Время Крылатых. Часть первая. Серый холм

— Сычи с горы полетят, если не заткнутся! — сердито пообещала Урнала. Рысь и гризли с опаской оглянулись на вход.

— Доберитесь до Рамира. — сказал им Рохом.

— А ты вернись из Хортага.

Перк поднялся и вышел из Агосары. Каррах уставился на свечу и больше не произнёс ни слова.

* * *

Дурной сон. Дурнее не бывало. Проснуться белым днём посреди заиндевевшей пустоши и понять, что все ушли в Хортаг без неё.

Вздрогнув, она открыла глаза и поняла, что совсем замёрзла. Кое-как выпутавшись из пледа, олениха приподнялась на локте и осмотрелась. Было темно, морозно и безветренно. Луна казалась куском льда в чёрном озере, а звёзды далёкими и злыми. Костёр догорел, среди остывающих углей бродили синие язычки пламени. Мрита склонилась над чадящим кострищем и протянула ладони к углям, пытаясь согреться. Из-за камня выглянула бдительная Хаар. Строго посмотрев на олениху, она отступила в темноту и растворилась в ней. Немного согревшись, Мрита отошла от костра к самому краю обрыва. Все шесть звёзд Беркута глядели на неё с северной стороны неба.

Антор. Байсыр. Акур. Мерген. Зорм. Кайсар.

Баран. Горал. Лось. Волк. Шакал. Олень.

Шесть звёзд. Шесть самых могущественных Богов, величественных и бесконечно одиноких в тёмных ледяных чертогах Хорта, безмолвно созерцали великую пустоту, и что им твои боль и страх, хоть обкричись, ухом не поведут. Мрита посмотрела на тёмную Агосару и холод вновь прошёлся по её спине стальной гребёнкой против шерсти.

Отец...

Вудул рода был столь грозен, что никто не осмеливался называть его по имени. Арес старался об отце не вспоминать, но как-то рассказал Мрите, что когда ему исполнилось семь лет, вудул ничего не объяснив привёл его ночью к своей землянке, да приказал войти и выбрать то, что покажется важным. Арес долго топтался у входа, слушал комариный писк, в страхе озирался на неподвижного, как идол, колдуна, а когда решился переступить порог, дверь за его спиной лязгнула засовом...

'Что ты выбрал?' — перебила тогда она брата.

Арес встал и подошёл к очагу. Он долго шарил за дымовой трубой и наконец, извлёк серую от пыли и паутины тряпицу. Когда он её развернул...

— Трусишь? — тяжёлая ладонь Урналы легла ей на плечо.

От неожиданности олениха едва не покатилась с обрыва.

— Ох, прости! — Урнала едва успела поймать её за ремень и оттащить от края, — И ты хороша! На звёздочки она засмотрелась! Горы это тебе не лес. Здесь под ноги глядеть нужно.

— Знаю. — Мрита с усилием потёрла ладонью грудину, пытаясь унять готовое выпрыгнуть из груди сердце, — Я...

— Ежели Кайсара своего о чём просила, то вон же, Агосара стоит. — укоризненно потрясала бородой коза, — Ветрам взывает, будто дикая!

Вздохнув, она поправила на Мрите выбившуюся из под ремня рубаху, пригладила ей вздыбившуюся шерсть на шее и огорчённо добавила:

— Прости.

Мрита подождала пока Урнала отойдёт подальше, несколько раз глубоко вздохнула прижав ладонь к груди и медленно подошла к Агосаре.

'Кораблик?' — удивилась она, разглядывая то, что лежало у брата на ладони. Арес смущённо пожал плечами. Грубая игрушка, вырезанная из толстого куска сосновой коры, потемневшая от воды и времени. У кораблика было широкое плоское дно, низкие борта и украшение на носу, в виде безрогой оленьей или лосиной головы.

Собравшись духом, Мрита шагнула за порог Агосары, будто в прорубь. Тьма окружила её. Она вытянула перед собой руки. Пальцы нащупали край гранитной плиты залитой едва тёплым воском, толстый свечной огарок с ломким фитилём, маленькую резную фигурку, другую... третью... Глаза привыкли к темноте и Мрита хоть и нечётко, но различала тёмные края плиты на фоне светло-серого пола.

— Аресу достался корабль на котором нельзя уплыть. — с отчаянием прошептала Мрита сама себе, — А мне?

То, что она выбрала, легло в ладонь как рукоять хорошо знакомого оружия. Стиснув находку в кулаке Мрита пятясь покинула Агосару, огляделась и глубоко втянула ноздрями ледяной горный воздух. Было слишком темно, что бы как следует рассмотреть выбранного ею Бога. Мрита вернулась к костру, раздула почти угасшие угли и ахнула.

В её ладонях лежало чудовище.

Тело с широкой грудью и мощным крупом, на высоких лапах с длинными острыми когтями. Узкая голова вытянутая и сдавленная с боков, на длинной шее. В свете остывающих углей глаза, глубоко спрятанные под тяжёлыми надбровьями, светились красным. В приоткрытой пасти...

'Ни у одной твари живущей под этим небом не может... нет, не должно быть столько зубов. Это... это уже слишком...'

Олениха поставила фигурку на камень, затем снова взяла в руки, пристально всмотрелась в её голодные костяные глаза и спросила шёпотом:

— Кто ты?

Ответа не было, и Мрита с почтением уложила неведомого зверя в потайной карман.

'Корабль без имени. Зверь без голоса. Север без края', — угрюмо думала она, пряча окоченевшие пальцы в рукава, кутаясь в хурку и глядя на безымянный отрог, со склона которого можно было увидеть Хортаг.