В дверь, ту которая неукреплённая, гопник в срочном порядке решил заглянуть. Мало ли что там за ней... Однако за дверью оказалась темнота, которую удалось частично разогнать, открыв дверной проём полностью. Спальня... С большой кроватью и парой ящиков у стены.
'А не водит ли наш капитан девочек на борт...' — критично оценил Коля размер кровати.
После гопник проверил окованную дверь, что видимо вела в коридор. Но, как и ожидалось, та оказалась крепко заперта. В двери имелось целых две замочные скважины, но при попытке посмотреть в них он узрел лишь темноту. Замки явно хитры и заковыристы. Но присутствовало на двери и нечто хорошее — засов, позволяющий эту дверь запереть изнутри. Засов Коля конечно немедленно задвинул, а то мало-ли, "папа медведь решит вернуться домой во время поедания вкусной каши".
'Итак, приступим,' — почесал гопник руки и приступил...
Шкаф... В шкафу для одежды на деревянных вешалках висело несколько шикарных камзолов. Все как один черные, словно безлунная ночь и все расшиты серебром, золотом и какими-то ярко-синими нитями. Но не вперемешку, а каждый своим цветом. Коле вот приглянулся серебристый. Город городом, а грабёж грабежом... Когда ещё удастся облегчить закрома пиратов... Камзол оказался большеват, а вот прекрасные сапоги с высоким голенищем шили как раз на него. Гопник покрутил обувь в руках, вздохнул и подытожил:
— Доплыву...
И принялся одевать сапоги на ноги, конечно не забыв одеть прежде упомянутый камзол...
Видели когда-нибудь гопника в шикарном капитанском камзоле... Полностью согласен, только шпаги не хватает... Но тут же, по бокам шкафа, имелись две небольших оружейных стойки, в одной стоял большой двуручный топор, кстати весьма искусно выполненный, а вот с другой стороны стояла ложе для двух шикарных шпаг. Почему именно для шпаг и шикарных? Так вот одна из них, смотрит на Колю серебряной рукоятью и ножнами обтянутыми тёмной кожей. Тут же рядом, на стойке висел пояс, к которому ножны и шпаги крепились. В общем думал наш 'Джентльмен удачи' ровно 0.00001 секунду и после, пояс со шпагой был собственно одет на пояс, который его — Колин.
Далее. Массивный письменный стол красного дерева с изящной чернильницей, письменными принадлежностями и коробочкой с какими-то печатями. Ящики. Бумаги, бумаги, бумаги.
'Какие нафиг бумаги, бухло где!?'
Но тут Коля вспомнил, что он как-бы благородный грабитель и вообще алкоголь на него в этом мире не действует. Отчего расстроился.
Бухло оказалось в массивном серванте, которым он занялся после письменного стола. Да, немного непоследовательно, но почему-то после облачения в капитанский камзол решено было сделать 'крюк' к столу. Но увы... Здесь, кроме пузатых бутылок и бокалов, имелись какие-то непонятные склянки, коробочки, футлярчики.
'Да хрен с ними, время поджимает дурень!' — сообщил некий другой, более здравомыслящий Коля, гопнику.
Но здесь внимание 'мародёра' привлекла большая деревянная коробка сантиметров 50 на 40. Коробка была немедленно открыта и от содержимого глаза полезли на лоб.
'Да вы
* * *
шутите да..., какое
* * *
фентези...'
В коробке лежал револьвер. Также в специальном деревянном бруске, с множеством просверленных отверстий, капсюлями вверх на зрителя смотрели несколько десятков блестящих патронов. Револьвер довольно сильно отличался от земных аналогов, точнее не отличался, скорее был похож на те, какими пользовались ковбои в старых фильмах. Но барабан ещё больше и длиннее, массивная белая рукоять, длинный ствол, синеватый металл.
Дальше конечно Коля должен был взять 'ВундерВафлю', пойти на капитанский мостик (ну или аналог) и с криком 'Самолёт летит в ИзраЕль' всех победить. Но ничего подобного не произошло. Так как по телу гопника прошла очень нехорошая дрожь. Он ясно понял одно: трогать эту штуку не стоит даже ради цистерны спирта. Волшебного такого спирта, что будет действовать на него и в этом мире.
Коля захлопнул крышку и положил футляр на место. Но внезапно новая порция дрожи прошла через тело. Поддавшись ей, он наклонился, засунул руку под сервант и с удивлением обнаружил там рычажок, на который немедленно надавил. Тут же, снизу серванта, отделилась крышка отделения, что до этого маскировалась под декоративный элемент.
'Закон жанра, епона-на!'
Отделение занимали два изящных кинжала, кстати весьма немаленьких таких кинжала с лезвиями сантиметров по 50 диной. Один тонкий, почти как игла, другой широкой, сантиметров шести шириной. Само собой, оба в ножнах. Кроме этого имелся широкий пояс, или даже не пояс, а что-то вроде 'патронташа', нашпигованного десятком темных тубусов разных оттенков, сантиметров по двенадцать длиной и около пяти толщиной. Тубусы плотно лежали в отделениях и фиксировались надёжными застёжками. Заканчивались трофеи на чёрном бархатном мешочке с какими-то камнями. Вы не поверите, но гопник не стал заглядывать внутрь мешочка, а лишь бряцанул содержимым и немедленно упаковал находку за пазуху камзола.
После надел пояс с тубусами и засунул за него кинжалы. Правда здесь Коля начал осознавать, что шанс доплыть до берега стремительно приближается к 0 по причине того, что общий вес трофеев составил килограммов так семь.
'Ну, устану, сброшу 'балласт' ...'
Жаба повелела заглянуть в спальню, но лишь вор бросил взгляд на сундуки и кровать, нутро просигналило, что самое ценное уже прихватизированно и можно приступать к осуществлению мечты детства. Но здесь Коля почему-то вспомнил слова Владимира на счёт того, что конфликтовать с местными как-бы дело наказуемое. А отправить на дно человек так 300...
Надо отметить важный момент. Гопник версии 2.0 имел два режима функционирования. При жизни, в версии 1.0, режима имелось три. Но третий, по причине бездействия алкоголя, сейчас был недоступен.
Режим первый — под управлением головного мозга, он же стандартный. А вот второй режим можно свести к ёмкому выражению 'на кураже'. И в порту, начиная с момента созерцания залпа 'хулиганского' фрегата, был активирован второй режим. Но успокоившись в процессе грабежа капитанской каюты, Коля перешёл в режим первый и внезапно осознал, что уже успел отправить на тот свет троих человек... а после вспомнился океан бездны, куда его в первые ночи тянуло ненавистное щупальце.
В общем угроза расплаты подняла на повестку дня вопрос: 'Топить или не топить, вот в чём вопрос...'
И вы не подумайте, не такой Коля человек, чтобы резать людей налево и направо без причины. Но причина сейчас имелась... Нет не вечная, вроде кто прав, а кто виноват в данной ситуации. Ведь если уйти в 'философский онанизм', то можно вполне дойти до: 'Пиратам ведь тоже детей кормить надо...' Нет. Причина была более простая: либо ты — либо тебя. В общем Колины моральные нормы утверждали, что топить надо. Так как люди, что стреляют по мирному городу уже не люди, а звери. Но перспектива погружения в океан бездны, или что он там такое, пугала настолько, что, Коля чуть не расплакался и от отчаянья закрыл глаза. Да, настолько этот 'океан' неприятный. Однако спустя секунд десять гопник глаза открыл и расплылся в своей фирменной улыбке, так как наблюдатели писали следующее:
Чёрный наблюдатель: — Однозначно на дно...
Белый наблюдатель: — Я против, но борщ на плите, так что не до вас, хулиганье.
После чего Коля, умудрившись пройти своей фирменной походкой в развалочку шесть метров от двери спальни до люка в арсенал, начал сноровисто спускаться по ступенькам вниз. Установив зажигалку лизать бок новой бочки, он торопливо поднялся по лестнице и затворив люк, бросился к окну.
Прямо через плотную тёмную ткань, подошвой сапога он проломал оконную раму и..., и нога во что-то упёрлась... Удар, ещё удар ногой! После гопник панически бросился к шкафу, схватил со стойки секиру и прошёлся ей по окну срывая ткань и круша останки рамы.
— М-л-я-я-я-я-я-я-я!
Окно было надёжно перекрыто железными прутьями, что небольшими дугами перегораживали оконный проём сеткой натянутых струн. Моментально в голове возникла некие весы, на одной чаше лежало действие 'бежать тушить зажигалку' а на второй 'бежать тушить зажигалку очень быстро'. Так как логичнее наверно всё-таки сначала затушить, а потом прорубать проход на свободу. Но сверху послышались непонятные крики, намекающие, что кто-то явно заметил беспорядки в капитанской каюте.
Гопник взвыл и стал лупасить секирой по прутьям решётки в месте их соединения с 'подоконником' и действие это принесло результат неожиданно быстро. Лезвие, явно сделанное не из простой стали, 'перегрызло' один из прутьев. Коля замолотил железом по железу с новой силой.
В дверь каюты заколотили. Стук этот моментально породил новую идею. Бросив топор, Коля принялся толкать письменный стол к двери в коридор. Но не ради двери, засов вроде крепкий, а чтобы прикрыть люк в арсенал. Но стол был привинчен намертво. Буквально завыв от переизбытка чувств, он переключился на сервант, но на этот раз задействовав инженерную мысль. Вбив лезвие между стеной и невинной мебелью, 'мародёр-неудачник' поворотом рукояти, как рычагом, отодрал шкаф от стены. После рванул сервант руками, отчего мебель бухнулась на пол.
'Мля, прутья рубить надо, а не шкафы кантовать, рванёт же сейчас!' — закрутилось в голове.
Но шкаф Коля не бросил и вздувая вены на лбу, протащил его по полу, закрыв люк арсенала. После схватил топор и начал лупасить по соседнему с перерубленным пруту. Но стоило тому перерубиться как в люк арсенала заколотили. Шкаф стал нехорошо приподниматься, силёнки с той стороны явно имелись. Коля вогнал топор в пол и попытался перерубленные пруты отогнуть. Топор явно был нереально крут, так как с одной стороны пруты решётки он рубил, а с другой, гнуться и ломаться эти пруты под напором рук не желали даже при всей задействованной гопо-дури. Подгоняемый целым ворохом внешних факторов, гопник принялся дубасить топором по прутам в верхней части окна. Но тут произошло новое 'О боже мой'. (Да куда блин ещё!)
Видимо светомаскировку здесь соблюдали далеко не зря, так как с города по 'окну в Париж', что наверно было видно очень издалека, навелись из тяжёлых береговых пушек, которых в потаённой батарее имелось всего две, но которые беспокойство кораблю доставляли немалое. Видимо поэтому команда заставляла судно понемногу курсировать, давая каждый последующий залп из нового места.
Чуть ниже потолка внезапно возникла дырка, и как возникла! Дерево буквально 'выплеснулось' из стены. Колю обдало щепками, некоторые из них вонзились в кожу. Уши заполнило звоном, а тело отшвырнуло на пол.
Но видимо ядро попало сильно далеко от окна и задело гопника лишь неким остаточным явлением. По лицу заструилась кровь, но это так, царапины, главное с глазами всё было в порядке. Собравшись духом, Коля встал и поковырял к окну. Один из прутьев был перерублен до этого, а второй соизволил податься и переломился от давления в месте надлома топором. В образовавшуюся дыру удалось вполне свободно протиснуться. Бросив прощальный взгляд на приподнимаемый лютой силой шкаф, 'Огребатор-диверсант' оттолкнулся от проёма и упал в бодрящие объятия морской воды. Тут же воду вокруг вздыбило ударами нескольких арбалетных болтов, но судьба решила не портить 'финт ушами', и все они прошли мимо.
Отплёвываясь от воды матюками, Коля вынырнул и широким брасом поплыл к берегу. В плавании он действительно соображал и несмотря на груз, минут через десять был почти у города.
Лодку он не увидел, но видимо с лодки услышали его плескания в относительно спокойном море.
— Коля, сюда, это ты?! — послышалась метрах в десяти приглушённое Женино шипение.
Приглашать пловца дважды не требовалось, гопник различил силуэт лодки, что даже в десяти метрах умудрялась сливаться с поверхностью и уже через минуту Митунгские матросы затаскивали его в шлюпку.
— Ты как!? Мы были уверены что тебя схватят, но решили пока курсировать вдоль берега напротив корабля, — искренне волновался и радовался Женя. — Что на там стряслось, почему так долго?
Было темно и философ не видел Колиных трофеев и посечённого лица.
— Эту светящуюся дырку ты в нём проделал? — указал Женя в сторону моря.
Коля взглянул в темноту, но никакого окна уже видно не было. Завесили его. Как и дыру от ядра чуть выше.
— Всё зря, — завсхлипывал от обиды мужчина. — А я так близко был. Ты представляешь зажигалку поставил под бочонок, а он не взорвался, — готов был расплакаться Коля.
— Да брось ты это, — успокаивал его Женя. — главное невредимым вернулся! Считай, в пасти у льва побывал!
Матросы тем временем тихо выгребали к замаскированному доку. Периодически грохотали пушки, а со стороны форта слышались непонятные крики, но подавленного неудачей гопника всё это волновало мало. Пережить столько всего, потратить бонусы и всё напрасно...
* * *
Мужчина с хищным лицом мрачно оглядывал магическую зажигалку. Рядом стоял другой пират и виновато смотрел в пол на завёрнутый в мокрую тряпку обугленный бочонок.
— Вы точно его убили?
— Без сомнений, — коротко ответил мужчина — ассасин.
Первый пират поймал взгляд подчинённого и удерживал виноватые глаза некоторое время. После посмотрел на второго дежурного. Тот пожал плечами и произнёс:
— Я подтверждаю, облажались конечно, но не до этого было. Проткнули ему сердце однозначно, да и выглядел он обычно, ничего выдающегося, только рожа кривая. Решили пусть лежит пока, капитана порадовать.
— Ладно, всё хорошо, что хорошо кончается... И думаю, что мы не будем докладывать об этой части инцидента капитану, — кивнул начальник безопасности корабля на зажигалку. — И кроме этого есть за что укоротить наш рост...
Охранники с надеждой переглянулись. Трое мужчин находилась сейчас в арсенале, плотно прикрыв дверь на вторую артиллерийскую палубу.
Вдруг один из них охнул и направил испуганный взгляд за спину начальника.
На что тот обернулся быстрее молнии и с нечеловеческой скоростью пронзил шпагой шею нового участника событий. Точнее хотел пронзить. Так как бледная, но невероятно красивая женщина, поймала кончик шпаги двумя пальцами левой руки.
Но это мужчину не остановило, он попытался клинок освободить, потянув на себя, но не смог, казалось, лезвие зажали в металлические тиски и зажали основательно.
Но здесь у троицы перехватило дыхание, так как в правой руке женщина держала пушечное ядро, окрашенное ярко-красной краской. Она явно с большим интересом изучала трофей, щурясь при этом, словно пытаясь заглянуть под слой металла.
А после женщина исчезла. И шпага, и ядро обрели свободу. Последнее стало падать вниз, да и упало собственно на пол. И... пока всё... Не взрываются эти хитрые ядра от обычного удара о пол. Пусть и начинены весьма мощной взрывчаткой. Запретно мощной...
Но мужчины в арсенале не расслабились, так как не верили совершенно, что всё на этом закончится и неспроста не верили. От ядра пошёл дым, краска на нём моментально почернела, полопалась и обуглилась, а после задымились от нагрева и доски пола.
