я на разведку к корчме отправил. Она и доложила, что почти полторы сотни гайдуков девочки потихоньку повырезали, только у корчмы десятка два гайдуков обоз грузят, да в корчме с десяток шляхтичей пируют.

Двинулись к корчме. На перекрёстке у плетня труп женщины лежит, а его девчушка лет шести оттащить куда-то пытается, завывает — "мама, мамочка, ну вставая, пожалуйста...". Гнатова жена кинулась к ребёнку, увести пытается, да куда там — девчушка воем заходится.

Эльфийки мои аж глазами заледенели, гномы "пушки" свои монструозные подаставали, а у меня самого чуть ли не крышу сносит, еле-еле сдерживаюсь.

Эльфийки через заборы попрыгали, корчму колечком охватывая. У корчмы на площади два десятка гайдуков суетятся, кучи барахла на телеги обозные пакуют, укладывают. Тут-то их мои девочки в сабли и взяли — никто толком ничего и не понял — полусотня девок гайдуков в капусту вмиг порубала.

А мы с гномами в корчму сходу ввалились. В зале два стола сдвинуты, двенадцать шляхтичей обильно угощаются. В углу корчмарь с тремя подавальщицами белыми лицами отсвечивают, на хозяине кровью прорехи на рубахе набухают — видать уже нагайками попотчевали.

Было у меня желание про совесть и человечность с этой гоноровой сволочью побеседовать, да только, как глянул на эти пьяные рожи, да на оборванные юбки подавальщиц — всякое желание разговаривать начисто пропало.

Во главе стола сидел высокий сухощявый, украшенный шрамом на скуле, мужчина, вальяжно развалившись на стуле. Судя по тому уважению и подобострастию, с каким к нему относились его собутыльники, это и был пан Красовский собственной персоной. Вся гоп-компания уже явно потребляла далеко не первую перемену блюд и не первый бочонок вина. Да и , судя по виду обслуживающего персонала, девок повалять уже тоже ни по разу сподобились.

Я сбросил с плеч плащ.

Наблюдать, как меняются выражения лиц у людей, только что чувствующих себя главными волками в лесу и вдруг внезапно понявшими, что они тут просто заблудившиеся дворныжки, было бы забавно, если бы я не был так зол. А был не просто зол, я был в бешенстве.

Мне очень хотелось высказать этим тварям, что по недоразумению числили себя людьми, очень многое, но в какой-то момент я понял, что разговаривать имеет смысл только с людьми, а эта гоп-компания для меня людьми не являлась.. и я выхватил револьверы.

..... Пан Красовский и двое его подручных получили по пуле в правое плечо, а лбы остальных украсились "третьим глазом". Нескольких гоноровых шляхтичей просто разорвало на части картечью из гномовых "пистолей". Остановить гномов, после всего, что они увидели, я даже не пытался.