В тени клинка

— Обстоятельства, — прошептала она так тихо, что Далиат едва расслышал. — Почему они вечно против меня?

Он шагнул к девушке и кончиками пальцев коснулся ее руки.

— Мы их перехитрим, слышишь?! Как бы они ни складывались, мы их перехитрим.

Амата стряхнула его ладонь, что-то пробормотала и провела по лицу рукавом комбинезона. На ткани остались два влажных пятна.

За спиной Далиата красноносый охотник склонился к жилистой женщине с полуседой косой.

— А из-за чего шум то?

— Толком не пойму, вроде Квинт опять себя царем почувствовал.

— Ну, это он может...

Среди охотников поднялся ропот. Квинт бросил на Далиата злобный взгляд, выпятил грудь и поднял руку. Что он собирался сказать, лаорец так и не узнал. Взъерошенный стрелок подбежал к полицейскому и дернул его за куртку.

— Что еще?! — взревел Квинт.

Молодой охотник отшатнулся, будто ожидая удара.

— Командир Квинт, — затараторил он, — мы обыскали логово. Командир Паисий говорит, что вам нужно посмотреть...

Полицейский выругался и пошел в пещеру следом за пареньком. Остальные стрелки переглянулись и гурьбой двинулись следом. Далиат еще раз посмотрел на догорающий костер, сплюнул и пошел вместе со всеми. Рядом с ним молча шагала мрачная Амата. Далиату хотелось что-нибудь сказать, утешить ее, но... Бывают моменты, когда лучше держать язык за зубами.

Пещера оказалась неожиданно большой, лучи светильников, которые зажгли несколько охотников, не дотягивались до потолка. Далиат чуть расслабился. Под ногами что-то захрустело, он опустил голову и увидел, что наступил в остатки большего кострища. Вокруг валялись черепки горшков и обглоданные кости. В пещере стоял такой сильный запах гнили, что старался дышать ртом.

Охотники сгрудились в дальнем углу, Квинт стоял впереди и рассматривал что-то на полу. Люди переговаривались, в их голосах звучал неприкрытый гнев. Сердце Далиат тревожно кольнуло. Волнуясь, сам не знаю от чего, он подошел к толпе и протолкался между стрелками.

У ног Квинта на корточках сидел вызвавший его охотник. Он держал светильник над грудой каких-то кожаных мешков. Руки стрелка дрожали, тени стоящих людей, как безумные, плясали на стенах.

— Ты можешь держать ровно? — прорычал Квинт. — Если собираешься свалиться в обморок, топай на воздух. Там хоть башку об камень не разобьешь.

— Прости, командир, — охотник судорожно сглотнул, — все в порядке.

— Оно и видно, — проворчал полицейский и тоже присел перед кучей.

Квинт подцепил один из мешков и вытащил его из груды. Далиат присмотрелся. "Кажется не мешок, а чья-то шкура... Ее содрали одним куском... Вот только что это за зверь... " Квинт встряхнул кожу, Далиата затошнило. Он, наконец, понял.

Это была человеческая кожа. Ее сняли с редким, издевательским искусством. Разрезы можно было сосчитать по пальцам: два продольных — от шеи до промежности и от промежности по бедрам; один поперечный — через грудь к подмышкам и от них предплечьям; из ушей вырезали хрящи. Живодеры бережно сохранили кожу стоп и ладоней с ногтями, на голове остался скальп, брови и даже веки с ресницами.

Желудок безжалостно крутило. Сколько человек чудовища превратили в трофеи? Десятки?! Может сотни?! Только сейчас он заметил, что некоторые из кожаных мешков были совсем крошечные. Рот наполнился желчью, он прижал к губам ладонь.

— Ты все еще жалеешь этих тварей?

Шепот отдался в ухе ударом грома, Далиат повернул голову и увидел Амату. Девушка стояла рядом, скрестив руки на груди.

— Я не знал... даже не подозревал.

— Мало кто знает. Панические слухи, знаешь ли...

От девушки исходили волны ярости. Далиат не знал, на кого направлен этот гнев — на огров, на "борцов со слухами", или на тех и других разом. Сзади раздался надрывный кашель. Беднягу Тарса выворачивало наизнанку. Карион поддерживал парня за плечи, лицо слуги было отрешенным, казалось, он сейчас где-то очень далеко.

— Если я хоть что-то понимаю, самым старым трофеям тут лет пять, — голос Квинта прозвучал резко и неприятно. — А мы очухались, только когда твари вконец обнаглели... Ха, начальник окружной полиции полетит из кресла впереди своего визга...

— Вот это называется во всем видеть светлую сторону, — не удержался Далиат.

Квинт блеснул зубами.

— Какая милая сентиментальность... Наверное, ты смахиваешь слезу, когда глядишь на... плоды твоей работы?

— С чего ты взял, что работа доставляет мне удовольствие?

— Значит, ты к тому же и лицемер.

Парнишка со светильником шумно сглотнул, это привлекло внимание капитана.

— Должно быть, тоже считаешь что, я слишком жесток?

-Я... нет... я...

— Как несправедливо. А что если я просто не показываю чувств? В конце концов, в этой куче может быть кто-нибудь из моих знакомых...

Квинт потянулся и вытащил пласт кожи, которая топорщилась острыми навощенными усами.

— Вот этот похож на Онфима. Хороший был охотник... Пропал без вести в предместьях Тальга... Как думаешь это Онфим?

Полицейский сунул кожу под нос держащего свет паренька. Того буквально перекосило, казалось еще немного и он присоединится к Тарсу.

— Не знаю... — выдавил молодой стрелок, — мы были плохо знакомы.

— Да как ты его узнаешь с закрытыми глазами?! Присмотрись...

— Хватит, Квинт. У нас нет времени на балаган. И оставь в покое бренные останки, имей уважение к мертвым.

От стены отделилась тень и вошла в круг света. Далиат увидел коренастого пожилого мужчину. Нос охотника был несколько раз сломан, мощную челюсть покрывала седая клочковатая борода.

— Думаю, мертвым безразлично уважаю я их или нет, Паисий. Нужно же как-то воспитывать этих щенков. Иначе, какая от них польза, если они не могут смотреть в глаза реальности?!

— Благородная цель, но мы здесь не затем чтобы кого-то воспитывать... Ты ведь понимаешь что дело незакончено? Стае, которую мы перебили не собрать столько трофеев не то что за пять, а за все пятьдесят лет.

— Я ждал, пока ты об этом заговоришь. Похоже, основная стая успела удрать, а тех, кого мы прикончили, здесь просто бросили. Чтобы глупые людишки немного отомстили и успокоились.

— Не очень умный ход...

— А кто сказал, что ум сильная сторона огров?

— Опасно недооценивать врага.

— Твари хитры — это правда, звериной пронырливости у них не отнимешь, но по-настоящему соображать они никогда не могли.

Квадратные плечи старого охотника шевельнулись под курткой.

— Не будим спорить, раздор вводит в грех. Скажи лучше, что ты мыслишь делать дальше?

— Нельзя позволить тварям уйти. Твои следопыты уже осмотрелись?

Далиату показалось, что Паисию не хочется отвечать.

— Да, они нашли три следа. Все идут в разные стороны. Один к Красным ключам, второй к Вороньему болоту, ну и третий к отрогам...

Квинт погладил свои холеные усики, он выглядел даже довольным.

— Я же говорил — твари хитрые. Хитрые, но не умные. Как они решили — за тремя птичками погонишься, ни одной не поймаешь... Ха! Только ведь мы знаем, что стая никогда не разделится, а значит настоящий только один след, остальные обманки...

— Предлагаешь разделиться нам? — Паисий, словно попробовал что-то горькое.

— Нет. Тогда может не хватить людей, что окружить стаю... Я думаю, нужно выслать три отряда. Каждый пойдет по своему следу, а мы будем двигаться так чтобы постоянно оставаться на примерно одинаковом расстоянии от каждого из них. Тот отряд, который поймет, что вышел на настоящий след, вызовет нас.

— Те, кого ты хочешь отравить в погоню, будут сильно рисковать. Одна ошибка и огры насадят их на вертел.

— Если связь с одним из отрядов прервется, это само по себе скажет нам все что нужно, — отчетливо сказал Квинт.

По толпе охотников прошла волна, несколько человек заговорили разом, полицейский спокойно повернулся к стрелкам.

— Я понимаю, что предлагаю не идеальный план, но никого другого у нас нет. Это большая стая, наверное, одна из самых больших, какие находили за последние тридцать лет. Вы хотите позволить им уйти после всего этого?! — Квинт указал на груду останков. — Вижу, не хотите. Но они уйдут, если мы будем ждать подмогу, или двинемся тремя большими отрядами. Уйдут с нашей кровью на лапах. Я никого не буду тянуть силком. В следопыты пойдут только добровольцы. Что скажешь, Паисий?

— Пожалуй ты прав. Другого пути нет.

— Вот и отлично. Кстати, о добровольцах. Тут тоже нужно кого-нибудь оставить, чтобы охранять место, пока не явятся мои, хм, коллеги из округа... И я уже знаю, кто это будет.

Квинт небрежным жестом указал на лаорца.

К голове Далиата прилила кровь. "Высокомерный мерзавец, привык быть при власти... Ну подожди..." Амата сильно сжала его ладонь, Далиат посмотрел в глаза девушки и все понял. — Не торопись, Квинт — отчетливо сказал он. — Ты сказал, тебе нужны добровольцы, чтобы идти по следу? Они перед тобой!

Глава 19

— Проклятье! Вот так надежный план превращается в авантюру, — проворчал Далиат, на ходу поправляя рюкзак.

— Точности ради, господин, вы сами вызвались, никто вас за язык не тянул.

— Я всегда восхищался твоей памятью, Карион. Только ты, кажется, забыл, что у меня не было другого выбора. А все этот Квинт... я уже сам готов содрать с него шкуру и натянуть на барабан... Он даже на подмогу, с нами никого не послал. "Сами разберетесь"... Гнусный таракан!

Далиат клацнул зубами и проглотил остальные ругательства. Глупо сейчас злиться, что сделано, то сделано.

Под ногами противно чмокала глина, охотники шли по дну балки, которая после дождей превращалась в русло извилистой речушки. Сейчас вода ушла, оставив путникам удобную, но топкую тропу. На склоны сверху наползали деревья и белесый кустарник — местные называли его, чертова щетина. Тут и там сквозь тонкую кожу почвы прорывались гранитные кости земли.

Во главе отряда шагала Амата, за ней след в след двигался Тарс. Во взгляде подмастерья читалось в восхищение. "Вот ведь нашел время..."

— Похоже, вы в немилости, — шепот Кариона обжог ухо, — дама предпочла другого кавалера.

— Как ты обо мне переживаешь... Лучше скажи, мы хоть в нужную сторону идем? Мне показалось, когда наша предводительница выбрала путь на отроги, многие засомневались.

— Зато Квинт был доволен.

— Я заметил, но не понял почему.

— Либо тем, что мы ничего не найдем, или наоборот найдем, и огры нас перебьют.

— Звучит вдохновляюще.

— О, не волнуйтесь, если ваш друг надеялся на первое, мы его страшно разочаруем.

Далиат посмотрел на слугу через плечо. На лице Кариона блуждала его обычная полуулыбка. Можно спорить на любые деньги — без новых расспросов он ничего не скажет. Далиат облизал губы. "Спросить или нет? И... во что это станет?"

— Карион...

— Да, господин?

— Может, вы оба уже заткнетесь?

Амата остановилась так резко, что Тарс едва на нее не налетел. Девушка упрела кулаки в бедра и прожгла Далиата гневным взглядом.

— Ты вдруг решил, что оказался дома на конной прогулке? Забыл, что я тебе говорила про стрелы?!

Далиат виновато потупился, Амата погрозила ему кулаком, отряд продолжил движение.

— Да, вы определенно в немилости, — чуть слышно прошептал Карион.

Бока балки сжимались и расходились, серое небо то вилось ручейком, то растеклось половодной рекой. Отара облаков начала ронять с боков снег. Пушистые комочки касались щек и через миг стекали капельками холодной воды. Далиат в который раз вытер лицо ладонью.

— Весна, — пробормотал он. — Ну, конечно, ни с чем не перепутаешь.

Карион неожиданно сошел с тропы и нырнул в тень. Далиат оторопело поглядел на слугу. Карион остановился перед деревцем, которое выросло между бугристых корней хвойного великана. Оно было покрыто пепельно-серой корой, голые веточки дрожали на ветру. Карион обхватил ствол двумя пальцами и чуть согнул. Другой рукой он вытащил из ножен на бедре широкий тесак. Тяжелое лезвие коротко свистнуло, верхушка деревца бесшумно упала, как отрубленная голова. Второй удар срезал ствол у корней. В руках Кариона остался тонкий шест.

— И что это было? — спросил Далиат. — Решил заняться народными промыслами? Резьба по дереву и все такое?

— Почти, — улыбнулся Карион.

Слуга перевернул ствол и показал гладкий срез — древесина была цвета замороженного молока... Такая же, как трость Тимона.

— Всегда полезно смотреть по сторонам, — сказал Карион и засунул шест за спину в петли рюкзака.

— Селеново дерево охраняется законом и его вырубка строго запрещена, — сообщила Амата.

— Сударыня, я надеюсь, что наши совместные интересы спасут меня от доноса.

Амата закатила глаза и что-то пробормотала. Охотники продолжали идти, с неба падало все больше сырых хлопьев, начался настоящий снегопад. Все чаще на пути вставали скалы, пустое русло обвивалось вокруг них, словно змея. Отряд растянулся и Далиат то и дело терял из вида Амату и Тарса за изгибами балки.

Молодые деревья спустились к самому дну безводной реки. Острые ветви цеплялись за одежду и норовили поцарапать лицо. Где-то за влажным слоем облаков клонилось к закату солнце. Скоро нужно будет остановиться и разбить лагерь. Ноги уже несколько часов гудели, шаги отзывались болью в мышцах.

Могучая скала цвета старой хвои заставила их тропу изогнуться под прямым углом. Амата дошла до поворота и подала знак остановиться.

"Наконец-то!" Далиат нагнулся растереть голени и так и замер. Он увидел, как напряжена спина охотницы. Девушка медленно осматривалась. Пульс застучал в ушах, Далиат снял с плеча винтовку и щелкнул предохранителем, точно так же поступил Тарс. Взгляд Далиата скользил по качающимся стенам чертовой щетины, пальцы стиснули ствол винтовки.

— Амата... — тихо сказал он.

— Подожди... Тут что-то странное я не уверена...

Ветка кустарника, качнулась против ветра. Он инстинктивно упал в грязь и выстрелил в заросли. Воздух наполнил утробный рев, загрохотали винтовки. Далиат кувыркнулся на край тропы и встал на колено. Перед глазами что-то мелькнуло, он дернул головой. В дерево рядом с ухом вонзилась стрела. Она застряла под острым углом, древко с грязным пером указывало в небо. Далиат вскинул винтовку и выстрелил по большой тени между ветвями дерева напротив. Раздался треск и через миг в заросли рухнула лохматая туша.

Далиат сбросил рюкзак и нырнул за толстый ствол. С тропы доносилась стрельба. Значит, остальные живы и сражаются. Отлично!

Он прижался щекой к винтовке, снежинки падали на ресницы и щекотали веки. "Больше навскидку стрелять не получится, нужно прицелиться..."

— Ну же, где вы, твари?!

В полированной накладке на стволе отразился смутный силуэт.

— Ах, ты!

Далиат присел, копье прочертило борозду по оранжевой коре, на затылок посыпались крошки. Не вставая, он развернулся и поднял оружие. Пуля свистнула над бугристым плечом огра, в лицо Далиата летела огромная ступня. Он успел закрыться прикладом и от удара покатился по земле, винтовка вылетела из рук.

Огр заревел и размахнулся копьем, чтобы пригвоздить добычу к земле. Далиат выдернул из ножен тесак и бросился под замах. Острие промчалось так близко, что потную шею обдал ветерок. Инерция потащила тяжеленную тварь вперед, Далиат отпрыгнул, изогнулся и рубанул огра под коленом. Тварь потеряла равновесие и зарылась мордой в припорошенный мох. Огр оперся на лапы и начал вставать, Далиат подскочил сзади. Тесак опустился, как топор палача. Поставленный удар рассек позвоночник огра, плеснул фонтан крови, на снегу, расцвели алые дымящиеся цветы.