— Уку, — я очень убедительно помотал головой и попросил, — Ты просто скажи, кто это такие, а подробнее я и сам посмотрю. Потом. Когда в нормальный мир выберемся. С сетью.

— Что ж, тогда начну с определений, как в учебнике, — Лена "порадовала" меня еще одной хиленькой улыбкой. — Правда, "хранители", на самом деле, ничего не хранят, а "дублеры" — ничего не дублируют...

Лена принялась пояснять, что она имела в виду, но из-за моих "уточняющих" вопросов была вынуждена копнуть немного глубже, начав с объяснений термина "символ власти".

Ох, чую — придется мне, все-таки, изрядно посидеть в библиотеке, листая школьные учебники. И виной тому только моя лень и ничего больше. Я почему-то решил, что здешнее государственное устройство и механизмы государственной власти аналогичны тем, что были в прежнем мире. И, в общем и целом, я почти не ошибся с этим предположением, но следовало уточнить, какую форму принял тот или иной "аналог". Например, пресловутый "ядерный чемоданчик", который здесь может называться княжеской короной, императорским скипетром, ханской тамгой, королевской мантией или "должностной инструкцией президента страны". Более того, кроме "ядерных чемоданчиков", тут есть "нитроглицериновые портфельчики" и даже "тротиловые барсетки" для разных там владетелей независимых графств-баронств и прочих вождей родов-племен.

Как не сложно догадаться, эту роль выполняют артефакты Древних Предтеч. Весьма серьезные и с широчайшим функционалом. И с индивидуальной привязкой, разумеется. Почти индивидуальной. Потому что частью своих возможностей они могут поделиться с несколькими "избранными", которых условно и называют "хранителями". Какими именно возможностями? Разными. Очень разными. Причем, правители и их ближники стараются держать список доступного к раздаче (а тем более — полученного) в секрете.

На роль "хранителей" князья-президенты выбирают, естественно, особых людей. Выбирают по куче параметров, из которых "личная сила" далеко не главное. Но это для правителей — не главное, а вот у артефактов Древних Предтеч свое мнение. Поэтому в процедуре инициации нового хранителя, кроме претендента, участвуют и те, кого принято называть "дублерами". Но, по сути, это не группа поддержки и не "батарейки", а некий ресурс. Энергоресурс.

За две недели моего попаданства я слышал (и немного почитал) об энергетических воздействиях внутреннего и внешнего круга, да, на своем и Стаса примерах, столкнулся с дефектом развития и деградацией энергетического каркаса (или скелета), который утрачивал связь с ядром (или эта связь была недостаточна). Теория этого всего, конечно, гораздо сложнее, но схематически основы местного "колдунства" можно изобразить и так. Большинство артефактов, как новосозданных, так и доставшихся "в наследство" не способны работать с ядром. В отличие от властных чемоданчиков/портфельчиков/барсеток. И если кандидат в хранители по каким-то критериям их не устраивает, то недостающее берется у "дублеров". Вплоть до изъятия ядра. Частично или полностью. А это уже необратимое воздействие. Сам "дублер" при этом, чаще всего, остается жив, но... То есть, Лана и Стас, определенные в "дублеры", могут в самом скором времени... Но почему Лана согласилась? Стас-то — понятно. Из-за Ланы. А Мрузецкая? Из чувства долга перед родом? Точнее, перед матерью, которая по какой-то причине вышла из рода и клана и Лану за собой утащила? И что мне теперь делать? Ничего?

— Лена, а эти "дублеры", они могут как-то, пусть не сопротивляться, а, хотя бы, минимизировать ущерб?

Лена задумалась, а у меня появилось хорошее предчувствие.

— Знаешь, что-то такое мне где-то попадалось... Нет, не могу вспомнить, где...

— А что? Что попадалось?

— М-м... кажется... Да! Это было что-то вроде внутренней инструкции по подбору дублеров в одном баронстве. Сейчас уже не помню, как оно называлось. Так вот, в ней рекомендуется действовать одним из двух способов: или в течение долгого времени психологически обрабатывать будущих дублеров, делая из них патриотов-фанатиков, или, наоборот, брать абсолютно незнакомых друг с другом людей, чтобы они не...

Лена, по-видимому, победила свою амнезию, потому что вскоре наизусть цитировала инструкцию неизвестного барона и сразу комментировала. Я же отвлекся, продолжая размышлять о том, как мне следует или хочется поступить. И насколько "хочется" и "следует" совпадают. Хотя, чего тут рассусоливать?! Это формально я с Ланой и Стасом едва знаком. Месяца не прошло. А "чистого" времени и вовсе — дня три. Но, еще раз — это формально. По внутренним ощущениям — мы три года дружим, а не три дня. Так что...

Я почувствовал, что каменюка, придавившая (чтобы не рыпалась) совесть, начала осыпаться песочком, но окончательно сформулировать почти принятое решение не успел.

На веранде загремело опрокинутое ведро (Откуда оно там взялось? Вроде, не было?), и в комнату кубарем вкатился запыхавшийся Пыхась:

— Клах! — выдохнул он между вдохами.

— Что случилось?! — я похолодел. Что-то с ребятами? Вояки?!

— Что с братиками?! — воскликнула побледневшая Лена, подумавшая о том же.

— Ой, да все с имями нормально! Погрузили в мобили и увезли. Даже не ругались, — отмахнулся Пыхась от Лены, — Клах! Помощь твоя нужна. Срочно!

— Да что случилось? Объясни толком?

Пыхась вскарабкался на стул, дотянулся до моей кружки с недопитым остывшим чаем и в два глотка осушил ее.

— Мама сахар в чай класть не учила, што ли? — недовольно проворчал Пыхась, потянувшись за конфетами.

— Пыхась! — рявкнул я.

— А?

— Держи свою конфету и говори: в чем помощь нужна?

— Грузовоз я там нашел, — Пыхась неопределенно махнул рукой, — Недалеко от отелю. Ничейный грузовоз-то. Брошенный... почти...

Я закатил глаза (или "возвел очи горе"): вот что с ним делать?.. Стоп! Мое дежа вю подсказывает, что я повторяюсь.

— Пойдем, пойдем, Клах. Тебе ишшо переодеться надоть! — поторапливал меня Пыхась.

— Зачем?

Пыхась помялся, но пояснил:

— Грузовоз-то военный, а тут гражданский за рулем — заподозрют!

— Э-э, а чего ты так переживаешь?

— Дык, военный грузовоз, говорю ж тебе! Военный!

— И что?

Пыхась аж остановился от удивления:

— Ты чо, Клах? Совсем тупой или притворяешься?

— Так! — не выдержал я, — Или объясни толком, или я обратно пошел.

Пыхась попыхтел, но, видя мою самодурскую решимость, сдался:

— У вояк мобили на горючке ездят...

— И?

— И безартефактные они. Разве только броня где усилена...

— И?

— И в ентом мире оне тоже работат... Не сдохнут через день, как с енераторами ентими...

Сказанное Пыхасем подтвердило мои подозрения, которые давно пора переводить в разряд "знаний", но вечно что-то отвлекает. Ничего, вот начнутся занятия — доберусь, наконец, до библиотеки... ага, и в качалку запишусь. Какую-нибудь... Пока же я додумался до того, что энергетики Младших и Срединных Миров значительно отличаются друг от друга, соответственно, и способы работы с эфиры (или "принципы магии") в них иные. Хорошо (м-м... точнее, почти одинаково) и там, и там работают только "техники внутреннего круга", а вот со внешними воздействиями уже появляются проблемы. В Срединных Мирах эфир более... плотный, что ли, более густой и менее податливый, отчего и приходится применять артефакты, которые структурируют воздействие и, одновременно, его усиливают. Другими словами, там, где в Младших Мирах достаточно прошептать, чтобы эфир тебя услышал, в Срединных — приходится орать во всю глотку, да еще и рупором пользоваться. Или мегафоном. На батарейках. В общем, разные миры — разные самовары.

Тем временем, Пыхась привел меня к невысокому холму на противоположном краю поселения и постучался в круглую деревянную дверь примерно полутораметрового диаметра.

— Тута СавА живет. Торговка здешняя... Кабы не срочность — нипочем бы к ей не пошел: выжига она и... — не завершив характеристику торговца, Пыхась тяжело вздохнул и принялся пинать дверь, — СавА, открывай! Пыхась пришел!

— Ты ишшо головой попробуй. Головой ее пободай, авось и откроется, — прозвучал за нашими спинами ехидный совет.

Я оглянулся. Миниатюрная, на полголовы выше Пыхася и гораздо более симпатичная, женщина лет тридцати в ярком цветастом платье, классически уперев кулаки в пышные бедра, с предвкушающей улыбкой смотрела на...

— Тетя! — вмиг лишившись голоса, хрипло выдавил Пыхась и попытался спрятаться за меня.

— Куда?! Стоять! — пресекла его маскировочные поползновения женщина и добавила, — Племянничек.

— А мы тут вот... в гости...

— А что же без подарка? — женщина стелящейся походкой приблизилась к обреченно замершему Пыхасю и привычным жестом вцепилась ему в лицо, — Ути, мой щекастенький! — просюсюкала она и принялась буквально месить физиономию родственника.

Не выдержав, Пыхась вырвал свои покрасневшие щеки из цепких рук и отскочил на пару шагов:

— Тетя, мы по делу!

— Деньги платить бушь? — тут же поинтересовалась торговка.

— Чой-та? — искренне удивился Пыхась.

— Тогда иди сюда, — и опять тетя СавА, а не торговка, радостно размяла пальцы.

Наконец, удовлетворив свои низменные родственные инстинкты, тетя Пыхася обратила внимание на меня. Честно признаюсь, мне тут же захотелось прикрыть щеки ладонями, но я мужественно сдержался и ограничился поклоном. СавА усмехнулась, кивнув в ответ, и, одернув Пыхасю рубашку, поинтересовалась:

— Так что вы хотели?

Изнутри магазинный холм мне показался гораздо больше, чем снаружи. Наверное, какая-то местная магия. Помнится, сиды с альвами так же с пространством баловались. Ладно, лишь бы со временем не было таких же вывертов, как в легендах о "народах холмов". Хотя, непонятки со временем случаются и в обычных магазинах: шопингующие это знают. Ладно, буду надеяться на лучшее.

Вызнав цель нашего посещения, СавА провела нас в нужный зал, по периметру которого стояли вешалки с армейской формой. Минуя "парадки", я сразу прошел к стене с "полевкой". Чего там только не было! И классические "хаки" с "фельдграу", и "цифра", и "пустыня", и синяво-серявенький "городской" камуфляж, позволяющий прятаться в складках асфальта.

С помощью Пыхася я подобрал нечто похожее на то, что, по уверениям все того же Пыхася, было надето на команду "раздолбаев" из группы захвата.

— Тама были еще справны воены, — пояснил Пыхась, — но тебе, Клах, имя нипочем не притвориться. А вот за "раздолбая" легко сойдешь.

— "Партизаны", а не "раздолбаи", — поправил я.

— Ну, дык, а я об чем?

Ознакомившись с нашим выбором, СавА окинула меня измерительным взглядом и скрылась в недрах магазино-холма, откуда в скором времени принесла комплект почти моего размера.

— Великовато, — сказал я, примерив.

— Да ты чо, Клах? — возмутился Пыхась, — Тама все раздо... партезаны так ходют! Ладноть, спасиба, тетя, пойдем мы...

— Корзинки забыли, — прозвучало опять в спину и опять ехидно.

— Каки-таки корзинки?

— Ну, вы ж за грибами собрались? — удивленно ИЗОГНУЛА БРОВЬ СавА, — Или я ошиблась?

— Ошиблась, тетя, ошиблась, — снисходительно покивал Пыхась, — У нас с Клахом войсковая аперация! Ну, чо замер, Клах? Двигай культяпками!

— Ой, таки сурьезны мущщины! — вздохнула тетя и рявкнула, — А ну, стоять! Погоны по дороге под елкой найти думаете?

"Семен Семеныч!" — я чуть не хлопнул себя по лицу ладонью.

Знаки различия войск вероятных противников, союзников и тех, кто не при делах, нашлись в отдельном зале. В длинных витринах. Много.

— Вот енти смотрите, — помогла нам торговка.

Я прошелся взглядом по погонам и петлицам. Ну, звание у меня пусть будет лейтенант. Не, старший лейтенант, а род войск... Где они тут? Ага. Пушечки артиллеристов, танчики (надо же!) танкистов, крылышки летчиков, колесико... Морячки... Морячки, как всегда, выпендрились, избрав эмблемой не символ движения парус или, хотя бы, штурвал, а... якорь! (Впрочем, чего еще ждать от людей, не умеющих правильно ставить ударения в словах и выдающих кальки с иностранного за "особый" язык. "Не скамейка, а банка!" Угу, а в словарик итальянского заглянуть не судьба?) Так кем мне стать?

— Колесо с крыльями бери, — посоветовал Пыхась, — Два в одном, типа.

На прощание торговка вручила нам маленький бонус, как оптовым непокупателям.

Разглядывая свою фотографию в военном билете офицера запаса, я недоумевал: как? И когда? Она же никуда не выходила? Опять магия? И надолго?

— Дня три продержится, — словно прочитав мои мысли, сказала тетя СавА.

— А больше, надеюсь, и не понадобится. Спасибо.

— Да на кой нам три дня?! Мы токо туда и обратно! — возмутился Пыхась, — Давай, уже, Клах, шагай, а то уведут грузово... — Пыхась резко замолчал и опасливо покосился на тетю.

Та ответила безмятежно-приветливой улыбкой.

— Ты уж заходи, племяш, почаще. Не забывай, тетю... Не забудешь? — последний вопрос прозвучал, почему-то, немного угрожающе.

— Да куды я теперь денусь? — печально вздохнул Пыхась.

Мы вышли из поселения и немного поплутали по лесу, пока не выбрались на небольшую полянку.

— Иди за мной след-в-след, — предупредил Пыхась, — Я нас сразу к грузовозу выведу.

Привычное (уже привычное!) мгновение дезориентации и окружающий полянку лес неуловимо (и необратимо) изменился. Откуда-то наполз слабосветящийся туман, заполнив пространство между деревьями. Трава под ногами, кажущаяся такой реальной, словно растворялась под берцами и снова появлялась, стоило сделать следующий шаг.

— Не сопи! — буркнул Пыхась, не оборачиваясь, — Что ты сопишь, как лошадь? Отвлекашь!

— Иди уже, йожик! — ответно буркнул я и постарался сопеть в сторону.

В нашем Мире уже наступила ночь. Почти. Небо на западе еще чего-то там отсвечивало, но в лесу от этого светлее не становилось. Хорошо, хоть Пыхась не обманул, и буквально через десять метров, продравшись через неопознанные кусты (и, возможно, ягоды), мы вывалились на узкую просеку, аккурат к застывшей темной глыбе военного грузовоза с КУНГом.

— Клах, ты тама канистру не потерял?

— Нет, — я устало опустил двадцатилитровую пластиковую емкость на дорогу и перевел дух. В качалку надо. Обязательно!

— Давай, заливай горючку и поехали! — почему-то шепотом скомандовал Пыхась, но меня это не насторожило.

— А в КУНГе что? — поинтересовался я, скручивая крышку с горловины топливного бака.

— Да какая тебе разница, Клах? — прошипел Пыхась, — Лей горючку!

Я со вздохом поднял канистру и напряг зрение, чтобы не промазать струей мимо... Внезапно грохнула, распахнувшаяся дверь КУНГа, кто-то тяжелый выпрыгнул оттуда на дорогу и, ослепив меня ярким фонарем, заорал испуганным фальцетом:

— Стой! Стрелять буду! Руки вверх! Ни с места! Открываю огонь без поражения!

От неожиданности я попытался вздернуть руки, не выпустив канистры, и чуть не окатил себя горючкой, но успел откинуть ее в сторону и сам отпрыгнул. Внутренне сжавшись в ожидании выстрела. Которого не последовало. Возникла странная пауза. Метнувшийся следом за мною луч фонаря по-прежнему светил в лицо, мешая разглядеть угрозу.