.... и рыло в крови

........................................................................................................... Его милость граф Дэнис ла Гварди. Полковник. Командир бригады свободных наёмников. ....................................................................................................

Дождь. Чёртов дождь. Вторую неделю без перерыва с небес льётся вода, будто там кто-то забыл закрыть кран. По полотну палатки не переставя барабанит дождём, заставляя непроизвольно смыкаться веки .За стенами шатра — чавкающие по грязи шаги часовых, да отдалённый шум воинского лагеря, приглушаемый подобием всемирного потопа. Вторые сутки я валяюсь на походной кровати не снимая сапог в попытке найти себе хоть какое-то применение. В кои-то веки не надо никуда бежать, что-то срочно решать и кем-то командовать. Вот и лезет в голову всякая неудобоваримая чушь и непрошенные воспоминания.

Зовут меня Дэнис ла Гварди. И зовут меня так уже третий год, хотя до этого пятьдесят пять лет звали кто Денисом Ивановичем, кто товарищем полковником, а кто и старым хрычом. И всё это кончилось в один момент, когда я побрёл выбрасывать мусор в подъездный мусоропровод. Вспышка... и я стою с мусорным ведром на лесной опушке близ просёлочной дороги .

Даже вспоминать не хочется что с моим мозгом творилось, когда до него постепенно начало доходить, что я оказался в то ли другом мире, то ли в параллельной вселенной, что, собственно, мне в тот момент было сугубо по барабану — хрен, как известно, редьки не слаще. Единственное, что хоть как-то примиряло с реальностью, это то, что я оказался в теле неплохо развитого парня лет двадцати от роду. Других каких-то плюсов происшедшего, хоть убейте, но я обнаружить не смог, да и не до того мне было, честно говоря.

Надо было срочно что-то делать со свалившимся мне на голову непрошенным счастьем. Вокруг меня был абсолютно незнакомый мне мир со своими реалиями и живущий по неизвестным мне собственным законам.

С учётом того, что я в жизни, собственно, ни хрена делать не умею, кроме как воевать, особого выбора у меня, как выяснилось, и не было. И вот тут-то мне судьба и сделала подарок. Если быть откровенным, подфартило мне, как никогда ! Через деревню, где я за кормёжку нанялся помогать местному мельнику, проходила рота наёмников. Как потом выяснилось, это была единственная на всю планету наёмная артиллерийская рота, оснащённая десятком допотопных бомбард на бесколёсных лафетах гружённых на подводы.

Я почти сорок лет жизни отдал служению в армии. Причём, преимущественно в артиллерии. Командовал и разведвзводом, и батареей. Даже как-то попав во временную опалу, умудрился два года отруководить ремонтно — артиллерийским парком. Про артиллерию, взрывчатые вещества и армию я, не побоюсь этого утверждения, знаю всё !

Мимо проходившей ротой командовал её владелец и капитан Пьетро ла Гварди, умудрившийся ещё в молодости встрять в какой-то заговор против монаршьей власти, вследствие чего и покинул родные края в срочном порядке, лишившись графского титула и всего того, что к этому титулу прилагалось. Родня его своими заботами не оставила, подкинув денег, на которые бывший граф и накупил бомбард и сколотил роту наёмных пушкарей. Кругом полыхали войны и войнушки — рота была востребована, как никакое другое наёмное подразделение.

Через час , после того, как меня доставили к графу, я уже был заряжающим третьей бомбарды. Через две недели — сержантом , командующим расчётом двух первых бомбард батареи.

А потом был Пер-Лошез. Вместе с бандерильей пикинёров из состава полка дюка Лотарингии мы следовали на соединение с основными силами нашего нового нанимателя принца Гессенского, который сподобился что-то не поделить с существующим и в этом мире Императором Священной Римской Империи. Не знаю — уж что они там делили, но в конце концов Император предъявил принцу неоспоримый аргумент в лице тридцатипятитысячной регулярной обученной армии, на мерную поступь и напор которой принц мог ответить только жалкими потугами дворянского и городского ополчения. Как известно, ополчение против профи — не пляшет даже во сне.

Принц кинулся за помощью к наёмникам, благо его казна это позволяла, и вот мы шли на соединение с его главными силами. Ну и тут с нами случай сыграл пренеприятнейшую шутку — мы прямо на марше столкнулись с авангардом имперских войск.

Еле-еле успели занять позиции на кургане между двух лесных массивов. Чего мне стоило убедить запаниковавшего Пьетро принять мои предложения по организации обороны — знаю только я и ушедший в мир иной мой бывший капитан.

Противник не торопился нас атаковать, т.к. дело шло к ночи, да и когда ты в десять раз сильнее противника — куда, собственно, торопиться..?

Второй такой ночи я надеюсь в моей жизни никогда не будет. Я расстрелял троих солдат за неисполнение приказа, я заставил пикинёров рыть рвы вокруг кургана и всю ночь сколачивать из кольев рогатки, под угрозой немедленного повешения я заставил всех маркитанток и проституток из обоза всю ночь распарывать шёлковое бельё и шить пороховые картузы, разругавшись с капитаном до сипа, я заставил переплавить все свинцовые ядра в картечь.

Плотники роты надорвали себе спины, изготовив к утру поворотные круги под лафеты бомбард. Сам я с двумя помощниками пролазил полночи по предполью закладывая новое слово в военной науке этого мира — управляемые фугасы направленного взрыва, оставив наш и пикинёрский обоз без единого гвоздя и металлических заготовок походных кузниц. Да всего уже сейчас и не упомнишь из того, что мы умудрились наворотить в ту долгую ночь.

Утром на позициях курганной батареи суетилось полторы сотни пушкарей и три десятка мушкетёров с их допотопными "самопалами" из охраны роты. Курган был окружён свежевыкопанным неглубоким рвом и сколоченными за ночь двухметровыми рогатками, за которыми заняли позиции полтысячи пикинёров. Противник даже не стал разворачиваться в боевые порядки — так и попёр на нас в походных колоннах трёх полков тяжёлой латной пехоты, имея на флангах по полку конных жандармов, сверкающих под утренним солнышком блеском лат всадников и лошадей.

А потом был АД ! Первый полк мы просто выкосили начисто первыми двумя картечными залпами в упор за пять минут. Ошалевший от такого сюрприза вражеский командующий не придумал ничего лучше, как кинуть на нас в атаку свою тяжёлую кавалерию.

Как и следовало ожидать, в результате кавалерийской атаки на укреплённые пехотно-артиллерийские позиции, остатки жандармов даже разбежаться не успели — так и остались лежать вокруг кургана. Пикинёрам даже и напрягаться не пришлось, по большому-то счёту.

Оставшиеся два полка вражеской пехоты попробовали развернуться в атакующие порядки, но тут же попали под картечные залпы нашей батареи. Четыре залпа ... и пехота побежала.

Нам тогда достался весь обоз неприятеля вместе с армейской казной. Трофеи не знали куда девать. Наши потери составили трёх человек убитыми и с десяток раненых. Вечером после сбора трофеев и обдирания трупов супротивника, меня таскали по лагерю на руках. К вечеру я стал заместителем Пьетро ла Гварди.

Собственно, с этих событий и началось победное шествие артиллерии по полям войны в этом мире. Пьетро дал мне карт-бланш на ВСЁ..! Через полгода мы с ним уже владели целым мегапроизводственным предприятием по местным меркам. Литейные мастерские, механический цех, столярный заводик и целая куча сопутствующих производств. Тут надо бы вспомнить о втором неоценимом подарке судьбы, который и позволил нам с Пьетро развернуться во всю ширь наших неугомонных натур.

Подарок этот звался Леонидом Марковичем Шнеерсоном, которого таким же непостижимым образом переместило из тела 60-тилетнего Одесского пенсионера в тело тридцатилетнего голубоглазого блондина с фигурой и плечами профессионального кузнечного молотобойца.

Лёня, который за свою жизнь дважды разминулся с высшей мерой наказания за выкрутасы с бесхозным на его взгляд госсоцимуществом ещё в доброе советское время, в конце восьмидесятых годов прошлого века развернулся во всю ширь своей кипучей и деятельной натуры на ниве кооперативного движения, в разгар которого его и вынесло сюда, благодаря его неумению грамотно менять предохранители в силовом щите.

Тут он тут же организовал шоу на ближайшем рынке под лозунгом "Угадай под каким колпачком шарик", что и привело его в городскую каталажку, откуда он и был нами извлечён со слезами радости на лице.

Новоиспечённый наёмник -артиллерист Шнеерсон тут же был приспособлен мною к обеспечению грамотного снабжения роты продуктами , припасами и всем, что необходимо роте для войны и отдыха. Как безутешно рыдали интенданты и поставщики роты !

В настоящее время Лёня является моим заместителем по хозяйственным вопросам и по совместительству замещает Господа для наших солдат и офицеров. В нашей команде его просто боготворят !

Не существует ничего такого в природе, чего Лёня не мог бы срочно достать. Закончив организацию снабжения роты, Лёня не взирая на наши с Пьетро протесты, занялся организацией производства зеркал и парфюмерии. Буквально через полгода мы уже имели по миллиону золотых на рыло лица каждый. По местным меркам, как выяснилось, это деньги космического масштаба, что абсолютно не мешает Лёне продолжать разворачивать новые виды производств и тихого проникновения в банковскую сферу, от чего уже начинают рыдать его соплеменники неустановленной национальности, которые и в этом мире умудрились монополизировать банковское дело. Но до Лёниных знаний банковских афёр — им лет триста по дерьму плыть !

Потихоньку Лёня начал перемещать наши производственные мощности в Поморье, с князем которого Вацлавом Четвертым у нас сложились почти приятельские отношения, после того, как мы в дым разнесли экспедицитонный прусский корпус, вознамерившийся оттяпать у Поморского княжества изрядный кусок территории.

Вацлав, как мудрый правитель, тут же подарил нам цельный дворец рядом со своей резиденцией и здоровенный кусок земли рядом со своей столицей Старградом для строительства постоянной бызы для нашей бригады.

Так у нас появилось место, которое мы смогли называть своим домом в этом мире и место постоянной дислокации нашей бандерильи, которое совмещало в себе, как зимние квартиры, так и тренировочный лагерь для новобранцев.

В довесок, Его Светлость Вацлав Четвёртый сподобился уговорить нас перенести все наши заводики и мастерские на территорию Поморья, ограничившись налогами в десятую часть наших доходов и помогая нам, чем только мог.

Земля — пожалуйста, лес — нет проблем, глиняные карьеры — да на здоровье, место под рудники — со всем удовольствием ! Так вот и получилось, что Поморье уже через год начало выделяться среди ближних и дальних соседей притоком населения со всей Европы, оборотом торговли и высокими доходами княжеской казны.

К тому же, наше присутствие в княжестве позволило князю поприжать дворянскую вольницу, задолбавшую его своими рокошами и бунтами. Его светлость отличался жесточайшим прагматизмом и любовью к хорошей шутке. Был вдов, имел сына и двух дочерей, отличавшихся необыкновенной красотой и обаянием, ходивших в любимицах не только у папы, но и у всего населения княжества за их красоту и здравомыслие.

Надо вообще признать, что этот мир отличался красотой и свободным нравом женщин. Видимо, сказалось отсутствие в истории этого мира костров Инквизиции и христианского мракобесия.

С религиями тут вообще не понять что творилось. В Риме имелся Папа всех христиан, но большая часть Европейских стран веровала кто во что горазд. В частности , население Поморья по большей части поклонялось Святовиту, главное капище которого , как раз и находилось в Старграде.

Возглавлял это религиозное течение Верховный Жрец Святовита ехидно-смешливый дедок по имени Салазар, который чуть ли не каждую неделю повадился гостевать у нас на базе, ибо сильно сдружился с Лёней на почве дегустации вин и медов.

................................................................................................................................................................................................................................. Леонид Маркович Шнеерсон, подполковник, заместитель командира бригады вольных наёмников. ........................................................................................................................................................................................................................................................

Оно мне таки надо было поиметь себе такое счастье — полезть менять пробки в электрощите старым уважаемым евреем, а очухаться в теле здоровенного голубоглазого блондина, явно не имеющего ни разу никакого отношения к потомкам богоизбранного народа ? Что бы я так жил, как я за себя помню !

...Мало того, что я теперь "гой" необрезанный, так я теперь ещё и должен смотреть себе под ноги с высоты почти двух метров при полном молодом здоровье. Такое чувство за моё новое туловище, что оно или где-то молотобойцем подрабатывало, или выступало на скотобойне в качестве основного усыпителя быков — кулаком меж рогов.

Чтобы Вы имели себе понимание на лице — когда Вы прожили не самую простую жизнь и имели себе в теле весь список хронических заболеваний из списка Советской Медицинской Энциклопедии, поиметь себя в теле молодого бугая с пудовыми кулаками при постоянном гормональном взрыве во всю нижнюю часть организма — это таки не муха в рот нагадила, это проблема посерьёзней.

Правда, на сей раз, жизненный опыт сыграл со мной краплёной колодой и за моё желание сходу поправить материальное положение с помощью трёх напёрстков, пришлось отправиться в экскурсию на местный кичман, откуда я таки имел себе возможность перебраться на длительный срок в местные рудники, хоть я и не разу не сопричислял себя к декабристам, что бы они о себе ни думали.

И думаю, что , если бы не Дэнис, то махал бы я кайлом на местном камнедобывающем производстве отсюда и до погребения.

Но я Вам так скажу — внезапно до меня пришло большое еврейское счастье. Вы себе поимейте понимание — вокруг край непуганных "адиётов", что заставляют своих любимых женщин любоваться собой в полированные сковородки, а у меня в голове вбит рецепт производства зеркал и имеет место быть стартовый капитал.

Опять же, я соскучился удивляться Дэнису и его благоразумию. Ну, почему мы не встретились в нашем бывшем мире ? Мы бы уже таки имели бы благоустроенное гнездо на верхушке Эйфелевой башни и имели привычку с неё поплёвывать на представителей семейств Ротшильдов и Морганов.

... Первым делом мы кинулись за поиск таких же "попаданцев". И таки Вы будете себе иметь удивление на лице, но кого только мы не понаходили — от химиков и металлургов до юристов с музыкантами.

Через пролгода мы уже имели очередь за нашими товарами от ворот первого завода до горизонта.

Жаль, что оружием мы решили обеспечивать только нашу бригаду, хотя кто бы с Дэнисом по этому поводу спорил, а я таки не буду, и так, собственно, уже гроши девать некуда.

Надо, правда, признать, что, если бы не Дэнисовское "кадры решают всё" и не его помощь в сколачивании команды специалистов и хозяйственников, чёрта лысого бы у меня хоть что-то получилось. А уж, после постройки собственного городка под Старградом, где теперь я имею штаб-квартиру и центральный оффис для всей банды своих помощников, жить стало не в пример гораздо легче.

Опять таки, я Вам скажу — что мне делает радость во всё лицо, так это наличие вокруг неописуемого количества красивых женщин, не норовящих исповедовать принцип "низзяя" за потереться пупками с понравившимся им мужчиной. При наличии лекарей-магов, этот мир не знает венерических заболеваний и неожиданных беременностей, что делает местных женщин дружелюбней одесских проституток припортового района.

Отсюда можно скинуть с головы и боязнь оказаться вдруг в роли уже почти супруга, что меня поначалу пугало в "геть" со страшной силой. Что "почему" ? А Вы когда-нибудь имели себе счастье во всю голову быть женатым на одесской еврейке ? Нет ? Тогда Вам не понять за это счастье ! Сделайте ротом тишину и поверьте мне на слово — не каждый мужчина способен пережить эту радость.

Ладно, поговорили и будя. Пора мне идти на полигон, а то ещё один "умник" с моей команды умудрился замастырить чуть ли не установку залпового огня. Надо проконтролировать испытание этого чудо-оружия, а то дай волю этим "энтузиастам", они сподобятся и вакуумную бомбу на коленке смастерить.

.......................................................................................................................................................................................................................................... Его милость граф Дэнис ла Гварди. Полковник. Командир бригады свободных наёмников. .............................................................................................................................................................................................................................................

Но тут грянула беда — расслабившийся от лёгкой жизни Пьетро сподобился нарваться на пьяную ссору в кабаке с каким-то залётным бретёром-профи, следствием чего оказалось возникновение в его организме нескольких новых незапланированных отверстий , малосовместимых со здоровым видом жизнедеятельности. Перед смертью Пьетро успел официально меня усыновить и я стал богатеньким безземельным графом и капитаном роты наёмных артиллеристов.

Лёня не сбавлял оборотов и мы ещё в довесок оказались владельцами нескольких рудников, целого десятка поместий и деревень с крепостными крестьянами. И в какой-то момент вдруг выяснилось, что всё это безобразие надо охранять от желающих приобщиться к этим благам нашей активности, которые раскинулись на территории доброго десятка государств, герцогств и княжеств.

Что мы только не вытворяли с Лёней в тот период. Мы вербовали ветеранов, мы подбирали юношей из крестьянских общин и ремесленных цехов, мы выкупали людей из тюрем и каталажек. Мы вытаскивали подходящих нам людей с каторги и с невольничих базаров. На нас работало несколько десятков работорговцев. Наиболее трудным делом оказался поиск необходимых нам специалистов, как военных, так и гражданских. При этом, Лёня, как каторжный, трудился на ниве организации производства для обеспечения срочного перевооружения нашего создаваемого подразделения.

Прошерстив невольничьи рынки, Лёнька умудрился понаходить с десяток наших современников-попаданцев с необходимыми нам специальностями химиков, металлургов и механиков, которые сейчас и тянули наши производства под его неусыпным вниманием и руководством.

После Пер-Лашеза репутация нашей роты резко пошла вверх.Мы резко стали более востребованы и, чего уж греха таить, более высокооплачеваемы. Бестренько последовало два контракта на участие в двух мелких междуусобных Европейских конфликтах, где мы в первых же сражениях поставили точку на войне с помощью наших новых пушек и пулемётов. Что ни говори, но спор пик и фитильных аркебуз с пулемётами и гаубицами заранее определял проигравшего.

Акции нашей гоп-компании взлетели на недосягаемую высоту. А потом был контракт от Герцога Бургундии, ввязавшегося в конфликт с швейцарскими кантонами, в котором ему ничего не светило, так как швейцарская наёмная пехота в этом мире не имела себе равных и считалась идеалом воинского построения, тактики и профессионализма в военном деле.

После встречи с нами слава швейцарцев, как непревзойдённых бойцов Европейского поля боя, несколько померкла. Через два часа после начала нашего "рандеву" с плотными каре десятитысячной швейцарской латной пехоты, от неё осталось хорошо если тысяча человек, улепётывающих в родные края со всей возможной скоростью, что доступна прямоходящим.

После этого наш авторитет на рынке наёмных армейских подразделений стал непререкаем и мы могли себе позволить тщательно выбирать себе нанимателей.

В конечном итоге наша рота превратилась в подразделение состоящее из двух артиллерийских двенадцатипушечных батарей крупного калибра, одной десятипушечной батареи полевых орудий, миномётной батареии из двенадцати миномётов , пулемётной роты из десяти шестиствольных роторных пулемётов Гастингса, двух батальонов пехоты , вооружённых десятизарядными магазинными ружьями со штыком и смешанным конным полком пятиэскадронного состава.

Всё это удалось, честно сказать, благодаря нечеловеческим усилиям Лёни. Я только подкидывал идеи по производству капсуля, патронов и снарядов, револьверов и ружей, а вот воплощать всё это в жизнь пришлось многострадальному Лёне.

Думаю, что нет смысла сообщать Вам, что первым же делом наши мастерские освоили производство револьверов и первая же произведённая пара украсила мой пояс двумя открытыми кобурами.

Сейчас-то уже все наши сержанты и офицеры таскают револьверы вкупе со всей нашей кавалерией, а тогда это было круто и служило предметом зависти всего моего окружения.

Может поэтому Лёня и пользовался в нашем подразделении таким бешенным авторитетом и уважением.

В общем наша скромная рота бомбардиров потихоньку превратилась в самую боеспособную бригаду этого мира, норовя потихоньку превратиться в полнокровную дивизию. Но, если бы Вы только могли себе представить, сколько пота, расчёсанных нервов и денег это всё от нас потребовало !

За Лёнины муки — промолчим. А мне пришлось днями и ночами натаскивать людей, обучать и контролировать. Писать уставы и наставления. Лично заниматься подготовкой сержантского и офицерского состава, готовить инструкторов и специалистов. К концу года мы с Лёней напоминали двух ломовых лошадей, которых заставили участвовать в скачках с препятствиями.

А тут ещё судьба подкинула новый подарок, за который по сей день не знаю , как её и благодарить. При тихом выкупе людей с каторги, в одном из мелких немецких княжеств вдруг обнаружился среди кандальников человек, не побоюсь этого слова, легенда этого мира. Звали эту легенду Анри Себастьян ди Альмейда, считавшийся по праву первым клинком планеты, гуляка, дамский угодник и балагур.

К тому же известный поэт и менестрель, имевший отношения со всеми первыми красавицами Европы. Дуэлянт и шалопай, но виртуозно владевший всеми видами холодного оружия, не имея себе равных.

Несколько лет назад пропавший где-то без вести, о чём до сих пор бродили смутные слухи и предположения. А оказалось, что он попал в пренеприятнийший переплёт в одном из немецких княжеств, где умудрился в трактирной ссоре с какими-то дворянами спровадить на встречу с предками чуть ли не два десятка человек.

И может бы этим всё и кончилось, но парочка свежеупокоенных дворян оказались ближайшими родственниками местного князя. Так ди Альмейда и угодил на каторгу в каменоломни под чужим именем, за несовершённые им преступления.

В конечном итоге Анри остался с нами, заняв должность моего заместителя по боевой подготовке и командира пехоты. Мало того, что это был виртуоз клинка, так это был ещё и умнейший человек, прекрасно разбирающийся во всех политических хитросплетениях Европейской политики, что и позволило нам свалить на него всю работу по организации подразделений разведки в нашей бригаде.

Анри стал нам другом и для меня ещё и учителем. Полтора года этот человек каждый божий день гонял меня до седьмого пота, невероятным чудом добившись от меня владения клинком наравне с ним.

По мне, так он просто совершил чудо. В дворянских семьях мальчики берут клинок в руки сразу после достижения пятилетнего возраста, а ди Альмейда смог сделать, без излишней скромности, настоящего мастера за жалкие полтора года.

Географическая карта этого мира не сильно отличалась от карты нашей Земли, а вот политическая выглядела совсем иначе. Вся Европа представляла из себя лоскутное одеяло из различных герцогств и княжеств. Более или менее крупными государствами являлись Британия, часть Франции и на территории Европы выделялись два гиганта — Испания и Римская Империя. На востоке в гражданской войне захлёбывалась Русь, а над всей Европой нависала громада Оттоманской Порты, потихоньку откусывающей кусок за куском от Европы и немедленно эти куски отуречивая.

Закончив в рекордные сроки конфликт Испании с Францей, которая наскребла денег на наш найм и оставив испанцев скрежетать зубами не переходя Пиренеи, мы двигались на зимние квартиры в Старград.

И тут зарядили ранние осенние дожди. По хорошему, нам ещё неделю бы месить грязь на дорогах Поморья, но народ и кони повыбивались из сил напрочь, что заставило меня принять решение встать лагерем и дать людям отдохнуть.

Честно сказать, я торопился в Старград. Во-первых, что-то я подустал от этих Европейских свар и войнушек, а во-вторых, я как-то незаметно привязался к семье князя Вацлава.

Надо бы Вам рассказать, что Вацлав имел троих детей— двух дочерей и младшего сына. Природа, как всегда, умудрилась изподтишка пошутить с этим семейством. Дочери, красавицы и умницы, были похожи на отца — черноволосы, смугловаты и синеглазы. Сын же был — вылитая покойная мать, зеленоглазый блондин с шевелюрой цвета вызревшей пшеницы.

Старшую дочь, статную красавицу Всеславу, папа готовил, как будущего регента в помощь малолетнему сыну. Была она рассудительна, вдумчива и не грешила скоропалительными решениями, за что по праву и пользовалась искренним уважением окружающих.

Было ей на тот момент уже двадцать один год, что в этом мире, где продолжительность жизни танцевала между ста восьмидесятью и двумястами годами продолжительности жизни, было не так уже и много. Я, например, выглядел и вовсе — сопляк сопляком, что зачастую приводило наших нанимателей в состояние крайней озадаченности при встрече со мной.

Вторая дочь Вацлава носила имя Роксана и являлась полной противоположностью своей старшей сестры. Среднего роста, синеглазая яркая брюнетка, с удивлённо вскинутыми дугами бровей и аккуратным носиком, с белоснежной улыбкой безупречного абриса губ. С фигурой мастера спорта по художественной гимнастике и с походкой профессиональной танцовщицы.

Мужчины при её появлении обычно сразу падали вдоль пути её следования и сами же в штабеля укладывались.

При этом, Роксана была одержима лошадьми,танцами,военным делом, фехтованием и стрельбой, напрочь отметая кройку, шитьё и вышивание гладью, вместе со всеми традиционными девичьими занятиями навроде кулинарии, воздыханиями и сплетнями о кавалерах.

И что самое интересное — во всём, что касалось её искренних интересов, она реально была большим мастером. Как-то раз, во время придворного бала, посол Пруссии решил подшутить над княжеской любимицей, затеяв с ней беседу на тему построения современной регулярной конницы и её роли в современной войне. Признаться, я сам был тому свидетелем. Ошарашенный посол был впоследствии вынужден писать целый доклад своему королю на тему высочайшей военной эрудиции и подготовки детей князя Поморья.

Как-то так получилось, что нас с Роксаной стали связывать приятельские отношения. То мы играли в шахматы, то вместе расстреливали патроны, упражняясь в стрельбе по-македонски на нашем стрельбище, то она меня учила придворным танцам, то вместе выезжали новых скакунов, поступивших в княжеские конюшни... и т.д.

В общем, мы много времени проводили вместе, что и послужило причиной для десятка вызовов на дуэли от её пылких поклонников. Спасибо науке Анри, первых пятерых дуэлянтов я просто нашинковал саблей по одиночке за первую минуту поединка. Остальные тут же преисполнились понимания о своём опрометчивом поведении и обрушили на меня всю искренность своих извинений. После этой истории , количество дворян желающих поострить на мой счёт резко пошло на убыль.

Сыну князя Вацлава было четырнадцать лет и парень бредил , как и все его сверстники, вонскими подвигами на полях сражений, благо и имя у него было что ни на есть для этого подходящее — Воислав. Даже и не знаю, стоит ли рассказывать, что мальчишка таскался следом за Анри, стал его учеником и в нашем лагере проводил времени больше ,чем в папином дворце.

.......................................................................................................................................................................................................................................... Его милость граф Анри ди Альмейда, подполковник, заместитель командира бригады вольных наёмников................................................................................................................................................................................................................................................ Воистину, даже и не знаю какого Бога благодарить за встречу с Дэнисом и Леонидом. Мало того, что они меня вытащили с каменоломен, где я уже собирался заканчивать счёты с бренным существованием, так ещё и подарили мне свою дружбу, а уж поверьте, дружба таких людей дорогого стоит.

.. По большому счёту, ребята дали мне шанс начать новую жизнь. Мне временами кажется, что всё происходившее со мною ранее — вояжи по Королевским Дворам, романы и дуэли, путешествия и авантюры — всё это будто не со мной было.

Мало того, что Дэнис и Лёня люди крайне неординарные, талантливые абсолютно во всём за чтобы они не брались, так они ещё и удивляли всех окружающих, как манерой общения, так и необычной манерой решения самых различных проблем. Да, чёрт подери, сказать вправду, они меня шокировали на каждом шагу.

Одно оружейное производство чего стоит ? Эти десятизарядные ружья, эти штыки, скорозарядные пушки и бомбомёты — это всё , вообще, из разряда каких-то чудес. А главное — когда я спросил у Дэниса "не боятся ли они , что кто-то начнёт делать такое же оружие ?", в ответ получил дружное ржание этой загадочной парочки — " Пока секрет производства капсуля и пружинной стали только в наших головах, мы вне всякой конкуренции...". Вот, как хочешь, так и понимай !

И, ведь, действительно — даже многомудрые гномы и те вынуждены признать свою несостоятельность.

Один только бригадный городок под Старградом чего стоит ! Казармы, где проживают бойцы бригады, прямые широкие улицы из аккуратных сборных домиков для офицеров и сержантов. Эти чудо-колонки для воды, в которых пару раз качнув ручкой получаешь струю воды.

Эта непонятная борьба с мусором и грязью, замощённые булыжником и плиткой улицы, организация отхожих мест — да, где Вы такое видели ?

Я побывал почти при всех королевских дворах Европы — так там во время балов на лестницах нужду справляют, а здесь за выкинутый на улицу мусор можно плетей получить

. А ежедневные тренировки бойцов бригады ? Эти марш-броски и стрельбы ? Зачем ветеранов-наёмников учить действовать в строю и в одиночку, в поле и в городе ? Вроде бы это и наёмники, а уровень подготовки и боеспособность дадут триста процентов форы лучшим армейским регулярным частям лучших армий Европы !

... Как говорит Лёня — Вы будете похохотать, но из бригады ещё не ушёл ни один человек по своей воле. Плата помесячно — ни в одной гвардии так не платят. Рядовой в бригаде получает деньгами, как капитан в армейских частях. Плюс к тому, оказывается в бригаде существует "пенсион" по гибели и ранению. Многие домики в городке занимают семьи погибших бойцов бригады, а их дети бесплатно учатся в школе специально организованной для солдатских и офицерских детей. Матерей и старших детей трудоустраивают на предприятиях принадлежащих бригаде.

И вот это для меня самое странное — каждый солдат и офицер бригады имеет какую-то долю в заводах и рудниках, которыми управляет целая команда специалистов под руководством Леонида.

Может поэтому каждый боец считает бригаду своей семьёй и готов даже зубами рвать любого, кто на Лёню или Дэниса просто плохо посмотрит. Команды их исполняются исключительно бегом даже старшими офицерами бригады.

Должен честно признаться — нигде и никогда, ни в одной армии я не видел такого авторитета командиров, как в бригаде.

Правда, надо признать, сто дьяволов мне в печень, но такого соцветия талантливейших офицеров, как в бригаде, я никогда не видел. Да и не только офицеров, рядовой и сержансткий состав в подразделениях прошёл тщательнейший отбор и подготовку.

Но что меня поражает в моих новых друзьях, так это их отношение к женщинам. С одной стороны я даже себе представить не могу, что кто-то из них может нахамить женщине или, не дай Боже, поднять руку, но при этом предпочитали разовые встречи с женщинами игривого характера, старательно уворачиваясь даже от намёков на какие-либо серьёзные отношения.

Причём, это на фоне того, что их просто рвали на части женщины благородного сословия, что я не раз имел возможность наблюдать на балах и приёмах во дворце Князя Вацлава. Но эти два красавца ускользали из женских сетей, как намыленные. Моё недоумение этим их поведением Дэнис объяснил одной фразой — "Это счастье не к нам. Я об эту стенку двадцать лет головой бился — хватит с меня."

Что он имел в виду, я так и не понял. Но Лёня ржал до слёз.... ............................................................................................................................................................................................................................... Его милость граф Дэнис ла Гварди. Полковник. Командир бригады свободных наёмников. ........................................................................................................................................................................................................................................................ Вдруг мои размышления были прерваны топотом копыт нескольких лошадей и позвякиванием сбруи у коновязи. Послышались оклики часовых, какой-то тихий разговор ди Альмейды с приехавшими людьми и в открывшийся проём шатра просунулась голова Анри, почему-то першедшего на официоз : " Господин полковник, тут к Вам приехали люди. Прикажите принять ?" На мой взгляд Анри всем своим видом норовил дать мне понять, что прибыл кто-то не из простых, кого следует немедленно пригласить в шатёр.

А тут ещё в шатёр вдруг просочился и Лёня, который по моему разумению должен был находиться в Старграде, контролируя выпуск новых патрон с новым видом пороха.

На моё недоумённое : " И что ты тут делаешь, старый прохиндей ?", этот "старый прохиндей", тридцати годов на вид, скорбно поджал губы и выдал : " Ой, командир, я тебя умоляю ! Сделай ротом тишину и слухай меня сюдой. Пока ты делал испанцам испуг на лице и обеспечивал безопасность французским лягушкам с улитками, тут вокруг нас образовалось сильно нездоровое шевеление. Кому-то мы сильно встали на горло, чтоб они задохнулись. Со мной приехали Всеслава с Роксаной и канцлер княжества. На Вацлава было покушение и его сейчас тянут обратно в жизнь Салазар с помощниками, а с юга на границы княжества вывалилась банда ляхов в стодвадцать тысяч сабель с желанием сделать нам похохотать. И если ты думаешь, что это все сюрпризы , что привёз тебе старый Лёня, то ты наивней , чем юная монастырская послушница. С востока в княжество маршируют под любимые барабаны сорок тысяч пруссаков при ста орудиях и тоже явно не с желанием пожелать нам здоровья. И не расчёсывай мне нервы своими манипуляциями с бровями — не я, знаешь ли, этих польско-прусских "шлимазлов" сюда в гости приглашал ! Всё ! Сейчас княжны переоденутся в экспроприированном у меня шатре, за что ты мне будешь полтора раза должен, и сделают тебе понимание на лице по полочкам за текущий политический момент. А мне, будь ласка, прикажи подать бутылку вина и ведро зелёнки, ибо от таких скачек у меня вместо жопы сплошной обнажённый нерв образовался. "

Не успел он выговориться, как в шатёр вошли Всеслава, Роксана и канцлер княжества боярин Вышата. " Ваши светлости, рад Вас приветствовать.." — я склонился в поклоне. Всеслава улыбнулась вымученной усталой улыбкой, а Роксана, по своему обыкновению, кинулась в "обнимашки", повиснув у меня на шее.

Вышата, высокий статный мужчина годов пятидесяти отроду, больше похожий на вставшего на дыбы медведя, глядя на этакое непотребство, вдруг всем лицом изобразил радостное ехидство.

Иван Тимофеевич Вышата был из древнего Поморского боярского рода, отличался редким благоразумием и рачительностью, под стать своему князю, и редким, надо сказать, ехидством. В своё время он оказал нам немало услуг, никогда не отказывая ни в поддержке, ни в добром совете. С Лёней они просто напросто самым натуральным образом приятельствовали, прокручивая какие-то коммерц-проекты, взаимовыгодные, как для нас, так и для княжества.

Спелись они настолько, что я временами уже и не мог отличить — где наши проекты, а где княжеские.

Гости явно были измучены долгой скачкой по бездорожью, поэтому нашу беседу мы продолжили за срочно накрытым столом, где примостились княжны,Вышата,Анри с Лёней и Ваш покорный слуга.

Прежде, чем начать разговор, я дал команду немедленно вызвать в шатёр ещё одного человека, до рассказа о котором у меня ещё пока не дошли руки.

По сути — это был ещё один подарок судьбы, которым нашу компанию побаловал фатум этого мира, за что ему, в принципе, земной поклон в пояс.

Подарок этот звался Ратмир и был нами подобран на пепелище разорённой деревни. Не буду долго терзать Вас подробностями, скажу только, что в тело четырнадцатилетнего деревенского подростка занесло неведомым образом разум и душу шестидесятилетнего специалиста по диверсионно-подрывной деятельности, облазившего всю планету и отметившегося почти во всех военных конфликтах на Земле.

После ухода на пенсию, он преподовал в Академии Генштаба, где у него на практических занятиях и рванула какая-то хрень, изобретённая и смастряченная одним из его учеников, из-за чего он и оказался в этом мире. Вы представляете, что должен чувствовать такой человек, оказавшись в теле деревенского юного "задохлика" ?

Опустив подробности вживания Ратмира в этот мир, можно сказать, что сейчас этот шестнадцатилетний "юноша" накачал себе фигуру Аполлона, а после того, как умудрился за две минуты умудохать в кровавые сопли целое отделение егерей из первого батальона, которых Анри натаскивал лично, неосторожно взявшихся на привале на Ратмире оттачивать своё чувство юмора, заработал непререкаемый авторитет и кличку "Зверь".

Сейчас он создал из бывших охотников , лесников и браконьеров целый дивесионно-штурмовой взвод, гоняя их безостановочно в хвост и гриву, постепенно доводя их состав до численности роты.

По аналогии с ним в бригаде этих мрачных ребят стали называть "зверями" и старались держаться от них подальше, ибо то, что их заставлял делать на тренировках Зверь, ставший их лейтенантом и наставником, даже меня приводило в состояние ступора.

Стрельба изо-всего, что только способно стрелять, ножевой и рукопашный бой, закладка мин и фугасов, фехтование на длинных клинках, конная выездка и вольтижеровка, тактика "тихого" захвата объектов и освобождение заложников. А уж , что он сам творил и чему обучал своих "зверей"вытворять с, появившимися с нашей помощью в этом мире , сапёрными лопатками — вызывало просто шоковое состояние.

Лично меня удивляло только одно — когда его бойцы спали...? Во время последней нашей компании, в предгорьях Пиреней мы упёрлись лбом в старый рыцарский замок, превращённый в неприступную цитадель.

Так, пока мы думали и решали, Ратмир со своими ребятами ночью просочился в замок и тихо вырезал весь гарнизон, поутру открыв нам ворота замка.

При всём при этом, у Ратмира наблюдалась только одна беда — девок любил до самозабвения. Каждую , мимо него прошедшую симпатичную девчонку, воспринимал, как личный вызов и кидался немедленно на него отвечать. То ли молодое тело с ним такие шутки вытворяло, то ли просто был он дамским угодником по сути своей — Бог весть.

Но, если Зверь не наблюдался на тренировочной площадке своего подразделения, то искать его следовало где-нибудь или на ближайшем сеновале, или в комнатах ближайшего постоялого двора. В силу своего необузданного влечения к представительницам прекрасного пола и полной близорукости в отношении их семейного положения, как только мы уходили на зимние квартиры в Старграде, у Ратмира появлялось ещё одно развлечение — дуэли с оскорблёнными мужьями.

Дошло до того, что князь Вацлав потребовал угомонить нашего "Казанову", пока в княжестве дворяне не закончились. Правда, я думаю, что княжеский гнев имел несколько иную основу. Как-то на балу Вацлав заметил плотоядный взгляд своей фаворитки, ласкающий стати Ратмира.

Собственно, из-за любвеобильности Зверя мы чуть было и ни втюхались в самый натуральный межрасовый конфликт. Надо Вам, наверно, рассказать, что в этом мире, в отличие от нашего, сохранились "старые" расы.

Народ гномов, в своё время напрочь проигравший напиравшим на них "хомо сапиенсам" пару крупных войн, целиком ушёл в подземные города, где и пребывал по сию пору, осваивая рудное дело и металлургию. По странному стечению обстоятельств, гномы поддерживали контакты исключительно с Новгородскими купцами, что позволило Великому Новгороду монополизировать торговлю гномьими товарами высочайшего качества и спокойно "жиреть" на этой торговле.

Имели честь украшать своим присутствием поверхность планеты и эльфы, заселив и освоив всю Америку, которую тут почему-то величали "Зелёной Землёй".

Сведений о ней было не густо, т.к. эльфы никого вглубь континента не пропускали, а корабли европейцев по каким-то странным причинам, до Зелёной Земли не доплывали.

Но как бы там ни было, но почти во всех столицах крупных государств присутствовали посольства и торговые представительства эльфов. Честно говоря, я не совсем и понимаю-то того, чем, собственно, эльфы от людей отличаются.

Ну, может , что чуть повыше ростом среднего человека, да верхняя часть ушей чуть-чуть заострённо вытянута. Стройные, гибкие и ловкие, по большей части — очень неплохие обоерукие фехтовальщики на своих клинках, чем-то отдалённо напоминающих клинки дворянства страны Восходящего Солнца нашего мира.

Но вот девки у эльфов — это просто что-то запредельное. Красавица на невероятной красавице и ослепительной красавицей погоняющая. В большинстве своём, высокие, стройные и длинноногие. Рыжина густющих волос всевозможных оттенков.. и поголовно — изумрудного цвета глаза в пол лица.

Опять же, чем это обусловлено я не знаю, но у эльфиек любого размера грудь постоянно вызывающе торчит дыбом, что, как Вы понимаете, не может не вызывать восхищённых взглядов мужчин, любого возраста, национальности и вероисповедания.

При их манере одеваться в обтягивающие платья с разрезами до бедра, откуда дерзко выглядывают длинные стройные ноги, всё это по-мне больше напоминает самую изощрённую провокацию. И надо же было дочери Великого Князя эльфов прибыть на подписание торгового договора с Поморьем как раз тогда , когда мы заявились на зимние квартиры в Старград. Чёрт её понёс на местную ярмарку всего с десятком телохранителей.

Но, судя по всему, тот же чёрт уговорил Ратмира прогуляться по ярмарке в тот же день.

Узрев красу небесного явления эльфийского происхождения, наш друг, не имея возможности быть кем-то представленным Великой Княжне эльфов, с детской непосредственностью решил это проделать самостоятельно.

Подобный поступок можно сравнить только с таким "выкрутасом", как каким-нибудь образом остановить президентские кортеж где-то на Кутузовском проспекте и подойдя к машине президента вежливо постучаться в пуленепробиваемое окошечко лимузина со словами — " Я таки дико извиняюсь, но поимейте себе минуту терпения и разрешите мне отрекомендоваться. Я — Гриша с Молдованки, прошу любить и жаловать !".

Не знаю, какое выражение примет лицо нашего президента ( с ним никогда не угадаешь..), но то, что лица его личной охраны будут носить следы озабоченности — к гадалке не ходи.

Вот и телохранителям княжны Ратмировы манеры тоже почему-то не глянулись. Видимо, как я думаю, сказался другой менталитет и воспитание. Чтобы долго не мазать кашу по столу, скажу Вам так — через две минуты весь десяток элитных эльфийских бойцов отправился досыпать под базарным забором, а Ратмир попросив городских стражников приглядеть за спящими тушками, увлёк княжну в расположенную неподалёку модную ресторацию, нам же с Лёней и принадлежащую.

А, надо Вам ещё сказать, что эльфы абсолютно неадекватно относятся к музыке и пению. За возможность услышать какую-нибудь новую песню или мелодию — снимут с себя последнюю рубаху. А тут — на тебе ! Ратмир с заказной гитарой, да с набором музыки и песен другого мира. Да ещё и в ресторане оркестр, уже осчастливленный Ратмиром парой десятков отрепетированных новых песен. И пропала княжна. Как есть — пропала.

Во-первых, откуда бы Ратмиру знать, что у эльфов предложение девушке съесть какую-нибудь "вкусняшку" из рук мужчины, является предложением руки и сердца. Во-вторых, кто бы ему объяснил, что у эльфийских девушек куснуть подношение — означает согласие на брак ? Ну и в-третьих, опять же, никто не сподобился Ратмиру объяснить, что не каждого эльфа, ворвавшегося в зал ресторации и возмущённо размахивающего парными саблями, стоит бить стулом по голове.

Не стоило, конечно, так не дипломатично собеседовать с наследником Великого Князя эльфов и по совместительству являющегося родным братом эльфийской княжны. В конечном итоге , можно было хотя бы сеачала поговорить. Как говорит наш друг Лёня : " Он и других слов понимает..!".

В общем, замять скандал мне стоило ведро крови и километр нервных окончаний. Но вот что-то мне вещуяло — так просто эта история не закончится. Тем паче, что Зверь в последнее время стал откуда-то получать странного вида послания и старательно их от всех куда-то ныкать. И по девкам как-то бегать чуток угомонился, а то уже в Поморье среди дворянок просто мода пошла поваляться с ним нагишом в постели.

Из-за этой истории, князь Вацлав как-то и обозвал Ратмира Змеем ползучим, что и привело к его немедленному переименованию из "Зверя" в "Змея", что веселило всю бригаду, в тайне гордившуюся выходками Змея на любовном фронте.

Да ещё и рыночная гадалка, к которым в этом мире подходят со всей возможной серьёзностью, напророчила Змею судьбу, что лежит его счастье за океаном, в Зелёной Земле. А, к магии в этом мире, не в пример, как в нашем, народ относится с превеликим уважением.

Маги тут, правда, фаерболами не кидаются, на мётлах не летают и мировыми катаклизмами на досуге не балуются. Специализируются в основном в медицине, отчего местное человечество и не знает ни о каких моровых поветриях и эпидемиях. К тому же, во всех государствах маги обязаны присутствовать при родах наравне с повитухами, что, как мне кажется, и объясняет долгую продолжительность жизни аборигенов этого мира.

В довесок к эльфам и гномам в мире присутствуют и орки. Причём, орки делятся на чёрных и белых. Чёрные проживают в основном в экваториальной Африке, время от времени устраивая грандиозные набеги на Египет и его соседей, заставляя эти страны корчиться в удовольствии от их визитов.

Белые же орки проживают от юга Заволжья до отрогов Алтайских гор, облюбовав для своих кочевий степи и предгорья. По рассказам Вышаты, в последнее время белые орки стали частенько наниматься целыми ордами в войска Оттоманской Порты, составляя самые её боеспособные части. Ходят слухи, что есть ещё и красные орки, облюбовавшие себе южную часть Зелёной Земли, но эльфы на этот счёт молчат, как зарезанные.

Но что-то я отвлёкся. В шатёр зашёл Ратмир, доложился мне, как положено.. и как-то странно переглянулся со Всеславой. Думал сначала — мне показалось. А потом смотрю — и Вышата приглядываться начал. Наконец-то гости насытились и Иван Тимофеевич начал , как говорит Лёня, плакать за безотрадную жизнь.

.............................................................................................................................................................................................................................................. Лейтенант Ратмир Змей, командир разведовательно-диверсионной роты бригады свободных наёмников....................................................................................................................................................................................................................................................... .....Мать его итиху..! Вот же меня жизнь приложила. Видать, меня за мой комсомольско-пионерский атеизм по полной и нахлобучили. Так что... нынче я человек глубоко верующий, да и в придачу, частенько со Святовитом общающийся.Не уверен, что он ко мне прислушивается, но богохульствовать я как-то резко перестал. Знаете ли, когда Вас переносит из тулова, что уже и ходить без скрипа не может, в тело не по годам развитого четырнадцатилетнего пацана, да ещё и, как говаривает наш друг Лёня, при полном здоровье — это авторитетно впечатляет и заставляет проникнуться.

Вот я и проникнулся, раз и навсегда.

Спасибо Лёньке с Дэнисом, пригрели, дали возможность массу накачать, да моторику мышечную восстановить.

Потом пришлось доказывать что я чего-то стою. Первой ласточкой стало, когда на тренировочной площадке в ножевом бою Анри под орех разделал. Потом десяток особо остроумных отбубенил на совесть. После этого народ стал уважительно поглядывать, а уж ребята из моего взвода стали меня воспринимать всерьез, а временами так прямо и в рот заглядывать.

Особую известность в бригаде мне принесла история с эльфийской принцессой, после которой в бригаде, когда народ меня видел, начинал веселиться без перекуров. ..... Ну реально, всерьез, меня в бригаде начали воспринимать после нашей стычки со швейцарской наемной пехотой. Я и сам-то по сей день в недоумении, как я из этой истории целым выбрался, а уж весь состав бригады вечером к нашим кострам прибегал нас пощупать, живые мы или не очень. А дело было так.

Пока наша артиллерия в порядках швейцарских каре всё в дым разносила, да пехотный батальон отстреливал особо прытких швейцарцев, норовящих прорваться на позиции гаубиц, левым флангом на наши позиции умудрилась просочиться целае бандерилья наемных немецких ландскнехтов. Вот эти сильно агрессивные дядечки и столкнулись лоб в лоб с нашей разведротой, которая с фланга прикрывала позиции бомбомётов.

Когда на Вас несется три сотни сильно сердитых дядичек, активная размахивающих почти двухметровыми остро заточенными железяками, настроение это зрелище, я вам доложу, абсолютно не поднимает.

А тут ещё вдруг выяснилось, что не берёт револьверная пуля стальную кирасу. Винтовочная дырявит, а револьверный патрон слабоват оказался.

Часть туристов, нетерпеливо стремящихся познакомиться поближе с нашими бомбомётчиками, мы ружейным огнем , конечно, подсократили, но учитывая, что времени на перезарядку эти ребята нам не оставили, пришлось сходиться с ними лоб в лоб врукопашную. Как Вы догадываетесь, ландскнехты не вчера в свои руки мечи взяли и пользоваться ими явно умели — вот и пришлось нам непросто.

Наивно-детское стремление ладскнехтов полюбопытствовать о том, что у нас внутри с помощью своих железяк, у меня лично вызвало стойкое неприятие их устремлений.

Свалка была просто жуткая. Только после этого мои ребята только, что в пояс мне не кланялись за то, как я их гонял на тренировках. В той или иной степени порезанными оказались все, но немцев мы порвали, как Тузик грелку. Ну заодно, мы всей бригаде показали чего мы стоим. После этой истории даже самые отчаянные забияки в бригаде старались моих бойцов не задевать и обходить стороной. Я вам так скажу — репутация дорогого стоит. А репутацию мы себе заработали — будь здоров.

Насмотревшись, как мои бойцы орудовали ножами и саперными лопатками, нарезая немцев вооружённых двуручными мечами, командиры подразделений бригады вынесли мне весь мозг, требуя чтобы я проводил тренировки и с их бойцами.

Особенно упорствовал Лёня. Как вы понимаете, ему я отказать не мог. Пришлось серьезно заниматься и с бойцами хозподразделения, которые внезапно оказались очень перспективными учениками.

А уж после истории с захватом крепости в Пиренеях, гарнизон которого мы втихушку вырезали за ночь, авторитет нашей роты достиг немыслимых высот.

Единственное, что напрягало в последнее время, так это то, что приходилось тихориться от ребят с моей перепиской с наследницей Великого Князя эльфов, письма которой мне передавала княжна Всеслава, к которой они попадали неведомым мне путём.

Я со своим подходом к эльфийской принцессе и так ребят чуть ли не в межрасовый конфликт ни втравил — теперь вот приходилось тайком переписываться, а главное — хоть убейте меня, не могу её из головы выкинуть. Как вспомню её, на душе солнечные зайчики танцевать начинают.... ............................................................................................................................................................................................................................... Его милость граф Дэнис ла Гварди. Полковник. Командир бригады свободных наёмников. ...................................................................................................................................................................................................................................................... Вышата, чуть ли не скрипя зубами, освещал события, происшедшие в княжестве за время нашего отсутствия : " Ваша милость, как ни крути, а имеем мы явный противу себя заговор самый, что ни на есть, натуральный. Вот, сделайте одолжение, посудите сами. Не успели Вы убыть с Вашими ротами из Старграда, как по всему северо-западу княжества полыхнуло два десятка дворянских рокошей. И главное — не понять чего этих спесивых полудурков корёжит ? Ни одной видимой причины для их недовольства в упор не наблюдается ! Так нет же ! Поднимают знамя рокоша и запираются в своих замках, отказываясь подчиняться княжьей воле. Двинули в эту область пару армейских полков — так в полках откровенная буза началась. В армии половина офицеров родственники и приятели этих рокошистов, чтоб им по утру не проснуться .

Опять же, как Вы понимаете, начни армия бунты давить , так нам же потом эту область лет пять и восстанавливать. Князь отдал приказ приостановить движение полков. Так что весь северо-запад княжества на данный момент полыхает дворянскими выступлениями и нами практически не контролируется.

И ладно бы, если бы эти идиоты просто сидели бы в своих замках, так ведь нет. Они же ещё и крестьян своих в ополчение посогнали. И это всё во-время уборки урожая. Надеюсь, милостивый государь, Вы понимаете, что голод в этой области княжества не за горами. Причём, дворянчики опять же объявят виноватыми за голод князя и канцлера.

Князь — батюшка с сотней своих гвардейцев решил отправиться туда вразумлять дворянство, но только успел на два дневных перехода от столицы отойти. Вечером второго дня в него из придорожных кустов аж из четырёх стволов садить начали. Князь две пули поймал, но слава Святовиту, оба ранения не тяжёлые, да и Салазар был с нами.

Но два десятка гвардейцев были убиты на месте и столько же были ранены. Нападавшие удрали. Но вот какая заковыка получается — ружья-то, граф, все Вашего производства. Зная, что Вы оружие на сторону не продаёте, кто-то сильно хотел Вас убийством князя замазать. Меня, уж простите за откровенность, поначалу разные дурные мысли одолевать начали и только после длительного размышления я пришёл к выводу, что это не Ваша работа.

Как только князя доставили в столицу, сразу же и нагрянули гонцы с юго-востока княжества. Все командиры пограничных гарнизонов, как один, докладывают, что в Польше и Литве объявлена всеобщая мобилизация, как они говорят — "Посполитое Рушение".

Все отряды дворянского ополчения и регулярные королевские части Польши скапливаются примерно в десяти верстах от нашей границы. По сведениям, добытыми нашей погранстражей, сейчас там скопилось до сорока тысяч дворянского ополчения и около двенадцати тысяч королевских войск. Командует походом гетман Потоцкий.

Литовское ополчение собирается примерно в ста верстах восточнее лагеря Потоцкого. Командует литовским войском гетман Литовский князь Радзивилл, который только своей личной армии человек тысячи под три притащил.

Опять же, наши дознатчики докладывают, что только конницы у них уже тысяч пятьдесят набралось, а ещё продолжают подтягиваться полки пешего ополчения городских магистратур и сельских поветов.

По нашим прикидкам, Радзивилл насобирает пехоты тысяч сорок — сорок пять. В довесок, у него сейчас и пушек под сотню. Поскольку Потоцкий и Радзивилл друг друга на нюх не переносят, скорее всего пойдут по нашей территории каждый сам по себе.

И вот, видать нам этого было мало, Святовит подбросил нам ещё "гостинцев". С северо-востока колоннами по-батальонно препожаловало сорок тысяч верноподданных прусского короля Фридриха при ста орудиях. Из них десять тысяч отличной кавалерии. От их броска на Старград нас пока спасают только проливные дожди и разлившиеся реки. Поляки с литвинами, похоже, только и ждут когда кончатся дожди и просохнут дороги.

Князь объявил всеобщую мобилизацию и у нас. Ополченцы стягиваются к Старграду вместе с полками регулярной армии, но боюсь, что мы и в кучу собраться не успеем, как "гости" уже до столицы доберутся. Князь Вацлав с Воиславом сейчас в столице формируют армию, но... времени катострофически не хватает. Вот такая, как говорит Лёня, картина маслом !

Князь Вацлав поручил мне передать Вам наши предложения по найму. Мы заранее согласны на любые Ваши условия. Но, если Вы сочтёте невозможным своё участие в этом безнадёжном деле, князь очень Вас просил укрыть у себя хотя бы дочерей. ".

Вышыта замолчал, отхлебнул из бокала вина и затаил дыхание, в ожидании моего ответа. Всё это время Всеслава так и вовсе не дышала. Роксана же сверкала воинственно очами, в полной убеждённости, что вот сейчас граф Ла Гварди чуток поднатужится и все проблемы развеются, как утренний туман.

Я посмотрел на Анри и Лёню. Анри был необычно задумчив, а Лёньку просто колотило от еле-еле сдерживаемого бешенства. Вот ему-то я и предложил высказаться первым.

Лёня вскочил на ноги : " Я таки не понял — за какие гроши в колхозе базар ? Я, конечно, бациллой альтруизма ни разу не укушенный, но стыдно на лице мне никто не отменял. Князь подарил нам дом и Родину, а мы что...? Будем иметь игру в таракана под тапком ? Командир, поимей себе мнение от меня — я за драку ! Я сильно извиняюсь, но я тут что, по ходу, самый умный ? Только я себе имею мнение за то, что это наезд не на княжество ? Чтоб меня мама не рожала, но мне сдаётся, что пришло время показать этим "шлимазлам" зубы нашего радостного оскала. И нехай это будет последняя счастливая картинка в их наглой и беспардонной жизни !Командир, поднимай бригаду. Пойдём и налимоним сику этим засранцам, чтоб им туалета не увидеть до самой смерти. Всё, не надо во мне делать дырки глазами, я закругляюсь. Короче, я за драку ! ".

Надо было видеть лица присутствующих, обалдавших от такого Лёниного монолога. Я глянул на Анри и кивнул ему, приглашая высказаться. Анри, обычно выражающийся крайне куртуазно и витиевато, на сей раз просто поразил меня спартанской лаконичностью — " Я за драку !".

Я глянул на Змея, который с отсутствующим лицом втихаря подъедал уже вторую куропатку, лишив меня даже надежды на ужин. "Змей, а ты чего ждёшь..?" — не выдержал я.

Ратмир удивлённо выгнал брови на лоб : " Как это чего..? Приказа, естественно. Не обсуждать же то, что обсуждать смысла не имеет.".

Обсуждение я закрыл одной фразой : " Значит так, друзья мои, как я понял все за то, чтобы сделать нашим врагам похохотать. Анри, дай команду пехоте готовиться к маршу. Лёня, артиллерия на тебе, готовься к маршу. Змей поднимай своих, вам первыми выступать.".

Я высунулся из шатра — "Дежурный офицер, ко мне ! Всех офицеров подразделения ко мне в шатёр через час !".

В шатре царило радостное возбуждение. Всеслава облегчённо улыбалась, переведя наконец-то дух. Вышата набулькав себе кубок винца в пол ведра, пытался его продегустировать одним глотком, а Роксанка светилась солнечным зайчиком, втихушку норовя дотянуться своими шкодливыми ручками до моих револьверов, висящих на стуле.

Прежде чем рассказывать о наших дальнейших действиях, наверно пришло время более подробно осветить Вам то, что по сути представляла из себя наша бригада.

Во-первых, это первый пехотный батальон. Он у нас считался и назывался гренадёрским потому, что народ в него подбирался рослый и физически сильный, а на вооружении каждого бойца кроме десятизарядного ружья находилось ещё и по десятку гранат, напоминающих немецкие гранаты времён Второй Мировой с тёрочными запалами.

Ружья имели ножевые штыки, которые можно было использовать, как простые ножи. Патронная сумка на сотню зарядов, каска-шлем, бронекираса и сапёрная лопатка притороченная к ранцу. На ремне две гранатных сумки.

Зелёная гимнастёрка и свободные штаны с несколькими накладными карманами, заправленные в высокие сапоги. В холодное время — куртка с обилием карманов. Головной убор — кепи с длинным козырьком. Всё это украшалось погонами и шевроном батальона на рукаве. Батальон был "заточен" под бой в строю и как подразделение прорыва.

Батальон состоял из шести рот, численностью по 120 человек, разбитых на шесть взводов, которые в свою очередь состояли из двух отделений под командами капралов. Взводом командовал сержант, а ротой лейтенант.

Кроме этого батальону придавалась отдельная рота огневой поддержки, в которую входили расчёты шести миномётов и трёх пулемётов.

Отдельно при батальоне находились минно-сапёрный взвод и взвод разведки. С батальонным обозом, заменяющим службу снабжения и лазаретом в батальоне набиралось без малого тысяча человек.

Командовал этим батальоном майор Генрих Шлихт, заработавший у своих подчиненных кличку "Штырь". Почти двухметровый саксонец. Блондин, голубые глаза... и упёртый , как ишак Насреддина.

В своё время долго служил в гвардии короля Баварии, откуда угодил под расстрел за спонтанное набитие морды командиру полка за излишнее внимание к своей супруге. Трибунал, смертный приговор .. и прощание с женой, которая всё-таки так и умудрилась сменить своё почти вдовье существование на постель жены командира гвардейского полка. В этот-то момент мы и успели выкупить его из пересыльной тюрьмы, где он ожидал этап для следования к месту приведения приговора к исполнению. Генрих, после этой истории, слегка чурался женщин, а бригаду считал своим домом, семьёй и Родиной.

Второй пехотный батальон у нас считался и назывался егерским. Набирали туда, как правило, людей отличающихся любовью к меткой стрельбе — охотников, браконьеров ( хотя, чем вторые отличаются от первых — для меня загадка ), лесников и просто любителей пострелять.

Роты егерского батальона натаскивали под самые различные задачи. Действия в рассыпном строю, в каре и колоннах, в засадах и окопной обороне.

Численный состав, организация и вооружение было идентично гренадёрскому батальону, кроме нарукавных шевронов.

Командовал этим батальоном майор Франсуа де Ланси, любовно величаемый бойцами и офицерами подразделения кличкой "Шило".

Провансальский барон, среднего роста, смуглый и черноволосый, с глазами цвета спелых маслин. Отличный фехтовальщик, мало в чём уступающий нам с Анри, великолепный командир, любимый и уважаемый своими подчинёнными.

Вне службы — выпивоха, бабник и невероятный любитель музыки. Именно с его подачи в бригаде был сформирован небольшой военный оркестр.

К нам попал самым банальным образом — пришёл в лагерь под Старградом, оборваный и голодный, в ботфортах, у которых уже отсутствовали подошвы. В ножнах — сломанная шпага, а за поясом — два пистолета без зарядов.

Как потом выяснилось, Франсуа два месяца уходил через пол Европы от отряда церковной стражи и от братьев-иезуитов, воспылавших непреодолимым желанием улицезреть тушку барона де Ланси на церковном костре.

История барона была , как и всё в жизни, одновременно и банальна, и трагична.

В своё время Франсуа сподобился влюбиться вусмерть в девушку-эльфийку. История этой трагической сумасшедшей любви заслуживает отдельного повествования, но если быть кратким, то барон умудрился пережить два десятка дуэлей с родственниками девушки, не убив ни одного противника, закончив все дуэли ранением своего "визави" в левое плечо.

Знаете, одно только это, очень многое говорило о нашем майоре, ибо эльфы по части владения клинковым оружием, были далеко не дурни и славились в этом мире, как непревзойдённые фехтовальщики.

В общем, красавица -эльфийка стала баронессой де Ланси, при крайнем неодобрении церкви и родственников Франсуа.

А, надо бы заметить, был у нашего барона грешок — на досуге баловался собиранием и чтением старинных манускриптов, что сильно не одобрялось христианской церковью. И вот, как-то раз, Франсуа уехал по каким-то срочным делам в столицу провинции Экс-ан-Прованс на несколько дней, оставив дома любимую жену, что уже была почти на сносях.

Вернувшись из поездки обнаружил вместо цветущего поместья чадящие дымком развалины пожарища, трупы домашней прислуги и остатки жены на прогоревшем церковном кострище.

Чудом уцелевший мальчишка-конюх и поведал тихо сходящему с ума барону, что на второй день после его отъезда в поместье нагрянул отряд церковной стражи с двумя иезуитами во главе. Кто и зачем на него натравил церковников, Франсуа никогда не рассказывал, да и мы не сильно-то этим и интересовались.

По рассказам самого де Ланси, он саморучно выкопал могилу любимой и три дня провыл на погосте, пугая всю округу своим плачем и рычанием. А на четвёртый день отправился творить самое святое для мужчины — МЕСТЬ !

По всему Провансу прокатился странного вида мор. Церковные стражники погибали в подворотнях городских домов и в трактирах, в нужниках и на постах.

Состав прецептории иезуитов численностью сократился до нуля, потравившись словно крысы во время общего праздничного обеда.

Пара родственников Франсуа умудрились отдать концы прямо у себя в спальнях от внезапной нехватки воздуха. Собственно, это не трудно понять, т.к. ещё ни у кого не получалось наполнять свои лёгкие кислородом перерезанным горлом.

Когда наконец-то сообразили чьи это забавы, по следам Франсуа бросили всех, кого только было можно — отряды церковной стражи, иезуиты и дружины родственников Франсуа гнали и обкладывали его словно дикого зверя.

Зверь оказался гораздо зубастей, чем беременная женщина на костре, из-за чего дороги Европы и украсились сотней трупов загонщиков. Из всех причастных к этой истории в живых остались только архиепископ Прованса и его секретарь, которые сейчас обретались в стольном граде Ватикане, в связи с тем, что архиепископ получил кардинальскую шапку и вместе со своим секретарём перебрался славить Господа в ряды Папской курии.

Учитывая, что де Ланси мне уже несколько раз намекал на получение им отпуска для турпоездки в Рим, я думаю, что эта история ещё до конца не закончилась.

Ну и , надо заметить, что тяга к вину и женским прелестям никоим образом не сказывалась на служебном рвении майора. Единственным, по-моему мнению, недостатком Франсуа являлась его манера лезть в рукопашную схватку поперёд своих егерей, взявши привычку палить из двух револьверов по сторонам, как пьяный техасский ковбой на разборках за угнанное стадо.

Ну и для полноты картины, стоит упомянуть лелеямые Франсуа усы и бородку-эспаньолку, таскаемую постоянно в ухе серёжку покойной жены, с крупным изумрудом... и манеру украшать свою офицерскую каску плюмажом из страусиных перьев.

... В довесок к этим двум пехотным батальонам имелась отдельная минно-сапёрная рота общим составом в две сотни душ, имеющих врождённую тягу к процессу поджигания и устройству неожиданных фейверков фугасно-осколочного воздействия.

Короче, двести конченных отморозков под командой лейтенанта Свена Ларсена, любимого ученика Змея по минно-подрывному делу. Свен к нам попал прямо из каторжных каменоломней, куда угодил за активное каперство в водах Балтийского моря в качестве канонира пиратской шхуны.

Этот двухметровый молчаливый блондин насортировал себе в роту отморозков под стать себе и теперь рота могла выполнять практически любые задания. От возведения редутов до минирования предполья, от устройства минных засад до подрыва замковых стен. Рота была усилена двумя миномётами и парой пулемётов.

..Но самым своеобразным подразделением в нашей бригаде являлась рота хозяйственников, которую сколотил Лёня. По какой-то странной причине там пособрались в основном бывшие пираты, оказавшиеся народом рачительным и хозяйственно-прижимистым.

И вот эти сто с лишком головорезов держали имущество бригады в железных руках. Кроме того, Лёня уселся на шею Змею, истребовав, чтобы тот самолично занялся боевой подготовкой роты хозяйственного назначения.

В конце концов подобный подход к осмысленному использованию роты привёл к тому, что даже элитные бойцы разведвзвода старались держаться подальше от Лёниных завхозов. Рота из бывших пиратских абордажников творила чудеса, когда дело доходило до рукопашных схваток и до боя грудь в грудь.

Лёня, который являлся моим заместителем и обретался в чине подполковника, вытряс из меня звание лейтенанта своему заместителю и по совместительству командиру хозроты Леопольду Штуккеру по кличке "Гасила", который, собственно, и тянул на себе всю хозяйственную деятельность по обеспечению бригады всем необходимым.

... Гасила с малолетства топтавший палубы кораблей балтийских каперов и доросший до должности командира абордажной команды одного из них, пользовался в роте непререкаемым авторитетом и славой человека умеющего решать проблемы одним ударом.

С виду он больше напоминал купца средней руки — среднего роста, блондин с залысинами и сединой. Небольшое пивное пузцо, крепкие руки и широкие плечи. Вот только глаза выдавали — из них будто торчало два ствола, заставляя иных его собеседников зябко передёргивать плечами.

Роту он держал в железных рукавицах, поддерживая жёсткий режим её деятельности и тренировок. В общем, это был человек, на которого можно было положиться в любой ситуации.

Роту постепенно вооружили длинными дальнобойными ружьями, обеспечив должную снайперскую подготовку, револьверами и саблями, наподобие абордажных. Амуниция была однообразной во всей бригаде, так что рота красовалась кирасами и ротными шевронами на рукавах курток.

...Главной ударной силой бригады всё-таки являлась наша артиллерия. Первая и вторая батареии двенадцатипушечного состава каждая громко и торжественно именовались нами, как гаубичные.

Сами понимаете, что к современным гаубицам наши пушки имели самое отдалённое отношение, но для этого мира это было чудо-оружие. Казнозарядные, стволы оснащены откатниками и затворами, а лафеты поворотным механизмом с раздвижными станинами.

Чтобы не утомлять Вас неинтересными техническими подробностями, просто скажу, что стреляли наши 120 мм-тровые орудия фугасно-разрывными снарядами с разлётом поражающих элементов до трёхсот метров на расстояние до 9-10 километров, что по меркам этого мира было очень серьёзно.

Батареи насчитывали по двести человек личного состава, делились по шесть артиллерийских взводов и по четыре взвода обслуживания и управления, куда входили ездовые, корректировщики и сигнальщики.

... Первой батареей командовал лейтенант Матвей Гудыма по кличке "Полпуда", заработавший её своей любовью к тренировкам с полупудовыми гирями.

Был Матвей метра под два ростом и силищи немеряной. В одиночку орудие из грязи дорожной вытягивал.

Происходил из боярского Новгородского рода, да ещё и являлся единственным наследником влиятельного в Господине Великом Новгороде боярина Гудымы, активно сотрудничающего с гномьими кланами.

К нам в компанию Матвей попал благодаря живости своего характера и любви к популярным новгородским кулачным боям. Во время праздничной забавы стенка на стенку, он сподобился так приласкать своим кулачищем сына городского посадника, что тот не долго думая решил отдать Богу душу.

...Понимая, что жизни ему после этого в Новгороде не будет, был в тайне усажен отцом на отходивший в Любек купеческий кнорр, на котором и прибыл в город, где трудились не покладая рук наши вербовщики, не обделившие своим вниманием этого богатыря.

Попав таким образом в наши дружные ряды, Матвей в течении года проделал карьерный путь от рядового до лейтенанта. Был "Полпуда" любим подчинёнными и женщинами, как все физически сильные люди обладал незлобивым добродушным характером и любовью к хорошей шутке и розыгрышу.

... Второй гаубичной батареей командовал лейтенант Юзеф Слуцкий по прозвищу "Заноза".

Про этого человека вообще можно бы было целый авантюрный роман написать. Юзеф был классическим представителем старопольской мелкопоместной "гоноровой" шляхты. Будучи третьим и самым младшим сыном в семье, имея шанс получить в наследство только гнездовье оголодавших мышей, отправился на Запорожскую Сечь, которая в этом мире играла значительно более значимую роль, чем в нашем мире и в нашей истории, являясь весомым сдерживающим фактором напора турок на Европу и поставщиком наёмных казачьих отрядов на театры военных действий Европейских конфликтов.

На Сечи, благодаря своему вспыльчивому и неугомонному нраву, столь уважаемому запорожским "лыцарством", заработал кличку "Заноза" и в совершенстве освоил знаменитую обоерукую казачью рубку.

В конечном итоге, в знаменитом походе сечевиков на Трапензунд, после которого на Сечи ещё лет пять даже портянки признавали только из шёлка, оказался в качестве наказного главного "гармаша" похода (командующего артиллерией).

После этого похода решил посетить отчий дом и попроведовать семью, да по дороге нарвался на чамбул ногайцев, шедших в набег на Подляшье, что и привело его к посещению невольничьего базара в Кафе в качестве предмета торговли.

Так Юзеф оказался гребцом на турецкой галере. Почти год ворочал весло в паре с огромадным чёрным орком по имени Гиртран, деля с ним последний глоток воды и последний кусок пресной лепёшки.

... На их счастье, одним солнечным днём их галеру взяли на абордаж мальтийские рыцари. Слуцкий уговорил ставшего ему побратимом Гиртрана отправиться в гости к нему домой.

Полгода парочка побратимов добиралась до Польши, где по прибытии застало на месте поместья давно остывшее пепелище.

История для Польши вполне себе ничем не примечательная — поссорились два соседа. Чего уж там старший брат Юзефа не поделил с представителями рода Потоцких — уже не доискаться.

Но в одну из тёмных осенних безлунных ночей налетела на поместье дворовая сотня гайдуков князя Потоцкого со всеми отсюда вытекающими последствиями. Единственное на что хватило Юзефа с Гиртраном — это спалить ближайшее одно из поместий Потоцких и рвануть в бега.

Уже где-то в германских княжествах их путь пересёкся с дорожкой вербовщиков нашей бригады. Так эта парочка и оказалась в доблестных рядах второй гаубичной батареи.

Думаю не стоит упоминать, что Гиртран был помощником командира батареи, пребывая в сержантском звании и по сути являясь тенью лейтенанта Юзефа Слуцкого.

... Батареей из десяти полевых орудий в таком же составе, как и гаубичные, командовал Пепе Джованни по кличке "Лис", который ходил в помощниках ещё у Пьетро ла Гварди задолго до моего появления в бомбардирской роте наёмников.

Сорокалетний обстоятельный мужик, прошедший не один десяток военных компаний, по словам Лёни имеющий всегда "своё мнение при себе", был влюблён в свои полевые пушки, в бригаду и в меня.

Причём, именно в такой последовательности. Как только было опробовано первое поступившее на вооружение бригады полевое орудие, стрелявшее на 3-4 километра фугасно-осколочным или картечным снарядом, Пепе превратился в "фаната" тактики сопровождения пехоты огнём с колёс и стал считать свою батарею "пупом" всей бригады.

Довесок к своим пушкам в виде конных прицепных зарядных фур, затворов и осовремененных лафетов воспринимал, как подарок свыше. Ну и мой авторитет, соответственно, стоял у него, если и не впереди слова Господня, то где-то рядышком.

....Миномётная рота из двенадцати 100 ммитровых миномётов ( или, как мы их называли — бомбомётов ) способна была накрыть сплошным ковром разрывов любую площадь на расстоянии пяти километров от своих позиций.

Командовал этой батареей в таком же, как и остальные батареи составе, один из самых безбашенных людей, которых мне довелось встречать в своей богатой на события жизни.

Адольф Шнитке, сорокалетний математический гений, возглавивший в тридцать лет от роду ( по меркам этого мира — ещё пацан сопливый) кафедру математики Лейпцигского университета и умудрившийся влюбиться в собственную студентку, с которой и затеял строительство тихого семейного счастья в маленьком арендованном домике на окраине Лейпцига.

Но жизнь такая штука, что постоянно норовит подбросить нам какой-нибудь шкодливый сюрприз. Не обошла она своим вниманием и Адольфа.

Вернувшись как-то домой не во-время, он и поимел возможность насладиться зрелищем, в иных любовных романах почему-то именуемым — интересным. Что хотите со мной делайте, но мне не понять, что может быть интересного в том, что малознакомый Вам мужчина со всей старательностью одаривает Вашу женщину вниманием в Вашей же семейной постели, да ещё и при том, что эта женщина явно не против этого.

Вот и Адольфу это зрелище явно не доставило удовольствия. Я так думаю, что оно его даже как-то сильно расстроило. Иначе было бы трудно объяснить — зачем он увлёкшуюся друг другом парочку нашинковал в куски подвернувшимся под руку мясницким разделочным топором.

После этой истории, как мне кажется, Адольф слегка, как опять же говаривал щедрый на обобщения Лёня, "перепутал жопу с головой" и кинулся во все тяжкие.

Сначала примкнул к каким-то бунтовщикам в Чехии, потом вообще оказался среди банды каких-то лесных любителей гоп-стопа на свежем воздухе. И уже будучи в розыске доброго десятка полицейских сил различных княжеств, графств и герцогств, попал в нашу дружную компанию.

К картине этой можно лишь добавить, что невыполнимых задач и поручений для Адика не существовало. Как-то во-время штурма какого-то очередного вражеского замка, сержант его роты крайне не вовремя сподобился отказаться выполнять его приказ о переносе огня, упирая на то, что мол всякий сопляк будет ему указывать куда ему стрелять и когда.

Другой бы может полез драться или скандалить, но только не наш Адик.

Абсолютно молча, он саблей смахнул сержанту голову и ухватив её за роскошный чуб так и продолжил метаться по позициям роты до конца боя, постукивая этим выразительным предметом по головам и спинам нерадивых заряжающих и наводчиков.

Думаю, не стоит объяснять, что авторитет Адольфа в роте был непререкаемым, а приказы исполнялись быстрее, чем он успевал их договорить.

... Было бы уж совсем неправильным не упомянуть командира нашей пулемётной роты Василия "Зацепу". Васенька был самым натуральным Рюриковичем, которые и в этом мире буйствовали и колобродили на просторах Руси.

Являясь шестым младшим сыном князя Владимирского, был отправлен своим папашей в Кёнинсберг для углублённого изучения наук в местный университет. Но и в этом случае злой рок судьбы не прошёл мимо нашего друга.

Василий, двухметровый красавец, блондин с голубым наивным взором и сластолюбивой улыбкой радостного дебила на лице, настолько был поражён и впечатлён доступностью местных женщин и обилием разливного пива, что не успев вкусить и малой толики премудрости преподователей местного университета, ушёл в глубокий полугодовой загул.

Как и водится в этой жизни, загул закончился подорванным финансовым положением русского "студиоса" и целым рядом претензий со стороны местных сил правопорядка, что и послужило причиной срочной вербовки Василия в ряды гренадёр геройской прусской пехоты.

Но и там у Васи как-то не сложилось. Капралу, который по своему обычному разумению, взявшемуся обучать Зацепу премудростям шагистики в строю с помощью палки, повезло оказаться в полковом лазарете всего с четырьмя переломами конечностей и сломанной челюстью.

Вася же с той поры числился в Прусской королевской армии дезертиром.

Попав в заботливые руки наших вербовщиков, был переправлен в расположение нашего лагеря под Старградом, где, как раз, началось испытание пулемётов и формирование новой роты.

Сказать, что Вася влюбился в этот вид нового оружие — не сказать ничего. В общем, через год Василий Зацепа носил на плечах лейтенантские погоны и командовал пулемётной ротой.

...А уж чем мы могли по праву гордиться, так это нашим кавалерийским сводным полком.

Без ложной скромности надо заметить, что второго такого кавалерийского подразделения этот мир ещё не знал.

Полк был разбит на пять эскадронов по триста человек каждый. Первый и второй эскадроны были драгунскими. По большому счёту , каждый эскадрон представлял из себя универсальное подразделение способное вести бой, как в конном, так и в пешем строю.

Вооружён каждый драгун был, как пехотинец бригады, да в довесок ещё длинный палаш, стальной нагрудник и стальной шлем с плюмажом из конского волоса.

Командовал первым эскадроном Арвид Горн, дотошный и вьедливый швед, до попадания в наши ряды командовавший драгунским полком в армии принца Вюртембергского.

В сражении этой армии с пруссаками был брошен "гениальным" приказом принца в атаку конным строем своего полка на плотные каре неприятельской гвардейской пехоты, что разумеется привело к вполне ожидаемому результату — от полка уцелело всего несколько десятков человек.

Горн набил морду принцу и прорубишись сквозь свиту, кинувшуюся спасать своего "гениального полководца" ( кстати в дым размолоченного пруссаками впоследствии ), сразу отправился в нашу вербовочную контору.

Через полгода пришил к своей гимнастёрке капитанские погоны, заняв должность командира первого драгунского эскадрона.

... Вторым драгунским эскадроном командовал под стать Горну такой же спокойный и рассудительный псковитянин капитан Илья Субботин по прозвищу "Подкова". И вовсе не потому, что руками гнул подковы, как калачи, а потому, что любую проверку состояния эскадрона начинал с осмотра подков на копытах коней своих подчинённых.

Как он угодил в наши героические ряды — толком никто не знал, а он предпочитал не распространятся на эту скользкую тему.

... Третий и четвёртый эскадроны были в нашем полку рейтарскими. Вооружение каждого рейтара было сродни кирасирскому — стальная кираса, шлем с плюмажом и "хвостом" из конского волоса, лёгкая кавалерийская удлинённая кольчуга с наручами, тяжёлая длинная шпага и в кобурах при седле пара длинноствольных шестизарядных револьвера.

Первым рейтарским командовал австрийский барон капитан фон Зейденбург по кличке "Цаца", командовавший в австрийской армии полком кирасир и во время битвы с турками попавший к ним в плен, откуда был выкуплен нашими вербовщиками.

Вторым рейтарским эскадроном командовал бывший сотник тяжёлой поместной конницы Черниговского княжества капитан Иван Зацепин, награждённый своими подчинёнными прозвищем "Хана".

Во время одной из очередных стычек с ногаями был заарканен и утащен этими предпреимчивыми степными ребятами в неволю, продан в Кафе на галеру, которой не повезло в Днепровском лимане нарваться на флотилию казачьих чаек идущих в набег.

Потом года два мотался по Дикому Полю вместе с отрядом гайдамаков, устраивая неожиданные праздники ногайским кочевьям.

В одной из степных сшибок получил сразу две стрелы в грудь, долго лечился, а когда выздоровел узнал, что вся его бывшая ватага полегла в степи под ногайскими саблями.

Где-то в трактире стакнулся с очередным нашим вербовщиком, что и привело его в наши ряды.

... Пятый наш эскадрон был особым предметом моей гордости. Три сотни отборных наездников на великолепных скакунах, за поставку которых в наши табуны Лёня "вынес мозг" всем конезаводчикам всей Европы.

В этот эскадрон тщательно отбирали бойцов, имеющих опыт степных войн, прошедших сотни схваток на просторах Дикого Поля. Кого там только не было. Ногаи и казаки, поляки и мадьяры, кипчаки и даже пара десятков египетских мамелюков, неведомо каким ветром занесённых в Европу.

Это был эскадрон улан. В отличие от коней остальных эскадронов, защищённых тяжёлыми кожаными попонами, кони улан защиты не имели потому, что главным для них была скорость в скачке и бешенный рывок в атаке.

Волоружение каждого улана составляли — кожаное кепи с удлинённым козырьком с металлической защитной окантовкой и защитным назатыльником, усиленным металлическими вставками, кожаная кираса с набедренниками и наручами, пика, сабля типа польской "карабели", укороченное ружьё и длиноствольный револьвер.

Командовал этими головорезами человек, который, как мне кажется, и родился на спине коня. Был он то ли двадцатым, то ли тридцатым внуком Великого Хана Ногайской Орды и понимая, что дед не вечен, а при делёжке наследства Великого Хана, ему ничего кроме шёлкового шнура на шее ничего не светит,в одну безлунную ночь в сопровождении полусотни лично ему преданных нукеров, тихо покинул родное кочевье.

...После того, как он умудрился поучаствовать в паре десятков сражений европейских войнушек, продавая своё боевое бешенство любому, кто способен был это щедро оплатить, он прибился к нашей компании, принёс мне лично клятву на крови и стал считать бригаду своим родным племенем. С подачи того же Лёни, многие уже и не помнили, что наследника Великого Хана звали Тугай-беем, а чаще величали его звучным прозвищем "Насрать".

И, честно говоря, этому прирождённому воину было действительно на всё абсолютно насрать, кроме войны. Он ею дышал, он ею жил, она была смыслом его существования.

Все наши кавалерийские эскадроны были усилены тремя повозками с пулемётам каждый, а для улан они были даже облегчённого типа, навроде подрессоренных тачанок. Так что, наш кавалерийский кулак мог сильно порадовать любого противника, как плотностью ружейно-револьверного, так и шквалом пулемётного огня.

Командовал этим сводным полком человек во всех смыслах примечательный. Бывший воевода Полоцкий майор Велимир Круть, любовно величаемый среди нашей наёмной братии "Батей".

Спокойный уравновешенный литвин из старинного боярского рода, что-то не поделивший с родом князей Радзивиллов, из-за чего был вынужден покинуть родной Полоцк и тяжело переживавший гибель всей своей семьи во время нападения на его поместье какой-то разбойничьей ватаги.

Собственно, после этой истории он к нам и попал.

... Ну и, конечно же, необходимо упомянуть ещё одного моего помощника, по совместительству выполняющего обязанности начальника штаба нашей бригады. Что бы я делал без этого человека — мне даже сташно представить.

Он тянул на себе нашу канцелярию и финансовую часть, переносил на пергамент планы и приказы. Кроме того, в его подчинении находился наш взвод связи и связисты каждой роты, наладившие систему связи с помощью почтовых голубей, а на поле боя пользующиеся системой флажкового семафора и сигналами цветных ракет.

Звали этого человека майор Сигизмунд фон Тотлебен, окрещённого с Лёниной подачи "Себедум". Тотлебен был, без малейшей натяжки, военным гением этого мира.

Послужив чуть ли не в половине армий Европы и разругавшись с большей частью её военноначальников, Сигизмунд однажды появился в нашем лагере под Старградом и предложил свою шпагу к услугам нашей бригады.

Через год у меня уже было такое чувство, что он её и создавал. Он знал по именам чуть ли не всех командиров рот и взводов, откуда они родом .. и что предпочитают из горячительных напитков.

... И вот сейчас вся эта братия, гомоня и шутливо переругиваясь, чистила свои сапоги и ботфорты от грязи на пороге моего шатра и по одному занимала место за общим столом.

Чуть в сторонке от стола в раскладных походных креслах приютились уставшие Вышата и обе княжны. За столом расположилось два десятка наших командиров, да ещё и пришёл начальник нашей медицинской службы бывший помощник Верховного Жреца Святовита жрец Святомир, сосватанный нам в своё время Салазаром .

Надо отдать Святомиру должное, службу он наладил — на загляденье. В каждой роте по целителю и по три помощника. В бригадном госпитале — пять целителей и два десятка помощниц, из числа его учениц.

Там-то я и столкнулся с его ученицей Заряной, от вида которой у меня каждый раз возникает нехватка кислорода для дыхания. Но об этом — как-нибудь в другой раз.

Чуть поотдаль от стола, как обычно, уселся командир нашего комендантского взвода, по совместительству — он же начальник бригадной контрразведки и начальник моей личной охраны лейтенант Виллис Лацис по кличке "Медведь", на которого он и был сильно похож.

Был он из племени куршей, что в нашем мире гордо именовали себя латышами, и был нами практически снят с костра, на котором его норовили поджарить братья-иезуиты в одном из монастырей, что попался нам по дороге марша на Лейпциг во время одной из военных компаний.

Зачем иезуиты хотели сотворить шашлык из славного латышского парня — было неведомо и ему самому, но с той поры, надо признать, Вилли как-то слегка невзлюбил представителей христианской церкви.

Впрочем, извините, отвлёкся. " Господа !" — начал я, оглядев собравшихся — "Позвольте представить Вам, если кто не знаком, их светлостей княжну Всеславу и княжну Роксану. Рядышком с ними, прошу любить и жаловать, канцлер Поморского княжества боярин Вышата. Не буду тянуть кота за хвост — как Вы понимаете, гости к нам по грязи двести вёрст не за удовольствием тащились.Сейчас Вас в курс дела введёт подполковник Шнеерсон. Леонид Маркович, прошу Вас !".

... Лёня, строгим взглядом обвёл командный состав, который поголовно имел разные доли в самом различном бизнесе нашей бригады, отчего отцы-командиры, да и большинство личного состава бригады, дрались за наши преференции, как за свои собственные, что, впрочем, так и было."

Господа офицеры, чтоб Вы были здоровы и не кашляли, имею Вам сказать за крайне неприятные известия до нашей хаты.

Чтобы Вы имели до себя картинку в голове, должен до Вас довести, что князь Вацлав Четвёртый поимел счастье заработать на себя покушение, с чего сейчас заращивает на своей светлейшей тушке две лишних дырочки размеров в ружейный калибр.

Собственно, ухватил он это счастье по дороге на запад княжества, где местное дворянство внезапно перестало страдать амнезией за свои былые вольности и решило сообща устроить грандиозный шухер постродать за свою независимость. И знаете что я Вам скажу, друзья мои..?

И флаг бы им в руки, но есть одно большое "НО" ! Поплакать с ними до кучи заявилось почти полторы сотни тысяч сочувствующих их бесконечному горю ляхов и литвинов, которые копятся у юго-восточных границ княжества и только ждут окончания дождей, чтобы рвануть в сторону Старграда.

Не буду выжимать из Вас слезу, дорогие побратимы, ( Боковым зрением я заметил удивлённо вскинутые брови княжён и Выщаты — видать , информация об общих доходах и побратимстве офицеров бригады была для них внове. ), но должен Вам уложить по полочкам разъяснение, что эти любители халявы идут сюда не за угостить нас бесплатным обедом, а за отобрать наше кровно заработанное, что меня лично ни разу не радует.

Если Вы в наивности своей, дорогие мои, думаете, что это всё, то Вы таки сильно заблуждаетесь. До этих, извиняюсь сказать, поборников свобод и дворянских халявных привилегий, сподобился прилепиться и король Пруссии Фридрих, которого мы уже с Вами гоняли в хвост и в гриву года два назад.

На сей раз, этот любитель изучения чужих закромов, прихватил с собой для полюбоваться тридцать тысяч отборной пехоты и десять тысяч великолепной кавалерии.

Ну и, видимо, чтобы нам не было скучно, до кучи тащит с собой около ста орудий для приветственных салютов. В связи с этими радостными новостями, у меня, друзья мои, вскочил внезапный до Вас вопрос — где мы будем копать могилы этим "шлимазалам"..? ".

.. Лёня сел за стол и начал прополаскивать себе горло лёгким винишком, стоящим на столе.

Тут внезапно попросил слово Вышата — " Господа, спешу довести до Вашего сведения, что указом Его Светлости Князя Поморья граф Дэнис ла Гварди назначен чрезвычайным наместником Князя во всех шести восточных провинциях княжества, с присвоением ему звания полного генерала войск княжества Поморского и с "правом княжеского голоса".".

... В шатре воцарилась тишина. Все присутствующие офицеры, как бы это потактичней выразиться, слегка обалдели. Причём, не исключая и меня.

Право "княжеского голоса" давало его владельцу неограниченные возможности во всех областях гражданской и военной деятельности на территории шести провинций княжества.

Практически, я теперь на всём Востоке немаленькой страны являлся треединой сущностью — Бог, царь и воинский начальник. Что ни говори, а доверие Вацлава подкупало.

Кроме ничем не ограниченной власти административно-хозяйственного порядка, суда и правопорядка, в моё подчинение переходили и все расквартированные воинские части регулярной армии Поморья вкупе со всеми силами местных ополчений. Все финансовые и административные ресурсы провинций поступали в моё полное распоряжение. Скажем прямо — это было круто !

В довесок ко всему, указом Вацлава я ещё и назначался командующим Восточной Армией княжества Поморье, которую же мне ещё и предстояло создать из гарнизонов и ополченческих отрядов шести провинций.

Откуда я, по мнению Вацлава, должен был взять время на всё это безобразие и организацию армии, указ как-то не указывал.

После пятиминутного затишья поднялся гвалт. Каждый из офицеров предлагал свои соображения по части проведения военной компании. Самым красноречивым на этот раз оказался наш наследник могущества Ногайской Орды — " Генерал, что тут думать, однако ? Вот Тотлебен Себедум говорит, что их много. И что...? Да, насрать ! Пойдём и сделаем им секир-башка, только дай команду. Эти, как говорит Лёня, шлимазлы ещё даже не нюхали, как пахнет правильная война. Так пойдём и сделаем насрать на их могилы !".

Примерно с десяток таких же предложений последовало за пылкой речью Тугай-бея. Я был вынужден вмешаться в этот базар — " Господа, слушай приказ. Всем подразделениям готовиться к походу. Приказ о выступлении и маршруте движения до каждого командира доведёт начальник штаба. А сейчас идите готовьте своих бойцов к выдвижению. Никого больше не задерживаю. Прошу остаться Шнеерсона, ди Аламейду и Тотлебена с Ратмиром.".

Офицеры разбежались по лагерю. Лёня утащил Всеславу с Роксаной в выделенный им шатёр отдыхать. А Вышата остался с нами — вдруг пригодится его административный опыт.

...Сигизмунд Тотлебен, он же майор Себедум, принялся, по своей привычке, размышлять вслух — " Таак-с.., все подразделения бригады — по штатному готовы. Запас провианта, фуража и боеприпасов — в норме. Можем выступать хоть завтра, но дороги развезло в кашу — до любого противника месяца два телепаться будем.

Да и добравшись — что люди, что кони будут еле-еле ноги таскать. Теперь по силам — в дневном переходе от нас расквартированы с одной стороны — третий пехотный линейный полк в полторы тысячи штыков и второй гусарский в шестьсот сабель, с другой — четвёртый линейный пехотный в те же полторы тысячи штыков и гвардейский кирасирский в шестьсот палашей.

Приданную им артиллерию они по этой грязи к нам не дотащат, да и не факт, что она нам нужна.

Если пойдём на юг в сторону поляков и литовцев, то по дороге можем ещё влить в свои ряды ещё два пехотных и три кавалерийских полка, если же повернём на пруссаков, то можем усилиться двумя пехотными и одним кавалерийским полком.

Но боюсь, что те полки, что поблизости по этой распутице до нас дня три-четыре добираться будут. Собственно, с каждой группой противника мы способны и своими силами управиться, если по отдельности, но вот как до этого самого супротивника добраться — вот в чём вопрос ! ".

Тут в шатёр вернулся Лёня — " Сигизмунд, я тебя умоляю, ты на карту смотрел ? Да ? Удиви меня своей дальнозоркостью, что ты там увидел ?

Слушай сюдой, недозрелая военная гениальность. Ты реку на карте видел ? А то, что лагеря Потоцкого и Радзивилла по разным сторонам от реки стоят на расстоянии почти в сотню вёрст, тебе, случайно, в глаза не бросилось ?

Ах, ты не понимаешь к чему это я ? Тогда сядь там и слушай сюда. Только из уважения к сединам твоих родителей я сделаю тебе скидку за твою бестолковость.

Сделай мне одолжение, скажи — как человеки могут передвигаться ? Не, на карачках по грязи — это понятно. Я имел в виду совсем другое. Ладно сделай мне ротом тишину, а глазами внимание.

Человек может ходить, летать и скакать на лошади. Себедум положи брови на место ! Если Лёня Шнеерсон говорит, что человек может летать, то это значит, что ты это таки скоро увидишь — по идее послезавтра уже до нас должен добраться обоз из Старграда и у тебя появится шанс поиметь квадратные глаза.

Но я опять таки не об этом. Боюсь тебя сильно удивить, но люди таки давно уже придумали способ передвигаться по воде ! Ты это оказывается знал ?

Тогда сделай мне понимание на лице — почему ты ещё здесь ? В десяти километрах от нас стоит столица провинции город Бранибор. И что самое примечательное — это город порт, который практически контролирует всю торговлю и сплав леса по реке.

В городе из-за дождей и отсутствия подвоза товара скопилось чёрт-те сколько купеческих кораблей и леса на складах. Сигизмунд, чтобы твои дети были умней тебя, как ты думаешь — чем сейчас заняты бурлацкие бригады с их конями-тяжеловозами и бригады речных плотогонов ?

Не морщи лоб, недоучка, я тебе сейчас и так расскажу, чем заняты все вышеперечисленные.

Бурлаки и плотогоны сидят сейчас в городских трактирах и харчевнях, пропивая гроши, что должны были бы принесть в свои семьи. Некоторые, особо измаившиеся по теплу женского тела, забывши в каком месте у них квартирует стыдно и верность жёнам, делают прибыль городским борделям.

Я тебе скажу больше — а их прожорливые тяжеловозы безостановочно превращают дорогой овёс в никому не нужный навоз, чем , поверь мне, тоже не очень радуют атаманов бурлацких ватаг.

Так вот, чтобы тебя из-за угла озарило, друг мой, все эти люди и животные в данный безрадостный момент своей жизни сидят и мечтают, чтобы на их горизонте объявился человек, который готов дать им работу и возможность слегка заработать, пока не началась зима.".

...Не успел Лёня выплюнуть из себя весь накопившийся в нём яд, как Тотлебена вымело из шатра, из-за стен которого был слышен крик Сигизмунда — " Дежурная полусотня в сёдла. За мной, в городской магистрат !".

К вечеру Сигизмунд вернулся в лагерь сверкая свежим синяком на пол лица, смущённо отводя глаза он поведал нам , что у него вышел неприятный "разговор" с градоначальником Бранибора.

Лёня ржал во всё горло, наблюдая за смущением нашего начальника штаба. Делать было нечего, время стремительно утекало и я, прихватив сотню улан вместе с Тугай-беем и Лёней, отправился в город.

На всякий случай с нами отправился и Вышата. Поездка выдалась, надо признать, не из скучных.

Сначала городские стражники просто напросто отказались открывать нам городские ворота, ссылаясь на позднее ночное время. Ни моё представление наместником, не требования Вышаты, как канцлера княжества не поимели никакого влияния на поведение городских стражников.

Караульный офицер, вылезший на стену был вообще в дымину пьян и еле-еле ворочал языком.

Только десяток улан перебравшихся через городскую крепостную стену с помощью арканов и разоруживших воротную стражу позволил нам проехать в город. Проскакав до самой городской ратуши мы не встретили ни одного патруля !

И это в военное время !

Меня просто напросто колотило от бешенства, а Вышата отчётливо поскрипывал зубами. Даже Лёнька перестал ржать.

Проезжая мимо кабаков повсюду наблюдались драки солдат гарнизона с моряками, возле одного из трактиров в обнимку валялись мертвецки пьяные двое сержантов третьего пехотного полка, чей штаб находился в городе.

Градоначальника и его заместителя уланы извлекли из постелей и доставили ко мне на ратушную площадь. Градоначальник, крепкий мужичок с прохиндеистым лицом, орал на улан брызгая слюной и обещая им всем надрать задницы по утру. Заместитель его был явно поумнее и позыркивал по сторонам , пытаясь выстроить для себя картинку происходящего.

Градоначальника двое улан придерживая за руки подвели ко мне поближе и я, не слезая с седла, попросил хозяина города представиться.

То ли он спросонья себе мозг не включил, то ли вовсе был на всю голову отмороженый — я так и не понял.

Этот придурок гордо выпятив пивное пузцо, вдруг заорал на меня начальственным баритоном — " А, ты, мать твою, что за цаца такая, что я тебе представляться, засранцу, должен..? Был тут уже сегодня один полудурок из Вашей кумпании, требовать чего-то пытался. Получил по соплям, а ты, видать, за трендюлями следующий..?".

... Вот честно Вам признаюсь — никакого желания заниматься воспитанием этого крупного городского политика у меня даже в упор не наблюдалось ни разу. Поэтому я коротко бросил уланам — "Повесить..". Градоначальника утащили в сторону ближайших ворот, на перекладине которых он и повис через минуту.

У заместителя тут же посинели губы и он взялся исполнять зубами знаменитый в моём мире "танец с саблями". Цацкаться и церемониться с местными чиновниками у меня не было ни времени, ни желания.

Поэтому я коротко полубопытствовал — "Ты кто ?". Мужчина, тщетно пытающийся сохранить остатки самоуважения, сведёнными губами еле-еле выговорил — " Илья Феофанов я, Ваша милость. Заместитель градоначальника..., бывшего...".

"Сделай-ка мне одолжение господин Феофанов, поведай вот канцлеру княжества и мне наместнику провинции — что это у Вас здесь за разлюли-малина творится ?

Воротная стража в дым пьяная, на улицах ни одного патруля, возле кабаков солдаты валяются. Что здесь происходит..?".

Не успел чинуша открыть рот, как уланы притащили командира третьего пехотного полка в одном исподнем. Тоже, видать, не со службы забрали. Но держался, как это ни странно, человек с достоинством, насколько это было возможно в таком положении.

На моё "Представьтесь, сударь", сей господин расправил плечи и чётко отрапортовал — " Полковник Акинфий Дежнёв, командир третьего линейного пехотного полка. Назначен командиром полка неделю назад вместо умершего бывшего комполка, прибыл в расположение и вступил в командование полком только позавчера. К сожалению, Ваша милость, ничего ещё толком не могу доложить о состоянии полка, так как сам ещё толком с этим не успел ознакомиться.

Но боюсь, господин генерал, что поводов для оптимизма у меня мало. На первый взгляд , полк просто напросто развален.".

Я пригляделся к полковнику — что-то было в нём знакомое. " Полковник, а мы часом с Вами не знакомы ?" — не утерпел я.

Дежнёв усмехнулся — " Я рад, Ваша милость, что Вы меня вспомнили. Два года назад, будучи командиром егерского батальона шестого пехотного полка, я, как раз в этих местах, и командовал пехотным прикрытием батарей Вашей бригады, когда мы с прусским экспедиционным корпусом разбирались.

Тогда Вы изволили хвалить действия моего батальона.".

Чёрт, а ведь я помню этого офицера. Он действительно командовал батальоном прикрытия под Кюстриным, когда пруссаки, как обдолбанные, рвались к позициям наших батарей, не взирая ни на какие потери.

И, надо отдать должное этому офицеру, его батальон творил в тот день чудеса стойкости и отваги, раз десять переходя в контратаки и раз за разом отбрасывая прусскую пехоту от наших наспех оборудованных позиций.

Я спрыгнул с коня, подошёл и пожал полковнику руку — " Рад встрече, сударь. Извините моих улан, полковник. Сейчас Вас доставят к Вам на квартиру и поднимайте полк по тревоге. Через час буду у Вас в расположении, будем вместе знакомиться с этой бандой.".

Дежнёву подвели коня и в сопровождении пары моих улан, он ускакал по своим срочно образовавшимся делам. Отправив гонца к ди Альмейде с приказом поднимать бригаду и выдвигаться к Бранибору, мы с Лёней и с господином Феофановым проследовали в городскую ратушу, где и разместились в кабинете внезапно покинувшего нас бывшего градоначальника.

Вот тут-то нас и начал приятно удивлять господин заместитель градоначальника.

Метнувшись в свой кабинет , Илья вернулся к нам уже во вполне пристойном виде — простой тёмно-коричневый камзол, свободные штаны, заправленные в высокие сапоги и светлая рубашка.

Даже где-то причесаться успел, шустрик этакий. Да ещё и успел поднять своих сотрудников, которые начали один за одним появляться в кабинетах ратуши.

В кабинете бывшего градоначальника вдруг появились две какие-то барышни и быстренько начали накрывать на стол. Мысленно я поставил Илье Феофанову боольшой такой плюсик.

Так что, завтракать мы уселись вчетвером — Илья, Тугай-бей и мы с Лёней. На наши с Лёней расспросы , господин Феофанов нам и нарисовал не очень радостную картинку состояния дел в провинции.

Наместник провинции Бранибор, бывший когда-то лихим гусаром, был назначен сюда по уходу на военную пенсию ещё отцом нынешнего князя Вацлава. Был он откоровенно стар, а всеми делами в провинции крутили два его племянника, сами себя назначив адьютантами дядюшки и числившиеся во втором гусарском полку командирами взводов.

Вот благодаря их стараниям и безоглядной любви к различного вида финансовым средствам, ныне свежеповешенный градоначальник, до того занимавшийся оптовой продажей скота, и смог занять должность главы города.

По словам Ильи, дрянь был человечишко. Замордовал поборами купцов до того, что многие из них уже были готовы свернуть свой бизнес в таком удобном месте и перекочевать со своими капиталами в места более благоприятные.

В городскую стражу понабрал исключительно своих родственников на командные должности, в результате чего крестьяне перестали везти продукты на базар — ибо всю выручку или стража отнимет, или бандиты, что любому обобранному крестьянину — без особой разницы.

В припортовые районы города — не то, что ночью, а и днём уже приличному человеку заходить было боязно.

Коммунальное городское хозяйство дышало на ладан — улицы почти не убирались, ибо оплата дворникам, выделяемая городским бюджетом, оседала в карманах градоначальника. Городская канализация не чистилась уже года два и из-под уличных люков уже начинало ощутимо пованивать.

И так далее, и так далее..

Феофанов, будучи урожденцем Бранибора и заместителем уже четвёртого по счёту градоначальника, пытался хоть что-то делать и знал в городе всё и.. всех. Подписав указ о назначении его градоначальником и просветив Илью о возникших у нас проблемах, мы с Лёней и свалили на него заботы по добыче и подготовке плавсредств для нашего будущего похода.

В довесок, я попросил его к вечеру подготовить мне встречу с купцами и промышленниками провинции в зале ратуши.

Лёня, прихватив десяток улан, отправился с инспекцией в порт, а я с Тугай-беем отправился в расположение третьего пехотного полка. .............................................................................................................................. Иван Тимофеевич Вышата. Канцлер Поморского княжества. ............................................................................................................................... Вот как не проникнутся уважением к нашему князь-батюшке Вацлаву Четвёртому ?

Хучь убей меня, но откуда у него была такая уверенность, что ла Гварди нас в беде не бросит и в сторонку со своими головорезами не отойдёт — ума не приложу.

Ведь, по идее, наёмникам вроде без разницы, что с нами сотрудничать, что с ляхами. А уж с Фридрихом Прусским они и вовсе общий язык в момент найдут.

А вот — нет же !

Князь Вацлав, как в воду глядел. Да ещё и нас с Всеславой убедил, что граф наши беды, как свои примет. Да ещё и Роксана с батюшкой прямо с одного голоса поют — " Ла Гварди — не такой, как все наёмники. Дэнис — человек слова и чести.".

...Прямо, как дети, рыцарских романов начитавшиеся. И ладно бы Роксана — девчонка, ведь, ещё совсем, а то, ведь, и князь — батюшка туда же.

А уж, кого-кого, а нашего князя в наивные простачки занести — язык не повернётся. И в то, что за покушением ла Гварди стоит не поверил, и в то, что наёмники в сторонку от конфликта с неприятелями подадутся — тоже не поверил.

А, когда указ надиктовал да подписал, у меня, чуть глаза из орбит не повыпадали.

На моей памяти, впервые князь кому-то право своего голоса доверил. На что у него Всеслава в любимицах да помощницах ходит, но и той такое доверие не снилось.

Я, конечно, попытался князя образумить, да только и дождался княжьего недовольства — мол, делай Вышата, как велено и не умничай шибко. Даже, честно скажу, как-то слегка это меня приобидело. Двадцать лет я подле Вацлава, многое вместе прошли — и хорошее, и плохое, но вот, чтобы он со мной таким тоном разговаривал — в первый раз такое приключилось.

И, ведь, как ни крути, а оказался во всём князь прав, будто предвидел.

Ещё отправляя меня с княжнами к ла Гварди, Его Светлость, как дитё радовался — " Вот, Тимофеевич, и война нам на руку оказалась. Попомни моё слово — сейчас граф и порядок в шести провинциях нам с ходу наведёт, и полки наши армейские в чувство приведёт, устроит врагам нашим, как говорит его заместитель, похохотать с летальным исходом, да ещё этот его чудо-заместитель Шнеерсон, глядишь, нам ещё и экономику с торговлей в шести провинциях поднимет.

Кстати, Иван Тимофеевич, как эта замятня вся закончится, напомни мне, друг сердечный, чтобы я указ о присвоении титула баронского на Шнеерсона подписал.

А, сейчас, дорогой мой сподвижник, забирай княжён и скачите к ла Гварди, как можно быстрее. Заодно там и за девчонками присмотришь и графу поможешь, чем сможешь.

Да, в случае чего, и за руку может графа придержишь, а то он на расправу с нерадивыми бывает скор и резок. Ну вот и документы принесли, забирай.

А вот ещё эполеты генеральские Дэнису от меня передай. Скажи, мол, княжна самолично вышивала, ночей не спала. Хотя..., не надо, не говори, а то он со смеху помрёт, чего доброго.

Всеслава по двадцать часов в сутки на хозяйстве трудится, а Роксанка отродясь иголок в руках не держала — мне так сдаётся, что они у неё все где-то в заднице позастряли, минуты на месте посидеть не может.

В общем, езжайте, друг мой, и Святовит Вам в помощь !".

... По дороге я с княжнами попытался сомнениями своими поделиться, так Всеслава улыбнулась только загадочно, а Роксанка на меня, как на убогого глянула.

По приезде хотел сначала с Лёней настроение графа обсудить, сомнениями своими поделиться, да Лёниной поддержкой заручиться — так Шнеерсон на меня так глянул, будто я задом в лужу нутрянным газом дунул.

И вот же какая заковыка получилась. Я старый битый жизнью боярин оказался со своими сомнениями дурак дураком.

Во всём прав князь наш оказался. Я, ведь, приглядывался внимательно — даже тени раздумья у графа не было на тему воевать, али нет.

И про наведения порядка — князь опять же, как будто к бабке-гадалке ходил. Вон уже начальника городской стражи на перекладине ворот рядом с бывшим градоначальником приспосабливают, а по всему городу поротые стражники и пьяные солдаты завывают.

Ох, не зря про ла Гварди слухи бродят, что он для своих солдат — отец родной, а для врагов — как бишь его Лёня в такие моменты величает ?

Во, вспомнил — Бэтмен..., ужас, летящий на крыльях ночи.

А, ведь, я не знал, что все офицеры их бригады побратимы, да ещё и в доле на все их производства.

Надо будет потом с Лёней и возможности участия княжества в их делах обсудить. И чего греха таить, самого любопытство разбирает, что эти ребята сейчас вытворять будут ?

А, главное — и у меня теперь надежда затеплилась на то, что совсем недавно мне казалось неминуемой катастрофой, будет решено к вящей славе княжества Поморского. ......................................................................................................................................... Его милость граф ла Гварди. Чрезвычайный наместник Востока Княжества Поморского. Генерал. Командующий Восточной Армии. .......................................................................................................................................... На момент нашего прибытия, полк поднятый Дежнёвым по тревоге, всё ещё пытался выстроиться на плацу. Зрелище, честно признаться, было удручающим. Полусонные и полупьяные солдаты, бестолковые офицеры, с трудом находящие собственные подразделения. Я уже молчу про внешний вид этих героических защитников Отечества !

Три последующих часа вошли в неписаную историю полка. Десяток повешенных солдат и полтора десятка разжалованных в рядовые офицеров. Полковые профосы трудились не покладая рук и плетей ещё двое суток без перерывов на обед и перекуров. Перепороли чуть ли не четверть личного состава.

Своим личным распоряжением я делегировал Дежнёву право расстреливать на месте за неисполнение приказа, как рядовых, так и офицеров. Осмотр полкового арсенала вообще привёл меня в состояние еле-еле контролируемого бешенства. Кончилось всё тем, что я дал Дежнёву неделю на наведение порядка в полку и приказ на выдвижение полка к Кюстрину, где он должен встать лагерем, ожидая моих дальнейших распоряжений.

К вечеру к городу начали подходить подразделения нашей бригады. Всего лишь десятикилометровый марш по грязи и под сплошным дождём давался людям и лошадям с большим трудом. Было видно, что даже короткий марш вымотал людей.

С одной стороны -это расстраивало, а с другой стороны — радовало. Коль мы не можем резво передвигаться, значит и противник пока лишён возможности наступать.

Роты и батареи подходили вразбивку, устраиваясь сразу лагерем на берегу реки возле города. Уже после обеда в порту и на отмелях реки вовсю кипела работа. Феофанов, надо ему отдать должное, оказался отменным управленцем и половина населения города таскала брёвна с городских и купеческих складов к реке, где плотники и наши сапёры уже сколачивали плоты.

Я вернулся в ратушу, где надеялся пообедать перед собранием купцов и промышленников. Только уселся с Лёней и с Вышатой за стол, чтобы хоть чуть-чуть порадовать свой желудок, как в кабинет ввалился гонец от Вацлава, еле стоящий на ногах и покрытый грязью по самую макушку. Приняв у него под роспись пакет от Князя, я отпустил парня спать, ибо он уже слово "мама" без ошибок выговорить не мог. Только и смог, что доложить о том, что в дне пути отсюда обогнал наш обоз идущий из Старграда и перенаправил его сюда.

Взломав печати на пакете и прихлёбывая попутно горячий взвар, я ознакомился с княжеским посланием и перекинул его Вышате. Тот перечитал княжеское послание, задумчиво хмыкнул.. и начал его перечитывать ещё раз с начала. Новости были ещё те.

Вацлав прислал нам копию письма Его Величества короля Польского Казимира Второго. В своём послании к Вацлаву Четвёртому тот, не много не мало, гарантировал, что королевские войска находящиеся под его личным командованием принимать участие в военной компании против княжества Поморского не будут. Мало того — Казимир, в случае прямого генерального сражения с войсками Потоцкого клятвенно заверял Вацлава, что его войска не только не будут сражаться против нас, а и вовсе уйдут обратно в Польшу.

И самое главное — Его Величество Король Польский Казимир Второй официально заверял Князя Поморья Вацлава Четвёртого, что он будет соблюдать абсолютный нейтралитет в случае конфликта Поморья с Пруссией или Литвой. А вот это уже было серьёзней некуда.

Видать, сильно польские магнаты достали своего короля, коль он готов был разорвать даже союз с Великим Княжеством Литовским, ради возможности навести порядок в своём королевстве. Замысел его был , в принципе, разумен и понятен, да и читался прямо между строк. Мы размолотим шляхетское ополчение, он остатки в Польше к ногтю прижмёт. Тем паче, что его личные войска останутся в целости и сохранности.

А его личные королевские части — это не кот чихнул. Это в общей сложности — двенадцать тысяч неплохо вымуштрованной пехоты и восемь тысяч великолепной кавалерии.

Польским панцирным гусарам противников в Европе не наблюдалось. Пожалуй, это была лучшая человеческая кавалерия этого мира. Надо отдать должное этим ребятам с крыльями за плечами, случалось им в дым разносить противников в трое-четверо многочисленнее. Казаки и турки их откровенно побаивались.

Имелась в королевских регулярных частях и артиллерия. Не нашей чета, конечно, но для того, чтобы порушить пару стен укреплённых замков вполне хватит. Так, что тут было над чем нам с Вышатой подумать.

Под вечер мы с Лёней, Вышатой и прибывшим ди Альмейда отправились общаться с местным купечеством и представителями цеховых гильдий. Разговор, на удивление, получился спокойным и продуктивным.

Во-первых, деловые люди провинции с радостью восприняли назначение Феофанова на должность градоначальника, во-вторых я своей волей "княжеского слова" поотменял к чёртовой матери все дополнительные поборы наместника провинции, кроме княжеских налогов, в — третьих, отменил любые налоги на армейских поставщиков-производителей.

Тут же Лёня развернул бурную деятельность и мы через несколько часов были обеспечены контрактами на найм двух десятков кораблей и трёх десятков "бурлацких" ватаг. После деловых переговоров, за накрытыми гильдией столами, разговоры сделались свободней и непринуждённей.

Внезапно своим присутствием собранию оказали честь прибывшие в город Всеслава и Роксана. Купечество оживилось и устремилось, самым что ни на есть активным образом толкаясь локтями и пробиваясь сквозь рыды конкурентов, приложиться к ручке кого-нибудь из княжён.

Роксана тут же присоседилась ко мне за столом, оставив сестру осуществлять представительские функции княжеской семьи.

Следом за ними в зале начали появляться командиры подразделений, докладывая о прибытии своих подразделений и о их состоянии, после чего тут же усаживались за стол. Вдруг в зал вошло трое незнакомых офицера в форме гусар второго гвардейского полка.

С командиром этого полка мне доводилось общаться ещё в Старграде, т.к. все офицеры гвардии были допущены к княжескому Двору и мы частенько пересекались с ними на приёмах и балах в Княжеском Дворце.

Командир полка полковник Петровски с двумя заместителями прибыл доложиться, что его полк прибыл к городу и сейчас разбивал лагерь рядом с расположением нашей бригады. Полк недавно получил пополнение и доведён до штатного состава в тысячу сабель. Полк прибыл в полном составе со всем положенным обозом и припасами. Закончив доклад и узрев княжну Всеславу, гусары бросились распихивать купцов, дабы приложиться к светлейшей ручке.

Посидев ещё с часик за столом, раздавая указания подходившим одним за другим командирам подразделений бригады, я отправился своим ходом в сопровождении десятка охраны ночевать в лагерь, обязав Феофанова и Тотлебена присмотреть за княжнами и обеспечить им покои для ночлега.

А вот Иван Тимофеевич Вышата почему-то оставаться ночевать в ратуше отказался наотрез и присоединился ко мне по дороге в лагерь бригады, мотивируя это тем, что ему Лёня выделил целый шатёр, где ему и ночевать не в пример сподручнее, чем кормить клопов в городской магистратуре.

В лагере дежурные хозроты притащили мне в шатёр здоровенную медную ванну и натаскали горячей воды, вследствии чего я проснулся в остывающей ванне. Только я собрался перебраться на родную походную кровать, как за стенками шатра раздался топот нескольких лошадей и на оклик часового откликнулся голос Змея.

Зная, что Змей со своими ребятами должен был отправиться на регокносцировку вдоль реки вверх по течению, нетрудно было сообразить — раз Змей вернулся, что-то случилось.

Наскоро одевшись, я высунулся из шатра — " Ратмир, неспокойная твоя душа, заходи уже...". В шатёр ввалился перемазюканный местным суглинком Змей — " Командир, извини, что разбудили, но тут такое дело, что без тебя никак не определиться. На дневной переход вверх по реке стоят лагерем пять тысяч козаков-запорожцев и с ними ещё и с тысячу казаков-донцов. Как они туда просочились — я интересоваться не стал. Их атаманы требуют срочной встречи с тобой за какой-то надобностью. Я и решил — провожу их к тебе, а тут уже и разберёмся.".

Успокоив Ратмира — мол, всё правильно, я поинтересовался местом встречи с казачьими делегатами.. и вдруг в темноте у коновязи увидел три колоритнейших фигуры из серии "сделано на Сечи ".

Чёрт меня дёрнул шутить среди ночи. Я возьми и окликни их сечевым "здрасьте" — " Пугу.., пугу...!". Отклик "козак с лугу.." последовал незамедлительно, а три козака начали внимательно изучать моё лицо, будто стараясь вспомнить в каком же это сечевом курене могла "козаковать" этакая наглая морда.

Во-первых, я пригласил козаков в свой шатёр, а во-вторых послал вестового за Юзефом Занозой, командиром второй гаубичной батареей, вовремя вспомнив, что тот жил на Сечи и был достаточно хорошо известен в козачьей среде.

Козаки, с ног до головы заляпанные грязью, старательно оттирали пучками травы свои сапоги и степенно по одному заходили в шатёр, снимая папахи и осеняя грудь обережным Сварожьим знаком.

"Мира этой хате" — басили они на входе, заставляя меня в очередной раз удивляться причудам мира, в который меня закинула судьба. Всё дело в том, что в этом мире присутствовал единый язык, на котором и разговаривали все нации и народы планеты. Отличалась только письменность. Некоторые народы писали кириллицей, некоторые латинским алфавитом или арабской вязью.

Новгородцы и скандинавы пользовались рунным письмом. Но говорили ВСЕ на едином языке, хотя и наблюдались самые причудливые диалекты.

Но, пожалуй, стоит поподробней описать моих ночных гостей. Первый — кряжистый мужчина, в богатом синем жупане, из-под которого выглядывала алая шёлковая рубаха. Синие шёлковые просторные шаровары, подпоясанные алым кушаком и заправленные в красные чоботы. На поясе висела восточного изгиба сабля, явно дорогой арабской работы, а из-за кушака торчали рукояти пары пистолей. Сдёрнув с головы каракулевую высокую папаху с длинным синим шлыком, он густым басом представился — "Челом бью, Ваша милость от войска Запорожского. Я наказной походный атаман Степан Вырвидуб. Дуже звыняюсь, что потревожили ночной порой покой Вашей милости, но у нас до Вас дело спешности великой, отлагательства не терпящей...".

Второй козак был первому под стать, только возрастом постарше, да и не такой кряжистый. Одет был в венгерский кунтуш зелёного цвета, украшенный витыми серебрянными шнурами. Такого же цвета шаровары, заправленные в рыжие низкие сапоги. Был посуше Вырвидуба, подвижный и гибкий. И манера двигаться, и сабля на поясе с гномьим клеймом на эфесе ( что стоила в этом мире, как десяток немаленьких поместий) выдавала мастера фехтовальщика-сабельника.

Неторопливо сняв рыжую папаху с зелёным шлыком, он степенно поклонился, смахнув за ухо изрядно побитый сединой чуб-оселедец — " Дозвольте уж и мне, Ваша ясновельможна милость, представиться. Я наказной главный гармаш нашего вийска Мыкола Макытра.".

Третий козак поражал своими размерами. Под два метра ростом, широченные плечи и кулаки с мою голову. Одет был в синий чекмень, перетянутый наборным поясом, на котором красовался самый натуральный орочий ятаган, а в свисающей с пояса кобуре торчал пистоль размером с маленькую бомбарду.

Сняв папаху и явив стриженные под горшок соломенного цвета вихры с залихватским чубом, забасил будто из бочки — " Ну, а я стало быть наказной походный атаман Войска Донского Иван Могила, Ваша милость."

Я пригласил атаманов к столу, на который вестовой быстро выставлял подходящую к случаю закуску и, неизвестно откуда у меня взявшуюся, четверть польской водки.

Я разлил по стаканчикам водочку, приветственно поднял — "Ну что, атаманы — со знакомством..?". Возражений не последовало и мы дружно переместили содержимое стаканчиков во внутрь своих организмов.

Надо признать, что-что, а водку ляхи делать умели. Оковитая мягко провалилась в желудок и пошла гулять теплом по организму.

В это время в шатёр влетел Заноза и дождавшись от меня разрешающего кивка, полез обниматься с козаками. Дождавшись пока Юзеф обменяется с атаманами приветствиями и обменом Сечевыми новостями, я влез в их диалог, благо в шатёр ввалились Анри, Лёня и Змей.

" Ну, что, паны козаки, рассказывайте — что за нужда привела Вас в наш лагерь ? Чем мы Вам можем помочь..?". Атаманы расселись за столом и Вырвидуб еле-еле сдерживая себя поведал нам крайне невесёлую историю — " Тут, Ваша милость, вот какая у нас приключилась оказия. Ещё в прошлом году договорились мы на найм в войско герцога Лотарингского. Найм у нас вроде, как с конца осени, но мы решили загодя двинуться. Нас с Сечи пять с половиной тысяч сабель, да вот братьёв-донцов с тысячу. Все о двуконь, обоз с припасом и снарягой, да два десятка гармат ( пушек). Шли себе потихоньку, никакой шкоды не робыли, ни с кем не цапались. Да якыйсь чёрт вынес нам назустричь вийско ляхов гетмана Потоцкого, чтоб ему в аду бесы сразу дви сковороды заготовили. И вот эта ясновельможна цаца с якого-то перепугу решила нам ПРИКАЗАТЬ присоединиться до его войска. Десяток авторитетных козаков с нашим атаманом Матвеем Головатым поехали до Потоцкого в его лагерь решить спор миром. Так этот бисов выкормыш дал команду своим гайдукам схватить наших посланцев, дать им по полста плетей, а потом всех посадить на палю (на кол).

Мы ночью снялись тихо с табора и ушли. Два раза пришлось отбиваться от ляшской конницы, что пустилась нам вслед, но, слава Сварогу и Перуну, отбились. Как лагерем встали, козаки собрали раду, да и назначили меня походным атаманом, обязав ехать до Вашей милости проситься под Вашу руку в поход на ляхов. Никак нам не можно такое поругание и гибель братов наших Потоцкому спустить. Так что, пан генерал, от всего нашего товарийства прими от нас просьбу присоединиться до Вашего войска. Богами клянёмся быть Вам добрыми товарищами в походе на Потоцкого. Одна токо просьба до Вас, Ваша милость, если Потоцкий живым попадётся — виддайте его нам.".

Всю ночь мы просидели с атаманами, согласовывая общий план компании. Утром они уже были в седле, срочно отправляясь к своему табору.

Поспать мне так и не удалось. К обеду прибыл обоз из Старграда и Лёнька потащил меня хвастаться своими новинками производства и изобретениями пытливых умов своих специалистов.

К моему величайшему удивлению, его чудо-специалисты умудрились сделать четыре установки залпового огня, стреляющие аж двадцатью ракетами сразу каждая. Да ещё и два вида ракет намастерили — фугасно-осколочные и зажигательные, начинив боеголовки подобием напалма.

Набрали и обучили личный состав батареи этого чудо-оружия под командой унылой личности, в миру отзывающейся на имя Соломон Моисеевич Фишман.

Не долго думая, Лёня присвоил Фишману звание лейтенанта и озаботил того доведением состава батареи до десяти установок, которые сейчас и доделывали в цехах нашего Старградского завода.

Но самым большим сюрпризом для меня оказалась демонстрация четырёх воздушных шаров. Оказалось, что на Александрийском рынке рабов нашими агентами год назад был выкуплен ещё один "попаданец" из нашего мира. Звался он Ивашкин Владимир Петрович и всю свою сознательную жизнь увлекался созданием всевозможных летательных аппаратов от воздушных шаров и дирижаблей до дельтапланов и ракет. Вот его-то талантами мы и обзавелись четырьмя воздушными шарами с горелками и целым арсеналом им же сконструированных авиабомбочек.

Я настолько был впечатлён возможностями этих летательных аппаратов, что тут же присвоил Ивашкину звание капитана и назначил его командиром военно-воздушных сил бригады, отдав его под личный Лёнин контроль. Вечером мы собрались в шатре. Лёня, Анри, Зверь, Тотлебен, Святомир, я и, конечно, постоянно присутствующий Лацис вместе с вызванным Тугай-беем. ...................................................................................................................................................................................................................................... Леонид Маркович Шнеерсон. Подполковник. Заместитель командира бригады свободных наёмников. Советник наместника Востока княжества Поморского. ............................................................................................................................................................................................................................................ " Не, друзья мои, что бы Вы себе не думали, но человек, изрекший "война войной, но обед по распорядку" был гением. Вы таки можете иметь себе мнение какое хотите, а я буду кушать и заодно наслаждаться Вашими стратегическими озарениями, а то, знаете ли, так и недолго откинуть сандалии посередь полного здоровья. Я, к примеру, ещё не завтракал сегодня, а дело, как Вы можете себе заметить уже к ночи. Так что, братья командиры, Вы думайте, а я пока под шумок упакую в себя некоторое количество калорий, так необходимых моему истосковавшемуся по кошерной пище организму. Не.., не..., Вы что, совсем рассудком в отпуск уехали..?

Командир, ты что это серьёзно ? Сделай мне успокоиться, скажи, что ты пошутил. Нажми на паузу, дай мне время поиметь себе мнение за Вашу нездоровую идею. Я таки правильно тебя услышал ? Ты хочешь, чтобы я взял под себя банду Змея, прихватил до погулять эскадрон Тугай-бея, батарею самопальных "Катюш" вместе с неописуемой мощью наших новорождённых военно-воздушных сил и отправился до лагеря пруссаков устраивать им внезапный праздник ?

Знаете, граф, я до Вас, конечно, со всем моим уважением, но Вы сегодня, случаем, не обо что головой не приложились ? Командир, не пугай меня — не надо на меня смотреть глазами доброй еврейской матери.

Что значит "Лёня, так надо" ? Я таки дико извиняюсь, но никто не забыл, что у меня фамилия не Македонский и не Наполеон ни разу. Что это, на секундочку, за мансы такие — пойди и сделай так, чтобы пруссаки сидели у себя в лагере и никуда не двигались ? Может мне им там казино открыть ? Кстати, за эту цикавую идею стоит призадуматься ! Да не вскидывайся ты бровями — шучу я, шучу.

Дай я посчитаю — две недели Вы будете идти вверх по реке, потом берём ещё неделю на устройство ляхам военно-оздоровительных игр, затем ещё неизвестно что за пляски у Вас получатся с литовцами. И ты хочешь, чтобы всё это время я устраивал пруссакам отсутствие свободного времени и возможности прогуляться до Старграда ? Ты это серьёзно ?

Я вот сейчас не понял что это было за "Лёня, кончай причитать". Бригада утром уходит ? Ладно, тогда давайте к делу. Обсудим наши планы."

Утром бригада погрузилась на суда и плоты и медленно пошла вверх по реке. Вот так я и оказался командиром отдельного подразделения, осчастливленного задачей сдерживания прусской армии, чтоб она обожралась некошерной свининой и тихо дала дуба всем составом, не доставляя забот приличным людям.

Загрузившись на четыре выделенных нам корабля и шесть огромных плотов, мы уже после обеда имели счастье бороздить речные просторы. В общей сложности мы имели три сотни улан при трёх пулемётных тачанках, полторы сотни головорезов роты Змея при двух пулемётах и четырёх бомбомётах, батарею из четырёх установок залпового огня и четыре воздушных шара. Радовало только одно — обоз боеприпасов был в три раза больше, чем само наше воинство.

Из-под графа я умудрился вырвать егерскую роту, что пришла с обозом из Старграда в качестве охраны. В качестве усиления я изловчился утащить ещё два пулемёта и два бомбомёта. На пути к не шибко гостеприимным пруссакам мы отработали подъём изобретений новоназначенного капитана Ивашкина, зацепив воздушный шар тросом до нашего корабля. Ивашкин, норовящий устроить тренировку своим аэронавтам, был призван мной к порядку и озадачен просмотром с высоты пути нашего следования, с целью избежания всяческих возможных сюрпризов в виде пары артиллерийских батарей на речном берегу.

Пришлось ему объяснять доходчиво — " Господин, не дай Бог, капитан. Вы таки имеете представление, что Вы уже не гражданский "шпак", а цельный главнокомандующий воздушной армады ? Вы таки будете выполнять свои обязанности или мне забыть Вас навсегда ? Боюсь Вас сильно удивить, но в армии за невыполнение приказа можно заполучить вовнутрь организма до десятка пуль включительно. Чтобы Вы себе не думали, но, поверьте, я не думаю, что такой дессерт до обеда будет Вам за счастье. Вы не понимаете к чему это я ? Так я Вам разложу по полочкам. Я уже сильно соскучился отдавать Вам команды, которые Вы с завидным постоянством забываете выполнять. Вы себе можете думать, что хотите.., но если Вы ещё раз задумаетесь за выполнение моей команды, через три минуты после этого, поверьте, Вы будете иметь удовольствие заглядывать в десяток дырочек стволов расстрельной команды. Вы хорошо меня слышите, господин капитан ? Я сильно надеюсь, что это наш последний разговор за эту тему. А теперь идите и отрабатывайте связь со своими летунами.".

На пятый день речной круиз закончился. По нашим данным до лагеря пруссаков оставалось километров тридцать пешего ходу.

Ребята Змея рассыпались по округе, делая тишину за наше прибытие, а две группы пошли в гости прямо до лагеря с целью ознакомления с житьём-бытьём прусского воинства.

Мы же сильно не отсвечивая, тихим сапом передислоцировались в уютный лесной массив километрах в пяти от бивуака наших незваных гостей, что отсвечивал кострами в полнеба.

Самое неприятное, что мы со Змеем и Тугай-беем поимели себе непонимание во всё лицо за странное поведение короля Фридриха. Как оказалось, не взирая на проливные дожди, дороги в этой части Поморья проходили в основном по песчаным почвам и в настоящий момент вполне себе были проходимы, как для пехоты, так и для конницы с артиллерией.

В связи с этим, мы и имели себе почесать в затылке — чего это король Фридрих, что числился в Европах не самым последним военоначальником, отстаивался здесь лагерем, вместо того, чтобы гнать свои батальоны к Старграду, где его ещё и встречать-то было почти некому ?

Поздним вечером, уже в темноте вернулись группы разведчиков, прихватив прямо из прусского лагеря для вдумчивой беседы командира гренадёрской роты пехотного гвардейского полка, неосторожно решившего посетить ближайшие кустики с целью полюбоваться красотами природы в неудобной позе.

Как рассказали наши разведчики, эти носители прогерманской культуры напрочь позасрали всё на свете вокруг своего лагеря, чем несказанно разозлили наших бойцов, которым по этим окрестностям пришлось чуть ли не на пузе подбираться к лагерю. И тут славный офицер Фридриховой гвардии, ненавязчиво получивший пару раз больно по голове, окатил нас сюрпризами с ног до головы.

Оказывается, что Фридрих ожидал подхода своих союзников. Таки нам было мало сорока тысяч пруссаков, так до них ещё подтянулось двадцать тысяч доблестного воинства Ливонского Ордена в комплекте из двенадцати тысяч панцирной пехоты, включая почти две тысячи арбалетчиков, и восьми тысяч тяжёлой латной конницы.

Чтобы Вы понимали кислую радость на моём лице, надо хоть раз увидеть атаку латной ливонской конницы. Как рассказывал мой дед, который имел себе счастье знакомиться с продвинутой немецкой культурой в окопах под Курском — это всё равно, что гонять по полю с одной противопехотной гранатой три немецких танка с криком "За Родину ! За Сталина !".

Задору и радости — из ушей плещется.., но ноги себе натрудить вряд ли успеешь.

Так вот сделайте себе понимание на лице — когда на тебя в поле выскакивает несколько тысяч мини-танков, сюрприз в виде диарейной неожиданности Вам практически гарантирован. Да и чего греха таить, орденская пехота при поддержке арбалетчиков — тоже себе удовольствие, как налёт ОМОНа на Привоз.

Так вот эта группа туристов из Ливонии только вчера подошла к месту рандеву с Фридрихом и влилась в единый табор с прусской армией. По словам красноречивого гвардейца, им объявили, что через три дня они должны быть готовы к выступлению в поход.

Вот тут мы все дружно и призадумались. Во-первых, уж больно для нас удобно неприятельский лагерь скучковался — и вагенбург с пороховым арсеналом в одну кучу собран, общий громадный табун в сторонке от лагеря пасётся при минимальной охране, да и весь вражеский штаб подле шатра Фридриха в палатках разместился — приходи кума любоваться !

Во-вторых, тут ещё и погода, как на заказ. Ровным ветром тучки поразогнало, Луна в полнеба. И ветерок, как раз в сторону лагеря тянет. Опять же, неприятельские конные разъезды все к ночи в лагерь поубрались.

Короче, посовещались мы да и решили этой же ночью, пока наше присутствие для врага не очевидно, устроить пруссакам праздничное ночное шоу с обилием фейферков за ради праздника прибытия на земли княжества Померанского.

Две группы во главе со Змеем ушли к пороховому вражескому арсеналу, чтобы ровно в полночь устроить пруссакам праздничный салют.

Егерская рота, выдвинувшаяся цепью из леса, подкреплённая пятью пулемётами, прикрыла батарею из четырёх наших самодельных "Катюш" и шести бомбомётов, за позициями которых суетились наши авиаторы готовя к запуску воздушное чудо-оружие.

Две сотни улан заняли позиции на флангах, а третья ушла во главе с Тугай-беем осуществлять, как он выразился, цыганскую мечту по угону почти двадцатитысячного конского табуна, в котором стараниями короля Пруссии пособрали чуть ли не лучший конский состав Европы.

Заняли позиции, ждём. До лагеря прусского — километра два. Если что не так пойдёт — и до леса добежать не успеем. Мандраж такой — аж зубы клацают. Шутка ли — около тысячи человек, половина из которых ещё и войны вблизи не видела, в лоб на шестидесятитысячную армию атаковать намылилась.

И таки себе заметьте, что там не шестьдесят тысяч крестьян с самопалами собралось, а, на секундочку, самая продвинутая армия этого мира. После того раза, когда мы два года назад устроили Фридриху повеселиться, этот парень времени не терял, а перевооружил свою армию поголовно огнестрелом в виде фузей с колесцовыми замками, да ещё и к штыковому бою приохотил.

Да и сам — не дурак повоевать. А уж прусская регулярная кавалерия заслуженно считается лучшей. Но вот в лагере пруссаков взвилась сигнальная красная ракета.

По этому сигналу Змея наши "цеппелины" начали набирать высоту. И тут, каак "ебабахнуло" ! Столб пламени встал до небес.

В отсветах огня видно было как в лагере прусской армии вдруг взялись летать обозные фургоны, лафеты пушек и ошмётки того, что ещё недавно являлось доблестными солдатами пехотных и кавалерийских полков.

Не успел опасть гигантский столб пламени, как ударили наши установки залпового огня. Мать его налево ! С жутким воем в сторону лагеря противника, оставляя за собой хвосты зеленоватого пламени, устремились одна за одной завывающие ракеты.

Стреляли через одну — фугасными и зажигательными. Я Вам так скажу — ни за какие гроши я бы не согласился оказаться сейчас в прусском лагере. Ни за какие !

Ракета калибром в триста миллиметров, набитая под завязку несколькими тысячами поражающих элементов, с разлётом триста метров в каждую сторону, взорвавшаяся в тесных рядах палаток многолюдного лагеря — не самая лучшая из причин внезапной ночной побудки. А уж, когда за ней следом прилетает её подруга, выплёскивая и разбрызгивая вокруг себя метров на двести горючую смесь, моментально прожигающую человеческую плоть до кости, да ещё и имеющую тягу к яркому и долгому горению, не желая ничем тушиться — поверьте, это как раз тот самый случай, именуемый многими религиозными деятелями, как полный "Армагедец".

В лагере пруссаков стоял сплошной ор и вой. Взрывы гремели по всему лагерю, сметая выскакивающих из горящих палаток людей. За воем ракет почти не слышно было кашля бомбомётов, чьи расчёты работали, как одержимые.

К этому времени ветерок дотянул воздушные шары прямо до центра горящего вражеского лагеря и на штаб и шатёр короля Пруссии посыпались авиабомбы и осколочные гренадёрские гранаты, которыми были под завязку загружены гондолы аэростатов. Если у меня когда-нибудь спросят имею ли я картинку за то, как выглядит преисподня, так я теперь смело могу сказать — "Таки ДА !".

В лагере противника казалось, что даже земля горит. В свете грандиозного пожарища видно было разбегающихся толпы людей. В нашей егерской цепи прикрытия затрещали выстрелы и пару раз басовито рыкнул пулемёт.

Вдруг задрожала земля и мимо наших позиций потекла конская река, уводимая уланами подальше за лес. Подскакавший Тугай-бей спрыгнул с коня и полез обниматься. Кроме, как "Вот это насрать ! Вот это мы ого-го !" ничего вразумительного от него услышать было невозможно. Но его можно было понять.

И Вы поимейте себе понимание, что этот гордый сын Ногайской Орды, только что стал живой легендой своего народа ! Никогда и никто в этом мире не угонял за раз двадцать тысяч лошадей. Никто и никогда !

Пройдут сотни лет и десятки поколений в ногайских кочевьях, но имя Тугай-бея НАВСЕГДА останется в легендах и преданиях этого воинственного народа.

О нём будут складывать былины и песни степные акыны, возводя его имя в символ удачливости и лихости степного воина. О нём будут петь песни у каждого степного воинского костра.

Вот так за одну ночь он стал живой легендой. С такой репутацией, как Вы понимаете, два шага до белой кошмы Великого Хана Ногайской Орды. А это Вам, извиняюсь, не кот чихнул. Ногайцы способны поднять в поход поднатужившись до двухсот тысяч сабель.

Тугай-бей доложил, что целиком захватили и ливонский табун. А вот это был воистину царский трофей. Мы всё время мучались, запрягая в артиллерийские упряжки по шесть лошадей, которым всё равно было в тягость таскать артиллерийские фуры и зарядные ящики, а пара ливонских битюгов, на которых рассекала их латная конница, запросто тащили орудийную упряжку даже не напрягаясь.

Мы давненько пытались решить эту проблему, но ливонцы категорически отказывались продавать своих лошадей на сторону. Через два часа примчался и Змей, сияя, как именинник — " Ну что, Лёня ? Ты теперь имеешь полное право пристроить к своей фамилии приставку Цезарь. Пришёл, увидел, победил ! А, если без шуток, то хлопот у нас, ребята, намечается не меряно. Лёня, давай команду егерям и уланам начинать сгонять пленных до кучи. А, сейчас, други мои, давайте соберём командиров, поставим всем задачи, да и выпить за такую победу не грех.".

.... Утро действительно принесло сплошные хлопоты. Пленных набралось тысяч восемь — их тут же отправили копать могилы и хоронить своих бывших однополчан. У нас людей даже для охраны пленных не хватало.

В прусском лагере на вскидку валялось тысяч под двадцать обгоревших тел, которые надо было срочно хоронить. Хоть этот мир и не знал моровых поветрий, как-то не хотелось стать первопричиной их появления.

От лагеря отчётливо тянуло смрадом обгоревшых тел, но пришлось лезть туда осматривать трофеи и искать тела высшего командного состава Прусской и Ливонской армий. На месте шатра Фридриха красовалась здоровенная воронка, а его тело нашли метрах в ста с отрванными ногами.

На другом краю лагеря нашли тело Великого Магистра Ливонского Ордена нашпигованного осколками, как буженина чесноком.

Одних тел генералов обнаружили около трёх десятков. В обшем, ни у Пруссии, ни у Ливонии армии больше не было. Только в сундуках армейского казначейства, притащенных егерями к моей палатке, обнаружилось без малого миллион золотых талеров.

Общее количество трофеев превышало все мыслимые пределы. На следующий день подошёл драгунский полк из Кюстрина в тысячу сабель, который мы тут же и озадачили охраной пленных.

Командир полка доложил мне, что в пути к нам находятся ещё четыре пехотных полка и один гусарский. А ещё через день к нам в лагерь припёрлась целая толпа старост и бургомистров местных городков и сёл с вопросами о разрешении отлова пленных по окрестным лесам и о возможности приспособления их к общественно-полезному труду.

Каково же было моё удивление, когда эти достойные представители местной администрации с какого-то перепугу начали величать меня "Вашей милостью" и "господином бароном". Вот тут-то и выяснилось, что ещё по утру голубями был доставлен Указ Вацлава Четвёртого, производивший меня в звание полковника, с присвоением мне титула барона и правом выбора себе баронских земель из числа конфискованных у бунтующего дворянства.

Но и тут не обошлось без Вацлавых шуточек. Видимо впечатлённый скоростью разгрома неприятеля, он сподобился поименовать меня бароном "фон Быстрик", за что я ему, конечно, при случае скажу огромное спасибо.

Кроме всего прочего, я, Змей и Тугай-бей награждались высшими орденами Княжества Поморского — орденом Святовита. Остальные офицеры отряда награждены военными орденами "Чести", что в орденской табели о рангах стояли сразу за орденом Святовита и, что самое интересное, кавалеры этого ордена приобретали потомственное дворянство со всеми отсюда вытекающими, в том числе обязанность повсеместно носить саблю или шпагу.

Вот просто невероятно хочется полюбоваться на Ивашкина и Фишмана при дворянских шпагах.

Вот так я и стал известным на всю Европу военоначальником Леонидом Марковичем Шнеерсоном, Его светлостью бароном фон Быстрик, полковником бригады свободных наёмников и советником Наместника Востока Поморского княжества. ................................................................................................... .......................................................................................................................... Его милость граф ла Гварди, Наместник Востока Поморского княжества, генерал, командир бригады свободных наёмников. .............................................................................................................................................. Недели не прошло, как бригада начала свой путь вверх по реке, как почтовые голуби доставили известия от Лёни со Змеем о безвременной кончине Его Величества короля Прусского и Великого Магистра Ливонского Ордена вместе с большинством состава их воинства.

Передать моё удивление этим известием боюсь у меня не получится. Максимум на что я мог надеяться — зто на то, что ребята смогут задержать наступление Фридриха на Старград.

Повзрывают мосты, поугоняют паромы с переправ — в общем, собьют пруссакам темп наступления. А тут такое !

В общем вся бригада была потрясена успехом наших товарищей. Если бы не правило "сухого закона" в походе, вся бы бригада полным составом пила неделю на радостях.

Голуби доставили и Указ Его Светлости о возведении Лёньки в баронское звание. Барон Шнеерсон — каково, а..? Хотя стали же Ротшильды баронами, а чем наш Леонид Маркович хуже ?

Теперь осталось только и нам совершить чудо. Как ни духарись, а по ходу в верховьях реки по нам уже шибко соскучились тысяч пятьдесят поляков ( или, как их здесь называют — ляхов ), не считая личных королевских регулярных войск Его Величества Короля Польского Казимира Второго.

Как мне доложил, занимающийся у нас разведкой, Анри ди Альмейда — хоть войсками и руководил гетман Потоцкий, королевские войска Казимира держались наособицу и стояли отдельным лагерем, да и присутствие самого короля в войсках сильно не афишировалось.

В довесок, Казимир до зубовного скрежета ненавидел Потоцкого, впрочем, как и остальных польских магнатов, что чувствовали себя в своих огромадных уделах вторыми после Бога и имели привычку откровенно поплёвывать на короля, его указы и на любую власть, кроме собственной. Надо признать, что они могли себе это позволить.

Такие "фамилии", как Потоцкие, Замойские, Конецпольские и Любомирские имели собственных надворных войск — королю не снилось. А уж кинув клич среди шляхты, могли вывести в поле до 50-60 тысяч не самых плохих войск.

И, как Казимир Второй не бился в попытках реформировать страну, все его потуги разбивались об резолюции Сейма "Не позволям !", в котором себя хозяевами чувствовали крупные польские магнаты.

Когда он на королевских землях освободил крестьян от рабства, магнаты его только что по столу рожей не возили, пока он не отменил своего решения. Но, похоже, Казимир этого не забыл и потихоньку готовился взять реванш.

По сведеньям нашей разведки, он втихаря сумел создать при помощи наёмных швейцарских инструкторов десяток полков отборной тяжёлой пехоты и пять полнокровных конных полков знаменитых панцирных гусар. Ломбардцы помогли ему за щедрую оплату с обучением пушкарей для четырёх десятипушечных батарей полевых орудий на колёсных лафетах, которые, конечно, были не нашим чета, но для европейских армий были просто образцом для подражания.

Похоже, Его Величество собирался по полной воспользоваться подвернувшейся оказией в нашем лице.

На двенадцатый день наш речной вояж закончился у стен города Ополье, который являлся и столицей одноимённой провинции. Пока бригада под командой Анри выгружалась на берег и устраивала лагерь, я вместе с Тотлебеном и Лацисом в сопровождении двух десятков рейтар ускакал в город.

По дороге нас перехватил конный разъезд драгун под командой деловитого вахмистра и проводил до городских ворот, где нас уже встречал Наместник провинции граф Радков, градоначальник Ополья и командиры двух полков — пехотного и драгунского.

Вокруг города кипела работа. Солдаты и ополченцы провинции под руководством офицеров копали рвы и сооружали вокруг обветшалых городских стен земляные редуты.

В городские ворота один за одним вползали обозы из крестьянских телег, влекомые быками и гружёные всевозможными съестными припасами и фуражом.

В километре от стен наблюдалось массовое учение строю вчерашних крестьян, откуда доносился добротный армейский мат пехотных капралов и сержантов.

В самом городе дымили печи кузниц и литеек, где мобилизованные наместником мастера кузнечной гильдии круглосуточно лили картечь и снаряжали гранаты, как я и просил Радкова посланием голубиной почты.

В общем было понятно, что Наместник провинции не зря ест свой хлеб. В своё время граф Радков так достал придворных Вацлава своим ехидным остроумием и сарказмом, что его с радостью выпихнули наместничать в приграничную провинцию, надеясь, что он тут или свернёт себе шею на какой-нибудь охоте, или сопьётся от скуки.

Ан, не тут-то было ! Вчерашний придворный повеса вдруг оказался рачительным хозяином и талантливым администратором. Быстро создал отряд пограничной стражи в две сотни сорвиголов из бывших браконьеров и конрабандистов, а то и лихих ребят из последователей деяний приснопамятного Робин Гуда, который не стесняясь и навёл жёсткий порядок в Пограничье, украсив ветки деревьев вдоль трактов тушками любителей гоп-стопа на свежем воздухе.

Тут же через провинцию, пользуясь безопасностью дорог, пошли сплошным потоком купеческие караваны. Через пару месяцев добился от князя Вацлава смены командиров двух расквартированных в провинции армейских полков, которые и привёл в должный порядок вместе с вновь прибывшими командирами этих подразделений.

Драгуны начали поэскадронно курсировать вдоль границы, наводимые пограничниками на просочившиеся банды ляхов, имевших привычку ходить в набеги на дворянские поместья Ополья.

Надо заметить, что драгуны вместе с пограничниками эту задорную привычку зарубежных соседей похоронили на корню примерно после десятого набега, почему-то отказываясь ляхов брать в плен, а норовя разукрасить окрестную растительность всевожможными "висюльками" в виде тел, пришедших с сопредельной стороны, любителей чужого имущества.

Подобная политика принесла Радкову искреннее уважение и поддержку дворянства провинции. Не откладывая дело в долгий ящик, граф жёстко навёл порядок и в администрации провинции, отправив взяточников и мздоимцев на прокладки дорог за казённый счёт.

Отменил все дополнительные поборы с ремесленных гильдий, что привело к открытию на территории Ополья нескольких десятков небольших производственных предприятий. Как Вы понимаете, местные купцы и промышленники за Наместника после этого готовы были глотки рвать.

А тут ещё и история с его женитьбой всему княжеству Поморскому спокойно жить не давала, полгода при княжеском Дворе языки чесали все кому не лень.

При Дворе Князя Вацлава блистала и царствовала первая красавица княжества графиня Изольда Скружинская. Ослепительно красива, умна и остроумна, не без ехидства. При этом, неприступна, как заснеженные пики гор и целомудрена, как три монашки скопом.

Когда они с Радковым на княжеских балах сталкивались, оба друг в друга только что ядом не плевались. Их пикировки весь Двор потом неделями обсуждал, смакуя перлы их ехидного остроумия.

За Изольдой же кто только не ухлёстывал. Первые красавцы Двора, весь цвет гвардии, да и, чего скрывать, сам князь Вацлав там получил полный отлуп своим нездоровым вожделениям.

Графиня, получив в наследство от отца земли графства, как раз таки на территории провинции Ополье, по местным меркам была сказочно богата, что не делало количество её воздыхателей меньше.

И вот вдруг в один прекрасный день графиня Скружинская, загрузив свои манатки по каретам и прихватив всю свою свиту, даже не озаботившись прощанием с Его Светлостью Вацлавом Четвёртым, убыла в своё графство, наплевав на все развлечения Княжеского Двора.

Заявившись во всём блеске своей красоты на первый же бал, что раз в полгода давал Наместник провинции, она самым недвусмысленным образом поведала графу Любомиру Милославовичу Радкову, что если он намеревался скрыться от неё в порубежной провинции, то чёрта лысого у него это получится и, хоть он по её мнению своими умственными способностями не сильно отличается от векового священного дуба на Святовитовом капище, всё-таки давно бы уже мог сообразить, что первая красавица княжества не будет просто так носиться за ним через полстраны, не имея на него никаких планов.

И уж, коль сумел обратить на себя пристальное внимание тихой и скромной ( ! ! ! ) барышни, то, как всякий порядочный дворянин, обязан на ней немедленно жениться.

Анри, который мне рассказывал эту историю, утверждал, что народ, прибывший на бал Наместника и восхитившийся напористостью речью графини Изольды, позабыв о своём дворянском достоинстве, из зала выползал на карачках, насладившись выражением лица грозного Наместника провинции.

На свадьбу этой чудной парочки съехалась вся провинция. Неделю гуляли. А спустя полгода, графиню Радкову в провинции только что не боготворили.

В довесок ко всем своим достоинствам, жена Наместника оказалась рачительной хозяйкой и особой, склонной к предпринимательству.

Учитывая, что земли двух их графств составляли чуть ли не половину территории провинции, эта парочка "графьёв" перевела всех своих крестьян на принцип "аренды земли", что через два года завалило сельхозпродукцией закрома провинции и позволило, ни много — ни мало, начать экспорт пшеницы и мясных продуктов за рубежи княжества.

Что для меня оказалось новостью — так это то, что у нас с графом Радковым оказывается в его провинции на паях во всю мощь работает большой консервный завод. Ну, Лёня..! Наш пострел — везде поспел.

В связи со всем этим, граф Радков вынужден был заложить строительство судоверфи для производства барж "река-море" для транспортировки экспортируемой продукции, невероятным образом сманив в Голландии несколько семей потомственных кораблестроителей для работы на верфи.

Мельницы, маслобойни, литейные и шорные мастерские, конезаводы и стада племенного скота — это только часть того, что появилось в провинции благодаря усилиям графа Радкова. И всё это могло превратиться в прах из-за нашествия ляхов.

И вот сейчас этот человек стоял передо мной, радостно и облегчённо улыбаясь, широкой светлой улыбкой. Обсудив с Любомиром Милославовичем самые насущные вопросы о поставках продуктов для бригады, я заслушал доклады командиров полков.

Кроме того, я с радостью услышал от Радкова, что ещё позавчера подошли запорожцы и тайно разместились в лесном массиве близ города. Командиру погранстражи я приказал срочно поднять обе свои сотни в седло и отправляться в распоряжение подполковника ди Альмейда. Нам нужны были проводники, а уж кто ещё мог бы послужить в этом качестве лучше пограничников ?

Вечером в моём шатре собралась целая толпа народа — все командиры подразделений бригады, Радков с градоначальником Ополья, командиры драгунского и пехотного полков, атаманы запорожцев и командир погранстражи.

Разведка донесла, что воинство Потоцкого готовиться к наступлению, так что нас уже поджимало время.

Оставалось определиться с местом, где нам предстояло встретить незванных гостей. Тут, достав свою самодельную местную карту местности, слово взял командир пограничников — " Да тут извольте убедиться, Ваша милость, особой загадки нету. В принципе, у ляхов только одна дорога-то и есть. Вот тут между двух кряжей, лесом заросших, по широкому распадку. И тут им ни влево, ни вправо пути нетути. На кряжи через лес кавалерия не полезет, да и пехота с пушками там не пройдёт. Так что, господин генерал, как ни крути, а одна у них дорога. Опять же, вчера и конная разведка ихняя там полдня крутилась. Вон козаки подтвердят, они их из лесу тоже полдня разглядывали. Есть, конечно, ещё тропки в лесу, но это так — десятку конных просочиться, Да и приглядываем мы за теми дорожками. В общем, не сумлевайтесь, Ваша милость, не сегодня -завтра рванут ляхи этой дорогой до нас в гости.".

Честно говоря, как мы не рассматривали с офицерами бригады ситуацию, но и в правду — другого пути у поляков не было. И закипела рутинная армейская работа.

Командиры получали у Тотлебена карты и приказы на выдвижение к назначенным им позициям, пограничники выделяли по пять-шесть проводников из своего состава и подразделения бригады под утро начали покидать лагерь.

Сразу после военного совета, у меня состоялся разговор с козачьими атаманами, которым была поставлена отдельная важная задача. В двадцати километрах вверх по реке, уже на польской территории стоял единственный на все обозримые окрестности капитальный каменный мост, который, в случае чего, мог позволить улизнуть польским частям на тот берег, или, ещё чего хуже, мог позволить перейти на наш берег подошедшим внезапно частям литовского войска Радзивилла, надумай он присоединиться к Потоцкому.

Поэтому войску атамана Вырвидуба и была поставлена задача — без особого шума подняться вдоль реки и захватить мост и, в случае чего, не дать отступающим полякам уйти к Радзивиллу.

А ночью меня самым натуральным образом удивили до состояния полной бессонницы. Я, конечно, ждал какого-нибудь посланника от Казимира из числа его доверенных придворных, но что он самолично препожалует в наш лагерь — мне и в голову не могло придти.

Когда Тотлебен доложил мне, что нашим конным разъездом в пяти километрах перехвачен и препровождён в лагерь десяток рейтар из личной охраны польского короля, среди которого, судя по всему, находится и Его Величество Казимир Второй, удивлению моему не было предела.

И вот в мой шатёр вошёл среднего роста худощавый мужчина с приятным лицом, одетый в форму лейтенанта королевских рейтар. Я склонил голову — "Ваше Величество, рад Вас приветствовать в моём скромном походном жилище....". ................................................................................................................................................................................................................................. Его Величество Король Польский и Великий Князь Мазовецкий Казимир Второй. ............................................................................................................................................................................................................................................. А он вежлив, чёрт побери. Ведь, понимает, что даже наплюй он мне сейчас в морду — только молча утрусь.

И смотри-ка, ведь не врут слухи — генерал-то мальчишка мальчишкой, только глаза явно далеко не юношеские. Глаза старого матёрого битого жизнью волка, а так — пацан пацаном.

" Признаюсь и мне, генерал, крайне любопытно увидеть человека, который за три года сумел стать самой тяжёлой гирей на весах европейской политики.

Благодарю Вас — кресло мне сейчас не помешает, а то пока до Вас добрались ни ног, ни задницы, извините, не чувствую. Да и бокал вина, спасибо, тоже не лишний.

Поскольку времени у нас с Вами в обрез, предлагаю куртуазные политесы оставить до лучших времён и перейти сразу к делу. Согласны ?

Тогда, во-первых, я ещё раз подтверждаю, что мои личные войска даже не выйдут из своего лагеря, пока Вы будете разбираться с Потоцким.

Я долго присматривался к Вашей бригаде и изучал Ваши тактические методы ведения войны, поэтому, думаю, что с Потоцким Вы закончите часа за три, чтоб он сам об этом не думал. Я надеюсь, что Вы понимаете мотивы моего поведения в данной ситуации и не осуждаете меня.

Поверьте,во-первых, я не меньший патриот Польши, чем наши магнаты, но вот будущее нашей страны мы с ними видим по разному. Во-вторых, генерал, я очень надеюсь уговорить Вас на контракт со мной.

Я, уж извините за прямоту, крайне нуждаюсь в Вашей помощи в наведении порядка в Польше. Конечно, мы справимся и своими силами года за полтора, но вот в чём дело — нету у нас с Вами, дорогой граф, этих полутора лет. Даже года нету.

Граф ди Альмейда. который у Вас занимается вопросами разведки, что ни для кого не секрет, конечно, хорош, но его интересы лежат больше на Западе, а вот угрозу с Востока его агентура, уж простите, самым натуральным образом начисто проспала.

Сейчас к нам полноценным потоком из самых достоверных источников идёт информация о том, что в начале следующего лета войска Оттоманской Порты начнут наступление на Европу. Думаю, не мне Вам рассказывать, что такое янычарская регулярная пехота, одной которой у султана Исмаила Великолепного уже около двухсот тысяч.

Опять же, и двести пушек, которые нанялись обслуживать потомственные пушкари — ломбардцы, тоже сюрприз крайне неприятный.

По нашим данным, на наши южные рубежи выпрется около пятисот тысяч турок, которых, как Вы понимаете, мы остановить при всём нашем желании не сможем.

Но, пожалуй, это ещё не самая большая неприятность. Нам достоверно известно, что Исмаил Великолепный подписал союзнический договор с Великим Каганом орков, согласно которому триста с лишком тысяч орочьей тяжёлой конницы, копящейся сейчас в степях Заволжья, с начала лета двинутся по территории Великого Княжества Литовского через Киев в направлении на юг Балтики.

Так что, остаться в стороне и у Вас не получится. Самое неприятное, что тяжёлой коннице орков я в Европе вообще соперников не знаю, так им ещё и гномы начали активно поставлять вооружение, в обмен за право разработок недр Алтайских гор.

Поверьте, сочетание орков и гномьего оружия пугает меня до дрожи. К тому же, информация о том, что Ногайская Орда, выставив двести тысяч сабель, намерена выступить в поход вместе с турецкими войсками, не знаю, как Вам, а лично мне оптимизма не добавляет.

Как показывает опыт прошлых лет, под бунчуки и знамёна Исмаила Великолепного набежит ещё и тысяч с триста всяких степных ханов со своими ордами. Вот, дорогой мой ла Гварди, и будем иметь мы с Вами удовольствие наблюдать через семь-восемь месяцев на наших рубежах миллиона под полтора непрошенных гостей, которые, как Вы понимаете, погостив домой торопиться не будут.

Была у меня ещё надежда на союз с Пруссией, так Ваш друг умудрился за одну ночь походя лишить меня иллюзии и мечты о союзе заинтересованных в обороне своих границ государств.

Как я понимаю, Пруссию и Ливонию можно уже списывать в исторические анналы. Кстати, не поделитесь своими планами на ближайшее будущее этих бывших государств ? Ещё не решили ? Ну, да ладно — Ваше дело.

Вот такая невесёлая картинка у нас с Вами, генерал, получается. Поэтому мне и нужна Ваша помощь в Польше — может хоть что-то к весне успеем подготовить к встрече турецких гостей.

Не знаю, что Вы планируете делать с войсками Радзивилла, но весной бы они нам сильно пригодились. Хотя я и не вправе Вам советовать, дорогой граф, но Вы пожалуйста учитывайте, что в Литве уже четвёртый год вакантно место Великого Князя Литовского — всё никак ясновельможные паны не сойдутся во мнении кого же им на престол Литовский избрать.

Думаю, что нет нужды Вам напоминать, что Княжество Литовское на сегодняшний день самое большое государство в Европе — как говорится, от моря до моря. Собственно, я с князем Вацлавом в переписке обсуждал Ваш возможный найм Польской Короной — он, вроде, как и не возражал.

Так что, предлагаю это обсудить после того, как Вы закончите с Потоцким и Радзивиллом. Если Вы не против, я хотел бы втретиться с Вами после этого и обсудить наши совместные планы. Вы не против ? Благодарю Вас.

А сейчас позвольте мне откланяться — у меня ещё впереди долгая дорога.".

Смотри-ка, а ведь вышел из шатра проводить. Это обнадёживающий признак, что ни говори. А, граф-то мужчиной оказался серьёзным и вдумчивым — ни одного вопроса, пока я говорил.

Ни одной эмоции на лицо не выпустил. Не хотел бы я такого человека во врагах иметь. Ну да Бог с ним, посмотрим, что у него получиться с нашими магнатами, чтоб им пусто было. Как это ни странно звучит, но в свете грядущих событий, у меня только на ла Гварди надежда и осталась. ............................................................................................................................................................................................................................................. Командир роты разведки бригады свободных наёмников капитан Ратмир, по кличке Змей. ..................................................................................................................................................................................................................................................... На пятый день после разгрома пруссаков я со взводом своих головорезов был уже в лагере под Старградом. Надо было пополниться боеприпасами и снаряжением перед тем. как отправляться на Запад княжества разбираться со внезапно проснувшейся тягой к самостоятельности местного дворянства.

Не успел я расслабиться, как в лагерь влетел княжеский гонец с требованием немедленно прибыть пред светлые княжьи очи. Делать нечего — пришлось напяливать парадный мундир, брить морду лица и искать свежие портянки. Благо на лагерных складах имелось всё в избытке, вплоть до новых сапог по ноге.

Тут ещё следом за гонцом и княжеская карета для меня прибыла, за что князю Вацлаву — земной поклон, а то за пять дней безостановочной скачки у меня задница превратилась в сплошной комок боли.

В общем, поехали в княжеский дворец. А вокруг города — сплошной солдатский бивуак, вся поморская армия по полкам лагерями стоит, костры — сколько глаз видит.

Во дворец приехали, а там святопредставление сплошное — офицеры толпами бродят, придворные барышни чуть ли не из лифов выпрыгивают, паля глазами по сторонам, как ротные пулемёты.

Слухи о нашем сражении с пруссаками и ливонцами уже широко разошлись по столице и народ рвался узнать подробности, поэтому меня всё время старались остановить и расспросить в коридорах дворца знакомые офицеры гвардии и придворные дамы.

Только провожающий меня к кабинету князя его личный адьютант спасал меня от обилия внимания окружающих. Наконец мы добрались до княжеских аппартаментов, где я немедленно был препровождён в кабинет Вацлава Четвёртого.

Едва я зашёл в кабинет, как был усажен князем в кресло и потороплен — "Рассказывай ! И подробно.". Пришлось излагать громкую оду нашей победе и полководческому гению новоявленного барона фон Быстрик.

Признаться, князь был впечатлён. И тут Его Сиятельство огорошил меня не по-детски.

Во-первых, он достал из ящика стола коробочку с орденом и потребовал, чтобы я его немедленно прикрепил к мундиру, напомнив о том, что статус ордена требует постоянного ношения при любой форме одежды.

Во-вторых, он протянул мне пергаментный свиток, обвешанный висячими печатями, как барбоска блохами и торжественным голосом поздравил меня с присвоением титула барона, обозвав меня напоследок Его милостью бароном фон Змеёвым.

Мда..., от княжеского чувства юмора не знаешь куда и прятаться. Это мне теперь лет двести величаться Ратмир барон фон Змеёв ?

Ну, князюшка, удружил — нечего сказать. Но оказалось, что это ещё только цветочки. Князь Вацлав задумчиво пожевал губами и выдал — " Барон, я Вас поздравляю с высоким званием дворянина Поморья, а поместье себе сами выберете из тех, что осиротите на Западе княжества. Насколько я Вас знаю, пустующих поместий там сейчас будет много. Только у меня к Вам, Ратмир, есть просьба — постарайтесь по возможности сократить жертвы среди крестьян, не виноваты они в дворянской дурости, деваться-то им некуда, хочешь-не хочешь, а в оплчение идти приходиться.

Так что, душа моя, Вы уж постарайтесь там как-нибудь малой кровью обойтись. Уговорил ? Ну и слава Святовиду. Тут вот ещё что у нас приключилось. История, прямо скажем, для меня крайне неприглядная получается.

Через наше княжество должен был пройти большой караван гномов и я давал гномам и эльфам, которые этот караван ждали, свои княжеские гарантии его неприкосновенности.

Караван границы наши пересёк и как в воду канул. Ни слуху, ни духу. Уже и поисковые отряды конногвардейцев отправлял — всё без толку. Куда он мог подеваться — ума не приложу. А идти-то он как раз и должен был через западные баронства.

Вы уж, голубчик, сделайте мне одолжение, пообщайтесь с эльфийским послом — может он чего-нибудь путного подскажет. Не сочтите за труд, барон, заедьте к ним в посольство, пообщайтесь, а то нам сейчас только межнационального конфликта не хватает. Всё, фон Змеёв, не смею Вас больше задерживать...".

Карета была в моём распоряжении и я отправился в особняк эльфийского посольства. К моему удивлению, не успел я представиться охранникам посольства, как меня сразу проводили к послу.

Как мне помнилось, послом был пожилой занудный эльф с крайне замысловатым труднопроизносимым именем. Каково же было моё изумление, когда в кабинете посла мне навстречу поднялся из кресла моложавый, плечистый и сильно загорелый высокий мужчина с открытой улыбкой на губах, что вовсе эльфам не свойственно.

Протянув для рукопожатия руку, он представился — " Здравствуйте, барон. Позвольте представиться — посол Великого Князя Зелёной Земли Рафуноэль дин ап Эльвосил. В недавнем прошлом полковник сил специального назначения погранстражи Южного корпуса.

Чему Вы удивлены ? Указ Вашего князя о присвоении Вам баронского титула был обнародован ещё позавчера, а уж о Вас-то наслышаны все дворяне Зелёной Земли. Вы же, дорогой фон Змеёв, умудрились, сами того не желая, устроить целую революцию в эльфийском обществе.

О Вас уже написано несколько романов, ходящих в списках по рукам наших дам и пользующихся невероятной популярностью. Это же надо было устроить эти дуэли с лучшими фехтовальщиками нашего народа, избить наследника престола и украсть сердце неприступной княжеской дочери за один вечер.

При том, что её руки уже два десятка лет добиваются самые знатные красавцы нашего княжества, имея один и тот же результат — отказ. А тут вдруг — любовь ! Да появись Вы на территории Зелёной Земли первые красавицы нашего Двора затискают Вас до смерти.

Вы теперь, знаете ли, легенда эльфийского материка. Кстати, барон, это правда, что Вы знаете невероятное количество малоизвестных песен ?

Прежде чем мы перейдём с Вами к обсуждению деловых вопросов, у меня к Вам есть предложение. Я Вас угощаю напитками, которых Вы никогда не пробовали, а Вы мне напеваете пару песен, которых я никогда не слышал. Как Вам моё предложение ? Согласны ? Отлично ! Тогда я сейчас отдам распоряжение, чтобы нам накрыли стол в каминном зале.".

Тут Рафуноэль исчез из кабинета, а я в состоянии полного обалдения продолжал пялитьсЯ на четверых его телохранительниц. Четыре НЕВЕРОЯТНО ослепительные красавицы, чьи идеальные фигурки были затянуты в длинные кольчуги с разрезами от бедра, что только добавляло им сексуальности, и с парными мечами за спинами.

Все блистали гривами рыжеватых волос различного оттенка и зелёными глазами, в которых нет-нет да и проскакивали искорки смешинок, не взирая на то, что они пытались изображать из себя неживые статуи.

На мой немой вопрос о наличии столь изумительной охраны, посол вздохнул и пустился в рассказ, как только мы расселись по креслам каминного зала — " Видите ли, дорогой барон, почти пять лет назад я имел несчастье влюбиться не в ту девушку, которая смогла бы стать моей женой. Это была родная племянница нашего Великого Князя.

Надо признаться, что княжна никоим образом не выделяла меня из нескольких сотен своих поклонников. Но я был настойчив и в один прекрасный день, а точнее ночь, был схвачен охраной княжны при попытке проникновения в её личные покои.

В нашем консервативном обществе это — поступок из ряда вон ! Наш Князь, который и сам влюбчив, как мартовский кот, снизошёл к моим оправданиям и всего навсего сослал меня служить в Южный корпус погранстражи, который беспрерывно режется с орками в сельве, заслоняя северный материк Зелёной Земли от набегов красных орков.

Барон, не надо делать таких удивлённых глаз — наличие на материке государства красных орков и наше с ним противостояние уже на протяжении пятиста лет — уже ни для кого не секрет. Так вот. Учитывая, что я до этого неоднократно отличался при отбитии набегов, Князь соизволил повелеть назначить меня командиром добровольческого батальона погранстражи.

Князь у нас, надо заметить, обладает достаточно спецефическим чувством юмора, что он в очередной раз и подтвердил. Добровольческий батальон, которым меня назначили командовать, был исключительно сформирован из женщин-добровольцев.

Должен Вам признаться, сначала я хотел покончить счёты с этим миром, подложившем мне такую свинью, но девочки сумели меня переубедить.

Надо Вам сказать, что я неплохой фехтовальщик на длинных клинках и, пожалуй, лучший мастер ножевого боя Зелёной Земли. Слава Богам, что у меня хватило ума сманить нескольких сержантов-ветеранов инструкторами в наш батальон.

Как бы там ни было, но через год батальон получил статус сил специального назначения, а ещё через год не имел себе равных подразделений по обе стороны границы.

Вот с этими девочками мы и наводили ужас на орков почти четыре года. Когда вдруг выяснилось, что меня отправляют послом в Княжество Поморье, я выторговал себе право забрать с собой взвод разведки в качестве охраны.

Вот так тридцать воспитанниц, давно превзошедшие своего наставник и оказались в охране посольства. Так что, прошу любить и жаловать моих боевых подруг.

Только Вы уж, барон, с ними поаккуратней — они про Вас тоже наслышаны, а нрав у них суровый — могут и силком в постель затащить.

Да ладно, девочки, не фыркайте уж так возмущённо — я пошутил.".

Тут посольский лакей внёс на подносе парящие чашечки с таким знакомым запахом. Я взял с подноса чашечку и вдохнув аромат кофе сделал маленький глоточек под ехидным взглядом Рафуноэля и четверых слегка расслабившихся охранниц.

Кофе был великолепен, хотя я его без сахара не очень люблю. Я и поинтересовался у эльфов о наличии у них сахара, дождавшись пяти пар недоумённых глаз.

Пришлось им объяснять, что сахаром я называю кристаллический белый сладкий порошок, что они по всей вероятности добывают из тростника. Тут они чуть за ножи ни похватались.

Оказывается, это великий секрет народа эльфов, благодаря которому они являются монополистам в торговле сахаром по всей Европе.

Потом многоуважаемый посол налил мне в рюмку некий напиток, который оказался самым натуральным ромом, о чём я и сообщил Рафуноэлю, заодно озвучив и способ его приготовления. Тот с изменившимся лицом выскочил из комнаты, вернувшись с какой-то бутылкой из тёмного стекла, из которой он мне бережно и набулькал в рюмку самого что ни на есть натурального кокосового ликёра.

Я понюхал и вынес вердикт — "Молочко кокосового ореха !".

На посла было жалко смотреть. Убедить его в том, что я никогда не был в Зелёной Земле, стоило мне больших трудов. А потом было вино и гитара. Четверо красавиц, рассевшись вокруг меня, подпевали изумительно-мелодичными голосами и "Группу крови", и "Клён ты мой опавший", и "Я тебя никогда не забуду", а когда раздался Ваенговский "Снег", девчонки рыдали навзрыд.

Рафуноэль глотая слёзы, вдруг свернул из тонкой бумаги сигарету, засыпал её ароматным табачком и закурил.

Караул ! Я курильщик с полувековым стажем, лишённый этого удовольствия последние три года, узрел в доступной близости свою потаённую мечту.

Выхватив из рук бывшего полковника эльфийского спецназа сигарету, я сделал глубокую жадную затяжку, выпустив дым серией колечек. Надо было видеть лица эльфов.

Кто же знал, что во-первых, они никогда не видели курящего человека, а во-вторых, мне никто не объяснял, что у эльфов выкуренная на двоих сигарета, является символом побратимства.

Вот так я и обзавёлся братиком-эльфом, что мы и отправились праздновать в ближайшую ресторацию. Дальше, честно говоря, я всё помню не очень отчётливо.

Присоединившихся к нашей компании офицеров гвардейского кирасирского полка помню. Как мы распевали всей толпой "В лесу прифронтовом" и "День Победы" — тоже помню.

А вот зачем, как мне утром рассказали девчонки, мы подожгли бордель и разнесли в дрова какой-то трактир — хоть убейте, для самого загадка.

Проснулся я в малознакомой комнате посольского особняка. На соседних подушках — две рыжие головы. Не помню ничего !

Ввалившийся в комнату Рафу, которого я теперь только так и должен называть в виду близкого родства, ехидно сообщил мне, что завтрак в гостинной стынет, а в вестибюле особняка меня дожидается адьютант Вацлава Четвёртого. .............................................................................................................................................................................................................. Его милость граф Дэнис ла Гварди, генерал, командир бригады свободных наёмников, чрезвычайный наместник восточных провинций княжества Поморского и командующий армией "Восток" вооружённых сил княжества Поморье. ............................................................................................................................................................................................................. Не буду утомлять Вас излишними подробностями столкновения с войсками гетмана Потоцкого. Если быть кратким, то к обеду следующего дня мы вышли и встали на намеченных позициях у выхода лесного распадка на равнину.

На левом фланге встал поморский пехотный полк, прикрывая собой расположение первой гаубичной батареи и пользуясь разлившимся перед фронтом позиций полка топким болотцем.

По центру развернулись два наших пехотных батальона под командованием ди Альмейда и прикрывшись по фронту тремя рядами рогаток, напоминающих противотанковые ежи моего мира, только сбитые из заострённых брёвен. В промежутки ротных построений вкатились фургоны с пулемётами и прямо среди рядов пехоты заняла позиции батарея полевых орудий, готовая встретить неприятеля залпами картечи в упор.

Позади стены пехоты вытянулись позиции роты бомбомётов, подкреплённые резервом из рот обозников и сапёров.

Позади них на холме, под развевающимся штандартом бригады, расположились и мы — Ваш покорный слуга, Тотлебен, Радков, Лацис с полусотней охраны, сигнальщики и вестовые.

Правый фланг составили наши конные эскадроны рейтар и драгун вместе с драгунским поморским полком, прикрыв подходы к второй гаубичной батарее, занявшей позиции на высоком холме заросшим кустарником.

Уже и осеннее солнышко начало подбираться к зениту, да и наши полевые кухни успели обеспечить обедом выстроившиеся полки, а поляки только-только начали вываливаться из распадка на равнину.

Кстати, за "изобретение" полевых походных кухонь вся наша бригада была готова лобызать Лёню целыми днями взасос и насмерть.

Поляки, разглядев наше не очень многолюдное построение, явно взыграли духом. На чём, собственно, и попались. Согласно нашей договорённости, Анри дал команду батальонам отступить на двадцать пять шагов назад. Полякам хватило и этого. Решив, что оробевший враг собрался задать дёру, весь авангард панского воинства дружно рванул в нашу сторону, словно на нашей стороне поля начали раздачу бесплатных пряников.

Знаете что я Вам скажу, друзья мои ? Двадцать тысяч несущейся на Вас атакующей на галопе конной густой лавы — это красиво. Очень красиво и очень страшно !

Но вот, когда по этой лаве прямой наводкой начинают палить картечью десять полевых орудий со скоростью четыре-пять выстрелов в минуту, а с ними в унисон начинают работать десять крупнокалиберных пулемётов — это уже, вообще, полный армагедец !

Через две минуты перед нашими позициями возвышался непроходимый вал из конских тел и тушек их бывших наездников. Атакующая конница вынуждена была остановиться перед этим "валом смерти" и тут к всеобщему веселью присоединилось двенадцать наших бомбомётов.

Через пятнадцать минут от красы и гордости шляхетской конницы осталось едва ли пара тысяч всадников, разбегающихся в ужасе куда глаза глядят.

А после этого беглым огнём по распадку, где скучковалась остальная часть войск Потоцкого, заработали наши двадцать четыре крупнокалиберные гаубицы. Через полчаса и семьсот снарядов... польская армия закончилась.

Наша конница рванула сгонять уцелевших в кучу, а рейтары ушли на захват обоза. Пехота пошла вперёд, штыками избавляя от мучений недобитых шляхтичей — пленные здесь и сейчас нам были без надобности.

Радков был в шоке, хотя и не скрывал своей радости, наконец-то переведя дыхание от тревоги за свою провинцию.

Обозная рота кинулась заниматься своим основным и любимым занятием — мародёркой и сбором трофеев. Пленных сгоняли в толпу, где им тут же выдавали лопаты и отправляли заниматься захоронением трупов.

Подошедший к нам начальник медчасти Святомир, словно бы недовольно, пробурчал, что для его специалистов работы нет, кроме троих заряжающих бомбомёты, обжегжихся об раскалённые стволы, последствия чего были уже ликвидированы его медиками.

Оставив на поле наших обозников и поморский пехотный полк для охраны и конвоирования пленных до Ополья, куда быстрее визга, рванул Радков, я отдал команду подготовки бригады к маршу.

Опять же, тел Потоцкого, его сыновей и приближённых так нигде и не нашли. Надо было срочно выдвигаться к мосту, что должны были захватить козаки. Упаси Святовид, нагрянут литовцы, чего доброго — вот тогда хлебнём лиха на неподготовленных позициях.

Через два часа бригада походной колонной топтала дорогу по направлению к мосту, выслав по сторонам конные разъезды. Тотлебен доложил, что к князю Вацлаву отправлены голуби, а в лагерь к Казимиру Польскому отправлен гонец.

Поздним вечером, уже почти в полной темноте бригада подошла к табору запорожцев, раскинувшемуся у моста вдоль реки. Не успела бригада начать устройство лагеря, как ко мне заявилась целая делегация козачьих атаманов.

Впереди целой толпы козаков выступал степенный Степан Вырвидуб, рядом с ним лучился хитрющей улыбкой Мыкола Макитра, над которым возвышался чуть ли не на голову донец Иван Могила.

Козаки гомонили, снимая папахи и кланяясь в пояс — "Доброй ночи, Ваша ясновельможность. С победой Вас, Ваша милость ! Наше почтение, пан генерал." — неслось со всех сторон.

Оказалось, что козаки перехватили целый поезд из карет, в которых удирал гетман Потоцкий со своей свитой и гайдуками. Теперь гетман коронный всей Польши красовался вместе с сыновьями на палях (кольях), а вся свита приближённых украшала своими телами ветви придорожных деревьев.

С гуманизмом и толерантностью у запорожцев было как-то не очень хорошо, зато с мстительностью дело обстояло — лучше не бывает.

Кроме того, козакам досталась вся гетманская казна, половину которой козаки честно притащили к нам в лагерь. В довесок четверо дюжих козаков еле-еле тащили ковёр, на котором горой было навалено всякой ювелирной ерунды в виде цепей, перстней и золотых пуговиц, что ободрали с убегающих по дороге поляков, перед отправкой их в заплыв по реке.

Я, ведь, уже говорил, что с гуманизмом у козаков наблюдалась явная нехватка, а вот тяга к хозяйственности и халявной добыче — несравненная ни с чем.

Я, проявив уважение, поинтересовался у атаманов — не обидели ли они себя и козаков добычей ? Ответом мне было лицо Макитры, расплывшееся в улыбке кота у разбитой крынки со сметаной.

Навскидку, козаки притащили ценностей и гетманской казны на пару миллионов полновесных золотых. И тут ватага козачьих атаманов удивила меня — дальше некуда.

На вытянутых руках Вырвидуб протянул мне расшитый золотой канителью и драгоценными камнями широкий боевой пояс, поверх которого лежала каракулевая светло-серая папаха с голубым шёлковым шлыком, тоже расшитым золотой нитью.

Рядом с папахой лежала нагайка с рукоятью изукрашенной костяными накладками и золотой витой проволокой. Но поверх всего этого лежал воистину царский подарок. Это была сабля. Нет, не просто сабля, а КОРОЛЕВА сабель!

Когда я извлёк её из богато отделаных каменьями и золотом ножен, у меня просто аж дыханье перехватило. Красавица с чуть-чуть хищно изогнутым клинком и узким долом по всей длине, играла в свете костра дымчатым харалужным узором.

Идеальный баланс, идеальная заточка. На пятке возле эфеса красовался знак самого известного мастера клинков этого мира, гнома — уже лет двести, как ушедшего из жизни.

Клинки его работы практически не имели цены и сами по себе являлись целым состоянием. Эта сабля могла рубить сталь, как масло... наравне с пухом из подушки. Мда.., это был, вне всякого сомнения, царский подарок.

Расстаться с этой саблей не способен ни один человек, хоть раз взявший её в руки. Рукоять сабли была обтянута какой-то шершавой кожей, перевитой золотой проволокой, прямые усы эфеса были словно раздвоенный змеиный хвост, а навершие рукояти украшала голова змеи с изумрудами в глазах.

У меня было такое чувство, будто я после долгих лет разлуки обрёл половинку своей души. Довольный эффектом от подарка, Вырвидуб тихо шепнул — " Мастер называл эту саблю Гадюкой. Угодили ли мы тебе с подарком, козаче..?".

Я знал, что принимая в подарок нагайку и папаху, я как бы причислял себя к козачьему братству. Приняв подарки из рук Вырвидуба, я в пояс поклонился козакам — " Благодарю Вас, браты-козаки за такой царский подарок, за оказанную честь и уважение. Клянусь перед Вами не посрамить козачьего звания.".

Из толпы козаков донеслось — " Ось, я шо казав ! Як е — вин козачьего роду.". Я ещё раз поклонился козакам и пригласил атаманов к себе в шатёр.

Кроме знакомых мне атаманов к разговору в шатре присоединилось ещё два козака, которые представились, как Семён Трикварты и Тимофей Офеня. Козаки, угостившись вином, вдруг огорошили меня известием, что в литовском войске почти двадцать тысяч козаков, которые готовы или немедленно перейти на нашу сторону, или будь на то мой приказ, ударить литовцам в спину во время сражения.

Поблагодарил козаков ещё раз за подарок и пообещав подумать над полученной информацией, принял доклады командиров подразделений и завалился спать... ........................................................................................................................................................................................................ Его милость барон Леонид фон Быстрик, полковник, заместитель командира бригады свободных наёмников, советник чрезвычайного наместника Восточных провинций княжества Померанского, кавалер ордена Святовита........................................................................................................................................................................................................................... По утру я получил известие, что наша бригада разобралась с войсками Потоцкого и выдвинулась в сторону Литвы. Ни то, чтобы я сомневался за результат рандеву бригады с ляхами, просто как-то непривычно было оставаться в стороне от дел бригады.

За предыдущую неделю к нам подтянулось шесть пехотных полков Померанской армии и четыре конных. В общей сложности под моей командой оказалось под тридцать тысяч народу, что было подтверждено специальным Указом Вацлава Четвёртого.

Поимев себе мнение за создавшуюся ситуацию, я таки решил прогуляться за рубежи родного княжества, чтобы население Пруссии и Ливонии поимело бы радость и счастье улицезреть знамёна Померанских полков на своей территории.

И вот мы уже шестой день трамбуем батальонными колоннами покрытие прусских дорог, раскинув по сторонам густую сеть конных разъездов. Что мне постоянно делает удивление на лице, так это то, что командиры Померанских полков смотрят мне постоянно в рот, безоговорочно признав мой авторитет.

Сначала это было приятно, чего скрывать, а сейчас уже потихоньку начинает напрягать. Оно, конечно, понятно каждому, что я военный гений, но, на секундочку, сам-то я в этом не очень-то уверен.

Как-то не свыкся я ещё с этой очевидной мыслью. За всё это время нам попалось по пути два батальона местных ополченцев, которые срочно самодембелизовались после первого же ружейного залпа с нашей стороны и сводная рота городской стражи, командир которой узнав, что мы двигаемся на Кенинсберг, попросил разрешения присоединиться к нашим рядам. И смех, и грех.., прости Господи.

Города и городки по дороге распахивали ворота при нашем подходе и важные делегации местных бюргеров торжественно выносили нам "ключи от города". Как впоследствии выяснилось, привыкшие к порядку пруссаки, оказавшись без высшего руководящего звена, просто напросто впадали в ступор.

А тут ещё и проблема имеется во всю голову. У покойного короля Фридриха из наследников имелась только дочь — Екатерина Прусская, известная на всю Европу красавица... и скандалистка.

С папочкой у них отношения были — на их фоне, кошки с собаками — дружная семья до гроба. За красоту этого буйного чада — ничего не скажу, не видел, но вот, по слухам, девочка обладала характером — родной папа, что был сам известен своей редкой упёртостью, плакал за родную дочь, как торговка с Привоза над дохлой рыбой.

Девке было уже лет под тридцать, но все папашины попытки сбыть дочурку кому-нибудь на руки, с целью обременить сие чудо заботами семейной жизни, встречали с её стороны резкое неприятие папиных гениальных идей и крайне негативную реакцию.

Будучи графиней и имея своё собственное графство, она как-то раз умудрилась устроить папаше самый натуральный рокош, который целый год давили усиленным армейским корпусом, ибо Катя, как выяснилось, не только отлично разбиралась в нюансах финансового и банковского дела, но и имела серьёзное представление о методах и способах ведения современной войны.

Молодое поколение прусских дворян обоего пола боготворили эту бомбу с коротеньким фитилём в человеческом образе. После того, как она сподобилась прилюдно на балу окрестить папеньку "Фельдфебелем в короне", родительское терпение Фридриха дало изрядную трещину и принцессу прямо с бала конвой препроводил в королевскую тюрьму, где папиным велением её обеспечили трёхкомнатными аппартаментами и диетическим питанием без права переписки и свиданий, оставив из развлечений только библиотеку и пяльцы для вышивания.

Так что бы Вы себе думали ? Это кроткое воплощение девичьей скромности и послушания умудрилось четыре раза попытаться устроить побег, добившись усиления охраны после каждой попытки.

В общем, эта наследница Прусского престола продолжала пребывать в сильно охраняемых аппартаментах королевской тюрьмы по двум немаловажным причинам. Во-первых, никто не отменял приказа о её аресте, что для прусской врождённой исполнительности являлось серьёзной причиной для продолжения выполнения предыдущего указания.

Во-вторых, я думаю, что никто и не рвался одаривать свободой это дружелюбное существо, которое целый год из-за решётки сообщало всем желающим послушать, что и как она будет делать с папенькиным окружением, когда вырвется наконец-то из камеры.

По слухам, у Екатерины Прусской таки была богатая фантазия. Мы уже подходили к Кёнинсбергу и перспектива иметь дело с этой чудной девицей в ближайшее время нагоняла мне кислоты на лицо.

Войдя в город, встреченный очередной бюргерской делегацией во главе с бургомистром, я быстренько отдал приказы командирам полков о занятии фортов, арсенала и расквартировании наших частей, а сам прихватив полусотню улан отправился на экскурсию в королевское узилище.

Комендант тюремного замка, обретаясь в позе буквой "Гриша", проводил меня до аппартаментов принцессы, куда я приказал привезти обед из лучшего ресторана города.

Войдя в "камеру" принцессы, я слегка опешил, честно признаться, о красоте принцессы слухи ходили не зря.

Опять же, и я ещё никак не мог привыкнуть к своей новой внешности, частенько комплексуя в присутствии красивых женщин, что дико веселило Дэниса с Ратмиром, которые откровенно выносили мне постоянно мозг за мою привязанность к нашим бригадным маркитанткам.

Честно говоря, мне как-то с нашими маркитантками было проще и удобней. Ну не тянуло меня на романы с местными манерными дворяночками просто ни разу.

А тут, опёршись рукой на спинку стула, стоит высокая стройная девушка, с гривой светлорусых волос ниже спины, чёрные брови к вискам — стрелами, влажные глазищи, как у обиженного оленёнка, тёмно-карего цвета. Чёткий абрис губ, чуть-чуть из-под приподнятой верхней губки — жемчуг зубов.

Да и одета, почему-то, в форму офицера прусских рейтар — кожаный расстёгнутый колет, лосины в ботфорты. В распах колета торчит что-то размера третьего, а уж, как на ней рейтарские лосины смотрятся — задуйте свечку, я волнуюсь... и потею !

Я склонил голову — "Ваше высочество, позвольте представиться..." и был остановлен резким движением руки.

Видно было, что девчонка держиться из последних сил, но тем не менее, голос её был ровен и насмешлив — " Не стоит, барон. Кое-какая возможность получать вести из-за тюремных стен у меня всё-таки имеется, а Ваше имя в последнее время звучит очень часто и достаточно громко. Чтобы между нами не было недосказанностей, я прекрасно понимаю, что живая наследница Прусского престола Вам абсолютно без надобности. И не надо стыдливо прятать глаза, а то сразу становится ясно, что Вы не политик. В связи с этим у меня к Вам есть пара просьб.

Всё-таки даже приговорённым на смерть преступникам и тем положено выполнение предсмертного желания. Нет, Ваша милость, Вы не подумайте, что я настолько глупа, чтобы не понимать — отсюда я уже не выйду.

Просто хочется уйти достойно, как и положено принцессе.

Во-первых, если Вас не затруднит, я бы хотела напоследок чего-нибудь вкусненького, а то, знаете ли, меня тут не очень разносолами баловали. Во-вторых, мне бы хотелось провести ночь с симпатичным мужчиной. Как-то, согласитесь, уходить из жизни девственницей в тридцать лет от роду, так и не познав, по словам моих болтливых фрейлин, внеземного блаженства — как-то уж и вовсе не камильфо.

И в третьих, очень Вас прошу, Ваша милость, коль уж мне суждено в скором времени покинуть сей бренный мир, можно мне подарить смерть от клинка или от пули, а то от удушения уж больно смерть неприглядная. Не хочется валяться обделавшись, с вывалившемся набок языком...".

Боже, какая женщина ! Ведь, трясётся вся, а спина ровная, как на параде и голос ни разу не дрогнул, хотя видно, как ей страшно.

Тут вестовые кинулись стол накрывать. С кабака столько понатаскали, будто тут гусарская гулянка намечается. Но парни молодцы — не забыли и дессерты, и фрукты, даже каких-то пирожных целый поднос приволокли.

Сели мы с Екатериной Фридриховной за стол, а мне, поверите, кусок в рот не лезет. Сидел бы вот так целую вечность, да на девочку эту любовался.

А та, каждый кусочек смакует, будто в последний раз. Ест, словно котёнок прижмуривается от удовольствия, мелкими глоточками вина запивает и к ощущениям своим прислушивается.

И при этом, ещё и разговор поддерживать успевает. А разговор-то у нас с ней вышел и вовсе непростой. Зацепили мы тему промышленного и финансового развития Пруссии, о слабости которого Катерина постоянно долбила своего покойного папочку, вынося ему мозг о необходимости реформ в стране.

Вот тут-то и выяснилось, что уважаемая принцесса Прусская в экономике и финансах мне очков триста форы дать может. Через час мы уже забыли — кто мы..? Где мы..? Её Высочество уже в пылу спора, негодуя на мою безграмотность, изволила несколько раз даже каблучком на меня притопнуть.

Но тут уж и я сподобился девушку сильно удивить, рассказав о нескольких схемах банковских афёр. Как она смеялась ! Чистый, звонкий голос, разносился колокольчиком по тюремным аппартаментам.

Господи, и вот это чудо я должен лишить жизни ? Вот эту женщину, о которой только может мечтать мужчина, я должен убить ?

Я, конечно, прожил далеко не самую праведную жизнь и уже давно соскучился считать сколько раз в этой самой жизни я сделал "нехорошо", но тут у меня даже в голове не укладывалось, что вот эту девочку, от которой у меня аж дыханье спирало, я должен отправить на смерть.

Беседа наша затянулась до вечера, за зарешёченными окнами уже начало темнеть и вестовые принесли нам несколько подсвечников, предварительно быстренько растопив камин.

Вдруг Екатерина осеклась, и закрыв глаза, будто в холодную воду шагнула, тихо произнесла — " Леонид, можно я Вас так сегодня буду называть, прошу Вас — останьтесь сегодня со мной. Поймите меня правильно, я не прошу никакого снисхождения. Просто я хочу, чтобы в последнюю ночь моей жизни рядом со мной находился понравившийся мне мужчина.

Жизнь, как оказалось, полна нелепостей — ну почему бы нам с Вами не встретиться где-нибудь пару лет назад ? Ведь, я же вижу, что я Вам нравлюсь.

Подарите мне ночь, Лёня. Завтра я отправлюсь на встречу с Богиней Смерти Мореной, так пусть хоть у меня останется память об этой ночи.".

Я встал перед ней на колено, прижав её руку к своим губам — " Катя, я клянусь — я буду с Вами до последней минуты...". ..................................................................................................................................................................................................................... Его милость граф Анри ди Альмейда, полковник, заместитель командира бригады вольных наёмников................................................................................................................................................................................................................................................................................................... Пули рвали воздух над моей головой. Время от времени из рядов гренадёр батальона майора Шлихта, больше известного в бригаде, как майор Штырь, плотно закупоривших выход с моста своими рядами, выпадали тела раненых и убитых.

У противника оказалось пару десятков стрелков с дальнобойными штуцерами — вот они и методично прореживали ряды батальона, засевши в гуще прибрежного кустарника на другой стороне реки.

Поле перед мостом уже было завалено горами трупов, а литовцы, не считаясь ни с какими потерями, пёрли и пёрли к предмостью, решив просто напросто задавить нас количеством.

Уже пулемёты из прикрытия батальона перешли на скупые короткие очереди, экономя патроны, да и у бойцов в патронных сумках уже показалось дно.

В задних рядах батальонного построения уже кое-кто крепил на стволы штыки. Чего греха таить, проспали мы литовцев.

Никто из нас не ожидал от них такой прыти. Все помнили, что Радзивилл такой же великий полководец, как и Потоцкий, да вот забыли, что у него в заместителях ходит Януш Сапега, который всю жизнь свою, сукин сын, воюет.

Начал свою карьеру рядовым гусаром в 15 лет от роду, а уже в двадцать один год командовал полком. Воевал и с турками, и с ногаями, и с австрийцами, и со шведами с германцами.

Короче, к своим пятидесяти точно знал с какого конца за саблю хвататься надо. Числил в своём послужном списке несколько великолепно проведённых военных компаний и пару дюжин блестяще выигранных крупных сражений.

А мы явно расслабились, убаюкавшись лёгкими победами, чем Сапега и воспользовался в полной мере.

Моя вина — мы считали, что литовцы заняты внутренними дрязгами в восьмидесяти верстах от нас, а Радзивилл с Сапегой, оставив казачьи полки в лагере, двумя дневными переходами, вырезав наши дальние разъезды, как гром с ясного неба, обрушились на наш лагерь.

Хорошо, хоть секреты и караулы вовремя подняли тревогу, а то совсем бы было худо. Литовская конница умудрилась переправиться через реку двумя частями — вверх и вниз по течению, ударив по нашим флангам, а по центру на мост попёрла литовская пехота.

Два пулемёта дежурной роты заставили воинство Радзивилла отхлынуть от моста, оставляя кучи трупов, и дали возможность гренадёрам Генриха Шлихта занять позиции напротив моста, которую они и удерживали уже минут сорок, отбивая одну атаку за другой.

Ещё чуть-чуть и у них начнут заканичиваться патроны и тогда ВСЁ — уж больно противник нас численно превосходит, штыками не отобьёмся.

Одна надежда на Дэниса, который бегом готовит контрудар за нашими спинами, спешно разворачивая основные силы бригады.

А на флангах совсем грустно. На левом фланге Поморский драгунский полк вырубили весь начисто, но он дал время Поморскому пехотному сбить строй копейщиков, из-за спин которых, как сумасшедшие, работали арбалетчики.

Литовская конница валом накатывала на копейщиков, оставляя перед рядами полка после каждой атаки сотни трупов. Полк держался, но таял, как мороженое под солнцем.

На правом фланге всё смешалось в одну кучу — там шла бешеная конная рубка. Запорожцы дорого продавали свои жизни.

Оттуда нёсся дикий ор, лязг сабель и вопли порубанных. Часть спешенных козаков выкатили на валы лагеря пушки и лупили в толпу прямой наводкой картечью и залпами самопалов.

В общем, казаки осатанели и начинали потихоньку теснить литовцев, не взирая на их численное превосходство.

Ко мне пордбежал посыльный и потребовал срочно прибыть к командиру бригады. Я бегом подбежал к ла Гварди, стоявшему под знаменем бригады, откуда в разные стороны разбегались офицеры бригады и посыльные.

Чуть правее строя егерского батальона Франсуа де Ланси сбивались в атакующую колонну, под прикрытием пулемётных фургонов, наши кавалеристы. Прямо в строй пехоты выкатывались полевые пушки, а перед строем прямо на руках втаскивали пулемётные фургоны роты огневой поддержки Васи Зацепы.

К левому флангу на руках тащили свои бомбомёты ребята нашего математического гения, перед ними выстраивалась рота обозных отморозков Штуккера и сапёрная рота Ларсена.

За ставкой генерала разворачивались обе гаубичные батареи. Первая готовилась открыть огонь по наступающей неприятельской пехоте, а вторая готовилась открыть огонь в глубину строя, наседающей на козаков литовской кавалерии.

На ла Гварди смотреть было страшно — бригада впервые несла потери. Сказать, что он был в бешенстве — так это просто промолчать.

Я, как представил, что я от него услышу про действия нашей разведки, мне захотелось в атаку на всё литовское воинство в одиночку сходить. Обычно уравновешенный, граф разговаривал сплошным рыком.

И вдруг по на левом фланге заработали бомбомёты, сразу накрыв волну атакующей литовской конницы. Кошмар наяву — уже торжествующую массу конников накрыло сплошным ковром разрывов, а передние ряды начали выкашивать сплошным ружейным огнём подошедшие две наши роты обозников и сапёров.

Литовцы даже удрать — и то не могли. Сзади сплошной вал разрывающихся мин, сразу наваливший курганы тел, спереди — стена огня.Это уже был не бой, а просто полное уничтожение.

Литовскую конницу на левом фланге просто напросто множили на ноль. Безостановочная череда разрывов, вой, бешенное ржание лошадей... и залпы.., залпы.., залпы...

Что началось на правом фланге лучше было не видеть. Надо честно признать то, что делает разрыв фугасно-осколочного гаубичного снаряда в плотных порядках кавалерии, невозможно назвать эстетичным зрелищем.

Каждый разрыв сопровождается появлением чуть ли ни сотней лошадиных и человеческих трупов, со всеми отсюда вытекающими последствиями.

Литовцы попытались рассыпаться и уйти из-под огня, но у осатаневших козаков на этот счёт было абсолютно другое мнение. Началась повальная рубка разбегающихся литовцев.

Генерал, обнажив саблю и левой рукой выхватив револьвер из кобуры, начал проталкиваться в первые ряды построения батальона егерей. За ним шаг в шаг, как приклеенный, торопился Тотлебен, держа в руках знамя бригады.

Ну и понятное дело, вокруг них кольцом двигалась полусотня охраны во главе с неусыпно бдящим Лацисом.

Я встал за плечом ла Гварди, обнажив клинок шпаги и достав револьвер. Взвилась ракета и батальон гренадёр Шлихта, разделившись пополам бегом бросился на фланги построения, открыв фронт литовской пехоте, которая взревев кинулась в атаку всей своей массой.

Генерал взревел "Огонь !" и десяток пулемётов ударил по накатывающимся литовцам, выкашивая их целыми рядами. Залп батареи полевых орудий Джованни картечными зарядами в упор напоминал покос пшеницы. Пехота противника ложилась рядами.

Пулемёты работали длинными очередями на расплав ствола и не жалея патрон. Орудия перешли на беглый огонь, постепенно перенося огонь на тот берег реки, так как на этом берегу стрелять уже было практически не в кого.Горы трупов и разбегающиеся литовцы.

В это время по построению литовского пехотного резерва беглым огнём ударили обе наши гаубичные батареи. Там и вовсе открылся филиал христианского ада — среди разрывов разлетались части тел и обозных телег. Литовцы кинулись кто куда, подальше от этого ужаса смертоубийства.

Над рядами раздался рёв ла Гварди — " Ребята ! На той стороне обоз и бабы. Всё будет наше.. и рыло в крови ! Вперёд, бригада ! Урраа..!". Батальоны рванули в атаку, как наскипидаренные !

Через мост перескочили махом, противник попросту разбегался. Только у шатра Радзивилла Сапега смог остановить несколько частей копейщиков, да выставить личную роту гвардейцев-алебардщиков.

Вот туда-то и рванул наш генерал. Обогнавшие его егеря стрельбой и штыками смели копейщиков и гвардейцев. Дэнис, как чёрт из коробочки, выскочил перед шатром и двумя выстрелами из револьвера отправил Радзивилла на встречу с его покойными родовитыми предками.

Схватившийся за саблю Сапега, не успев даже пару раз махнуть ею, как был чуть ли ни на двое развален генералом с помощью подарка запорожцев, который Дэнис назвал "гадюкой".

Над всем литовским лагерем стоял рёв наших бойцов, где-то ещё постукивали ружейные выстрелы, а по всему полю боя уже сновали наши ребята из хозроты, стаскивая в кучи трофеи.

А наши доблестные кавалеристы Велимира рассыпавшись по округе рубили всех, кто не успевал поднять руки и бросить оружие.

Вестовые подбегали к бывшему шатру Радзивилла, где расположился ла Гварди, получали указания и разбегались, разнося приказы генерала по подразделениям.

Я подошёл к Дэнису, который кивнув мне на соседнее кресло, плеснул вина в кубок — " Анри, я жду от тебя доклада через час о потерях и готовности нашей пехоты к выходу на марш. Пополнить боезапас в батальонах, четыре часа на отдых и лечение раненых.

Батя со своими драгунами и рейтарами скоро закончат сбор пленных и догонят нас на марше. Усиль передовые дозоры перед маршевой колонной.

Ещё раз твоя разведка обделается, как сегодня, выгоню из бригады к чёртовой матери вместе с тобой. Ты меня понял ? Вот и хорошо ! Всё.Больше не задерживаю и жду тебя через час." .

Таким я нашего графа ещё никогда не видел, да и признаться, видеть бы не хотел. Что-то мне подсказывало, что у Великого Княжества Литовского вот-вот начнутся крупные неприятности.

Я дал команду на сбор командиров. При этом уже нетрудно было заметить, что пулемётная рота, бомбомётчики и артиллерийские батареи спешно готовятся к выступлению.

Козаки на своём фланге дружно занимались "мародёркой", обдирая трупы и пуская их на корм ракам в речку. На поле валялось с десяток тысяч трупов в богатой "сброе" при дорогом оружии, бегали уцелевшие кони, чуток подальше виднелись телеги обоза кавалерии литовцев. Понятное дело, что рассчитывать на немедленное выступление козаков на марш и думать нечего.

Добыча для козака — дело святое, да и, надо заметить, что запорожцы народ хозяйственный и обстоятельный, поэтому пока весь "дуван" не соберут — с места не тронутся.

Каково же было моё удивление, когда козаки начали строиться в походный ордер, оставив человек пятьсот для сбора добычи и охраны своих раненых, которыми чуть позже должны были заняться наши лекари-маги.

Творилось что-то непонятное, причиной чего явно являлись задумки нашего командира. Приняв доклады командиров батальонов, я отправился на доклад к командиру. ................................................................................................................................................................................................................... Его милость барон Ратмир фон Змеев, командир разведовательно-диверсионной роты бригады свободных наёмников, кавалер ордена Святовита...................................................................................................................................................................................................................... Явив себя пред ясны очи Его светлости князя Вацлава Четвёртого, я был, признаться, несколько удивлён реакцией монаршьего лица на своё появление. Озадаченным, надо признаться, было это лицо, мягко говоря.

Я ожидал разноса и монаршьего гнева по поводу разнесённого до фундамента кабака, разогнанных патрулей городской стражи и погрома в борделе, а вместо этого был вынужден удовлетворять любопытство и недоумение Князя по поводу побратимства с Рафу.

Оказывается, мой братишка Рафик был известен в княжестве, как один из самых известных военноначальников эльфов и самый их отмороженный головорез. К тому же, как выяснилось, это первый случай в истории этого мира побратимство человека и эльфа и это послужило причиной крайнего удивления Вацлава Четвёртого.

А когда я ему ещё и сообщил, что Рафу заявил, что он категорически настаивает на своём участии в поиске пропавшего гномьего каравана, удивлению князя не было предела. Пожалуй Князь и меня сумел сильно удивить, сообщив, что до сего дня эльфы ВСЕГДА придерживались подчёркнутого нейтралитета и старались НИКОГДА не вмешиваться в человеческие дела, а тем паче в дела гномов.

Что сулило такое резко изменившееся поведение эльфов — оставалось только гадать. Впервые в жизни я был благодарен состоянию жуткого похмелья. Только оно помешало мне в доступной форме подробно обсказать Князю до какого места мне их озабоченность поведением эльфов и куда он немедленно должен отправиться вместе со своей любознательностью.

Учитывая значимость персоны эльфийского посла, Его Светлость норовил отправить со мной на поиски пропавшего каравана гномов чуть ли ни армейскую дивизию полного состава. Еле-еле отбрыкался.

Вернувшись в посольство эльфов, я обнаружил опохмеляющегося неплохим винишком Рафу и нездоровую суету десятка его девочек-охранниц, явно собирающих свои манатки в дорогу.

На моё недоумение Рафу, поделившись живительной влагой из виноградной лозы, разъяснил мне неразумному, что его "девочки" в лесах не имеют себе равных на планете, а, если он сподобится удрать из-под их присмотра, то мы с ним имеем шанс заполучить за собой погоню из нескольких сотен изобидившихся особ женского пола, у каждой из которых на личном счету по нескольку десятков упокоенных орков.

Опрокинув с братишкой по паре кубков недурственного вина, мы сообща пришли к выводу, что без такого счастья мы вполне можем обойтись. Так что, решили — я беру два десятка своих головорезов, а Рафу — десяток своих "девочек".

Выдвигаться решили послезавтра с утра, а сегодня вечером мы были намерены тихо посидеть в ресторации, где Рафу и девчонки могли насладиться новыми песнями в исполнении ресторанного оркестрика.

Благими намерениями, как известно, вымощена дорога в ад и жизнь не преминула нам об этом напомнить.

В полутьме зала разливались задушевные мелодии, подкинутые мною в своё время музыкантам местного оркестра, на столе изумительное вино, замечательные закуски, всевозможные "вкусняшки", самолично притащенные директором ресторации для четвёрки ослепительных красавиц нашего сопровождения, свечи на столе, бросающие отблески на зелень глаз эльфиек. Романтика, мать её !

.... В углу зала вдруг обнаружилась парочка гномов. Если бы не Рафу, так я бы и внимания не обратил — я-то гномов до сего дня и не видел-то ни разу. Люди, как люди. Разве что ростом чуток пониже, да в плечах пошире обычного человека будут.

Никаких бород и усов, чем их обычно награждают писатели моего бывшего мира. Волосы до плеч, никаких дурацких косичек. Одеты неброско, но добротно.

Камзолы, широкие штаны, заправленые в высокие сапоги, на вешалке у стола — два плаща и две широкополые шляпы.

А вот на поясах, даже с виду, шпаги изумительной работы, сами по себе уже являющиеся целым состоянием. На шеях массивные, тончайшей работы, цепи с какими-то кулонами. На пальцах рук по паре массивных перстней с камнями не маленькой величины и стоимости.

Моё удивление этим зрелищем развеял Рафу, объяснивший мне, что это два посланника к Вацлаву Четвёртому от одного из гномьих кланов, чей обоз как раз-таки и пропал.

Гномы сидели и спокойно основательно отдавали дань искусству местного повара, щедро сдабривая откушанное немаленькими порциями вина, что и позволило мне сделать вывод о том, что тяга гномов к пиву — не что иное, как придумки наших фантастов.

Скажите мне на милость, какой дурень променяет изумительное вино на мутносваренную бурду ? Вот и я о том же !

За несколькими столами гуляли офицеры армейских и гвардейских полков, празднуя результаты достигшие столицы известия о победах поморского оружия над всеми неприятелями княжества.

Несколько столов занимали компании дворян выгуливающих своих барышень в модной ресторации. Пару столов занимали обстоятельные мужчины с дамами, явно купеческого сословия.

А вот в самом углу за столом уселась крайне любопытная компания. Весь мой богатый жизненный опыт криком кричал, что это команда ликвидаторов.

Неброская одежда тёмных тонов, неброская внешность, шпаги и кинжалы на поясах и отсутствие спиртного на столе.

То, как они внимательно и профессионально боковым зрением следили за гномами, чётко указывало на их цель пребывания в этом заведении.

Пришлось тихонечко открывать рот — " Рафу, братишка, сейчас мы с тобой попадём в свидетели коронного преступления. Что ты так на меня воззрился ? Посмотри тихонечко на компанию в углу. Видишь ? Вот и молодец. Учитывая наш с тобой интерес к гномьему обозу, будет крайне неразумно допустить ещё и скоропостижную кончину посланников гномьего клана к Князю. Согласен ? Княжеству сейчас только ещё и проблем с гномами не хватало. Шепни девочкам и прикройте мне спину, вдруг тут ещё кто-нибудь этих ребят страхует. Всё, я пошёл...".

Я встал и походкой пьяного человека направился к гномьему столику.

Подойдя к двум увлечённым беседой гномам, я плюхнулся на свободный стул и, играя на публику пьяного посетителя, тихим голосом выдал вскинувшимся гномам — " Милостивые государи, сядьте и изобразите пренебрежение к пьянице. Слушайте и только не оглядывайтесь. Через стол от Вас сидит пятёрка мужчин, которые явно испытывают к Вам нездоровый интерес. Думаю, что, как только Вы выйдите из ресторации, на Вас нападут. Позвольте представиться, я — барон фон Змеёв, командир разведроты бригады ла Гварди и я по поручению Его Светлости Вацлава Четвёртого занимаюсь поиском Вашего пропавшего обоза. Так что, будьте любезны, как только Вы соберётесь покинуть сие заведение, промокните платком лицо, а мы Вас прикроем на улице. Договорились ? Вот и ладно. А сейчас я попробую пощупать за вымя эту тёплую компанию..".

Пошатываясь я доковылял до интересующего меня столика — " Господа, иик.., я предлагаю присоедениться Вам к празднованию побед поморского оружия. Чего Вы, иик, тут такие мрачные сидите ? Присоединяйтесь к нам, иик.., или к господам офицерам. Что Вы там шепчете, сударь ? Кого в жопу ? Господ офицеров в жопу ? Что, и меня, иик.., в жопу ?".

Я возмущённо повышал голос, перекрывая играющую музыку. Пятёрка, не открывших ни разу рта мужчин, в немом изумлении внимали моим импровизациям, а от столов вставали подвыпившие офицеры и решительными шагами приближались к столику.

Что сейчас должно было начаться в ресторации догадаться было нетрудно.

Я отошёл к нашему столу — " Рафу, хватай девчонок и вали на улицу. Постарайтесь хотя бы парочку этих прохвостов взять живыми. Видишь того блондина по центру ? Похоже, он у них старший. Сможете взять его целым и тёплым ? Постарайтесь. Всё, валите, сейчас начнётся основное веселье..".

И с криком "Ты кого в жопу послал, утырок..?" я кинулся на пятёрку серьёзных малознакомых мужчин.

В это время одна из наших девочек куда-то уже утащила гномов. А вот с тихими ребятами вышел сплошной обломчик — вся пятёрка резко вскочила, опрокинув столик и моментально ощетинившись выхваченными шпагами и кинжалами.

Причём, у двоих членов этой странной компании в руках оказались немаленького калибра пистолеты с колесцовыми замками, которыми они и привели толпу офицеров в слегка приторможенное состояние.

Пока офицеры хватались за пояса, где отсутствовали шпаги и сабли сданные в гардероб, пятёрка скользнула к выходу. ...Трое во главе со своим блондинистым лидером выскочили на улицу, а двое держа пистолеты наизготовку, придерживали толпу перед дверями.

Спустя пару минут и они выскользнули за дверь, из-за которой тут же послышался звук сдвоенного удара. Успокоив офицерскую компанию, я вышел на улицу.

Из-за угла здания ресторации выглянул Рафу, призывно махнув мне рукой. За углом нас поджидал извозчик, в коляску которого были загружены спеленатые тела в количестве пяти штук при заботливом пригляде четырёх девушек, внимательно контролирующих любые поползновения связанных тел при помощи острозаточенных железок.

Да уж. Ничего не скажешь — быстро, тихо и профессионально. Девочки, снимаю шляпу !

... Через полчаса мы уже сгружали тела с коляски и утаскивали их в подвалы эльфийского особняка, с невинной целью дружески побеседовать и познакомиться с пятёркой "мутных" мужчин без лишних ушей и глаз.

Надо отдать должное этим пяти малознакомым организмам — вели они себя вполне профессионально. Не кричали, не плевались и даже не угрожали — только молча зыркали недобрыми глазами.

Вот почему-то наличие целой маленькой тюрьмы в подвале посольства, меня ни разу не удивило. Организмы были быстренько растащены по разным камерам, а их блондинистого лидера девочки сразу утащили в пыточную, подвесив на странный агрегат, напоминающий присной памяти дыбу в гостеприимных аппартаментах Святейшей Инквизиции моего мира.

К утру все пятеро исповедовались наперегонки, уж больно многогранными талантами оказались богаты эльфийки. А вот то, что нам поведал лидер захваченной пятёрки, нас с Рафу не обрадовало не разу. ..................................................................................................................................................................................................................................... Его милость граф Дэнис ла Гварди, генерал, командир бригады свободных наёмников, Наместник Востока княжества Поморье................................................................................................................................................................................................................................................ Мать его, как же я ненавижу осень ! Слава Святовиту, хоть дождей нету, но по утрам уже на траве наблюдается иней, а редкие лужицы поддёргиваются ледком. За спиной остались захваченные без особых усилий Ковно и Вильно и бригада спешным маршем рвётся к Полоцку.

Кровь из носу, но в течении месяца надо взять Полоцк и Смоленск. После разгрома литовского ополчения и смерти Радзивилла с Сапегой мы бросили все силы на захват опорных пунктов на территории Княжества Литовского, где сейчас царил разброд и шатание.

Часть литовской шляхты, которой надоело всевластие магнатов, кинулась под наши знамёна. Часть — отсиживалась по своим мелким поместьям и хуторам, не зная к кому прислониться в такое лихое время, а часть — кинулась грабить и сводить свои личные счёты.

Вот эту-то часть и пришлось настоятельно призывать к порядку, определяя их по придорожным деревьям в качестве назидания для малопонятливых.

Впереди наших колонн неслись гонцы с объявлением — "В Литву пришёл Закон и Порядок !".

Как это ни странно, но со всех сторон к нам стекались крупные и мелкие козачьи отряды. На козачьей раде, где собралось под тридцать тысяч чубатой братии, был выкликнут и избран гетманом Степан Вырвидуб, что мы ещё толком даже и отпраздновать не успели, ибо сразу выдвинулись к Полоцку.

Пока ( тьфу.., тьфу.., тьфу... ) никакого сопротивления не наблюдалось, кроме попадающихся на пути мелких шляхетских банд, которые походя разносили в пыль или наши кавалеристы, или отряды запорожцев.

Уже на подходе к Полоцку, с нами распрощались донские казаки. Их срочно призывал на Дон казачий круг, ибо на границах казачьих земель начались уже мелкие столкновения с орками. На Дону уже начинал потихоньку разгораться костёр большой войны и донцам не посчастливилось первыми попасть под каток орочьего нашествия.

А тут ещё и Лёнька взялся меня удивлять непонятными депешами голубиной почты. Мало того, что он иногда начинал общаться на премудром одесском языке так, что сам себя с трудом понимал, а теперь из его депеш, вообще, ничего не понять было.

То он мне каяться начинал, что не может он Екатерину Прусскую на ноль помножить, то на трёх страницах расписывал какой она замечательный управленец, то требовал , чтобы я её чуть ли не каким — нибудь орденом наградил за успехи в проведении реформ на территории Прусского Королевства.

Причём, реформы эти уже две недели как идут ! Или у Лёньки что-то с головой приключилось, или он так какую-то интригу замутил, но что там реально происходит — из писем не понять.

Я дал команду Анри, чтобы он отправил в Кёнинсберг срочно парочку своих людей, а то что-то у меня на сердце не спокойно.

...Через пять дней мы подошли плотной группой к Полоцку, обложив его со всех сторон. В городе заперся один из новоявленных литовских сепаратистов Рудоволк, объявивший себя князем Полоцким и заявивший о самостоятельности княжества Полоцкого.

Под его знамёна набежало тысяч пять народу из обедневшей шляхты, да и город выставил на стены тысячи три ополченцев. Перебить это воинство большого труда не составляет, но вот в чём проблема — мне город целёхоньким нужен, да и люди нужны, а они, как ненормальные, все стремятся поукрашать собою местные погосты.

Самым неожиданным известием оказался доклад Анри о том, что к Смоленску подходит пятитысячный отряд орков, которых нанял Совет купцов города Смоленска. Вот это была новость так новость !

Как и в истории нашего мира Смоленск являлся вечным поводом для драки между Русью и Польшей, т.к. был торговым центром между Западом и Востоком и контролировал денежные и товарные потоки, богатея и расширяясь.

Вот и посносило головы местным купчикам от собственной значимости. Пользуясь неразберихой в Литве, решили ребята организовать по-быстрому ещё одну торговую республику по типу Новгородской.

Мол, за каким нам князья запонадобились, коли мы и сами с усами ? А, чтобы придать убедительности своим начинаниям, сподобились пригласить себе поддержку из лучших воинов этого мира.

С орками мы ещё ни разу не сталкивались, хотя наслышан я уже о них был по самое "не балуйся". И то, что я о них слышал — не радовало ни разу. Ну да ладно ! Святовит не выдаст — свинья не съест.

Попробуем поохотиться на нескольких зайцев одновременно — и орков пощупаем, и купцов смоленских призовём к порядку, а то что-то у них головы чрезмерно закружились. Не мешает этим ребятам напомнить — кто в доме хозяин.

... Подойдя к Полоцку, я сразу дал команду на развёртывание батарей — ну нет у меня никакого желания с Рудоволком в переговорах биться, абсолютно это ни к чему.

Пехотные батальоны перекрыли оба выхода из города, выставив рогатки и встав за ними в плотное каре, усиленное пулемётами.

Наша кавалерия под командой Велимира Бати встала в резерв подле моего штаба. Конные отряды запорожцев и литовцев рассыпались по периметру вокруг города, перекрыв любую возможность прорыва из города. Не оттягивая "удовольствие", я дал команду артиллеристам.

Двадцать четыре крупнокалиберных орудия, лупящие в деревянные стены прямой наводкой, как правило, за полчаса от этих стен оставляют одно лишь воспоминание. Через полчаса от половины городских укреплений остались только заготовки для производства Буратин и щепки для растопки печей.

По скоплению воинства Рудоволка, приготовившегося к контратаке, отработали бомбомёты и ещё через полчаса над остатками стен Полоцка закрасовались белые флаги.

... С представителями городского магистрата Полоцка разговор у нас получился короткий, но обстоятельный. Поскольку их князь Рудоволк обнаружился среди тел своих людей, попавших под залпы бомбомётов, в Полоцке появился новый князь.

Догадайтесь, как его зовут ? Правильно. Во главе княжества теперь стоял — Его светлость князь Дэнис ла Гварди.

Помятуя, что Велимир Круть был местным уроженцем, не долго думая, я назначил его наместником, поручив навести порядок в Полоцке и организовать лагерь для формирования трёх полных полуторатысячных рейтарских полков из состава литовских добровольцев.

Командование нашей кавалерией принял Арвид Горн, произведённый мной в майоры. Отдохнув сутки у Полоцка, бригада скорым маршем выступила к Смоленску, широко раскинув конные разъезды запорожцев во все стороны. Неожиданная встреча с орками мне была без надобности — с этими ребятами мы будем устраивать "рандеву" на моих условиях.

... В довесок ко всему прилетела депеша и от Казимира Второго, который просил помощи. У него образовалась проблема из тридцатитысячной армии, которую в темпе собрали магнаты из своих надворных войск и примкнувшей к ним мелкопоместной шляхты, ядро которой составили шесть тысяч швейцарских наёмников, нанятых князем Любомирским.

Надо честно признать — этот орешек был Казимиру не по зубам. Нам стоило торопиться, дабы этот "орешек" не лишил нас союзника. И я гнал бригаду, выматывая маршами.

... На привале я подъехал к гетману Вырвидубу, озадачив этого достойного человека целым ворохом вопросов, касающихся орков, с которыми Степану доводилось схлёстываться в набегах и походах.

И вот, что я от него услышал — "Погоди, Ваша Светлость, не гони. Давай ща присядем, повечеряем, винца хорошего глотнём, а там и за душегубов этих потолкуем.".

Посидели мы в шатре у Степана душевно и вот что он мне рассказал — " Знаешь, Ваша светлость, странный орки народ. Вроде и правильный — воины наипервейшие, законы имеют справедливые, слово у них — крепче камня, но вот, понимаешь, какая с ними заковыка — они только себя считают настоящими людьми.

Числят себя потомками великанов, а все остальные у них — недомерки, неудачный опыт Богов. Ростом все, как один, метра под два с лишком, воинское искусство у них на первом месте.

Основное занятие — разведение скота и коневодство. Кстати, кони орков — это мечта любого воина. Мощные, сильные, быстрые и выносливые. В холке — метра в два, на них даже хищники не нападают, побаиваются.

Каждый орк с десяти лет выбирает себе жеребёнка и его сам воспитывает, потому кони орков к себе чужаков даже и близко не подпускают. Если хозяин погибает, то конь уходит в табун и больше никого не принимает до себя. Ходят слухи, правда, что шаманы орков выпасают священный табун, кони из которого сами выбирают себе сами хозяев.

Живут эти ребята родами и кланами. Раньше резались племя на племя, как бешенные, но уже лет десять, как объявился у них вождь Бронивой, умом и саблей объединил десяток племён, создал десятитысячный тумен тяжёлой кавалерии и сейчас уже подмял под себя уже всех орков, сам себя назначив Великим Каганом.

Ввёл единые законы, создал у орков регулярную армию. Мы раньше время от времени на Дон в походы хаживали, когда браты-казаки донские с орками схлёстывались, так я тебе, княже, так скажу — один на один против орка не один козак шансов не имеет.

Самое малое — на орка втроём выходить надо. Уж больно они ловко на саблях биться здоровы, а уж против строя их туменов латной кавалерии выходить дураков нема.

Раньше они доспехи себе из лошадиных и бычьих копыт мастерили, а потом Бронивой-каган чем-то гномов к дружбе склонил и теперь им оружие и сброю гномьи кланы поставляют. Так что, нынче у орочьей кавалерии — лучшие доспехи и оружие, ну а про коней я тебе уже рассказывал.

Одним словом — если орки на рыцарскую конницу навалятся, та даже мявкнуть не успеет. В общем, орки — неприятель страшный. Могила вон своих на Дон срочно увёл, бо вести получил, что на границах казачьих земель орки копиться начали. Ну да, бес с ними. Наливай, Ваша Светлость, давай за титул твой княжеский выпьем, да за удачу твою !". ....................................................................................................................................................................................................... Его милость барон Леонид фон Быстрик, полковник, заместитель командира бригады свободных наёмников, советник чрезвычайного наместника Восточных провинций княжества Померанского, кавалер ордена Святовита.

..........................................................................................................................

Мама, роди меня обратно ! Что со мной деется ? Это же надо было себе поиметь любовь посреди полного здоровья в преклонные годы ? Катя, Катя, солнце моё, радость моя негаданная. Что же ты со мной, душа моя, делаешь ?

Прошло две недели с той самой нашей ночи.

Воздержусь от описания этой ночи — в конце концов, джентельмен я или где ? В крайнем случае, я теперь знаю, как женщина способна любить в "последний раз". Правда, в Катином случае это было в "первый и последний", как ей думалось. В общем, не будем размазывать кашу по столу — ко мне пришла ЛЮБОВЬ. Впервые в жизни я встретил человека, который понимал меня с полуслова, с полувзгляда.

Боже, как бы тебя ни звали, мой тебе земной поклон !

И я был любим ! С Екатериной мы практически не расставались ни на минуту. Через неделю, от начала наших отношений, состоялась коронация Кати и теперь я обращался к ней "Ваше Королевское Величество", за что получал скандалы в начале каждой ночи, переходящие в нежное примирение к утру.

...... Дамы Прусского Королевского Двора умильно восторгались нашими отношениями. Ну, как же, примчался "прынц" на савраске, из узилища вырвал и как давай жениться с вечера до утра. Романтика, мать её !

Ну, да будет.... — за мою личную жизнь мы как-нибудь другим разом всплакнём от счастья, а сейчас нам с Катей приходилось рвать жилы, как за трудодни в нищем колхозе. Екатерина Прусская дорвалась до экономики любимого королевства и целыми днями напролёт трудилась. аки герой пчелиного труда, посрамляя своим трудолюбием даже муравьёв. Встречи с промышленниками, с купцами и банкирами, работа с юристами и подготовка новых законов отнимали у неё массу времени.Встречались мы с ней больше по ночам, если только днём не сталкивались по рабочим вопросам. Вот и превращались у нас ночи в производственные совещания, сдобренные сладострастными стонами в перерывах. Катька, похоже решила отыграться за все тридцать лет своей вынужденной девственности, да и я, честно признаться, рядом с ней спать ни разу не хотел. С учётом того, что Екатерина выражать молчанием своё отношение к постельным утехам отказывалась напрочь, то я по утрам в глазах караульных гренадёр во дворце читал искреннее мужское уважение к моей персоне.

......

По уговору с Её Величеством, я взялся реорганизовывать вооружённые силы Королевства Прусского и, как это ни странно, поимел себе целую кучу сообщников в данном вопросе среди прусского генералитета и офицерства. что чудом уцелело при нашем наступлении.

Что самое интересное, самым оголтелым соратником моих реформ оказался генерал Карл фон Зейдлиц, засаженный Фридрихом в каталажку за то, что генерал во всеуслышанье высказался об умственных способностях, живого ещё тогда, Его Прусского Величества по поводу желания последнего повоевать с Княжеством Поморья. В принципе, фон Зейдлиц, аки бабка-гадалка, накаркал Фридриху будущий результат его игривых намерений. Генерал командовал до этого у Фридриха всей армейской кавалерией, дело своё знал от и до, да ещё и являлся лицом фанатеющим до всевозможного огнестрела и реорганизации кавалерийских масс в современной войне.

Вот так я и обзавёлся сподвижником в деле создания современной Прусской армии, который, зная в армии всех и вся, потихоньку подтаскивал в нашу компанию светлые головы из числа прусского офицерства.

Всю группировку поморских войск, подкрепив бомбомётной группой и уланами Тугай-бея, я определил под команду прибывшего из Старграда генерала Коржа и отправил в турне по территории уже бывшего Ливонского Ордена с целью разъяснения местному населению того очевидного факта, что они являются уже поддаными Прусской Короны. Генерал Корж оказался вполне себе вменяемым дядькой, прошедшим путь от рядового кирасира до генерала и, судя по докладам из его штаба, развил бурную деятельность, аккуратно и без особой спешки, захватывал замок за замком, город за городом, а два дня назад уже осадил Ригу.

Фон Зейдлиц привлёк к нашим армейским делам бывшего маршала пехоты Прусской армии графа фон Бюлова, который тоже пребывал в опале у короля Фридриха и теперь он занимался формированием сразу десяти новых полков, а я бился с местными промышленниками в налаживании выпуска их заводами новых видов вооружения для этих полков. Не мудрствуя лукаво, мы поставили на поток выпуск гибрида охотничьего ружья с винтовкой моего мира. Вам таки смешно ? А Вы сами попробуйте оснастить тульское ружьишко скользящим затвором, а я повеселюсь на это глядя. В довесок, мы всё-таки умудрились отладить выпуск бомбомётов и боеприпасов к ним.

...

С учётом грядущих неприятностей турецкого нашествия на Европу, за что мне уже сделал беременной голову Дэнис своими депешами, было понятно даже пьяному биндюжнику, что в будущей компании нам срочно запонадобится тяжёлая кавалерия, способная противостоять оркам.

Вот фон Зейдлиц и надрывал себе пупок в усилиях самым срочным образом сформировать хотя бы пяток полноценных кирасирских полка, а я бился с мастерами-заводчиками в попытке освоить производство четырёхзарядных револьверов для кирасир под единый калибр с армейскими ружьями.

Одна только организация патронного завода под Кёнинсбергом сделала мне такое состояние организма, что я слово "мама" без ошибки неделю произнесть не мог.

...

Да и давило меня сквозящее в депешах ла Гварди недоумение по поводу судьбы Екатерины. А как я ему объясню, что человек с моим жизненным опытом и возрастом умудрился влюбиться, как пацан ?

Ну да ладно. При встрече объяснюсь.

Через две недели фон Бюлов обещает закончить формирование и тренировки первого пехотного полка, сформированного из ветеранов бывшей прусской армии, заканчивающего перевооружаться, да и обоз из Старграда должен к тому времени с шестью установками залпового огня подойти.

Вот и пойдём на соединение с Бригадой, заодно и с Дэнисом пообщаемся, перетрём за жисть, а то он, видать, явно в непонятки впал за меня и Катю — вон даже наблюдателей прислал. Опять же, любовь любовью, а по пацанам нашим я уже не в шутку заскучал.

.............................................................................................................................................................................................................. Его Светлость князь Полоцкий Дэнис ла Гварди, генерал, командир бригады свободных наёмников .............................................................................................................................................................................................

И вот мы стоим под Смоленском. Я дал команду строить укреплённый лагерь. Удовольствие заполучить себе на голову 5.000 рыскающих по окрестности орков не улыбалась мне ни разу.

Три часа назад ко мне прискакал Вырвидуб и доложил, что передовой казачий отряд числом в 10000 сабель нарвался на орков в 20 верстах от Смоленска. Как это не грустно признавать, но орки оказались хороши. Лобовой атакой они умудрились за полчаса стоптать весь казачий отряд, разогнав его по окрестностям.

Весь личный состав бригады, как укушенный, корячился на обустройстве лагеря, а минно-сапёрная рота всем составом минировала подходы к лагерю с флангов. С орками мы ещё не сталкивались, поэтому стоило подготовиться к их визиту со всей тщательностью и предусмотрительностью.

К Лёне и в Старград были срочно отправлены депеши с командой о срочном прибытии всех наших воздушных сил в лагерь под Смоленском и о доставке сюда же всех имеющихся в нашем распоряжении установок залпового огня.

Необходим пример показательной порки для слишком возомнившем о себе купечестве, решившем ни с того, ни с сего поиграть в самостоятельные политические игры. Смоленску не повезло. Пример должен быть ОЧЕНЬ показательным.

Смоленский городской магистрат, явно не зря ел свой хлеб. В городе сосредоточилась около 20.000 ополченцев и наемников, которыми командовали люди явно знающие с какого конца держать меч. На стенах города виднелись выкаченные на прямую наводку пушки.

На стенах города курились дымки греющийся котлов со смолой, а башни городских укреплений ощетинились стволами орудий. Кто-то, явно понимающий в военном деле, готовил сюрприз бригаде. План смолян был шит белыми нитками. Нас собирались измотать при штурмах, а потом отутюжить конной лавой орков. Может у смолян что-нибудь бы и получилось, но не с нами. Не с их опытом боевых действий было состязаться с нами.

Выслав по сторонам усиленные казачьи разъезды, мы активно укрепляли лагерь. Проработав диспозицию на офицерском совете бригады, части занимали указанные позиции внутри лагеря. Командиры артиллерийских батарей договаривались о совместных действиях и о распределении секторов обстрела между собой. Командир каждого подразделения получил от меня четкие приказы о действиях в той или иной обстановке. В данном случае я не мог позволить себе пустить хоть что-либо на самотек.

Со смолянами, в принципе, всё было понятно, гораздо большую угрозу представлял из себя отряд орков. С ними необходимо было разобраться в первую очередь.

На третий день в лагере приземлилась пятёрка наших дерижбомбелей, доставивший в лагерь пять установок залпового огня. Вот после этого, у орков началась весёлая жизнь. Поскольку они старались крутится неподалеку от нашего лагеря, поднятый в небо воздушный шар чётко отслеживал их передвижения.

Что уж там происходило в головах у орочьих вождей, угадывать не возьмусь. Но глядя на то, как мы робко сидим в своем лагере, орки слегка неосторожно раздухарилсь. И через день ранним утречком мы имели счастье улицезреть наваливающуюся на нас с правого фланга конную орочью лаву. Честно признаться, зрелище было не для слабонервных.

Надо признать, что застань нас такая атака в чистом поле, от бригады через час остались бы только рожки да ножки. Но в этот день мы играли по нашим правилам. Но всё-таки, оркам надо отдать должное, это воины милостью Божьей. Как только первые ряды лавы начали подрываться на гостинцах нашей минно— саперной роты, прозвучал звук рога из глубины орочьего строя и лава тут же разделилась на два потока, обходя заминированные место. Вполне возможно, что орки смогли бы отойти и перегруппироваться, но с валов нашего лагеря заработал десяток пулеметов, выкашивая ряды орочьей конницы с усердием крестьянина. дождавшегося обильного урожая. В довесок к этому, в лагере захлопали своими стволами два десятка бомбомётов, накрыв атакующую лаву сплошным ковром разрывов.

К празднику присоединилась наша батарея полевых орудий, замаскированная до этого на валах лагеря. Через 20 минут арки закончились. Наблюдать за лицами смолян, столпившихся на стенах, было забавно. На их глазах, только что было совершено чудо. Самый грозный миф этого мира был развеян в течение 20 минут. Тут с воздушного шара была передана информация о том, что в ближайшем перелеске находится резервнае тысяча орков во главе со своим ханом. Наша бригадная кавалерия при поддержке пулеметов тут же взяла орков в плотнае колечко.

И вот в мой шатер прибыл Хан орков для переговоров о дальнейшей судьбе остатков его отряда. Молва явно слегка преувеличила кондиции орков. Хотя, как бы там ни было, эти ребята производили серьёзное впечатление. Ростиком, все как один, метра под два с небольшим. Кони тоже в холке все метра под два. На всех гномьи доспехи, ятаганы и кинжалы все булатом отливают, аж завидно, честно признаться. По моему приказу наша хозрота кинулась срочно мародерствовать, обдирая доспехи с тел орков и коней, а сами тела выкладывай рядами.

......Честно признаюсь, от вида этих послов я слегка обалдел. Представьте себе, что к вам в шатер ввалилась троица культуристов, один из которых видом своим напоминал древнего варяга, подсиненными усами и чубом, а второй был почти его братом близнецом. Третий же был похож на бурятского шамана, только что двухметрового роста и без бубна, имея при этом хитрющую рожу служителя культа.

Первым заговорил орк, украшенный подсинённой растительностью — " Привет тебе, враг. Меня зовут Буеслав-бей и я предводитель нашего отряда. Это мой брат и помощник Судислав, а это наш отрядный шаман Степной Ветер. Никогда не думал, что мне придётся унижаться, выпрашивая жизнь тысяче моих собратьев, но, видимо, Перун отвернул от нас своё лицо.. и вот я перед тобой. Что бы ты ни решил, прошу тебя — дай нам достойно проводить наших братьев в Ирий. Мы в твоей воле, клянусь своей честью и жизнью.".

Сказать, что я удивился — так это просто промолчать. Предложив послам вина, от которого они отказались, так же, как и от еды, я всё-таки потихоньку смог их разговорить. И каково же было моё удивление, когда выяснилось, что орки считают себя потомками АРИЕВ, веруют в пантеон славянских богов, а своих лучших воинов зовут варягами. Боюсь, что я несколько раз сумел удивить орков манерой выгонять брови на затылок.

Результатом пятичасовых переговоров, деталями которого нет смысла никого утомлять, стал факт перехода тысячи орков ко мне на контракт на протяжение года и передача шаманом мне сотни коней из Священного табуна. Я бы, конечно, хотел бы поболе, но это был весь табун в распоряжении Степного Ветра.

Договорившись о выделении места под табор орков, мы решили остальное обсудить на следующий день, ибо ребята торопились к своему коллективу, которому ещё предстояло устраивать тризну четырём тысячам своих собратьев.

..... Как только стемнело, со стороны лагеря орков в небо взметнулись языки десятка гигантских костров и начали доноситься ритмичные звуки шаманских барабанов, сопровождаемые звуками воинских песен. Я приказал егерскому батальону проводить души уходящих орочьих воинов троекратным ружейным салютом, за что впоследствии удостоился благодарности всех орков.

Утром Буислав-бей от имени всех своих орков принёс мне клятву на крови сроком на год, что со стен Смоленска наблюдали напрочь одуревшие от происходящего командиры наёмничьих отрядов.

После обеда вместо "тихого часа" по одной из Смоленских башен дала залп наша первая гаубичная батарея. От башни даже кучки битого кирпича не осталось — всё разнесло в дым, к чёртовой матери. А ещё через полчаса стены и башни Смоленска разукрасились белыми флагами.

Весь оставшийся день я вынужден был заниматься всевозможными хлопотами. Приём капитуляции у отрядов наемников, разборки с делегацией городского магистрата, занятия нашими частями центра Смоленска с арсеналом и городскими хранилищами.

В общем, день выдался хлопотный. После приведения купеческого совета в состояние здравого смысла, к вечеру я с полным правом мог ко всем своим титулам добавить еще и титул князя Смоленского.

А ещё через день колонна в составе нашего первого гренадерского батальона, второй гаубичной батареи, эскадрона рейтар, 5000 запорожцев и тысячи орков отправились в Польшу на соединение с войсками короля Казимира.

.... Бригаду же ждал бросок на Киев, из-за чего в Смоленске были нами арендованы все купеческие суда, а весь личный состав бригады уже второй день мастерил на Днепре гигантские плоты. Оставалось только дождаться подхода Лёнькиной армии..... .................................................................................................................................................................................................................................. Его милость барон Ратмир фон Змеёв, капитан, командир разведроты бригады свободных наёмников, кавалер ордена Святовита, побратим Рафуноэля дин ап Эльвосила.......................................................................................................................

Вот же ерунда какая. Лидер захваченной нами пятёрки, проникнувшись к нам неописуемой любовью, в порыве припадка откровенности поведал нам, что на убийство двух гномов их поднанял эльф. После этой новости, судя по выражению лица Рафу, он последние сутки питался исключительно лимонами. Всё дело в том, что мягко выражаясь, эльфы с гномами друг друга недолюбливали. При этом старательно соблюдали нейтралитет в отношении друг друга.

Чем уж там не угодили эльфы гномам, для меня загадка, а вот гномы, активно поставляющие оружие оркам, с которыми у эльфов наблюдалось взаимные нелюбовь, явно у эльфов восторга не вызывали.

И честно признаться, я эльфов как-то понимаю. Я бы, наверно, тоже бы недолюбливал ребят, которые делают деньги на войне, что уже пятьсот лет уносит жизни моих соплеменников.

У гномов, вообще, отношения между кланами — чёрт ногу сломит. Всего три клана гномов поддерживают отношения с эльфами и эльфы этими отношениями очень дорожат.

А тут вдруг убийство послов из дружественного гномьего клана в честь чего-то заказывает эльф. Вот у Рафу это в голове никак и не укладывалось.

Честно говоря, и я никак не мог сообразить что к чему. В процессе собеседования с блондинистыми киллером, вдруг выяснилось, что у того сегодня вечером встреча с заказчиком, на которой мы сразу и решили поприсутствовать, устроив по-возможности с заказчиком радостные обнимашки.

Наш блондинистый друг пояснил нам, что заказчик его лица не видел, так как он на встречу с заказчиком приходил в маске и закутавшись в плащ. А вот заказчик, как раз таки, особо лица своего не скрывал. Короче, недолго поразмыслив, мы с Рафу решили отправиться на рандеву с заказчиком.

Встреча должна была состояться в трактире "Пьяный поросёнок" на окраине города. Задействовав телохранительниц Рафу, мы обложили весь район вокруг трактира. В самом трактире под видом посетителей расположился десяток моих ребят.

И вот я в трактире, за соседними столами вразбивку расположился десяток моих ребят из роты, а вокруг трактира заняли посты девочки Рафу. Я сел за двухместный столик, старательно игнорируя шум и гам трактирного гульбища.

Вдруг один из моих бойцов отпальцевал мне, что в трактир вошли и расположились в разных углах шестеро людей, грамотно взяв под контроль зал трактира. Боец незаметно указал мне на эти три двойки "хомо сапиенсов".

Действительно незнакомцы подозрительно грамотно расположились в зале. И тут ко мне за стол подсел незнакомый мужчина, испросив моего разрешения присоединиться к моему одиночеству, что, по словам нашего пленника, и являлось паролем. Ответив ему, сообщённым нам блондином отзывом , "Одиночество на двоих — это уже почти развлечение", я взглянул на своего собеседника.

И то, что я увидел, мне как-то не очень понравилось. Во-первых, это безусловно был эльф. Во-вторых, то, как этот деятель двигался, выдавало в нём незаурядного рукопашника или фехтовальщика. Уж, что, что, а такие вещи я научен срисовывать с ходу. Тридцать лет практики, знаете ли, за день не пропьёшь.

В полголоса мой визави поинтересовался — " Ну и как Ваши успехи, уважаемый ? Насколько мне известно, двое лиц, которые с Вашей помощью должны были уже обрадовать этот мир своим в нём отсутствием, живы и здоровы. Мало того, они даже имели возможность встретиться сегодня с князем Вацлавом, что никоим образом меня не радует. Не соизволите ли, сударь, объяснить мне почему это произошло ? ".

В это время мои ребята затеяли ссору с двумя двойками сопровождения нашего таинственного эльфа, а в дверях трактира вдруг показался Рафу с двумя своими девочками в обнимку, пьяным голосом требующий у хозяина трактира срочно накрыть ему отдельный столик.

Вот тут-то мой собеседник и взволновался. Он резко развернулся спиной к Рафу, пробормотав " только этого мне ещё и не хватало". Логично было бы предположить, что они с Рафу явно знакомы и встреча их моего собеседника ни разу не радует.

А вот то, что произошло дальше, я никак предугадать не мог.

Меня попросту тупо попытались убить. Только наработанные десятилетиями рефлексы позволили мне остаться в числе живущих.

Что-то эльф, видать, почувствовал и у него в руках замелькали парные мечи, от которых я смог уйти только резко опрокинувшись вместе со стулом. А в углах трактирного зала уже вовсю рубились мои ребята и шестёрка сопровождающих эльфа телохранителей, оказавшимися неплохими мастерами клинка.

Пока я перекатами уходил от выпадов двух клинков, эльф развернулся и выпрыгнул сквозь витрину на улицу, закрыв лицо руками. Я только и успел, что выхватить револьвер и выпалить в спину фигуре окружённой сиянием брызнувшего стекла витрины.

Я будто сигнал подал — в зале забахали револьверы и пятеро из шести охранников эльфа украсились дырками не совместимыми с процессом дальнейшей жизнедеятельности. Шестого ребята зажали в угол, намереваясь взять живым, но тот вдруг заозиравшись и убедившись, что эльф ушёл, вдруг резанул себя по горлу кинжалом, окропив тугой струёй крови окружающих. И, ведь, как грамотно гад резанул — через три секунды уже выбыл из состава живущих.

.... Меня прямо злобой захлестнуло и я с воплем "Рафу, за мной.." сиганул через выбитую витрину следом за эльфом. Буквально через несколько шагов я запнулся о тело одной из охранниц Рафу, лежавшей на боку в растекающейся луже крови. Крикнув девчонкам, чтобы позаботились о раненой, я припустил со всех ног по улице, благо трактир стоял в тупике и особо заморачиваться с направление бега не приходилось.

.... Пробежав метров сто, я наткнулся на картину яростной схватки — пятёрка девчонок наседала на нашего эльфа, который уже успел изрядно здесь напроказить, учитывая три окровавленных тела девочек, отползающих из-под ног дерущихся. Слов нет — это был большой мастер. Я вытащил револьвер и боком, боком начал подбираться к месту схватки. Честно говоря, мне в тот момент было глубоко наплевать на эльфийский дуэльный этикет и на все их заморочки о чести воина, которыми они меня потом доставали в течении длительного времени. Я — не эльф, чтобы там себе ни считал Рафу.

Подобравшись поближе я не своим голосом заорал "Всем стоять..!". На секунду все опешили и замерли. Мне как раз хватило этой секунды, чтоба прострелить эльфу оба плеча. Девочки кинулись паковать злобного виртуоза, но тот и тут подсунул нам хрюкающую животину прямо пятачком в нос. Я и чихнуть не успел, как он закусил край воротника своего камзола.

Результат — имеем холодеющую тушку, которая, как говорит мой друг Лёня, взяла и померла посреди полного здоровья — одна штука. Охранники этой тушки, в телах которых жизни наблюдалось ни на грамм больше, чем в тушке номер раз — шесть штук. Как звучало в одном небезизвестном фильме, "В общем, все умерли..".

Трое слегка порезаных моих бойцов и четверо девочек, оставшихся в живых благодаря наличию в штате посольства мага-лекаря. Сей факт, как Вы понимаете. тоже настроение не поднимал. К тому же, я-то видел, как девочки управляются с клинками — мама, не горюй.., а тут такой облом !

Только и оставалось, что чесать причёску, мордуясь глубокими раздумьями на тему "с кем меня свела судьба и что мне делать с телами этих счастливчиков ?".

Ошалевший Рафу опознал в отравившемся эльфе сотрудника своего посольства, занимавшегося вопросами культурного обмена с княжеством Поморье. Что подразумевалось под этим обменом — для Рафу являлось большой загадкой. В общем, из всей этой истории торчали уши спецслужбы, которая , конечно же, имела место быть и в государстве Зелёной Земли.

Куда мы влезли со своей грацией носорога — оставалось только догадываться... ................................................................................................................................................................................................................................. Его Светлость Князь Киевский, Черниговский,Смоленский и Полоцкий Дэнис ла Гварди, генерал, командир бригады свободных наёмников ............................................................................................................................................................................................................................................... Господи.., как спать-то охота !. К зеркалу подходить было страшно,из него на меня смотрело бледное подобие графа Дракулы. Последние три месяца для меня явно не прошли бесследно. Я уже на себя похож не был. Да и всё моё окружение выглядела не лучшим образом.

Пожалуй, это были самые активные три месяца в моей жизни. Бросок бригады на Киев закончился всенародным вече, утвердившим меня на Киевском княжеском престоле. Через две недели после этого, в Киев заявилась делегация жителей Чернигова, вече которого, по примеру Киевского, призвала меня на княжение. Если бы не Лёня и Анри, принявшие на свои плечи основные тяготы организации управления княжествами и слияния их единый конгломерат, я бы вообще не знал что делать.

Лёнька метался по княжествам, рассаживая наместников и градоначальников из числа наших бригадных ветеранов, организуя производства и закупки продовольствия, которое чередой обозов стягивалось в огромный воинский лагерь под Киевом. Время от времени он ещё умудрялся мотаться в Кёнинсберг, вытребовав от нашего командующего военно-воздушными силами, которые уже достигли количества пятидесяти единиц грозных воздушных альбатросов, персональный пассажирский воздушный шар с закреплённым за ним экипажем, на котором в основном и передвигался по сильно растянутой территории наших владений.

Анри с десятком бойцов кочевал из княжества в княжество, вынюхивая и ликвидируя малейшие попытки сепаратизма и боярских козней.Ещё чуть-чуть и его именем скоро в княжествах детей начнут пугать.Ди Альмейда явно этим тяготился, но всё его недовольство перекрывалось словом "НАДО".

Самым неожиданным образом в нашу компанию влилась Екатерина Прусская, которая захомутав бразды правления в королевстве, в самые сжатые сроки умудрилась наладить выпуск стрелкового оружия, обеспечивая не только нужды прусской армии, но ещё и приторговывая ружьями среди наших союзников. Так что , её стараниями срочно перевооружались армии Поморья и Польши.

Десятизарядные ружья, пулемёты, артиллерийские орудия и бомбомёты производились только на наших заводах в Поморье и шли на вооружение исключительно нашей бригады, которую уже и бригадой-то стыдно было называть, ибо количественно она уже больше напоминала пару дивизий.

Из Сарградского лагеря сплошным потоком шли свежесформированные батальоны и конные полки, со всеми положенными силами огневой поддержки. К началу марта месяца в лагере под Киевом уже отрабатывали взаимодействие четыре полнокровные бригады, взявшие за основу организации наш первоночальный штатный состав.

Командирами бригад я утвердил , присвоив им звания полковников, первой бригады — Генрих Шлихт ( Штырь), вторая — Франсуа де Ланси (Шило), в третьей наводил порядок Юзеф Слуцкий со своим орком-побратимом Гиртраном, а в четвёртой я поставил командиром Лёниного протеже, бывшего командира нашей хозроты Леопольда Штуккера по кличке "Гасила". И что самое странное, именно четвёртая бригада потихоньку становилась примером для всей нашей гоп-компании. Все назначения сопровождались обязательствами свеженазначенным полковникам обеспечить покидаемые ими должности достойными приемниками.

Казимир Польский, с помощью части нашей бригады и тысячи орков, поставивший жирную точку на вольностях польской шляхты и своеволия "фамилий" польских магнатов, в бешенном темпе создавал польскую регулярную армию, ставя в общий кавалерийский строй и муштруя до посинения, шляхетное обедневшее дворянство. Буквально позавчера к нам под Киев подошла первая часть его армии в составе пяти полков панцирных гусар по тысяче копий в каждом и десяти полков лёгкой кавалерии такого же состава.

.... Честно говоря, больше всего радовали подходившие полки прусской армии. Отлично экипированные и вооружённые, они просто поражали дисциплиной и порядком. Прибывший с первыми полками маршал фон Бюлов снял с меня половину нагрузки по тренировкам пехотных батальонов. Что значит человек на своём месте ! Я ему нарадоваться не мог. Маршал является фанатом регулярной пехоты и нашим командирам пехотных подразделений вдруг стало некогда скучать..

И в то же время я начал задыхаться от захлестнувшей меня "текучки". Ежедневные делегации купцов, промышленников и именитого боярства. Работа с Тотлебеном и командирами подразделений по разработке будущей военной компании против турок и орков. Обсуждение военных заказов, приём градоначальников и собственных наместников и так далее, и так далее, и так далее.....

Мне не хватало времени в сутках !.

А проблемы и вопросы требующие немедленного решения росли, как снежный ком. На днях ещё начнут подходить полки померанской армии, добавляя проблем и суеты..

И тут нагрянул Лёнька с Екатериной Прусской. На эту парочку стоило только взглянуть, как все вопросы разом отпадали. Признаться, я Лёньке аж позавидовал — кто бы и что бы ни говорил, эти двое дышали одним кубометром воздуха и смотрели вместе в одну сторону !.

Лёнька под руководством Екатерины взялся за организацию моей канцелярии, определив мне в помощь десяток людей, лично отобранных им и Катей. И случилось чудо ! Буквально через пару дней поток людей, рвущихся на встречу лично со мной просто начал иссякать, а мои распоряжения начали исполняться, как по мановению волшебной палочки. После этого, я начал вставать, когда в помещение входила Екатерина Прусская..

Лацис, без отрыва от охраны моей тушки. активно занимался формированием моей личной гвардии. Он лично отбирал из перешедших на нашу сторону литовских шляхтичей в рейтарскую сотню, которую пересаживали на трофейных орочьих коней, с привязкой которых нам усердно помогал Степной Ветер..

Да и приодел он их в трофейные гномьи кольчуги шлемы, что мы собрали трофеями после погрома устроенного нами оркам. Вооружил их шпагами и длинноствольными крупнокалиберными револьверами..

Ну и отобрал в эту сотню сплошных головорезов, владеющих клинками рангом не менее, чем мастер. Сотня, как проклятая, каждый Божий день карячилась то на стрельбище, то на ристалище, оттачивая искусство рубки и стрельбы на ходу..

Командира для этой сотни нам просто судьба подкинула. Бывший воевода ближней дружины князя Юрия Ростовского Рагдай Резкий, великолепный наездник, мастер клинка, вдумчивый кавалерийский командир, да и на редкость порядочный человек, оказавшийся не у дел после отравления князя Юрия своим младшим братом..

К командованию гвардейской пехотной гвардейской роты в составе трёхсот человек Лацис приспособил с моего одобрения бывшего командира испанских фузилёров кабальеро Игнасио де Робле, который опробовав наши ружья, заявил, что он от нас никуда не уйдёт, даже если его будут расстреливать каждое утро.

И теперь триста ветеранов нашей бригады, ставшие гвардейской ротой, каждый день шёпотом придумывали способы казни Игнасио, еле-еле дотаскивая себя до казарменных коек после учёбы и муштры.

Но де Ромбле поплёвывал на их ворчание, задавшись целью создать лучшее пехотное подразделение этого мира.

Каждого бойца роты вооружили ружьём, револьвером и саблей. Одели в чёрную форму, добавив в комплект кирасы и каски с плюмажом. Рота уже третью неделю, как взяла под охрану мою резиденцию.

... Поскольку паранойя Лациса никоим образом не желала отправляться в отпуск, то в составе моей личной гвардии ещё появился пулемётный взвод из четырёх расчётов и взвод огневой поддержки из четырёх бомбомётов.

Но, как это ни странно, но самый дорогой подарок мне сделал шаман орков Степной Ветер. Из трофейного табуна он выбрал и провёл ритуал привязки ко мне настоящего четвероногого друга.

Вороной красавец с лиловыми глазами, двухметрового роста в холке, широкогрудый конь с точёными ногами, с густым шёлковистым подшёрстком и с густющей чёрной гривой и хвостом. Звался этот красавец Ворон. С выездкой его мне помогал Тугай-бей, оглядывая Ворона влюблёнными глазами. Это не конь, а просто чудо какое-то ! Через неделю он уже не обращал никакого внимания на револьверную стрельбу возле своих ушей, прибегал на мой свист, ровно ходил в строю с отпущенными поводьями и, честно признаться, мне временами казалось, что он понимает то, что я ему говорю.

На этом фоне самым активным образом в Полоцке готовилось проведение съезда литовской шляхты по избранию Великого Князя Литовского, куда должны были прибыть в качестве гостей Казимир Польский, Вацлав Поморский и Екатерина Прусская.

Эмиссары Анри в Прибалтике сейчас, пользуясь развалом Ливонского Ордена, бегом создавали два герцогства — Курляндское и Эстляндское, пока с территории новообразованных герцогств не ушли померанские полки.Ни у кого даже не возникало вопросов о том, как будут звать нового владыку этих новых государственных образований.

В общем, мне пора было собираться в Полоцк....

........................................................................................................................................................................................................................................ Его милость барон Леонид фон Быстрик, полковник, заместитель командира бригады свободных наёмников, советник Его Светлости Князя Киевского, советник Её Величества Королевы Прусской, кавалер ордена Святовита. ....................................................................................................................................................................................................................................................

.... Мама, за что мне столько счастья ? Хорошо, что мы на шарике подлетаем, а то, ведь, эти радостные индивиды, что посъехались в Полоцк на выборы Великого Князя Литовского себе на головы, могут и затоптать в радостном порыве. Это же откуда их столько понабежало ? Чтоб я был здоров, как я не верил своим ребятам, что докладывали за это столпотворение.

Вокруг города сплошной палаточный лагерь из шатров и кибиток, аж в глазах рябит. Вон явно шатры удельных князей со свитами, а вон с той стороны лагерь всякой разной шляхты и дворянства мелкопоместного тысяч на пятнадцать народу. Ну, ни хрена же себе народу понапёрло !

А с другой стороны города, похоже, козачий табор раскинулся.Так там, судя по всему, вообще тысяч двадцать чубатых пацанов пособралось. ? Не дай Бог, схлестнутся с ясновельможными — чьи фаберже круче, кровью по самые гланды нахлебаемся.

Ага. А вот и лекарство от бешенства — полк улан Тугай-бея в полторы тысячи сабель, да два наших бригадных маршевых гренадёрских батальона. Вкупе с тремя пехотными прусскими полками, что Катя к Полоцку подтянула при четырёх артбатареях, нормально получается.

Если что, есть кому горячие головы остудить.

А это ещё что ? Целый лагерь делегаций магистратур почти всех городов, маетков и поветов Великого княжества Литовского со своими отрядами охраны и стражи.

Так вот почему Анри докладывал, что в городе ни одной свободной комнаты не найти, да и все постоялые дворы битком набиты. Да что там в городе — вокруг города снега не видать, сплошное людское море.

....Приземлились, слава Святовиту. Молодцы наши ребята, вон как уже навострились дирижабли принимать — чихнуть не успел, а уже швартовы завели. Подали сани и вот мы уже всем кагалом в Детинце.

Оп-па.., а и тут не протолкнуться, как по утру на Привозе. Удельные князья, боярство именитое, шляхта породовитее, атаманы казачьи, армейские командиры, отдельной группой жрецы и волхвы. Чуть в сторонке послы иностранные.

А главное, все со своим мнением на лицах. Вон кучка посланцев с северо-восточной Руси стоят — у этих и вовсе лица нецензурные, им усиление Литвы, как свеча от геморроя — ни свету, ни вкуса.

Пока до Детинца ехали, кругом народа толпы — здравицы Дэнису кричат, радуются. Всех уже бардак достал, что бояре с княжатами годами творили. Да и слухи уже за турецкое нашествие по городам и весям гулять начали, а кто турок с орками остановить может ?

Кроме нашего князя новоиспечённого, что-то других кандидатов не наблюдается даже в упор. Чтоб я так жил ! Дайте чаю — глаз промыть ! Сам Казимир Польский со свитой, а рядом Вацлав Поморский с Вышатой и со всем семейством. Ну, Катенька моя, понятное дело с хвостом из фрейлин и командиров своих полков.

А это кто ?

Никак герцог Эдвин Савойский, наследник Фердинанда Третьего, Императора Священной Римской Империи. Этот-то что тут забыл ? Хотя это-то как раз понятно — турки-то по ним первым ударят и без союзников им и недели не продержаться. Похоже, это мой клиент — за возможность до их казны добраться я уже два года молюсь. Святовит, ты меня услышал !

Ну, это понятное дело, делегации Курляндии и Эстляндии в сторонке притулились, стоят остывают.. горячие прибалтийские парни.

Мда, по ходу, мне сегодня отдыхать не придётся, надо начинать народ гонять с подготовкой вечернего пира. Видать, придётся столы на площади устанавливать, да народу бочки с хмельным выкатывать — никак мы в Детинце не уместимся.

..... А вот это уже и вовсе из разряда "извольте помереть от счастья" — Змей-дружище обниматься лезет, а за ним какой-то эльф с девками-красавицами стоит. Или у меня сейчас зрение отключится, или голова в декретный отпуск уйдёт — поимейте себе картинку. За эльфами целая делегация гномов вышагивает. А на Змее-то полный доспех гномьей работы, чтоб я так жил, как он заскромничал.

Я тоже хочу ! Дайте два !

Не, я, конечно понимаю, что Змей меж эльфов и гномов нынче крутится, но я таки дико извиняюсь, сделайте мне мнение — я что тут двоюродный ? Я себе имею трудовой пот двадцать четыре часа в сутки, как укушенный заразной пчелой-трудоголиком, а кто-то проворачивает гешефты мимо моих интересов, не имея ни стыда, ни совести ! И это мой друг ?

Тогда дайте мне в мозг инструкцию — зачем мне враги при таких друзьях ?

Что ты сказал ? Ты и мне привёз такой же, и Кате..? Змей, дружище, я тебя люблю ! А ещё, друг, я за тобой соскучился, дай я тебя обниму.

А вон и Анри меж гостями снуёт, как наскипидаренный, похоже эти выборы у него последнее здоровье отнимут — сам на себя уже не похож, кости да кожа..

Да и Лацису достаётся — вместе с десятком телохранителей от князя ни на шаг. Да, смотрю, двор Детинца охранная сотня Князя весь перекрыла, а на стенах Детинца орки в полной боевой стоят.

Ничего не скажешь — Лацис серьёзно к делу подходит, к Князю и не подойти.

....Сегодня попируем, а завтра, дай Бог, всё у нас получится....

Наблюдать за лицами послов, рассаженых за столами прямо на площади поближе к Дэнису, было одним большим праздником души. Бедняги чуть не заработали разбег глаз по сторонам, наблюдая за одним из столов дружную компанию из эльфов и гномов, которые везде старательно демонстрируют патологическую ненависть друг к другу, а тут в обнимку сидят, да ещё и ржут, как табун в ночном.

А во главе компании и вовсе поморский барон фон Змеёв угнездился с двумя эльфийками на коленях. Потеряные лица послов сделали мне настроение на неделю.

... Охранная сотня нашего князя, обряженная в гномьи доспехи и на орочьих коняшках, своим видом заставляла искрить извилины головного мозга у гостей пиршества, а уж орочьи караулы на стенах и вовсе заставляли гостей впадать в ступор при попытках осмыслить происходящее.

Бояре и купцы взялись водить вокруг меня и моих помощников самые натуральные хороводы, уж больно их интересовали товары наших производств.Только вот боюсь с большинством этих товарищей у нас дружбы не получится, т.к., как известно, во фразе "короли помойки" ключевым словом таки является слово "помойка".

... Но всё это было на сегодняшний день второстепенно. Очень многое в нашей судьбе должен будет решить завтрашний день, режиссёром которого являлся Анри ди Альмейда....

................................................................................................................................................................................................................................ Его милость граф Анри ди Альмейда, полковник, заместитель командира бригады вольных наёмников, советник по вопросам разведки Его Высочества Князя Киевского. ............................................................................................................................................................................................................ ..... Под барабанный бой и пение ротных горнов два наших батальона оцепляли городскую площадь. Учитывая количество всевозможных пани и панёнок в толпе, бойцы и офицеры бригады расправляли плечи и начинали внимательней вглядываться в толпу.

А вокруг реально шумело людское море. Шляхта в ярких жупанах, вся в цепях и пертстнях, повывозившая жён и дочерей на погляд в большой город — себя показать, женихов приглядеть. Гонору и духу — выше головы. Сыны и племянники, бряцающие саблями и готовые вцепиться в глотку кому угодно, на кого кивнёт глава рода.

Средь шляхетных островками выделялись понаехавшие со всей Литвы родовитые бояре со своими свитами и дружинниками. Высокие бобровые шапки, соболиные шубы, крытые златотканой парчой. За каждым дружина, родня и немаленькая территория с сёлами и весями. Тоже не овцы.

В толпе поперемешались горожане и козаки, которые для себя уже решили за кого они готовы сегодня рвать свои и чужие глотки. Потому и держаться браты-козаки кучками, не растворяясь в толпе.

За солдатское оцепление начали проходить выборные от городов и весей, выборные от купечества и наиболее авторитетные бояре. Отдельно проходили и становились чуть наособицу удельные литовские князья из разряда, так называемых, подколенных. Это те, кто сразу после выборов Великого Князя должны будут принести ему вассальную присягу. А, если не сподобятся, могут отсюда и не уйти живыми

Вот и хмурятся князья — не всякому Князю они готовы подчиняться. Опять же, за каждым дружины, родня, бояре, шляхта и ополчения.

Вот на площадь сквозь оцепление вышел гетман Войска Запорожского Степан Вырвидуб в сопровождении десятка именитых козаков. Под яркими полушубками виднеются кольчуги, а из-за кушаков торчат рукояти пистолей. Да и взгляд нынче у гетмана не праздничный, а будто в бой собрался.

.. С крыш окрестных домов еле-еле народ посогнали, чтобы моих бойцов с дальнобойными ружьями порассадить. Да и в толпе вся разведрота Змея позаныкалась, работают ребята.

Переживу этот день, уйду на неделю в загул к чёртовой матери.

Так..., пошли послы и свиты владетелей сопредельных. Отдельно встают, у них тут свои интересы, свои планы и чаянья. Вслед за этим, на площадь пожаловали жрецы почти от всех храмов и капищ всего славянского пантеона. Держатся кучно — видать, и у них единое мнение образовалось — не зря их "Батя" неделю медами и винами потчевал без устали и перерывов.

Отдельно стоящая грппа литовских магнатов во главе с князем Вишневецким стояла туча тучей. С этими мне лично пришлось с каждым отдельно беседовать, вдалбливая в упрямые и упёртые головы, что при их малейшем взбрыке, возле их замков появятся гости, одетые в униформу бойцов нашей дивизии...., со всеми отсюда вытекающими. Представители магнатских "фамилий" прониклись пониманием текущего политического момента, хотя и не сильно радовались, понимая, что их безграничным вольностям пришёл конец. Да и слухи о орко-турецком нашествии особо не оставляли им места для политического лавирования — ни орки, ни турки им их владений не оставят. Так что, хочешь — не хочешь, а и им сейчас твёрдая рука у власти нужна.

Но лучше бы я ещё сотню магнатов перевоспитывал, чем уговаривал Дэниса стать князем Литовским. Когда под себя Полоцк подмяли, он сгоряча себя князем-то объявил, а потом собственной смелости вроде, как и испугался. Хотя, чёрт подери, я даже себе и представить не могу, что Дэниса может действительно испугать. Вот и пришлось нам всей командой его убеждать, да уламывать. Проще в одиночку гаубицу вместо лошади таскать.

Правда, уже после того, как принял титулы княжества Смоленского,Киевского и Черниговского, взбрыкивать перестал и после трёхдневных споров со мной, Лёней и подключившейся Екатериной Прусской вкупе со всем офицерским составом дивизии, вынужден был согласиться с нашими доводами.

Правда , сопроводил это каким-то странным выражением — " Ну, мля, сами напросились. Теперь я Вас научу сапоги на свежую голову надевать...". Я, признаться, ничего не понял, а Лёнька с чего-то взбледнул...

Объявить его князем мы могли и сами, но нам нужны были легитимные выборы, как законами и обычаями литовскими заповедано. Вот и пришлось нам, как волам в плуг, впрягаться. Два месяца адской работы всей команды и вот, вроде, наступает заключительная часть, как говорит Дэнис, какого-то марлезонского балета.

Раздался многотысячный рёв и в раздавшийся коридор сквозь толпу въехал на чёрном, как ночь коне, в гномьем доспехе под развевающимся алым княжеским плащом, князь Дэнис Киевский, Полоцкий, Смоленский и Черниговский !

От приветственных криков и рёва казалось закачались здания вокруг площади.Четверть народа на площади составляли мелкие шляхтичи, что вставали под наши знамёна, как только мы вступили в Литву. Часть из них уже одела форму дивизии, в основном пополняя ряды новых кавалерийских полков, а часть собиралась пойти по этому же пути, ожидая объявления начала нового набора. И это, как Вы понимаете, была та часть литовской шляхты, что готова была порвать любого, пожелавшего выступить против их кумира Дэниса ла Гварди. Особенно после того, как тот в своих уже княжествах ввёл правило выделения земельных наделов служиылым шляхтичам.

После того, как по Литве прокатились слухи о том, что в четырёх подвластных князю Дэнису княжествах ввели чётко фиксированные налоги и выборные суды без учёта сословного деления, простой люд на князя готов был молиться.

.... Сколько наших сил было вложено в эту, как её назвал барон фон Змеёв, пиар-компанию — я промолчу. Кстати, с лёгкой руки Ратмира, умудрившегося породниться с эльфами, да ещё и стать Другом Клана гномов, к нам уже идут первые торговые караваны гномов. Ну, да эту загадочно-невероятную историю, я думаю, он сам расскажет.

Площадь и окрестные улицы взорвались оглушительным рёвом, перекрываемым отдельными выкриками — "Дэниса на престол!", "Волим Дэниса во князья !", "Дэниса на Литовский стол !", "Дэнис, Дэнис,Дэнис !". Рёв нарастал. Под лучами зимнего солнца начали вспыхивать выхватываемые из ножен сабли.

И над тысячами поднятых в подвысь сабель всё шире и шире неслось — "Слава князю Дэнису..!", " Слава, слава Дэнису Первому !". Распахнутые в крике рты, бешеные глаза, блеск клинков над толпой.

Выборные, бояре и князья начали опускаться на колено, сдёргивая с голов шапки и папахи.

Литва выбрала ! Литва выбрала себе Великого Князя. Во главе самого большого государства Европы встал Великий Князь Литовский Дэнис Первый.

.............................................................................................................................................................................................................................................. Его милость барон Ратмир фон Змеёв, полковник, заместитель командира дивизии свободных наёмников, советник Его Сиятельства Великого Князя Литовского, кавалер ордена Святовита, побратим Рафуноэля дин ап Эльвосила, Почётный Друг гномов клана "Западный Ветер" ..............................................................................................................................................................................................................................................

Ну, что, Лёня, наливай, что ли. Анри, подай посуду повместительней, давайте, ребята, выпьем по-человечьи, а то что-то утомили меня эльфы с гномами. Не поверите, ребята, мне их интриги уже между гландами застряли. Дэнис, тебе чего наливать ? Водочки ?

Да, так вот, отправил меня князь Вацлав к эльфам разбираться с пропавшим гномьим караваном, который эльфам гномы через территорию Поморского княжества и тащили. Так уж получилось, что с послом эльфов мы невзначай побратались, так что у меня теперь есть лихой братик Рафу. Вы морды-то не воротите, Рафу — конкретно "наш пацан".

А, когда Вы ещё и его охрану увидите, Вас, я так понимаю, от эльфийского посольства никаким дрыном не отгонишь. Там такие девочки — умереть, не встать ! К тому же, девчонки — бойцы, каких поискать.

Ну, что ? Вздрогнули ? Ух..., фуууу...., крепка Советская Власть. Чтоб Вы понимали, это мы с Вами сейчас гномью водку пьём. Подарок, мать его, Главы клана "Западный Ветер". Ты, Ваше Сиятельство, рожу не криви — тебе завтра с их посольством ростки взаимной любви и дружбы зачинать. Вот завтра и вкусишь полной мерой, как с гномами общаться. Ещё те ребята, их упёртости любой кавказский ишак обзавидуется !

Но суть, собственно, не в этом. Не успели мы с Рафу вкурить проблему, как столкнулись с ликвидаторами, что пытались замочить двух гномов-послов, что гномий клан отправил к Вацлаву выяснять судьбу каравана.

Попытались выйти на заказчика и получили облом по полной программе. Мало того, что заказчик оказался секретарь из эльфийского посольства, так мы его ещё и не смогли взять живым.

Траванулся, сука, в последний момент и все концы обрубил. Вот и остались мы с Рафу, как два хрюхвальда у разбитого корыта. Потом гномов неделю разговорить пытались на тему — что караван вёз ?

У Рафу в документах значилось оружие и доспехи. Поэтому ни хрена непонятно — с чего бы обычный караван целый гномий хирд ( отряд) охранял, когда обычно гномы человеческих наёмников к охране припрягали ? Опять же, с чего бы караван аж помощник главы клана возглавлял ? А эти два подземных партизана, как воды в рот набрали в подвале гестапо. Мелят что-то маловразумительное и честными наивно-детскими глазами лупают.

... В общем, говорить они начали только тогда, когда мы им заявили, что при таком раскладе они могут сами на поиски отправляться, может чего и найдут, раз они такие умные. Надо бы, правда, сказать, что за спасение своих жизней они отдарились знатно, ничего не скажешь.

И мне и Рафу Дибор и Гретур ( как звали гномов ) подарили по полному комплекту гномьего доспеха, да ещё и по дивной работы шпаге. Во, гляньте, я теперь с ней и не расстаюсь. Дибор и Гретур оказались шибко важными шишками в клане — членами Совета Клана и вполне себе были способны, если что, и Главе своего клана кулак под нос сунуть.

Кстати, господа командиры, а Вы в курсе, что наши револьверы гномью кольчугу не пробивают ? А уж доспех типа байданы и наша ружейная пуля не всегда берёт. Вы, друзья мои, это учтите, ибо гномы оркам именно байданы и поставляют.

Вот мы с ними под литр водочки при хорошей закуси и посидели вечерок душевно. Вполне себе приличные мужики оказались. Потихоньку полегоньку картинку мы сообща и нарисовали.

.... Как выяснилось, караван помимо обычного груза вёз специальный груз. И груз тот был весьма непрост. У эльфов уже пятьсот лет не было короля, т.к. легендарная корона эльфийских королей была когда-то захвачена гномами при каких-то крайне загадочных обстоятельствах и все эти столетия находилась в сокровищнице клана "Западного Ветра", в связи с чем Великий Князь эльфов не имел никакой возможности короноваться.

А тут клан решил восстанавливать братские отношения с эльфами и решил их с ходу осчастливить до невозможности, вернув королевские регалии согласно списка — корона, скипетр и меч эльфийских королей.

В чём тут прибамбасы — только эльфы понимают. Мне, собственно, эти знания — как зайцу стоп-сигнал.

Правда, когда Рафу это услышал, я думал его родимчик хватит — еле-еле его успокоил.

... Вот с таким грузом караван и пропал. С грузом и охраной. С помощником Главы клана, с почтовыми голубями — как в воду бултыхнулся.

Так, Анри, ты не расслабляйся, наливай давай. Хорошие люди поговорят, поговорят, да и выпьют.

За Ваше здоровье, ребята ! Соскучился я по Вам, чертяки. Уффф..., хорошо пошла. Лёнька, ты где такие огурчики надыбал ? Сказка, а не огурцы.

В общем, взял я в нашем лагере, вроде как по твоему распоряжению командир, три воздушных шара с экипажами и мы всем кагалом загрузились, да и на юго-восток княжества и отправились. Как это каким кагалом ? Я взял пятёрку своих бойцов, Рафу — пятёрку девок своих, да Дибор с Гретуром. Они ещё хотели своих телохранителей прихватить, да гондолы у воздушных шаров не резиновые.

.... Две недели мы куролесили над лесами юго-востока княжества, сажая шары на подозрительных полянах и летая над лесными дорогами в поисках хоть каких-либо следов каравана. Толку было ноль !

Двух своих бойцов потолковее я отправил по вероятному пути следования каравана, чтобы они потолковали с хозяевами придорожных трактиров и постоялых дворов.

И ребята молодцы, ухватили за хвост цепочку загадки. По рассказам трактирных работников, перед проходом каравана во всех трактирах и постоялых дворах постоянно мелькали два-три эльфа, а в ближайших лесах потом охотники находили следы стоянок целого конного отряда сабель этак в пятьдесят.

Вот мы и разделились на два отряда. Мы все дружно пошли по лесам вдоль тракта, а экипажи воздушных шаров начали осматривать лесные массивы с воздуха, пытаясь углядеть что-нибудь с высоты.

.... Анри, мать твою, ты наливать будешь или нет ? Ну что, ребята, со свиданьицем ?

Уфффф...! Как младенец босиком по душе пробежался.

....... Ну так вот — нашли мы место нападения на караван. Хоть и замаскировали место и почистили, но мы его всё-таки нашли. На постоялом дворе на гномов напали, а потом и двор сожгли. Если бы не глазастые девки Рафу, мы бы наверно и в голову себе картинку не втюхали — пепелище и пепелище, мало ли кругом такого. Кругом бароны местные бунтуют — мало ли кто-то с кем-то счёты свёл.

Но девчонки в сгоревших брёвнах засевшие наконечники арбалетных болтов понаходили. И что самое занимательное — наконечники, как один, эльфийского производства.

Потом в лесу и захоронение нашли, а в нём сотня с лишним гномьих тел, из арбалетов пострелянных, да мечами порубленных. Все до исподнего раздеты, что учитывая стоимость гномьих доспехов, удивления не вызывает.

Дибор с Гретуром в голос взвыли и полезли тела осматривать. Вот тут-то и выяснилась ещё одна заковыка в их поведении. Оказывается, что в составе охраны каравана обретался наследник Главы их клана, который после недельного скандала добился от папаши разрешения сходить с караваном — людей посмотреть и себя показать.

Но вот его тела мы не нашли.

Так же впрочем, как и следов каравана в лесу.Вывод прост — караван и дальше по тракту пошёл, только хозяев сменил, что нам и подтвердил хозяин трактира в верстах двадцати. Мол, был караван, останавливался. Обедали, коней поили, кормили. Караван эльфийский — вся охрана, под сотню душ, поголовно эльфы. Рафу, при таком раскладе, аж с лица спал.

А вот уже до следующего постоялого двора караван не дошёл. А рядом с трактом обнаружился крепенький такой замок местного барона, что поднял знамя рокоша над замком и объявил себя недавно пупом Земли и двоюродным братом всех Богов.

... Спасибо, Лёнька, твоим умельцам, сотворившим подзорные трубы, парочку которых я прихватил в Старградском лагере, не взирая на вопли твоих помощников, но вот именно благодаря им, мы баронский замок втихаря и рассмотрели, из леса особо не высовываясь.

И знаете что я Вам, ребята, скажу ? Когда на стенах замка маячат баронские дружинники, поголовно облачённые в гномьи доспехи, каждый из которых и стоит, как всё это баронство вместе с замком, полями и деревнями, то подобное зрелище будит во мне мысль типа "меня терзают смутные сомнения..".

Забрались мы поглубже в лес , да и разбили там лагерь. За пару дней воздушным транспортом перекинули два десятка моих парней из Старграда и два десятка Рафовых девочек. Пришлось, правда, и десяток гномьих бойцов подтянуть из охраны их посольства. Кстати сказать, гномьи бойцы — это, ребята, я Вам скажу — что-то из разряда шагающих танков. Полный непробиваемый доспех, основное оружие — парные секиры, которыми машут так, что вертолёт обзавидуется !

Анри, вот какая тебе разница — что такое вертолёт ? Ты, давай наливай, а то варежку раскрыл — у нас уже в стаканах пересохло. Ну, вздрогнули ? Уфффф, душевно в желудок упало....

Да, так на чём я остановился ?

Понаблюдали мы за замком — вопросы есть, а ответов нет ! Гарнизон замка явно настороже, но эльфов не видать ни разу. Мы уж, грешным делом, собрались ночной визит в замок организовывать, да вдруг хозяину замка приспичило на охоту сходить. Да ещё и со свитой. Кого уж они собрались в зимнем лесу встретить в качестве охотничьей добычи — чёрт их, придурков, знает, но встретили они нас и , как Вы понимаете, с заранее известным результатом.

Я впервые узрел, как эльфийский спецназ в лесу работает. Знаете, не постесняюсь снять перед девочками шляпу — они эту команду унянькали, я чихнуть не успел !

Не хотел бы я с девочками в лесу во врагах оказаться. Мои ребята, конечно, тоже не подарок, но тут совсем другой уровень. Пять минут и мне уже барона спеленатого у ног уложили.

Тут Дибор с Гретуром барону начали свою любознательность демонстрировать. Что-то мне кажется, что барон не один раз позавидовал своей вырезанной свите. Как-то вдруг выяснилось, что гномы избытком толерантности не страдают ни разика.

Из душевного собеседования , изредка прерываемого истошными воплями барона, выяснилось, что недели две тому назад к барону обратились представители посольства эльфов в Поморье с предложением деликатного свойства. Собственно, ничего особо необычного в просьбе не было. Помочь тормознуть гномий караван, да решить вопрос с его охраной.

.... На добычу эльфы не претендовали — их интересовал только один какой-то ящик, да двое гномов из состава каравана. Охрану каравана перебили ночью на постоялом дворе, хозяин которого по приказу барона сыпанул гномам сонного порошочка во всё, куда только можно и нельзя, что его самого , правда, не спасло — никому лишний свидетель без надобности.

Добыча оказалась сказочной, вместо двух гномов взяли четверых и они сейчас гостевали в темнице замка, ожидая отправки по указанному адресу в ближайшем порту, куда неделю назад ушёл эльфийский отряд.

Дибор с Гретуром только что не плакали, уговоривая нас помочь с освобождением пленников. Учитывая, что местный барон готов был на всё, лишь бы его оставили в живых и перестали активно подталкивать к открповенности, решили замок брать, не откладывая дело в долгий ящик.

.... Анри, тебе никогда не говорили, что хреноватый из тебя виночерпий ? Наливай уже...

Так..., о чём это я ? Ага, вспомнил. Ночью, мы без помощи барона, с ребятами перебрались через стены замка, по тихому вырезав ночную стражу и открыв ворота для остальной нашей гоп-компании. В общем, к утру весь замок был наш. Только в донжоне пришлось с десяток всполошившихся дружинников барона, кинувшихся махать мечами, познакомить с новинками инженерно-оружейной мысли наших бригадных умельцев в виде револьверных пуль.

Да, собственно, как-то не тянуло этих любителей гоп-стопа на вольном воздухе, оставлять в состоянии активной жизнедеятельности. Уж больно неприглядная компания в замке окопалась. Прислугу и работяг постарались не трогать, если сами под клинки не лезли, а дружину почти всю на ноль помножили.

Из замкового узилища извлекли четверых гномов, двое из которых оказались охранниками каравана, а двое — помощник Главы клана и его сынуля. Дибор с Гретуром от счастья чуть не уписались.

В арсенале замка нашлась и вся поклажа каравана. Как выяснилось, добра в нём было преизрядно.Одних только полных комплектов доспехов аж было триста двадцать штук. И это не считая почти пятисот штук мечей, шпаг и сабель. Учитывая стоимость гномьих изделий, вопрос с распределением добычи как-то щекотал чувство собственничества. Вроде, как бы, что с бою взято — то свято, а с другой стороны — у этого всего добра и хозяева имеются. Но тут , честно говоря, меня гномы сильно удивили, предложив весь этот арсенал пополам поделить. Так что, и все Рафовы девочки вооружились на загляденье, а на нашу долю досталось сотня доспехов.

... С темой, однако, надо было до конца разобраться и мы отправились в город-порт по сообщённому нам бароном адресу. А по адресу наблюдалась целая городская усадьба на окраине. Небольшой особнячок за высокими каменными стенами, с большой конюшней и хозпостройками.

Вот в поместье и обнаружилась полусотня эльфов явно воинского воспитания и поведения.

..... Анри, морда твоя графская, стаканы опять пустые. Тебя наливать определили или мух ловить ?

Три дня мы потихоньку к поместью присматривались, а в это время наши воздухоплаватели мне в помощь ещё два десятка бойцов из-под Старграда сюда перекинули. А у эльфов — всё, как положено. Парные караулы стоят, на крыше особняка наблюдатели каждые два часа сменяются. Экипированы и вооружены все одинаково. Короче, явно не банда, а армейское подразделение.

Как Рафу ни пыжился, а пришлось ему со своими валькириями в резерве посидеть. Тут не лес, тут другие навыки нужны, которые я своим ребятам в головы вколотил до полного автоматизма.Бойцам своим разжевал, что пары пленных нам за глаза хватит, а остальных обитателей усадьбы жалеть не стоит, а то чёрт его знает — чего они тут в усадьбе дожидаются ?

.... Перед рассветом взяли усадьбу в колечко, да и закидали гранатами, предварительно перестреляв караульных и дозорных. А вот с пленными вышла у нас голимая незадача. Эльфы, как взбесились, на стволы с шашкой наголо кидаться начали, как осатаневшие. И как-то так получилось, что они быстро закончились, не желая в плен сдаваться. А рисковать своими ребятами мне ни разу не хотелось, глядя, как эти ненормальные своими мечами машут.

Ну и Рафу, в довесок, меня поволноваться заставил. Он, когда во двор усадьбы зашёл, да тела соплеменников своих узрел, так на пятую свою точку и приземлился с ходу. Сидит, глазами лупает, аки царь-рыба красноречием щеголяет. И девки его тоже, как онемели.

Я ему — мол, ты чего мычишь-то так красноречиво ? А он всё-равно со мной норовит общаться, как небезизвестный Герасим-говорун, с Муму прощаясь.

Короче, когда Рафу наконец в состояние адекватности вернулся, выяснилось, что посреди двора живописной холодной тушкой раскинулся двоюродный брат Великого Князя эльфов вместе со всеми своими личными телохранителями. Как он тут оказался — для Рафу было незаурядной загадкой.

Оказывается, братец Великого Князя уже с добрую сотню лет обретался в рядах оппозиции княжеской власти и, судя по всему, явно собирался примерить под ветвями священного дуба королевский венец на собственную макушку, что по эльфийским законам автоматически делало его Владыкой всех эльфов на планете.

.... Кстати, все королевские регалии эльфов тут же в особняке и нашлись. На следующий день Рафу, подхватив регалии и всех гномов в качестве к ним приложения, загрузился вместе со всей своей девчачьей бандой на эльфийский корабль, разгружавшийся в порту партией сахара, и срочно отбыл в сторону Зелёной Земли.

Вчера вот получил от него голубиную весть, что он добрался до родных эльфийских осин, был зацелован до синих губ Великим Князем, обсыпан наградами и разными "плюшками" и сейчас готовиться отправиться к нам целым флотом в качестве полномочного представителя Короля Эльфов при Великом Князе Литовском.

Он, правда, ещё на что-то намекал активно, но я что-то толком не понял....

........ Анри, млядь, ты что совсем заснул, виночерпий хренов ?.....

........................................................................................................................................................................................................................................................ Его Сиятельство Великий Князь Литовский Дэнис Первый .................................................................................................................................................................................................................................................................

....... Как говорит Лёнька, вот на хрена мне столько счастья ? Оно мне надо было ?

Мне бы теперь Святовит дополнительно в сутки хорошо бы часиков восемь добавил, а то, ведь, не успеваю ни хрена. Если бы не Лёня с Катей, да не Тотлебен — вообще, хоть ложись, да помирай.

Послы, делегации, переговоры.... и бумаги, бумаги, бумаги.... — читать не успеваешь, а потом снова — люди, люди, люди... Я часам к шести вечера не совсем помню как меня зовут, а уж принимать какие-то вдумчивые решения — напрочь не способен !

Правда, надо сказать, вот уже вторую неделю стало значительно легче. Спасибо Князю Вацлаву, которой дал добро на то, что я сманил к себе семейство графов Радковых. Граф Радков взялся за создание и руководство моей канцелярии и по сути правительства, за что и был тут же мною назначен Канцлером Княжества Литовского и теперь пахал, как проклятый, двадцать четыре часа в сутки. Графиня Изольда, его жена, к моей величайшей радости взялась за обустройство великокняжеского двора и за всё его хозяйство — от разработки этикета поведения при Дворе до руководства поставками харчей на дворцовую кухню. Народ моментально почувствовал на своих шеях нежные ручки графини и начал вести себя тихо и прилично.

Тотлебен занялся созданием подобия Генерального Штаба и красовался теперь впалыми щеками и красными глазами от дикого недосыпа.

Почти неделю из меня цедил кровь Эдвин Савойский, прибывший прощупать возможность заключения союзного договора с нами от имени Священной Римской Империи. Вот от этого хитрозадого наследника Императора у меня уже просто изжога начинается. Этот посланник Вены решил, что хитрее его в округе больше никто не водится — и ружья им подарите, и пушки продайте в кредит, а ещё им и пулемёты с бомбомётами нужны, а уж когда он нашу авиацию узрел, два дня мне мозг выносил.

Я, в принципе, человек не очень мстительный, но Эдвин меня своей, я извиняюсь, хитрожопостью утомил до нервной зевоты.

Видит Святовит, я хотел, как лучше.. и поручил проведение переговоров барону фон Быстрик. Теперь я имею каждый день пару счастливых минут, когда вижу прокисшее лицо Эдвина. Долг Империи Княжеству Литовскому уже составляет несколько миллионов талеров, хотя мы ещё ничего не успели им продать.

И это он ещё с Лёнькой в карты не играл.

С Польшей, Померанским княжеством и Пруссией мы подписали союзный договор и сейчас в гигантский лагерь под Киевом собираются армии этих государств. Вся Лёнькина команда уже полгода работает вообще на износ, стараясь удовлетворить армейские запросы в вооружении и боеприпасах.

Екатерина Прусская вынуждена была вернуться в Кёнинсберг, откуда скорым маршем на Киев идут и идут прусские пехотные колонны. Видно, что Лёнька очень по ней скучает, но он мне сейчас нужен здесь.

..... Но кто умудрился удивить меня до состояния тихого изумления, то это гномы. На выборы прибыла целая делегация гномов во главе с младшим братом Главы клана Западного Ветра воеводой Гудоем.

Что поразительно, не взирая на слухи о заносчивом нраве гномов, те вели себя исключительно дружелюбно, как по отношению к людям, так и по отношению к эльфам. Аж уж Ратмира и те и другие только что на руках не таскали.

Первым делом Гудой ввёл меня в состояние шока, преподнеся поистине неоценимый подарок от лица клана. Можете себе представить полный доспех для меня и моего Ворона из матового серого металла, который оказался каким-то броневым сплавом на основе титана. Оказывается клан Западного Ветра научился обрабатывать титан, что являлось величайшим секретом клана. Невесомый доспех, практически ничем не пробиваемый. Было, знаете ли, от чего обалдеть.

Вот только на этом сюрпризы не закончились. Оказывается, что гномьи кланы пребывали между собой в состоянии вялотекущей войны уже почти тысячу лет с кратковременными перемириями.

Гномьи кланы — это ни много-ни мало, от пятидесяти до ста миллионов гномов-родственников, имеющие общих прародителей и общую историю. Клан Западного Ветра насчитывал в своих рядах почти девяносто миллионов сородичей и давненько находился в родственно-союзнических отношениях с кланом Тихих Скал, который обосновался в подземных городах Альпийских гор.

Но вот беда — начала сказываться активная выроботка подземных ресурсов обоих кланов, а их смертельный враг клан Восточного Пика благодаря союзу с орками получил доступ к ресурсам Алтайских гор и уже начал потихоньку туда перебираться.

Учитывая, что Главы Западного Ветра и Тихих Скал будущее своих сородичей видели исключительно в освоении добычи и переработке залежей титана, Гудой от имени обоих кланов предлагал Княжеству Литовскомй союзный договор в обмен на возможность переселения клана на юго-восточные рубежи княжества, где гномами были разведаны гигантские залежи титана.

В случае наших положительных договорённостей, клан готов был немедленно начать поставки оружия нашей армии и выставить для отражения орочьего нашествия тридцатитысячный пехотный корпус.

.... Предложение было чрезвычайно серьёзным. Лёнька, когда услышал, только что танцевать ни кинулся на радостях, разъясняя мне все "плюшки" от такого союза и сотрудничества.

Кстати, клан Тихих Скал отправлял к нам под Киев такой же корпус. А уж описать Лёнькину радость от мысли, что у него появился рынок сбыта сельхозпродукции за полновесное золото почти в двести миллионов ртов, описать просто невозможно.

В общем, с гномами мы теперь — роднее родных !

И Лёня тут же сподобился создать с гномами совместную компанию по строительству светового телеграфа, который будет обслуживать государственные надобности бесплатно, а во всём остальном уже сразу начал приносить прибыль, т.к. первые станции буквально оккупировали купцы.

Надо заметить, что гномы поражают своей коммерческой оперативностью.Телеграф строится сразу во всех нам союзных государствах со скоростью лесного пожара. Не успели мы передать гномам заказ на производство затворных ружей, как через неделю от них пошёл поток поставок. Правда, все их старания освоить выпуск патронов и снарядов, закончился парой разрушенных их лабораторий с жертвами и пожарами. Будем надеяться, что это хоть на недолго притормозит пытливую гномью мысль и тягу к техническому процессу, ибо секрет изготовления капсуля мы считаем своей монопольной собственностью и делиться им с кем-либо не считаем нужным.

.... Но самым для меня неожиданным, да и, пожалуй, не только для меня, вдруг оказались установившиеся отношения с князем Вишневецким. Ещё в своём мире чего я про Вишневецких только ни читал.

Один из первых Вишневецких якобы был основателем Сечи, другой во времена Богдана Хмельницкого носил прозвище "Смерть козачья". Одни из Вишневецких были поддержкой Лжедмитрия Первого и свято верили в его царское происхождение, другие норовили посидеть на Польском королевском престоле. В общем, род известнейший, богатством и обширностью владений способный потягаться с большинством королевских домов Европы.

И быть бы князю Богдану Вишневецкому Великим Князем Литовским, если бы не вековая вражда с князьями Радзивиллами.

Абсолютно неожиданно оказалось, что князь Богдан абсолютно вменяемый, грамотный и приятный в общении человек, не менее меня озабоченный отражением нашествия турок и орков, ибо все его владения расположены на юге княжества Литовского. Человек он оказался очень не глупый, без тени раболепства и мы с ним, можно сказать, оказались в тесных приятельских отношениях.

Сейчас князь Богдан, договорившись с Лёней о поставке затворных ружей и выбив у Тотлебена пару десятков инструкторов, в бешенном темпе формировал в лагере возле своего замка в Лубнах два пехотных и один кирасирский полк, при том, что и так содержал на свой кошт два полка панцирных гусар.

Да и все наши начинания в области налогообложения и освобождения крестьянства от панского своеволия, князь Вищневецкий целиком поддерживал, поддавливая местное боярство своим авторитетом.

... В общем, нежданно-негаданно у нас появился ещё один союзник.

Самым странным образом вели себя принятые к нам на службу орки. Предводители орочьего отряда Буеслав-бей и его брат Судислав, поддерживаемые шаманом по имени Степной Ветер, полгода назад принесли мне клятву на крови, обязуясь отслужить мне ровно год.

И было их в отряде чуть больше тысячи всадников. А тут мне Анри вдруг доложил, что орков как-то подозрительно становится всё больше и больше.

А на днях вдруг эта троица попросила встречи со мной.

Вот разговор с орками слегка порушил моё мировозрение, заставив на многие вещи посмотреть под иным ракурсом. Начнём с того, что меня крайне удивляли абсолютно по славянски звучащие имена орков, что они сами объясняли происхождением своего народа от прародителей пришедших с Севера в приалтайские нагорья и степи. В довесок, орки веровали в Богов славянского пантеона, почему-то терпимо относясь к мусульманам и ненавидя христиан. Почему так получилось — и сами орки объяснить не могли.

При этом орки считали себя самым старшим народом на планете, утверждая что их прародители были поголовно чуть ли ни великанами, награждёнными божественной мудростью, силой и красотой.

Спорить с данным тезисом орочьего самосознания было трудновато, ибо народ действительно был красивым и здоровым, а вот с божественной мудростью — надо было ещё разобраться.На встречу со мной орки заявились впятером — Буеслав, Судислав, Степной Ветер и двое детей Буеслава — сын Бранислав и дочь Роксолана.

Мало того, что я впервые увидел женщину-орка, так у меня чуть глаза не замаслились от вида такой красоты.Как выяснилось, у орков все женщины воительницы наравне с мужчинами, а временами так ещё и мужикам прикурить дают в умении воинском. В общем, в этом вопросе орки от эльфов немногим отличались, хотя народ Зелёной Земли ненавидели патологически люто.

Весь народ орков жил кланами и племенами, отличаясь друг от друга только цветом волос и глаз.Ну и резались друг с другом за место в степи у водоёмов, хуже чем с врагами, которых у орков не особо чтобы наблюдалось — мало кто хотел себе иметь таких врагов.

Но вот лет пять назад по степям начало греметь имя одного из орских вождей клана Рыжих Лисиц, который договорившись как-то с гномами на поставку оружия и доспехов, начал подминать под себя соседние племена и кланы, загоняя их в состав единой Орды.

Практически это он, Великий Хан Будимир Сполох, начал создавать регулярную армию орков, сколачивая тумены латной тяжёлой конницы и отряды конных стрелков. Кличку "Сполох" он заработал себе поединками в Круге Чести, где разделывал своих противников со скоростью Перуновой молнии то парными ножами, то копьём, а то и простой жердью от палатки.

Не избежал судьбы подчинения и клан Буеслава. Но впоследствии отношение клана с Ордой резко испортились, т.к. Буеслав отказался отдать, как другие племена и кланы, свою дочь в наложницы Будимиру Сполоху. То ли уж очень Великому Хану орков Роксолана приглянулась, то ли он посчитал это за тягу к сепаратизму, но после этого клан Буеслава стали совать в каждую дырку затычкой.

В походе клан идёт первым, разведка боем — опять сородичи Буеслава первыми на вражьи мечи и сабли прутся. Когда орки пришли в Заволжье, опять воинам клана пришлось на стены Булгарских крепостей первыми карабкаться. Клан постоянно нёс потери, не сильно балуя себя добычей и доходами.

Нк и последняя "шутка" Великого Хана, отправившего пять тысяч сородичей Буеслава на помощь в наём Смоленским купцам и боярам, клану напрочь вышла боком.

.... Вот Совет Старейшин клана и поручил Буеславу выяснить возможность договора со мной о предоставлении клану степной территории для расселения. Оказывается, под шумок молодёжь клана и так потихоньку пополняет ряды тысячи Буеслава, поощряемая старейшинами на дезертирство из рядов Орды Будимира.

Самое весёлое, что Буеславова "тысяча" уже сейчас реально насчитывала три с половиной тысячи бойцов, а буквально за неделю могла поставить в строй ещё полторы тысячи конных латников, в случае наличия в арсеналах комплектов гномьих доспехов.

В общем, мы договорились. Клан откочёвывает в степи между Доном и Волгой, вышибая оттуда всякую воинствующую мелочь, что столетиями не даёт спокойной жизни донскому казачеству, и формирует полноценный десятитысячный тумен, готовый выступить на нашей стороне против надвигающейся Орды Будимира Сполоха.

Доспехи и оружие предоставим мы, к чему тут же был подключено наше гномье сообщество. Но и тут опять-таки отличился наш Лёня, который тут же продемонстрировал оркам четырёхзарядный револьвер нереальных размеров и калибром в двадцать четыре миллиметра, стреляющий патроном с картечной начинкой. После демонстрации этой карманной артиллерии на полигоне, орки за возможность вооружить своих конников этими , мягко выражаясь, револьверами готовы были объявить Лёньку своим главным божеством и приносить ему ежевечерние жертвы.

Те более, что с отдачей при стрельбе из этих карманных гаубиц, всё-равно никто кроме орков и так справиться не смог бы. А они из них палили, как пьяные ковбои в салунных разборках. Наблюдая, как они парой выстрелов разносят в щепы мишени на полигоне, складывалось такое впечатление, что Лёня это своё изобретение исключительно под орков готовил.

Плюс к этому, Буеслав получил команду выступать вместе с Тугай-беем для наведения порядка в Ногайской Орде, где согласно моим планам должно было в ближайшее время резко смениться правящая верхушка.

Ну и в моей жизни вдруг начали намечаться перемены. И виной тому — красавица Роксолана....

...................................................................................................................................................................................................................................... Наследник Великого Хана Ногайской Орды, командир уланского полка дивизии свободных наёмников полковник Тугай-бей по кличке "Насрать". ................................................................................................................................................................................................................................................................

..................Ну, князь наш иногда задачи ставит — голову расчешешь. Ну да, насрать — где наша, однако, ни пропадала ! Опять же, Его Сиятельство приказы отдаёт весьма доходчивым языком, в чём я в очередной раз и имел случай убедиться.

Трудно придумать более конкретный приказ чем "Тугай, мне насрать, как ты это сделаешь, но через два месяца ты должен быть Великим Ханом Ногайской Орды и Орда должна выступить на перехват авангарда турецкой армии под Вену. Задача понятна ? Всё, выполняй !"

....Вот я через три дня уже и натирал свою задницу об седло, направляясь во главе кавалерийского сводного корпуса в родные ногайские степи. В состав подчинённого мне корпуса входил трёхтысячный отряд орочьей тяжёлой бронированной конницы, мой уланский полк в три тысячи сабель при поддержке батареи конной артиллерии из шести полевых орудий и конной пулемётной роты на десяти тачанках, рейтарский полк нашей дивизии под командованием Вани Зацепина по кличке "Хана" и двух прусских кирасирских полков, по полторы тысячи палашей в каждом.

Ну и украшением этой компании выступал полк польских панцирных гусар в тысячу копий под командой полковника Богуслава Зарембы, одного из любимчиков короля Казимира.

.... Как же я давно не был в родной степи. Я уже почти забыл этот запах степной полыни и ласку вольного ветра. Степь, я вернулся !

Шли мы ходко, останавливаясь только на ночёвки у редких степных колодцев. Мои уланы широко раскинули крылья конных дозоров, время от времени притаскивая редких пленников из одиноких родовых кочевий.

И вот тут-то меня и начали удивлять мои соплеменники. Опознавая во мне потомка рода Тугая, начинали демонстрировать неописуемую радость и целыми родами садились на коней, вливаясь в ряды нашего войска. За нашими колоннами уже катился вал ногайской конницы тысяч в пятнадцать, над которым развивались непонятно откуда взявшиеся белые бунчуки моего рода.

Для меня всё это было не совсем понятно, пока в один из вечеров к моему костру не пришла целая делегация из старейшин различных родов и племён. Объяснение происходящему оказалось проще, чем насрать на степной курган.

Дело в том, что мой дед умудрился подложить свинью всему ногайскому народу, взяв и не проснувшись одним солнечным утром, отправившись на встречу с Богами и не назначив себе приемника на белой кошме Великого Хана Орды. Из прямых наследников никто не смог подпереть свою спину в тот момент парой тысяч сабель и на белую кошму уселся мой троюродный дядька Тынгис, который как раз и вернулся накануне с пятитысячным отрядом из набега.

...... Пяти тысяч сабель вполне хватило для того, чтобы оппозиция резко прекратила упражняться в красноречии у вечерних костров. Тынгис-хан, не мудрствуя лукаво, быстренько повырезал кочевья моих родственников вместе с женщинами и детьми, оставив меня практически единственным наследником славы рода Тугай-беев.

Жестоко, конечно, но не он первый эту практику придумал, да и не на нём это, я думаю, закончится. Но вот дальше он, как говорит наш князь, начал "пороть косяки". Тут же передал лучшие степные выпасы своим родственникам и союзникам, что, естественно, не очень понравилось родам кочевавшим по этим землям столетиями и считавшими эти территории своими. Ещё веселее Тынгис-хану аукнулась задумка с захватом соляных варниц, которые всегда считались общими для всех ногаев, а теперь народу приходиться за соль платить семейству хана.

И окончательно авторитет Тынгиса подорвали два крайне неудачных набега, где он умудрился подставить под сабли противника многочисленные, но обедневшие роды. Причём, оба набега были заказными. По сути оба набега "заказали" турки, в попытке прощупать силу польской армии и запорожских козаков.

Первый набег двумя туменами был направлен на Подляшье, где лёгкая ногайская конница умудрилась столкнуться лоб в лоб с регулярными частями армии Казимира Польского, как раз начавшего зарабатывать себе репутацию единого властителя Польши и только-только законичившего разборки с оппозицией магнатов, потренировав свои войска в стычках с надворными войсками польских князей.

Результат такого "рандеву", как Вы понимаете, не трудно предугадать.

По рассказам старейшин, вал ногайской конницы напоролся на два каре пехотных польских полков, прикрывающих позиции двадцати пушек, которые и встретили атаку кавалерии картечными залпами в упор.

А потом с флангов ударили хоругви панцирных гусар, просто напросто стоптавших потерявшую скорость и напор лаву лёгкой конницы, что, собственно, и не удивительно. Попасть под удар сплочённого строя латной тяжёлой конницы — удовольствие ниже среднего.

Подобное удовольствие можно пожелать только врагу. Спасло от полного уничтожения эти два тумена только то, что части нашей дивизии, отправленные нашим генералом в помощь Казимиру, в это время гоняли остатки полков князя Любомирского в Подляшье и ликвидировали заблуждение князя Замойского в неприступности его родового замка, оставив за неделю от него один голимый фундамент.

В противном случае, боюсь, остаткам туменов не помогла бы и хвалёная резвость ногайских коней.

Но "заковыка" в том, что во время этого боя личная тысяча Хана и отряды его союзных родов даже и не дёрнулись спасать избиваемую часть ногайской рати.

И вот этого старейшины и мурзы ногайских родов уже простить Тынгис-хану не могли, да и не хотели.

........ Со вторым походом всё ещё "веселее" получилось. Хан сам лично повёл пятнадцать тысяч бойцов за "живым товаром" в Приднепровье. Народ предвкушал лёгкую добычу в необременительном походе, да вот судьба сыграла злую шутку с любителями халявного достатка.

Запорожцы, уже не имея проблем с ляхами, всем сечевым кошем кинулись навстречу ногайским чамбулам и сподобились взять расслабившееся степное воинство в плотное колечко, налетев бешенной лавой на едва проснувшийся ногайский лагерь, предварительно взяв по-тихому в ножи сторожевые ногайские разъезды.

Судя по рассказам уцелевших, кто сумел вырваться из кольца козачьей облавы, резня была страшная. Козачьё пленных в полон не брало, отыгрываясь за все годы ногайского беспредела. И опять же, вырваться смогли только ближники Тынгиса, что вызвало уже самый натуральный взрыв недовольства в ногайских кочевьях.

....... А тут вдруг по степи от кочевья к кочевью покатился слух, что в родные степи возвращается легендарный Тугай-бей, победитель пруссаков, взявший на саблю табун в десятки тысяч кобылиц, настоящая кровь рода Тугаев, слава и надежда народа ногаев, суровый и справедливый.

Да уж, ничего не скажешь — не слабо ребята Анри поработали в станах ногайской орды.

И едва в степи показались передовые разъезды моих улан, старейшины призвали ногаев садиться на конь, дабы своими острыми саблями подкрепить право истинного Тугая на белую священную кошму и белый семихвостый бунчук.

Надо отдать должное нашим старейшинам, они прекрасно понимали, что Орда не может больше жить по-старому и надежды на возрождение былой славы ногайцев связывали с моим именем.

Вот тут-то наши планы и чаянья совпадали абсолютно.

С каждым буквально часом наше войско становилось больше и больше. Подъезжали старейшины и вожди племён , вешая пояса себе на шею в знак покорности и подчинения. Приходилось останавливаться и сходя с коня поднимать, обниматься, заверять в своей благодарности и т.д. Каждое такое действо сопровождалось радостным рёвом тысяч глоток.

А уж какими глазами мои ногаи смотрели на коней орков — не передать. Гордости старейшин не было предела ! Как же — их Хану служат даже страшные орки !

...... Когда наша армия приблизилась к ханской стоянке, навстречу мне вышла целая делегация старейшин и мурз неся на блюде голову Тынгис-хана. Насрать на них, с этой сворой потом разберёмся. Как известно, предавший однажды обязательно предаст снова.

А сейчас вокруг меня колыхалось людское море. Меня подхватили десятки рук и поставили на толстую белую войлочную кошму.

"Тугай-хан ! Тугай-хан ! Тугай-хан !" — скандировали десятки тысяч людей. Рёв, крики, счастливые улыбки. Вдруг вокруг меня закружились племенные шаманы, заводя толпу ритмичной дробью бубнов.

Внезапно Верховный Шаман Орды остановился, вскинув руки к весеннему синему небу, и в наступившей мёртвой тишине выдал во всю силу своих лёгких — "Ногаи, дети мои ! Боги услышали наши просьбы и дали нам влекого хана ! Будь славен Тугай-хан !".

От рёва толпы небо готово было пасть на землю. Я выпрямился в рост на кошме и поднял руки, требуя тишины. И тишина упала на степь. Казалось, что люди перестали даже дышать.

... Я набрал воздуха в лёгкие — " Народ мой, слушайте и не говорите потом, что не слышали. Я Тугай — Хан. Верховный Хан Ногайской Орды перед лицом наших Богов, призывая в свидетели сказанного мною Мать-Степь и Синее Небо, клянусь тебе великий народ ногаев — я дам Вам единую Правду для всех ! Я дам Вам БУДУЩЕЕ ! Я дам Вам достойного ВРАГА !".

..... А потом неделю длились праздники......

..................................................................................................................................................................................................................... Его милость барон Леонид фон Быстрик, генерал, заместитель командира дивизии свободных наёмников, советник Его Сиятельства Великого Князя Литовского, советник Её Величества Королевы Прусской, кавалер орденов Святовита и Святослава..........................................................................................................................................................................................................................................................

................Я уже расковырял себе весь мозг за идею сотворить что-нибудь этакое, за что наш Светлейший Князь Литовский мог бы меня засунуть в какую-нибудь камеру. Всё ! Бобик сдох. Хочу в тюрьму.Дайте мне шконку в закрытом помещении... и просьба неделю не будить. Нет уже никаких сил жилы рвать. И так уже в воздухе больше времени провожу, чем на земле, мотаясь по заводам и полигонам.

Под глазами круги синие, Катька уже меня енотом дразнит, а я и половину дел окучить не успеваю.

Чтоб мои враги имели себе такое счастье, как я живу !

Вся моя команда уже еле-еле ноги таскает и дышит в одну ноздрю через раз. На всех наших производствах люди в четыре смены пашут, как укуренные стахановцы.

Дэнис, конечно, правильно сделал, что поимел манеру награждать орденами не только вояк, но рабочих рук-то это нам не прибавило. Я уже соскучился считать чего я за день не успеваю.

Особенно, когда чтобы ты не делал, а оно уже было нужно на вчера. Тут пришлось лететь в Старград разбираться за какой такой надобностью обоз с пиками, саблями и револьверами, предназначенными Тугай-хановым ногаям, с какого-то перепугу отправили в Пруссию.

И чтобы Вы себе думали ? Таки человек, что устроил эту пересортицу, ни разу не тупой, как три жопы слона обтянутыз брезентом, а просто замудохался до того, что уже плохо помнит, как его маму зовут. И что с ним делать прикажете ? Пришлось отправить его на сутки спать в приказном порядке.

Честно признаться, я уже забыл видеть, как люди улыбаются.

..... Правда, время от времени нам в этом плане Ратмир делает праздник на душе. Тут он как-то полетел со мной в Старград готовить встречу с эльфийским посольством и столкнулся с неутомимой деятельностью нашего командующего воздушными силами Владимира Петровича Ивашкина.

Какой бес дёрнул за язык Ратмира неизвестно, но с того дня в народе Ивашкина иначе, чем Винни-Пух уже никто и не величал. Надо отдать Владимиру Петровичу должное, тот организовал целый завод и наши воздушные силы уже насчитывали около трёхсот различных воздушных судов самого разного назначения, считая десяток гигантских дирижаблей, способных перекинуть целую роту десантников каждый со всеми силами огневой поддержки.

За его трудовую упёртость Дэнис дал ему генерала на погоны и нововведённый литовский орден "Пресветлого князя Святослава", а князь Вацлав, за подаренный ему Ивашкиным воздушный шар, не придумал ничего лучше, как возвести Петровича в баронское достоинство с родовой фамилией фон Винни-Пух. Новоявленный барон Владимир фон Винни-Пух сделал кислый прищур в сторону Ратмира и поимел неосторожность в тот же адрес обронить пару нецензурных слов, что он, на мой взгляд, сделал явно не подумавши.

.... Учитывая, что накануне Дэнис получил на руки приказ нашего Сиятельства Дэниса Первого о производстве Ратмира фон Змеёва в генеральское звание и назначении этого друга гномов и эльфов командующим военно-десантными войсками, которые он и должен создать в кратчайшие сроки в виде десяти боеспособных рот, настроение имел себе не самое радужное.

Таки он, пользуясь случаем, и решил установить с командующим воздушным флотом плотный рабочий контакт сразу и навсегда.

Вломившись в кабинет к новоявленому барону, он, не долго думая, накидал радостей в район генеральской печени, тем самым заранее разрешив все будущие разногласия с руководством нашего воздушного флота.

Чтобы Вы имели себе понимание на лице, надо бы сказать, что Ратмиру в последнее время начало доставаться не по-детски, что явно не делало его похожим на воркующего голубя.

Вот сделайте себе мнение за его тихие радости. Прибывшее посольство гномов окрестило его "Другом Клана" и торжественно вручило ему наградной знак, подтверждающее это звание. Другой человек распух бы от гордости за такую честь, впервые оказанную лицу не гномьего происхождения, но не Ратмир.

Хотя отсутствие у него гордой радости где-то как-то можно и понять. Всё дело в том, что этот "значок" сделан был из золота и платины размером с суповую тарелку, щедро обсыпан парой килограммами драгоценных каменьев... и должен носиться при любой форме одежды не снимая, дабы любой гном мог узнать героя своего народа.

Как только Ратмир этот знак на форме не приспосабливал — сбоку на грудь прицепит, всю форму набок скособочивает, оденет на шею — его аж к земле пригибает. Ко всей этой ювелирной гордости, как выяснилось, полагается пожизненная охрана в десяток мрачных гномов-телохранителей, как национальному герою всего гномьего народа.

Вот и поимейте себе эту картину — носиться Ратмир, придерживая свою награду двумя руками, а сзади десяток гномов постоянно телепается, зыркая по сторонам кровожадными взорами.

Короче, картинв маслом, аж в голову холодно.

..... Мало Ратмиру было этого счастья на всю голову, так припёрлось ещё и эльфийское посольство во главе с его побратимом Рафу дин ап Эльвосила. Тут уж Ратмиру и вовсе радости привалило с ведро уксуса.

Во-первых, недавно короновавшийся владыка всех эльфов наградил нашего Ратмира орденом "Благодати Священного Леса", которым за всю многовековую историю эльфийского народа было награждено всего шестнадцать кавалеров и ни разу не награждался человек.

Во-вторых, кавалерство этого ордена было приравнено в принадлежности к королевской семье эльфов и автоматически давало статус владельцу ордена титул герцога и члена Верховного Королевского Совета Зелёной Земли, состоящего из десятка герцогов, без заверения которых даже король эльфов не мог принимать важных государственных решений.

В довесок ко всем Ратмировым радостям ему теперь полагалась сотня телохранителей, как члену царствующего семейства эльфийского королевского дома и личная дружина числом в пять тысяч рал, содержащаяся за счёт королевского семейства.

....Надо знать Ратмира, чтобы иметь себе полное понимание за ту ярость, что в нём клокотала, как кипяток в чайнике. Мало того, что ему в телохранители сотню девок модельной внешности определили, так они же его даже в туалет провожать вознамерились. Вы себе эту картинку на ум поимейте — человек в нужник собрался, а за ним сотня девок следом, да ещё и десяток бронированных головорезов следом пихаются.

Опять же, на этом счастливые минуты Ратмирового бытия не закончились. Эльфийский орден в аккурат размером с гномий орден оказался, да и весом ему не уступал. Опять же, носить его тоже положено всегда и везде, не снимая.

Ратмир, когда их одевает — как он признался, у него к вечеру спина разламывается. Вот наш мстительный барон фон Винни-Пух и подсказал при случае Ратмиру, что удобнее всего ему эти ордена носить один на груди, а второй на спине, навроде противовеса.

Зря это он, конечно, взялся на Ратмире чувство юмора оттачивать, но было уже поздно.

...На следующий день генерал фон Змеёв самолично утвердил эмблему воздушно-десантного подразделения и эмблему воздушных сил нашей дивизии. На эмблеме воздушных сил красовался упитанный медвежонок с воздушным шариком в лапах, а по краям эмблема была дубовыми ветвями. Эмблема же десантников красовалась изображением оскаленной медвежьей головы на фоне воздушного шара.

....... С лёгкой руки Ратмира наших воздухоплавателей вся дивизия больше, как "виннипухами", больше и не называла. Правда, и Петрович с местью не задержался — и теперь десантников в дивизии величали "Порхатыми Медведями".

.....Когда я рассказывал эту историю Дэнису, право слово, я боялся, что он опписается. В крайнем случае, я уже давненько не видел, чтобы Великий Князь Литовский на карачках по кабинету ползал, похрюкивая и взвизгивая......

Вот так в наших рядах и появился генерал дивизии свободных наёмников Его Высочество герцог Ратмир дин ап цу Змеёв.

....................... Опять же, особым Указом Великого Князя Литовского было объявлено о введении в княжестве системы награждения с учреждением нескольких орденов.

Первым вводился орден "За заслуги перед Отечеством". Орденом мог награждаться любой человек, как за военные, так и за гражданские заслуги, с автоматическим возведением кавалера ордена в личное непотомственное дворянство, со всеми вытекающими отсюда последствиями и согласно "Закону о дворянстве Княжества Литовского".

.... Вторым орденом вводился в систему наград "Орден Чести", которым кавалер этого ордена причислялся к потомственному дворянству и сопровождался выделением потомственного земельного надела.

Третьим орденом был введён "Орден Сиятельного Князя Святослава", которым могли быть награждены исключительно лица дворянского состояния за доблесть проявленную на поле боя. Эта награда уже давала его кавалерам выделение земельного надела, автоматическое повышение в звании, право на великокняжескую аудиенцию и право исключительной подсудности только суду Великого Князя.

Высшей наградой княжества объявлен орден "Сияние Славы". Награждаться может только дворянство за ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ заслуги и утверждается лично Великим Князем, награждение сопровождается выделением крупного земельного надела и титулом литовского боярина, правом входа к Великому Князю без доклада и записи, автоматическое повышение в звании или чине,подсудность исключительно только лично Великому Князю , а в случае гибели или смерти кавалера ордена, его семья подпадает под личный патронаж Княжеской семьи.

.... Как, наверно, нетрудно догадаться, первыми кавалерами ордена "Сияния Славы" стали Змей, Анри и я......

..................................................................................................................................................................................................................................... Его Высочество герцог Ратмир дин ап цу Змеёв, генерал, командующий воздушно-десантными частями дивизии свободных наёмников по кличке "Змей", кавалер орденов "Святовита", "Сияния Славы" и "Благодати Священного Леса", "Друг" народа гномов клана Западный Ветер.....................................................................................................................................................................................................................................................

...............Мама, я хочу в Антарктиду ! Хочу туда, где нету ни эльфов, ни гномов, ни новобранцев-десантников. Хочу к пингвинам. По ходу, это единственное сообщество на этой планете, где мне не будут насиловать мозг.

Если бы Вам довелось просыпаться и по дороге к туалету по утренней нужде Вас норовило обогнать два десятка модельного вида красавиц с острозаточенными железяками в руках, норовя обнаружить в нужнике каких-нибудь злокозненных врагов, а за Вашей спиной в это время сопел бы десяток забронированных гномов с крайне недружелюбными лицами, поверьте, Вы тоже начнёте мечтать об обществе пингвинов на абсолютно одинокой льдине.

Не знаю, может кому-то и нравится способ передвижения в окружении десятка шагающих танков при поддержке сотни крайне агрессивных девок, а мне вот, признаться — не очень.

Окружающие, наблюдая эту картину, краснели мордами и задыхались, в попытках сдержать гомерический хохот. И, ведь, даже на дуэль никого не вызвать — честно говоря, сам бы с такого зрелища до икоты веселился. Князь Вацлав, когда я во дворец к нему заявился, минут через сорок только дышать начал относительно нормально.

А тут ещё надо было Князю Вацлаву ещё и бал устроить в честь дня рождения младшей дочери, но который я и припёрся в сопровождении двух десятков своих телохранительниц. Кругом дамы в бальных платьях, а вокруг меня сплошные красавицы в колетах поверх тонких кольчуг, да в обтягивающих лосинах, в ботфорты заправленных. Как Вы думаете кавалеры на балу об кого глазами спотыкались ?

Обеим княжнам и князю — хиханьки, а со мной почти все Старградские барышни здороваться перестали.

...... На полигоне, где начали гонять состав первых пяти сформированных мною десантных рот, народ поначалу вздумал повеселиться над моим постоянным сопровождением. Как оказалось, идея была не из лучших.

Похоже, что эльфы и гномы ко мне в охрану далеко не самых худших своих бойцов отрядили. Девочки валяли моих десантников в рукопашке, как пацанву малолетнюю, а я, ведь, к себе только ветеранов отбирал. В обращении с клинковым оружием и ножевому бою даже и мне было чему у эльфиек поучиться.

Ну, а что вытворяли гномы с парными секирами, это и вовсе было что-то из области фантастики. Так что, через несколько дней на тренировочных площадках десантных рот личный состав гоняли в хвост и в гриву новые инструктора из состава моей личной охраны.

Больше уже никто не улыбался !

Мои десантники начали получать подготовленное для них оружие и снаряжение, обкатывая его на полигоне и стрельбище. Через неделю мы уже начали и совместные тренировки с экипажами наших транспортных дирижаблей.

И тут мне доставили приказ Князя Дэниса о том, что в Эстляндии псковичи и новгородцы, решив, раз Ордена больше не существует, надумали резко поправить своё материальное благополучие за счёт чухонского населения.

Предприимчивое население Новгорода и Пскова, давно имеющее зуб на купеческие ганзейские города Прибалтики, кинули свои дружины на захват Ревеля, который всё-таки успел поднять по тревоге городской гарнизон и закрыть ворота города.

Гарнизон был невелик и нуждался в срочной помощи.

В довесок ко всем этим удовольствиям, под Ревель подошло новгородское ополчение, взявшее город в плотное колечко осады, а боярские дружины кинулись россыпью захватывать замки и поместья местных баронов, вычищая окрестности подобно саранче и захватывая местное население поголовно в полон.

Псковские боярские дружины и городское ополчение рвались к Риге, оставляя за собой территорию, напоминающую лунный пейзаж. В рядах ополчения такой хозяйственный народ подобрался — даже гвозди из заборов выдёргивали.

..... Учитывая, что Князь Дэнис обращался к посадникам Новгорода и Пскова с призывом присоединиться к отражению нашествия орков, вот эти, пардоньте, суки, и воспользовались уходом наших войск на Юг.

Согласно приказу Князя, этим засранцам требовалось преподать показательный урок.

Кроме моих пяти десантных рот, в моё распоряжение поступали все воздушные силы дивизии и два кавалерийских прусских полка, задержавшиеся на марше под Кенинсбергом.

Перекинув к пруссакам пять пулемётных расчётов и бомбомётную батарею из десяти стволов под командой лейтенанта Старовойтова, я приказал этой группе скорым маршем выдвигаться на Ригу. Сам же с пятью ротами высадился ночью в двадцати верстах от Ревеля, отправив по утру один из дельтапланов, что намастерили умельцы Винни-Пуха, на разведку к городу.

Кстати, и сам Владимир Петрович отправился с нами, за что ему огромное спасибо, ибо я всех тонкостей и нюансов возможностей нашей "авиации" временами не "вкуривал" напрочь. А они, как сказал бы Лёня, у них таки имели быть.

Общими усилиями мы провели ревизию имеющихся сил и средств в нашем распоряжении.

.... Каждая десантная рота состояла из четырёх взводов по сорок человек, вооружённых десятизарядными ружьями и револьверами. Каждый боец имел бронекирасу, сапёрную лопатку, бронешлем и комплект из шести гранат. Руки и ноги были защищены бронещитками и поножами. Разгрузка и патронташ на сотню патрон.

В каждой роте имелся взвод огневой поддержки в составе четырёх пулемётных расчётов и четырёх крупнокалиберных бомбомётов. Отдельным подразделением в роте являлась батарея установок залпового огня в составе четырёх штук, установленных на разборные тележки. Каждая двенадцатитрубная установка способна была стрелять, как залпом, так и одиночными пусками ракет. В боекомплект входили ракеты фугасного и зажигательного назначения.

Плюс к этому, в каждой роте имелся разведывательно-диверсионный взвод, который проходил отдельную специальную подготовку, с учётом его назначения.

Опять же, в каждой роте имелся истребительно— штурмовой взвод. Штурмовики, экипировались в специально сделанную для них броню по типу гномьего сплошного доспеха, были мастерами клинка (недаром с ними мои девочки возились) и были вооружены, не считая целого арсенала холодного оружия, парой крупнокалиберных револьверов и специальными помповыми шестизарядными ружьями двадцатимиллимитрового калибра, способными при выстреле выдавать целое облако картечи.

Ну и куда же без хозвзвода и связистов ?

Да ещё в каждой роте присутствовал маг-лекарь с четырьмя помощниками.

В общем, каждая рота насчитывала около трёхсот бойцов и способна была любого противника познакомить с небезизвестным мужиком по имени Кузя и его матерью.

.... Все роты высадились без потерь и через час уже были готовы к маршу. В довесок к собственным силам, барон Винни-Пух подтянул к месту высадки десяток дирижаблей бомбардировочного назначения и пяток дельтапланов, способных покружить по окрестностям, вне зависимости от направления ветра.

Со слов приземлившегося планериста, под городом готовились к штурму тысяч десять новгородцев, активно сколачивающих штурмовые лестница и щиты, плотно обложив город. В море на якорях у входа в Ревельский порт наблюдалось и с полсотни ладей, как-будто ждущих какого-то сигнала. Похоже, новгородцы подошли к делу серьёзно и собирались штурмовать город и с суши, и с моря одновременно. Надо признать, не дурак там у них командует.

.... Тут ребята-разведчики из первой роты и "языка" притащили. После того, как с ним пообщались мои эльфийки, которых, ясное дело, у меня в Старграде оставить не получилось, сотник новгородского ополчения блистал таким красноречием — Цицерону не снилось.

Вот он нам и поведал, захлёбываясь кровавой слюной, что под городом заканчивают приготовление к штурму двенадцать тысяч новгородцев, которым их воевода боярин Коршунов пообещал Ревель на трое суток на потеху отдать. Да в море на ладьях почти три тысячи ушкуйников сигнала на штурм ждут.

Ополченцы, зная, что в городе весь гарнизон состоит из трёхсот ландскнехтов-наёмников, да пары тысяч горожан, уже заранее начали делить будущую добычу, предвкушая радость общения с "горячими" эстонскими барышнями и их тароватыми папашами, имеющими привычку закапывать денежки в потаённых местах.

....... Собрав командиров рот и командиров воздушных экипажей, мы с Винни-Пухом, долго и нудно разжёвывали каждому его задачу. Во-первых, хотелось обойтись без особых потерь, ибо у нас в свете грядущих событий, каждый боец на счету, а во-вторых — мне крайне необходимо было, как можно больше пленных.

Едва-едва рассвело, пехотные колонны двинулись к Ревелю, плотно прикрывшись сторожевыми дозорами по сторонам.

....................................................................................................................................................................................................................................... Его милость барон Владимир фон Винни-Пух, генерал, командующий воздушными силами дивизии свободных наёмников, кавалер "Ордена Чести".............................................................................................................................................................................................................................................

..... Вот теперь я точно знаю за что герцога дин ап цу Змеёва так любят друзья и подчиненные, и почему так ненавидят враги. Если бы мне кто-нибудь ещё недавно сказал, что знаменитый жёсткий Змей способен так трястись над жизнями каждого своего бойца, я бы наверно человеку в морду плюнул, чтобы не брехал почём зря.

Я своими глазами видел, как Змей кинулся со своими телохранителями на помощь штурмовой группе третьей роты, когда тех захлестнула волна личной сотни новгородского воеводы. Это же вообще не человек, а какая-то машина для шинковки человеческих тел. Вроде, просто бежит, а за ним только тела в разные стороны отваливаются.

Да и девки-телохранительницы от него не особо отстают, мечами своими машут — не всегда и глазом-то уследишь. А, гномы ? Это же надо было десятком почти сотню дружинников положить не особо запыхавшись !

После того, как генерал полчаса со своими девочками перед позициями бомбомётной батареи с тысячей новгородцев насмерть резался в рукопашной, чтобы с батареи раненых в лазарет утащить успели, да ещё и возглавил контратаку подоспевшей четвёртой роты, его десантники на руках носить готовы.

А как он из свалки выбрался с арбалетным болтом в плече, а на другом плече сержант-десантник висит ? И, ведь, дотащил его к лекарям. Штурмовики это видели, а на следующий день во всех ротах об этом судачили.

Суров, но справедлив.С лейтенанта второй роты, что в атаку людей без приказа погнал, своей рукой погоны посрывал и в строй рядовым поставил. Повара в пятой роте, который в котёл мясо недоложил и бойцам водки недолил, полчаса ногами месил — еле оттащили, я думал, он его насмерть забьёт.

А тут ещё и эта история с помощником мага-лекаря. Какой-то сержант-штурмовик при Змее сподобился с помощником лекаря пренебрежительно разговаривать, этак через губу. Мол, я-то геройский боец элитного подразделения, а ты — трубка клистирная.

Вот Змей это и услышал, а надо заметить, что этот лекарь, уже сам будучи раненым, из рукопашной свалки десятка полтора раненых десантников вытащил и до лазарета дотащил, благодаря чему они все живы и остались.

Вот генерал Змеёв этому лекарю самолично "Орден Чести" на грудь и навесил, боевым своим товарищем назвав, да свой кинжал из гномьей стали этому парню и подарил. Так штурмовики целым взводом в лазарет заявились у лекаря прощения вымаливать, а то им в роте только что в спины плевать не начали.

Вот и что Вы думаете — как к Змею его бойцы относятся ?

Про его девочек-эльфиек, вообще, лучше рот не открывать. В свалке двух девчонок из арбалетов сильно подранили, так он над ними с десятком дружинников хлестался, как кошка над детёнышами, пока остальные девчонки к нему пробивались. Что уж там это у эльфов означает — только Святовит знает, но после этого эльфийки его просто боготворят.

.... С гномами ещё веселее история приключилась. Когда остатки новгородцев уже почти к городским стенам прижали, один из гномов и умудрился в крепостной ров в полном доспехе сверзиться. А там глубина — метра четыре. Мало того, что гномы, как правило, плавать не умеют, так и в доспехе купаться — не с руки, как нетрудно догадаться.

Вот гном и успел только парой пузырей булькнуть, как Змей за ним в воду сиганул. И, ведь, вытащил..

Так что, при гномах в сторону Ратмира теперь можно смотреть только любящим взором, ибо за косой взгляд можно теменем с гномьей секирой тесное знакомство свести.

....... Опять же, солдаты любят командиров-победителей, не жертвующих их жизнями запросто так. А тут — почти десять тысяч убитых новгородцев, пять тысяч пленных, добыча, богатый обоз, магистрат Ревеля на премии не поскупился, а Герцог себе ни гроша не взял — всё в общий котёл добычи скинул !

И, заметьте, при такой победе потерять шестнадцать человек убитыми. Да это из серии чудес наяву ! Так что, поверьте, авторитет генерала Змеёва в десантных войсках наравне со авторитетом Святовита, если не круче.

..... После того, как мои пилоты закидали зажигательными зарядами и пожгли весь новгородский флот к чёртовой матери, а планеристы сподобились закидать гранатами центр новгородского построения, у нас со Змеем, наконец-то, установились вполне дружеские отношения. В крайнем случае, он перестал донимать меня язвительными подколками, хотя может ему просто было не до этого — уж больно крепко ему во время сражения досталось. Трижды маги его чуть ли не с того света вытаскивали.

..... Мы когда к Ревелю подошли, новгородцы как раз штурм начали — вот и пришлось нам в бой прямо с марша вступать, толком не развернув ни бомбомёты, ни пулемёты.

Пока батареи разворачивались, пехота в атаку попёрла, чтобы новгородцев от крепостных стен отвлечь.Вот тут-то нам во фланг и врубился запасной новгородский полк, что был укрыт в лесу вместе с личной воеводской дружиной. Ещё бы чуть-чуть и они бы ворвались на позиции неподготовленной нашей артиллерии — и был бы кирдык и нашим бомбомётам и установкам залпового огня вместе с пулемётами, после чего у новгородцев был бы реальный шанс задавить нас просто количеством. Да ещё, как потом выяснилось, у новгородцев одних арбалетчиков почти две тысячи было — запросто могли нам такой сюрприз преподнести, что никакие скорострельные ружья нас бы не спасли.

Если бы не Зией со своей охраной, кинувшийся по флангу на прикрытие батареи и продержавшийся в бешеной рубке до подхода подкрепления — неизвестно чем бы этот день мог закончиться.

А потом развернувшиеся пулемёты ударили по атакующему новгородскому войску в упор на расплав стволов, выкашивая неприятеля целыми рядами, дав возможность батарее бомбомётов заставить восхититься новгородцам по полной программе беглым миномётным огнём.

.... Вот этого удовольствия новгородцы уже не выдержали и начали бросать оружие, не имея уже даже командования,т.к. воеводу и его окружение накрыло первым же бомбомётным залпом, да и мои планеристы постарались, закидывая командный пункт на холме гранатами с неутомимой старательностью.

Два дня мы приводили себя в порядок. Всех пленных Ратмир приказал гнать в Киев, определив им охрану из Ревельских наёмников. А мы, загрузившись в транспортники, отправились под Ригу.....

..................................................................................................................................................................................................................................... Его Высочество герцог Ратмир дин ап цу Змеёв, генерал, командующий воздушно-десантными частями дивизии свободных наёмников по кличке "Змей", кавалер орденов "Святовита", "Сияния Славы" и "Благодати Священного Леса", "Друг" народа гномов клана Западный Ветер.....................................................................................................................................................................................................................................................

.....Высаживались мы у берегов озера Балтэзерс, что километрах в двадцати от Риги. Высадка прошла штатно и осталась для неприятеля незамеченой. Буквально через час меня нашли посыльные от Старовойтова и командиров прусских кирасирских полков, стоящих лагерем буквально в пяти километрах от места высадки. Им я отправил приказ сниматься с лагеря и выдвигаться на соединение с нами.

К вечеру мы мы уже собрали все силы в кулак, а разведка притащила "языка". По рассказам десятника псковского ополчения, картинка складывалась следующая. Слава Святовиту, под Ригой шёл набор добровольцев в гренадёрский батальон для нашей дивизии, формированием которого занимался младший брат начальника личной охраны Великого Князя. Вот Лацис -младший и ввёл батальон в Ригу, активно занявшись подготовкой к обороне города.

Своих сил огневой поддержки не было, но он быстренько привёл в надлежащее состояние пушки на городских стенах и обслуживающих их пушкарей из городского ополчения, повесив парочку из них прямо на столбах подле городской ратуши.

....Вот благодаря этому десять тысяч псковичей, охваченные неописуемой тягой к совершению ознакомительной прогулке по улочкам Риги, и бились уже вторую неделю своими упёртыми лбами об городские укрепления.

Вообще-то, латышский народ всегда гордился тем фактом, что Ригу никто и никогда якобы не смог взять штурмом. При этом, правда, латыши никогда не упоминали, что этот героический феномен образовался благодаря исключительно дипломатическим способностям Рижского городского магистрата и врождённым способностям великого латышского народа.

Ибо, как только к стенам Рижских укреплений подходили войска неприятеля, жаждущие продемонстрировать свою доблесть и отвагу штурмуя Рижские крепостные стены, латыши врага тут же коварно обводили вокруг пальца, торжественно вынося вражескому полководцу на аленькой подушечке символические ключи от города. Штурм, естественно, отменялся. И так каждый раз.

..... Но в этот раз рижским купцам явно не повезло. Капитан дивизии свободных наёмников Арвид Лацис имел собственное мнение по данному вопросу и , что самое интересное, его мнение с мнением представителей городского магистрата не совпадало ни разу.

Батальон его, хоть был и не до конца сформирован, но состоял в основном из завербованых бывших скандинавских викингов и варягов. Народ это был нравом суров, в дивизию брали далеко не всех, поэтому вид грозно потрясающих топорами под стенами псковичей, как-то бойцов батальона не очень впечатлял.

Опять же, ружьями, патронами и гранатами батальон был обеспечен с переизбытком, а хоть сил огневой поддержки пока и не имел, но для тренировок три пулемёта и четыре бомбомёта получить успел, что пока придерживалось за стенами в ожидании решительного штурма.

....Псковичи попытались взять город нахрапом, но получив по зубам, вынуждены были брать город в правильную осаду, основательно взявшись к подготовке штурма. Командовал псковским ополчением городской тысяцкий воевода Милован Радимич, у которого были крайне натянутые отношения с псковским боярством, в следствии чего боярские дружины отказывались ему подчиняться и шарахались по округе сами по себе, занимаясь активным грабежём рабыцких деревушек и баронских поместий.

Честно говоря, что меня особо раздрожало — так это тот факт, что псковичи угоняли население толпами, сгоняя будущих холопов в громадный загон при своём лагере под Ригой, а деревни и хутора просто напросто сжигая.

Ну, прикопытились Вы пограбить — дело понятное и насквозь житейское, но вот за каким, извиняюсь, хреном устраивать выкрутасы с выжженной землёй ?

Боярские конные дружины, под командованием , как правило, старших боярских сыновей, словно взбесились.Любое сопротивление местных крестьян давилось кроваво и показательно.В одной тз разрушенных деревень я своими глазами видел десяток повешенных, которые , по словам уцелевшего спрятавшегося жителя этой деревни, кинулись на помощь своим насилуемым жёнам и дочерям. Псковичи, не особо церемонясь, всех их перевешали.

... Вот что хотите со мной делайте, но на обычный набег это ни разу не похоже.

А, когда мы на марше начали натыкаться на трупы изнасилованных малолеток в разграбленных деревнях, у моих бойцов отчётливо начали поскрипывать зубы. Оставлять такое безнаказанным — себя не уважать. Поэтому я дал команду нашим "летунам" установить местонахождение боярских дружин.

Три таких дружины безобразничали совсем неподалёку. Все три дружины — до сотни конников. Пока мы подтягивались и разворачивались перед Ригой, я отправил по сотне кирасир разобраться с зарвавшимися псковскими бояричами.

..... Подходили мы к Риге уже развёрнутыми боевыми порядками. Кинувшихся на нас псковичей встртил плотный пулемётный огонь, поддержаный огнём бомбомётной батареи. А уж огонь полутора тысяч скорострельных ружей, заставил псковское воинство кинуться обратно под стены города, где их гостеприимно порадовали огнём бойцы батальона Арвида Лациса.

Буквально за полчаса пара тысяч псковичей отправилась на встречу с предками, а остальные начали бросать оружие и задирать руки в гору, ибо иного варианта у них не наблюдалось. Даже разбежаться, по большому счёту, у них бы не получилось — ибо на флангах у нас распологались кирасирские полки, которые и сгоняли в кучу особо шустрых псковичей, решивших покинуть курортные места Рижского взморья по-английски.

..... В общем, дело было закончено менее чем за час. Взяли примерно около семи тысяч пленных, обоз с продовольствием и практически всё командование этого, пардоньте, грозного воинства.

Самым неожиданным, получился разговор с псковским тысяцким Милованом Радимичем. Понятное дело, что человек пребывал не в самом радужном настроении, но чтобы так материться — я Вам скажу, надо иметь немалый талант в области военного красноречия. И самое главное — весь пыл его ораторского искусства был направлен, что крайне интересно, в адрес псковского боярства и их отпрысков.

Из потока его бранного красноречия удалось вычленить, что данный воевода был категорически против этого похода, но был вынужден подчиниться решению псковского боярства, которое пооставалось-то дома, отправив сюда на откровенный грабёж части своих дружин, деятельность которых воевода откровенно, мягко выражаясь, не одобрял. А закончил тысяцкий свой эмоциональный спич и вовсе крайне неожиданно, попросившись на службу в дивизию в любом качестве.

Но признаться, у меня на воеводу образовались совсем другие планы.

Поставив Радимича старшим над пленными, их всех и отправили колонной под Киев, под охраной одного из кирасирских полков.

...... А вот нашего Винни-Пуха я загрузил по полной. Летуны всю неделю перебрачывали под Ригу пулемёты и бомбомёты для батальона Лациса и целиком ещё один пехотный батальон из Старградского лагеря со всеми силами огневой поддержки.К этому времени к нам подошёл ещё и полк улан из-под Кенинсберга.

Вот таким ударным кавлерийским кулаком мы и двинули в сторону Пскова, перебрасывая под самый город десантные и пехотные части. За сутки, перебросив пехоту воздушным транспортом, мы начали артобстрел Пскова. Объединённая батарея установок залпового огня третьим залпом снесла к чертям собачьим метров двести городских стен, а бомбомётчики развалили две сторожевые башни.

.... Забавно было наблюдать, как со всех крепостных стен защитники города разбегаются по домам, проявляя при этом неописуемую прыть. Город защищать было некому.

Батальон Лациса вошёл в город, занимая постами Псковский Кремль, городской арсенал и уличные перекрёстки. Десантники-штурмовики кинулись по боярским теремам, начиная стаскивать на городскую площадь представителей именитых боярских родов. Список зачинщиков похода на Ригу, как Вы понимаете, у меня имелся.

Потом солдаты начали сгонять народ на городскую площадь. Всех, старых, малых, женщин и детей. Всех ! Двенадцать псковских бояр я приказал повесить на тут же срочно сколоченных виселицах, а боярские семьи погрузить на телеги и вывезти на границу с Новгородом.

Вой и плач стоял по всему Пскову. По моему приказу всё мужское население Пскова, способное носить оружие, сгонялось за город, строилось в колонны и под охраной отправлялось своим ходом на Полоцк и Киев. Попытавшиеся надавить на меня местные жрецы Сварога, получили от меня торжественную клятву именем Святовита, что если я ещё раз их услышу — висеть им вместе с боярами. Сердобольные служители культа куда-то быстренько запропали.

После этого я объявил о присоединении Пскова к территории Великого Княжества Литовского и назначив одного из командиров рот княжеским Наместником, дал команду готовиться к маршу на Новгород.

Отправив приказ нашей коннице поворачивать на Великие Луки и заблокировать город до нашего подхода, мы начали переброску десанта к Господину Великому Новгороду.

............................................................................................................................................................................................................................................. Его милость барон Леонид фон Быстрик, генерал, заместитель командира дивизии свободных наёмников, советник Его Сиятельства Великого Князя Литовского, советник Её Величества Королевы Прусской, кавалер орденов Святовита и Святослава........................................................................................................................................................................................................................................................ ......Чтобы я так смеялся, как Змей грустит.Вот это наш Дэнис Первый нашёл кого послать в Курляндию и Эстляндию на "толковище" "перетереть" с псковичами и новгородцами. Вот Ратмир и "перетёр" с ними за "непонятки" всякие, как и положено серьёзному человеку.Вот и приобрёл теперь ещё одно "погоняло" — "Псковская погибель".

Дэнис, когда донесение от Ратмира получил, грешным делом, решил, что Змей ни то в запой ушёл, ни то обкурился чем-то.Теперь-то понятно, что лучшего командующего десантными войсками и придумать невозможно. И в нашем мире с новгородской и псковской вольницей долго никто ничего поделать не мог, ибо они то с Литвой дружили, то со скандинавами и Орденом, да и с Ганзой не во врагах ходили, а к общим русским делам с прохладцей относились. Видать, в нашей истории им на голову Ратмира не хватало.

В общем Новгород и Псков теперь территория Великого Княжества Литовского без вопросов и обсуждений. Сначала Змей устроил Пскову похохотать, отправив всё мужское население Псковского княжества скорым маршем до кровавых мозолей в лагеря под Киевом проявлять чувство здорового русского патриотизма, тренируясь до соляного пота во вновь создаваемых полках пикинёров.

И, видать, чтобы псковичам было не сильно грустно, Змей поимел себе удовольствие сделать дружественный визит до Новгорода, откуда всё мужское население отправилось туда же, куда и псковичи.Правда, говорят, что от Новгорода уцелела половина города, а развешенных бояр на воротных перекладинах по сей день снимать боятся.

В общем, я Вам так скажу — у Змея внезапно обнаружился просто магический дар убеждения.

Дэнис приказал срочно наштамповать медалей "За Псковский поход" и наградить всех участников этого вояжа. Все офицеры стали кавалерами "Ордена Чести". Змею , правда, ордена скоро придётся на спину вешать.

........ Самое развесёлое, что можно поиметь себе в голову, так это прибытие в Киев Рафу с задорной новостью о том, что Его Величество Король эльфов, видимо тоже не дурак пошутить, сподобился отправить к нам экспедиционный корпус под команду герцога дин ап цу Змеёва из бойцов клана Багряного Клёна, главой которого, как выяснилось, этот герцог и являлся. Так что двадцать тысяч головорезов, гружёных на эльфийские корабли, уже подплывали к Риге.

Как рассказывает Лацис-младший, мат Змея слышала вся Рига и ближайшие окрестности. Признаться, я таки Ратмира понимаю — кому надо столько счастья ?

.... Опять таки, Змей же не может иметь себе спокойную жизнь — ему надо было собрать всех бывших боярских дружинников и сфомировать из них два полка тяжёлой латной конницы, из которых сейчас он и делал броневой ударный кулак.

Так это бы был не Змей, если он на этом угомонился бы. Чтоб Вы себе имели похихикать, так он ещё и пособрал до кучи всю развесёлую компанию почти в десять тысяч душ, что в Новгороде прозывались ушкуйниками и имели привычку увлекаться незамысловатым гоп-стопом на речных и морских просторах. Так я Вас сильно удивлю — Змей таки нашёл душевные слова до этих флибустьеров русской глубинки за порадеть об общем деле защиты Отечества. И чтобы Вы себе думали ?

Десять тысяч любителей вольной жизни и боевого фарта в спешке готовили целый флот и плоты для конницы, с целью совершить туристический вояж вниз по Волге.

Сейчас Ратмир сидел в Риге, принимая пополнения своих десантных рот, которых у него уже насчитывался десяток.

Лацис -младший, прибывший в Киев со своим батальоном, вынес напрочь мозг всем окружающим и командыванию с просьбой передать его батальон в распоряжение командующего десантными силами дивизии.

Учитывая национальную упёртость Арвида, думаю не стоит никому разъяснять, что достал он уже всех до зубовного скрипа. В общем, пока ему ни пообещали рассмотреть его рапорт на эту трепещущую тему, спокойной жизни в штабе поиметь себе никто не мог позволить. Тотлебен уже временами с Лацисом в прятки играть начинал.

Ну как это ни странно, самым ценным приобретением Змея оказался Милован Радимич. По рекомендации Ратмира, Дэнис назначил Радимича командиром формирующихся пикинёрских полков. Тот, умудрился где-то раздобыть десяток бывших сержантов знаменитый черный генуэзской пехоты, которых и припахал до солёного трудового пота в качестве инструкторов. И теперь тридцать тысяч псковичей и новгородцев день-деньской отрабатывали в поле боевые построения копейно-пикинёрского боя. Народ пахал до кровавого пота. Как ещё Радимичу в спину топор не прилетел — просто удивительно.

Как бы там ни было, но уже через месяц тренировок бронированная тысяча орков не смогла проломить строй пикинёрского полка, а учитывая хитрозадость Милована умудрившегося ещё и в каждом трёхтысячном полку подготовить и вооружить по пятьсот арбалетчиков, оркам ещё и неслабых люлей накидали.

.... В общем, Дэнис Первый дал Радимичу полковничьи погоны и назначил командиром пикинёрского корпуса, придав ему две батареи бомбомётов, три батареи установок залпового огня и десяток пулемётов из состава нашей дивизии.

При этом, под Киев шли и шли войска. Подошла уже почти вся прусская армия, оба корпуса гномов, польская армия практически вся сгруппировалась под Киевом. Армия Померанского княжества уже месяц, как развлекала себя манёврами и взаимодействием с частями пруссаков и ляхов.

Огромный козачий табор встал чуток на особицу.

Вот-вот должна была подойти Ногайская Орда во главе с Тугай-Ханом.

Подходили опоздавшие боярские дружины и городские ополчения. Со всех сторон к Киеву тянулись обозы с продовольствием, снаряжением и боеприпасами. Летуны Винни-Пуха больше уже напоминали цветом глаз кроликов — непонятно когда они и спали-то, безостановочно перекидывая грузы и людей из Старграда.

На днях подошёл князь Вишневецкий, удивив всех до бровей на затылке. Три полуторатысячных пехотных полка, вооружённых затворными ружьями, как и прусская пехота, у всех подсумки с гранатами и кирасы с касками по типу наших. Два конных полка — панцирные гусары и уланы. Все экипированы и явно прошли непростую подготовку. Когда они под барабанный бой в лагерь входили — любо-дорого глянуть было.

.............. Но я таки поимел себе больную голову Дэнисовыми стараниями — наш неугомонный Великий Князь нагрузил меня обязанностью создать и вооружить десять отдельных дивизионов огневой поддержки, а то можно подумать я до этого от безделья сопли на кулак мотал в теньке прохлаждаясь. Вот виннипуховцы сейчас и перебрасывали в срочном порядке личный состав и вооружение этих дивизионов.

Чтоб я так жил, как у командира всё так просто. Каждый дивизион состоял из четырёхорудийной батареи полевых пушек, трёх установок залпового огня, шести бомбомётов и четырёх пулемётов. И к всему этому великолепию прилагается рота пехотного прикрытия в составе ста двадцати тонких ценителей плотного армейского питания.

И, если кто-то думает, что все эти стреляющие цацки мне кто-то подарил, так вот нет ! А у меня на заводах уже люди у станков в обмороки падать начинают, не взирая на усиленное питание и бесплатное молоко. Да и из Старградского лагеря уже всех людей выгребли под чистую, хоть вербовщики и пашут по всей Европе так, что Стаханов бы от зависти окочурился.

... Мало того, что на каждый дивизион по пятьсот тренированных бойцов и специалистов где-то изобрести надо, так их ещё надо обеспечить лошадьми, повозками, зарядными фурами... и трёхразовым питанием, как минимум. А я, пардоньте, что — приблудный факир издалека ?

В общем, я Дэнису и заявил — "Всё ! Бобик сдох и даже блохи ушли в декретный отпуск. Все наши ресурсы исчерпаны и я перевожу все производства на изготовление боеприпасов.". Так и что бы Вы себе думали ? Этот новоявленный крупный политический и общественный деятель взял и загрузил меня в благодарность за мой неусыпный труд ещё и должностью командующего всей артиллерией объединённой армии. Скажите мне, будь ласковы, на что мне враги при таких друзьях ?

..... Уже три дня, как в Киев прибыла Катя со всей своей свитой. И что ? Вы думаете меня по ночам любовной негой плющит ? Так я Вам, как на духу — я с ней два раза поздороваться успел... и ВСЁ !

Единственное, что я успел — это выбить Соломону Моисеевичу Фишману звание полковника и сделать его своим заместителем, свалив на него полвоза всякого "гембеля". Дэнис Первый тут же мне выдал, что раз у нас появилась гвардейско-еврейская артиллерия, то он практически уже спокоен за исход будущей войны.

Не могу сказать, что я полностью разделял уверенность Дэниса, т.к. по сведениям Анри в Поволжье уже подсобралось до полумиллиона орков и они ещё продолжали прибывать, а в Крыму уже начали высадку турецкие войска в не меньшем количестве. Может кого эти цифры и радовали, но не меня.

..... А тут ещё и этот буйный роман Дэниса с Роксоланой......

.......................................................................................................................................................................................................................................... Его Светлость Великий Князь Литовский Дэнис Первый ... .............................................................................................................................................................................................................................................

..................Вот и я теперь знаю, что значит когда у тебя сносит начисто голову. Когда при виде женщины перехватывает дыханье и час, прожитый её не видя — время, прожитое зря.Вот так на меня и действовала Роксолана дочь Буеслава, военного вождя клана "Степной полыни" племени орков.

Я её, когда видел, честно признаться,то и соображать-то начинал с трудом. Вроде и я не мальчик давно. Что в этой жизни, что в прошедшей, а вот поди же — вижу её и дыханье перехватывает.

А, как бы Вы реагировали на женщину двадцати пяти лет на вид, вровень с Вами ростом ( ну, может на пару сантиметров пониже..), с идеальной фигурой танцующей гимнастки при третьем размере упругой груди и длиннющими ногами, затянутыми в лосины и заправленными в высокие сапоги ?

При этом имеется грива чёрных волнистых волос ниже лопаток, чуть вздёрнутый носик и пара синих глазищ, с разрезом чуть вытянутого к вискам под парой дугообразных бровей. А улыбка ? Чувственный идеальный абрис губ, открывающий в улыбке набор белоснежных зубов.

И всё это задрапировано в удлинённую тонкую кольчугу, перетянутую в талии широким воинским поясом, на котором красуются по бокам две сабли.

Умный взгляд из-под густющих ресниц и лукавая улабка. Вы бы как реагировали..? Вот то-то !

..... Кто кого "охмурял" — большущий вопрос. На второй день нашего с Роксоланой знакомства, та самым решительным образом скомандовала моим телохранителям никого ко мне не допускать.. и утащила меня на конную прогулку за город. От чего я, собственно, офигел напрочь, так это от того, что моя охрана старательно исполнила её указания — заявившиеся ко мне на доклад Радков с Лёней так и не смогли добиться от охраны пояснений о местонахождении Великого Князя. Лацис-старший, вообще, только загадочно улыбался.

Насевший на него Тотлебен был послан на популярный адрес с советом — "приходите завтра!".

Среди ближнего круга начала создаваться крайне нервозная обстановка, пока Лацис не наорал на собравшуюся толпу у меня в приёмной и не разжевал сборищу генералов, что Великий Князь тоже имеет право на выходной, хоть раз в году.

..... А в это время Роксолана заманила меня на высокий берег Днепра, где самолично раскинула скатерть под огромным дубом, накидала всяких "вкусняшек" на "самобранку", а двое бойцов из охраны, быстренько распалив костёр, наладились жарить "шашлычок".

Спасибо ребятам-охранникам — оттянулись в стороны так, что я их и не увидел. Было давно забытое ощущение романтического свидания. Шашлычок под хорошее вино на глазах поднимал настроение, а Роксолана, подшучивая надо мной, устроила мне ликбез на тему "что такое орки.. и как их надо любить...".

Не помню я уже, когда мне так было легко и свободно общаться с женщиной. Вот это чувство, что тебя понимают с полнамёка — наверно и есть самое дорогое.

Со слов Роксоланы интереснейшая картинка складывалось. Не скучно оркам жилось. У них оказывается, как и у всех нехристиан, цвело и пахло многоженство. Причём, брали орки в жены и эльфиек, и орчанок, и женщин людского рода-племени, ибо орочий геном передавался исключительно по мужской линии.

Вот и вышло так, что у Роксоланы было три мамы, шесть братьев и две сестры. В семьях орков, при воспитании не особо напрягались, в различиях между девочками и мальчиками, поэтому воительниц в орочьих ратях было пруд пруди.

Каждая орчанка была воином, а некоторые своим воинским искуством могли и за пояс пару мужчин-орков заткнуть. И в набеги ходили, и на войне вровень с мужчинами стояли. Потом уже, наевшись воли по самые гланды, выходили замуж, рожали детей. Кто оседал в коченвьях, принимая долю хозяйки семьи, а кто и дальше колобродил вместе с мужьями, с честью неся звание боевой подруги.

Вот так у орков и повелось, что чаще орчанки сами себе мужей выбирали, нежели наоборот.

.... Как-то незаметно на берегу вдруг появился мой походный шатёр, да к костру подсели Лёня с Катей.Вслед им и Тотлебен подтянулся. Откуда ни возьмись подъехали и Радковы. Подтягивались и командиры полков с жёнами и подругами, не чинясь подсаживались к костру.

Лёнька гитару прихватил, радуя компанию песнями нашего мира. Девчонки подпевать начали. В общем, давненько так душой-то не оттягивались. Ночь, костёр, гитара. Небо звёздами обсыпано, Днепр недалече струями журчит, а у плеча желанная красавица ненароком грудью привалилась. Что ещё надо мужчине для счастья ?

К полуночи нас уже человек триста на берегу развлекалось, да пара десятков шатров вдоль берега стояло. Гвардейцы потихоньку оцепили всю округу — так что чужие нам своим вниманием не досаждали.

....И была ночь. Наша с Роксоланой ночь ! Подробности, уж извините, оставлю при себе, но утром хотелось радоваться тихому сопению Роксоланки, устроившейся на мне, как на матрасе. В общем, в моей жизни появилась женщина, с которой хотелось смотреть в одну сторону и дышать совместно одним кубометром воздуха.

Так с этого утра у нас и повелось — общая разминка, урок ножевого боя, большим мастером которого оказалась моя любимая женщина, потом я её учил стрелять с двух рук из револьверов, мною ей подаренных, а через день — тренировки с Анри на длинных клинках.

Что самое интересное — по словам Анри, Роксоланка и сейчас была уже мастером не из последних, а в перспективе могла и меня превзойти во владении саблей. От комментариев я воздержался, ибо эта милиторизированная красавица и стреляла-то уже со мной вровень, ежедневно сжигая по три сотни патронов на стрельбище.

И кто её и вовсе боготворил, так это Лацис — старший. После того, как ко мне на площади какой-то оглашенный с ножом кинулся, а Роксоланка ему с десяти метров умудрилась ногу прострелить, не подпустив ко мне вплотную, Лацис на неё молиться начал, втихаря от меня подтаскивая патроны для тренировок.

........ Единственное, что меня неописуемо раздражало так это то, что Роксолане, как наследнице главы глана полагалось передвигаться в сопровождении десятка телохранителей, в которые отбирались лучшие воины. Вот и веселили мы с нею окружающих при передвижении парой. Вокруг меня постоянно пара десятков телохранителей. да ещё и десяток двухметровых бугаёв-орков, увешанных оружием с ног до головы, вокруг Роксолоны.

Этакое постоянное передвижение воинского подразделения или, как Лёня окрестил эту картинку — "Махновцы на Привозе."..... .....Вчера Тотлебен доложил мне, что Ногайская Орда во главе с Тугай-ханом уже объединилась с войсками орочьего клана Степной Полыни и начали выдвижение к Дону, а в Риге закончил выгрузку экспедиционный корпус эльфов и скорым маршем по приказу своего командующего герцога ап дин цу Змеёва шёл к Дону, куда уже перебрасывались десантные роты. Вниз по Волге целым флотом сплавлялись новгородские ушкуйники. Следом за эльфами по тому же маршруту шли полки тяжёлой кавалерии, сформированные Змеем под Новгородом.

По данным Анри турецкая армия тоже начала выдвижение из Крыма, а орочьи тумены уже готовились форсировать Волгу. Пора пришла и нам выступать.

................................................................................................................................................................................................................................ Великий Хан Ногайской Орды, Повелитель Степи, Голос Богов, Могучий и Блистательный, Ужас врагов и Щедрая Длань ногаев, кавалер "Ордена Святовита" и "Ордена Чести" Тугай-хан Ногайский, полковник дивизии свободных наёмников по прозвищу "Насрать". .......................................................................................................................................................................................................................................................

Ароматы весенней степи будили и будоражили. Ковыль ложился под копыта коня, а вокруг, сколько видел глаз, на рысях шли конные колонны моих ногайцев. Мне всё-таки удалось с помощью фон Быстрика оснастить десять уланских полков и хоть немного подтянуть их до уровня моих ветеранов-улан.

Вот эти десять трёхтысячных полков и составляли кулак моей армии, в центре которой отдельной колонной двигались десять пулемётных тачанок и две шестиорудийные батареи полевых орудий с обозом боеприпасов. Колонну замыкала десятиорудийная бомбомётная батарея, для которой степные умельцы сотворили специальные повозки. Надо отдать должное инструкторам дивизии — отобрав из тысяч желающих подходящих, по их мнению, людей, ребята гоняли их до состояния "насрать", но пулемётные расчёты управлялись с пулемётами, как с собственными жёнами.

С артиллеристами получилось ещё веселее. Пока инструктора гоняли на тренировках новый вид ногайского войска, вдруг родился новый вид артиллерии.Отчаянные ногаи, что передвижение шагом сами себе плохо представляли, переделали упряжки зарядных ящиков и фур, переделали упоры станин лафетов орудий и в результате мы получили самую натуральную конную артиллерию, способную передвигаться вровень с атакующей конной ногайской лавы.

Соответственно, бомбомётная батарея и пулемётные тачанки приноровились не отставать от артбатарей. В результате этакой модернизации ( я это Лёнькино выражение два дня заучивал..), мы теперь имели возможность насрать на головы любого противника плотным артиллерийским и бомбомётным огнём прямо на марше.

А это, понятное дело, не холодненького кумыса глотнуть, заполучив на свою голову залпы пушек и бомбомётов. Наших противников, привыкших к обычной ногайской тактике быстрых набегов при обильной стрельбе из луков, ожидает неслабый этакий сюрприз.

Ну да, насрать! Сейчас нас ждали турки и татары, вылезжие из Крыма на просторы Дикого Поля, ожидая подхода Орды орков. Но мы подойдём раньше.

За колоннами уланских полков, широко раскинув дозоры по степи, катился вал родовых и племенных туменов под командой мною назначенных темников и тысячников. За последнее время ногаям пришлось смириться с тем, что их Великий Хан очень плохо переносит пререкания и невыполнение приказов.

Поголовье желающих поспорить со мной как-то резко подсократилось и мои приказы теперь было принято выполнять исключительно бегом.

Не последнюю роль в этом сыграло создание моей личной гвардейской тысячи, в которую два месяца отбирали лучших бойцов степи. Отобранные кандидаты уходили из своих родов и под присмотром шаманов приносили мне личную клятву на крови. Самые сильные бойцы, самое лучшее вооружение, самые лучшие кони. Теперь эта тысяча моих личных нукеров щеголяла гномьими кольчугами и шлемами, на поясах красовались сабли гномьего производства и литовские четырёхзарядные револьверы. Дисциплина в тысяче жесточайшая. Тысячником я туда поставил вахмистра моего бывшего эскадрона Руслана Бешенного, который превратил своё подразделение в пример для подражания всей Ногайской Орды.

.....Вот я и передвигался в окружении своей тысячи и в сопровождении командиров полков и туменов. В общей сложности мы выступили в поход десятью уланскими полками и пятью туменами, что, с учётом сил поддержки, составляло около девяноста тысяч бойцов.

В принципе, Орда могла бы поднять в седло и раза в три народу поболе, но я категорически запретил брать в поход молодняк и малоопытных бойцов. Противник у нас ожидался серьёзный и рисковать будущим Орды мне не хотелось. Мало ли как ещё дело повернётся — пусть у нас ещё резерв остаётся.

Шли мы неспешно к Гнилому урочищу, где должны были соединиться с войском Коша Запорожского под командой гетмана Вырвидуба и с тремя туменами орков из клана Степной Полыни во главе с Буеславом.

А самое главное — там нас должен ждать, назначенный Великим Князем Дэнисом Литовским, командующий нашей группировкой Леонид фон Быстрик. Учитывая, что основные силы выдвигались к Дону для встречи орочьего нашествия, нам смогли выделить пять батарей установок залпового огня, которые Князь с Лёней почему-то называли "Катюшами", гаубичную шестиорудийную батарею и два отдельных дивизиона огневой поддержки. Всё это перебрасывалось на место десятью дерижаблями, также поступающими в наше распоряжение.

.... Силы, конечно, были немалые, но и противник был не прост. Турецкая армия насчитывала около четырёхсот пятидесяти тысяч бойцов, да в довесок под сотню тысяч крымских татар. Кроме того под зелёные знамёна Пророка понабежало всякой степной голытьбы в надежде на добычу тысяч под пятьдесят.

Так что, как ни крути, а тысяч шестьсот по Дикому Полю нам навтречу валом катилось. По данным разведки, турки в этот раз пособрали весь цвет своей армии — одних янычар почти полтораста тысяч. А это, честно скажем, не тот противник, которым можно пренебрегать. Мало того, что янычарские орты поголовно были вооружены огнестрелом, так они им ещё и умели пользоваться. Спаянные железной дисциплиной, неплохо подготовленные, дорвавшись до рукопашной, могут устроить любому противнику вырваные годы, как с добрым утром.

Одних пушек турки с собой тащили около двухсот и, надо заметить, что турецкие пушкари пользовались вполне заслуженной славой, а с учётом того, что они ещё и поднаняли ломбардцев, то вполне и сами могли устроить сюрприз противнику из серии "мало не покажется".

А уж столкнуться в поле с пятидесятитысячным корпусом мамелюков, я и врагу бы не пожелал. Лучшие всадники обитаемого мира на лучших лошадях, с пяти лет от роду берущие в руку саблю и с её конца кормящиеся — поверьте, противник не самый удобный.

Да и в целом, встреча с турецкими войсками, где новичков отродясь не бывало — удовольствие ниже среднего. Но..., насрать ! Устроим и этим похохотать, как говорит Лёня. А, барон фон Быстрик мужчина серьёзный и за слова свои отвечает — то всем ведомо.

.... Так что, задача у нас непростая, Великим Князем поставленная — пока основные силы стягиваются к Дону для торжественной встречи орочьей орды, мы должны держать турок, не давая им ударить в тыл нашей основной армии и соединиться с орками.

..... На третий день марша мы вышли к Гнилому урочищу, где уже табором стояли тридцать тысяч запорожцев. Как пояснил Вырвидуб, могли бы и больше подойти, но табуны у козаков не шибко богатые, а договаривались воевать исключительно по-степному, в конном строю. Опять же, и козаки новиков в поход не брали, ограничившись лучшими рубаками Сечевого "товарийства", имеющими богатый опыт степной войны, ибо надежды остановить турок в прямом сражении было маловато.

Но у Лёни на этот счёт было своё мнение, которое он и не замедлил нам высказать в присущей ему манере — мол, турки, как раз, и рассчитывают, что мы им начнём мелкие пакости строить. Так, если что, так пусть лохов на Привозе ищут, а мы им устроим "гембель" сразу и насовсем. Уточнять у Лёни — что такое Привоз и гембель, я постеснялся, ибо и так было понятно, что наш барон фон Быстрик настроен крайне решительно, а что Лёня может натворить с перепугу, я уже имел удовольствие наблюдать под Кюстриным в битве с пруссаками.

Мне даже как-то турок стало жалко.

Летуны закончили переброску частей огневой поддержки, а на следующий день подошли два тумена клана Степной Полыни. Двадцать тысяч бронированной кавалерии — я Вам скажу, крайне серьёзное зрелище.

Каждый боец в латах. Копьё, револьвер почти пушечного калибра, метательные топорики и полутораметровый палаш с расширенной елманью, которым орки умудрялись противника валить на половинки до седла.

... Природные воины, строй — колено к колену. В общем, сплошной бронированный таран, ибо кони тоже все в доспехах.

Дождавшись возвращения разведки, два дня ползавшей вокруг турецкого лагеря, мы засели в Лёнином шатре изобретать сюрпризы для наших гостей из Оттоманской Порты......

.................................................................................................................................................................................................................................... Военный вождь клана Степной Полыни Буеслав сын Буривоя, кавалер "Ордена Чести", вассал Великого Князя Литовского.................................................................................................................................................................................................................................................

....Я слушал и, как говорит наш Великий Князь, тихо "охреневал". Добрых два часа спевшиеся Тугай-Хан и Степан Вырвидуб убеждалю фон Быстрика в великолепии своего плана быстрого налёта на лагерь турецкой армии — мол, налетаем, хватаем, что успеваем, а остальное поджигаем и даём дёру.

Я слушал и старался пока не вмешиваться. И тут командующий, которому, по-видимому, надоел этот задорный бред любителей степного буйства, разразился речью в свойственной ему манере.

..... " Тугай, Стёпа, я, конечно, Вас сильно уважаю, хотя уже и не понимаю за что. Вы что, себе голову отлежали ? Где Вы, я извиняюсь, нахватались этой тяги к мелкому гоп-стопу посреди Дикого Поля ? Ну, налетели Вы на турецкий лагерь.. и что ? Там, на всякий случай, если кто забыл, шестьсот тысяч пацанов, воюющих не первый десяток лет, и напугать их лихим ночным посвистом — дураков нема.

Я таки молчу за двести пушек, что стоят на валах турецкого лагеря, но они там, на секундочку, не для красоты притулились. Может есть смысл напрячь свои извилины за ту радость, что они могут доставить плотным порядкам Вашей кавалерии ?

Может Вас и не сильно волнуют янычарские орты, а вот меня они таки своим присутствием не радуют ни разу. Боюсь Вас, друзья мои, сильно удивить, но у янычар дисциплина пожёстче, чем в султанском гареме.. и они, как Вы наверно догадываетесь, никуда не побегут, а ежели они по Вам хоть по разику из своих самопалов стрельнуть успеют, то будет Вам просто напросто — кирдык, без вариантов.

Чтоб Вы так плакали, как я смеюсь, но должен Вам рассказать за такую вещь, как арифметика. Так вот, если Вы забыли, то на каждого бойца нашей гоп-компании приходится по четыре турка и, что самое странное, все эти четыре умусульманенных пацана ни разу не торопятся отправиться к гуриям до своего мусульманского рая, хотя им там понообещанно всякого, как лохам на Привозе.

... Так что, друзья мои, сядьте там и слухайте сюдой. За Ваши планы предлагаю забыть, как за бред одесского интеллигента посреди рыбных рядов при торге за свежую рыбу. Турок надо встречать исключительно на укреплённых позициях с хлебом — солью на минном поле.

А вот, как их туда пригласить — будем сейчас делать себе понимание на лице. Давайте положим себе на мозг, что мы имеем за сделать большую радость нашим турецким друзьям, не дай Бог, конечно. А имеем мы с Вами, друзья, большой артиллерийский привет за пазухой. Вот и давайте думать, как нам подвести всю эту турецкую шоблу под стволы нашей артиллерии и желательно — кучно, всей толпой.

Стёпа, твои козаки — самые лёгкие на ход. Так что — твоей братве и играть приманку. Надеюсь, твоим "лыцарям" не надо дуть в уши, что бежать от татар и мамелюков надо сильно быстро, не давая этим восточным извращенцам пристраиваться до себя вплотную сзади ?

В общем, давайте команду на сбор всех командиров подразделений — будем выворачивать себе извилины за устройство тихого счастья для гостей из Крыма."

..... Пять часов военного совета вымотали всех, но план сражения, в принципе, был выверен в общих чертах. Детали уже дорабатывали командиры сами.

Но, что меня поразило в нашем командующем — мнение любого командира он выслушивал со всем вниманием, не перебивая и не затыкая никому рот. И, если идея или предложение заслуживали внимания совета, поддерживал всей силой своего авторитета, не присваивая идею себе, как обычно делает большинство военноначальников.

Фон Быстрик всё это безобразие называл "мозговым штурмом" и, надо заметить, что результат его меня так просто поразил. Нигде и никогда я ещё не видел и не слышал, чтобы командующий так прислушивался к мнению младших командиров. Собственно, я впервые задумался о том — почему в дивизии ТАК относятся к генералу фон Быстрику.

Следующие сутки дивизионы огневой поддержки перекидали тонны земли, готовя себе позиции, а мы постепенно оттягивались по своим местам, согласно утверждённой диспозиции и месту в сражении.

.... И вот утром над центральными позициями армии взлетела красная ракета и тридцать тысяч козаков-запорожцев плотной массой на рысях тронулись в сторону турецкого лагеря, что располагался перед нами верстах в десяти. Хоть мы и отгоняли турецкие разъезды и разведку в течении двух дней, но было понятно, что турки нас ждут......

.................................................................................................................................................................................................................................. Его ясновельможность гетман Войска Запорожского Степан Вырвидуб. ..................................................................................................................................................................................................................................................

.............. Дождавшись сигнала ракетой, войско , разбившись по полкам и куреням, на рысях пошло к басурманскому лагерю. Я с пятью полками пошёл по центру, на левом фланге десяток полков повёл Макитра, а справа десяток полков повёл Мыкола Крынка.

А вот ещё пять полков во главе с Гнатом Гармашом притаились в глубокой балке меж нами и басурманским лагерем, выдвинувшись туда ещё ночью.

У каждого из нас была своя задача помимо основной — заманить турок под удар основных сил.

Но поимио этого, генерал фон Быстрик измыслил редкую для турок пакость. Воды их войску пока хватало, ибо лагерь их стоял на берегу какой-то безымянной степной речушки, что ещё не успела обмелеть, а вот основной продуктовый запас неприятельской армии бродил отарами по степи вокруг лагеря, гоняемый слабовооружёнными чабанами.

Разогнать или захватить этот ходячий мясной склад — это и была задача для хлопцев Гармаша, пока мы на себя конницу турок отвлекать будем. Ничего не скажу — хитроумен изрядно наш генерал.

Если бы не его белобрысая голубоглазая голова, я бы точно решил, что он из пейсатого племени. Уж больно хитрозадый.

А, ведь, он туркам не один сюрприз приуготовил. Командовал турецкой армией любимчик самого владыки Оттоманской Порты сиятельный Мехмет-паша, лучший полководец Востока, не проигравший до сего дня ни одного сражения. Только сдаётся мне, что кирдык пришёл его карьере, хотя он ещё об этом не догадывается.

.... Подошли мы на рысях до лагеря, а там уже татарва в кучи сбивается, да на фланге мамелюки на конь садятся, в ряды строятся. Глянул я на это и аж по спине холодком прошлось — уж больно их много на нас приходится.

И полетело над степным привольем козачье "Пугу.., пугу..". Ложился ковыль под копыта коней, а орущие рты захлёбывались встречным ветром. Дробный топот и высверк сабель. Правым крылом козачья лава врезалась в неуспевшую набрать скорость толпу татар, проскочив под опоздавшим ливнем татарских стрел и пошла рубка, где крымчакам против козачьего сабельного умения ловить было нечего.

Мои хлопцы резко дали вправо и обогнув ревущую пластающуюся в сабельном бою колыхающуюся конную толпу, частью ударили татарам в тыл, а частью выметнулись перед сторожами конских запасных табунов. Немногочисленную сторожу вымели на раз и хлопцы начали заворачивать табуны до нашего лагеря.

В гуще свалки раздался обречённый вой. Давным давно известно — "татарин без коня — ворона пожива". А тут на тебе, на глазах уводят и транспорт , и кормовую базу, как объяснял нам фон Быстрик.

А главное — татары ничего сделать не могли.Зажали мы их крепко — никак им к табунам не пробиться, а наши уже и табуны отогнать успели, галопом в сторону наших позиций гонят.

На левом крыле — тоже веселуха, наши не дали мамелюкам развернуть строй, выпалив разом всей лавой из пистолей, устров свалку в передовых рядах мамелюкова строя и сейчас развернувшись давали дёру во всю прыть.

Пора и нам было уходить. Раздались свистки.. и козаки враз, поднимая коней в галоп, на ходу сбиваясь в сотни, задали стрекача. Пока мамелюки продирались сквозь завалы мёртвых коней и своих товарищей, а татары, слегка оклемавшись, кинулись вдогон, мы уже на версту ушли.

Смешанная многотысячная лава мамелюков и татар потихоньку начала нас догонять..., но мы успели. Честно признаюсь, никогда так страшно не было. Я на скаку обернулся — степи не видно, одни враги.

Кто бы их считал, но тысяч полтораста сильно разозлённых людей за нами неслось, как скаженных. И лица у всех — недобрые какие-то. Но до гребня степного увала, как и было уговорено, мы доскакать успели. Да ещё и развернуться в строй сподобились.

А на гребне увала двадцать пулемётных тачанок в ряд выстроились, гостей поджидаючи, да за гребнем двадцать бомбомётов, к стрельбе готовых.

.... Вот и сподобился я узреть, что такое огонь двадцати пулемётов по скученной кавалерийской толпе, когда одна пуля двух-трёх человек насквозь проходит. Противника, как траву косой укладывали. Честно признаюсь, это уже и боем не назвать. Это уже — бойня. Вой, крик. Раненые люди орут, визг убиваемых лошадей, убитые — завалами по всей степи.

А, когда и бомбомёты начали по толпе садить беглым огнём, хлопцы Гармаша из балки вылетели разбегающихся перенимать.

Пощады никому не давали — генерал заранее предупредил, что нам полон нынче ни к чему. Раненых турок с ходу пускали под нож. Тут же отлавливали мамелюкских аргамаков, да обдирали тела.

А слева накатывалась волна ногайской конницы. Через час турецко-татарская кавалерия закончила своё существование. По всему обозримому степному пространству кучами валялись порубанные тела, да бродили осиротевшие кони. Попытка выйти остаткам турецкой кавалерии на помощь своей избиваемой коннице разбилась об счастье встречи с двумя латными орочьими туменами, которые в полчаса стоптали турок особо не затрудняясь.

.... Первый этап сражения прошёл, как по нотам, что расписал генерал фон Быстрик. У нас потери были ничтожными — человек триста убитыми, да около тысячи раненых. И это при том, что в поле валялось около полутора сотен тысяч кучек вороньего корма из числа незванных гостей Дикого Поля.

Мехмет-паша остался без кавалерии и турки заперлись в лагере, приуготовившись к жёсткой обороне.

Как бы там ни было — их ещё было вдвое больше нас, да и янычарский костяк турецкого войска был ещё не тронут......

...................................................................................................................................................................................................................................... Великий Хан Ногайской Орды, Повелитель Степи, Голос Богов, Могучий и Блистательный, Ужас врагов и Щедрая Длань ногаев, кавалер "Ордена Святовита" и "Ордена Чести" Тугай-хан Ногайский, полковник дивизии свободных наёмников по прозвищу "Насрать". ......................................................................................................................................................................................................................................................

............................... Насрать мне на голову ! Если бы кто-нибудь когда-нибудь сказал, что можно разбить в дым полтораста тысяч отборной конницы с потерями в тысячу своих бойцов, я бы человеку в лицо плюнул. А вот, поди же, сам сподобился такое чудо узреть.

Трудно было моих ногаев держать за холмами, когда запорожцы с мамелюками в рубке хлестались. Одного нетерпеливого подханка пришлось даже саблей на полы развалить, чтобы остальные охолонули, да про приказ бы не забывали.

Так что — стояли и терпели до скрежета зубовного. Но дотерпели. А уж, когда сигнала дождались, сразу галопом пошли в лаву разворачиваясь. По центру кулаком уланы, а по краям тумены широкой лавой, разбегающихся мамелюков и татар подметая.

Я обещал своим ногаям достойного врага, с которого настоящим воинам было что взять. И я своё обещание выполнил. До самого захода солнца мои бойцы ловили по степи лошадей и обирали трупы мамелюков. Арабские скакуны, великолепные доспехи и оружие из дамасского булата. Никогда Орда ещё не брала такой качественной добычи. К заходу светила за горизонт мой личный авторитет в Орде вырос до состояния обожествления. А, ведь, впереди нас ещё ждал лагерь и обоз турецкой армии.

Лёня сказал, что турецкий лагерь возьмём легко и без проблем. И хоть там ещё четыреста с лишним тысяч турок, я после сегодняшнего в Лёниных словах не сомневаюсь ни на понюх.

Всю ночь мои ногаи гуляли. У костров лился в пиалы кумыс, одуряюще пахла жарящаяся баранина и неслись к звёздному небу степные песни. И у каждого костра звучали искренние здравицы в честь Великого Хана. То есть, в честь меня любимого и великого. Насрать, в принципе, но приятно.

В полной боевой готовности только уланские полки всю ночь сменами отстояли, а то чёрт его знает, на что турки решиться после такого конфуза могли. А на заре уже вся Орда была в седле и, после зелёной ракеты от штабного Лёниного шатра, мерной рысью полки и тумены выступили к турецкому лагерю, потихоньку формируя построение левого фланга наших войск.

По центру шли оба орочьих тумена и силы огневой поддержки, а по правому флангу развернулись козачьи полки. У турецкого лагеря мы уткнулись в развёрнутые части неприятельской армии. Некоторыми нашими командирами предлагалось помурижить турок, пользуясь лишением их основным источником питания, но фон Быстрик быстренько разъяснил особо непонятливым, что у нас есть ещё одна задача — успеть на берега Дона до начала генерального сражения с орочьей Ордой.

Опять таки, от штаба генерала разлетелись ракеты, указывая на места занятия позиций нашими подразделениями.

Посреди наших порядков начали занимать позиции пулемётные тачанки, а за нашими спинами — бомбомётные батареи, как-будто ожидающие какого-то сигнала. И вдруг над нашими головами в вышине поплыли дирижабли воздушных сил дивизии, с которых на головы турецкого построения посыпались бомбы и гранаты, накрывая неприятельский строй сплошным ковром разрывов, уносящих вражьи жизни десятками.

Опять взлетела ракета и из-за холмов ударили установки залпового огня, вслед за которыми беглым огнём захлопали бомбомётные батареи. Позиции турок тут же заволокло сплошным дымным облаком, в котором что-то постоянно вспыхивало и рвалось.

Вываливающихся из этого облака янычар и сипахов косили пулемёты с тачанок. Про турецкую артиллерию не стоит даже вспоминать — её накрыли первыми же залпами бомбомёты. Через час этого сплошного огненного ада, наша артиллерия остановила свою работу и дым потихоньку начало сносить ветром в сторону.

..... Зрелище открылось страшное. Горы обгорелых трупов, среди воронок бродящие очумевшие напрочь редкие фигуры, горящие шатры и повозки, а между ними — трупы.., трупы..., трупы...

Всех разбегающихся перенимали козаки и мои ногаи. В плен никого не брали. Тело Мехмет-паши нашли возле его шатра близ воронки от разрыва бомбы, практически разорванного взрывом пополам. Добыча была грандиозной — армейская казна, свыше двухсот тысяч ружей и пистолей, двести пушек и кучами сабли, ятаганы, кинжалы. Драгоценные украшения, золотом шитые пояса, оружие, украшенное золотом, серебром и драгоценными камнями. Целиком взяли и армейский обоз, со всеми запасами и арсеналом.

Фон Быстрик дал сутки на мародёрку. Мои ногаи нахапали столько, что пришлось организовывать громадный обоз для транспортировки добычи в родные становища, иначе бы мы и с места не тронулись.

Такие же обозы отправлялись и на Сечь. Общим решением командиров торжественно преподнесли фон Быстрику саблю Мехмет-паши, что цены была неимоверной. Старой гномьей работы, эфес слоновой костью в россыпях бриллиантов изукрашен, ножны все в золотых накладках, да драгоценными камнями обсыпаны. И в тоже время — клинок боевой, каких мало. Лёня прямо засмущался, аки девица — видно что ему очень приятно такое внимание от друзей боевых.

Буквально сразу после сражения, дирижабли отправили в лагерь основной армии на Дону, а через сутки и наши колонны двинулись на соединение с войсками Великого Князя.

................................................................................................................................................................................................................................ Его Высочество герцог Ратмир дин ап цу Змеёв, генерал, командующий воздушно-десантными частями дивизии свободных наёмников по кличке "Змей", кавалер орденов "Святовита", "Сияния Славы", "Ордена Чести" и "Благодати Священного Леса", "Друг Народа" гномов клана Западный Ветер, обладатель "Наградной Золотой Гривны" от Вече Господина Великого Новгорода, командующий Эльфийским Экспедиционным Корпусом ................................................................................................................................................................................................................................................

.................. Новгород отнял у меня месяц жизни. Пока давили новгородскую вольницу, формировали полк добровольцев из данников Господина Великого Новгорода. Пока возился с созданием единой дружины из остатков боярских дружин, да с ушкуйниками общий язык находил — месяц и пролетел.

Все мои десантные роты уже были на Дону, а я всё ещё телепался в Новгороде. Тридцатитысячный эльфийский корпус высадился в Риге и сейчас согласно моему приказу бодро передвигался в сторону Киева через Смоленск.

Наконец-то, загрузившись в транспортный дирижабль с десятком моих гномов и полусотней эльфиек, и дождавшись попутного ветра, я отправился в путь-дорогу на Дон. Не успел я толком придавить постель в отведённой мне каюте, как меня разбудила одна из моих эльфиек с сообщением, что внизу под нами творится что-то малопонятное.

Выбравшись на обзорную площадку дирижабля, я достал подзорную трубу, что мне недавно презентовал Лёнька, и осмотрел лежащий под нами городок. И картинка мне сильно не понравилась. По городку носились конные, горело несколько домов, а на улицах валялось пара десятков тел. Пару раз прозвучали звуки выстрелов.

Учитывая, что отсюда до Полоцка всего пара конных переходов, было абсолютно непонятно происходящее и я дал команду сесть на лесную поляну в паре километрах от городка. Через час мы вместе с моим эскортом уже были на окраине этого "крупного промышленного и культурного центра".

Девочки мои большим охранным кругом пошли, а гномы вокруг меня "коробочку" выстроили. Не успели мы и сотни метров пройти, как из-за ближайшего сарая девичий заполошный крик раздался — я туда и кинулся. А там, как Лёня говаривает — картина маслом. Четверо уродов в одинаковых кунтушах девку насилуют, трое держат , а четвёртый уже и штаны спустил.

Я девчонкам на пальцах показал — одного ко мне, остальных в расход. Десять секунд и урод со спущенными штанами у моих ног в пыли валяется, а троица его приятелей уже кровавые пузыри перерезанными глотками пускают. Девчонку, что эти герои ссильничать хотели на ноги поставили — я охренел. Девочке лет десять-одиннадцать от роду, ревёт аж захлёбывается, только и разобрать — " там..., там..., мама.., сестрёнки, папку эти зарубили...". Я девочкам своим, что зубами хрустеть начали, только головой в ту сторону кивнул, куда малышка пальцем тыкала. Десяток девчонок, как ветром сдуло.

Тут я на гномов своих глянул — чуть сам заикой не стал ! У гномов, вообще, отношение к женщинам особливое. Хоть и царит у них многожёнство, но девок своих — только что на руках не носят. Как-то так у них получилось, что в гномьих кланах женщин почти обожествляют, считая женское лоно началом всех начал, да поклоняются, опять же, Гее — богине, хозяйке Земли. А та строго карает за насилие над женщиной. Поэтому у гномов — насильник за разумное существо не признаётся и, если что, помирает не самой простой и лёгкой смертью.

Невдалеке раздалось несколько мужских вскриков, пару раз лязгнуло металлом и прозвучало несколько выстрелов из револьверов, которыми я уже давно вооружил своих эльфиек.

Из-за угла вылетела растрёпанная женщина, кинувшись обнимать и целовать девочку, ощупывая её и наглаживая, ревя в три ручья. У гномов аж желваки повспухали от такой картины. Дождавшись пока мамаша хоть чуть-чуть успокоится и придёт в себя, пришлось всё-таки потревожить её расспросами.

... Из её рассказа сложилась такая картинка — по утру в город ворвалась какя-то сотня конников. Сотня, скорее всего, была дружиной какого-то магната, ибо одета и вооружена была однообразно. Все в малиновых кунтушах, синих шароварах и в меховых папахах. Десятка два со своим паном засели в местной корчме, а остальные кинулись по дворам грабить да насиловать.

Где мужики пытались сопротивляться, панские гайдуки не церемонились — тут же рубили мужиков саблями, ни на минуту не задумываясь.

..... И тут пришло время пообщаться с живым пока ещё гайдуком....

Пока я отвлёкся на девочку с её мамой, гномы слегка попинали латными сапогами неудавшегося насильника, простимулировав его тягу к откровенности и искренности в общении, из которого и выяснилось, чтов городок припожаловал его ясновельможность пан Красовский с сотней своих личных гайдуков. Направлялся он на Дон, выполняя свой вассальный долг перед Великим Князем Литовским, заодно устраивая себе отдохновение от тягости дороги в городках и сёлах по пути к местам будущей ратной славы.

Учитывая, что почти все воинские силы княжества убыли к театру военных действий и в городках окромя десятка стражей-инвалидов никаких сил, способных дать отпор налётчикам, в упор не наблюдалось, сотня пана Красовского напрочь потеряла "видимость берегов", устраивая себе курортную жизнь вдали от фронта.

Как выяснилось из вдумчивой беседы с гайдуком-насильником, к этой банде ещё и присоединилось десятка два шляхтичей с полусотней своих людей, тоже не особо торопящихся демонстрировать свои воинские таланты оркам на берегах Дона. В общем, в этой тёплой компании любителей нескучной жизни наблюдалось около полутораста сабель, количество которых сейчас тихо и быстро сокращалось разбежавшимися по городку моими эльфийками.

Пять моих девочек, десяток гномов и я. особенно не торопясь, двинулись к корчме, находящейся на подобии центальной площади селения. Под лёгким плащом на мне была пододета тонкая титановая гномья кольчуга, на которой красовались уменьшенные копии всех моих орденов и знаков отличия, включая гербовый эльфийский знак на предплечье левой руки и эльфийский наплечный знак командующего корпусом на правой. Я, вообще, когда плащ скидывал, на новогоднюю ёлку видом был схож. Спасибо новгородским ювелирам, что мне уменьшенные и облегчённые копии орденов сработали. Правда, Новгородское Вече и тут мне подгадить сподобилось, торжественно надев мне килограамм "Наградной Золотой Гривны" на шею за избавление Господина Великого Новгорода от боярского засилья и иностранного влияния. Похоже, Вече решило слегка прогнуться передо мною, да получилось, как всегда — честно признаться, таскать кило золота постоянно на шее, удовольствие крайне сомнительное.

....Мы шли по улице и... скрипели зубами. Вот у плетня труп женщины, платье разорвано, все ноги в крови. Рядом труп мужчины, рядом с ним вилы валяются — видать, жену спасать кинулся.

В следующем подворье ворота настежь, во дворе у сарая труп мужика с топором в руках, а поперёк крыльца тело мальчишки в луже крови плавает. Тоже, видимо, на помощь своим женщинам бросились.

Внезапно раздались крики с одного из подворий. Мы туда бегом, а там заслонив собою жэенщину с двумя девчонками, вцепившимися в мамкину юбку, держащую на руках двух младенчиков, мужик с вилами, да два подростка — один с косой, а второй с топором. Мальчишкам лет по тринадцать-четырнадцать. У мужика уже пара широких порезов поперёк тулова, а перед ним с десяток гайдуков с саблями. Развлекаются, мать их. Ржут, да с разных концов мужика саблями покалывают.

У мужика слёзы злости глаза застят. Понимает — против десятка оружных воев у него шансов нет. Отсюда и слёзы. Бывает так у настоящих мужчин, когда понимаешь, что вот она Морена — Смерть пришла, а ты ничего сделать для своих не можешь — не оберечь, не защитить. Вот и ест глаза соль слёз злости и обречённости.

Я кивнуть даже не успел, как в затылки развлекающихся гайдуков прилетели метательные топорики гномов. Никто и хрюкнуть не успел. Мужик обессилив, где стоял — там и присел, ещё не веря, что обошла его нынче подворье Морена стороной, да избавила его родных от того, что бывает горше смерти.

Присел мужик на колоду, руки-ноги ходуном ходят. Из-за соседнего забора вдруг женский заполошный крик ударил, резанул по ушам будто сирена. Мужик себя еле-еле на ноги вздел, хватанул вилы и на негнущихся ногах поковылял к воротам.

Я ему — " Эй, селянин, ты куда это ?"

И получил в ответ — "Да, слышь, у соседей шум — видать, в схрон не успели. Надо бы помочь по-соседски, чай не чужие люди-то. Ты, Ваша ясновельможность, разреши мне сабли взять у гайдуков, они им уже без надобности, а мне, глядишь, ещё сгодятся.. и , ради Святовита, присмотри за моими."

..... Кто придумал, что Земля на трёх китах стоит — полный идиот ! Вот на таких мужчинах Земля стоит. И пока такие мужчины не переведутся, всё в этой жизни будет правильно.

Мужик взял две сабли и вдруг закрутил ими качественную обоерукую "козачью мельницу", от чего у меня брови на лоб перебрались, ибо такие приёмы сабельного боя только большому мастеру доступны.

Я мотнул головой на соседский двор и пятёрка моих девочек моментально перепругнала забор, из-за которого тут же донеслись хрипы и стоны.

Через пару минут девчонки завели во двор мужика с синяком в пол лица, поддерживаемого с двух сторон двумя женщинами и следом две девчушки лет по шесть. Женщины кинулись обниматься, захлюпали носами.

Хозяин подворья поклонился мне да и выдал — " Ошиблись Вы, Ваша ясновельможность, не селянин я. Скорее гнездюк. Десять лет на Сечи козаковал, пока вот жинку свою не встренул, да не оженился. А нынче кузнечным делом промышляю. Прозываюсь я Гнатом Пидковой. И, если что, то есть у Вас теперь, Ваша милость, должник, а я свои долги отдавать привык. В любой день, в любом месте и в любое время — только позовите.".

... В это время во двор начали заскакивать тройки эльфиек, скидывая на землю кучи сабель, кинжалов и ножей. Даже пара пистолей мелькнула. При виде этой картины у Гната глаза начали расширяться.

Тут ещё тройка на подворье заскочила во главе десятника моей охраны Эриты Кленовый Лист, которую я на разведку к корчме отправил. Она и доложила, что почти полторы сотни гайдуков девочки потихоньку повырезали, только у корчмы десятка два гайдуков обоз грузят, да в корчме с десяток шляхтичей пируют.

Двинулись к корчме. На перекрёстке у плетня труп женщины лежит, а его девчушка лет шести оттащить куда-то пытается, завывает — "мама, мамочка, ну вставая, пожалуйста...". Гнатова жена кинулась к ребёнку, увести пытается, да куда там — девчушка воем заходится.

Эльфийки мои аж глазами заледенели, гномы "пушки" свои монструозные подаставали, а у меня самого чуть ли не крышу сносит, еле-еле сдерживаюсь.

Эльфийки через заборы попрыгали, корчму колечком охватывая. У корчмы на площади два десятка гайдуков суетятся, кучи барахла на телеги обозные пакуют, укладывают. Тут-то их мои девочки в сабли и взяли — никто толком ничего и не понял — полусотня девок гайдуков в капусту вмиг порубала.

А мы с гномами в корчму сходу ввалились. В зале два стола сдвинуты, двенадцать шляхтичей обильно угощаются. В углу корчмарь с тремя подавальщицами белыми лицами отсвечивают, на хозяине кровью прорехи на рубахе набухают — видать уже нагайками попотчевали.

Было у меня желание про совесть и человечность с этой гоноровой сволочью побеседовать, да только, как глянул на эти пьяные рожи, да на оборванные юбки подавальщиц — всякое желание разговаривать начисто пропало.

Во главе стола сидел высокий сухощявый, украшенный шрамом на скуле, мужчина, вальяжно развалившись на стуле. Судя по тому уважению и подобострастию, с каким к нему относились его собутыльники, это и был пан Красовский собственной персоной. Вся гоп-компания уже явно потребляла далеко не первую перемену блюд и не первый бочонок вина. Да и , судя по виду обслуживающего персонала, девок повалять уже тоже ни по разу сподобились.

Я сбросил с плеч плащ.

Наблюдать, как меняются выражения лиц у людей, только что чувствующих себя главными волками в лесу и вдруг внезапно понявшими, что они тут просто заблудившиеся дворныжки, было бы забавно, если бы я не был так зол. А был не просто зол, я был в бешенстве.

Мне очень хотелось высказать этим тварям, что по недоразумению числили себя людьми, очень многое, но в какой-то момент я понял, что разговаривать имеет смысл только с людьми, а эта гоп-компания для меня людьми не являлась.. и я выхватил револьверы.

..... Пан Красовский и двое его подручных получили по пуле в правое плечо, а лбы остальных украсились "третьим глазом". Нескольких гоноровых шляхтичей просто разорвало на части картечью из гномовых "пистолей". Остановить гномов, после всего, что они увидели, я даже не пытался.

Пока пана Красовского и двух его "подельников" вязали и готовили к встрече с тремя колами вкапываемыми на площади, в корчму заскочила Эрита и доложила, что в одном из дворов обнаружили шестерых гайдуков, решивших отдохнуть отдельно от всей сотни — так Пидкова их сам ломтями настрогал, прежде чем кто-то дёрнуться успел.

Со слов Кленового Листа, после впавшего в раж козака, там то, что осталось от гайдуков, лопатой убирать надо. Опять же, девчонки обнаружили наконец-то тела бургомистра городка и двух его помощников, висящих на воротах собственных подворий. Ничего не скажешь, лихо пан Красовский тут свой порядок устанавливал.

А на площадь потихоньку стекался народ — избитые мужики, рыдающие женщины и перепуганные дети. Толпа гудела, как грозовая туча. Когда гномы вытащили на крыльцо корчмы пана Красовского с подручными, народ взревел и качнулся к крыльцу. Пришлось стрелять в воздух. Народ притих.

Пришлось толкать речь в лучших традициях комиссаров Гражданской о том, что партия и правительство бдят и не допустят, а, если что, так мы сразу и напрочь, не взирая ни на что. Сопутствующий вой сажаемых на кол трёх ясновельможных под одобрительный рёв толпы, помог народу в полной мере прочувствовать заботу Великого Князя Литовского о своих подданных.

При всём честном народе от имени Князя я назначил наместником в городке Гната Пидкову, поручив ему ещё и создать из жителей городка отряд самообороны. Кто же тогда мог знать, что из этого начинания вдруг вырастит Приказ Внутренних Дел Великого Княжества Литовского ? Точно — не я....

................................................................................................................................................................................................................................................. Его Сиятельство Великий Князь Литовский Дэнис Первый, князь Киевский, Смоленский, Черниговский и Полоцкий, эрцгерцог Курляндии, Ливонии и Эстляндии, князь Псковский и Новгородский, командир дивизии свободных наёмников, кавалер орденов "Святовита", "Благодати Священного Леса" и "Белого Орла", "Друг народа" гномов клана "Западный Ветер", Великий Властелин Степи, сеньор клана "Степной Полыни" и Ногайской Орды, почётный атаман Всевеликого Войска Донского и Войска Запорожского, "Друг и Союзник" Королевства Польского, Прусского и Великого Княжества Померанского. .......................................................................................................................................................................................................................................................

...................... Пыль.., пыль..., пыль. Пыль, оседающая на лице. Пыль, скрипящая на зубах и режущая глаза. Пыль, висящая сплошным облаком над дорогами и степными шляхами. Вот чем оказалось богато начало этого лета — пылью.

По всем дорогам, шляхам и трактам шли войска, поднимая тучи пыли, которую не успевал сдувать ветер. Не взирая на то, что штаб Тотлебена проделал гигантскую работу, расписав каждой части союзных войск свой отдельный маршрут, подготовив стояночные лагеря для питания и ночёвок, плотность передвигающихся войск всё-равно была настолько высока, что пыль не успевала оседать на землю.

Так что..., пыли нынче хватало всем. И коронованым особам, и маршалам с генералами, ну и, понятное дело, основным труженникам войны, покрывшими своими колоннами всё пространство, что мог окинуть глаз.

Шагали длинными колоннами Новгородские и Псковские пикинёрские полки, перемежаемые дивизионами огневой поддержки и конными полками латной конницы. Вдоль колонн метался полуживой полковник Милован Радимич, поставленный мною командовать этим корпусом тяжёлой пехоты.

Пообочь от них глотали пыль ополчения литовских городов и поветов, прореженные конными сотнями вассальной шляхты. Усиливали эти части полки князя Вишневецкого. Командовал этим корпусом мой наместник Полоцкий, бывший командир кавалерийского полка нашей бригады полковник Велимир Круть, больше известный в среде наёмников под кличкой "Батя".

Развеяв все мои опасения, на диво дисциплинировано, чётко выдерживая графики и маршрут, передвигались части Польской армии. Пикинёрские полки вперемежку с новыми стрелковыми пехотными полками, прикрывая движение артиллерийских батарей бодро маршировали от лагеря к лагерю.

Марши коронных полков панцирных гусар , вообще, просто радовали глаз своим порядком и организованностью. Командовал армией ближайший друг и сподвижник короля Казимира гетман коронный Збигнев Калиновский.

Тремя параллельными трактами шли части нашей дивизии, к которой присоединились по договорённости гвардейские прусские, померанские и польские полки, сопровождая главный штаб, при котором обретались все монархи союзных государств.

Куда деваться, старое правило — где король, там и гвардия ! Там же и моя гвардия пыль глотает, во главе с Лацисом-старшим. Вон он едет, на роже только глаза и зубы из-под пыли сверкают. Весь из себя недовольный. Обломал ему братец младший все его планы. Как он только младшего братца ни уламывал в гвардию перевестись, да только чёрта лысого у него вышло. Тот упёрся рогом и ушёл к Змею командовать первым десантным батальоном.

.... С моей гвардией, вообще, история получилась — не соскучишься. Во-первых, фамилия Лациса с латышского переводится, как Медведь. Вот с лёгкой руки Лёньки моих гвардейцев в дивизии и начали величакть медведями. Лацис-старший пытался поначалу с этим как-то бороться, а после того, как я пожаловал своей гвардии кокарды и нарукавные шевроны с изображением оскаленных медвежьих пастей ( признаюсь, пошутил...), тот махнул на это дело рукой, но подгадить мне сумел.

Как я подмахнул подсунутый мне на подпись указ о создании гвардии — убейте, не помню. Теперь любой боец, зачисленный в гвардейскую часть, автоматически приобретал статус личного дворянства, а выбившийся в офицеры гвардии приобретал дворянство потомственное. Жалованье в гвардии — вдвое против армейского. Вот он и посманивал лучших ветеранов из частей дивизии, да ещё и новобранцев понабрал всех ростом метра под два, отдав их сержантам-ветеранам.

В конечном итоге, гвардия превратилась в гвардейскую бригаду, со своей пехотой, кавалерией и артиллерией, являясь, пожалуй, самой боеспособной частью дивизии. Вот, правда, любви к Лацису со стороны командиров подразделений дивизии, это явно не добавило. Кому, собственно, понравится, когда у него лучших из лучших сманивают ?

Сколько он крови выпил из наших хозяйственников, обеспечивая гвардию лучшим оружием, парадной формой одежды и улучшенным питанием ! Я, честно признаться, устал жалобы выслушивать.

В общем, таперь гвардию в дивизии величали медведями, а к Лацису намертво прилипла кличка "Медвепапа".

И, конечно же, просто образцов для всей союзной армии были пруссаки. Назначенный Екатериной Прусской командующим маршал фон Бюлов, демонстрировал прславленную тягу пруссаков к порядку и организации. Батальонный колонны подходили к местам стоянок, как по часам — во-время и в полном порядке, не имея отстающих и потерявшихся.

Прусская кавалелерия под командой фон Зейдлицы, отсвечивающего новыми генеральскими эполетами, демонстрировала отличнейшую выучку и порядок, на рысях передвигаясь рядом с марширующей пехотой, даже на марше прикрывающей передвижение своей артиллерии.

Честно говоря, только за организацию такого марша Бюлову и Зейдлицу уже надо было ордена давать. Надо было только видеть с какой гордостью Екатерина свои полки озирала.

... Уже на подходе к Дону к нам присоединились два двадцатитысячных пехотных корпуса гномов, на строй которых даже смотреть страшно — сплошная одоспешенная стена щитов, копий и алебард, двигающийся, как один живой организм. Глядя на это зрелище, становилось понятно откуда берутся легенды и мифы о строе знаменитого гномьего хирда. Как этому строю можно противостоять без огнестрела — я, вообще, не представляю.

-йуцшщгк Весь главный штаб передвигался среди гвардейских полков. Тут и Екатерина Прусская со свитой, и Казимир Польский , и Вацлав Померанский с Вышатой, который своим занудством всем уже мозг вынес.

Померанские войска шли вместе с нашей дивизией попутно отрабатывая и совместное маневрирование. По вечерам мы как-то все вместе уже привыкли посиживыать у костра, где можно было и винца попить, и посмеяться доброй шутке, да и совместные дела обсудить. Честно признаться, мне сильно не хватало Лёньки со Змеем.

Роксоланка повадилась постоянно присутствовать за моей спиной. Ни то телохранитель внештатный, ни то советчик премудрый. А ещё и учитывая её манеру ехидно подшучивать надо мной, иногда её приходилось слегка ставить на место.

Сегодня утром чего-то ей вздумалось над моим Вороном поприкалываться. Едет за моей спиной, причём, знает же, что я терпеть не могу, когда у меня кто-то за спиной маячит, и прикалывается, что мой конь себя нервно ведёт — чувствует моё настроение.

Вот и вылезла — "Ваше сиятельство, а чего это у Вас конь нынче по утру так нервничает — то боком идёт, то оглядывается перепуганно ?".

Чёрт меня за язык дёрнул — "Да кто его знает — он с утра вон оглянулся мне за спину, теперь весь на перепуге. Видать, что-то страшенное у меня за спиной увидел.".

Роксоланка надулась и перестала со мной разговаривать. А тут ещё и донцы пятнадцатью полками подошли.

Не сиделось ей на попе ровно, полезла к казакам с советами — где им стан разбивать, да коней мвыпасать. Результат закономерен — казаки , не сильно мудрствуя, послали её вместе с советами ... в штаб. Вот она до ночи и маячила у меня за спиной — туча тучей. Ещё мне же и извиняться пришлось.

Тут голубиной почтой новость прилетела о разгроме турецкой армии и, что наши войска к нам на соединение двинулись. Волей неволей, а пришлось на сутки лагерем вставать, на радостях вся армия перепилась, такую громкую победу празднуя.

.... Через неделю, войска переправившись через Дон, своими передовыми дозорами начали уже сталкиваться с передовыми отрядами орков. подразделения нашей армии прямо с марша начали занимать указанные штабом позиции, срочно начиная строить земляные укрепления.

На Тотлебена уже смотреть было страшно — по позициям моталось какое-то подобие графа Дракулы. Волосы дыбом, щёки ввалились, глаза красные с недосыпу. Право слово, смотреть без слёз невозможно.

Через два дня из степи вынесло лаву тумена орков, но пары залпов бомбомётных батарей им хватило, чтобы пересмотреть свои планы и их обратно унесло в степь. Стало понятно, что основные силы орков на подходе и я дал команду Винни-Пуху поднимать в воздух дельтапланы разведчиков.

В это время все силы союзных армий были брошены на укрепление наших позиций. Где-то копали траншеи, где-то вкапывали рогатки и колья. На холмах укрепляли позиции артиллеристов. Одним словом — армия ОКАПЫВАЛАСЬ.

.... По центру занимала позиции наша дивизия, за линейными частями которой выстраивались гвардейские полки. Там же, понятное дело в шатрах распологался и Главный Штаб, где присутствовали и все руководители нашей коалиции.

...................................................................................................................................................................................................................................... Его Высочество герцог Ратмир дин ап цу Змеёв, генерал, командующий воздушно-десантными частями дивизии свободных наёмников по кличке "Змей", кавалер орденов "Святовита", "Сияния Славы", "Ордена Чести" и "Благодати Священного Леса", "Друг Народа" гномов клана Западный Ветер, обладатель "Наградной Золотой Гривны" от Вече Господина Великого Новгорода, командующий Эльфийским Экспедиционным Корпусом ......................................................................................................................................................................................................................................

......................Под Киевом я наконец-то догнал свой эльфийский корпус, командующим которого я вроде бы являлся. В принципе, картинка получалась весёлая, дальше некуда. Командующий, который понятия не имеет кем он командует и на что его войска способны. Вот и пришлось мне знакомиться со своим войском прямо на марше.

Первым делом ко мне кинулся обниматься названный мой братишка Рафуноэль дин ап Эльвосил, оказавшийся в данном случае моим заместителем по вопросам разведки и командиром полуторатысячного отряда эльфийских девок-диверсантов.

Главным моим заместителем и помощником, как выяснилось, оказался граф Рамируэль дин ап Эстеррос, эльф годков трёхсот от роду, да и воевавший столько, сколько себя помнил. А веселее всего — весь тридцатитысячный корпус это оказывается мои вассалы. Мда..., странное чувство юмора у Его Эльфийского Величества.

Кроме полка Рафу в корпус входили — большой четырёхтысячный полк мечников, состоявший поголовно из эльфийских дворян, которых с пяти лет от роду начинают учить обоерукому мечному бою. Весь полк был экипирован в длинные кольчуги, усиленные грудными и наспинными пластинами, наплечниками и наручами. Ноги бойцов защищали высокие поножи и набедренники. На головах красовались шлемы, подозрительно напоминавшие шлемы римских легионеров моего мира. Правда, все шлемы украшались высокими гребнями, как у центурионов тех же римлян. В общем, полк был заточен под ближний бой, в котором каждый эльфийский боец манерой боя был сродни промышленной мясорубке.

В сопровождении Рамируэля и Рафу я мотался вдоль марширующих колонн эльфийских пехотных полков, попутно знакомясь с их командирами. Четыре полка копейщиков поражали дисциплиной, выучкой и вооружением. Пятый полк был целиком полком лучников, состоящим из трёх тысяч мастеров длинного лука, которые, впрочем, в случае чего, могли тоже не слабо удивить противника владением парных мечей в рукопашной.

И уж совсем отдельной песней являлась эльфийская кавалерия. Семь тысяч кавалерии на удивительной красоты лошадях, ничем не уступающих орочьим — просто радовала глаз. Однообразное вооружение — доспехи, как у мечников, лёгкий щит, длинная пика и сабля. Кожанные защитные попоны, усиленные кольчужными вставками, на лошадях. Всё это производило неизгладимое впечатление.

К тому же, надо понимать, что новичков в рядах этого корпуса не наблюдалось — одни ветераны. С учётом того, что длительность жизни эльфов — это их большущий секрет, повоевать этот личный состав корпуса умудрился, судя по всему, где-то от души и лет так этак полтораста. Как-то Рафу мне спьяну болтанул, что он свой женский корпус рейнджеров около ста лет тренировал, а сам он события трёхсотлетнейц давности помнит.

... Кстати, про его банду кровожадных эльфиек. У меня как-то ненароком вырвалось обозначение его отряда термином "ББС" и на его требование пришлось ему это расшифровывать. К моему немалому удивлению, название "Бабский Батальон Смерти" привёл Рафу в совершеннийший восторг и к часовому непрекращающемуся ржанию, после чего в нашем корпусе его подразделение никто уже иначе и не называл.

Ещё одним сюрпризом оказалось прибытие пяти новых телохранительниц моей герцогской тушки, о которых, пожалуй, стоит рассказать отдельно.

... Сколько эльфы себя помнят, охрану членов семьи правителя народа эльфов осуществляют бойцы элитнейшего подразделения "Тень", в который самым тщательнейшим образом отбирают девочек в пятилетнем возрасте, после чего они пятнадцать лет проводят в тренировочных лагерях, где, собственно, получают образование и совершенствуются в науках лишения любых существ признаков жизнедеятельности.

По части индивидуальных бойцовских качеств эльфы и так-то впереди планеты всей, но бойцы "Тени" — это вообще что-то запредельное и невообразимое.

И вот ни с того, ни с сего именным рескриптом Его Эльфийского Величества меня вдруг осчастливили содержанием под охраной лучшей пятёрки бойцов подразделения "Тень". Чтобы и Вам было не скучно, представьте себе картинку, что за Вами постоянно таскаются пять девушек, глядя на фигуры которых можно просто захлебнуться слюной, затянутые в облегающие воронёные кольчуги. Длиннющие косы с вплетёнными металлическими вставками для защиты шеи и спины, стальные обручи на головах... и постоянно носимые маски с прорезями для глаз.И из-под маски командира этой пятёрки выглядывают глаза кого-то мне напоминающего.

Я, грешным делом, сначала решил, что эта пятёрка машин смертоубийства поголовно немая, пока их старшей "случайно" на ногу не наступил. Не знаю, как там у них с иными наречиями, а матерится она вполне себе справно, с чувством и расстановкой.

Моя полусотня девчонок явно их побаивались, а когда я попытался "заночевать" с одной из местных панёнок во-время остановки в одном из городков по дороге, Рафу устроил мне форменную истерику.

Не знаю, кому как, а мне такой образ жизни уже встал поперёк горла. Куда бы я не двинулся, возле меня постоянно обретались три "тени". Просыпаюсь ночью — в шатре две "тени". Пошёл в туалет — они следом телепаются. Я извиняюсь, но я даже бзднуть себе позволить не могу. Поймал себя на том, что я даже стараюсь не чавкать. И кто мне скажет — на хрена мне такое счастье ?

..... С этим издевательством над моей личной жизнью меня примерял только вид эльфийской тяжёлой кавалерии. Я, конечно, до этого слышал рассказы об этом подразделении эльфийской армии, но делил эти байки на восемнадцать по армейской привычке. Так вот, надо признать, я был абсолютно не прав.

Три тысячи закованных в стальные латы всадников, вооружённых длинными тяжёлыми копьями и тяжёлыми кавалерийскими палашами, сидящие на покрытых доспехами... огромадных бизонах, производят, поверьте, неизгладимое впечатление. Оказывается, что эльфы уже несколько тысяч лет выводят специальную породу бизонов для нужд своей кавалерии.

Представьте себе на секундочку, что на Вас несётся во весь опор туша метра под три высотой, покрытая кольчугой, со стальным нагрудником во всю могучую грудь, в стальном оголовнике с торчащим на нём заточенным шипом и с восседающим в седле закованным в сплошные глухие доспехи всадником, орудующим огромным палашом, как вертолёт лопастями.

Представили ? По мне — так лучше на танк с рогатиной ходить.

Через две недели тяжёлого и изматывающего марша, мы всё-таки нагнали наши основные части, занимающие позиции и готовящиеся к решающей битве. Обнявшись с Дэнисом и жахнув на скоротуху грамм по двести неплохой польской "вудки", традиционно занюханной пропылённым рукавом, я получил приказ занимать левый фланг, переподчиняя себе новгородские и псковские пикинёрские полки Милована Радимича и конные полки, сформированные из бывших боярских дружинников.

Также под моё командование переходил корпус "Бати" и полки князя Вишневецкого.

С щедрого барского плеча Дэнис мне подкинул дополнительно два дивизиона огневой поддержки, помимо моих десантных рот и предупредил, что судя по всему, мне держать основной удар орков, пообещав подкинуть силёнок, как только подойдут запорожцы и ногайцы, которые под Лёнькиным командованием идут сюда не жалея ни людей, ни коней.

...... В общем, всё, как всегда — место тебе указали, а как сберечь задницы своих бойцов, да противника на ноль помножить — думай сам.......

На следующий день грянула ещё одна "веселуха" — оба командира гномьих пехотных корпусов заявили Дэнису, что готовы идти в бой исключительно под командой "Друга народа" гномов и ни под чьим больше. Переспорить гномов — задача не самая простая и Великий Князь Литовский решил эту задачу на удивление просто, передав сорок тысяч латной пехоты гномов под моё командование.

Под единодушный приветственный рёв людей и эльфов, гномьи части, сверкая довольными рожами из-под забрал шлемов, начали занимать позиции по центру левого фланга, прикрывая стальной стеной позиции двух бомбомётных батарей и батареи залпового огня.

.... Позицию, надо отдать должное Тотлебену, выбрали исключительно удачно. Перед нами ровная степь, в километре перед нами пересечённая неширокой речушкой с топкими берегами, которая загибаясь за левый край наших позиций, превращалась в сплошной заболоченный солончак, через который в одиночку-то перебраться проблема не из простых, а уж пересечь его целому подразделению — вообще, дело абсолютно гиблое. Правым флангом мы упирались в позиции нашей дивизии. Так что... хоть за фланги беспокоиться не нужно было.

За спинами у нас возвышалась сплошная гряда холмов, на которых бегом окапывались артиллеристы и стрелковые полки Вишневецкого. На середине подъёма к холмам обустраивали позиции полки копейщиков и пикинёров. Рыли ловушки, вкапывали колья и палисад, а перед ними активно работали минёры.

И все дружно норовили вынести мне напрочь остатки головного мозга. К концу дня я уже только сипеть мог. Радимич, умудрившийся расчесать мне всю нервную систему, отказываясь занимать указанную его полкам позицию, мотивируя это тем, что, мол, невместно его полкам позади гномов стоять,довёл меня до состояния неконтролируемого бешенства и пока мои телохранительницы висели на мне не давая достать револьверы, убежал в глубину лагеря, где и прятался почти сутки, пока я не отошёл от приступа.

Эльфийский корпус встал у солончака, оставив проходы для своей кавалерии, к которой я добавил полки латной новгородской и псковской конницы. Туда же были поставлены и хоругви панцирных гусар Вишневецкого.

За спинами эльйского корпуса развернулись две гаубичные батареи и дивизион огневой поддержки в полном составе.

Сколько воя я выдержал от командиров своих подразделений, когда заставил их разворачивать построение полков колоннами, углубляя строй в двадцать шеренг, знаю только я и мои телохранительницы. Признаться, я сильно устал спорить и убеждать, в связи с чем перешёл исключительно на приказной порядок общения по принципу — "я начальник, ты — дурак !".

..... Вдруг бешеным галопом принесло гонца с требованием срочно прибыть к Великому Князю. Пришлось бросать все дела и нестись сломя голову в Ставку, где я от души повеселился наблюдая попытку караульных "медведей" не пропустить моих телохранительниц вместе со мной в княжеский шатёр.

Мои "девочки" успели вывалять в пыли десятка три гвардейцев, пока не прибежал Лацис с целым взводом поддержки, взявшим моих ангелов-хранителей на мушку сорока стволов, окружив кольцом. Вот оно мне надо было ? Сначала Лацис долго сверлил меня укоризненно-обиженным взглядом, а потом через князя долго доставал меня просьбами выделить ему хоть одну "девочку" в качестве инструктора.

В шатре Дэниса, кроме него самого, сидел спавший с лица Анри ди Аламейда и сильно озабоченный фон Винни-Пух, которые и поделились со мной сведениями добытыми нашими лазутчиками, разведгруппами и летунами Винни-Пуха.

Новости, надо признать, не радовали. Прежде всего, как выяснилось, через Волгу уже переправились сорок туменов конницы орков и ещё десяток только-только переправляются. Но самым неприятным были новости о том, что с орками идут десять тысяч союзных им гномов, которые мало того, что обеспечили каждого орка доспехами и оружием ближнего боя, но и умудрились оснастить всю орочью орду отличнейшими арбалетами, дальность боя которых почти не уступала ружьям бойцов нашей дивизии.

Кроме этого, гномы тащили с собой почти две сотни каких-то механизмов, напоминающих по виду, всяческую камнемётную машинерию. Наши планеристы смогли с высоты разглядеть, как гномы испытывали какой-то агрегат, швырявший на километр горшки с зажигательной смесью. И вот это уже не радовало и вовсе.

Второй крупной неприятностью являлось то, что под бунчуки Орды со всех сторон стекались орды кочевников, коих уже набралось не меньше, чем самих орков. Мало было этакой радости, так, как выяснилось, к оркам присоединилась армия персидского падишаха числом под сотню тысяч сабель. Так что, как ни крути, а валило на нас свыше миллиона народу.

А к обеду следующего дня к нам подошли войска фон Быстрика......