Ответ

— Русские лучше других?

— Для меня — да, потому что это мой народ. Но, расхваливая русских, я признаю присущие нам недостатки и не унижаю других. Ты не услышишь у нас лозунгов "Россия превыше всего" и призывов руководить другими народами. Во времена СССР вмешивались во внутренние дела других стран, но это вмешательство было вызвано не национальными, а идеологическими причинами и действиями Запада. Знаешь что? Поищи ответы на свои вопросы с помощью комма. Ответы специалистов будут убедительней моих.

— Вас ждут! — сказал Робер канцлеру Федеративной Республики Германия Вальтеру Ланге.

Ничего не ответив, шестидесяти трёх летний канцлер вошёл в предупредительно открытую дверь.

— Мы уже виделись, поэтому я не здороваюсь, — сказал он французскому президенту. — Сегодня я получил ответ на своё предложение и хотел бы знать...

— Садитесь, господин Ланге, — перебил его Деларю. — Что вы на меня так смотрите? Не понравилось, как я вас назвал? Так вот, ваши предложения для нас совершенно неприемлемы! У нас не будет никаких немецких республик! Вы в своём уме — предлагать такое? Все, кто согласиться остаться, будут вынуждены подчиняться французским законам! Несогласные могут возвращаться в Германию, которая, по моему мнению, пострадала меньше нас! Или поезжайте на Украину, от них уже было предложение. Там вы будете для меня канцлером и превосходительством, а сейчас вы такой же немец, как и остальные ваши беженцы! Вы сами изменили моё отношение своими проектами! Кстати, как к ним относится ваш президент?

— Господин Мюльбах отказался от президентства, — холодно ответил Ланге. — Возможно, он, в отличие от меня, останется у вас.

— Я уже сделал предложение, других не будет. Если захотите пригласить с собой соотечественников, мы передадим им ваше обращение.

После импичмента Дэвиду Бенсону встал вопрос о выборах нового президента. Посовещавшись, обе палаты Конгресса пришли к общему решению об их несвоевременности. Вице-президент не устроил демократов и не получил поддержки республиканцев, поэтому его отправили в отставку, а на должность президента назначили спикера Палаты представителей демократа Александра Лейджа.

Народу объяснили ситуацию с выборами и пообещали разобраться и наказать виновных в постигшей страну катастрофе. Но это дело не быстрое, а пока нужно засучить рукава и работать, не требуя прежнего благополучия. Всё со временем будет. Президент оставил уцелевших представителей прежней администрации и срочно назначил тех, кто погиб в катастрофе. Были приняты экстренные меры, призванные остановить инфляцию и падение производства, а к поддержанию порядка, помимо полиции и национальной гвардии, привлекли армию. Положение в экономике начало медленно улучшаться, а после кровавых событий в Санта-Фе, когда против бунтующей толпы бросили бронетехнику, немного утихли проявления недовольства. Число безработных, превысившее сто миллионов человек, начало медленно сокращаться после начала реализации программы строительства доступного жилья. Получившие большие субсидии фермеры срочно увеличивали площади обрабатываемых земель, а потерявшим свои предприятия собственникам оказывалась помощь в их строительстве на незатронутых цунами территориях. Правда, помогали не всем, а только тем, чьё производство было жизненно необходимо. Президент почти ежедневно собирал совещания. Сегодняшнее было посвящено отношениям с союзниками.

— Мы долго сможем рассчитывать только на себя, — отчитывался Дилан Фишер. — Нормальными можно назвать отношения только с англичанами, у которых сейчас очень ограниченные возможности и много своих забот. Дайон Деларю меня прямо не послал, но был резок в выражениях. Франция перегружена беженцами...

— С французами ясно, — прервал его президент. — Что с остальными?

— Почти все поляки вернулись в Польшу. Я не знаю, что там творится, потому что они не пускают к себе соседей и не ответили мне по дипломатическим каналам. Часть спутников до сих пор не работает, и наши специалисты не могут сказать, есть ли там связь. Варшава сгорела, а где сейчас правительство...

— Что с немцами?

— Часть вернётся на незатронутые территории, но большинство останется. У них сильный страх к радиации. Там всё очень смутно и пока неясно, с кем можно договариваться.

— Остальные?

— Самые густонаселённые районы Португалии смыты волной. Большинство португальцев сбежало к испанцам, немногие укрылись в горах. Испания пострадала мало, а беженцев от соседей не больше десяти миллионов. Это небольшая нагрузка на экономику.

— Отношение к нам? — уточнил президент.

— Резко отрицательное. У них было больше восьмидесяти миллиардов в долларах только резерва и около сорока — на счетах в наших и других банках. Их потери нам не простят. Не простят и войну, которая обрушила мировую торговлю и кооперацию. От неё убытки ещё больше. Но мы не могли не отказаться от международных обязательств по доллару, экономика не выдержала бы.

— Меня интересуют итальянцы и турки, — сказал Лейдж. — С Канадой всё ясно, а Австралией и другими займёмся в следующий раз. Европейскую мелочь обсуждать не будем, это не горит.

— С итальянцами то же самое, что с испанцами, — ответил государственный секретарь, — только у них пропавший резерв был в два раза больше и почти нет беженцев. Я пока не рассчитывал бы на Италию. Там даже национализировали наши предприятия.

— Наглецы! — высказался президент об итальянцах. — А что с турками?

— Не знаю, — пожал плечами Фишер. — Они выслали весь персонал нашего посольства и так же, как и поляки, не отвечают на запросы. Причём Турция потеряла меньше других. Турки не пострадали от цунами и успели перевести большую часть резерва в юани. Скорее всего, Китай сохранит гарантии, но вы же знаете...

— Китай обсуждали три дня назад. Это самая большая потеря, которую пока нечем восполнить. Значит, на Турцию можем не рассчитывать. Хорошо повоевали! Если учесть, что мы не сможем вернуть хранившееся у нас золото...

— Кое-кому часть можно вернуть, — вставил секретарь казначейства Джозеф Барнз. — Нужно будет составить список, чтобы я знал, что отвечать на запросы.

— Составите и передайте мне! — распорядился президент. — Все, кроме Хардмана, могут идти. К вам, Джейк, у меня есть вопросы.

Сегодня ликвидаторов перебросили к Смоленску. Поселили в огороженном лагере, в нескольких километрах от городской окраины. Эту окраину и нужно было сравнять с землёй. Центральные районы города несколько дней бомбила авиация, а полученные в результате бомбёжки горы щебня залили полимером. Защиту усилили, выдав специальные костюмы. Такие же были у охранявших их военных. Пока не работали, потому что ждали технику, которая, по словам майора, тоже была защищена лучше используемой раньше.

— Учтите, что любая защита относительна, — предупредил он. — Нужно по-прежнему соблюдать технику безопасности, и не вздумайте уйти в бега через развалины! Уже достаточно похолодало, чтобы вас быстро нашли по теплу. В костюмах есть система терморегуляции, чтобы вы в них не сварились, а её увидят с вертолёта за несколько километров. И сбежавших никто не будет ловить! Не то сейчас время и не та у нас работа, чтобы проявлять снисхождение. Сразу... — Закончив выступление, начальник охраны провёл ребром ладони по горлу.

Среди ликвидаторов две трети совершили тяжёлые уголовные преступления, поэтому такое предупреждение было не лишним. Как выяснилось на следующий день, не все к нему прислушались. Двое урок сумели ночью перебраться через ограду, но далеко не ушли.

— Повторяю для тугодумов! — сказал майор, показав рукой на выставленные на всеобщее обозрение тела. — Этим придуркам дали уйти, а потом прикончили! Военное положение отменили для всех, кроме вас! И вы об этом знали, подписываясь на работу ликвидатора. Согласились, чтобы пуститься в бега? Если так, на кой чёрт вы нам нужны? Никто не будет тратиться на то, чтобы возвращать вас через всю страну в лагеря!

Вторая речь подействовала, и побегов больше не было. А через три дня пришла обещанная техника.

"Да, это не то старьё, на котором работали раньше, — думал Виктор, сев в кабину бульдозера. — Непонятно, почему на нас так расщедрились".

Новая техника была намного мощней и комфортабельней, даже воздух в кабину поступал после тщательной очистки. Рядом с лагерем установили моечные дезактиваторы для техники и буровики обеспечили их водой из скважин. Воду для питья доставляли в цистернах.

Управление немного отличалось, и им дали два дня на учёбу, после чего началась работа.

— Не вздумайте таранить ковшами развалины! — предупредил майор. — Это вам не танки! Если попадётся дом с высотой стен больше двух метров, вызывайте "вертушки", пусть его расстреливают. Всё ясно? Тогда по машинам!

Уходили на весь рабочий день, поэтому в каждой машине были два контейнера: один — с обедом, а другой заменял туалет. До развалин ехали минут двадцать. Охраны не было, но над участком работы постоянно висели дроны. У этих аппаратов, похожих на летающие тарелки инопланетян, было даже вооружение. Вчера узнали, что их отправляли за жизнями сбежавших ликвидаторов.

"Был огромный город, — думал Виктор, разравнивая ковшом гору каменного крошева. — Сейчас это смертельно опасные развалины, которые медленно нас убивают, несмотря на всю защиту. А если бы таких городов было много, как в Европе? Так, а эти стены мне не взять".

Он развернул бульдозер и отогнал на сотню метров от остатков двухэтажного дома, а потом по выделенному каналу запросил подмогу. Ждать пришлось минут десять. Прилетевший вертолёт выпустил ракету, которой хватило превратить развалины в щебень. Несколько камней ударили по корпусу машины и стеклу кабины. Прежде чем улететь, лётчики выпустили ещё несколько ракет, обеспечив Никитину фронт работы.

"Надо отъезжать дальше, а то лишусь окон, — думал он, ведя свой бульдозер к оседавшему облаку пыли. — Хрен майор даст мне прохлаждаться. Погонит работать с битыми стёклами, ещё толкнёт речь перед строем, чтобы учились на примере такого дурака, как я. Интересно, светятся ли ночью эти развалины? Мальчишкой читал в какой-то книге, что должны светиться. Или для этого нужна более сильная радиация? Нужно будет спросить наших умников".

"Умниками" в лагере называли медиков и неизвестно для чего присланного в него физика. Началась работа, и на время были забыты посторонние мысли.

Глава 18

Гражданство было получено через десять дней после подачи заявления, в тот же день сходили в загс. Пришлось заплатить, чтобы обойтись без испытательного срока, поэтому на квартиру тётки вернулись уже мужем и женой. Родственники работали и узнали новость по комму. Александра предлагала сыграть свадьбу, но Нина наотрез отказалась. Они и так жили за счёт родни — какие могли быть праздники!

— Посидим вечером — и хватит! — сказала она Шуре. — Не то у нас положение, а я не молодая соплячка. Обойдусь без белого платья и фаты.

Джон уже подыскал себе место работы на речном вокзале и, соединившись по комму с отделом кадров, передал им данные электронного паспорта. Всё остальное у них уже было, поэтому сказали, что завтра можно выходить на работу.

Нина посещала курсы парикмахеров, но не была уверена в том, что после их окончания удастся устроиться на работу. Хоть им и простили испытательный срок, но заставили обоих сходить на обследование в поликлинику. С Джоном не было сложностей, но вот с ней...

— Вы принимали "Мальс"? — спросил пожилой врач.

— А что это такое? — в ответ спросила Нина.

— Противозачаточный препарат одной из арабских фирм. Большие белые таблетки с горьким вкусом.

— Было что-то такое, — ответила она, — только я не знаю названия. А почему вы спросили?

— Скорее всего, у вас никогда не будет детей. Все признаки указывают на "Мальс". Он запрещён у нас и во многих других странах, но до сих пор используется в Турции и у арабов. От нескольких приёмов вреда не будет, но если пить часто, наступит бесплодие. Вы были на Востоке?

— Прожила пять лет. Откуда мне было знать... Доктор, а что можно сделать? Если нужны деньги...

— Мы сделаем всё, что в наших силах, и без ваших денег, — ответил он, сочувственно глядя на Нину. — Но скажу честно, что не верю в успех: слишком уж у вас запущенный случай. Советую предохраняться и дальше, только нормальными препаратами. Даже если после нашего лечения удастся зачать, очень велик риск врождённых патологий. У нас это лекарство почти не использовалось, поэтому таких случаев не было, а на Западе были, они первыми и ввели запрет. Зачем рожать уродов?

— Успокойся, — сказал Джон, когда услышал рассказ плачущей жены. — Тебя ещё не лечили, а если у врачей ничего не получится, никто не мешает взять ребёнка из детского дома. Не так сильно я рвусь стать отцом, да и ты уже в возрасте. Зачем нам возня с младенцами?

— Точно не рвёшься или хочешь меня успокоить? — утерев слёзы, спросила она. — Ты был прав, когда говорил о возрасте. Я тоже не рвусь рожать, и пошла бы на это только из-за тебя. А сейчас сказали, что нельзя — и внутри всё оборвалось! Плохие из нас родители, но дети нужны.

— Завтра пойду работать, а через месяц, когда сдадут дом, мне обещали квартиру. Возьмём кредит и купим обстановку, а потом займёмся детьми. Кого ты хочешь, девочку или мальчика?

— Мальчишку, — выбрала Нина. — С девочками слишком много мороки. Как вспомню себя...

— Значит, будет сын, — согласился Джон. — С его возрастом определимся, когда будем выбирать.

— За вами прибыл отец, — сообщил Олегу Рогов. — Собирай свои вещи, включая то, что получили у нас, и прощайся с друзьями. Твоя сестра сейчас делает то же самое. Потом пойдёте к директору. Счастья вам в новой семье!

Отцом у них стал Пётр Николаевич Березин, бывший одним из деканов Московского государственного технического университета имени Баумана. Третьяковы смогли немного о нём узнать из присланной Зоей информации и, когда пришёл запрос, дали согласие.

— Слышал? — спросил Олег Ивана. — Жаль, что приходится расставаться, но ты всё равно здесь ненадолго. Свяжешься по комму и приедешь в Москву. Такой головастый, как ты, поступит в любой вуз без протекции, но будет и она. Мало ли что...

— Тебя ждут, — напомнил Зверев. — Не нужно передо мной извиняться. Свяжемся, а насчёт поездки будет видно.

Быстро собрав вещи и с трудом затолкав их в сумку, Олег поспешил выйти из комнаты. За несколько дней занятий в школе появились знакомые, но не друзья. С ними можно было не прощаться, как и с Акселем. Рогов попрощался по комму, а с другими воспитателями близкие отношения не наладились.

К директору идти не пришлось. Когда он вышел из своего корпуса и добежал до административного, у входа увидел Александру Николаевну в компании Березина. С внешностью отца познакомились по нескольким переданным Зоей фотографиям. По мнению сестры, Пётр Николаевич больше походил на комбайнёра, чем на профессора и доктора технических наук. Олег тоже не увидел в нём интеллигента, но знал, насколько обманчивой бывает внешность. Даже он в свои пятнадцать лет имел сомнительное удовольствие познакомиться с ворюгой самого профессорского вида.