— Так что ж ты мне продаешь информацию? Пойди и сам ее подбери. Премиальные твои целиком. Может даже трахнешь, чем черт не шутит. — она нависла над ним, и не оглянулась, но легким касанием локтя поправила лампу. Корвин сдвинулся на пару шагов, перекрывая выход. Играющая светотень — и белые, пока что едва-едва заметные клыки на волчьей пасти, щерящейся с панели, закрывающей черный ход. Винтер внезапно поняла — она может порезать неудачника Логинова на куски, отделить мясо от костей и снова собрать, повесив его рядом со скелетом — и от Корвина не донесется ни единого возгласа неодобрения, даже самого слабого. Потому что она — старшая в паре, и на задании не будет никаких лишних вопросов. Презумпция доверия, делегирование ответственности, профессионализм — называйте как хотите.

Логинов в ее руках дернулся, и Винтер вздохнула. Этот недоносок обделается, если увидит, как воюет дева в боевом режиме, но раз уж речь заходит о деньгах — жмет на то, что она гребет марки лопатой. Все так стыдливо подзабывают, что нельзя шлепнуть подозреваемую из снайперской винтовки — силы уйдут в трубу. Что кандидатов убивают и калечат именно при личной обработке, что...

Холодная ярость, словом, — это классный метод давления при торге. Особенно, если ты хорошо ее играешь, а уж Винтер на этой сцене не год и не два. Хлоп-хлоп-хлоп. Хлоп. Бис.

— Эй, офицер, офицер! — Логинов сипел и извивался, а она внимательно изучала его зрачки.

'Вот теперь все. Хватит'. Винтер на выдохе отшвырнула его от себя, метко угодив тушей информатора в облезлое кресло и снова села на край стола. Она молчала — мигала лампа, сухо шелестел кондиционер, пыхтел нормализатор влажности, да еще судорожно пытался дышать жадный Логинов. А она всего лишь прикидывала, не врезать ли для убедительности. По столу, по полке, по роже. Можно в любой последовательности.

— Хорошо, — прохрипел Владимир и снял запотевшие очки. — Пять тысяч — но сейчас.

— Твоя касса примет карту?

— Давай.

Через минуту у них было фото, место проживания и на пять тысяч меньше на счету. Быстрая и щадящая сделка, надо признать. Осталось только ответить на вопросы, так и посверкивающие в алом взгляде. Ведь на миссии он их не задаст — а вот после...

Осталось только решить, что именно она может сказать, чтобы не навешать на парня десяток подписок.

* * *

Винтер напряженно думала, слегка пожевывая губу, излучающий белый шум приемник тихо гремел, а Корвин разливал по бокалам вино из пришедшегося так кстати шкафа. Пассито ди Пантелерия, сухое, полусладкое, десять лет выдержки — или, по крайней мере, так говорила этикетка. Стоит воспользоваться щедростью, раз уж Озпин платит.

— Подпиши это. — наконец прервала молчание Винтер, протянув ему официального вида бумагу.

Допивая остатки вина, Корвин скользнул вглядом по принятым документам и обнаружил там типичный бланк важного и ужасно секретного документа, каковыми RSHA вечно пичкали наемников на научных заказах. Там все такие пафосные, что даже неприятно, — еще бы, они думают, что раз они не просто 'главное управление', но еще и 'имперской', да еще и — ах ты ж боже ты мой! — 'Безопасности', то им можно быть такими высокопарными и параноидальными.

Вспомнив, что сидящая перед ним девушка вполне может оказаться выходцем из этой конторы Корвин поморщился и коротким росчерком подписал договор о неразглашении. Одним больше, одним меньше — все равно он понятия не имел, что именно он не должен был разглашать в большей части таких ситуаций. Перестраховывающиеся безопасники просто вешали подписки на всех участников экспедиции, вне зависимости от того, знали они что-то или нет. Просто так, на всякий случай. Видимо, чтобы прикрыть свою задницу.

— Теперь мы готовы говорить? — Корвин отставил бокал, всем своим видом изображая готовность слушать.

Химия все еще шумела в его голове, хотя с пробуждения прошли почти двое суток, руки отчанно ныли, а вино давало странный привкус, но зрение будто расслоилось, будто нехотя наводя резкость.

— Да. — ответила Винтер, отняв глаза от свитка. — Во-первых, я тобой довольна. Хорошая работа.

Ее голос жестким, но едва-едва теплым. Похоже, так она показывала что имеет в виду именно это. Корвин пожал плечами, и покатал во рту пряную жидкость. Положительно, с этим вином однозначно было что-то не так.

— Спасибо, офицер. — он выделил обращение голосом, пародируя незадачливого информатора. — Вы решили все-таки посвятить меня в то, с каких пор Атласс начал охотиться за мясом?

Корвин дурашливо улыбнулся, выпуская накопившееся недоумение. Из без двух минут допроса он понял не слишком многое, но этого хватило, чтобы осознать — их отправили за двуногой дичью. К счастью, первое, чему учится каждый наемник, если он не совсем уж клинический имбецил, это не делать поспешных выводов.

— Почти. — Винтер задумчиво посмотрела на Корвина, и покачала головой. Она сняла несколько верхних листов с внушительной пачки и подтолкнула их к нему. — Ознакомься.

Это была выдержка из архивов со ссылкой на основной источник и приложенные к ней ремарки, закрепленные тремя крупными печатями с крылатым орлом. Все по форме, чин чином, написано от руки и вид такой, что так и хочется перед прочтением сжечь. Корвин поднял нерешительный взгляд на Винтер, но та уже смотрела на экран, ожидая, пока его мозг осилит тайные откровения.

— Итак?

Корвин дернулся и сообразил, что прошло довольно много времени. Архивная выдержка оказалось неожиданно интересной: 'Договор о приоритетном использовании и территориальном разделе сигма-фактора', межгосударственный картельный сговор, закрепившаяся аурная мутация, передающаяся от девушки к девушке, милое оформление как 'тактического сдерживающего оружия'...

— Охренеть. — честно ответил Корвин.

Винтер прищурилась.

— Потрясающий анализ. Ты меня радуешь. — иронии в голосе Винтер хватило бы, чтобы утопить беовульфа.

Корвин смущенно поморщился.

— Кхм. Я просто не понял, как это удалось сохранить в тайне? — он вздохнул. — Я, конечно, понимаю, что грифы секретности, но ведь договор заключен после великой войны.

Винтер улыбнулась, и прицокнула языком.

— Правильно понимаешь. — она холодно посмотрела ему в глаза. — Не удалось.

Корвин кивнул. Было тут что-то странное, и даже не одно такое 'что-то', но в первую очередь Корвина заботило другое. Если то, о чем говорится в документе, действительно правда, и у каждой страны есть своя личная волшебная палочка, то почему ее не используют? На его памяти... Погодите. Признаки владелицы сигма-фактора — избыточная мощность ауры, крайне развитое проявление души и визуальное отображение энергии вокруг зрительных органов. 'Рейвен сражалась так, что алые глаза сияли алым светом, сжигая вместе с каждым порталом месяцы и годы ее жизни — и он не мог отвести от нее взгляда.'

'Да вы издеваетесь.'

У Корвина вырвался растерянный смешок. Сжигал годы жизни? Серьезно? Он сжал виски руками. Вот значит как, Рейвен? Не будем говорить ни о какой магии — придумаем сказочку про неизвестный никому во всем мире стимулятор, и даже заставим его работать. Только вот совсем не потому, что он чем-то отличается от яда.

— Отлично. — он вздохнул, слегка встряхнув головой. — Значит, нас посылают за кем-то, оформленным в документах как 'тактическое сдерживающее оружие'?

И если он понял правильно — это все равно, что охотиться на дракона-грим с копьем. Деревянным. Без ауры. Со сломанными руками. Винтер ухмыльнулась и покачала головой.

— Все не настолько плохо. — она достала из стопки какой-то листок. — Как ты и сам понял, деву обнаружили всего неделю назад. Скорее всего она только-только прошла инициацию, и почти ничего не умеет.

Корвин кивнул. Похоже, даже Атласс не настолько отморожен, чтобы охотится на кого-то вроде Рейвен в полной силе. Хотя...

— Дайте угадаю — если об этом уже знает ваш информатор, то через пару дней об этом узнают все? — раз уж секретом это, в общем-то, не было.

Винтер улыбнулась.

— Верно. Сейчас Озпин и наши ученые всеми силами определяют ее точное местоположение, так что у нас будет пара дней форы. — она вздохнула.

— Разве мы уже не знаем ее адресс? — информатор выразился довольно четко.

Винтер вздохнула.

— На девчонку откроют сезон охоты все, кто хоть как-то в этом заинтересован. Если у нее есть хоть капля разума — она уже на пути в какой-то мегаполис. — голос Винтер был странно меланхоличным.

Корвин кивнул. Это имело смысл — в глуши есть грим, которые заставят ее использовать силы, которые, как оказалось, можно засечь, и вдобавок там не будет гражданских — и, как следствие, причин соблюдать хоть какие-то приличия. Ее вполне могут попросту забросать дастовыми зарядами с конвертопланов. К тому же, в крупных городах всегда есть щели, в которые можно забиться.

— Согласно договору силы принадлежат Атласу... — он задумчиво посмотрел на нее. — В чем наша задача? Выследить и доставить?

Вопрос был важным. Если их посылают на ликвидацию, что вряд ли, то это будет не так уж сложно. С другой стороны, Атласу были интересны силы, не мертвая девчонка, так что, скорее всего, ее придется брать живой. Брать живой аналог Рейвен. Господи, чем он так провинился то?

Винтер задумчиво посмотрела на него, и покачала головой.

— Для начала — найти. А там посмотрим.

Корвин кивнул, и достал из шкафа еще одну бутылку. Напиться вином, конечно, не выйдет, но в свете таких откровений стоит попробовать.

* * *

Корвин проснулся за мгновение до того, как дом тряхнуло в первый раз, и это самое мгновение оказалось удивительно долгим: он успел открыть глаза, ощутить резкую боль в висках и даже потянутся за стящей на тумбочке бутылкой воды.

На бетонную стену дома обрушился взрыв, с грохотом проломив ее внутрь. Оглушительный грохот прокатился по этажу волной раскаленного воздуха, стальных осколков и огня. Посыпалась пыль, и остатки мебели рухнули вниз — не выдержали несущие стены. Вскочив на ноги, Корвин метнулся к остатку перекрытия, на ходу раскладывая Коготь — у многолетней привычки даже спать с оружием были свои преимущества. Снаружи слышались крики, топот ног, и наконец — первые выстрелы. Парень дернулся назад, что-то тяжелое хлестнуло по его лицу. Снайперы.

' Похоже, живыми нас брать не собираются'.

Бледное сияние расколотой луны ничего не освещало: лес, силуэты бегущих людей, темные фигуры вертолетов — все это как было призрачным, так и осталось. Черные изломы ветвей, с которых не везде сошли листья.

И еще один тяжкий удар — этажом ниже.

Корвин скользнул в тени.

'Нет вспышек аур — это не охотники. Я еще жив — не карбид-молибден. А значит...'

Поток мыслей был прерван глухим ударом в грудь — так, короткой впышкой тяжелого жара, отдается кумулятивная граната. Резкий, почти рефлекторный взмах — алое лезвие перерубает ствол гранатомета вместе с держащюми его руками, и только теперь Корвин понимает, что что-то не так — вместо крови льется что-то, похожее на масло.

'Роботы? Но...'

Пережившие первый удар остатки охраны мчалась по постам, и даже если кто-то и паниковал, то... 'Утро всех рассудит. Для начала до него следует дожить'. Спаренный пулемет строчивший, похоже, с какого-то вертолета, захлебнулся, и пришел гулкий грохот, перемешанный с насыщенным треском. Темный борт лизнул алый, почти что белый язык пламени, прорубая его насквозь. Взбешенная до последней крайности Винтер окончательно перестала сдерживаться.

Корвин уловил движение воздуха, услышал шум и успел затормозить, а двое, бегущих рядом — нет. С грохотом слегло дерево, выдранное с корнем. Толстая ветка перебила один опередивший его силуэт, другой просто исчез под месивом ломающихся ветвей.

А затем снова раздался тяжелый свист, и Корвин рванулся в тени, выскальзывая в почти сорока метрах над поверхностью.

Там, откуда прилетело истерзанное дерево, словно вспыхнуло маленькое солнце. Слепящее сияние мгновенно стерло мелкие ветки, оставив лишь пепел от толстых стволов. Боеприпас обьемного взрыва мог бы пройти даже сквозь ауру — атласцы не хотели рисковать. Это их не спасло — в ближнем бою с охотником мог справиться только другой охотник, и пилот это понял первым. Вскоре к нему присоединились пятеро бойцов — все, как один, роботы. Люди успели высадиться.

Руины дома тяжело вздрогнули, там снова что-то взорвалось, и стрекот очередней больше не прерывался: пулеметы и ручные гранатометы молотили без перерывов и в этом грохоте почти тонули крики людей — перепуганных, ничего не понимающих.

Умирающих.

Отблеском тени и короткой перебежкой Коврин скользнул за высокий скатом оставшейся от гостинной стены, потеснив двоих охранников, лица которых прятались под масками и очками.

— Какого... Какого там?

— Тихо ты, погоди. Тихо.

— Какого... Кх-ха. Что?..

'Ногу можно отрезать', — рассмотрел Корвин. У того, что сидел рядом с ним, нога больше напоминала месиво из стали и мяса, а тот, что устроился подальше, пытался с этим что-то сделать. Свет выхлестывал из-за краев ската, словно струи жидкого газа, в нем несся туман и летел мелкий мусор. Корвин выровнял дыхание и осмотрелся: чуть впереди, окруженная алым сиянием, Пирра отбивалсь от отряда бойцов. Золотой щит должен был давно упасть — слишком тяжело его держать одной рукой, особенно когда эта рука не ведущая, но ее проявление оказалось чертовски к месту. Длинные очереди раз за разом разбивались об усиленную аурой сталь, а ручные гранаты взрывались прямо в стволах у неудачников. Этого было слишком мало, чтобы ее убить, но достаточно, чтобы отвлечь.

Наконец, он рванулся вперед, круговым движением зарубив двух пулеметчиков, и вырвавшиеся из окружавших теней звери набросились на небольшой отряд. Вовремя — выпущенная одним из вертолетов ракета взорвалась в воздухе, а его верхний винт прерубило алое копье. За спиной Корвина вспыхнул белым огромный глиф, и последний десантный бот врезался в землю, оказавшись не способным справиться с увеличившейся на мгновение в сотню раз гравитацией. К девушке бросились пережившие стокновение закованные в белую броню фигуры — две четверки, с разноцветными, но ощутимыми аурами.

Корвин рванулся вперед, почти проглотив добрые сорок метров, и глефа с глухим, щелкающим звуком вошла в горло собравшего всю ауру спереди наемника — так нож вскрывает консервную банку. Парня толкнуло назад — хлесткие пулеметные очереди напоминали горячий ветер, отталкивая, мешая движениям и не давая по настоящему управлять аурой. Винтер со всей полнотой воспользовалась секундной передышкой, и следующий залп синтетиков приняла на себя сотканная из белого света трехметровая урса. Взмах рукой, и к ней присоединилось четверо черных беовульфов.

Корвин отскочил назад, блокируя сразу три удара. Матовая белая броня, однотипные дастовые клинки, открытая аура — наемники на службе у атласских корп, слишком слабые для личного боя, но отлично умеющие работать в группах. Семь на двоих — не худший расклад, и если бы еще не приходилось отвлекаться на их прикрытие...