— Это как?
— Мы проверяем вас, и если выясняется: вы в здравом уме и памяти, я отпускаю вас на все четыре стороны!
— Нет! — воспротивился доктор.
— Да! Я умею держать данное слово!
— Но мой шеф! Он убьёт нас!
— Меня — всемирно известного академика? Не посмеет — побоится! — толкнул он в бок локтём коллегу, едва не сделав калеку, дополнительно подмигнул, давая понять: выигрывает время.
Вертолёт тем временем под управлением пилота пошёл на снижение. Надя прильнула к иллюминатору, как и все, кто находился в салоне.
— Ну, вот мы практически и дома, — ухмыльнулся академик, признав с высоты птичьего полёта очертания психиатрической клиники.
— Дурдом!
— Кому как.
— Засада!
Состоялось приземление. Охраны олигарха не было ещё на месте, зато явились санитары, ничем не уступая им, а то и превосходя по телесным габаритам и силе.
— Мы обойдёмся без посторонней помощи — сами, — предупредила Вера.
— Сами так сами, — согласился академик, указав в каком направлении, следует пройти.
Гости замешкались. Они задержались при виде одного постояльца клиники, попавшегося им на глаза, и показался знаком с лица. Тот держался за решётку открытого окна второго этажа.
— Глянь, ма! Это ж психопат!
— Точно, додик, — подтвердила бабуля заявление внучки.
— Иных не держим, — отметил в свою очередь академик.
— И давно он у вас? — заинтересовалась Вера.
— Для чего спросили?
— Просто так — из чистого любопытства.
— Нет, всего лишь второй день. Очень тяжёлый пациент. Кстати, он может оказаться соседом вашего спутника.
— Доктора?
— Нет, Серафима!
— С какой стати?
— А с той: тот тоже бредит чертями и призраками!
— Серафим ничего такого не утверждал! Это всё врач! — перевела стрелки Вера на коллегу академика.
Как вдруг псих со второго этажа закричал немым голосом, и принялся расшатывать прутья решётки в оконном проёме. Он сам признал бывших подопечных, из-за которых по нелепой случайности попал сюда.
— Уймите его! Сейчас же! — потребовал академик, общаясь с санитарами, как главврач психбольницы.
И двое из четырёх подались в здание в палату к душевно больным.
— Вы считаете, доктор: эти люди душевно больные? — продолжила далее Люба. — А церковь утверждает: одержимые бесами!
— Вот вам, академик, ещё одна пациентка, — усмехнулся врач.
— Это не я утверждаю!
— Ну, коли так — другое дело. А верите? — проверил, провоцируя, главврач.
— В Бога, как и все прихожане. А сами разве нет? Когда даже президент страны приходит на Пасху в церковь к самому митрополиту, а?
— И крест нательный имеется!
— Не о том говорим, — подхватила Вера. — Отпустите нас! Не мучайте! А то я про вас здесь такой репортаж напишу: пожалеете, что сразу не отпустили, а затащили сюда на свою погибель!
— Это угроза?
— Нет, предупреждение. И пока ещё есть время...
— Уже нет, ма, — приметила Надя: на территорию клиники въехали охранники на джипе и хаммере, поспешно направились к ним. — Бежим, бабоньки! Ты с нами, Серафим?
Надя спровоцировала беготню — не более того, поскольку за ней по цепочке подались все родные и близкие. Далеко они не ушли — дальше фонарного столба вблизи высокого бетонного забора, на который прыгнула Надя, оказавшись на уровне лица взрослых.
— Далеко собралась? — усмехнулся ей ехидно в лицо врач олигарха.
— Нет, родственную душу нашла! Вот и обняла!
— А вы давно за ребёнком не следите? Когда были последний раз у педиатра? — заинтересовался главврач у Веры.
— У кого? Что за педи...а? — вставилась Люба. — Что за оно? Типа как педофил?
— Скорее просто "голубой", ба! — улыбнулась озорно Надя, спровоцировав конфликт.
— А ну уберите руки от моей внучки! Педиатры-ы-ы...
Примерно то же кричала Вера, защищая Серафима. Силы были неравны. Однако урон понесли обе стороны. И если охранники с санитарами отделались ушибами и пощёчинами, то смутьянок пленили, заключив в смирительные рубашки — Веру и Любу, Серафим же не упрямился, а вот с Надей пришлось повозиться.
Она поднялась выше по фонарному столбу.
— Слазь! Не дури! Кому говорю! Иначе хуже будет! — пригрозил врач олигарха.
— Так ничего не добьёшься, коллега, — отметил главврач. — Только всё ещё больше усугубишь!
И сам обратился к девчушке.
— Разобьёшься! Сломаешь себе при падении что-нибудь! Будет больно — и очень! Ты же не хочешь этого?
В ответ Надя показала язык.
— О, а хочешь десерт? У нас сегодня на полдник предусмотрен компот и кисель! Ты что будешь?
— Сок!
— Найдётся! И даже конфета!
Главврач вытащил из кармана карамельку, на которую обычно "клевали" психи, успокаиваясь, точно малые дети, получая сладость.
— Я ем исключительно шоколад!
— Да чё с ней возиться, — подсказал врач. — Лестницу приставить и снять!
— Верно, — согласился главврач.
По его приказу санитары притащили стремянку. Не тут-то было. Надя поднялась значительно выше, забравшись на самый верх. И до неё при всём желании не удалось добраться ни санитарам, ни охране олигарха.
— Ладно. Обождём, — заявил главврач.
— Чего? Когда она оттуда сама свалится? — усмехнулся врач.
— Нет! — закричала Вера. — Надька, слазь! Немедля-а-а...
— Не могу, ма. Боюсь! Помогите!
— Ну вот, началось!
— А, по-моему, коллега, и не заканчивалось. Вы знакомы с ними пару часов, а я уже пару дней и чувствую: ещё немного и самому потребуется помощь психолога! И это в лучшем случае, а худшем — психи-хи-атра!
Врач олигарха не вытерпел и закричал:
— Падай вниз! Я словлю тебя!
— А где батут? — отреагировала Надя.
— Живо матрасы сюда... с пружинами, — скомандовал главврач.
Их выстелили вокруг фонарного столба в считанные минуты.
— Не бойся! Прыгай! — стали скандировать подопечные в адрес верхолазки.
— Смертельный номер! — озвучила Надя. — Впервые в моей жизни! И надеюсь последний раз!
— Нет...
— Спокойно, ма и ба! Я это в том смысле: больше не буду лазать по столбам — не дура-А-А... — прыгнула Надя вниз, зажмурившись.
— Ловите её! Хватайте! Не дайте уйти! Не упустите! — запричитал врач.
Ему вторил главврач. Как случилось нечто непредвиденное. Надя сама того, не желая, взмыла ввысь. Матрасы пружинили её, и санитары с охраной столкнулись меж собой, не сумев ухватить ребёнка.
— Здорово-о-о... — понравилось Наде.
У неё захватило дух от трюка, и она повторила его снова.
— Вот проказница, — посмеялась бабуля. — И что ты будешь делать с ней, Верка!
— Ага, она неисправима.
Надя допрыгалась, и вылетела за пределы импровизированного батута, угодив в кусты. И только её видели.
Началась охота с облавой. Санитары с охранниками не застали её там.
— Не сквозь землю же она провалилась, — заметил врач олигарха крышку люка на земле.
— Не могла, — заверил главврач. — Она весит порядка 50 килограмм, а ребёнок вдвое меньше!
— Да ну, ребёнок! Одно слово — чертёнок!
Надя объявилась сама.
— Ку-ку! А я здесь! — раздался её голос из-за спин у преследователей. Ей понравилось играть с ними в прятки, а теперь ещё задумала поиграть в догонялки. — Ловите меня-а-а...
— Дурдом! — выдохнул в сердцах врач.
— Нет, психиатрическая клиника, — заявил главврач.
— Да будет заливать, академик! С ребёнком не можешь справиться вместе с санитарами!
— А сам с телохранителями! — остались они квиты.
Беготня продолжилась. Надя оказалась юркой и изворотливой. К тому же рост позволял ей проходить и пролазить там, где не могли её достать взрослые преследователи. Да пряталась мастерски.
— Ну и где ребёнок? Потеряли? — наехал врач на охрану олигарха.
— Нам бы собаку, мы б в два счёта её нашли!
— Вот "барбосы"! Я представляю, чтобы осталось от ребёнка любовницы шефа! То же самое бы он сделал с нами! Ищите! Она не могла далеко уйти!
Надя находилась за спиной у врача.
— Да... — вдруг выдала она, испугав его. И вновь подалась в бега.
— Господи-и-и... — сорвался врач на крик, а заодно и с места в поисках туалета.
Ему показалось на миг: сердце оборвалось и провалилось в штаны.
Дверь туда оказалась заперта изнутри.
— Занято, — последовал дополнительно предательский голос, принадлежа проказнице.
— Пусти-и-и...
— О, а я думала: скажешь — попалась! А оказывается сам!
Врач забегал вокруг туалета в поисках иного укромного места, юркнув за угол, где его и схватили, что называется за зад подопечные. И он с очередного испугу испачкал их.
То-то смеху было. Даже Надя не удержалась и выглянула. Её и накрыл санитар смирительной рубашкой, как подоспел иной, и возникла толчея.
— Поймали-и-и... — обрадовались они, а на деле оказалось: кота в мешке. — Ми-ми-мист-Ик-а...
— Из разряда фантастики, — присовокупил главврач, прекратив всякие поиски ребёнка. Он повелел доставить её родных и близких к себе в кабинет.
— А как же девчонка? Что будет с ней? — запаниковал коллега.
— Никуда она не денется. Сама явится к нам. Куда она без них.
— Гениально, академик!
— На то я и он — учился, а ты, коллега, всего лишь врач!
И просчитался. Надя не появлялась ни час спустя, ни два. А прошло уже три.
— И где моя дочь? — требовала Вера её выдачи.
— Не знаю. Может среди психов, — растерялся главврач.
Ему было трудно признать, а тем более осознавать: он и его подопечные не сумели совладать с ребёнком, что бросало тень на его репутацию, как и подразумевало несоответствие с занимаемой должностью.
Чего уже было говорить про "барбосов" олигарха. Они сбились с ног, но поиски так и не дали положительного результата. Хотя они один раз напали на след ребёнка на кухне, где пропала палка колбасы у повара и связка с сосисками.
Он говорил о какой-то чертовщине. Будто на кухню в форточку проник чёрт.
— Наглый такой и нахальный. Схватил колбасу и, обвешавшись сосисками, ещё пригрозил: пикнешь — пожалеешь — самого пущу на колбасу!
— Точно чёрт? — заинтересовался главврач.
— Вот те крест, начальник, — перекрестился повар. — У него и рога были!
— Может, это ветки кустов застряли в волосах? — подсказал врач олигарха.
— Стану я врать!
— Небось, сам всё сожрал, а списал на мою дочь, толстый, — вмешалась Вера.
— Конечно! Не от голода же у него морда лоснится, и сам пухнет! — ввернула Люба.
— Нет, он не врёт. Во всяком случае, сейчас, — заверил Серафим, взглянув в глаза повара.
— Утверждаешь? — спросил главврач. — Тогда подскажи нам, где ребёнка искать? Или ещё какую-нибудь пропажу?
— На счёт неё не скажу, а вот то, что спрятал повар...
— Я?!
— Да, три кило сарделек...
— Навет! Поклёп!
— ...в ведре из-под мусора, и прикрыл картофельными очистками...
Главврач решил проверить слова пациента. Они оказались правдой.
— Не я! Невиноват! Скорее всего, это подсобный рабочий!
— Уберите его с глаз моих долой! — приказал главврач санитарам.
Академика заинтересовал Серафим — его прозорливость.
— А что ещё ты видишь?
— О том лучше не говорить. В свой срок узнаете! Но остерегайтесь...
— Кого? Тебя?
— Нет, врач, того, кто явится к тебе после нас и захочет узнать всё обо мне и моих спутницах! Но ты молчи и моли Господа Бога о прощении и помиловании! Покайся, пока не поздно!
— Псих! Я ж говорю — ненормальный!
— Тогда и мы заодно с ним! — настояла Вера.
— Не получится! Вы просто перенервничали, — не согласился главврач.
— И всё равно я отсюда ни ногой, пока не найдёте мою дочь и вернёте!
— Будем искать, женщины! А сейчас успокойтесь! Это в ваших же интересах помогать, а не мешать нам.
Главврач покинул их в своём кабинете на личного врача олигарха. И тому досталось от них. Он закрылся в шкафу. По возвращении главврач не обнаружил коллегу.
— А где он?
— Кто — псих?
— Врач.
— Твой калека, чем коллега?
— Ну да.
— В шкафу.
— А что он там делает?
— Сам спроси! Но если мне не изменяет память — под моль косит. Любовник!
Главврач поверил женщинам и постучал в дверцу шкафа.
— Ты там?
— Занято! — последовал ответ.
— Не бойся, выходи. Это я! Чертей нет!
— А женщины?
— У меня в кабинете, где же им ещё быть!?
— Тогда не выйду!
— Открой!
— Не открою!
Главврач решил применить силу — дёрнул за ручку и опрокинул шкаф на себя.
— Ой! — подскочили женщины. Но опомнились. Они не стали оказывать помощь врачам. Те не заслужили её от них.
— Спасаем Серафима, мама, а затем кличем Надьку — и бежим!
— На словах всё складно, Верка, а как на деле получится — одному Богу известно!
— Если Серафим — его слуга — не выдаст!
Их подопечный оказался в одной палате с доцентом, и точно в таком же незавидном положении, как и тот — оба в смирительных рубашках и кляпами во рту. Переглянулись. Доцент уже немного наловчился, избавляясь от кокона, точно гусеница. Он языком вытолкнул кляп, а затем пустил в ход зубы — разорвал ими "путы" и добрался до Серафима. Взглянул в глаза ещё раз. Они светились у него неестественно — никак у обычного человека. Однако о гипнозе не шло речи.
— Ты кто? — вынул доцент кляп у него. — Только не ори, иначе явятся санитары и усыпят! А я этого не хочу!
Серафим согласился с ним — его доводами.
— Развяжи, мил человек.
— Я-то человек, а вот ты — кто? — повторил свой вопрос доцент.
— Тебе это ни к чему! У тебя и так возникли проблемы из-за меня, а будешь упрямиться и настаивать — погибнешь!
— Уже мог, но пока попал сюда. И не сам! На меня напал кто-то невидимый! Налетел вихрь и утащил в метро на пути.
— Это был крылатый демон.
— И кто? Что за существо?
— Наместник Диавола на земле. Людские души здесь находятся в его ведении. Их он и населяет бесами. Но ты пока не поражён ими. Значит, до сих пор не был нужен им!
— И как мне быть?
— Молись! А лучше в церковь сходи — очистись!
— А поможет?
— Обязательно. Ангел-хранитель узрит: ты достоин его защиты, и он уже никогда и ни при каких обстоятельствах не покинет тебя и пойдёт с тобой до конца, куда бы после грешной земли не отправилась твоя душа — в рай или ад!
— Как интересно и в то же время страшно!
— А ты не бойся! Борись со страхом! Вера способна творить чудеса! Главное — надейся, а сам не плошай! И помни: этот мир спасёт любовь. Жить надо хотеть — уметь! И не забывать заповеди Божьи, как и грехи, особенно смертные, дабы не совершить их и не оступиться! А оступишься — проси пощады! И будешь помилован!
— Стало быть, я не псих.
— Разумеется, — заверил Серафим, но ещё не убедил.
— А ты, — заключил доцент. — Я так и знал! Иначе бы ни я, ни ты здесь не встретились!
— Опять глупости говоришь!
— Ты... — не унимался доцент. — И зачем только свалился на мою голову, а с тобой — неприятности?!
— Так помоги мне выбраться отсюда и будешь избавлен от них.
— Пошли.
— Куда?
— Увидишь, — поманил доцент Серафима к иной кровати, где лежал ещё один псих, уставившись в окно, и смотрел, не отрываясь и не моргая в небо.
