Волки Севера

Лорд Гильберт тяжко вздохнул, глядя на королевского шпиона, имени которого ему так и не назвали из-за якобы великой секретности. Естественно, интенданта нужно наказать — менять казенное имущество недопустимо. Но солдатам нужно есть, а немногочисленные местные крестьяне просто не способны прокормить такую армию. Обозы же с коронных земель приходят очень нерегулярно...

— Пусть посидит, потом решу, что с ним делать, — так и не определился Гилберт, — что куявы?

— Стоят лагерем, костры исправно пылают — в дровах у них недостатка нет, — доложил шпион.

"У них, в отличие от нас, и в провианте недостатка нет", — мрачно подумал Гилберт, — "а проклятая река, похоже, и не собирается покрываться льдом..."

На противоположном берегу Руны и вправду горели костры. Только вот поддерживали их местные рыбаки, некоторые из которых смеха ради нарядились в выменянные у хаттов кольчуги. Но рыбаки, разумеется, не спешили сообщать голодным хаттским солдатам о том, что почти вся княжеская армия занята в другом месте...

— Знаешь, кто мы? — ласково спросил сержант у угрюмого деревенского старосты. И тут же, не дожидаясь ответа, объяснил, — мы доблестные гутонские солдаты, направляющиеся на помощь вашему королю. А это значит, что всех нас следует принимать, как самых дорогих гостей.

Староста мрачно посмотрел на дорогих гостей, многие из которых уже деловито ловили с гоготом спасающихся бегством гусей, и некоторые — видимо, особо голодные — зажимали деревенских девок. Крестьяне коронной деревни не привыкли опасаться солдат — король Хаттии всегда заботился о должном процветании своих земель — но теперь войска Хаттии стянуты на границу Куявии, и ждать помощи не стоит...

— В первую очередь нас следует накормить, — объяснил сержант, — гутонский солдат очень злой, если голоден, имей в виду.

Солдаты были похожи скорее на банду дезертиров — в разномастных доспехах, и с самым смутным понятием о воинской дисциплине. Это и не удивительно — когда гутонский король объявил о сборе войска, отправляемого в Хаттию, объявилось великое множество добровольцев, многие из которых выглядели так, словно только что вылезли из леса, где вели долгую и упорную партизанскую войну. В какой-то мере так оно и было — количество разбойников в Гутлэндии было настолько велико, что даже коронные войска перемещались по стране не без опаски. И, естественно, личности добровольцев никто не проверял — их быстренько приписывали к отрядам и отправляли в Хаттию, тихо надеясь, что назад они уже никогда не вернутся.

Семендер, древняя столица Казарского каганата, погрузился в спячку. Беспокойные гвардейцы и шумные наемники покинули город, отправившись в поход на север, и добрые горожане, уставшие от их выходок, вздохнули с облегчением. А когда столицу покинул и великий каган, отправившийся вслед за войском, решив, что своим личным присутствием вдохновит воинов на невероятные подвиги, Семендер стал и вовсе тихим, мирным городом.

И когда стоящая на воротах стража увидела облако пыли, приближающееся к городу, никто и не подумал о том, чтобы поднять тревогу — разве может оказаться в самом сердце Казарии вражеский отряд? И даже когда облако приблизилось, и стало возможным рассмотреть, что его образует пыль от несущихся галопом всадников, стража не встревожилась — ясное дело, это какой-то отряд, запоздавший к выступлению великого кагана. И только когда солнце отразилось от кольчуг, в которые приближающиеся всадники были закованы вместе с конями, рука испуганного стражника ударила в тревожный колокол. Городские ворота с грохотом закрылись. А воины кимров неторопливо окружили город, спешились и стали устраивать лагерь, время от времени с видом собственников поглядывая на стены Семендера.

На следующий день подошел обоз кимров, и с телег спрыгнули воины в артанских кольчугах. Они начали деловито собирать из привезенных с собой деталей что-то, подозрительно напоминающее катапульты...

— Возможно, нам и предоставят небольшой заем, но придется оставить залог, — мягко сказал казначей.

Граф Бреннус был очень занят — он мрачно смотрел в окно — и обернуться не соизволил.

— Я уже отдал в залог все фамильные драгоценности, — хмуро сказал граф.

— Ну, вы могли бы заложить замок, — ненавязчиво предложил казначей.

Бреннус с хрустом сжал пальцы в кулак.

— Это жрущее стадо наемников обходится мне слишком дорого, — с бешенством сказал он, — а наш хренов королек так и не соизволил напасть на куявов! К дьяволу! С меня хватит. Больше ждать не будем — выступаем немедленно!

Гонцы разнесли весть о выдвижении, и отряды наемников медленно и неохотно стали собираться. "Веселые Висельники", "Драконы Сены", "Черные розы", "Топоры Мак-Кормика" и дюжина менее известных отрядов выстраивались в походный порядок и потихоньку начинали привыкать к мысли, что неплохо оплачиваемый отдых закончился. И впереди была война — за те же, в сущности, деньги. Но вот между отрядами забегали герольды в желто-красных накидках — цвета графа Бреннуса — напоминая о богатой добыче в куявском городе, и псы войны постепенно начали сбрасывать накопившуюся за время отдыха лень и настраиваться на бой. И на сопутствующую боевую добычу, само собой.

Стальная змея наемной пехоты поползла к границе, а рыцарская конница и ополчение графа шли чуть позади — не стоит умирать раньше тех, кому за это платят.

Глава 33. Возвращение к цивилизации

— Всадники, сэр, — доложил Фил — молодой егерь, которого из-за глазастости постоянно отправляли в дозор, — около десятка. Едут от Пограничья.

— От Пограничья, говоришь, — задумчиво пробормотал барон Синхельм, капитан королевских егерей, — ну, посмотрим, кого там принесло...

Полусотня егерей разделилась на три отряда, два из которых ненавязчиво охватили приближающихся всадников с флангов. Но барон не спешил отдавать приказ об атаке. Всадники были не похожи на разбойников. Совершенно не похожи.

Возглавлял процессию всадник на белом коне, в ярко блестящей на солнце кольчуге, алом плаще — эту расцветку когда-то называли "императорский пурпур", простые дворяне не осмеливались носить такую и по сей день — и тонком золотом обруче на лбу. Чуть позади на золотистой лошадке ехала девушка в модном у знати "амазонском" костюме — явление для Пограничья совершенно необычное. Кожаная одежда, поверх которой надета короткая накидка и юбка с длинными разрезами спереди и сзади — это одежда никого бы не удивила на королевской охоте, но на границе цивилизованных земель смотрелась ничуть не естественнее, чем алый плащ первого всадника... Еще один всадник был без брони и без оружия — видимо, какой-то советник, или даже писарь. Остальные всадники явно сопровождали первых двух — все одеты в длинные кольчуги и увешаны оружием с головы до ног.

— Кого же к нам принесло? — озадаченно пробормотал барон.

Заметив, что их берут в клещи, два воина сопровождения чуть обогнали всадника в плаще, а задние подтянулись, закрыв девушку со всех сторон. Руки воинов лежали на оружии, и взгляды их не предвещали егерям ничего доброго. Барон послал коня вперед, торопясь предотвратить недоразумение, и всадник в плаще наконец обратил на него внимание, и даже соизволил остановиться. Окинув барона скучающим взглядом, он отвернулся, словно не увидев совершенно ничего примечательного, и кивнул одному из своих людей. Тот охотно повернулся к барону и зычным голосом вопросил:

— Не соблаговолите ли вы назвать себя, добрый сэр?

— Барон Синхельм, капитан егерей его величества, — соблаговолил барон.

— А не объясните ли нам, господин барон, с какой целью ваши люди окружают князя Ярослава Артанского, направляющегося с дружеским визитом в Хаттию?

"Ярослав? Брат правителя Артании? Твою ж мать..." — скорбно сообразил политически грамотный барон, торопливо отдавая приказ егерям срочно освободить князю дорогу. Егеря, прекрасно слышавшие сей диалог, шарахнулись в сторону с превеликим усердием.

— Вам не нужно сопровождение, господа? — робко поинтересовался барон.

— Князь благодарит вас, но отказывается, — вежливо ответил все тот же воин, и князь с каменной мордой направился дальше.

— Вот ведь оно как бывает, — растерянно сказал барон, глядя вслед процессии.

— Простите, сэр, а не могут ли они выдавать себя за других? — поинтересовался Фил.

— Могут, — признался Синхельм, — но если это действительно князь, и ему что-то не понравится, вследствие чего он решит порубить нас всех в мелкий фарш, наш король поспешит принести его царствующему брату глубокие и искренние извинения за наше поведение. Понимаешь, в чем соль? Так что пусть с ним разбираются в столице — наверняка он туда направляется... Но гонца в ближайший коронный город мы обязательно отправим. И я даже знаю, кто будет этим гонцом... Намек понял, Фил? Собирайся в дорогу.

— Что это было? — вслух удивился Ярослав, когда они удалились от егерей.

— Хех... а ты знаешь, какая репутация у артанцев в Хаттии? — ответил вопросом Грэг, который и проводил дипломатические переговоры с капитаном егерей.

— Нет, но думаю, сейчас ты расскажешь, — заметил Ярослав.

Грэг ухмыльнулся и с видом многоопытного менестреля затянул:

— Было это давно, во времена короля Эдгара. Воевал добрый король потихоньку с Куябой, да ненароком, захватив какой-то мелкий городок — Висюки, вроде — взял в плен случайно оказавшегося там молодого артанского дворянина. Это потом выяснилось, что он артанский. Когда ваш суровый князь Святополк со своей дружиной... кстати, дружина от слова "друг"? Тогда выходит, что все мы являемся твоей дружиной?

— Вроде того, — мотнул головой Ярослав, — ты продолжай.

— Так вот, князь со своей дружиной не поленился пересечь Куявию, Ютландию — там его благоразумно пропустили — и всю Хаттию только для того, чтобы освободить этого паренька из плена. Как же его звали..?

— Его звали Велемир, — напомнил Ярослав, — так что с репутацией?

— Ну, знаешь, — развел руками Грэг, — когда правитель государства лично врывается в пределы другого государства, берет штурмом дворец своего коллеги и добивается освобождения пленных, после чего спокойно удаляется, а вслед ему летят гонцы с официальными извинениями — разве это плохой повод для того, чтобы заполучить соответствующую репутацию?

— То есть артанцев считают безбашенными головорезами, — заключил Ярослав.

— Вроде того, — подтвердил Грэг, — именно поэтому я и предложил тебе молчать и делать морду кирпичом — это, знаешь ли, внушает... да, внушает. И, кстати, никто особо не удивится, если ты неожиданно вытащишь меч и начнешь рубить налево-направо.

— Буду иметь в виду, — пообещал Ярослав.

— Мы снова остановимся в лесу, или тут уже можно не прятаться? — вмешалась в разговор Кэрита.

— А вам, леди, и вовсе надлежит останавливаться исключительно в подобающих невесте князя местах, — переключился на новую жертву своего красноречия Грэг, — в хороших гостиницах, а если таковых нет — то в трактирах, но ни в коем случае не спать под деревьями!

Оглядевшись по сторонам, словно выискивая среди деревьев подходящую гостиницу, Грэг махнул рукой и сказал:

— В лесу, конечно — солнце скоро зайдет, пора искать место для ночлега... Но если в целом, то останавливаться придется именно в гостиницах, и обязательно требовать лучшие комнаты — иначе народ нас не поймет... а может даже и даст понять кому следует, что князь с невестой какие-то подозрительные.

Драго вел себя очень тихо, стараясь лишний раз не привлекать к себе внимания. Нет, оборотни до сих пор ничего плохого ему не сделали — если не считать ночи в темнице, проведенной наедине с трупом бедняги Гила. Наутро его отвели в комнату — обустроенную не намного удобнее, чем темница — и велели ждать, когда они соберут группу для переговоров с хранителями. Все это было довольно странно... судя по тому, что рассказывали старейшины ордена, оборотни — крайне кровожадные существа. И если они выяснили, что за нападениями на их сородичей стоят Хранители — должны были отреагировать крайне агрессивно. На что, собственно, и рассчитывали старшие братья Ордена. Ладно, как бы то ни было, Драго свою работу выполнит — проводит оборотней до замка. А там пусть старейшины сами разбираются... Признаться, сами оборотни интересовали Драго гораздо больше, чем выполнение ответственного задания старших братьев — особенно учитывая тот факт, что упомянутое задание, похоже, исполнялось безо всякого его участия — процессия самостоятельно передвигалась в нужном направлении безо всяких дополнительных усилий. "Все же лукавят старейшины, выдавая оборотней за диких зверей, умеющих принимать человеческий облик", — рассуждал шпион, — "при ближайшем рассмотрении, скорее наоборот... да и не видел я ни разу, чтобы кто-то из них оборачивался зверем, хотя скрываться им от меня вроде и незачем — ведь я сейчас полностью в их власти...". Драго из разговоров всадников понял, что половина из них — простые охотники, спокойно и мирно живущие рядом с оборотнями. Судя по всему, своих соседей охотники крепко уважают, и никакой беды от них не ждут... "И все равно, оборотень есть оборотень — они агрессивные существа, смысл жизни которых — вредить людям", — упрямо подумал Драго, скромно устаиваясь чуть в стороне от обустраиваемого оборотнями лагеря — так, чтобы быть у них на виду и в то же время дать понять, что не собирается подслушивать их разговоры. Конечно, его ненавязчиво опекали — ехидный разговорчивый оборотень и охотник с перевязанным лицом старались не спускать с пленника глаз, но Драго бежать не собирался, что и старался демонстрировать при всяком удобном случае.

Неподалеку, расстелив плащ прямо на снегу, присела ютская девка, не заметившая усердно притворяющегося спящим шпиона. Ютка задумалась о чем-то своем, а Драго вспоминал о том, как она вонзила меч в грудь Гила Слепца, и думал о том, что оборотниха не успокоится, пока не прикончит и Рыжего Мак-Кормика. "А что она будет делать потом? Возьмется за братьев-Хранителей? Нет, не зря братья решили их остановить..." Подошел артанский оборотень, тоже не обративший на Драго ни малейшего внимания, и присел на корточки рядом с юткой. Драго отметил, что Кэрита немного отодвинулась от артанца, и в целом выглядела смущенной.

— Давно хотел спросить — почему ты так на меня реагируешь? — поинтересовался Ярослав, тоже выглядевший как-то неуверенно, — в общении с другими Волками никакой неловкости ты не проявляешь...

— Ты же князь, — растерянно ответила Кэрита.

Артанец задумался, как-то странно глядя на заерзавшую девушку, потом скинул плащ на снег и уселся с ней рядом.

— Знаешь, я первое время тоже не знал, как к тебе относится. В Стаях Артании нет женщин — жены и дети Волков живут вместе с остальными людьми, а Стая — это воинский отряд, своего рода дружина в дружине. Здесь все не так... Но со временем я привык, что другие Волки называют тебя "сестра", хотя у тебя и нет своей Тени.

Некоторое время они молчали, потом Ярослав продолжил:

— Я с самого детства знал, что стану Волком. И не готовился к иной судьбе. Остальных детей Велемира обучали всему, что должен знать и уметь князь, но не меня. Не знаю, как это происходит у вас, но в Артании, когда человек проходит обряд и становится Волком, он отрекается от своего рода. Уходит в Стаю. Становится членом Стаи. Именно Волки становятся его родней. А судьба его отныне — борьба с Врагом... На самом деле, конечно, никто не отворачивается, встретив на улице своего родича, ставшего Волком. Таким родством гордятся, ведь Волки защищают людей от самого страшного врага. Но, тем не менее, отречение от рода не проходит без последствий — ставший Волком не имеет право на наследие своих бывших родичей. Так что можешь смело забыть, что я князь — это просто маскировка, позволяющая наиболее просто решить стоящую перед нами задачу. С того момента, как я прошел посвящение, княжеский стол для меня недоступен. И теперь я просто Волк, и моя судьба — до конца дней своих сражаться с Проклятыми.