Эльфийское Триединство

— Вижу, все серьезно, — проговорил маг.

— А ты как думал? — усмехнулась Иветта. — На каждом тут немалая ответственность.

— Но все равно, сближение вашего мира с обычным, человеческим, мне видится неизбежным.

— Да, рано или поздно это произойдет, мы будем вынуждены потребовать нашего признания и легализации. Но если это случится, то сразу повсюду, единым махом. Так, что человечеству безопаснее будет признать нас, чем начать борьбу. Но это произойдет не раньше, чем через пару сотен лет.

— Немалый срок.

— Вот именно.

Определенно, расслабленное тело настраивает на философский лад. Кто знает, до чего бы мы дорассуждались, не войди в купальню Ла. Полный достоинства и такта, как всегда, он, стараясь не опускать взгляда ниже наших лиц, спросил:

— Надеюсь, вы довольны купальней.

— Выше всяких похвал, — улыбнулась я.

— Отрадно слышать. Если вам угодно, обед будет подан в любую минуту.

— Отлично. Мы сейчас же выбираемся. Через пять минут будем готовы.

— О, не стоит торопиться! Я вовсе не собирался подгонять вас.

— Мы и не торопимся.

— Что ж, в таком случае, не буду вам мешать.

И эльф вышел прежде, чем я успела поинтересоваться, чем же он мог помешать. Джентльмен, е-мое! Джентльмен во всем. В то, что он смутился, и на грамм не поверю.

Но, в самом деле, пора выбираться. Некрасиво заставлять ждать. Да и есть хотелось. По времени-то не то что обед — ужин на носу.

Остаток дня прошел в дружеской непринужденной атмосфере, настолько непринужденной, насколько позволяли обстоятельства. Вряд ли наши радушные хозяева могли нас развлекать, тут мысли у всех не тем заняты, что более чем понятно.

Зато, перейдя к десерту, мы еще раз обсудили все детали завтрашнего события. В первую очередь я уточнила:

— Во сколько начало Совета?

— В полдень, — ответил Ла. — Все предупреждены и обещали прибыть.

— Хорошо, — кивнула я, отметив, что нужно встать пораньше, чтобы настроиться на соответствующий лад и своих настроить.

— В одиннадцать подадут машину, все вместе и отправимся, — сказал Иллал. — Тут ехать-то.

— Если вам что-нибудь нужно... — Ла снова завел старую песню о главном.

— Нет, у нас уже все есть, — улыбнулась Иветта.

— Для столь... торжественного мероприятия вам будут предоставлены парадные наряды, — предложила Саендель.

— А вот этого точно не нужно, — возразила я. — Возможно, нам придется сражаться, и незнакомая одежда может помешать.

— Но вы недооцениваете наших мастеров.

Не хотелось обижать эльфийскую королеву, поэтому я ответила:

— Мы посмотрим.

— Чудесно. Также к вашим услугам наши лучшие парикмахеры и вейзажисты.

Насчет правильности перевода последнего слова я не была уверена, но общий смысл похож, а если дословно, то "маэстро телесного совершенства". В общем, мне на фиг не нужны, я же на битву иду, ну да ладно. Лучше кивнуть, чем идти на конфликт по дурацкому поводу.

По своим комнатам мы разбрелись довольно рано. Завтра сложный день, и все понимали необходимость отдыха. Особенно моего. Кажется, лишь захоти я, и Пресветлый лично будет петь возле моей кровати "Баю-баюшки-баю". Но это мне точно никаким местом не уперлось. Поэтому я, сославшись на подготовку ко сну, выставила всех из своих комнат. Кроме Андре, разумеется.

Глава49.

Тишина и покой! Как хорошо! Я вовсе не собиралась ломать себе голову насчет завтрашнего. По опыту знала — только измучаешься. А оно мне надо?

Конечно, мысли просто так не выключались. Сейчас в голове крутилось, как Ла смотрел на меня на протяжении всего ужина. И вряд ли только беспокойство за сына причина такого взгляда.

Прошлое, как ни крути, то и дело напоминало о себе. Иногда совершенно неожиданным образом. И катализатором могла стать самая безобидная вещь. Благо эти воспоминания не "транслировались" на широкую публику! Андре бы точно извелся весь.

Проблема в том, что было что вспомнить, и немало. Ашана общалась с Ла на протяжении не одного десятилетия, а теперь, похоже, ее охватила ностальгия, которая передалась и мне. Надеюсь, не на Ла. Ни к чему. Ненавижу давать ложные надежды. Благо Андре, вроде, не просек этот момент или делал вид, что не заметил.

Как бы там ни было, но когда мы оказались с ним наедине, то даже намека на разборки не последовало. Все тихо и мирно. Даже романтично, я бы сказала, особенно если учесть совместное принятие ванны и то, что за этим последовало. У меня даже создалось впечатление, что меня хотят соответствующим образом настроить на завтрашнее мероприятие. Видимо, чтобы меня не тревожило ничего лишнего. Честно говоря, получалось хорошо.

А вот сон мне стал сниться довольно необычный. Явно не просто сон. Мне снова приснилось бескрайнее небо Египта, комнаты Ашаны при храме и наша любимая терраса. На этой террасе нас оказалось двое: я и Ашана. Давно мы не смотрели друг на друга, как две отдельные личности.

Египетский наряд сильно контрастировал с моими джинсами и футболкой, да и ее длинные волосы... чуть более резкие черты... Я и забыла, что внешне мы, хоть и на саму малость, но отличаемся. Иногда полезно вспомнить об этом.

— Ашана, — тихо позвала я.

— Да? — она оторвалась от созерцания пейзажа и посмотрела на меня. Довольно странно посмотрела и проговорила: — Иногда я забываю, какая ты по сути еще молоденькая, Лео!

— К чему это ты? — не люблю я таких намеков!

— О, вовсе не к тому, что ты сделала что-то не так. Вовсе нет! — поспешила то ли извиниться, то ли исправиться Ашана. Твои поступки более чем продуманы. Я бы не поступила лучше!

— И все-таки я слышу в твоих словах какое-то "но", — нахмурилась я.

— Скорее что-то вроде старческого брюзжания, — усмехнулся последний воин Сейши-Кодар.

— И почему-то мне кажется, что тут не обошлось без Ла.

— Хм...

-Я угадала? — я тоже могу быть и настойчивой, и занозой в заднице.

— Почти, — любопытно, когда отражение твоего собственного "я" пытается лукавить.

— Могу я узнать, в чем причина?

— Знаешь, когда я его увидела, то во мне всколыхнулось столько воспоминаний о нас, и об остальных.

— Несомненно, тут есть, что вспомнить, — особенно, если учесть, какие куски воспоминаний увидела я сама.

— Вот именно. Наверное, впервые я поняла, что скучаю.

— По Ла?

— Да.

— Но ведь ты не любила его в том самом смысле.

— Ты права. До тех чувств, которые он испытывает к своим супругам, нам было далеко. И все-таки, несмотря на прошедшие годы, осталось некоторое притяжение.

— Ты по-прежнему его хочешь?

— Ну, ты же видела его. Как такого можно не хотеть?

— Я почти не смотрю на него в этом смысле.

— Но зачем так себя ограничивать?

— Это не ограничение. Просто то, что у меня есть сейчас, не стоит мимолетной интрижки. Причем, у Ла то же самое.

— И все-таки, несмотря на это, он предлагал...

— Думаю, он испытывает то же, что и ты — ностальгию. И еще благодарность.

— И?

— Это не повод, Ашана. Не для меня.

— Ох уж эта ваша мораль! — фыркнула она.

— Она здесь не причем. С Андре я чувствую себя целой, он как наконец обретенная часть меня. Конечно, решись я, он бы смирился с моей интрижкой с Ла, возможно, даже присоединился бы. Но тогда между нами что-то умерло бы...

— Что же?

— Возможно, доверие или еще что.

— Тяжесть предательства?

— Похоже. Сейши-Кодар судьбой были предназначены друг другу, и все-таки Кашин пошла на предательство. Наши с Андре судьбы не связаны таким образом, поэтому над отношениями нужно трудиться обоим.

— Ты говоришь об этом, как о трудной работе.

— Просто стараюсь объяснить поподробнее. На самом деле, это просто любовь.

— Я ее чувствую, да, — кивнула Ашана, скользнув взглядом по горизонту.

— Вот именно.

— Странно.

— Что именно? — решила уточнить я. Хотя "странно" — это именно то слово, которым можно описать наш разговор.

— Андре вызывает у тебя такой веер чувств, который мне непривычен, что ли. Я любила Нашут-Фета и Кашин. Всегда. Это было так же естественно, как дышать. Но вот так, когда чувство появляется постепенно... Такое для меня кажется странным. Необычным. Тебя саму это не настораживает?

— Честно говоря, нет.

— Хм, странно. Порой мне кажется, что подозрительность у тебя развита еще больше, чем у меня.

— Время подозрительности между нами давно прошло, — ответила я, пожав плечами.

— Даже, несмотря на то, что ваша любовь проявлялась постепенно?

— Именно благодаря этому.

— Как это могло повлиять?

— Я сначала узнала его не под влиянием чувств.

Ашана пристально посмотрела на меня, словно подмечая каждую черточку и наконец сказала:

— Все-таки в некотором отношении мы очень разные.

— По идее так и должно быть. У нас с тобой другие исходные данные.

— То есть? — некоторые слова приводили Ашану в тупик, если она не была частью меня.

— С рождения и большую часть сознательной жизни я вообще прожила как самый обычный человек. Потом стала оборотнем, и лишь совсем недавно стало ясно, что все не так просто.

— Это... шокировало тебя?

— Мягко сказано. Ты же помнишь, что я далеко не сразу согласилась на наше единение.

— Но я не чувствовала твоего страха.

— Наверное, я слишком сильно закрылась. Но от прошлого, каким бы оно ни было, бесполезно убегать.

— Прости, — Ашана коснулась моей руки. — Я не знала. Да, честно говоря, просто не подумала об этом. В тот момент я слишком сильно желала только одного — отомстить, покарать Кашин, из-за которой Нашут-Фет...

— Я понимаю. С твоими воспоминаниями и он мне вовсе не чужой.

— Прости, — снова извинилась Ашана. — На тебя тогда обрушилась вся моя боль.

— Ее причина более чем ясна. И... не почувствуй я тогда ее, возможно, не смогла бы смириться с тобой.

— Почему?

— Из непонятного существа ты стала для меня живой. Не просто потому, что Баст так сказала.

— Спасибо. Возможно, нам нужно чаще разговаривать вот так. Я столько всего узнала.

— На здоровье. Главное, чтобы нас не приняли за шизофреников. Ведь ты-то суть я.

— Да. Но не полностью. Иначе мы бы не смогли так беседовать. Какая-то часть всегда будет только твоей, а какая-то только моей.

— Честно говоря, меня это радует.

— Меня тоже.

— И все-таки, возвращаясь к основной теме нашего разговора. Неужели ты совсем не приемлешь Андре? — решила я задать давно беспокоящий вопрос.

— Вовсе нет. Он мне... приятен. Хотя, не буду скрывать, я очень удивилась, когда зверь признал его. Мы столь... разные. Он же не хищник ни разу.

— И все-таки зверь тянется к нему, не как к добыче, и рад взаимодействию.

— Именно. Я долго гадала, в чем причина.

— Догадалась?

— Сегодняшний разговор помог.

— И каков вывод? — мне, правда, стало интересно.

— Скорее всего, все дело именно в чувствах. Раз у вас было столь... длительное сближение. Поэтому и получилось столь удачное взаимодействие. Думаю, определенную роль сыграло и то, что суть Андре — волшебное существо, а не обычный зверь.

— У тебя же были отношения с... мифическими существами, — напомнила я.

— Да, но не на таком уровне. Плотские утехи в расчет не берем. Одного этого нам мало.

— Я никогда не... предпочитала подобный вид отношений.

— Знаю. И понимаю причину. Могу сказать, что и это нормально. Андре же тебя полностью удовлетворяет.

— Более чем. Я лишь опасаюсь, как бы тебе только с ним не стало скучно.

— То, что меня тянет к Ла, еще ничего не значит, Лео. Я никогда не пойду поперек твоих желаний.

— Главное, чтобы ты не попыталась изменить эти желания, — не без некоторых подозрений ответила я.

— Нет, что ты! За подобное вероломство в отношении себя же мне пришлось бы заплатить слишком высокую цену. Даже самый качественный морок не может держаться вечно. А когда он спадет, боюсь, ты меня за это никогда не простишь.

— Да уж, вряд ли.

— Вот. Думаю, в таком случае, у тебя хватило бы сил напрочь заблокировать меня.

— Разве такое возможно?

— У тебя очень высокий потенциал ярости, которая сильно влияет на волю. Так что это вполне возможно. Прости за такое сравнение, но вспомни Кшати.

— А что с ним?

— У тебя не дрогнула рука убить его, стоило вампиру замахнуться на тебя самое, хоть ты и испытывала к нему весьма нежные чувства.

— Ты права.

— Вот. И я вовсе не стремлюсь разделить его участь.

— К чему тогда весь этот разговор?

— Разве он оказался так уж бесполезен?

— Нет, просто...

— Я предпочла сразу прояснить твою и свою позицию относительно Ла.

— Позиция не очень утешительная.

— Ну почему, — улыбнулась Ашана, подставляя лицо солнечным лучам, которые были на редкость лаковыми. — Считай, тебе удалось меня убедить.

— В самом деле?

— Да. Ваши с Андре чувства друг к другу, пожалуй, стоят того, чтобы их хранить и оберегать. Раз уж наш зверь признал его.

— Вот как... — протянула я, поглядывая на Ашану из-под полуопущенных ресниц.

— Ну да. Неужели я похожа на такую уж упертую, которую никакими доводами с места не сдвинешь? — на губах моего второго "я" заиграла лукавая улыбка.

— Ты древнее всего, что я могу представить. Ну, Танат не в счет.

— Но я менялась от перерождения к перерождению, и ты помогла мне влиться в современный мир.

— Ну... на здоровье.

— Спасибо. Кстати, а как же королева вампиров? Ей больше шести с половиной тысячи лет.

— Нам как-то не удалось настолько близко узнать друг друга. Да я и не стремилась.

— Что ж, понимаю. Надеюсь, между нами не осталось недопонимания?

— Нисколько.

— Хорошо, — Ашана с ослепительной улыбкой обняла меня, а потом заговорщическим шепотом сказала мне прямо на ухо: — К тому же Андре весьма искусен в постели.

Я лишь многозначительно хмыкнула. Ну не смущаться же, как девице-гимназистке. Да и ответить на такое мало что можно. А Ашана уже обычным голосом продолжила:

— У тебя завтра битва. Я помогу всем, чем смогу. А пока тебе хорошо бы отдохнуть.

— Я это и собиралась сделать.

— Знаю. Прости.

— Да ладно.

— Хочешь, я навею что-нибудь приятное?

— Например?

— Ну, что-то вроде этого.

В мановение ока картинка поменялась, я оказалась лежащей на пушистых шкурах. Таких мягких, что в реальности вряд ли найдешь. И сразу захотелось потянуться и свернуться уютным клубочком.

— Дай отдохнуть и своему зверю тоже, — посоветовала Ашана. — Выпусти его.

— Там, в реальности, рядом со мной спит Андре. И если я перекинусь...

— Ничего не случится. Обещаю. Ты ему не навредишь.

— Точно?

— Могу даже поклясться.

— Не стоит, — ответила я, поддаваясь порыву и выпуская зверя.

Как бы странно это не выглядело со стороны, на самом деле непосредственно для оборотня это чистый восторг. Как вернуться домой после долгого странствия.

Стоило мне изменить облик, как Ашана стала какой-то полупрозрачной, как призрак. Все-таки зверь у нас один на двоих и, видимо, при перевоплощении ее часть перешла к нему.