Изгой 1: Крепость Надежды.

У меня накопилось множество вопросов и с каждым днем их становилось все больше. Но кому их задать, чтобы получить правдивые ответы? И что характерно, за всеми необъяснимыми событиями, я начинал видеть тень короля. Но чем ему мог помешать род Ван Исеров? Вопросы... вопросы... и ни одного ответа.

Проклятье!

Ладно, сейчас это неважно — сидя в сердце Диких Земель, я не смогу получить ответы на эти вопросы. Значит, займемся ими позже. А пока...

Встряхнув головой, я вновь прочел свиток и отложив его в сторону, повертел головой по сторонам, выискивая подходящий предмет. Глаза остановились на висящем на стене мече и я удовлетворенно хмыкнул. Обнажив меч, я отложил ножны в стороны и зажав рукоять в руке, сосредоточился на лезвии. Просидев достаточно долго, я убедился, что меч и не думает нагреваться, и не происходит ничего достойного удивления.

— Самоубийство это грех, сын мой. Смертный грех.

— Мне только ваших шуток сейчас не хватало — огрызнулся я, кивнув вошедшему священнику.

— А что еще можно подумать, видя голого мужчину с остекленевшими глазами и баюкающего в руках обнаженный меч — ехидно рассмеялся отец Флатис, усаживаясь на край постели.

— Не дождетесь, святой отец — фыркнул я, с досадой вгоняя меч в ножны.

— Вижу, с мечом у тебя ничего не вышло?

— Нет. Да я особенно и не надеялся, что получится. Так, решил попробовать на удачу. Спасибо, что вылечили, святой отец.

— А сейчас как себя чувствуешь? Голова кружится? Слабость?

Отрицательно покачав головой, я сказал:

— Все в порядке. Просто сказалась усталость последних дней. Отец Флатис, прочитайте вот это — я протянул священнику свиток освидетельствования.

Пробежав глазами свиток, священник пораженно хмыкнул, поскреб ногтем по жирной печати, внимательно изучил подписи и лишь затем перевел взгляд на меня.

— Странно. Весьма странно, сын мой. Оценивающие твой дар маги либо допустили большую ошибку, либо намеренно исказили истину, хотя твой магический талант определен правильно — владение магией Крепителя. Но никак не девятой степени. Я бы оценил его в пределах третьей или даже второй степени.

— Я пришел к такому же выводу, святой отец. Не скажу, что меня вдохновляет мысль стать магом, и без того забот хватает, но зачем писать заведомую ложь?

— Не знаю, сын мой, но это противоречит всему, что я знаю о королевской академии магов. Обладающие сильным магическим талантом люди большая редкость в наше время и отказаться от мага Крепителя, может только глупец. — священник задумчиво пожевал губами и добавил — Я могу научить тебя нескольким способам высвобождения внутренней энергии и умении концентрироваться. Это может помочь тебе, в овладении своим даром. Грех не пользоваться тем, что даровал тебе милостивый Создатель.

— Приму с благодарностью любую помощь, святой отец — обрадованно сказал я.

— А вот и еда — пробасил Рикар, занося в мой закуток поднос, уставленный наполненными до краев тарелками, — Святой отец, не откажетесь разделить с нами ужин?

Пахло настолько аппетитно, что я выкинул из головы все мысли и с жадностью набросился на еду, впрочем не забывая краем уха прислушиваться к рассказу Рикара, о пропущенных мною событиях.

Насладиться едой мне не удалось. Рикар только заканчивал отчитываться, когда загораживающая вход оленья шкура отлетела в сторону и перед нами предстал запыхавшийся Литас.

— Беда, господин! Стража заметила у стены шурдов!

Поднос с едой отлетел в сторону и я заметался по своему закутку в поисках штанов. Рикар с отцом Флатисом осыпали Литаса градом вопросов о количестве шурдов, есть ли с ними пауки, но тот лишь разводил руками и раз за разом отвечал, что шурдов со стены заметила стража и передала эту весть дальше.

Переворошив мешок и наскоро облачившись, я схватил меч и вылетел из пещеры. Уже мне в спину долетел вопль здоровяка "Господин! Доспехи!", но я досадливо отмахнулся. Успеется.

Вот мы и дождались гостей. Похоже, хозяева Диких Земель, наконец-то решили навестить наглых пришельцев обосновавшихся у них под боком.

За время моей болезни, дождь успел закончиться и проглядывающее сквозь тучи осеннее солнце немного подсушило почву.

Тревожная весть уже долетела до всех и пространство перед пещерой было заполненно людьми. Встревоженные женщины заламывали руки и не скрывали слез, тогда как мужчины угрюмо проверяли оружие и одевали доспехи. Маленькие дети не осознавали опасности и лишь растерянно таращились по сторонам, уцепившись за юбки матерей, те что постарше, сновали вокруг, собирая камни в подол рубах. Над толпой висел женский плач и причитания. Та еще картина. Оглянувшись по сторонам и оценив происходящее, я сморщился и начал выплевывать приказы на ходу:

— Тезка! Что это за толпа? Убирай всех женщин и детей внутрь! Немедленно! Раздай женщинам оставшееся оружие, но из пещеры ни на шаг! Рикар, собирай воинов и всех на стену! Убедись, что наружные лестницы убраны и надежно закреплены. Живее! Отец Флатис, вам тоже лучше уйти в пещеру.

— С ними остался Стефий — пропыхтел священник, шустро семеня за мной — От меня будет больше толку на стене, сын мой.

Спорить со стариком времени не было и сплюнув, я начал подниматься по лестнице ведущей на стену. Снизу доносились яростные крики здоровяка, подгоняющего отстающих.

Добравшись до вершины стены, я с замиранием сердца посмотрел в ущелье, ожидая увидеть сотни шурдов, готовящихся к штурму, но с удивлением, не обнаружил ничего. Подступы к форту были абсолютно безжизненны, лишь ветер лениво гонял пыль и палые листья.

Подбежавший часовой ткнул пальцем вниз и пояснил:

— У самой стены, господин. Не таясь, подошли к стене и вот... ждут чего-то.

Взглянув вниз, я пораженно застыл. У подножья стены сидела более чем странная парочка — до невозможности тощий шурд устало сидел на склоне пригорка и подняв плешивую голову, бесстрашно таращился вверх, а рядом с ним примостился скособоченный паук, заботливо поддерживая хозяина, передними лапами. С высоты стены я не заметил у шурда оружия, за исключением ножа торчащего из-за пояса, паук тоже не проявлял враждебности, хотя я ощутил смутный холодок в спине, когда его тускло мерцающие глазницы на мгновение остановились на моем лице.

— Посмотрите на поднятую лапу твари — буркнул подоспевший Рикар, как всегда заметивший самое главное.

Все скрестили взоры на пауке и над стеной пронесся пораженный гул голосов. На высоко поднятой лапе паука, болталась грязная белая тряпка. Знак перемирия. Впервые за всю историю Диких Земель, шурды изъявили желание поговорить.

Оглядев ошеломленные лица воинов, я задал риторический вопрос:

— Ну? Что будем делать?...

Платформа подъемника накренилась и я с трудом удержал равновесие, схватившись за веревку. Сопящий мне в спину Рикар буркнул:

— Осторожно, господин.

— Стараюсь. Если бы ты не навешал на меня эту груду доспехов, то все было бы гораздо проще!

Рикар сделал вид, что не услышал, а я уставился на ожидающего внизу шурда, который так и не стронулся с места и лишь внимательно всматривался в нас, словно ожидая обнаружить старого знакомого.

Еще на стене, развернулась бурная дисскусия о судьбе шурда. Всего было два варианта событий. Либо просто прикончить шурда, либо сперва поговорить и только потом прикончить. О том, чтобы поговорить и отпустить, речи не шло.

Я выбрал второй вариант. Знания не бывают лишними.

Потом пришлось противостоять Рикару, который "забыл" включить меня в число тех, кто спустится к шурду. Дескать, они и сами выпытают у гоблина все, что нужно, а господин может и со стены посмотреть, а лучше ему пойти в пещеру и немного отдохнуть, а уж потом верный Рикар обязательно ему все расскажет. Выслушав все доводы здоровяка, я согласно кивнул и пошел... к платформе подъемника. Поняв, что меня не переубедить, Рикар бормоча под нос ругательства нацепил на меня доспехи и лишь затем позволил ступить на подъемник.

Спустя несколько минут томительного ожидания, платформа достигла подножья стены и мягко ткнулась в землю. Сопровождающие меня воины устремились вперед и споро окружили шурда с пауком, благоразумно не подходя слишком близко, чтобы не перекрывать линию огня для лучников со стены.

Шурд безразлично отнесся к наставленному на него оружию, не сделав ни малейшей попытки потянуться к ножу за поясом. Равно как и костяной паук остался на месте и лишь тихо пощелкивал, поводя мерцающими зеленым светом глазницами по сторонам. Мерзкая тварь.

Я с Рикаром остался на платформе подъемника. С этого расстояния, я уже мог внимательно рассмотреть эту более чем необычную парочку. Примостившийся на склоне пригорка шурд, поражал худобой — выпирающие искривленные ребра казалось вот-вот прорвут натянувшуюся кожу, тощая шея с трудом выдерживала вес шишковатой головы, устало вытянутые ноги сбиты и покрыты коркой запекшейся крови, на осунувшемся лице фанатично горят темные глаза. Левая кисть небрежно обмотана окровавленным куском материи и насколько я мог судить, на этой руке, отсутствовала большая часть пальцев. Изучая покалеченного магией шурда, я испытал двойственное чувство — отвращение, смешанное с жалостью. Проклятое наследие Тариса Некроманта.

Да и паук выглядел каким-то... полуживым, если это выражение можно применить к изначально мертвой твари. Тлеющий в глубине глазниц свет время от времени исчезал и с трудом разгорался вновь, тварь сотрясала дрожь, похожая на предвестник агонии, словно паук исчерпал свои запасы энергии и уже с трудом удерживался на лапах.

— Это не человеческие останки — прогудел здоровяк, настороженно осматривая паука — Больше похоже на череп шурда. Посмотрите, господин — на костях до сих пор клочки плоти и запекшаяся кровь. Видать, паука совсем недавно подняли.

Я молча кивнул и перевел взгляд на хозяина паука. Нас разделял десяток шагов, но что-то внутри меня протестовало против приближения к шурду. Не страх. Скорее инстинкт или внутреннее чувство опасности. Ну никак не походил этот тощий, искалеченный шурд на роль парламентера, так же как белая тряпка на лапе паука не походила на знамя перемирия. Тем более, что война еще не началась и это первый из шурдов, кто пожаловал к нам в гости. А желательно и последний. Может шурд просто сбрендил от голода и не туда забрел? Сомнительно, но так хочется в это верить.

Помедлив, я плюнул на осторожность и направился к шурду, Рикар не отставал и настороженно оглядываясь последовал за мной. Добраться до шурда мне не удалось. Между нами оставалось не больше трех шагов, гоблин встрепенулся всем телом и вперив в мое лицо внимательный взгляд, выдохнул:

— Ты-ы-ы, это ты-ы-ы — трясущаяся рука шурда указывала точно на меня, а в голосе послышались нотки ликования — в-верн-ный сс-слуга н-нашш-шел его... поввелит-тель будет д-дов-волен...

Как только гоблин двинулся с места, стоящие наготове воины сделали шаг вперед и острия их мечей преградили ему путь. Впрочем, шурд и не пытался подойти, он остался на месте и лишь правая рука метнулась к кожанному поясу.

Внутреннее чувство опасности уже не просто повизгивало где-то на задворках сознания, а ревело во всю глотку, требуя развернуться и бежать отсюда как можно быстрее.

— Убейте его! — выкрикнул я и выдернув меч ринулся на шурда. Что-то не так. Что-то очень сильно не так — Убейте!

Обученные воины взмахнули мечами и обрушили их на шурда, но костяной паук одним движением передних лап подхватил хозяина и отбросил в сторону с такой силой, что шурд перелетел над головами воинов и совершив короткий полет рухнул на землю. Паук не теряя ни секунды врезался в ближайших мужчин и его лапы вооруженные длинными когтями замелькали с невероятной скоростью, связывая воинов боем и не давая прорваться к шурду. Паук отдавал последние крохи энергии, стараясь выиграть достаточно времени для хозяина. Но для чего?! Проклятье! Что-то не так.

— Рикар! Шурд! Убей шурда! — завопил я во все горло, огромными скачками несясь к гоблину.

Я отчетливо видел шурда подносящего к лицу сжатый кулак, как медленно начинают шевелиться его губы. Рядом со мной кувыркаясь и гудя пролетел топор здоровяка, пущенные со стены стрелы почти достигли шурда, но я осознавал, я чувствовал, что мы безнадежно опоздали.

Легкая вспышка между сомкнутых пальцев, шурд поднимает на меня широко распахнутые глаза, в которых сияет торжествующий блеск победителя.

Мы достигли цели одновременно — острие моего меча вошло шурду в горло, послышался чавкающий звук вонзающегося топора, спустя миг в теле гоблина затрепетало несколько стрел. Слишком поздно. Агонизирующий шурд вздрогнул и медленно откинул голову назад, растягивая окровавленные губы в довольной усмешке, правая рука безвольно ударилась о землю, из сжатого кулака с легким звоном посыпались мелкие осколки.

За моей спиной воины добивали паука, Рикар что-то кричал мне в ухо и торомошил за плечо, но я лишь молча смотрел на поблескивающие в луже крови осколки и чувствовал, как в меня заползает леденящий кровь страх.

Перед моими глазами мелькали воспоминания из недавнего прошлого. Смыкающиеся пальцы, бьющая в глаза вспышка и сыплющиеся дождем осколки... У моих ног поблескивали остатки "Вестника".

Проклятый шурд успел отправить своему повелителю сообщение и сведения о нашем точном местонахождении.

Отступление пятое:

Укутавшись в плащ, маг впридвинулся вплотную к исходящему дымом костру, в надежде согреться. Сырые дрова неимоверно чадили и и трещали, окутывая мага клуба едкого дыма, но старик стоически терпел это неудобство. Его обуревали злоба и раздражение. Столько дней в Диких Землях и все в пустую. Кажущаяся такой простой задача, превратилась в блуждание в погоне за призраком.

Проклятая сфера указывала лишь общее направление и если верить ее смутным указаниям, чужак уже несколько раз сменил свое местоположение. Оставшиеся с последней войны флюиды магии витали повсюду и порой на несколько дней начисто блокировали поисковый артефакт, и когда он опять начинал работать, то указывал совершенно другое направление. Внутри усталого старика мага начинало зарождаться чувство отчаяния.

Этим утром, старик почувствовал такой упадок сил, что решил остаться в лагере и отослал восьмерых ниргалов на разведку, оставив при себе лишь одного охранника, а еще один уже ни на что не годился.

Оглушительно чихнув, старик взглянул на неподвижно лежащего на размокшей земле ниргала и поморщился. В довершение всех бед, шурды не оставляли бесплодных попыток уничтожить их отряд. Короткие стычки всегда заканчивались с одинаковым исходом — ниргалы без ущерба для себя, с легкостью сметали противника и отряд продолжал путь. Досадная потеря времени, не больше. В одной из таких столкновений, тонкая стрелка угодила в сочленение доспехов на бедре и поразила живую плоть ниргала. Воин не обращая внимания на столь ничтожное ранение продолжил бой, спустя несколько минут с врагом было покончено и отряд продолжил путь. На следующий день, ниргал не смог подняться в седло. Пораженное бедро неимоверно распухло и почернело, источая трупную вонь. Стрелка оказалась пропитана ядом. Осмотрев ниргала, старик убедился, что зараза быстро поднималась выше и скоро поразит жизненно важные органы этого, казалось неуязвимого для обычного оружия создания. Смерть неизбежна.