Изгой 1: Крепость Надежды.

Крепость Надежды.

Часть первая.

Выжить любой ценой.

Глава первая.

Между жизнью и смертью.

Он выжил, оправился от смертельных ран, только для того, чтобы узнать, что своими прошлыми деяниями, обрек сотню людей на верную смерть в Диких Землях.

Ох. Как же меня мутит. Голова ноет как больной зуб. Так плохо, что и глаза открывать не хочется. Полежу ка я еще немного. Сил нет как плохо. Что-то стекает по лицу. Дождь? Солоноватые капли попадают в рот. Знакомый вкус. Кровь. Моя? Плевать. Мне сейчас на все плевать.

— Господин. Господин, очнитесь.

— Да тише ты! Чего ты его трясешь?! Не видишь, что ли как кровь с башки хлещет — в сердцах, рявкнул второй голос.

— Так я ж как лучше хотел. Может его в ручей макнуть? Водичка то ледяная, враз в себя придет.

— Я сейчас тебя туда макну! И больше оттуда не вытащу! Беги за друидом давай. Да поживее! А ну шевелись, склирсово отродье! — заорал второй.

— Да бегу я уже, бегу, — примирительно отозвался удаляющийся голос первого.

— И скажи, чтоб поторопился, — крикнул ему вдогонку первый, — И одеяло захвати.

Каждый звук отзывался в голове гулом. Как удар колокола. Я поморщился и попытался попросить говорить потише, но из пересохшего рта раздалось лишь сипение.

— Потерпите господин, сейчас друид придет. Он живо вас на ноги поставит, — забубнил голос над ухом, — Только не шевелитесь, уж очень сильно вас кабан порвал то. Трофиса так вообще насмерть задрал.

Кабан? Порвал? Так, теперь понятно, почему мне так плохо. Надо открыть глаза, посмотреть что с мной. Неужели все так страшно...

Сделав над собой неимоверное усилие, я заставил один глаз приоткрыться. Оказалось, что я лежу на боку, уткнувшись лицом в землю. Трава. Зеленая трава, густо залитая ярко красной кровью. Столько крови и все из меня? Теперь медленно повернуть голову...

Темная пелена накрыла меня тяжелым покрывалом и я потерял сознание.

* * *

Очнулся. Больно. Очень больно. Что вы со мной делаете? Как сильно болит голова. Я застонал, на мокрый лоб, сразу опустилась прохладная рука.

— Держи ровнее! Не видишь, рана открывается. Ровнее!

— Да держу я, держу. Брыкается он. Посмотри, как ногами дергает.

— Терис, навались ему на ноги, чего смотришь? Крови не видел?!

— Кажись, отходит он.

— Чего несешь?

— Так кровь, уж не выходит даже. Не осталось ни капли.

— Заткнись! Велена, подай бинты... вот... потуже, потуже перетягивай. Друид куда запропастился?!

— Все будет хорошо, господин. А теперь засыпайте. Засыпайте.

Забытье. Темнота.

* * *

Над головой покачиваются ветви деревьев. В просветы между ветками виднеется голубое небо. Значит, сейчас день. Все покачивается из стороны в сторону. Меня куда-то несут и скорей всего на носилках. Пошевелиться не могу — нет сил. Носилки дернулись, и сразу же вернулась ослепляющая боль. Ох... Болит все тело. Я вскрикнул от особенно резкого толчка. Над лицом нагнулась тень, в пересохшие губы ткнулось холодное горлышко фляги.

— Выпейте, господин. Враз, полегче станет. Вино оно завсегда помогает, — раздался над ухом заботливый голос.

Горлышко наклонилось и в рот потекло вино. С трудом глотнул. Только сейчас понял, как сильно хочу пить. Еще. Вино смочило пересохшее горло и потоком устремилось в пустой желудок. Хорошо. Еще глоток.

— Хорошо. А теперь надо поспать господин. Все будет хорошо.

Я закрыл глаза и попытался последовать доброму совету. Серьезно меня потрепал кабан. Вот только, вспомнить никак не могу ни кабана, ни что произошло. Все как в тумане.

— Несите осторожней олухи — произнес голос, сердито, — не дрова несете!

Хор голосов, заверил, что стараются из всех сил и понимают все возложенное на них бремя ответственности за молодого господина.

Какой господин?

Почему меня называют господином?

Мысли опять разбрелись и потихоньку я провалился в забытье.

* * *

На этот раз, я проснулся сам. Особенно радовало, что именно проснулся, а не очнулся. Глаза открылись легко. Боль осталась, но не такая сильная. Тоже радует. Повернув голову, я постарался осмотреться. Небольшая поляна окруженная высокими деревьями до отказа заполнена народом. Навскидку, человек восемьдесят взрослых, много детей разного возраста. Мужчины собирали хворост для костра и умело натягивали походные тенты. Посреди поляны полыхал костер, над которым висел огромных размеров котел. Рядом с костром хлопотало несколько женщин. Готовят. В воздухе плыл вкусный запах каши и дыма.

Прислушавшись к себе, я понял что проголодался. Совсем хорошо. Значит, иду на поправку. Откинув в сторону одеяло, я попытался встать, но из этой затеи ничего не вышло — удалось лишь сесть и то, голова сразу же немилосердно закружилась. Затошнило. Похоже сотрясение мозга. Осторожно ощупал голову, пальцы наткнулись на плотную повязку покрывавшую всю голову и часть лица. Точно сотрясение. Левая нога туго обмотана окровавленными тряпками от колена до паха. Штанов нет. Вообще ничего нет. Из одежды только одеяло. Стыд какой. Прикрыв одеялом срамное место, я осторожно шевеля головой, огляделся в поисках своей одежды. Оказалось, зря я это затеял. Только привлек к своей персоне внимание.

— Слава Создателю! Господин очнулся — донесся радостный голос с поляны.

После выкрика, поляна замерла, а затем с радостными криками, все кинулись ко мне. Не затоптали бы. Меня вмиг окружили возбужденно гомонящие люди. Все стремились прикоснуться ко мне, дотронуться хоть до края одеяла. От гвалта и мельтешения загудело в голове, я невольно поморщился.

— Очнулся! Очнулся!

— Господин выздоравливайте.

— Слава Создателю, на поправку пошел.

— Мы молимся за вас.

— Ох, лицо то, как сильно порвали то, — запричитал женский голос.

— Цыц, дура. Не в красоте дело.

— Руки ноги целы и ладно.

— Шрамы красят мужчину!

— А ну разошлись, — раздалось за спинами, — разошлись, кому сказал! Чего рты поразевали?! Заняться нечем?

К моему удивлению, толпа послушалась и все начали расходиться, не забывая пожелать мне скорейшего выздоровления. На лицах искренняя радость и облегчение. Странно, я не знаю этих людей. Абсолютно незнакомые лица.

— Мы все рады, что вы поправляетесь мой господин, — передо мной склонился в поклоне мужчина огромных размеров. Поверх одежды кожаный безрукавный доспех, за поясом заткнут массивный боевой топор, — Не сердитесь на этих скудоумных. От радости, что вы очнулись, совсем голову потеряли.

— Спасибо, — ответил я, — Как я могу сердиться на заботившихся обо мне людей. Только благодарить от всего сердца. Надеюсь, я смогу отплатить за вашу доброту.

Странно, на лице здоровяка появилось искреннее удивление. Таких слов он от меня не ожидал.

— Это наш долг, служить вам, господин.

— И почему, вы все называете меня господином? — удивленно спросил я, — Кстати, как тебя зовут? Ты заботился обо мне, а я даже не знаю твоего имени.

Здоровяка как громом поразило. Пытливо заглянув мне в глаза, он чуть помедлил и осторожно произнес:

— Господин шутит. Я Рикар, служу вам всю свою жизнь.

Служит мне? Всю жизнь? Как я могу не знать его? Голова разболелась еще сильнее. Стоп!

А как зовут меня?... Как меня зовут?!

В голове абсолютная пустота. Имя. Меня зовут...

У меня началась легкая паника. Я не могу вспомнить ничего из прошлого. Ничего! Ни одной детали. Чернота. Хуже того, при попытке напрячь память, голова начинала немилосердно болеть. Самое раннее воспоминание — момент, когда я первый раз очнулся на окровавленной траве.

— Как меня зовут?! Рикар ты знаешь мое имя? — пробормотал я.

— Ох, беда, беда, — пробормотал Рикар, — беда то какая. Господин, я друида кликну. Не здоровится вам.

Быстрым шагом, Рикар подошел к одному из мужчин у костра, сказал что-то на ухо. Понятливо кивнув, тот побежал к окружающим поляну деревьям, а Рикар наполнив варевом из котла глубокую чашку, направился обратно ко мне.

— Господин, сейчас придет друид. Травы собирает для отвара лечебного. Я вам каши принес. Вкусная. Давайте я вам помогу, господин. Поесть, не помешает.

С помощью Рикара, я съел несколько ложек наваристой каши и обессиленно откинулся на спину. Рикар помог мне опуститься на спину и заботливо прикрыл одеялом. Опять появилась сонливость.

— А вот и друид наш поспешает, — сказал здоровяк, кивнув в сторону деревьев.

Повернув голову в указанном направлении, я увидел спешащего к нам тощего старичка. Рикар встретил его в десятке шагов от меня и они коротко переговорили, бросая на меня взгляды. В свою очередь, я беззастенчиво рассматривал друида. Длинные седые волосы до плеч, жидкая куцая бороденка и удивительно яркие голубые глаза, на изборожденном глубокими морщинами лице. Внешне ему лет шестьдесят, никак не меньше. Белый плащ, такого же цвета балахон до пят и простой дорожный посох, довершали его облик.

Тем временем, друид отдал принесенные травы Рикару, отдал какое-то указание и направился в мою сторону. А дедок непростой — вон как его Рикар слушается, только что не побежал.

Приблизившись, дед наклонился и молча возложил руку мне на лоб. Даже не поздоровался. Подержав ладонь несколько мгновений, он удовлетворенно хмыкнул, после чего убрал руку и взглянул мне в глаза.

— Как ты себя чувствуешь? — произнес дедок, сверля меня пристальным взглядом.

— Спасибо. Гораздо лучше, — отозвался я и сделал заметку — дед обращается ко мне прямо, как равный по положению.

— Ты помнишь, что с тобой случилось? — спросил друид мимоходом, откидывая укрывавшее меня одеяло в сторону. Заметил мой панический взгляд в сторону поляны и поинтересовался — Что-то не так? Мне надо осмотреть рану на ноге.

— Ничего, ничего. Все в порядке — заверил я дедушку, прикрыв пах обеими руками.

— Ты не ответил, — заметил друид, осторожно разматывая повязку на ране.

— Меня покалечил кабан — честно ответил я, — а Трофиса, вообще насмерть задрал.

— Помнишь, значит, — обрадовался дед.

— Нет. Слышал на поляне голоса, видел окровавленную траву — протянул я, с тревогой смотря на длинную и глубокую рану на бедре. Знатно располосовало. Что же это за кабан такой, что убил одного и серьезно покалечил другого?

Услышав мой ответ, друид помрачнел. Молча закончил осмотр раны, осторожно забинтовал ногу и заботливо укрыл меня одеялом.

— Раны заживают хорошо. Теперь тебе надо еще поспать, — сказал дед, опять положив руку мне на лоб.

— Но, я не хочу спать — запротестовал я.

Темнота. Забытье.

Глава вторая.

Путь в неизвестность.

Сквозь сомкнутые веки пробился яркий солнечный луч. Открываю глаза. Знакомая картина — над головой синее небо, ветви деревьев, легкое покачивание носилок. Опять меня куда то несут. Прислушался к ощущениям. Голова стала болеть гораздо меньше, ногу лишь слегка дергает. Приподняв голову, увидел спины двух дюжих воинов тащивших носилки.

— Доброе утро! — громко поздоровался я, постаравшись радостно улыбнуться.

От неожиданности, один из впереди идущих носильщиков дернулся и разжал руки, носилки накренились и я благополучно из них вывалился. Только и успел заметить, стремительно летящую навстречу землю и от сокрушительного столкновения, опять потерял сознание.

Ох. Бедная моя голова. Глаза пока открывать не буду. Что-то меня опять мутит.

Неподалеку раздавался знакомый голос здоровяка:

— Ты чего носилки бросил, склирсово отродье? А?!

Похоже, Рикар, проводит воспитательную беседу с нерадивым носильщиком. Открыв глаза, я повернул голову в сторону голоса. В нескольких шагах от себя обнаружил держащегося за глаз мужика и разъяренного Рикара, переключившего свое внимание на остальных носильщиков:

— А вы куда смотрите? Вас тоже касается! Четверо здоровых мужиков носилки удержать не смогли! Господина уронили! Я вам всем сейчас таких л...

— Рикар! — позвал я.

— Да господин, — подбежал здоровяк, — просим прощения господин. Я этим трефам вонючим, сейчас руки ноги переломаю, чтобы знали.

— Подожди, — перебил я не на шутку разошедшегося Рикара, — я сам виноват. Они тут не причем. Не трогай их.

Судя по сильно выпученным глазам Рикара, такого ответа он не ожидал. Очень сильно не ожидал. Повернувшись к провинившимся, Рикар зычно крикнул:

— Господин прощает вас. Знайте его доброту! — и добавил, обращаясь ко мне — Господин, вы сможете продолжать путь?

— Да, продолжим. А куда мы двигаемся Рикар? И где мы сейчас находимся?

Рикар помедлил, но все же решил ответить:

— Господин, мы в Диких Зем...

— Рикар! Думаю, тебе лучше заняться своим делом! Продолжаем путь — перебил здоровяка неизвестно откуда появившийся друид. Похоже, дедуля здесь главный, вон как Рикар почесал в сторону головного отряда. Отметим. Тем временем, мужики ухватились за ручки и подняли носилки в воздух. Давешний мужик, упустивший ручку носилок, щеголял подбитым глазом. Не иначе Рикар вразумлял ротозея.

Друид подошел ко мне и положив руку мне на лоб, пробормотал:

— Хорошо. Еще несколько дней и ты сможешь встать на ноги. Рана на ноге почти затянулась. А теперь тебе надо поспать для восстановления сил.

— Я не хочу спать, спасибо, — вежливо отказался я. Хватит с меня в забытьи время проводить.

— Не спорь, — буркнул дед, — Засыпай. Засы...

— Я! Не! Хочу! Спать! — не выдержав рявкнул я и стряхнул руку друида со своего лба, — Спасибо, я уже отдохнул.

В глазах друида на мгновение мелькнуло что-то, очень похожее на раздражение. Только на мгновение, но я успел заметить. Ох и непростой этот дедуля. Очень не простой. Чувствую, надо держать с ним ухо востро.

— Ранение очень серьезно — друид опять потянул руку к моей голове.

Нет. Так не пойдет. Пора брать руководство над режимом дня в свои руки. Перехватив руку друида, я посмотрел ему в глаза и медленно и отчетливо процедил:

— Я очень благодарен вам, за заботу о моем здоровье. Но решать, когда мне спать, а когда нет, я буду сам.

Несколько долгих секунд, старый друид изучающе смотрел мне в глаза, после чего высвободил зажатую мною ладонь и выпрямившись, буркнул, обращаясь к застывшим носильщикам:

— Чего стоите? Вперед. Да не трясите, — старик запахнул полу потрепанного белого плаща и обернувшись к головному отряду, выкрикнул — Тронулись!

Группа людей пришла в движение. Носилки находились в центре колонны. Тут же шли женщины и дети. Вооруженные мужчины прикрывали стороны. В глаза бросились плотно набитые мешки за плечами всех без исключения. Даже дети и женщины несли свою толику груза, чуть меньшую чему у мужчин. Некоторые женщины несли на руках маленьких детей. С трудом ковыляющих дряхлых старух, поддерживали под руки.

На всех мужчинах кожаные доспехи, на поясах висели короткие мечи или топоры, в руках луки с наложенной на тетиву стрелой. У женщин и подростков длинные ножи на поясах.

Повертев головой по сторонам, я осмотрелся. Мы следовали узкой лесной тропинкой, петляющей между стволами. Лес впечатлял. Не просто деревья, а Деревья. Непомерно высокие, в несколько обхватов древесные великаны. Кроны настолько пышные и густые, что полностью закрывали дневной свет и внизу царили сумерки. Лишь изредка, на мое лицо падал солнечный луч, когда тропинка проходила через заросшие высокой травой поляны. Поначалу, мне еще было интересно, но спустя несколько часов наскучило.

После некоторого раздумья, я решил отказаться от общения с носильщиками — если меня опять уронят, то костей точно не соберу. Зато, первый раз появилось время все спокойно подумать и разобрать по полочкам. Единственная проблема заключалась в том, что пустых полочек у меня в голове хватало, а вот чем из заполнить, я не представлял.

Самое раннее воспоминание, относилось ко времени, когда я очнулся первый раз и лежал на залитой кровью траве. Что было до этого, не помню абсолютно. Ни имени, ни возраста, ничего... Причина неизвестна. Единственное, что я могу предположить — при охоте на кабана, я получил серьезную рану головы, что и сказалось на моей памяти. Хм.

Все мои попытки расспросить Рикара, старый ворчун друид пресек на корню. Кстати, друид единственный, кто не величает меня господином и обращается со мной безо всякого почтения. Из фразы Рикара, я понял, что мы в Диких Землях. Что это за земли такие? Почему их называют дикими? На эти вопросы, я очень хочу получить ответы.

Состав отряда более чем необычен — женщины, дети, глубокие старики. На лицах многих маска безнадежности. И большинство из них, избегают смотреть в мою сторону. Всего я насчитал тридцать четыре мужчины, сорок пять женщин и двадцать семь детей разного возраста.

Когда начало смеркаться, отряд вышел на большую поляну заросшую густым кустарником, где и решили остановиться на ночлег. Мои носилки опустили в центре поляны, рядом с уже разведенным костром.

На пламя водрузили знакомый закопченный котел и женщины занялись ужином. По краям поляны, один за другим вспыхнуло четыре костра поменьше и судя по брошенному рядом хворосту, огонь собирались поддерживать до самого утра. Похоже, опасаются нападения. Огонь не остановит людей, а только привлечет их внимание. Значит, опасаются нападения хищных животных. Но какой зверь осмелится напасть на большой вооруженный отряд? Может, стая волков? Хотя, сейчас лето и у лесных хищников хватает куда как менее опасной добычи. Да нет, глупости.

— Травяной отвар господин, — раздался несмелый голосок, отвлекший меня от мыслей.

Девчушка лет десяти, протягивала мне глиняную кружку, наполненную отваром. Ясно. Великий друид, оскорбленный непокорностью больного, не соизволил прийти сам и заслал ребенка. Взяв кружку, я поблагодарил и попросил позвать Рикара. Девочка убежала, а я отпил глоток отвара. Ох. Ну и гадость. Горечь такая, что зубы сводит. Допив отвар, я с облечением отставил кружку в сторону. Несмотря на противный вкус отвара, боль в голове утихла. Дождавшись Рикара, — то, что он подбежал ко мне бодрой трусцой, еще больше убедило меня, что я не простой воин из отряда — я задал самый важный для меня вопрос:

— Рикар, кто я?

— Вы наш господин, — ответил Рикар, смотря мне в глаза.

— Господин? — такого ответа я точно не ожидал. Самое большое — командир отряда. Но господин...

— Да, господин. Мы все связаны с вами клятвой крови. До тех пор, пока ваш род не прервется, мы и наши дети будем служить вам. Только друид, не приносил клятву.

Клятва крови? Проклятье. Я не помню ничего, как будто, мою память стерли, как стирают пыль со стола — одним небрежным движением влажной тряпки.

— Рикар, думаю ты уже догадался, что я потерял память. Я не помню ничего, с момента как пришел в себя первый раз. На той поляне. Теперь, я хочу узнать все, что случилось до этого. И хочу это узнать сейчас!

— Господин, друид ска...

— Рикар! Ты сказал, что я твой повелитель! Я хочу знать все! Немедленно. Начни с моего имени.

— Да, господин, — поклонился Рикар, — ваше имя Корис Ван Исер.

— Корис Ван Исер, — повторил я.

Рикар впился в меня взглядом, видимо ожидая, что сейчас я вспомню все. Но имя не вызвало во мне никаких отголосков памяти. Ничего. С тем же успехом, он мог назвать любое другое имя.

— Благодарю, Рикар. Приятно знать свое имя.

— Вы не должны благодарить меня, господин. Мой долг служить вам.

Эти постоянные поклоны и заверения в верности начали меня доставать. Половина времени потрачена впустую. Скоро бдительный друид вернется, а я не узнал почти ничего.

— Рикар, с этого момента обращайся ко мне по имени. Просто, Корис.

— Что вы господин, как можно — попятился Рикар.

— Я так хочу, Рикар. Это ведь так просто. Обратись ко мне по имени.

— Не могу, господин.

Так. Этим путем, я ничего не смогу добиться. Придется действовать по другому.

— Рикар, ты ведь должен подчиняться моим приказам? — вкрадчиво поинтересовался я.

— Да, господин.

— Хорошо. Тогда я приказываю, называть меня по имени. Ты меня понял?

— Да, господин Корис.

Тьфу ты. Я в сердцах выругался. Ладно, придется оставить все как есть. К тому же, вон и друид поспешает. Увидел. Сейчас начнется.

— Ты можешь идти Рикар, — отпустил я здоровяка.

Молча поклонившись, Рикар ушел. А мне предстоит беседа с друидом. Дождавшись, когда друид приблизится на расстояние нескольких шагов я первым начал беседу:

— Спасибо за отвар. Голова больше не болит — улыбнулся я, — вы тратите на меня много сил.

— Это мой долг, — буркнул друид, — я и мимо пса шелудивого не пройду. Мне надо тебя осмотреть.

Друид уже в который раз приложил руку мне ко лбу. Подержал около минуты. Потом осмотрел распоротое бедро и удовлетворенно хмыкнул. Значит заживает. Очень уж лицо довольное. Старик снова прикрыл меня шерстяным одеялом и повернувшись произнес:

— Заживает. Больше всего, меня беспокоила рана на голове, но и она уже закрылась. Не пытайся вставать — ты еще слишком слаб для этого.

— Вы очень хороший лекарь, — подлизался я.

— Я не лекарь! — отрезал старик, сверкнув глазами.

— То есть, я хотел сказать друид — поторопился я исправить ошибку.

— Я не друид! — еще более суровым голосом сказал старик.

Видя, что поставил меня в тупик, дед довольно заулыбался и пояснил:

— Я священник. Отец Флатис. А друидом меня называют твои люди. Они родом из восточных лесов и так называют своих священнослужителей. Язычники, что с них взять.

— Приятно познакомиться отец Флатис, а меня зовут Корис — радостно улыбнулся я.

— Выспросил таки, — покачал головой отец Флатис, — не терпится тебе.

— Неизвестность меня пугает больше всего.

— Слаб ты еще. Только выздоравливать начал. Поэтому и не хотел рассказывать ничего. Но раз так сильно хочешь, то делать нечего.

— Спасибо, отец Флатис! У меня есть пара вопросов по ...

— Не сейчас — поднял руку священник, — сперва поешь, а потом уж и поговорим.

Дождавшись моего согласия, отец Флатис отошел к готовящим ужин поварихам и кивнув на меня отдал распоряжение. Через несколько минут, передо мной стояла огромная миска с горячей кашей, заправленной волокнами мяса и кусочками овощей. Пахло одуряюще. Вооружившись ложкой, я принялся за дело. Не забыть бы, поблагодарить поварих, за такую вкуснятину. Опустошив миску, я откинулся на спину абсолютно обессилевший. Живот вздулся и довольно урчал. Красота.

Давешняя девчушка, забрала пустую миску, а взамен вручила мне кружку с травяным отваром. Придется пить. Священника злить не хотелось. Морщась, я выпил отвар и улыбнувшись вернул кружку девчонке. Все. Теперь можно побеседовать. В первую очередь, надо узнать цель нашего путешествия в лесных дебрях и выяснить, о себе как можно больше деталей. Спать хочется. Куда запропастился священник? Вон он, стоит неподалеку и смотрит на меня с непонятным ожиданием. Глаза потихоньку закрывались. Так дело не пойдет. Я же сейчас засну. Могучий зевок подтвердил мои худшие опасения. Обманул меня святой отец, обманул. Нехорошо.

Мягкой волной накатился сон и я погрузился в мир грез.

Глава третья.

Мрачное прошлое.

Следующий день начался для меня как обычно — я проснулся на мягко покачивающихся в воздухе носилках, когда солнце уже было в зените. Опять проспал. Наученный горьким опытом, я покрепче ухватился за края носилок и только потом открыл рот:

— Доброе утро.

Поразительно. Носилки лишь слегка дернулись, но даже не накренились. Вот, что кулак чудотворный делает!

— Доброе утро, господин — поприветствовал меня хор голосов.

— Вам не тяжело меня нести то? — поинтересовался я.

Меня клятвенно заверили, что драгоценная ноша (это я), совершенно не тяготит и это большая честь для них. Про то, что вчера моя тушка оказалась валяющейся в дорожной пыли, он не упомянули, а я благоразумно промолчал.

— Как давно мы в пути?

— Полдня уж идем, господин — ответил носильщик с подбитым глазом, что не мешало ему радостно улыбаться.

Приподнявшись на локтях, я осмотрелся. Окружающая местность сильно изменилась. Лес сменился на череду невысоких, заросших кустарником холмов. Дул сильный, холодный ветер. Ранее пронзительно синее небо, сменило цвет на темно серый. Несмотря на чистое, безоблачное небо, казалось, что скоро начнется дождь.

— Сколько дней нам еще идти? — спросил я.

— Немного осталось, господин. Вон, видите впереди скала, виднеется? — указал носильщик

Присмотревшись, я заметил вдали очертания огромной скалы. Судя по размерам, это целая гора. Прикинув направление движения, я убедился в правоте носильщика — отряд держал курс точно на скалу. Вот он, конечный пункт путешествия. Вопросов возникло еще больше. В первую очередь хотелось узнать, зачем именно мы держим путь к этой скале? Нападение или разведка отпадают сразу — женщины и дети не вписываются. Мы от кого-то убегаем? Сомневаюсь. Назад никто не оглядывается с испугом. Все смотрят только вперед, и чем дальше мы продвигаемся, тем больше безнадежности на лицах.

— Как тебя зовут? — обратился я к разговорчивому носильщику.

— Тишен, господин.

— Тишен, думаю ты знаешь, что я потерял память. Что будет, когда мы достигнем той скалы? Ты знаешь это?

— Да, господин. Мы должны основать там постоянное поселение.

Все встало на свои места. Теперь понятно, почему в составе отряда столько женщин, детей и стариков. Понятно, почему столько хмурых лиц — кому понравится покидать обжитое место и начинать все сначала.

Дальнейшие расспросы ни к чему не привели — они просто не знали ответов.

Почему идем? — так приказали.

Кто приказал? — вы господин и приказали.

А зачем там поселение? — вам лучше знать господин.

А почему такие хмурые все? — так ведь опасно там.

А почему там опасно? — убить могут.

Кто может убить? — да есть кому, как не быть.

Спустя час разговора, я устал сам и утомил носильщиков расспросами. Придется ждать Рикара или святого отца — а еще лучше собрать их обоих и поговорить по душам. Решено. Так и сделаю, когда расположимся на ночлег.

Оставив замученных носильщиков в покое, я начал рассматривать местность. За разговором, я и не заметил как отряд преодолел холмы и вышел на равнину. Больше ничем не сдерживаемые порывы северного ветра трепали волосы. Очертания цели нашего путешествия стали видны отчетливей. Я ошибался. Скала не такая уж и огромная. Высотой не более четырехсот метров с плоской, как будто срубленной великаном вершиной. Подножье горы скрыто густой рощей.

В этот день, мы не добрались до цели путешествия. Остановились на ночлег у южного склона невысокого холма, что хоть как то защищал от холодных порывов ветра. Мужчины споро нарубили кустарник на растопку и натянули тенты. На этом обустройство лагеря закончилось. Подозвав одного из мужчин, я попросил позвать Рикара и отца Флатиса. Пора расставить все на свои места.

Когда здоровяк со священником пришли, я похлопал по земле, приглашая присесть — тем самым, намекая на долгий разговор. Рикар плюхнулся на землю сразу. В отличие, от отца Флатиса, который в своей обычной манере посверлил меня взглядом, и только убедившись, что ничего не выйдет, с сокрушенным вздохом опустился на землю.

— Думаю, пора мне во всем разобраться — начал я беседу и посмотрев на священника добавил — я уже достаточно окреп, чтобы знать всю правду. Кто хочет начать?

Рикар со священником переглянулись и опять уставились на меня. Тишина. Придется настаивать.

— Рикар, начни ты.

— Да я что, господин — смутился здоровяк — Вы уж и сами знаете. Идем в Дикие Земли, чтобы основать поселение. А больше я ничего и не знаю — Рикар отвел взгляд в сторону.

— Я сам, — произнес отец Флатис, — Он не хочет говорить, все как есть, чтобы не огорчать тебя. Натворил ты дел. Накуролесил. А они, теперь за это жизнью расплачиваться будут.

— Не верьте, господин, — встрял Рикар, — Не так все было.

— Хочешь сказать, что я лгу?! — возмутился священник, — раз хотел правду знать — пусть знает!

— Рикар, пусть говорит. Продолжайте святой отец. Расскажите, все как есть.

— Что тут рассказывать, — начал священник, — Все началось двадцать шесть лет назад, когда Ресар Удачливый во время вспыхнувшего мятежа сделал правильный выбор и встал на сторону короля во главе своего отряда наемников. Мятеж был жестоко подавлен. Восставшие умылись кровью. Много тогда народу полегло.

Король не забыл тех, кто помог ему сохранить корону. Он даровал Ресару титул барона и обширный участок земли в одной из граничных провинций. Щедрый подарок. Так, командир наемников Ресар Удачливый, оправдал свое прозвище и стал бароном Ван Исер.

В свою очередь, барон не оставил отряд — с каждым наемником, его связывала клятва крови. Они последовали за хозяином на новые земли. Барон отстроил замок для себя, деревню для наемников и освободил их от податей. Для них, началась мирная жизнь.

Через два года, он привез в замок прелестную девушку и вскоре сыграл свадьбу. К несчастью, семейная жизнь продолжалась недолго — при родах, баронесса умерла, успев дать жизнь наследнику барона — Корису Ван Исер. Отец души не чаял в единственном наследнике. Растил из него наследника, продолжателя рода Ван Исер.

Когда сын подрос, его наставником барон назначил своего давнего соратника, Рикара Лезвие, наказав тому, следить за наследником и не отходить от него ни на шаг.

Старый барон возлагал большие надежды на юного Кориса, вот только, он их не оправдал. На уме повзрослевшего сына были только пьянки в трактирах, распутные девки и дуэли по поводу и без. Насколько был крут и решителен Ресар Удачливый со своим отрядом, настолько же мягким и безвольным оказался со своим сыном. Молодому барону, все сходило с рук.

Четыре года назад, барон Ван Исер тихо скончался во сне, все оставив сыну — тяжелая болезнь подкосила некогда сильного воина. Не смог помочь даже Исцеляющий, присланный лично королем, помнящим заслуги Ресара перед короной.

Похоронив отца, следующие несколько лет, молодой барон развлекался как мог, пускаясь во все тяжкие и спуская наследство отца.

Все закончилось два месяца назад — во время пьяного дебоша в трактире, Корис вызвал на поединок дворянина, посмевшего обвинить его в недостойном поведении. Дворянин не принял вызов и пригрозив, что вызовет королевскую стражу, направился к выходу. Взбешенный и униженный барон, кинулся следом, и в два прыжка догнав ни о чем не подозревавшего юношу, вонзил ему в спину кинжал, после чего, спокойно вернулся к столу и налил себе вина. Дворянин умер мгновенно — кинжал задел сердце.

Подоспевшие стражи, арестовали барона Кориса Ван Исер и поместили в королевскую тюрьму, где он и пробыл месяц, до начала суда. Корис не волновался — дворянская кровь лилась постоянно — королю была выгодна вражда среди дворян и на подобные случаи смотрели сквозь пальцы. Обычно, все кончалось простым порицанием, выплатой виры за убийство, или на самый худой конец, службой в королевской армии. Обычно...

Убитый юноша, оказался внебрачным сыном короля. Хоть и ублюдок, но все же королевская кровь. По слухам, старый король в любимом сыне души не чаял.

Отец Флатис прервался и посмотрев на мое посеревшее лицо, спросил:

— Продолжать?

— Да, отец Флатис, продолжайте рассказ, — просипел я, уставившись в землю.

— Суд занял не больше часа — продолжил повествование священник, — Были опрошены свидетели, после чего допросили людей барона. Рикар взял всю вину на себя, утверждая, что это он нанес смертельный удар в спину. Присутствовавший на суде маг, уличил Рикара во лжи. За лжесвидетельство, Рикар получил пятьдесят плетей.

Когда вина барона была доказана, суд вынес приговор — смертная казнь. От немедленной смерти, юного барона спасли заслуги отца, — ему дали право выбора: либо казнь через повешение, либо лишение титула, всего имущества и изгнание в Дикие Земли, для основания поселения, что равносильно смертному приговору. Барон выбрал изгнание.

Вслед за ним последовал и отряд его отца, навечно связанный с родом Ван Исер клятвой крови. Когда они покидали бывшие владения Ван Исер, им дозволили взять с собой только то, что на них надето и сколько могут унести в руках.

Вместе с отрядом, церковь отправила священника, для постройки и освящения храма в будущем поселении. Месяц назад, небольшой отряд вошел в Дикие Земли. Спустя две недели, молодой барон решил отвлечься от тяжелых мыслей и прихватив с собой одного воина отправился поохотиться на оленя. Олень им не попался, зато нос к носу столкнулись с матерым кабаном. Барон не устоял перед соблазном и напал на огромного зверя. Кончилось все плачевно — воин погиб, закрывая своим телом господина, а барон испускал последний вздох, когда подоспел Рикар. Жизнь Кориса удалось спасти, но он потерял память, — закончил отец Флатис.

Я потерянно молчал, не поднимая взгляда. Сказать было нечего. Теперь понятно, почему Рикар не хотел мне ничего рассказывать. Позор рода. Обрекший, преданных людей на верную смерть в Диких Землях.

Взмахом руки, я дал понять, что хочу остаться один.

Рикар попытался что-то сказать, но священник остановил его:

— Молчи. Ему надо побыть одному.

Священник подталкивая перед собой Рикара, пообещал прислать ужин и неизменный травяной отвар.

Я остался в одиночестве. Мне надо много о чем подумать. Этой ночью, я засну нескоро. Если, вообще смогу заснуть.

* * *

Рикар клялся и божился, что мы достигнем скалы еще до начала сумерек и я ему верил. Травяная равнина способствовала быстрому передвижению, уже не приходилось покорно следовать изгибам лесной тропинки или терять время, обходя стороной высокие холмы. Теперь наш путь лежал только прямо.

Последний день пути.

Рикар по моей просьбе, шел рядом с носилками — требовалось восстановить хотя бы часть знаний. Понять, кто я есть и что могу. Тяжкое бремя ответственности давило на меня и лишало покоя. Рикар охотно отвечал, радуясь тому, что мне становится лучше.

Сейчас, я рассматривал ворох бумаг, имеющих к моей персоне прямое отношение — небольшую тубу с документами, вручил мне Рикар, объяснив, что получил их от меня на хранение.

В тубе нашлась и карта, начертанная на толстом пергаменте. В связи с крайне плохой изученностью Диких Земель, карта просто изобиловала белыми пятнами. Все же, лучше чем ничего. Так же, на карте присутствовали различные отметки, значение коих мне было неизвестно. Окликнув здоровяка, я попросил показать, где находится цель нашего путешествия. Рикар присмотрелся и ткнул толстым пальцем в карту.

— Подкова, — удивленно прочитал я, — Рикар, а почему Подкова?

— Я слышал, что гора очень похожа на огромную подкову, господин — отозвался тот, разводя руками.

Я хмыкнул и отложил карту в сторону. Подкова. Смешное название для горы. Почему не "Пик Храбрости", например?

Перевернув тубу, я хорошенько встряхнул ее. Оттуда выпало еще несколько свернутых в трубки бумаг и небольшой тщательно завязанный кошель. Бумаги я пока отложил в сторону, а заинтересовавшим меня кошелем, занялся вплотную. Развязав тесемки, я заглянул внутрь и снова удивился — несколько разноцветных стеклянных шариков и сложенный лист бумаги. Взяв один из шариков в руки, я вздрогнул — стоило мне прикоснуться, как он ярко засветился. Интересно, что это.

— Рикар, ты знаешь, что это? — показал я находку.

— Нет, господин, — ответил здоровяк, пожав плечами.

Поместив шарик обратно в кошелек, я достал оттуда сложенный лист бумаги и развернул его. Это оказалось длинное и нудное пояснение по использованию Вестников. Все оказалось очень просто. Следовало, зажать один из шариков в кулак, дождаться когда внутри загорится огонек и прошептав сообщение, раздавить шарик. Высвобожденная энергия достигнет мага из Королевской Канцелярии и передаст ему мое сообщение и местонахождение.

Первое сообщение следовало отправить незамедлительно по достижению нами цели путешествия. После этого, надлежало отправлять сообщение каждые полгода или в случае нападения на поселение. Сделать это мог только я. В чужих руках Вестники не работали. Последнее уточнение заставило меня задуматься. А если я погибну? Как другие дадут о себе знать?

Надежно завязав кошель, я спрятал его обратно в тубу. Оставшиеся бумаги, я оставил на потом. Еще будет время этим заняться. Сейчас, меня волновал вопрос, ответ на который я хотел получить немедленно:

— А почему, мы идем пешком? На весь отряд ни одной лошади. Для основания поселения нужен скот, птица, зерно, инструменты. Где все это?

Рикар замялся и когда наконец решился ответить, я уже догадывался, что он скажет:

— На снаряжение отряда, была выделена небольшая сумма, господин. Для покупки всего необходимого. Но...

— Но что? Договаривай, Рикар.

— Но вы ее потратили на прощальный вечер в трактире, господин — пробормотал здоровяк, — Все деньги до последнего медяка.

Если бы я мог придушить себя, я бы это сделал не задумываясь. Проклятье! Прошлый Корис Ван Исер был полным безумцем, обрекшим на смерть себя и преданных ему людей. Я обрек на голод всех, кто отправился со мной.

— Не беда, господин — попытался успокоить меня Рикар, — Мы умеем охотиться. Не пропадем. Да и инструменты кой какие захватили.

Я промолчал. Да и что, мог я сказать. Ничего. Была лишь пугающая меня самого надежда, что мое прошлое "Я", больше никогда не вернется. Я не хотел становиться прежним Корисом Ван Исер.

Собрав все бумаги обратно в тубу, я отдал ее Рикару — надежней места не найти. Взмахом руки отпустил верного здоровяка и глубоко задумался.

Меня тревожила некоторая избранность потери памяти: все воспоминания о прошлом исчезли. Воспоминания, но не знания. Я заметил, что если еще вчера, я не мог сказать, что за деревья меня окружают, то теперь узнавал и мог точно сказать их названия.

Изменился даже характер — со слов Рикара, я уже знал, что в прошлом был вспыльчив и тяжел на руку, совершенно не думал о будущем. Глупый юнец. Тогда как теперь, я холоден и расчетлив, стараюсь просчитать собеседника, понять его намерения, причем делаю это сознательно. Два абсолютно разных человека. Один умер, другой родился.

Еще одна деталь не давала мне покоя — каждая моя попытка вспомнить прошлое, вызывала дикую головную боль. Волхв обещал, что со временем память вернется. Нужно лишь подождать.

* * *

Когда сумерки начали опускаться на землю, мы достигли густой рощи у подножья Подковы. Добрались. У утомленных людей не осталось сил радоваться окончанию долгого и изматывающего путешествия. На скорую руку разбили лагерь, приготовили ужин и выставив стражу, все завалились спать. Отец Флатис, несколько раз обошел лагерь, что-то бормоча себе под нос и делая пассы руками. Изредка, между его пальцами проскальзывали яркие искры, ясно различимые в сгущающейся темноте.

— Освящает, — со знанием дела пояснил Рикар, решивший расположиться на ночлег рядом со мной.

— Угу, — согласился я, дожевывая черствый кусок лепешки.

— А волхв может и не зря опасается, — добавил здоровяк, с кряхтением перевернувшись на бок, — мы в самом сердце Диких Земель. Здесь погани темной полно. Днем то их нет. А ночью самое для них время. Хотя зря волхв это делает, беду накликает.

— Не волхв, а священник, — поправил я здоровяка и спохватившись спросил — почему зря? А если мертвяк или еще, что похуже набредет? На освященную землю, им ходу нет.

— Мертвяков здесь нет — неоткуда им тут взяться. Около городов бывает, особенно на границе, когда некромант пришлый постарается и кладбище поднимет. Там да. Поэтому в пограничных городах умерших не хоронят, а сжигают. Все спокойней. А здесь могильников нет — не жили здесь люди, городов не строили.

— А чего тогда опасаться?

— Да, кроме мертвяков и похуже кто заявиться может. Тварям посильнее и освященная земля нипочем. В храм может и не войдут, а сюда запросто. Магическую силу, особенно светлую они за много лиг чувствуют.

Не на шутку обеспокоенный словами Рикара, я решил с утра поговорить на эту тему с отцом Флатисом. Как бы не накликать беду. Вспомнив о еще одном незаконченном деле, я бесцеремонно растолкал уже заснувшего Рикара и забрал у него кожаную тубу. Выудил оттуда кошель с Вестниками и достал один из темных шариков. Дождавшись, когда внутри шарика возникнет огонек я поднес Вестник к губам и произнес:

— Отряд Кориса Ван Исер достиг Подковы. Все в порядке — и сжал Вестник в кулаке. Хруст стекла и ярко вспыхнув, шарик лопнул, а высвобожденная магическая энергия унесла мои слова к неизвестному адресату. Отряхнув ладонь от осколков стекла, я укрылся одеялом и постарался заснуть. Завтра мне понадобятся все силы.

Глава четвертая.

На новом месте.

Первый день на новом месте, оказался для меня одним из самых тяжелых — первый раз я попробовал встать на ноги и сделать несколько шагов. Предусмотрительный Рикар, уже заготовил для этого случая пару самодельных костылей и теперь кудахтал надо мной как наседка, забегая то с одной стороны то с другой. Полчаса назад, я отказался от его уговоров, полежать еще денек, дескать они и сами справятся, чем вызвал кучу упреков о своей неосмотрительности и глупости. Видя, что я уперся и меня не переубедить, здоровяк сокрушенно вздохнул и отлучившись на несколько минут, вернулся с костылями.

И вот теперь, опираясь на костыли, я готовился сделать первый шаг. Сделав осторожный шаг я перенес вес на больную ногу и прислушался к ощущениям. Терпимо. На далекие расстояния, я конечно не ходок, но пока этого и не требовалось. От пришедшей в голову мысли, я громко рассмеялся и посмотрев на Рикара сказал:

— А ведь это и правда мой первый шаг в жизни. Старый Корис Ван Исер умер, а я родился. И это мой первый самостоятельный шаг.

Рикар в своей излюбленной манере пожал плечами и ничего не ответил.

— Давай ка пройдемся, Рикар — предложил я, — Людям будет приятно увидеть, что я уже выздоровел.

Хотя, это смотря с какой стороны посмотреть. Такого самодура каким я был в недалеком прошлом, мало кто захочет видеть. А уж во главе людей... Думаю, в глубине души, большинство из них только обрадовались, когда меня порвал кабан и теперь сокрушались, что по нелепой прихоти Создателя, я выжил.

Медленно переставляя ноги, я направился к центру лагеря. Одолев всего лишь с десяток метров, я вспотел и запыхался, как кузнец после дня работы с пылающим горном. Вспомнив, что еще предстоит путь обратно, я окончательно повесил нос.

"Может попросить отнести меня обратно на руках?" — вкралась подлая мыслишка. Заманчиво. Я было задумался над этим, когда звуки пламенной речи отвлекли меня.

Речь толкал священник, взгромоздившийся на высокий пень, оставшийся от упавшего дерева. Перед его импровизированным амвоном, собралась толпа народа и восторженно внимала пылкой проповеди, настолько поглощенные словами отца Флатиса, что мое скромное появление никто не заметил. Прислушавшись, я понял, что дело плохо. Священник разошелся, только что искры не летели во все стороны. Мы с Рикаром успели лишь к середине проповеди, но и услышанного хватило, чтобы понять, что власть пора брать в свои руки. Прямо сейчас. Пока отец Флатис дел не натворил.

— ... наш священный долг, построить церковь на этой проклятой земле! Мы призваны, пронести силу Создателя через все невзгоды и преграды. Вернуть эти земли в лоно церкви! Призываю вас братья мои, паства моя, уже сегодня начать постройку церкви, на том месте где стою я...

— Отец Флатис! — бесцеремонно перебил я разошедшегося святошу. Как я с удовлетворением заметил, головы слушателей одна за другой начали оборачиваться в мою сторону. Начало положено, — А чем это вы тут занимаетесь? А? Кто вам сказал, что вы можете управлять МОИМИ людьми, по своему усмотрению?

Над толпой пронесся вздох изумления и радости. Уже все смотрели на меня и в их глазах я различал искреннюю радость, смешанную с облегчением. На мгновение, мне стало стыдно за свои мысли о том, что многие порадовались моей болезни. Похоже, что я сильно ошибался.

— Господин!

— Господин!

-Слава Создателю, господин на ноги поднялся.

— Не вмешивайся сын мой! — очнувшись, заголосил священник, поняв, что теряет слушателей — Как осмеливаешься ты! Преграды ставить святому делу! Священная миссия возложена на нас — принести свет Создателя в проклятые земли и...

— Нет! Мы здесь, чтобы основать поселение и самое главное — выжить! — рявкнул я, смотря на священника поверх голов, — И не пытайся помешать! Церковь построена будет, но не сейчас! Сейчас есть дела, которые будут поважнее церкви.

— Да как ты! — задохнулся святоша и потрясая посохом завопил, — Не слушайте его дети мои, сам Темный вселился в него.

— Рикар! — повернулся я к здоровяку, — Успокой этого..., не захочет по хорошему — заставь.

Рикар протолкался через толпу и не обращая внимания на вопли взбешенного священника, стащил того на землю. Не знаю, что здоровяк такого сказал, но священник мгновенно заткнулся и позволил отвести себя в сторону. Повернувшись к обступившим меня людям, я всмотрелся в их лица. Обвел их взглядом и начал говорить:

— Я Корис Ван Исер! Вы все здесь, по моей вине. Из-за моей ошибки. Это все в прошлом. А теперь поговорим о настоящем. Многие, думают, что мы обречены. Это не так! У нас есть шанс выжить ! Но только при одном важном условии — слушать меня и выполнять только мои приказы и ничьи больше! Всем понятно?

Толпа всколыхнулась.

— Да, господин.

— Не сомневайтесь, господин.

— Да, господин.

— Мы с вами, господин.

— Хорошо! А теперь слушайте первый приказ — собрать лагерь. Мы выступаем через час. Выполнять! — закончил я. Выждав, когда все разойдутся, я перевел дух и вытер вспотевший лоб. Получилось.

Краткая речь меня утомила, руки дрожали и опять вернулась головная боль, но главного я добился — восстановил порядок и нейтрализовал этого фанатика. Чувствую, доставит он мне еще хлопот. Надо будет с ним вдумчиво побеседовать. Попозже. Сейчас, есть более важные дела. Доковыляв с помощью Рикара до носилок, я достал карту и раскрыл ее на траве. Мне очень не нравилось место для поселения, навязанное нам Королевской Канцелярией. Сразу по нескольким причинам: от воды далеко, местность открыта для недобрых взглядов со всех сторон и тем, что ТАМ знают, где именно мы находимся.

В одной из бумаг, приводились рекомендации по обустройству нового поселения: в первую очередь воздвигнуть церковь, дабы сила ее ограждала людей от нечисти, потом приступить к постройке домов и возделыванию полей под посевы. Глупцы! Там не было ни слова о защитной стене или бревенчатом частоколе. Никаких упоминаний о опасностях Диких Земель. Следовать указаниям Королевской Канцелярии, означало подписать смертный приговор всем нам. Интересно, сколько таких отрядов подобных нам, они уже отправили в Дикие Земли и сколько из них основали поселения или смогли вернуться обратно? В голову прокралась мыслишка, что это не более чем способ, избавиться от неугодных людей, да еще и с пользой для королевства.

Требовалось выбрать хорошее место для будущего форта. Мысль об основании деревни я отверг сразу же. Слишком опасно. Потратив целый час на рассматривание карты, я наконец то нашел, идеально подходящее место для моих целей. Подкова. Скала надежно защитит нас с трех сторон, от всех опасностей. Я построю форт внутри Подковы, у самого перешейка, соединяющего отроги. Услышав крик Рикара, что все готовы к выступлению, я сложил карту и забрался на носилки, с облегчением вытянув гудевшие от усталости ноги.

* * *

Через несколько часов мы преодолели несколько миль по густой роще и подошли вплотную к подножию Подковы. Осмотрев скалу вблизи, я убедился в своей правоте — по отвесным стенам, практически невозможно вскарабкаться. Во всяком случае, для неразумных тварей это непреодолимая преграда. Но меня больше интересовала не сама скала, а ее полая сердцевина.

Пройдя еще милю, мы добрались до заросшего деревьями ущелья между отрогами Подковы и последовали по нему. Встречающиеся в обильном количестве обломки камней и щебень, сильно замедлили продвижение отряда.

Близко стоящие отвесные стены вздымались высоко над нашими головами и казалось, что смотришь вверх из глубокого колодца. По дну ущелья, тек широкий холодный ручей, петляя между камней. Отмеченный на карте ручей сыграл большую роль, когда я выбирал место для нашего будущего дома.

Солнце стояло в зените, когда мы наконец достигли толстого перешейка соединяющего отроги Подковы. Рикар скомандовал привал и измученные тяжелым переходом люди, без сил повалились на землю.

Мы прибыли в наш новый дом.

Подождав, пока люди немного переведут дыхание, я подозвал Рикара, я попросил отобрать нескольких мужчин разбирающихся в охоте, работе с камнем и деревом, и человека, который может взвалить на себя многочисленные хозяйственные дела.

Рикар помчался на розыски нужных людей, а я тем временем решил хорошенько осмотреться по сторонам.

Мы находились внутри Подковы, вплотную к тыльной скале соединяющей отроги.

С трех сторон, нас окружали высокие стены, поднимающиеся на высоту более двухсот метров — у перешейка, стены ущелья сближались и входили в него под широким углом. Нападения с этих сторон, можно не опасаться. От подножия западной стены, брал свое начало широкий ручей. Единственным способом попасть сюда, было длинное ущелье. Или с воздуха, что маловероятно, если ты не птица. Я был доволен. Одну из проблем удалось решить.

За спиной раздалось покашливание, и я обернулся.

Рикар и четверо воинов. Одного я знал — памятный мне носильщик с подбитым глазом. С остальными знаком не был, но в выборе Рикара, не сомневался. Кивнув, я показал на траву рядом со мной, приглашая сесть — уверенно стоять я еще не мог, а смотреть снизу вверх не хотелось.

Ожидая, пока все усядутся, я внимательно осматривал их, стараясь запомнить лица.

— Хорошо — начал я, — Рикар выбрал вас, как мастеров своего дела. Он доверяет вам, а я доверяю выбору Рикара. Мы добрались до конечной точки нашего долгого и изматывающего путешествия. Здесь будет наш новый дом. И предстоит много работы, которую надо выполнить как можно скорей. У нас есть лишь несколько месяцев, до прихода зимы. Первым делом, надо позаботиться о надежной защите нашего поселения, о запасе продовольствия на зиму и о теплом жилье. Могу объяснить в двух словах: дел невпроворот, а времени в обрез. Вам все ясно?

— Мы все понимаем, господин — ответил за всех, Рикар — Не сомневайтесь, сделаем все возможное. Работы никто из нас не боится.

— Ну и отлично — улыбнулся я, — Работы хватит всем. А теперь приступим к делу.

— Как тебя зовут, и что ты умеешь делать? — спросил я у светловолосого крепко сбитого мужчины, средних лет.

— Литас, господин. Раньше служил в отряде вашего отца, потом отвечал за доставку дичи к баронскому столу. Был старшим егерем — четко ответил мужчина.

— Хорошо. С этого момента, ты глава наших охотников. Выбери себе еще пятерых человек, хорошенько осмотритесь в ущелье, которое мы прошли по пути сюда. Постарайтесь добыть, что-нибудь к ужину. Расставьте несколько ловушек. Особенное внимание, обратите на следы хищных зверей. Если увидите неизвестные вам следы, то сразу сообщишь мне. Твоя главная работа — мясо! Чем больше, тем лучше. Ты хорошо меня понял?

— Да, господин, Корис! Не сомневайтесь. Мяса будет много.

— Тогда за дело.

Светловолосый вскочив на ноги, помчался выполнять поручение, а я посмотрел на носильщика.

— Корис, господин. Что прикажете, то и сделаю.

— Корис? Тезка значит, — рассмеялся я, — ну слушай тезка. Соберешь все съестное с мешков в одном месте. Выбери несколько умелых поварих и пусть начинают готовить на всех, над ними назначь старшую кухарку, что характером построже. Возле продуктов поставь надежного человека. За сохранность еды, отвечаешь головой. Займись обустройством кухни и лагеря. Когда Литас начнет доставлять мясо, надо будет его коптить или вялить — это тоже на тебе. В общем, вообще все хозяйство на тебе. Если что — головой ответишь.

— Я не подведу, господин. Скольких мужчин, я могу взять?

— Нисколько — полюбовавшись выпученными глазами Тезки, я продолжил — мужчин дать не могу. Они нужны для охоты и строительства. Выбери детей постарше, женщин, стариков, что покрепче. И приступай. Понял, Тезка?

— Понял господин — упавшим голосом, протянул Тезка.

— Ну, тогда за дело.

Поклонившись, Тезка трусцой удалился к собравшимся неподалеку женщинам.

— А сколько у нас вообще человек? — обратился я к Рикару. До этого я успел посчитать примерно, но хотел знать точно.

— Мало, господин — лаконично ответил здоровяк, — тридцать шесть мужчин, сорок восемь женщин и двадцать четыре ребенка. Во время пути погибло пять человек.

— Пятеро? — удивленно спросил я, — про Трофиса я знаю, а еще четверо?

— Один ребенок умер от укуса змеи, на женщину упало гнилое дерево, и два охотника пропали, господин.

— Пропали?

— Да, господин. Ушли на охоту и не вернулись. Мы проследили их путь, но дошли только до лесного ручья, а там следы исчезли.

— Больше ничего не нашли?

— Нет, господин. Ни клочков одежды, ни крови. Ничего — отрицательно покачал головой Рикар.

— Где это произошло? Чем были вооружены? Умели ли сражаться?

— В девяти днях пути отсюда, господин. С собой у них были луки и мечи. Бывалые воины, несколько лет служили в отряде старого барона.

Я задумался, двое здоровых вооруженных мужчин пропадают бесследно. Убежать они не могли — клятва крови не позволит этого, так же как и предать меня. Плохо дело. Вернусь к этому позже. Пока, есть проблемы куда поважнее.

— Ваши имена? Что умеете? — спросил я у последних мужчин, до того похожих друг на друга внешне, что сразу ясно, что передо мной сидят братья.

— Древин и Дровин, господин. Я и брат, с камнем работать обучены, да и с деревом не оплошаем — поклонился кряжистый невысокий мужчина, — еще для вашего отца, замок строили, за что поясами мастеров награждены были.

— Вы то, мне и нужны. Ваша задача, осмотреть ущелье и подумать вот над чем: нам нужна высокая стена, которая не позволит ни одной твари попасть внутрь. Никакого дерева. Только камень, а его здесь в избытке. Стену требуется построить так, чтобы между ней и тыльной скалой, было достаточно места для большого общего дома, хозяйственных построек и прочего. Все оставшиеся мужчины, переходят в ваше распоряжение. Чем быстрее, мы возведем стену, тем больше шансов на выживание у нас появится.

— Мы понимаем, господин — степенно ответил Древин, — разрешите приступать?

— Приступайте — отпустил я братьев.

— Рикар, ты тоже ступай с ними — на тебе стража. Расставь посты так, чтобы и мышь не проскользнула, без нашего ведома. Никого не выпускайте из лагеря. С этого дня, ты моя правая рука и отвечаешь за безопасность лагеря. Особенно присматривайте за детьми, и ... не забывай про отца Флатиса. Чувствую, он еще попьет нашей крови.

Раздав поручения, я откинулся на спину и начал прикидывать, сколько времени у нас осталось. Лето уже заканчивалось. Осталось несколько месяцев до начала зимы. За эти месяцы, мы должны успеть запастись всем необходимым, чтобы пережить зиму. Учитывая все то, что я узнал из разговоров с Рикаром, нам надо торопиться.

Глава пятая.

Первые сюрпризы, приятные и не очень.

Усевшись на толстое бревно рядом с кухней, я с удовольствием уплетал завтрак, не забывая поглядывать по сторонам.

Лагерь превратился в оживленный муравейник. Работа кипела. В воздухе витал запах свежесрубленного леса и вскопанной земли.

Мужики рубили деревья, таскали бревна и камни, женщины под присмотром моего тезки, разбирали оставшиеся нетронутыми мешки с пожитками и следили за шустрыми детьми, так и норовящими сунуть нос куда не надо. Молодежь постарше, вырубала заросли кустарника, убирала мелкие камни — я распорядился, расчистить пространство от тыльной скалы, до будущей стены форта подчистую.

К счастью, земля была относительно ровной, лишь в паре мест торчали вросшие в землю валуны, но их я пока оставил в покое — мороки больно много. Большая часть растущих внутри лагеря деревьев была уже срублена, остались только истекающие древесным соком пни, но и за них уже принялись бойкие мальчишки. Я было обеспокоился — как бы руки ноги не посекли, но увидев с какой ловкостью они управляются, успокоился.

Несколько женщин постарше, занимались приготовлением пищи, под неусыпным надзором Нилиены — самой старой и ворчливой в нашем отряде. Несмотря на старость, она бодро семенила от котла к котлу, помешивала варево огромным черпаком и не забывала покрикивать не нерасторопных кухарок.

Братья каменщики вытребовали у меня почти все мужское население для закладки наружной стены форта. Рикар с трудом отвоевал у них несколько воинов для несения стражи. Чуть за бороды друг друга не взяли.

Шесть охотников ушли на промысел, получив от меня приказ, без добычи не возвращаться. Слава Создателю, непуганой дичи в окрестностях водилось прилично. Оно и понятно: охотников тут никогда не было. А люди если и бывали, то в качестве добычи, а не охотников.

Охотники, вчера под вечер установили несколько ловушек и с утра ни одна из них не пустовала. В каждой петле, болталось по жирному зайцу. Пару тушек, правда оказались объеденными — лисы постарались, как пояснил Литас, пообещав снять с воришек шкуры — в буквальном смысле.

Отец Флатис примостился неподалеку, греясь на солнышке и не забывая посматривать на меня из под сурово насупленных бровей. После вдумчивой беседы с Рикаром он притих и теперь демонстративно держался особняком. Гневаться изволит. Но сейчас не до него. Пусть радуется, что лес валить не заставил. Хотя, позже надо будет с ним примириться.

За неимением бумаги, план форта, пришлось чертить на расчищенной от травы земле. Здесь, я отметил очертания будущих построек.

Самое главное — успеть закончить стену до того, как пожалуют нежданные гости. То, что они появятся, сомнений у меня не вызывало. Только закончив стену, начнем строить большой общий дом — зима на носу и построить каждой семье по отдельному дому, мы просто не успеем.

Подошедший Дровин, потребовал у кухарок воды и опустошив два черпака направился ко мне.

— Господин, — поклонился Дровин, — мы еще не выбрали место для ворот. Да и насчет ширины обсудить надо.

— Ворот не будет, — сказал я, с удовольствием смотря на изумленное лицо старшего каменщика.

— Не будет?! — пораженно выпалил Дровин и спохватившись добавил, — господин.

— Нет. Ворота укрепить мы не сможем — их выбьют после первого же набега, а если твари прорвутся внутрь, то шансов у нас не будет. Строить будем по другому — сплошная каменная стена. Перебираться через стену будем с помощью лестниц. Для тяжестей, на верху лестницы соорудим подъемник с платформой.

— Я понял, господин, — задумчиво ответил Дровин. По глазам, было заметно, что он уже прикидывает, где именно разместить лебедку, для подъемника.

* * *

Звуки бурной ссоры донеслись до меня, когда я мудрил над начерченным планом форта, прикидывая, где лучше всего разместить хозяйственные постройки. Еще через минуту, перепалка перешла в драку.

Судя по звонким голосам, воевала молодежь, которую я отправил на выкорчевывание пней, оставшихся после вырубки. Приглядевшись, я увидел как в клубах серой пыли по земле катаются два сплетенных тела, еще несколько мальчишек стояло рядом и выкриками подбадривали дерущихся.

— Нилиена, — окликнул я кухарку, — посмотри ка, что там происходит. Так и на ножи друг друга поднять могут.

— Да, господин. Сейчас я им устрою, — отозвалась та и прихватив со стола самый большой черпак, быстрым шагом направилась к месту драки.

— Зачинщиков за шиворот и тащи сюда, — крикнул я ей вслед. Не прибила бы. Рука у Нилиены тяжелая.

С места драки послышался гневный голос старухи, раздался звонкий звук удара — половником приложила не иначе. Мальчишки разбежались кто куда, а Нилиена погнала драчунов в мою сторону.

Через минуту они стояли передо мной и утирали разбитые носы. Оба были примерно одного возраста, но по внешнему виду, отличались друг от друга, как волк отличается от зайца. Уже сейчас, один из них поражал своими широкими плечами и ростом, и статью, через несколько лет, знатный воин выйдет. Другой же, был щуплый, с тощей длинной шеей, нескладный. Вот только глаза... Глаза дикого звереныша готового вцепиться в глотку.

— Ну и что вы не поделили? — поинтересовался я, достаточно насмотревшись на обоих.

— Он ничего не делает, господин, — возбужденно выпалил тот, что побольше, — даже корягу оттащить не может. Только под ногами мешается! Никудышный вовсе. Дрова, и те собрать не получается — пока несет, половину по дороге растеряет.

Я перевел взгляд на второго паренька, понурившего голову и обнаружил, что по его грязным щекам текут слезы. Ясно. Долго он терпел издевки и тычки, а сегодня не выдержал и на очередной удар, ответил ударом. Увещевать, их смысла нет. Только хуже будет. Попробуем по другому.

— Так, ты иди и чтобы больше никаких драк — указал я на первого, — а ты, пока останься.

Дождавшись, когда он отойдет на достаточное расстояние, я обратился к мальчишке:

— Имя? Отец кто?

— Стефий, — пробормотал парень, шмыгая разбитым носом, — сирота я, господин. Давно уж.

— Трудно пришлось? — сочувственно спросил я, намекая на случившуюся драку.

— Я еще разобью ему морду — поднял голову Стефий, — подкараулю и со спины вдарю! Я ему...

— Верю. Верю. — успокаивающе поднял я ладонь, — Не горячись. Почему он говорит, что ты не работаешь?

— Я стараюсь, господин. Изо всех сил стараюсь. Ну не могу я корягу поднять. Тяжелая больно.

Я вздохнул. Тяжко ему приходится. Так дело оставлять нельзя. Заклюют его. Или он сам, не выдержав еще одного унижения, возьмет нож в руки. Даром, что телом не вышел, а характер как у волчонка. На кухню пристроить? Совсем засмеют. Хотя...

— Вот что. Молитвы знаешь? — повеселев, спросил я у Стефия.

— Знаю, господин. И читать и писать умею — недоуменно ответил Стефий, — я читать, страсть как люблю.

— Так. Лети к ручью, умойся хорошенько, вихры пригладь и бегом обратно.

Стефий умчался по направлению к ручью, а я вооружился костылем и похромал к сидящему поодаль священнику, стараясь посильнее припадать на больную ногу и часто останавливаясь на отдых. Отец Флатис, наблюдал за моим приближением с каменным лицом. Доковыляв до него, я приветственно махнул рукой и с облегчением опустился на траву. На мое приветствие, отец Флатис ответил едва заметным холодным кивком. Гневаться изволит. Поняв, что начинать разговор священник не намерен, я решил сказать прямо:

— Отец Флатис. Помощь ваша нужна.

— В чем? — язвительно произнес старик, — вижу, что и без меня неплохо справляешься.

— Парнишка тут есть один, Стефий. Силой не вышел, вот и клюют его все кому не лень — попытался я разжалобить священника, — а парнишка способный. И читать и писать обучен, все молитвы наизусть знает. Возьмите к себе под крыло. Как церковь отстроим, служка вам пригодится. Расторопный он, сообразительный.

Священник пожевал губами в раздумье, косясь на меня взглядом. Я специально добавил про церковь, давая понять: построим мол обязательно, дайте только срок.

— Житья ему не дают. Сегодня до драки дошло. А завтра, что будет? Не натворил бы дел — добавил я.

Увещевал я обиженного на всех отца Флатиса полчаса не меньше и наконец, доброе сердце старика не выдержало:

— Хорошо. Пусть придет. Поговорю я с ним, — ответил отец Флатис и отвернулся, давай понять, что разговор окончен.

Когда я вернулся, Стефий уже поджидал меня.

— Отец Флатис, согласился взять тебя к себе в послушники. С этого дня, будешь помогать ему во всем.

Стефий засиял в полном восторге.

— Спасибо, господин.

— Ступай к нему — улыбнулся я, — Да смотри у меня! Старайся.

Еще раз низко поклонившись, Стефий умчался к священнику, проводив его взглядом, я вздохнул: жаль не все проблемы так просто решались — и опять согнулся над начерченным планом. Теперь, парнишка в надежных руках. А мне надо подумать, как уместить церковь на маленьком пространстве форта — обещание надо держать.

Покорпеть над чертежом, мне не дали.

— Господин Корис! Господин Корис!

Недовольно вскинув голову, я увидел мчащегося ко мне тезку. Добежав, он сделал несколько глубоких вдохов, стараясь отдышаться и выпалил:

— Господин Корис, мы пещеру нашли. Здоровенная дырища!

— Пещеру? — удивленно спросил я, беря костыль, — Где?

— На тыльной стене, господин. Вход за зарослями кустарника скрывался. Не будь вашего наказа все под чистую вырубать, то может и не наткнулись бы вовсе. Уж больно заросло.

— Внутри смотрели? Что там?

— Не знаем, господин, темно там, как у склирса в .... Кхм, — поперхнулся тезка и смущенно кашлянув продолжил — я распорядился, сделать несколько факелов, господин.

— Следы?

— Нет, господин. Я на пару шагов сунулся посмотреть. Там толстый слой пыли везде нетронутый. Нет там никого — радостно ответил Корис.

— И чему ты радуешься? — мрачно спросил я.

— Э-э-э — запнулся тезка, не зная что ответить — Ну так это же хорошо, что пещера пустая то. Никого выкуривать оттуда не надо.

— Большая пещера, рядом чистая вода, поблизости густой лес в котором полно добычи — по пальцам перечислил я — Но почему-то, ни одно животное не захотело устроить здесь логово. Как думаешь, почему?

— Не подумал, господин — опустил голову тезка.

— Ну, пойдем посмотрим, — пробурчал я и похромал следом за ним.

Пока шагали, я костерил себя и стражу последними словами. Проглядеть здоровую пещеру за спиной! И спасибо Создателю, что пустая оказалась и не получили ночью сюрприза в виде стада голодных мертвяков. Надо хорошенько побеседовать на эту тему с Рикаром. Куда стража смотрит?

Дойдя до входа в пещеру, я удивленно хмыкнул — теперь понятно, почему мы не заметили ее в первый день. Большая часть скальной стены, густо заросла вьюном и зарослями колючего кустарника. Беспорядочно переплетенные ветви надежно скрывали свою тайну долгое время. Сейчас мужчины заканчивали вырубку зарослей и зияющий в скале проем, почти полностью обнажился. Дыра не была большой — как раз достаточной, чтобы войти не сгибаясь в три погибели. Наконец то, последние побеги вьюна пали под совместным натиском топоров, темнеющий вход был открыт, оттуда пахнуло сыростью и затхлостью. Я порадовался, что вход был надежно укрыт — пещеры и глубокие заросшие ямы излюбленное место для всякой нечисти, боящейся дневного света. Не хотелось нарваться на логово зомби или того хуже, на гнездо скелетных пауков.

Оглянувшись по сторонам я обнаружил, что находка привлекла почти все население лагеря. Даже отец Флатис не удержал любопытство и изволил прийти. Поймав взглядом Рикара, я указал ему на гомонящую толпу, мгновенно сориентировавшись, тот открыл рот и рыкнул:

— А ну за работу! Как малые дети! Вы что, пещеры никогда не видели?!

Толпа неохотно начала расходиться, бросая полные сожаления взгляды на темнеющий вход в пещеру. Взяв один из факелов, я поджег его и направился к пещере. Я успел пройти всего пару шагов, когда на мое плечо опустилась тяжелая рука.

— Надеюсь, господин не думает отправиться в пещеру? — скорее утверждая, а не спрашивая произнес Рикар. В его глазах читалось совсем другое — "Никуда ты не пойдешь."

— Собираюсь — ответил я, пытаясь освободить плечо от его железной хватки. Мою жалкую попытку здоровяк похоже не заметил и обеспокоенно сказал:

— Но, господин, вы не можете пойти в пещеру с костылем в одной руке и с факелом в другой. А если, там дикий зверь или еще, что похуже?

Бить было нечем. Рикар был совершенно прав. Как всегда. Понурив голову, я отдал ему факел и примостился на нагретый солнцем валун неподалеку от входа и с завистью, стал наблюдать за приготовлениями. Рикар подозвал еще двух воинов, вооруженных короткими мечами, дал каждому по факелу и цепочкой, они зашли внутрь пещеры. Я напрягся, боясь услышать вопли и шум боя. Отсутствие следов у входа, означает лишь, что внутри нет ничего живого, но не мертвого — те же мертвяки или скелетные пауки могут годами сохранять неподвижность, ожидая добычу или приказ хозяина. Твари.

Обошлось. Когда я уже устал ждать, из пещеры высунулась припорошенная густой пылью и украшенная паутиной голова Рикара:

— Господин, пещера пустая. По крайней мере та часть, что мы уже осмотрели.

— Часть? — удивленно спросил я, кряхтя поднявшись и опираясь на костыль, похромал к Рикару, — Такая огромная?

— Нет, пещера не очень большая, господин. Но в полу очень глубокая трещина. Провал.

Зайдя в пещеру я огляделся по сторонам и присвистнул. Рикар сильно приуменьшил размеры пещеры. Три факела, не смогли полностью осветить все пространство, но даже в сумраке, я видел, что пещера сможет вместить всех моих людей вместе с пожитками и еще место останется. Пройдя поглубже внутрь, я убедился, в своей правоте. Попросив одного из воинов поднять факел повыше, я внимательно осмотрел низкий свод и обрадовался, не заметив трещин, мокрых пятен и следов плесени. Значит, даже зимой пещера остается сухая. Эта находка может решить многие наши проблемы, если использовать ее с умом.

— Где трещина? — поинтересовался я у здоровяка.

— Здесь, господин — Рикар ткнул рукой в дальний угол.

Последовав за Рикаром, я подошел к зияющей в полу трещине и заглянул внутрь. Темнота. Взяв у воина факел, я поднес его к краю, в попытке увидеть дно. Трепещущий свет факела не смог достать до дна, осветив лишь отвесные стены. Наклонившись, я подобрал с земли небольшой скальный обломок и бросил в трещину. Мысленно досчитал до десяти, но шума от падения камня так и не услышал.

— Интересно, насколько она глубокая, — задумчиво пробормотал я себе под нос, опять занеся факел над провалом, — ни черта ни видно.

И едва успел остановить услужливого воина, собиравшегося бросить в трещину пылающий факел. Успел.

— Не вздумай! — рявкнул я, облегченно переводя дыхание.

Увидев недоуменные взгляды, я вздохнул и пояснил:

— Мы не знаем, что там. На глубине мог скопиться горный газ. Если взорвется, то свод пещеры может обвалиться и похоронить нас под обломками. Ясно?

Судя по задумчивым лицам, проняло. Хорошо. Значит, глупостей будет меньше. Последний раз оглядевшись, я повернулся и пошел наружу. Выйдя из пещеры на солнечный свет, я услышал за спиной звонкий шлепок подзатыльника. Рикар в своем репертуаре. Дождавшись, когда все окажутся снаружи, я обратился к Рикару:

— Возьми людей и завалите дыру в полу. Намертво не запечатывайте, чтобы можно было открыть — со временем, надо выяснить, что там такое.

Раздав указания, я поспешил к начерченному на земле плане. В свете открытия просторной сухой пещеры, большинство хозяйственных построек смело можно переносить внутрь скалы, а освободившееся пространство в форте, использовать для других целей и сосредоточить усилия на возведении защитной стены. С каждым днем, приближается наступление зимы и тогда надо ждать гостей.

* * *

Просторная комната, была освещена только лишь скупыми отблесками огня из камина. Когда дверь отворилась, сквозняк взметнул языки пламени вверх, на мгновение осветив темную фигуру мужчины, стоявшего у окна. Он не обратил ни малейшего внимания на деликатное покашливание за спиной и продолжил смотреть на медленно ползущую по ночному небосклону луну. Лишь спустя несколько долгих минут, он обернулся и посмотрел на мнущегося старика в балахоне мага.

— Повелитель, — маг низко поклонился, его лицо было неподвижно, но дрожащий голос выдавал его с головой — Что-то пошло не так. Печать Арзалиса начала разрушаться, и б-боюсь этот процесс необратим. Скоро, чужак вспомнит все.

Старик хотел добавить что-то еще, но сумел лишь задушено всхлипнуть, когда твердая как сталь рука схватила его за горло и легко подняв в воздух, приблизила к скрытому темнотой лицу.

— Сколько? — прошелестел вкрадчивый голос, — Сколько осталось времени до полного разрушения печати?

— Н-н-не ббольше нескольких недель, повелитель — заикаясь, выдавил из себя перепуганный старик, — М-мож-жет месяц.

— Значит, и тебе отмеряно ровно столько же. Ты меня хорошо понял?

— Д-да, мой повелитель — сипло прошептал старый маг, — Я все понял.

— Убей его и всех, кто его окружает! Всех! Возьми столько ниргалов, сколько посчитаешь нужным и отправляйся в путь немедленно. Вы должны успеть, до того, как он вспомнит все и сумеет использовать свои знания. Ступай!

Одним движение отшвырнув тщедушное тело старика в сторону, мужчина вновь повернулся к окну и неподвижно замер. Новые обстоятельства, требовали тщательного обдумывания. Пока, ничего страшного не произошло. Но следовало поторопиться с решением досадной помехи.

Всхлипывая от ужаса и страха, наполнивших его душу, старик с трудом встал на ноги и еще раз низко поклонившись, покинул комнату. Ему предстоял длинный путь в Дикие Земли.

Глава шестая.

Работа кипит. Проблемы умножаются.

Я радуюсь, что здесь хоть это то но есть

Владимирский централ. Михаил Круг.

Благодаря совместными усилиями место для будущего форта было практически полностью расчищено: деревья и кустарник вырублены, валуны и каменные обломки свалены в огромную кучу. Теперь было гораздо легче представить очертания и место будущих построек. Большая часть людей трудилась голыми руками — из инструментов было с десяток топоров, пяток пил и пара молотов. Но, несмотря на это, работа кипела и затихала лишь с наступлением темноты. Сейчас десяток мужчин под надзором Дровина, вбивали в землю толстые колья, обозначая контуры защитной стены. Только она могла нас защитить от нападения. То, что они будут, я не сомневался. Понаблюдав за работой и перекинувшись с Дровином парой слов, я отправился дальше. Нога поджила и несмотря на протесты Рикара и отца Флатиса, я с большим облегчением избавился от надоевшего костыля. Все еще немного прихрамывал, но рассчитывал, что через неделю хромота исчезнет.

Поглядывая по сторонам, вышел за пределы лагеря, краем глаза заметив, что за мной направилось два вооруженных воина — Рикар распорядился, не иначе. Носится со мной как наседка с цыпленком. Решив не обращать внимание я осмотрел прилегающий к лагерю лес, вернее на его жалкие остатки. На расстоянии полета стрелы, все деревья были повалены и сейчас, мужчины обрубали с бревен сучья и тащили их в лагерь. Дерева нам понадобится много. После некоторых раздумий, я отрядил Древина на постройку общинного дома. Скоро начнутся проливные дожди и крыша над головой не помешает. Древин споро взялся за дело и буквально за один день, густая роща бесследно исчезла. Он правда немного поворчал, услышав мой приказ вырубить рощу полностью, до последнего деревца и кустика, но перечить не осмелился. То, что Древин считал пустой тратой времени, для меня являлось важной частью обороны форта — я не собирался предоставлять возможным врагам, место для укрытия. Теперь же, все пространство около лагеря, можно было окинуть одним взглядом. И мышь не укроется.

Непригодное для строительных работ дерево захапал мой тезка и сейчас из пещеры раздавался бодрый перестук топоров. Корис мастерил полки под наше немногочисленное имущество и съестные припасы. Проблему нехватки еды, я рассчитывал исправить с помощью шестерки охотников, весь день пропадающих в окрестностях Подковы в поисках дичи. Они уже приволокли несколько туш оленей и на этом останавливаться не собирались. К моему глубокому сожалению, только часть мяса удавалось сохранить для копчения и вяленья, все остальное отправлялось в котлы кухарок и ненадолго задержавшись там, бесследно исчезало в желудках голодных людей. Литас намекнул, что за пределами отрогов Подковы, дичи гораздо больше и количество добычи несомненно увеличится. Я с этим согласился, но покидать ущелье запретил. У меня из головы не выходил поведанный Рикаром рассказ, о бесследно исчезнувших охотниках — и это в нескольких днях пути отсюда, гораздо ближе к пограничным землям. Но проблему с заготовкой мяса надо было как то решать. И решать быстро.

Наблюдая за работой лесорубов, я задумался было о возможности создания еще одной группы охотников, но быстро откинул эту мысль прочь — рабочих рук и так не хватало. Большую часть мужчин забрал Дровин для возведения каменной стены форта, остальные рубили лес и таскали бревна в лагерь или стояли на страже. Относительно свободными, оставались только женщины и дети. Но их то, на охоту не пошлешь. Хотя... Обернувшись к неподалеку стоящему охраннику, — усиленно делающему вид, что он любуется красотой и величием отрогов Подковы и вообще случайно здесь оказался — я усмехнулся и приказал позвать Рикара. Охранник понятливо кивнул и бегом помчался к лагерю. Понаблюдав за его легкими движениями и стремительным бегом, я завистливо вздохнул.

Дожидаясь Рикара я занялся обдумыванием пришедшей в голову мысль. В это время года, в лесах помимо дичи, обильно произрастают ягоды, грибы, коренья и прочие съедобные растения. Сам то я, в этом совершенно не разбирался, но надеялся, что в лагере найдется несколько человек умеющих отличить черную поганку от съедобного гриба. Несколько плотно забитых мешков с сушенными кореньями и грибами, будут отличной добавкой к зимней мясной диете. Десяток женщин в сопровождении нескольких охранников легко справятся с этим делом, да и от хищников ограждены будут. Попробовать стоит. А если удастся собрать достаточный запас съестного на долгую зиму, то это будет настоящий подарок судьбы.

Я изложил свои соображения подоспевшему Рикару, который полностью согласился с ними и отправился снаряжать группу сборщиков.

— На охранников не скупись! — крикнул я ему в спину, — Не меньше трех пошли.

Уже изучив характер Рикара, я не сомневался, что рачительный здоровяк, решит, что и одного воина в охрану за глаза хватит. А то и вовсе решит, что если что, то и сами справятся.

К моему удовольствию, моя догадка оказался верной и уже вечером, все население лагеря с удовольствием уминало грибную похлебку, заправленную пахучими травами и кореньями. Вылазка оказалась более чем удачной — свидетельством этого, служили разложенные на холстине аккуратные ряды подсыхающих грибов, кореньев и трав. Тезка ходил гордо расправив плечи, женщины в один голос, уверяли, что все это съедобно и сытно, а в роще осталось еще на много ходок. Мое настроение резко поднялось. Растительная пища хранится куда дольше, чем мясо.

Наевшись до отвала, я сердечно поблагодарил умелых кухарок и отошел в сторонку. Мне требовалось уединение, чтобы собраться с мыслями.

Я был доволен ходом строительных работ, со стеной правда была небольшая заминка, но я благоразумно не торопил мастера. Пусть дело продвигается медленнее чем хочется, зато все будет сделано надлежащим образом. Иначе при первом же штурме все обвалится нам на голову, облегчив работу нападающим. Единственная моя военная стратегия, опиралась на принцип крепко запертой двери — никого нет дома, приходите через годик, или два, а лучше вообще не приходите.

Запасы провизии медленно, но верно увеличивались и при небольшой толике удачи, нам удастся собрать достаточно запасов, чтобы пережить зиму и не голодать. Благодаря тупости моего прошлого "Я", община осталась без домашних животных, и сейчас я был готов продать душу за десяток куриц и пару коров. Увы, это все оставалось только несбыточной мечтой. Ближайший пограничный город, находился от нас на расстоянии месяца пути. Самой большой для меня проблемой, было полное отсутствие соли и мясо приходилось коптить и вялить. Пара месяцев только на копченом мясе и куча больных обеспечена. О свежем мясе не приходилось и мечтать — ледник мы соорудить не могли по причине отсутствия льда или снега. Вот на следующий год — если доживем до него — ледник соорудим обязательно, пока снег не растаял.

Я намеревался пережить зиму и не потерять ни одного человека. Это непозволительная роскошь в Диких Землях, где отсутствовали поселения не только людей, а вообще всех разумных рас — потери восстановить было неоткуда. Даже живущие под землей гномы, избегали этих мест. Горный народ, всегда отличался завидным благоразумием.

Пристально изучив карту Диких Земель, я нашел на ней семь отмеченных людских поселений в достаточной удаленности от нас. Королевская Канцелярия (и как я думаю Церковь Создателя) не первый раз отсылала отряды поселенцев, пытаясь закрепиться на Диких Землях. Судя по карте, наш отряд был седьмым по счету за последние двадцать лет. О судьбе предыдущих отрядов мне ничего не известно, за исключением разноцветных отметок на карте.

На мгновение в голову прокралась шальная мысль, снарядить отряд из двадцати лучших воинов и направить к наиболее близкому поселению, но прикинув все за и против, я с сожалением откинул ее прочь. Слишком опасно. Оставить лагерь без защиты я не мог. Вернусь к этому плану, когда защитная стена будет построена. А пока и так дел по горло.

Я собрал ответственных за работы и дождавшись пока они рассядутся передо мной полукругом, поинтересовался ходом работ. Слово взял Древин:

— Мы закончили вырубку деревьев рядом с фортом, очистили стволы деревьев от сучьев и веток, часть бревен уже доставлена в лагерь. Утром перенесем оставшиеся бревна и начнем закладывать общинный дом, господин.

— Сколько у тебя людей? — спросил я.

— Двадцать человек, господин, — степенно ответил Древин, — еще человек десять не помешет конечно, но тут поделать нечего — развел он руками.

Я кивнул в подтверждение — большая часть людей была задействована на возведении стены, и добавил:

— Придется обходиться, чем есть, Древин. Рабочих рук всем не хватает. Как дела у тебя? — обратился я к тезке. У Кориса в подчинении были только старики, женщины и дети, поэтому я не ожидал больших успехов. Но тезке, удалось удивить меня:

— Сегодня занимались обустройством пещеры, господин — произнес Корис, — тяжелыми обломками завалили провал в полу, смастерили достаточное количество полок и коробов, для хранения провизии. Закоптили немного мяса на зиму. Почитай целую оленью тушу. Хотели еще больше накоптить, да мяса не нашлось — не удержался от ехидной фразы тезка, бросая красноречивый взгляд на Литаса, тот возмущенно открыл было рот, собираясь высказать, все что думает, но упавшая ему на плечо тяжела рука Рикара, не дала этого сделать.

— Хорошо, — улыбнулся я, обрадовавшись хорошим новостям. Теперь можно не бояться, что непогода повредит запасам провизии — передай своей бригаде, что я доволен их успехами. Насчет мяса — будет и больше. Я уверен, что Литас и его охотничий отряд делают все возможное, не так ли?

Да, господин! — выпалил Литас, испепеляя взглядом ухмыляющегося Кориса, — мы принесли четыре туши оленей и целую связку зайцев! Больше нам не унести! Господин, — повернулся ко мне Литас, — нужно еще людей, тогда добычи станет куда больше.

— Людей дать не могу, по крайней мере сейчас, — задумчиво протянул я, прикидывая как можно усилить отряд охотников, не ослабив строительных бригад, — вот что, как только закончится постройка общинного дома, то обещаю дать еще четырех человек. А пока никак. Что со стеной? — обратился я к задумавшемуся Дровину.

— Сегодня отметили кольями очертания будущей стены, сколотили несколько строительных помостов. Ну а завтра, помолившись Создателю, и яму под основание стены копать начнем — с достоинством произнес Дровин.

— Значит, все в порядке — устало подвел я итог, — не забывайте: времени осталось очень мало. Рассчитывайте на самое худшее и будем надеяться на лучшее. Все свободны.

Когда все разошлись, я еще долго смотрел в усыпанное звездами небо и размышлял о будущем. С каждым уходящим днем, во мне нарастало напряжение. Скоро. Очень скоро здесь будет жарко. Так жарко, как в аду.

* * *

Слава Создателю, ночь прошла без происшествий и на следующий день работа закипела с удвоенной силой. Больше всего, Подкова сейчас напоминала бурлящий жизнью муравейник. Все пространство будущего форта было наполнено шумом и гамом стройки. Я попытался было помочь, но вездесущий Рикар пресек мои трепыхания на корню.

— А ну как, камнем придавит? — прокомментировал он свои действия, — Иль бревном заденут? Что нам тогда делать, господин? Мы и сами справимся — к тяжелой работе с детства приучены.

Поняв, что здоровяк является непреодолимой преградой, я сдался. Забрал у него тубу с бумагами и поудобней усевшись на теплом камне, погрузился в чтение. Особенно, меня интересовали еще не прочитанные мной бумаги. Выбрав одну, я пробежал ее взглядом и удивленно хмыкнул, уж очень занимательным оказался сей документ. Одно только название многого стоило — "Магическое Освидетельствование". Да и печати внушали уважение: красный сургуч королевской канцелярии и жирная, ярко синяя блямба академии магов. Несмотря на обилие печатей, текста было совсем немного:

Магическое освидетельствование:

Проведенное тремя магистрами школы магов освидетельствование выявило у барона Кориса Ван Исер, лишь небольшие зачатки магии Крепителя девятой степени. Склонность к стихийной магии не обнаружена. Обучение в школе магов признано нецелесообразным.

И все. Даже обидно. Насколько я знал, лучшей являлась первая степень — подняться на которую, дано лишь очень немногим. Последняя — десятая степень означала полное отсутствие магических способностей. Полную неспособность прикоснуться к магическому источнику.

У меня же была девятая степень, что означало практически то же самое и что самое печальное, крохи таланта проявились пожалуй в самом бесполезном направлении магии. Магия Крепителя. Сотворить пылающий огненный шар или призвать дождь, мне не суждено. Все, что я мог, так только сделать любой твердый предмет еще тверже... и еще... и еще... и так до бесконечности. Бесполезный дар. Насмешка Создателя.

В памяти всплыла старая легенда — хотя я и не помнил, где именно ее услышал (еще один странный выверт моей ушибленной головы) — о могущественном маге прошлого Илларе Затворнике, решившем уединиться от мира в своей башне, неподалеку от городской стены. Причины заставившие его сделать это неизвестны — кто-то говорил о неразделенной любви, кто-то утверждал, что Иллар разочаровался в окружающем его мире, — но так или иначе, свое решение он выполнил. Однажды закрывшись за спиной мага, двери башни не отворились больше никогда. Долгие годы, единственной связью Иллара с миром, служила лишь привязанная к веревке корзина, которую раз в неделю, он спускал с верхнего этажа за провизией и почтой.

Так продолжалось год за годом, неумолимое время бежало вперед и однажды пришедший лавочник так и не дождался опущенной корзины. Ни через неделю, ни через месяц. По городу поползли слухи, о кончине старого мага, дошедшие и до королевского дворца. Тогдашний правитель приказал слугам войти в башню и узнать, что случилось с затворником, а если он скончался, то с почестями похоронить останки. Благое намерение. Вот только из этой затеи ничего не вышло. Никто так и не смог попасть внутрь башни Иллара. Все время проведенное в одиночестве, Иллар не потратил зря и день за днем, год за годом воздействовал своим даром Крепителя на стены башни. От фундамента, до кончика островерхой крыши. Топоры ломались о деревянные створки дверей, кирки с искрами отскакивали от несокрушимых каменных стен. Боевые заклинания не оставили ни единого следа на тонких оконных витражах. Высокая башня Иллара, стала ему неприступной гробницей. И столько силы было вложено старым затворником в камни башни, что и по прошествии столетий ни единая душа не смогла проникнуть внутрь. Красивая легенда. Маг с исключительным даром в магии Крепителя.

Судя по лаконичному свитку, я обладаю схожим магическим талантом, вот только во много раз слабее. Взглянув на дату потрепанного документа, я убедился, что освидетельствование было проведено когда мне было десять лет. Значит отец возил меня в столицу — очень сомневаюсь, что столичные маги приезжали в наш родовой замок. И отсюда следует вывод, что отец был чрезвычайно заинтересован в моем магическом даре. И его постигло жестокое разочарование.

Впрочем, оно было лишь первым из череды тех горестей, что я ему предоставил. Слава Создателю, что я не помню о своем постыдном прошлом. Позорный отпрыск для моего гордого отца. Ни твердого характера, ни магических способностей, ни на худой конец умения управляться с делами. Что может быть хуже? Барон Ресар Ван Исер сделал все возможное, что подняться до высокого положения в обществе, потратив на это всю свою жизнь, и рассчитывал, что его единственный наследник многократно приумножит славу рода Ван Исер... а мне хватило лишь пары лет, чтобы разрушить все под корень и покрыть позором наше имя. Хорошо, что бедный отец не дожил до этого страшного дня.

Так. Стоп. Надо избавляться от этих плаксивых мыслей и самоуничижения. Поплакаться самому себе в шерстяную жилетку я всегда могу, а сейчас надо постараться провести небольшую ревизию в своей ушибленной черепушке и разобраться, что я вообще знаю и умею. Для начала, разберемся в том немногом, что я знаю о магии.

Наиглавнейшее — магический дар проявлялся хаотично и наследственность на это никак не влияла. В семье могущественных магов, мог появится отпрыск, абсолютно не обладающий даже зачатками магического таланта и наоборот — в обычной крестьянской семье, иногда появлялись маги с потрясающим даром. И еще одно — проклятье, а может и благословенье человеческой расы, заключалось в том, что выбрать дар было нельзя, так же как и невозможно было научиться обращаться с магией другого рода. С чем родился, то и будет. Умеющий повелевать огненной стихией, не сможет вызвать даже небольшой дождик. Никогда.

Самой мощной являлась стихийная магия — те самые четыре элемента — воздух, огонь, вода и земля. Владеющие стихиями маги ценились чрезвычайно. Боевые маги. Способные повелевать разрушительной силой стихий и одним взмахом руки, обрушивающие на врагов огненный дождь или ледяной шторм, разверзающие землю под целым войском или испепеляющие молниями. Элита любого войска и мечта любого завоевателя.

В нашем королевстве, стихийные маги служили только на корону. Так повелось с давних пор — несмотря на то, что прошло уже несколько столетий, воспоминания о войне магов были еще свежи в памяти людей. Да и свидетельств той страшной войны, до сих было в достатке — чего стоили те же Дикие Земли.

Правитель был достаточно мудр, чтобы понимать, насколько опасны независимые маги и не собирался выпускать контроль над ними из своих рук. Либо служба в академии магов, либо... другого выбора не было, как не было и протестующих против таких порядков. А если и появлялись недовольные, то очень быстро они тихо и незаметно исчезали. С другой стороны, король не скупился на содержание Магической Академии и более чем щедро оплачивал ее услуги. Кнут и пряник. Повторюсь — король был несомненно мудр.

Помимо стихийной магии существовало еще достаточно много направлений, но в этом я практически не разбирался. Знал лишь, что их было достаточно. Самыми почитаемыми из них, конечно же были Исцеляющие. Хотя некоторые за глаза называли их королевскими убийцами. Оно и понятно. Если способен подтолкнуть замершее сердце, то и остановить его тоже сумеешь.

Очень много несогласных с политикой короля сановников и дворян, благополучно скончались по вполне прозаичным причинам — кто от внезапного удара, кто от болезни какой экзотической, у кого болячка застарелая проснулась. И вот ведь совпадение то, всех их лечили Исцеляющие и как ни странно, справиться не смогли и только сокрушенно разводили руками — не смогли, дескать уберечь. Чернь об этом конечно не догадывалась, а вот в дворянских кругах слухи ползли, ползли. Один другого страшнее. Доходило до того, что иной дворянин опасаясь за свою жизнь, не посылал за Исцеляющими, даже когда лежал на смертном одре, предпочитая их магии, истовую молитву Создателю и целебные травы. Что-то я отвлекся.

Мой магический талант — дар Крепителя, занимал пожалуй самую последнюю строчку по нужности и практичности. Вполне справедливо. Теоретически, я могу увеличить прочность деревянной доски, до прочности гранита, а то и железной пластины, правда на это потребуется несколько месяцев. И что? Проще заказать ту же самую железную пластину обычному кузнецу и не мучиться. Да и дешевле в несколько раз выйдет. Единственное практическое применение дара Крепителя, было в укреплении особенно дорогих вещичек для богатых семейств — старинные книги, безделушки, древние витражи в храмах и родовых часовнях. Ну и конечно укрепление оружия и брони — прошедший через руки "Крепящего" меч, больше не надо затачивать и бояться, что лезвие разлетится на куски от тяжелого удара топором. Тонкие доспехи легко выдержат прямое попадание арбалетного болта или мизекорда. Чем сильнее магический талант Крепящего, тем долговечнее наложенные им чары и тем они сильнее. Но в последние несколько десятилетий, на свет не появился ни один ребенок с достаточно сильно развитым талантом к магии Крепителя.

Про меня и говорить нечего — девятая степень. Тоненький прутик, может и зачарую. Но не больше.

Почесав затылок, я удивленно хмыкнул и откинул свиток в сторону. Странно. Стоило мне прочесть свиток и задуматься о его значении, как моментально я получил вполне логически связанные и осмысленные воспоминания. Даже старинную легенду припомнил. Различные слухи и сплетни. И никакой головной боли. А стоит только попытаться вызвать в памяти лицо отца или любой отрывок из детства, голова начинает раскалываться от боли и так до тех пор, пока не переключусь на что-нибудь другое. И как все это понимать? Избранная потеря памяти? Полное исчезновение прошлой личности, с сохранением всех знаний. Разве, такое возможно?

Даже сейчас, размышляя об этом, я почувствовал как в глубине головы начинает закручиваться тугая пружина боли, готовая резко распрямиться, погрузив меня в очередную пучину мучений. Поспешно вскочив на ноги я осмотрелся по сторонам, стараясь отвлечься от мыслей о странностях творившихся у меня с головой.

Займусь ка я делами. Благо дел немеряно и есть на что отвлечься.

Вон например, из-за кучи наваленной сырой земли, доносятся истошные вопли и громкая ругань. Я поспешил туда, но по мере того, как с каждым сделанным шагом голоса становились слышны все лучше и знакомее, я все больше замедлял свои шаги. А различив первые слова и вовсе остановился:

— Я тебе сколько еще, прописные истины повторять буду, сын мой?! — послышался гневный голос священника — ведь это так просто! Всего то сложить пальцы в бутон священного цветка Раймены! А ты, что мне показываешь? Это же прости Создатель, богохульство!

— Простите, отец Флатис — жалобно заныл не менее знакомый мне голос, — я стараюсь. Уже пальцы на руке свело.

— Мало стараешься! — рявкнул святой отец. — Нет вижу в тебе старательности и прилежности! Повторяй за мной. Большой палец опускается к безымянному, как лепесток цветка Раймены склоняется под мягким порывом ветра...

Осторожно развернувшись, я аккуратно ставя ноги и стараясь не выдать свое присутствие, поспешно ретировался. Мешать священнику себе дороже. Все таки, удачно подвернулся тот паренек, как его там... Стефий. Теперь отцу Флатису есть куда выпустить пар. Да и Стефию повезло. Я давно уже понял, что за внешней суровостью отца Флатиса, скрывается доброе и сострадательное сердце. Священник от Бога. В общем, мое отношение к помешанному на вере священнику стало значительно лучше. Отношение... но не доверие.

— Э-эм, господин Корис, — неожиданный оклик заставил меня буквально взмыть в воздух и только потом уже, обернуться. Повернувшись на источник звука, я наткнулся на выпученные от изумления глаза Рикара — не каждый день увидишь, как господин крадется мелкими шажками высоко задирая ноги, а потом внезапно подпрыгивает и пытается улететь.

— Все в порядке, господин? — осторожно поинтересовался здоровяк, — Голова не болит часом?

— Да нормально все, — раздосадовано буркнул я, лихорадочно осматриваясь по сторонам. — Чего тебе?

Убедившись, что я не сошел с ума, Рикар облегченно выдохнул и начал рассказывать:

— Совет ваш нужен, господин. Мастер Дровин насчет фундамента под стену интересуется. И что с ручьем делать, тоже очень интересуется.

— С ручьем? — недоумевающе спросил я, — А что с ним делать? Течет и пусть течет себе дальше.

— Дык, — замялся Рикар — ручей свое начало здесь берет, господин — из под тыльной скалы пробивается наружу значится и меж отрогов Подковы дальше бежит себе потихоньку, а там может и в речку впадает, кто его знает? На все воля Создателя.

— Ну? — начал я уже заводиться. — Выбивается, течет, впадает, дальше то что?

— Дык, вдоль ущелья течет же, господин, а стену мы значится, поперек ставить будем... сплошную.

Тут то, я и сел. Как же я мог забыть? Хотя оно и понятно — собственный неиссякаемый источник питьевой воды под боком, я всегда видел только в качестве достоинства, а никак уж не недостатка Подковы.

— Ну, пойдем, посмотрим, — буркнул я, — там, на месте и разберемся.

Едва мы успели отойти на десяток шагов, из-за наших спин раздался разъяренный вопль священника:

— Богохульник! И это, ты осмеливаешься называть щепотью Создателя милостивого?! Ты во что пальцы складываешь? А?!

Не сговариваясь, мы со здоровяком втянули головы в плечи и ускорили шаг, стремясь как можно скорее отойти подальше.

— Жалко парнишку... — жалостливо пробормотал Рикар, — молодой ведь совсем. Лютует друид. Может того... подсобим ему, господин Корис?

— Не друид, а священник, — поправил я, поглядывая назад. — Ничего с ним не станется. Ты шагай, шагай давай.

* * *

Пока мы шагали по направлению к ручью, я прикидывал, как можно решить проблему с бойким ручьем. Пустить под стеной? Или сделать в стене небольшое отверстие, чтобы уходила вода?

Делать в стене отверстие, даже совсем небольшое, мне категорически не хотелось. Можно поставить стену прямо поверх русла — конечно, сначала укрепив его стены камнями, но собственно, а в чем разница то? Получится, то же самое сквозное отверстие в стене, просто распложенное чуть ниже, а именно этого я и пытаюсь избежать. Никаких отверстий, ворот, амбразур, бойниц и прочих проемов, в защитной стене будущего форта, я видеть не желаю. Она должна быть как монолит. Несокрушимым препятствием для всяческих недругов и надежной защитой для нас. Только так. И никаких слабых мест в единственной нашей защите от измененных темной магией тварей, я оставлять не собирался.

Погруженный в раздумья, я и не заметил, как мы дошли до нужного нам места. Место будущей стены форта, было заметно издалека, благодаря кучам земли и высоким грудам камня. Попросив Рикара найти мастера Дровина, я тем временем решил осмотреться. Взгромоздившись на ближайшую груду камня, я с удовольствием плюхнулся на зад и принялся рассматривать грандиозную стройку.

Грандиозной, она конечно была только для нас — если на чужой взгляд, то это не больше чем копошение кучки людей в грязи, с непонятной даже для них самих целью. Тогда, как для нас, возведение защитной стены являлось вопросом жизни и смерти.

То, что нас еще никто не посетил с "дружескими" намерениями", можно отнести только на наше невероятное везение, либо на несоизмеримую милость Создателя решившего дать нам шанс.

За прошедшие дни, мои люди полностью очистили пространство будущего форта и ничто, не мешало мне, окинуть его одним взглядом. Не представляю, как это удалось братьям мастерам, но исчезли даже немногочисленные огромные валуны, которые за прошедшие века намертво вросли в землю. Относительно ровная местность поселения, очертаниями походила на квадрат с немного скошенными сторонами. Три стороны квадрата представляли собой скалистые отроги Подковы, и по еще одной стороне пройдет сложенная из массивных камней стена форта, полностью отсекая нас от опасностей Диких Земель.

Найдя у подножия тыльной скалы место откуда брал начало ручей, я проследил путь воды до места где он пересекал обозначенные кольями очертания стены и бежал дальше, по дну глубокого ущелья. Хотя, на мой взгляд называть это ручьем было большим преуменьшением — лента воды шириной по меньшей мере в два моих шага неудержимо неслась вперед с приличной скоростью. Это уже небольшая речушка, но никак не ручей. А в глубину сколько?

Покрутив головой по сторонам, я быстро наткнулся взглядом на маячившего неподалеку охранника — Рикар с великолепной небрежностью истинного дворянина, проигнорировал мое требование убрать охрану — и призывно махнул ему рукой.

— Да, господин — склонился в поклоне подбежавший мужчина.

— Имя? — поинтересовался я, задумчиво окидывая взглядом его высокую фигуру и колоритную внешность — настолько рыжий, что при взгляде на него, глаза начинали слезиться. Рыжие веснушки, медные густые волосы, нос картошкой и широко открытые ярко синие глаза. Меня чуть оторопь не взяла. Неисповедимы пути Создателя.

— Лени, господин.

— Хорошо, Лени. Разувайся. Да и штаны снять, придется.

— Что? — пораженно выпучил глаза охранник и спохватившись добавил, — господин.

— Разувайся, говорю — раздраженно рявкнул я, — в ручей полезешь.

Охранник наконец то все поняв, споро скинул обувь и одежду, оставшись лишь в кожаных штанах, поверх кучи одежды положил пояс с оружием и трусцой направился к ручью.

Чуть позже, я задумчиво почесывая подбородок, смотрел на дрожащего Лени, стоически мокнущего в ледяной воде. Следуя моим указаниями, он выборочно проверил несколько мест в русле. Результат был примерно одинаковым — по всему руслу, уровень воды доходил до груди взрослому человеку. Течение настолько сильное, что Лени с трудом удерживает равновесие. От жажды мы точно не умрем, а вот куда деть такую прорву воды, я даже и не знаю. Жестом, дав понять охраннику, что удовлетворен, я встал и направился к стене, навстречу спешащим ко мне Рикару и мастеру Дровину.

По пути, в голову пришла мысль, что если уж приспичило мне, измерить глубину, то для этой цели можно и простым шестом воспользоваться. Странно, что я не подумал об этом раньше. Пожав плечами, я тут же забыл и о шесте и о мокром Лени. Были дела поважнее, чем промокшие штаны охранника.

От идеи пустить ручей под стеной, я сразу отказался — это то же самое, что не запертая дверь — входи кто хочет, бери что хочешь.

Я знал (вот только откуда?), что во многих укреплениях вполне успешно практиковались такие способы избавления от излишков воды и нечистот. Но разница между нами огромна — проходящее под стеной русло, перегораживалось минимум двумя, а то и тремя мощными стальными решетками. Проще перелезть через стену, чем пытаться избавиться от перегораживающих путь, стальных прутьев толщиной с руку взрослого человека. Хороший способ защиты... вот только нам не подходит, по вполне банальной причине — отсутствие железа и кузницы. Предположим, кузницу мы сможем отстроить, но с железом ничего поделать нельзя. Его просто нет. Мы молимся над каждым топором и ножом так истово, как не молится ни один священник над алтарем Создателя.

Что делать? Куда девать нахальный ручей? Та еще задачка. В голове крутилась безумная идея, но сперва, я хотел выслушать соображения ответственного за возведение стены.

Поприветствовав подоспевшего мастера Дровина, я сразу в лоб задал волнующий меня вопрос:

— Что делать с ручьем? Есть предложения?

— Да, господин. Думаю, придется пустить его под стеной. Выложим хорошенько камнями русло и сузим его — поток станет таким бурным, что против течения не попрешь, снесет как щепку. Да и мы зевать не станем.

Скептически покачав головой, я уставился на ручей и погрузился в раздумья. С мастером Дровином я был не согласен в корне. Против диких тварей, его способ вполне действенен, но и только. А разумные, несомненно смогут найти эту дыру в нашей обороне и воспользоваться ею.

Увидев, как мнется здоровяк, явно хотящий что-то сказать, я поощрительно кивнул ему.

— Господин, — смущенно начал Рикар — я в строительстве мало, что смыслю конечно, но если не дай Создатель, случится нападение, или еще того хуже осада, то не поздоровится нам с ручьем этим — при осаде, первым делом перегородят русло и через пару дней, мы тут как рыба плавать начнем. Вода и в землю то не уйдет толком — скала под нами сплошная. Одно хорошо: сделать подкоп, точно не сумеют — усмехнулся здоровяк.

Представив нарисованную Рикаром картину, — медленно, но неуклонно поднимающийся уровень мутной воды, захлебывающиеся обитатели форта, пытающиеся уцепится хоть за что-нибудь и удержать на плаву детей — я содрогнулся. Если и не потонем, то воевать точно не сможем. Судя по перекосившемуся лицу Дровина, ему пришла в голову не менее неутешительная мысль, что и мне. На продолжительное время, мы замолкли, погруженные в тяжкие раздумья.

Прикинув все за и против и обдумав все возможности, я убедился, что другого выхода нет. Либо пускать русло ручья под стеной, либо... Попробовать стоит. Пусть, моя затея и не выглядит разумной, все равно надо ее проверить.

Круто развернувшись на месте, я обратился к Дровину:

— Мастер Дровин, ручей моя забота. Начинайте рыть ров под фундамент стены, от западной стены. Чем быстрей, тем лучше. Не теряйте времени. Толщину стены рассчитывайте так, как делали для моего родового замка.

Дровин понятливо кивнул и поспешил к ожидающим его людям, уже по пути начиная выкрикивать распоряжения и указания.

— Рикар. Даю тебе два дня — наделайте побольше факелов и соберите все веревки, что есть. Если не найдешь — сплетите из травы. Понял?

— Да, господин. Пещера?

— Именно. Пора выяснить, как глубоко ведет та трещина и как она сможет нам послужить.

Глава седьмая.

Спуск в бездну.

Вместо двух дней, прошло уже три, а к пещере мы не приблизились ни на шаг. Как ни старался Рикар, успеть завершить все приготовления к назначенному мной сроку, у него этого не вышло. Нужного количества веревки не нашлось и пришлось ее плести из молодых побегов кустарника темлиса, к нашему счастью, обильно произрастающему поблизости. Жесткие стебли темлиса поддавались плохо, их приходилось долго вымачивать в воде и только потом скручивать в жгуты.

Пока Рикар занимался подготовкой к спуску, мне пришлось взвалить все тяготы хозяйствования на себя. Слава Создателю, назначенные мною люди оказались толковыми и сметливыми. Большую часть проблем они решали без меня и только в самых тяжелых случаях обращались за помощью.

На мой взгляд, заготовка продовольствия на зиму шла слишком медленно и я нещадно гонял беднягу Литаса. По словам Литаса, главной проблемой было не найти добычу — благо, непуганой дичи хватало с избытком — проблема доставить, мясо в лагерь. Шестеро человек не могли обеспечить нужным количеством мяса даже наши насущные нужды, что уж говорить о запасе на зиму. Воспользовавшись отсутствием здоровяка Рикара, я разогнал свою охрану и определил их в охотники, к вящей радости Литаса. Количество принесенной добычи сразу увеличилось. Но опять таки недостаточно.

Посчитав количество пищи, которое требовалось нам в день, я ужаснулся и недрогнувшей рукой, забрал у братьев строителей по пять мужчин, отдав их сияющему как начищенная монета Литасу, клятвенно заверившему меня, что теперь они принесут столько добычи, что на всю зиму хватит, а моему тезке Корису, не хватит дров, чтобы закоптить все мясо.

Тезка в долгу не остался и заявил, что скорее кончится дичь в окрестностях, чем у него закончатся дрова. С трудом остановив бурную перепалку, я отправил их заниматься делом, а сам пошел к мастеру Дровину.

Под неусыпным контролем Дровина, ров почти закончили. К нашему счастью, слишком глубоко копать не пришлось — на глубине пяти локтей оказалась сплошная скала. Лучшей опоры для стены форта и не придумаешь.

Мастер Дровин остановил земляные работы, не подходя вплотную к руслу ручья — опасался, что слишком тонкая земляная стенка не выдержит и тогда затопления рва не избежать. В его правоте, я смог убедиться уже на следующий день — сквозь стену рва, по каплям просачивалась вода и понемногу скапливалась на дне. Надо поторапливаться с закладкой первых рядов фундамента.

Это важнейшее в нашей жизни событие произошло сегодня утром — в готовую часть рва опустили первые каменные глыбы основания. К общему ликованию, возведение стены началось. Радостная новость быстро разлетелась по лагерю, вызвав веселые улыбки на лицах усталых людей и возродив надежду. В первый раз за все время, я услышал как над Подковой плывет веселая песня и смех. У рва побывало по очереди все население и каждый норовил бросить вниз хоть один камень или горсть земли. Разъяренный Дровин ревел как медведь и гонял веселящихся людей. Я хорошо понимал его беспокойство — внизу должны быть самые массивные камни — но вмешиваться не стал. Не так часто, я вижу искреннюю радость на лицах своих людей.

Больше всего, меня поразила улыбка на лице всегда сурового священника. Вознося благодарственную молитву Создателю, отец Флатис просто светился от радости. После молитвы, он несколько раз прошел вдоль рва, делая загадочные пассы руками. Вновь, я заметил на пальцах священника вспышки настолько яркого белого света, что заметны даже под солнечными лучами.

По пятам неуемного старика, следовал всем довольный Стефий с небольшой, курящейся дымом жаровней в вытянутых руках, откуда вздымались густые клубы белого дыма. Изредка, священник поворачивался и с молитвой сыпал на раскаленную решетку жаровни растолченную траву. Принюхавшись, я уловил знакомый с детства запах цветка Раймены. Отец Флатис конечно не удержался от соблазна и вместе со стеной, обдал и меня, клубами пахучего дыма. К его нескрываемому разочарованию, я не провалился под землю и не упал в корчах, а только раскашлялся и вытирая слезящиеся глаза отскочил подальше. Вредный и злопамятный старик.

Мой тезка тоже времени не терял и за два дня успел сделать многое. И это учитывая, что под его началом только женщины, старики и дети.

На траве сушились тщательно вычищенные оленьи и кабаньи шкуры. Чуть поодаль сушились нанизанные на тонкие ветки грибы и дикие яблоки. Та часть пещеры, которую мы определили под склад продовольствия, теперь полностью заставлена деревянными коробами, плетеными корзинами и прочими емкостями. К моему сожалению, большая часть из них пустовала, но я надеялся, что вскоре мы заполним их до краев. Смотря на кипучую деятельность Тезки, я окончательно уверился в этом — буквально каждый кусок съестного он пытался приберечь до лучших времен.

Не далее чем вчера, краем уха мне удалось услышать, как он проникновенно увещевает, усталого каменщика есть поменьше:

— Нет, ну куда ты столько зачерпываешь то? Не стыдно? До краев уж наполнил! Имей совесть!

Каменщик, видимо уже привыкший к нудящему как комару тезке, не обращал на того внимания и спокойно продолжал накладывать кашу в тарелку.

Пришлось срочно вмешаться и отведя Кориса в сторону, попенять на излишнюю назойливость. Чтобы была сила в руках, надо есть от пуза. Иначе беда. Толку от голодных рабочих немного. Тезка повинился, пообещал исправиться, но заглянув в его плутовские бегающие глаза, я ему не поверил. Стоило его отпустить, как он опять умчался в сторону кухни. Не иначе как проверять, сколько бедняга каменщик успел съесть. Плюнув, я обреченно махнул рукой.

Рядом со входом в пещеру, впритык к нависшей над головами тыльной скале, строился общинный дом. Длинный и приземистый, с толстыми бревенчатыми стенами, с расчетом на то, что в его стенах придется провести долгую и холодную зиму.

Обсудив с Древином план строения, мы решили поделить его на пять частей. Первая часть для семейных будет поделена на небольшие закутки, чтобы сложившиеся пары имели хоть какое то уединение. Вторая и третья части одинаковые по площади, для мужского и женского населения. Центральная часть общая — для совместного приема пищи и времяпрепровождения. И последнюю часть здания, мы отвели под хозяйство — несколько кладовок для еды, кухня. Процесс постройки, несказанно облегчало то, что не требовалось рыть яму под фундамент. Площадку под дом, лишь немного расчистили и утрамбовали, перед тем как положить обрешетку из бревен. По краям обрешетки, вертикально вбили толстые бревна, которые послужат опорой для крыши и основой для стен. По словам мастера Древина, так строили наши предки много веков назад. Сомневаться в его словах не приходилось — я уже убедился, что если этот человек брался за дело, то делал его на совесть.

Рикар заикнулся было, что господину негоже без отдельного дома или на худой конец комнаты, но я жестко пресек все его поползновения внести некоторые изменения в план постройки и Древину строго наказал его не слушать. Я не видел ничего зазорного для себя в том, чтобы жить рядом со своими людьми.

Слава Создателю, погода не портилась. Скоро должны начаться проливные осенние дожди, но пока я не увидел ни одного облачка на не небосклоне. Сухая и ясная погода, нужна нам как воздух. Еще пару недель, пока не закончим с настилом крыши на общинном доме. А потом, дожди нам уже не страшны. Стену и под дождем построим, не растаем.

В довершение всего, Нилиена "обрадовала" меня известием о том, что двое женщин чувствуют себя плохо — тошнота по утрам, головокружение и прочие известные признаки. Когда я дрожащим от испуга голоса осведомился, на какую страшную болезнь указывают эти самые "известные" признаки — лихорадочно перебирая в голове все известные мне заразные болезни, начиная с черного мора и язвенной гнили, — Нилиена фыркнула, и смерив меня уничижительным взглядом пояснила.

Беременны! Как? Хотя, что это я — сам процесс понятен. Когда успевают то?!

Попросив старшую кухарку приглядывать за ними и не давать тяжелой работы, я ошарашенно покачивая головой удалился. Признаться, эта сторона жизни, как-то выпала у меня из головы. Скоро появятся первые коренные поселенцы.

Конечно, при том условии, что мы доживем до того времени.

Забегавшись со всеми делами, я и не заметил, как быстро пролетели три дня. И на рассвете четвертого дня, Рикар сообщил, что все готово к спуску.

* * *

Я не планировал задерживаться внизу больше одного дня, поэтому взяли мы с собой минимальное количество снаряжения. Прикинув все за и против, я решил, что троих человек, вполне достаточно для обследования пещеры. Когда я заявил о своем намерении лично спуститься вниз, у Рикара случилась настоящая истерика с заламыванием рук и закатыванием глаз. Только убедившись, что я уперся рогом и не изменю своего решения, он сдался, но заявил, что пойдет вместе со мной.

Настала моя очередь, убеждать здоровяка, что лучше ему остаться здесь и присмотреть за порядком. Не вышло. Проигнорировав все мои увещевания, он заявил, что покойный барон наказал присматривать за мной, вот он и присматривает. Когда я язвительно поинтересовался, будет ли он присматривать если я решусь уединиться с женщиной, он хладнокровно заявил — "В первый раз — да!", после чего разговор мы закончили. Он побежал подготавливать снаряжение, а я отправился раздавать последние наказы. Последним членом группы, я выбрал давешнего охранника с промокшими штанами.

Сбор снаряжения, много времени не занял. Мы не планировали задерживаться под скалой больше чем на полдня и взяли минимум вещей. Из оружия — длинные охотничьи ножи на поясе, только Рикар, заявил, что со своим топором не расстанется. Большую часть заплечных мешков занимали факелы и несколько баклажек с горючим маслом, туда же засунули фляги с водой и немного копченного мяса.

Оглядев принесенные Рикаром кожаные доспехи, я хмыкнул и покорно дал себя облачить в жесткий жилет из проваренной в масле кожи и нацепить на запястья пару широких браслетов из той же кожи. Доспехи несколько стесняли подвижность, зато надежно защищали тело от неизбежных царапин, синяков и ушибов, а большего и не требовалось — я не верил, что в глубине пещеры, мы наткнемся на серьезного противника. Рикар и Лени облачились точно так же. На этом наши сборы закончились.

Незадолго до начала спуска, один из воинов по моему указанию, сбросил в уже открытый провал зажженный факел — перед тем как начать спускаться, мы должны убедиться, что расселина не заполнена гремучим газом. Кувыркаясь в воздухе, факел полетел вниз и мы все затаили дыхание. Если взорвется, то мало нам не покажется. Создатель миловал. Протекло несколько томительных минут, но ничего не произошло. Заглянув в провал, я с трудом различил далеко внизу тускло мерцающий отблеск огня. Так далеко, что казался крохотной точкой.

Рикар вопросительно взглянул на меня и дождавшись моего кивка начал обвязываться веревкой вокруг пояса. Другой конец удерживали трое мужчин. Их задачей понемногу стравливать веревку, опуская Рикара все ниже. Я искренне надеялся, что запаса длины веревки хватит, чтобы достать до дна. Иначе придется потратить еще один день, на плетение веревки.

Приняв от Лени горящий факел, здоровяк поправил торчащий за поясом топор (и зачем он ему там?) и обмахнув себя щепотью Создателя, медленно переставляя ноги по отвесной стене провала, начал спускаться. Трое мужчин с усилием удерживали веревку, понемногу отпуская ее.

Следом за Рикаром пойду я, а замыкающим Лени.

Прошло уже довольно много времени, а Рикар все продолжал спускаться. Глядя, как одно за другим аккуратно сложенные кольца веревки разматываются и исчезают в провале, я начал волноваться, хватит ли оставшийся длины веревки.

— Сколько всего веревки? — озабоченно спросил я у стоящего рядом тезки.

— Семьдесят локтей есть, господин. Связали вместе, все что было — ответил тот, измеряя взглядом оставшееся количество веревки, — локтей пятьдесят уже ушло. Что ж, это за яма то такая?

Господин! — воскликнул один из опускающих веревку мужчин.

— Да?

— Веревка ослабла. Кажись, до самого дна опустился.

Подбежав к провалу, я два раза сильно дернул веревку и спустя мгновение ощутил ответное дрожание. Все верно. Рикар достал до дна и подает сигнал, что все в порядке. Подождав еще немного, давая Рикару время отвязаться, я приказал:

— Поднимайте веревку. Да аккуратней, смотрите, чтобы она о край не терлась.

Следующим пойду я. Прислушавшись к своим ощущениям, я с изумленно понял, что не ощущаю не страх или волнение, а скорее нетерпение и азарт. Желание поскорее увидеть собственными глазами, что именно скрывается под каменной толщей.

— Видно, потеря памяти и хорошее дело сотворить может, — задумчиво покачал головой присутствующий здесь же тезка, пораженно поглядывая в мою сторону.

— Как? Как? — удивленно переспросил я, — Что ты имеешь в виду?

— Да ничего, господин — засмущался тот, — Вырвалось невзначай.

— Вот и продолжай, раз вырвалось — надавил я.

— Я правда, толком не знаю господин, только слухи. Да и маленький я был, когда произошла та история.

— Рассказывай!

— Ну... не знаю правда или нет, господин, но говорят в детстве вы на один из праздников, аккурат под вечер, в колодец замка угодили и до самого утра пропажи никто не хватился — барон с куртизанкой, в ту ночь к соседям на бал укатили. Вам тогда от силы годков пять было. Хозяин вернулся только под утро — тогда и хватились пропажи. Барон в гневе тогда многим шкуру спустил, что не доглядели, проворонили.

— Правда, господин, чистая правда — подтвердил кряжистый воин лет пятидесяти, споро выбирая веревку из провала — помню, сильно радовался, что не я в страже стоял в ту ночь. Хорошо, что в тот год засуха стояла, колодец обмелел сильно. Старый хозяин страшно тогда лютовал, что не уберегли дитя малое. Тогда то и наказал Рикару, с вас глаз не спускать.

— Так, — подбодрил я его, — и что дальше было?

— А как достали вас оттуда, мокрого и дрожащего, так с тех пор и повелось — темноту и тесные места вы не переносили, задыхаться начинали. Болезнь такая развилась. Даже в карету сесть не могли, а ночью обязательно везде свет, чтобы ни одной тени не было. Свечей напастись не могли — усмехнулся воин.

— А сейчас стоим и поражаемся — заулыбался тезка — и темно здесь, и тесно, вон как свод над головой нависает, а вы и не замечаете вовсе. Случись такое месяц назад, давно уж сомлели бы. Вот и говорю я — значит и потеря памяти, хорошему делу послужить может.

Я растеряно замер, лихорадочно обдумывая услышанное. Вообще, все вполне логично. Страхи и фобии прошлого присущи моему старому "Я", тогда как "Я" нынешний еще не успел обзавестись ничем подобным. К счастью.

Тряхнув головой, я отогнал непрошенные мысли и подхватив свободный конец веревки, надежно обвязал вокруг пояса. Поправил ремни заплечного мешка и приняв от тезки пылающий факел, распорядился:

— Давайте, травите понемногу.

Все оказалось гораздо проще, чем я думал. Веревка надежно меня удерживала и все, что требовалось -смотреть куда ставишь ноги. Сверху донесся нестройный хор голосов:

— Удачи, господин.

— Вы там осторожней, господин.

Огня факела хватало, чтобы выхватить из темноты небольшое пространство вокруг меня и осветить уплывающую вверх стену. Темная, практически отвесная, лишь с небольшими уступами и карнизами, стена казалась бесконечной. На мгновение меня посетила безумная мысль, что это плавное падение в бездну никогда не кончится и я вечно буду болтаться над пропастью, но тут неудачно поставленная нога соскользнула с выемки и ощутимо хлопнувшись о стену и чудом не выронив факел, я растерял все мысли и сосредоточился на спуске.

Периодически опуская голову, я видел все приближающийся свет факела, становящийся ярче с каждым мгновением. Спустя несколько минут, мои ноги коснулись дна провала. Ожидавший Рикар сноровисто отцепил веревку и подал сигнал поднимать. Теперь надо дождаться Леви.

— Вы в порядке, господин? — заботливо осведомился здоровяк, — не ушиблись? Темно тут больно. Но вы не бойтесь, господин. Можно еще факелов запалить. Тут осторожней — это камень шатается. Давайте, господин, перешагивайте...

— Рикар! — не выдержав, рявкнул я, — я тебе не маленький ребенок, а ты не моя нянька! И хватит уже называть меня господином! Я с вами, опять свое имя забывать начал! Только и слышу — господин то, господин се.... И темноты я не боюсь! Лучше по делу скажи — осмотреться успел?

— Да, г... — поперхнулся здоровяк, ошарашенный всплеском эмоций — там целый коридор ведет вниз. Уклон есть, но небольшой, обойдемся без веревок.

Пройдя несколько шагов, я убедился в его правоте. Мы преодолели лишь часть громадного разлома рассекшего тело скалы на две части. Узкий, но достаточно высокий разлом, чтобы не пригибать голову начинался отсюда и шел под уклоном вниз, к самому сердцу Подковы.

* * *

Вот уже два часа, мы исследовали внутренности скалы. К моему глубочайшему удивлению, естественный коридор, образованный расколовшейся скальной породой и не думал заканчиваться. Он причудливо изгибался, сворачивал под резким углом в сторону, поднимался и опускался, но только не заканчивался. Но общее направление не менялось — мы спускались все ниже и ниже.

Рикар вооружился куском угля и неустанно чертил на серых стенах разлома стрелки указывающие направление нашего движения и другие, понятные только ему знаки. Мое робкое замечание, что пока нам не встретилось ни одной развилки, и можно не бояться заблудиться, было небрежно проигнорировано.

Идти приходилось медленно и осторожно — не далее как час назад, впереди идущий Лени провалился по пояс в незаметную на первый взгляд трещину. Застрял плотно, как пробка в винном горлышке. Рикар, изрыгая проклятья, подхватил его под мышки и выдернул одним махом, попутно высказав Лени все, что думал о слепых и тупых в частности. Робкие оправдания Лени — дескать, в неверном свете факела трещина не видна была вовсе — услышаны им не были. С каждым днем, я убеждался все сильнее, что это вообще отличительная черта Рикара — он слышит только то, что хочет.

Слава Создателю, Лени отделался только ободранными коленями и ушибленным задом, и ничто не мешало нам продолжить путь.

Я обратил внимание, что с каждой минутой, воздух становится все более сырым. На полу появились мокрые пятна, кое где со свода срывались звонкие капли воды. Судя по всему, мы приближались к большому количеству воды.

Спустя еще полчаса, коридор круто свернул налево и проследовав по нему, мы были вынуждены остановиться — дальше идти было некуда. Сразу за поворотом, коридор резко обрывался, как будто небрежно обрезанный исполинским ножом. Со всех сторон зияла черная пустота.

Подойдя к краю, я поднял повыше факел и попытался рассмотреть, куда занесла нас нелегкая. Больше всего, это было похоже на исполинскую пещеру. Дрожащий свет факела, не смог дотянуться до противоположной стены. Принюхавшись и не уловив подозрительного запаха, я швырнул факел вниз. Кувыркнувшись пару раз в воздухе, факел с глухим стуком упал на дно пещеры. Прикинув на глаз расстояние до тусклого круга света, я решил, что высота не больше десяти локтей.

— Господин, посмотрите наверх — пораженно воскликнул Лени.

Задрав голову вверх, для чего пришлось высунуться из коридора, я глянул вверх и пораженно ахнул. Такого я еще не видел. Нависающий над нами каменный свод был густо покрыт ... сосульками. Длинными каменными сосульками всевозможных форм и размеров. Самые маленькие сосульки, достигали размера взрослого человека. Если такая упадет на меня, то пронзит насквозь с такой же легкостью, с какой повар нанизывает кусок отбитого мяса на вертел. Что это такое? Магия?

В голове что-то щелкнуло, накатило и тут же исчезло легкое головокружение, оставив после себя услужливое пояснение — огромная карстовая каверна, наличие сталагмитов и сталактитов объясняется присутствием воды и ее долгим воздействием на протяжении веков. Естественное образование без магического вмешательства. Более того, теперь я знал не только название, но и сами процессы и принципы возникновения тех же самых сталактитов, например.

Откуда? Что за выверты памяти? Я очень сомневался, что в свою бытность бароном Ван Исер, усердно грыз камень науки. Думаю, что я и в замковой библиотеке то ни разу не был, а если и был разок, так то наверно по пьяному делу не туда свернул.

— Какой же мороз нужен то, чтобы камень в сосульку превратить? — пробормотал Лени, запустив пальцы в шевелюру на затылке.

— Это сделал не холод, — машинально ответил я, опустив голову и разминая затекшую шею, — это сделала вода. По капле. И понадобились на это, долгие, долгие годы и много воды.

— Вода?! — Лени выпучил глаза и повернувшись к Рикару, зачастил — Рикар! Ты слышал господина? Слышал? Ты вот вино из запасов трогать не разрешаешь, а зря! От воды и в нас сосульки каменные вырастут!

— Помолчи! — рявкнул здоровяк, влепив Лени звонкий подзатыльник, — а то рот зашью! — и обращаясь уже ко мне, продолжил — Господин, что дальше делать будем?

— Надо спуститься вниз. Здесь должна быть вода.

— Хорошо, господин. Не беспокойтесь — вода здесь есть и много.

— Откуда ты знаешь?

— А вы прислушайтесь, господин.

Последовав совету здоровяка, я замер и начал вслушиваться и через мгновение, понял, на что намекал Рикар — в звук капающей со свода пещеры воды, вплетался вибрирующий шум водного потока, низвергающегося с большой высоты. Водопад.

Похоже, моя безумная идея полностью оправдалась.

— Спускаемся! Хочу взглянуть поближе.

Сказать легко... Воплотить это в жизнь оказалось гораздо тяжелее. Веревки не осталось, да и толку от нее не было — в голом коридоре, закрепить ее было просто не за что. Чтобы видеть, куда ставить ноги и за что цепляться, Рикар подпалил еще три факела и кинул их к подножию стены на небольшом расстоянии друг от друга. Дополнительный свет вырвал из темноты обширный участок дна пещеры с выросшими из него такими же каменными сосульками, что и на потолке. Только эти сосульки были направленны остриями вверх. Приятная перспектива. Если сорваться во время спуска, то окажешься нанизан на острие как букашка. Или как жертва палача, посаженная на кол.

Первым отправился Лени — как выразился Рикар, если что случится, то потеря не большая, зато в вине экономия солидная будет, потом он сам, а я замыкал цепочку. Все оказалось проще, чем казалось со стороны и спустя некоторое время мы все благополучно оказались внизу, избежав мучительной смерти. Отсюда, шум бурлящей воды слышался гораздо отчетливей, и мы двинулись на звук.

Свет факелов вырывал из темноты причудливо искривленные колонны, будто высеченные безумным скульптором. Медленно продвигаясь, мы осторожно обходили растущие из пола каменные шипы и проходили сквозь высокие арки. Не верилось, что все это создано, без вмешательства человеческих рук. Потрясающее зрелище. Проняло даже обычно невозмутимого Рикара....

Подземное озеро. Мы стояли на берегу большого подземного озера. Оно занимало большую часть открытой нами каверны и судя по всему, где-то был естественный водосток — с противоположной от нас стороны, в озеро обрушивался бурлящий водопад, но несмотря на это, уровень воды оставался прежним.

Лени нагнулся и зачерпнув воды, попробовал на вкус:

— Вкусная! — вынес он приговор — точь в точь, как в нашем ручье. Холодная, аж зубы ломит.

— Неудивительно, — усмехнулся я и последовав его примеру зачерпнул немного озерной воды — думаю, что ручей берет свое начало где-то над нами, вон от того водопада. Я почти уверен в этом.

Рикар флегматично пожал широченными плечами — его эти вопросы интересовали меньше всего. Какая разница, откуда берется вода? Главное, чтобы она была, а откуда, это дело десятое.

Под подошвой сапога хрустнуло и опустив глаза, я обнаружил, что под ногами разбросано множество сухих ветвей, листьев и прочего растительного мусора. Значит, питающий озеро водопад берет свое начало где-то на поверхности. Иначе не объяснить. Странно. Судя по имеющейся у нас карте, ближайшая река находится за много лиг от нас. Это, какое же расстояние, вода преодолевает под землей, прежде чем бурлящим потоком обрушиться в озеро?

— Рикар, Лени, соберите ветки и разожгите костер там, где повыше. Да дров побольше подкиньте. Я хочу хорошенько осмотреться здесь.

Мужчины сноровисто принялись собирать все, что может гореть, а я решил проверить пришедшую в голову мысль. Подойдя к кромке темной воды я вытянул факел и всмотрелся. Вода была кристально чистой и в свете факела, я легко рассмотрел песчаное дно и покачивающиеся нити водорослей. Замерев на месте и продолжая всматриваться, я скоро был вознагражден за свою стойкость — в свете факела промелькнула стайка теней и растворилась в глубине. Озеро обитаемо.

Все верно. Если ширины подземного русла достаточно, чтобы с легкостью притащить обломки бревен и сучьев... Рыбы здесь должно быть более чем достаточно. Я прикинул, какие выгоды это может нам сулить и после недолгого раздумья, решил, что никаких преимуществ это не дает — к моему глубокому сожалению, подземное озеро находилось слишком на большом удалении от нашего лагеря. Тратить полдня, чтобы добраться до места рыбалки, это уже слишком. А после того, как осуществлю свой замысел — а теперь я в этом полностью уверен — то добраться сюда будет почти невозможно.

— А-аа-а-аа-а — захлебывающийся от ужаса вопль Лени разнесся по огромной пещере и эхом отразился от стен. Я кинулся по направлению к источнику звука, на ходу нащупывая рукоять ножа — М-мертвяки! Господин, бегите! Мертвяки!

"Нам конец" — промелькнуло у меня в голове. Если с одним восставшим из царства мертвых, еще можно справиться нашим жалким оружием, то сразу с несколькими практически невозможно. Одна надежда на массивный топор Рикара.

Я наконец то справился с кожаным ремешком на ножнах и выхватил нож. Перепрыгнул через вынесенное волнами на песок бревно и огромными прыжками понесся по направлению к мерцающему свету. Бессвязные вопли сражающегося Лени не прекращались ни на миг, и это обнадеживало — значит, еще жив и сопротивляется. Я не представлял, что могу сделать с жалким ножом против неподатливой мертвой плоти, но оставлять своих людей в беде не собирался. До места схватки осталось несколько шагов, когда воздух казалось завибрировал, от яростного вопля Рикара:

— Дреф! Склирс вонючий! Мертвяки говоришь?! Нападают, говоришь?! — потряс пещеру взбешенный рев здоровяка, — я тебе все кости сейчас переломаю! Ты где?! Куда побежал?! А ну иди сюда!

— Рикар, да ты чего — заканючил невидимый мне Лени, судя по голосу, он поспешно удалялся в противоположную от нас сторону — ну попутал, бывает. С каждым может случиться.

Создатель. Выдохнув, я обессиленно плюхнулся на дно пещеры, прислонившись спиной к одной из каменных сосулек. Руки тряслись крупной дрожью, сердце было готово выскочить из грудной клетки, про подламывающиеся колени и говорить нечего. Собравшись с силами, я просипел:

— Рикар! Лени! Что у вас там случилось, накажи вас Создатель.

— Ничего, господин! Ничего заслуживающего вашего внимания — откуда то слева, тонким голоском пропищал Лени.

— Вот ты где! — рявкнул здоровяк — А ну тащи свой зад сюда. Я тебе все кости пересчитаю!

— Да ладно тебе Рикар, я же не специально. Я и правда, думал, что это мертвяки в темноте притаились. За деревяшкой нагнулся и нос к носу с ним столкнулся. Зубы оскаленные, вместо глаз дыры чернеют... Чуть сердце не лопнуло.

— Лучше бы лопнуло! — уже остывая, пробурчал Рикар, — Ладно, не бойся, тащи сюда факелы. Господин, вы в порядке?

— Нормально, — отозвался я, с кряхтением поднимаясь на ноги, и шагая к Рикару — что там с мертвяками? Померещились что ли?

— Нет, господин, — издалека выкрикнул Лени, благоразумно избегая приближаться, — там они лежат рядком. Только песочком присыпало.

— Так ты подойди и покажи господину, чего глотку рвешь, — предложил Рикар, ласково поглаживая топорище.

— Хватит! Лени иди сюда и покажи где твои мертвяки, Рикар убери топор.

— Уже иду, господин. А Рикар точно топор убрал?

— Иди сюда! — не выдержал я, под злорадное посмеивание здоровяка.

— Да плюньте вы на этого трусливого дрефа, господин. Тут они. Посмотрите.

Рикар подхватил с песка оброненный Лени факел и пошагал к кромке озера. Сделав всего несколько шагов, он остановился и опустился на колено, рассматривая что-то на песке.

Освещенные дрожащим светом факела, полузасыпанные белым песком, на берегу покоилось два человеческих скелета, из которых один, казалось сжимал другой в своих объятиях. Полное отсутствие плоти и выбеленные временем кости говорили о том, что они провели здесь не один год.

Мы с Рикаром замерли в почтительном молчании. Несмотря на прошедшее время, отчетливо видно, что один из костяков ранее принадлежал крупному широкоплечему мужчине, тогда как другой скелет, гораздо меньших размеров. Мужчина и женщина.

* * *

После долгого пребывания под землей, солнечный свет почти ослепил меня. Светило наполовину скрылось за Подковой. Закат. Оказалось, что мы пробыли в пещере целый день. Прикрыв слезящиеся глаза ладонью, я несколько раз сморгнул, приглашающе махнул вышедшим из темноты пещеры здоровяку и Лени и прихрамывая потащился в сторону кухни, источавшей умопомрачительные запахи съестного. Желудок одобряюще заворчал.

Слава Создателю, никаких потерь в личном составе и просто ущерба, мы не понесли — если не считать за ущерб то состояние ужаса, в которое вверг меня Лени, когда наткнулся на пару скелетов на берегу подземного озера.

Припомнив скелетов я хмыкнул — теперь бедному Лени проходу не дадут, уж Рикар постарается, разнести эту историю как можно дальше.

Скелеты оказались очень занятной парочкой — нам пришлось заняться ими, так как оставлять непогребенные останки в Диких землях, было верхом глупости — и невольно, обнаружили много интересного. Рикар настаивал на том, чтобы просто переломать кости и расплющить черепа, но пойти на такое кощунство я не мог. Опасения Рикара я понимал и разделял — именно из оставленных без присмотра и должного обряда останков, зарождаются зомби, костяные пауки и прочая мерзость. Все что для этого требуется — труп или костяк, да толика темной магии некроманта. Проблему с найденными останками, мы решили иначе.

К тому времени, наши мешки заметно опустели. Переложив содержимое мешков Рикара и Лени в мой, мы аккуратно поместили останки несчастных в освободившиеся мешки. На поверхности, ими будет кому заняться и провести достойный похоронный обряд.

От долгого нахождения в сырой пещере, немногочисленные вещи покойных превратились в мусор. У мужчины сохранился изрядно покрытый ржавчиной простой пехотный меч в сгнивших кожаных ножнах, одежда пришла в полную негодность. В трухе, оставшейся от сапог, мы нашли несколько серебряных и россыпь медных монет — по всей видимости, раньше они находились в давно рассыпавшемся в прах кошельке. Правое запястье охватывали позеленевшие от патины медные наручи.

Собирая хрупкие кости женского скелета, мы наткнулись на некоторое количество изящных золотых украшений с вкрапленными драгоценными камнями. Одно только это, уже указывало на то, что при жизни, эта особа была родом не из обычной крестьянской семьи. Украшения покрылись патиной и требовали хорошей чистки. В песке рядом с телом, обнаружился кинжал тонкой работы — несомненно, с наложенной магией Крепителя — выглядевший так, как будто совсем недавно его тщательно вычистили. И самую интересную находку, мы почти проглядели — переплетенная в кожу небольшая книжица, полузасыпанная песком. Обнаружить ее удалось, лишь благодаря зорким глазам Лени, углядевшим уголок книги выглядывающей из песка.

Переложив кости и находки в мешки, мы тщательно осмотрели каверну, но больше ничего не нашли. Можно направляться к выходу, что мы и сделали с нескрываемым облегчением. Холодная и мрачная атмосфера подземного озера начинала ощутимо давить на разум, и хотелось как можно скорее оказаться снаружи под ласковыми лучами солнца.

Возвращение прошло без приключений и заняло гораздо меньше времени. Единственным испытанием для меня стал подъем по крутому склону — для не совсем зажившего бедра, это было чересчур и под конец, я начал ощутимо припадать на больную ногу. Но все, когда-нибудь кончается. Благополучно преодолев изнуряющий подъем, мы оказались у болтающейся веревки, а дальше требовалось лишь обвязаться покрепче и подать условный сигнал. Дежурившие наверху мужчины, споро вытащили нас на поверхность и на этом путешествие по темным недрам Подковы, закончилось.

Опустившись на грубо сколоченную лавку, я со стоном облегчения вытянул ноющую ногу. Старшая повариха Нилиена, самолично поднесла глиняную кружку с горячим травяным чаем и сделав первый обжигающий глоток, я от удовольствия зажмурился. Хорошо.

— Нилиена, пошли кого-нибудь к святому отцу — да пусть передадут, что дело срочное. Еще мне нужен мастер Дровин. Ну а пока они не пришли, от куска мяса не отказался бы.

— Я уже здесь, сын мой — прошелестел отец Флатис, выходя из-за моей спины и садясь напротив, — случилось что?

Едва не поперхнувшись чаем, я кивнул. Сумел же подкрасться незаметно старый... Где их всему этому учат — знание лечебных трав, бесшумное передвижение. Не удивлюсь, если священник и мечом неплохо владеет. Ладно, это подождет, но мысленную зарубку я себе оставил.

— Отец Флатис, там внизу, мы нашли два тела, — священник ощутимо напрягся и я поспешил его успокоить — наш бренный мир, они покинули давненько и судя по всему умерли своей смертью. Во всяком случае, не от меча. Останки мы принесли с собой, а дальше уже ваша забота, святой отец.

— Я проведу обряд незамедлительно, сын мой. Они и так, слишком долго ждали — склонил седую голову священник и упруго встав, поспешил к темнеющему входу в пещеру. Краем глаза, я заметил кинувшуюся за ним несуразную фигурку Стефия.

Мастера Дровина пришлось ждать — работы над фундаментом шли постоянно, мастер не хотел терять ни мгновения из отпущенного нам времени. В этом, я с ним полностью согласен.

Ожидая мастера, я успел расправиться с солидным, истекающим жиром куском оленины. Сидящие рядом Рикар с Лени не отставали и долгое время слышался лишь звук перемалывающих пищу челюстей.

Когда мы сыто отдуваясь отодвинулись от стола, на нем оставались лишь до чиста обглоданные кости и пятна жира. Подоспевшие женщины быстро забрали опустевшие тарелки и заново наполнили кружки с чаем. Лени с тоской повел длинным носом, уныло глядя на содержимое своей кружки. Вина почти не осталось и тратить его старались экономно.

Багровый шар солнца окончательно исчез за скалами, погрузив лагерь в сумерки. На небосклоне зажглись первые звезды. Непроницаемая ночная темнота еще не наступила, но ждать осталось недолго. Один за другим начали зажигаться костры дозорных. Чуть поодаль от лагеря, вспыхнуло пламя высокого погребального костра, высветив силуэт стоящего рядом священника воздевшего руки к небу. Черный дым отвесным столбом поднимался в сумеречное небо, унося с собой прах сжигаемых останков. Спите спокойно.

Вот и первые похороны на новом месте. К счастью, не из числа моих людей.

— Звали, господин? — спросил подошедший Дровин. Даже в сгущающихся сумерках, заметно, как сильно он устал — темные круги под глазами, устало опущенные плечи. Оно и понятно — не мальчик уже, шестой десяток разменял, а прыгает горным козликом день напролет.

— Ты садись, мастер — торопливо указал я на скамью напротив, — Нилиена!

— Слушаю, господин.

— Ужин для мастера Дровина, сюда несите. Да вина налейте. Живо давайте!

— Да чего уж там, — смущенно забормотал Дровин, тяжело усаживаясь, — все работали.

— Не спорь. Заслужил. Что со стеной? — сменил я тему.

— Фундамент заложили. Завтра первый ряд основания заложим — довольно усмехнулся Дровин, — пора уже и второй ров отрыть, да ручей мешается.

— С ручьем проблем не будет. Не зря же мы, весь день в потемках лазили — заулыбался я и видя вопрос в глазах мастера пояснил — отведем русло ручья в ту трещину, что в пещере.

В нескольких словах, я поведал Дровину о результатах наших подземных исследований и почему, ручей больше не является головной болью. Все просто — по пройденному сегодня нами разлому, вода пробежит до огромной каверны с каменными сосульками и вольется в подземное озеро.

До глубокой ночи, мы спорили как именно пройдет новое русло, рисуя пальцами прямо на столешнице и наконец, пришли к согласию, что пустим ручей вдоль тыльной скалы до самой пещеры. Трудность только в том, что придется вырубать русло в сплошном камне, но мастер заверил меня, что его люди справятся с этой задачей.

До своей лежанки из нарубленных веток, я добрался глубоко за полночь и провалился в сон, стоило голове коснуться одеяла. Сновидений не было.

* * *

Дождь лил как из ведра. Проливной осенний ливень превратил утоптанную землю в жидкое грязевое месиво, в котором по щиколотку увязали ноги. Первый дождь. Первое предупреждение наступающей зимы. Кто не спрятался, я не виновата...

Из-за сплошной пелены дождя видимость сократилась до одного шага и приходилось напрягать глаза, всматриваясь вперед. Вместе с Рикаром, мы вышли проверить дозорных. Осторожность не помешает. Поежившись от холодного ручейка умудрившегося заползти за шиворот и отправившегося в долгое путешествие по спине, я в очередной раз возблагодарил Создателя за щедрый подарок — не будь у нас пещеры, сейчас мокли бы под дождем.

Утром небо заволокли густые черные тучи, поднялся сильный порывистый ветер. Не дожидаясь ударов грома, мы начали действовать и задолго до первых упавших капель дождя, успели укрыть под сводом пещеры все наши немногочисленные пожитки. Место нашлось и для людей. Благодаря тому, что выходное отверстие чуть приподнято — буквально на две ладони, вода не могла попасть внутрь и пещера оставалась сухой. Женщины расстелили оленьи шкуры, запалили с десяток жировых светильников, и пещера приобрела вполне уютный вид.

Дождь несколько спутал наши карты — при таком сильном ливне, нечего и думать о продолжении работ или охоте. Снаружи остались лишь несколько дозорных, разместившихся на строящейся стене. Остальные собрались в пещере. Впервые за несколько недель, все оказались в одном месте и никуда не торопились. Волшебным образом, откуда-то возникли музыкальные инструменты и пещера наполнилась звуками музыки и песен.

Подниматься на стену мы не стали, а лишь прошли вдоль нее, окликая дозорных. Все оказалось в порядке и пообещав, что скоро их сменят, мы пошлепали обратно к пещере скользя по грязи и старательно обходя по краю особенно глубокие лужи.

С того дня, как мы побывали у подземного озера, прошло две недели. Вернее не прошли, а незаметно пролетели, за заботами и проблемами. Успели сделать многое, еще больше не успели, но Подкова преобразилась до неузнаваемости.

Ручей исчез. Выбивающийся из под скалы поток воды, теперь попадал не в старое русло, а в большую и широкую яму. Оттуда, по вырубленному в скальной толще глубокому руслу вода уходила в пещеру и дальше — к подземному озеру. Ту часть русла, что проходила внутри пещеры, накрыли прочным настилом из связанных жердей.

Люди Дровина, тоже на месте не стояли и успели сделать немало — в ров опустили самые большие камни, в пустое пространство между ними глубоко забили многочисленные бревна и засыпали щебнем вперемешку с землей. На получившемся основании сколотили решетку из толстых бревен и опять засыпали щебнем и землей. Все это несколько раз трамбовали, досыпали щебень и снова трамбовали. Адская работенка. Фундамент получился широкий и крепкий. Шириной десять локтей и в длину больше трехсот, он полностью перекрывал ущелье поперек. На готовый фундамент лег первый ряд обтесанных каменных блоков, которые подгоняли так плотно друг к другу, чтобы между ними не оставалось щелей. Особенно с внешней стороны, чтобы возможный враг не смог зацепиться даже кончиком пальца. Или кончиком склизкого щупальца...

Работа продвигалась настолько медленно, что я вынужденно отказался от одновременной постройки общинного дома и отправил освободившихся людей на стену. Это принесло немедленную пользу. К сегодняшнему дню, стена возвышалась на высоту человеческого роста и прочно упиралась концами в стены ущелья. Теперь уже можно представить себе, высоту крепостной стены, когда она будет отстроена полностью. Чем выше поднималась стена, тем лучше становилось у меня настроение.

С недавних пор, чтобы покинуть пределы лагеря, приходилось пользоваться приставными лестницами. Это доставляло определенные неудобства, но с такими неудобствами я готов примириться. Особенно возмущались охотники, которым с каждым днем, приходилось поднимать тяжелые туши оленей и кабанов все выше и выше. Древин разводил руками и клятвенно обещал вскоре соорудить поднимающуюся платформу, тогда необходимость в лестницах отпадет окончательно.

Подняв голову, я критически оглядел затянутое серой пеленой небо и повернувшись к здоровяку, спросил:

— Как думаешь, до завтра распогодится?

— Кто знает, господин — пожал плечами Рикар, — я отсюда и неба то не вижу.

Тут он прав. Громоздящиеся с трех сторон высокие скалы, создавали впечатление, что я стою на дне глубокого колодца и вижу лишь маленький клочок неба. Хотя, что это я? Колодец и есть.

Оборотная сторона монеты — с одной стороны, мы надежно защищены толстыми скалами Подковы, что позволяет сосредоточить все силы на единственном проходе, а с другой стороны, эти же скалы делают нас слепыми как крот и не позволяют видеть, что происходит вокруг нас. Плохо. Я хочу быть в курсе всего, что происходит в непосредственной близости от Подковы.

А еще хуже, что эта мысль пришла ко мне в голову только сейчас. Эту зияющую дыру в обороне поселения, нужно срочно заткнуть и есть только один способ — постоянный дозорный пункт на вершине Подковы. Два человека будет достаточно, что держать в поле зрения всю местность вокруг поселения. Вот только, как туда попасть?

Еще один серьезный недостаток стал очевиден с первым дождем — по скалам обильно стекала дождевая вода и скапливалась на территории поселения. Если раньше вода могла уйти через русло ручья, то теперь этой возможности нет. В случае затяжных дождей, нам грозит опасность затопления. Придется устроить дренажные канавы. Благо, есть куда отвести излишек воды.

Проливной дождь помог выявить многие недочеты в обустройстве поселения, которыми следовало незамедлительно заняться — соорудить пару навесов, сделать в пещере запас сухих дров, настелить мостки, чтобы не месить грязь... много чего.

Опять задрав голову и щурясь от попадающих в глаза дождевых капель, я осмотрел отвесно уходящие вверх скалы. Думаю, что хоть на одной из трех скал, найдется достаточно много трещин и выступов, за которые смогут уцепиться крепкие пальцы смельчака. Добраться до кромки скалы, закрепить там несколько надежных канатов и полдела сделано. Еще лучше — построить сразу два подъемника, и один установить на плоской вершине Подковы. Но это со временем.

— Рикар, у нас найдется умелец, способный подняться на вершину, и затащить туда веревку?

— Найдется, господин — сразу ответил Рикар.

Меня насторожило то, что здоровяк ответил не раздумывая. Это означало, что на скалу полезет первый несчастный, кого угораздит попасться на глаза Рикару.

— И кто же, этот умелец? — решил я получить ответ на волнующий меня вопрос.

— Лени!

-Лени?! — поразился я — С чего ты взял, что он может подняться по отвесной скале?

— Если сумел спуститься, то и подняться сможет — решительно отрубил Рикар.

Усмехнувшись, я последний раз посмотрел на мрачное дождливое небо и зашел в пещеру, откуда доносились манящие звуки музыки и веселые голоса. Люди радовались возможности отдохнуть и провести время с семьями и друзьями. Да и мне, не хотелось провести этот день в одиночестве.

Все дела подождут до завтра.

Отступление второе:

Город Кильтроу. В двух днях пути от начала Диких Земель.

— Шевелитесь бездельники! Чего возитесь?! — визгливым голосом закричал закутанный в теплый плащ старик, — отоприте ворота!

Подстегнутые криком стражники, засуетились еще больше, впрочем без особого толка. Массивный железный засов, с трудом снимали с крюков объединенными усилиями шестеро человек, где уж тут справиться трем бедолагам стражникам с ночной смены.

"И принес же вас Темный, посреди ночи, чтоб вам пусто было" — глядя на брызгающего слюной старика, с ожесточением подумал Дескленд — жирный и вечно потеющий начальник ночной стражи городских ворот, но вслух сказал совсем иное:

— Засов тяжел больно. Помощь не помешала бы — кивнув на неподвижно замерший за спиной старика десяток всадников.

— Помощь? — вкрадчивым голосом переспросил старик, — хорошо, будет тебе помощь.

Наклонившись к толстяку, старик ухватил его за плечо и заглянув в заплывшие жиром глазки, произнес несколько фраз на непонятном певучем языке.

Вздрогнув всем телом, начальник стражи развернулся и деревянным шагом направился к воротам. На глазах изумленных стражников, никогда не отличавшийся силой, толстяк Дескленд подлез под толстенный брус засова, с легкостью вытащил из пазов и сбросил на загудевшую от удара мостовую. После чего, не теряя времени уперся руками в одну створку ворот — на следующий день, на каменной мостовой обнаружили глубоко вдавленные следы начальника ночной стражи Дескленда — и играючи отворил ее. Совершив сей подвиг, толстяк низко поклонился старику и пошагал к двери сторожевой башни.

Старик визгливо засмеялся и пришпорив коня покинул город. Следом потянулись, так и не сказавшие за все время ни единого слова, сопровождающие всадники. За воротами, отряд перешел на галоп и вскоре исчез в темноте.

Пришедшие в себя от потрясения стражники, с трудом закрыли ворота, плюнули на валяющийся в пыли засов и потянулись в сторожевую башню — там их ожидал припасенный бочонок пива.

Самое то, чтобы успокоить расшатавшиеся нервы.

Однако выпить пива так и не удалось. Когда они зашли внутрь, их глазам предстала страшная картина — раздевшийся догола начальник стражи Дескленд, что-то деловито бормоча под нос, срезал со своего истекающего кровью тела одну за другой полоски плоти и аккуратно разлаживал их на столе, выкладывая понятные только ему причудливые узоры...

Глава восьмая.

Первый вестник беды.

Следующее утро выдалось солнечным и теплым. Ясную погоду омрачило лишь одно происшествие — Лени сорвался.

Незадолго до этого, я как раз стоял неподалеку и обсуждал с Древином, вопрос о скорейшей постройке навеса над входом в пещеру, когда обнаружил, что мастер меня абсолютно не слушает и с отвисшей до земли челюстью и остекленевшими глазами, уставился куда-то мне за спину. Заинтересовавшись, я обернулся, тут-то это и произошло.

Маленькая фигурка, сорвалась с отвесной стены, суматошно размахивая руками и исходя истошным криком, за один миг преодолела расстояние до земли и неизящно врезалась в оную, подняв высокий фонтан грязи. Слава Создателю, сие знаменательное событие произошло на высоте лишь тридцати локтей от земли, и Лени отделался сломанной в двух местах рукой, отбитым задом и многочисленными царапинами и ссадинами. Счастливчик.

Конечно, все это мы узнали позже, а в первый момент, сломя голову кинулись к месту падения, ожидая самого худшего. Обошлось. Упавший подавал признаки жизни и даже пытался самостоятельно встать — тогда, я еще не знал, что это Лени, облепивший его слой жидкой грязи, сильно затруднял опознание. А если совсем точно — я знал о случившемся, ровно столько же, сколько рядовой житель, что уже непростительно для лидера.

Успели мы одними из первых. Вокруг стонущего пострадавшего метался Рикар, с выражением сильного смущения на обычно каменном лице и жалобно причитал:

— Как же тебя угораздило то? А? Я же говорил — лезь медленно, смотри, куда ноги ставишь. А ты, что сделал? Ох-хо-хошеньки.

— У-у-у-у-у-у-у — в унисон ему подвывал Лени, прижимая к груди неестественно согнутую руку — У-у-у-у-у-у-у.

— И орать не надо было! Посмотри, чего наделал — весь лагерь сюда бежит! Молча! Молча падать надо! Эх-х!

— У-у-у-у-у-у-у — продолжал стонать бедняга, утирая слезы боли и безуспешно пытаясь приподняться из заполненной жидкой грязью ямы, которую он выбил при падении.

Увидев меня, здоровяк заметался из стороны в сторону, одновременно пытаясь сделать несколько дел сразу — спрятать смотанную кольцами веревку, прикрыть Лени и сделать вид, что ничего не случилось. Я собрался разузнать, что здесь произошло, но тут подоспели остальные свидетели падения и поднялся такой галдеж, что стало не до этого.

Позже, когда грязного и хромающего на обе ноги Лени увел к себе священник, а остальные продолжили работу, я взял Рикара в оборот и все выяснил. Оказалось, что мой усатый нянька, не забыл о нашем вчерашнем разговоре и сильно обеспокоился. Памятуя о моей неразумной вылазке под Подкову, здоровяк решил взять дело в свои руки и на этот раз, любой ценой не допустить моего личного участия в опасном подъеме на вершину. Сказано, сделано.

Так Лени оказался висящим на отвесной скале — попробуй не согласись, когда перед носом мелькает увесистый кулак размером со сковороду. Решимости у невольного скалолаза хватило ненадолго — стоило мельком глянуть вниз, на ставшую такой далекой землю, и тут же ноги задрожали мелкой дрожью, глаза сами по себе закрылись, а руки разжались. Чем все закончилось, мы уже видели и только по милости Создателя, всегда заботившегося о дурачках и сумасшедших, никто не погиб.

Я высказал понурому Рикару все, что о нем думаю и заверил, что не собираюсь самолично лезть на скалу. Какой же из меня тогда лидер, если я все делаю своими руками?

Услышав это, здоровяк заметно повеселел, и клятвенно заверив меня, что подобного больше не повторится, отправился проведать Лени. Уже вдогонку, я крикнул, чтобы бедолаге нацедили пару кружек вина из наших скудных запасов. Заслужил.

Древин и я, еще немного задержались у места крушения, измерили глубину ямы, задрав головы оценили высоту падения, поцокали языками в изумлении, что бедняга остался жив, вознесли благодарственную молитву Создателю, да и разошлись по своим делам.

* * *

Дурную весть, принесли охотники.

Солнце только перевалило полуденную черту и соблазненный вкусными запахами из котла, я уселся за кухонный стол в предвкушении обеда, когда один из дозорных на стене пронзительно свистнул, предупреждая о появлении движения около поселения. А чуть погодя, успокаивающе замахал руками, показывая, что угрозы нет. Значит свои. Вот только, для своих рановато. Сейчас за фортом, находились только группа охотников Литаса и отряд добытчиков моего тезки. И те и другие, должны вернуться с добычей не раньше заката. Что же случилось? Решив это выяснить, я с сожалением отставил тарелку и быстрым шагом направился в ту сторону. Приблизившись к стене, я крикнул стражу:

— Кто это? Сколько их?

Подоспевший Рикар взглянул на меня, спрашивая взглядом, что произошло, я только пожал плечами.

— Из охотников, господин — отозвался дозорный, — наш он. Спокойно идет, не торопясь. Значит, бояться нечего. Создатель! Да у него на веревке собака привязана! Впереди него бежит, хвостом машет. Здоровая!

— Собака?! — поразился я, — уверен?

— Уверен, господин Корис, — закивал страж, — что я, собак не видывал. Точно собака.

Переглянувшись со здоровяком, я понял, что он думает о том же — откуда здесь, посреди Диких Земель, взялась собака?

Собаки дичают очень быстро, и случайно оставшись в дикой местности, уже через месяц не подпустят к себе человека, и тем более не позволят привязать себя на веревку. Значит, еще совсем недавно, у пса был любящий хозяин, внезапно куда-то исчезнувший.

Решив все увидеть собственными глазами, я поднялся по приставленной к стене лестнице и присоединился к дозорному. Проследив за его пальцем, я только хорошенько присмотревшись, смог различить приближающийся силуэт человека, а я на зрение не жаловался. Оставалось только удивляться зоркости дозорного — я не смог различить даже цвет одежды и лицо человека, куда уж там собаку увидеть. Браво Рикару — знает, кого поставить на стражу. Еще бы и в скалолазании, так же разбирался, и цены бы ему не было.

Обратив внимание, что с моим появлением работа на стене замерла, я крикнул, чтобы продолжали работать. Постоянные проявления почтительности начинали меня раздражать.

Тем временем, идущий достаточно приблизился, я смог узнать одного из охотников и различить привязанную на короткую сворку собаку. Сингерис. Пастуший пес. Собака крестьян.

Самая распространённая порода в деревнях для охраны подворья и несомненный выбор для пастуха, не желающего терять доверенную ему скотину. В холке по пояс взрослому человеку. Длинная шерсть с коричневым окрасом, лобастая голова, внушительного размера клыки и чрезвычайно добродушный нрав — вот собственно и все описание. Эту породу, в давние времена вывели в Сингерии — маленькой, горной стране. Отсюда и название. Простые люди быстро оценили исключительные способности сингерисов и порода быстро распространилась повсюду. Только лишь дворяне брезгливо морщили носы — дескать, собака для черни, такая же лохматая, слюнявая и грязная.

Дозорный в нетерпении замахал руками, намекая размеренно шагающему охотнику, что неплохо бы и поторопиться.

— Не суетись, — рыкнул вездесущий Рикар на стража, — ослеп, что ли? Лучше скажи, чтобы лестницу опускали, да помогли добытчику. Живее!

Присмотревшись к охотнику, я понял, что Рикар имел ввиду — из-за плеч добытчика выглядывали крест накрест привязанные оленьи ляжки, на поясе болталось несколько привязанных за шеи заячьих и глухариных тушек. Солидная добыча.

От сердца отлегло — выходит, непосредственной опасности нет и с другими охотниками все в порядке. Будь иначе, охотник не стал бы тратить время и силы на мясо.

Дозорный испарился в мгновение ока. Чуть позже по каменному краю стены загрохотала приставная лестница и двое мужчин начали спускаться к подошедшему охотнику.

— А вы куда лезете? Куда смотрит Тезка? А ну пошли!

Оглянувшись, я понял, что на этот раз, гнев здоровяка вызвало детское население лагеря — внутренняя лестница прогнулась почти до земли, под тяжестью облепивших ее детей, от мала до велика. Они давно уж оказались бы на самой стене, останавливало их только наше с Рикаром присутствие.

— Вы чего? — удивленно спросил я, уже догадываясь, какой будет ответ.

— Господин, дозвольте на собачку посмотреть — с робкой надеждой, произнес чей-то голосок.

Ну да, когда они видели собаку в последний раз? Думаю, когда их насильно выселяли из деревни при замке, дозволив взять с собой лишь крохи. Про животных и говорить нечего. Сглотнув возникший в горле комок, я ответил:

— Увидите. Подождите немного. Обещаю, если пес здоров, то отдам вам на попечение. Навсегда! А пока приготовьте для него свежей воды, да и поесть, ему не помешает. Нилиене скажете, что я велел. Ясно?

— Да-а-а-а — хором завопили возликовавшие дети и горохом посыпались с лестницы.

— Балуете вы их, господин, — буркнул Рикар.

Горько усмехнувшись, я ничего не ответил. Это моя вина, что детей лишили детства и надежды на будущее. И искупать эту ошибку мне придется еще долго.

Пес отреагировал вполне добродушно на приближение незнакомых людей — вывалил розовый язык и даже пару раз приветственно махнул тяжелым хвостом.

— Ишь, шельмец, знает себе цену — ухмыльнулся Рикар, — незнакомцам под ноги не кидается, по земле не стелется.

С охотника сняли оленье мясо, и он с облегчением, расправил уставшие плечи. Отдал пояс с мелкой добычей рядом стоящему воину, тот наклонился к уху, что-то сказал и кивнул в мою сторону. Охотник встрепенулся, всучил тому конец веревки с привязанной собакой и быстрым шагом направился к лестнице...

Выслушав краткий рассказ, я крепко призадумался.

Пес сам вышел к охотникам. Они как раз разделывали оленью тушу, когда сингерис с шумом продрался сквозь густые заросли кустарника и потрусил к ним так, словно делал это каждый день. Опешившие охотники только чудом, не всадили в него несколько стрел. Когда первое изумление прошло, решили познакомиться поближе.

Пес спокойно дал себя погладить и осмотреть, он оказался в плачевном состоянии — на левом боку несколько серьезных укусов, хвост надломлен, на морде глубокие борозды от когтей. Тогда же, увидели добротный кожаный ошейник.

Два охотника, некоторое время шли по оставленным следам сингериса, но других следов поблизости не обнаружили. Собака пришла одна.

Больше всего, охотников насторожило то, что огромный пес жалобно скулил, заглядывал людям в глаза, прихватывал клыками за одежду и пытался вести за собой, до предела натягивая сворку. Умный пес словно звал за собой, прося поторопиться. Будто, с хозяином случилась беда и требовалась помощь.

Один из самых молодых парней, предложил пойти за собакой и выяснить, что случилось с хозяином пса. Возможно, человеку нужна помощь. Предложение вызвало поддержку у многих из охотников, но Литас быстро остудил самые горячие головы и заявил, что решение должен принять господин Корис, а их дело охотиться. Новость посчитали достаточно важной, сворачивать охоту из-за этого не стали, просто самого быстроного охотника нагрузили добычей и вместе с собакой, отправили к Подкове.

— Вот я и пришел, — закончил рассказ, стоящий передо мной охотник.

— Все? Ничего не забыл?

— Не забыл, господин. Все как есть рассказал.

— Кобель или сука? — поинтересовался Рикар, поглядывая со стены на огромную собаку.

— Кобель. У него там столько болтается, что любой мужчина позавидует — смущенно рассмеялся охотник.

— Это ты настоящих мужиков не видел, — буркнул Рикар, окончательно вогнав в краску, молодого совсем парня.

— Не слушай его — вмешался я, — Как твое имя?

— Лертис, господин.

— Хорошее имя. Ступай на кухню, Лертис и поешь. Потом отдыхай.

— Спасибо, господин, — поклонился охотник и направился к лестнице.

— И больше на девок заглядывайся, — не выдержал здоровяк, — а не собакам под хв...

— Рикар! — рявкнул я, — или может напомнить, как Лени летать учился?

Здоровяк смущенно крякнул и не найдя чем возразить, вызверился на своих людей, пытающихся поднять тяжеленого пса на стену при помощи узкой лестницы.

Пес спокойно позволял взвалить себя на плечи, но как только земля начинала удаляться все дальше из под лап, одним ленивым движением спрыгивал вниз и все начиналось с начала. Так могло продолжаться до бесконечности, но вмешался Рикар, разъяснив им, что все они потомки склирсов с коровьим навозом вместо мозгов (как я не старался, так и не смог понять, почему именно коровьим, а не конским например) и что проще поднять пса обвязав веревкой, чем рискуя собственной шеей, пытаться взгромоздить по узкой шатающейся под ногами лестнице.

Решив, что мне надо многое обдумать, я оставил здоровяка разбираться и пошагал к лестнице. Чем больше, я вдумывался в историю с собакой, тем больше зябких мурашек начинало бегать по спине.

* * *

Местом для проведения совета послужил длинный кухонный стол. На столешнице я расстелил имеющуюся у нас карту Диких Земель, придавив ее по углами жировыми светильниками. Полученная от Королевской Канцелярии карта, доверия не вызывала, но выбор отсутствовал.

Созванный совет, состоял из меня во главе, моей правой руки Рикара, Тезки, главы охотников Литаса, двух братьев мастеров и как ни странно — святого отца Флатиса собственной персоной. Священника никто не звал, но ничуть этим не смущаясь, он занял за столом место с краю и придвинул к себе глиняную кружку с горячим травяным чаем. Мою кружку с чаем! Наглости ему не занимать.

Жестом успокоив возмутившегося было от такой вопиющей бесцеремонности Рикара, я предложил начинать. Сначала выслушал отчеты лидеров, потом вместе обсудили многочисленные хозяйственные дела и внесли некоторые изменения, с учетом возможной непогоды. Когда с делами покончили, я рассказал произошедшую историю с собакой. После чего, не останавливаясь, высказал собственные опасения:

— Это может показаться глупостью — поднимать панику из-за приблудившейся собаки. Но не для меня. Давайте посмотрим, что мы имеем: израненный пес, выходит к людей и из раза в раз, пытается отвести их в одном и том же направлении. Скулит, прихватывает зубами одежду и всячески старается показать, что нужно идти за ним. Как думаете, что это значит?

— Не иначе, с хозяином беда приключилась — за всех ответил Литас, — Может на охоте деревом трухлявым придавило, или в ловушку угодил. В лесу все может случиться. Вот и послал пса за помощью.

— Нет — неожиданно для всех, возразил священник, оторвавшись от чая — Быть такого не может!

— А почему, так не может быть, отец Флатис — поощрил я священника.

— Случись на охоте беда, — продолжил старик, — Собака обязательно приведет помощь — вот только, помощь эту, не в чащобе лесной искать будет! Умный пес, за помощью домой вернется! Домочадцев предупредит, к хозяину дорогу покажет.

Высказавшись, священник опять уткнулся в кружку с чаем, сделав вид, что происходящее его никак не касается. Старик поражал меня все больше. Несмотря на возраст, с головой у него полный порядок. Молодым фору даст.

— Святой отец прав. Собака будет искать помощь в стороне от дома, только в том случае, если дома больше нет — закончил я мысль священника, — к тому же, в Диких Землях, в одиночку не охотятся! Живой тому пример сидит перед вами. Мне в голову приходит только одно — беда случилась в самом поселении.

Над столом повисла задумчивая тишина.

— Есть предложения? — спросил я, потирая слипающиеся от усталости глаза, — Нет? Ну, тогда слушайте меня. Есть два пути. Первый путь — не обращаем внимания и живем себе дальше. Второй — отправим отряд на разведку. Решаем вместе, у каждого один голос. Давайте голосовать.

— Господин, подождите — Дровин почесал нос и продолжил — Чтобы там не произошло, это случилось несколько дней назад. Мы уже ничем не можем им помочь. Зачем рисковать?

— Есть несколько причин. Я назову только две. Первая — могли остаться выжившие люди. Вторая — если все погибли, то могли остаться нужные нам вещи — инструменты, семена, железо, оружие, в конце концов. Святой отец! Не надо смотреть на меня как на воплощение самого "Темного"! Это вопрос нашего выживания! У нас один топор, на три человека! Мастер Дровин, все понятно? Тогда голосуем!

— Отец Флатис?

— Я голосую "За", возможно им требуется помощь. Это наш долг! И негоже, сын мой...

— Отец Флатис! Не сейчас! Рикар?

— Против, — отвел глаза здоровяк. Его ответ понятен — он боится, что и я отправлюсь вместе с отрядом. Правильно боится.

— Литас?

— "За", господин.

— Мастер Дровин?

— "Против". Людей и так не хватает.

— Мастер Древин?

— "Против". Я согласен с братом.

— Тезка?

— "За", господин. Может и добром каким, разжиться удастся — тезка преследовал меркантильные цели, за что заработал гневный взгляд отца Флатиса. Я с трудом удержался от понимающей усмешки — слишком много необходимых вещей у нас отсутствовало. А когда начнут ломаться уже порядком изношенные инструменты...

— Я тоже голосую "За" — подытожил я, — Получилось, четыре голоса "За" и три "Против". Хорошо. Завтра на рассвете отправляем отряд на разведку. Главой отряда... — я покосился на напрягшегося здоровяка — назначаю себя. И никаких возражений! Теперь о количестве воинов. Думаю, пяти человек хватит за глаза.

— Двадцать! — выпалил Рикар, — И я тоже отправляюсь с отрядом!

— Двадцать человек? Нет. Мы не можем забрать столько рабочих рук, — покачал я головой.

— Позвольте сказать, господин — обратился Литас и дождавшись моего кивка продолжил — Я думаю так: хватит восьми человек, при условии, что они знают лес и умеют передвигаться бесшумно. Пойдем налегке. Вам, господин, лучше остаться здесь, а я поведу отряд. Недели хватит, чтобы обернуться туда и обратно — судя по собаке, в лесу она провела не больше трех дней.

— Разумный план — встрял здоровяк.

— Я отправляюсь вместе с отрядом — это не обсуждается — возразил я, — С остальным согласен. Делаем так. Литас, ты поведешь отряд — сам отбери еще пять человек, плюс я с Рикаром. На время моего отсутствия, главным будет мастер Дровин.

— Значит, я не зря корпел над картой — вот и пригодилось. Здесь указаны все поселения. Для удобства, все разделено по цветам. Зеленым цветом отмечены поселения, успешно отправившие вестник и продолжающие это делать каждый год. Синим цветом — поселения прекратившие отправлять вестники. Красным — я думаю, вы уже догадались — так никогда и не подавшие о себе знак. Если смотреть по карте, то ближайшее к нам поселение вот здесь — я указал пальцем, на небольшую отметку на карте, — Поселение рода Ван Ферсис. От нас, его отделяет примерно четыре дня пешего пути. Думаю, сингерис появился именно оттуда — другие поселения расположены слишком далеко. Посмотрите сами.

— Но, господин... — недоуменно протянул Древин, — Та отметка, на которую вы указываете — она красного цвета!

— Я знаю, мастер Древин, я знаю. Но только это поселение, находится в достаточной близости от нас. То, что пес оттуда — только мое предположение. Но завтра, мы выясним это точно.

— Как именно? — спросил здоровяк.

— Собака, — вместо меня ответил Литас, — Посмотрим, куда поведет нас собака, сверим с картой направление, и все станет ясно.

— Правильно — кивнул я, — Лучший проводник. Да! Не забывайте, что красная отметка означает лишь то, что они не отправили вестник. Этому может быть десяток объяснений — потеряли артефакты, все погибли... наконец, не захотели давать о себе знать... Бессмысленно гадать. На этом закончим. Начинайте готовиться. Завтра с рассветом выступаем.

* * *

Я поймал себя на мысли, что это первый раз, когда я покинул пределы Подковы на своих двоих. До этого момента, по территории Диких Земель, я передвигался сугубо на носилках или ковыляя на костылях. Пьянящее чувство свободы и ощущение полного контроля над выздоровевшим телом, наполнило всю мою сущность радостью и заставило по новому, взглянуть на окружающий мир.

Повсюду раскинул свои необозримые владения первозданный лес. Необъятные деревья вздымали ветви вверх, поближе к живительному солнцу. Высоко над нашими головами, пышные кроны сплелись в огромный лиственный полог, почти не пропускающий солнечный свет к подножью древнего леса погруженного в вечный полусумрак. Приход осени почти не отразился на лесе — лишь часть листьев пожелтела, но все еще прочно держались на ветках и не думали опадать.

Наш небольшой отряд шел цепочкой среди древесных великанов, перешагивая через выпирающие из земли корни, обходя упавшие стволы и разрывая в клочья сплетенную между деревьев паутину. Отряд шел уже второй день, строго по прямой, вслед за рвущим сворку сингерисом. Умный пес, словно понял, что мы спешим на помощь хозяину и упрямо пригнув лобастую морду к земле, неутомимо тащил нас за собой все дальше и дальше.

Мои предположения полностью оправдались. И в том, что собака послужит проводником, и в том, что направит нас точно на северо-запад — именно там, судя по карте находится поселение Ван Ферсис.

Передо мной шагал щуплый Стефий, ссутулившийся под тяжестью заплечного мешка. Паренька в самую последнюю минуту всучил нам отец Флатис, объяснив это тем, что сам он слишком стар, чтобы выдержать еще один переход по Диким Землям, а вот хрупкий послушник, несмотря на внешний вид зело вынослив, и кое-чему обучен. Ну и трав лечебных по пути собрать не помешает.

Когда я поинтересовался, чему именно успел обучиться послушник Стефий, священник пожевал сухими губами и вонзив в меня кинжальный взгляд произнес только одну фразу — "Похоронный обряд, провести сумеет!". Больше у меня вопросов не возникло.

Когда отряд покидал Подкову, я заметил жгучие завистливые взгляды подростков, обращенные к Стефию, еще бы — быть включенным в состав разведывательного отряда, выйти за пределы лагеря навстречу опасностям, приключениям и геройскими подвигам — тут было чему позавидовать.

Напыжившийся Стефий великолепно осознавал это и разыграл настоящий спектакль — нарочито неспешно подтянул ремни доспехов, достав из поясных ножен кинжал, большим пальцем проверил остроту, тяжело вздохнул и печальным взглядом идущего на смерть обвел лагерь... На собравшееся нас провожать женское население лагеря это подействовало безотказно — раздались всхлипывания, чья-то дрожащая рука потянулась за платком...

Все испортил Рикар — в свойственной ему манере, наградил Стефия подзатыльником (насчет этой привычки, я давно собирался серьезно поговорить со здоровяком) и ткнув пальцем в лестницу заорал — "Чего встал! Шевели копытами!".

К моему удивлению, парнишка легко выдерживал тяготы перехода и вот уже второй день шагал наравне со взрослыми без нытья и жалоб. Более того — постоянно выискивал в округе известные только ему лекарственные растения, бережно собирал молодые побеги и листья, отрывал тонкие корешки, срезал узловатую кору с деревьев... На привале, когда все отдыхали, Стефий расстелив на траве кусок холста, старательно очищал и просушивал собранные за день растения, аккуратно заворачивал их в отдельные свертки и прятал в мешок. Мое уважение к юному послушнику резко возросло.

Второй день путешествия подходил к концу. К моему несказанному удовольствию и на этот раз обошлось без проблем. Когда сумерки сгустились настолько, что я уже не видел впереди идущего воина, Литас скомандовал привал.

В эту ночь, мы расположились рядом с рухнувшим стволом огромного дерева, в глубокой яме образованной вывороченными корнями при падении. Из предосторожности, не стали разводить огонь и снимать доспехи — лишь немного расслабили кожаные ремни, чтобы дать отдохнуть усталому за день телу. Оружие положили с таким расчетом, чтобы суметь мгновенно схватить в случае опасности. Литас назначил двоих часовых со строгим наказом не шуметь, смотреть в оба и не разговаривать. Я ни во что не вмешивался — отрядом руководил Литас — несомненно, самый знающий и опытный из нас следопыт.

Наощупь достав из своего мешка кусок копченного мяса и сверток с сухими фруктами я немного перекусил. Запив скудный ужин глотком воды, я вытянул гудевшие ноги, накрылся плащом и закрыл глаза. Через несколько часов моя очередь выходить на стражу и оставшееся время надо использовать с толком — поспать.

Я проснулся рывком, в одно мгновенье перешел из мира сновидений в настоящее и ошалело закрутил головой по сторонам, пытаясь понять, что именно меня насторожило. На первый взгляд, все в порядке — слабых отблесков лунного света хватило, чтобы осветить спокойно спавших людей, укутанных в плащи. Вот, рядом лежащий здоровяк почесал укушенную комаром щеку и опять замер. Все в порядке.

Рычание! Привязанный неподалеку пес, плотно прижался к земле и буквально исходил тихим, но яростным рычанием, не сводя едва светящихся глаз, с упавшего ствола за моей спиной. Собака чувствовала что-то опасное. И это что-то, отделяло от меня лишь поваленное дерево. Прислушавшись, я уловил с той стороны отчетливое сухое пощелкивание и непонятное чмокание — такой звук бывает, когда идешь по болоту и с глухим чавканьем вырываешь ноги из грязи.

Опасность! Но почему, молчат часовые?

Медленно подтащив к себе ножны с мечом, я не вставая, вытянул ногу и ощутимо ткнул посапывающего здоровяка носком сапога в бок. Ничего. Пришлось ткнуть еще раз, на этот раз гораздо сильнее.

— Рикар... Рикар... — прошептал я, — Просыпайся, что-то не так.

К моему ужасу, здоровяк, как ни в чем не бывало продолжал сладко спать. Какого...

Пес продолжал рычать, но уже с отчетливыми скулящими нотками страха. По моей спине пробежал ледяной озноб. Плюнув на осторожность, я перекатился к Рикару и что есть силы, затормошил за плечо.

— Вставай! Рикар! Проснись! — закричал я ему в ухо, уже не понижая голоса, и залепил затрещину.

Бесполезно — чтобы я не делал, он продолжал спать. Как и остальные члены отряда — пока я пытался разбудить здоровяка, то поднял достаточно шума, чтобы разбудить половину обитателей леса, — никто из спящих людей даже не пошевелился. Этому могло быть только одно объяснение — магия. Иначе не объяснить беспробудный сон, в который погрузились все, за исключением меня и исходящего злобой сингериса. Нельзя терять время.

Пока эти мысли проносились у меня в голове, я успел вырвать меч из ножен и кинулся к привязанному псу. Такой союзник мне не помешает.

Ухватив пса за ошейник, я одним ударом перерубил веревку. С громовым рычанием, освобожденный сингерис рванулся вперед, и легко вырвался у меня из руки. Проклиная все на свете, я кинулся следом. В один прыжок пес оказался на стволе и спрыгнув на ту сторону, судя по шуму, с кем-то сцепился. При всем желании, мне не удалось бы повторить такой прыжок и пришлось обежать поваленное дерево кругом, теряя драгоценные секунды.

Мне удалось подоспеть как раз вовремя — на скудно освещенной лунным светом траве катался бесформенный клубок тел. Мы так и не дали собаке имя, а она уже отдавала за нас свою жизнь.

Рядом со сплетенными телами противников, замерло еще одно уродливое... непонятное..., растопырившее белесые лапы... больше всего похожее на покалеченного паука создание, лишь выжидающее удобного момента, чтобы одним ударом длинной лапы завершить бой в свою пользу. Мерзость. Света луны было недостаточно, чтобы рассмотреть противника в подробностях и так и не поняв, что это за кошмарное творение больного разума я громко заорал и ухватив меч двумя руками, кинулся на врага.

Паук тревожно засвистел и рывком повернулся ко мне. Неожиданно ярко, вспыхнули два огромных глаза, обдавших меня волной зеленого света. По моему телу прошла волна холода, голова потяжелела, меч стал невыносимо тяжелым. Мысли оцепенели, слышался лишь чей-то проникновенный голос, неустанно говорящий, убеждающий, уговаривающий...

Ты так устал... тебе хочется отдохнуть... всего несколько минут... что может случится за пару минут?... смотри на свет... зачем тебе эта тяжелая железяка в руке?... брось ее... ложись и засыпай... засыпай... засыпай...

Стоп! Это не мои мысли! Это паук! Проклятый паук обладает магией!

Ложись... засыпай... ты устал...

Сделать шаг, еще один. Сейчас я боролся не с пауком, а с самим собой. Казалось, что каждая часть моего тела зажила своей собственной жизнью. Сосредоточиваюсь на ногах, чтобы сделать шаг и руки сразу норовят отпустить рукоятку меча, а глаза норовят закрыться.

засыпай... засыпай...

"Да пошел ты!" — внутри меня взорвалась злобная ярость, на глаза опустилась красная пелена, посторонний голос в голове как отрезало. "Сдохни, тварь!"

Одним прыжком оказавшись около твари, я обрушил меч прямо на горящие глаза. И еще. Паук поняв, что усыпить меня не удается, начал активно сопротивляться. Слишком поздно. Вот с легким хлопком погас глаз, вот отлетела далеко в сторону, отрубленная лапа, от сокрушительного пинка, в теле паука что-то с отвратительным хрустом сломалось, от чего он сразу скособочился. Не обращая внимания на стегающие удары лап, я продолжал наносить удар за ударом вымещая злобу и страх.

Тело паука последний раз дернулось и затихло. Хрипло дыша, я нанес последний удар и развернулся в сторону последней твари. Но моя помощь не потребовалась — второй паук бесформенной кучей лежал на траве, а над ним, широко расставив лапы, стоял рычащий сингерис. Мы победили.

Подойдя к взъерошенному сингерису, я потрепал его по шее и выронив меч, обессилено опустился на землю. Тело ватное, противно дрожат руки.

— Мы с тобой молодцы, песик — прошептал я, — Молодцы. Сейчас немного отдохнем, и разбудим остальных. Хорошо? Вот только, немного отдохнем...

* * *

Понуро сидя на расстеленном плаще, я тупо смотрел в одну точку. Никого не хотелось видеть, настроение хуже некуда. Сегодня, я в первый раз потерял людей. Моих людей.

Одной рукой, я машинально почесывал лохматое ухо лежавшего рядом Друга — так я назвал сингериса, после ночных событий. Собака показала себя верным и надежным товарищем. Не окажись Друга рядом, и все могло бы сложиться по другому. Совсем, по другому.

И выглядел бы я сейчас, как те два часовых — две бесформенные кучи разорванного на куски мяса без единой кости внутри — и когда я говорю "без единой кости", то именно это я и имею в виду — кости лежали аккуратными кучками неподалеку. Страшное зрелище.

Беднягу Стефия, до сих пор выворачивало наизнанку. Да и я, с трудом удержал содержимое желудка внутри. Теперь я знал, что значили те чавкающие звуки — это пауки извлекали кости из тел несчастных часовых и похоже, что во время этой операции, они были еще живы. Твари. Как бы я хотел добраться до того, кто создал эти порождения тьмы и выпустил на охоту. Как бы я хотел сомкнуть свои пальцы на его горле.

Эта ночь состарила меня самое малое лет на десять. Особенно, когда я увидел, что осталось от часовых. Первым делом, попытался разбудить остальных. Что я только не делал — бил по щекам, обливал водой, кричал в ухо, колол острием ножа. Ничего не помогло. Продолжали спать, как ни в чем не бывало. Пришлось бросить эту затею. Плюнув на все предосторожности — я уже смог убедиться в их полной бессмысленности, натаскал кучу хвороста и разжег огромный костер. Так и просидел до самого утра, бессмысленно смотря в бушующее пламя, изредка подбрасывая в огонь ветки и ни о чем не думая.

Наложенные на отряд чары сна, начали спадать лишь с наступлением утра — один за другим, охотники начинали шевелиться и просыпаться одни за другим. Почувствовав запах дыма, недоуменно смотрели на меня, на пылающий костер, на лежащего у мои ноги израненного пса, на воткнутый в землю меч... Вместо объяснений, я молча тыкал пальцем в сторону, где произошла ночная схватка. Этого хватало. Печальное пробуждение. Всех без исключения мучили головные боли и тошнота, хотелось лечь и не шевелиться — последствия долгого воздействия магией. Легко отделались. Быстрее всех в случившемся разобрались Литас и Рикар, они же растормошили остальных, заставив их подняться и двигаться.

Рикару хватило одного взгляда, чтобы узнать тварей. Костяные пауки. Или как их иногда называют — скелетные пауки. Творение шурдских шаманов. Бич пограничных городов.

В свете дня, я внимательно рассмотрел останки пауков и с трудом сдержал рвотные позывы. В чей безумный рассудок, могла закрасться подобная идея? Обычные пауки имели лишь отдаленное сходство с этой гадостью. Предельно простое и практичное строение — шесть, слепленных из человеческих костей лап, непонятным образом крепились к основанию человеческого черепа, одновременно выполняющего роль туловища и головы. Передние лапы оканчивались узкими ладонями с пятью острыми когтями-пальцами — именно с их помощью, костяные пауки так ловко взрезали и разделывали человеческую плоть. Нежить.

— Мерзкие твари, господин — мрачно сказал здоровяк, глядя на распластавшиеся на земле, останки пауков — мерзкие и хитрые. Это не тупые зомби. Нет. В отличие от зомби, пауки могут думать. Выжидать удобного момента.

— Ну, а кости то... — запнулся я, вспомнив, во что превратились тела несчастных часовых, — Кости то, зачем вытаскивают из тел?

— Плодятся они так, господин. Мы когда еще в отряде были, то нас частенько для охраны границы нанимали. Хорошие деньги давали. Вот тогда то, я и навидался этих тварей. И тела часто находили. Старый барон это так объяснял — а ему в свою очередь маги рассказали — пауки болью и ужасом жертв питаются, а из костей извлеченных, подобных себе делают. Поймают человека, обездвижат магией и начиная с ног и рук плоть взрезают и не спеша так, разделывают значит. Вживую. Жертва то, все видит и чувствует. Представь, лежишь и смотришь, как у тебя на глазах, с твоей же руки, потихонечку мясо сдирают, а потом...

— Ох... Хватит, Рикар! — я сглотнул и подняв руку прервал здоровяка — Рикар... сожгите эту мерзость. Чтобы и следа не осталось. И займитесь погибшими. А я... я пожалуй пойду посижу.

Повернувшись, я тяжело пошагал в сторону, мне было нехорошо.

— Господин, — как-то неуверенно окликнул меня здоровяк — тут такое дело... в общем... если бы не вы... мы бы все тут остались. Благодарим, вас господин. Уберегли.

— Брось — я зло махнул рукой — Благодарите собаку — не разбуди она меня... И не всех я уберечь смог. Готовьте погребальный костер.

— Слушаюсь, господин. И еще — вы пауков первый раз видите, а я уж на всю жизнь навидался.

— И?

— У этих, кости больно свежие, на некоторых еще клочки мяса остались. Думаю, что нам "новорожденные" попались. Им не больше недели. Не зря ли мы к тому поселению идем, господин? Думаю, нет там больше живых. Да и мертвых наверно не осталось.

— Вот и посмотрим — чуть помедлив сказал я, и повторил — Вот и посмотрим.

Полдень. С усилием поднявшись с расстеленного плаща, я направился к суетящемуся послушнику. На удивление быстро оправившийся от потрясения Стефий, уже закончил подготовку к погребальному обряду.

Тела, плотно закутанные в плащевую ткань, возложили на высокий помост из хвороста и толстых сучьев, осталось лишь поднести огонь. Все собрались и ждали только меня.

Начнем. Рикар поджег факел и протянул мне. Кивнув Стефию, я с нескольких сторон поджег погребальный костер, под звонкий голос послушника, нараспев читающего заупокойную молитву. Высоко взметнувшееся пламя, скрыло очертания тел наших погибших товарищей. Покойтесь с миром...

Погребальный костер остался далеко позади. Стараясь восполнить потерянное время, мы почти бежали по наполненному тенями лесу. Больше не старались пройти незаметно и с шумом проламывались сквозь сухой кустарник, обрубали мешающие ветви, оставляя за собой отчетливый след. Как мы смогли убедиться на горьком опыте, все наши попытки скрыть свое присутствие провалились с треском — пауки явились в лагерь словно в насмешку и славно порезвились. Твари! Плюнув на осторожность, мы пошли напрямую, следуя за натягивающим сворку псом.

Еще два дня, и мы доберемся до цели путешествия.

* * *

Погода начинала портиться. Дождь пока не начался, но все к этому шло — небо затянула сплошная пелена туч, поднялся порывистый ветер треплющий верхушки деревьев. Резко похолодало.

Потерев усталые глаза, я осторожно перевернулся на бок — от неподвижного лежания, тело быстро затекало. Уже полдня, мы лежали на краю вырубки, кольцом охватывающей большую деревню. Именно деревню, а не защищенное поселение. Построенные безо всякого порядка деревянные дома, окружало невысокое кольцо бревенчатого частокола, над которым вздымались две пустующие вышки для наблюдателей. Все пустое пространство между частоколом и краем леса, было занято под уже убранные поля. То тут, то там, торчали высокие копны сена.

Если забыть, что мы находимся в самом сердце Диких Земель, то создавалось полное впечатление, что перед нами эдакая, патриархальная сонная деревушка, и что, вот-вот из деревни покажутся весело смеющиеся селяне с вилами на плечах...

Бред...

Хотелось крепко протереть глаза, чтобы убедиться, что они не обманывают.

С того места где мы устроили наблюдательное гнездо, отчетливо просматривались сколоченные из толстого горбыля ворота. Открытые. Одна из створок под порывами ветра, изредка с шумом ударялась о стену, но никто не озабочивался таким непорядком и не спешил запереть ворота.

Это настораживало. Нет, на первый взгляд, все было в порядке — частокол не порушен, дома не сожжены, нигде не видно мертвых тел или хотя пятен крови. Обычная, ничем не примечательная деревушка.

Мы ошиблись? На поселение никто не нападал?

Но, как тогда объяснить замеченные нами пугающие странности? Незапертые ворота, над крышами домов не вздымалось ни одного дымка, хотя давно уж настало время обеда, не переругивались дворовые собаки, не мычала скотина в хлеву и самое главное — за прошедшее время, мы так и не заметили ни одного человека. Деревня погружена в тишину, нарушаемую лишь свистом ветра, да изредка шумом бьющейся о частокол створки ворот.

Да и пес, все это время неистово влекущий нас именно сюда, теперь не спешил к дому хозяина, а настороженно замер, прижав уши к голове и нюхая воздух.

Идти в деревню не хотелось. Что-то в душе, протестовало против этого опрометчивого шага.

Уловив тихий шорох, я повернул голову и увидел ползущих ко мне Литаса и здоровяка. Хорошо, значит, посланные на разведку вокруг деревни охотники, уже вернулись.

— Господин, разведчики обошли всю деревню, — взволновано зашептал приблизившийся Литас, — Судя по всему, деревня пуста. Оно и немудрено — здесь были шурды!

— Откуда знаешь?

— Прочли по следам. С неделю назад, может чуть раньше, небольшой отряд прошел к деревне с запада — судя по оставленным следам, до тридцати костяных пауков и с десяток шурдов. Думаю, что и парочка поводырей есть. И шли они...

— Кто? — не поняв, переспросил я, — Как ты их назвал?

— Поводыри, господин. Они контролируют нежить.

— Кто эти поводыри? Тоже нежить?

— Нет, господин — вмешался Рикар, — Это, обычные шурды. Их называют поводырями, потому что они "ведут" пауков и другую нежить — отдают приказы, указывают цель, говорят куда идти. Отличить их от шурдов воинов, можно по костяному гребню на голове — это амулет контроля нежити.

— Ясно. Если поводыря убить, что станет с пауками?

— Не знаю, господин — пожал плечами здоровяк, — Еще никто не убивал поводыря. Или я, о таком не слышал. Видеть их, я часто видел, когда границу охраняли — но только издалека. Шурды не покидают Диких Земель. Только тварей своих, через границу посылают.

— Понятно. Литас, продолжай. Куда шел тот отряд?

— Те следы, направлялись аккурат, к деревенским воротам. Мы приближаться не стали, а прошли чуть дальше, и наткнулись на другие следы. На этот раз, они вели уже из деревни на север. Человеческие следы. Множество человеческих следов — и взрослые и дети. Похоже, шли плотной колонной. А по краям... следы паучьих лап... словно конвоиры.

Литас замолчал, но я уже все понял. Деревня мертва.

Легко представить, что произошло. Под покровом ночной темноты, пауки управляемые шурдами, ворвались в деревню, с помощью магии подчинили жителей, но убивать не стали, а погнали на север. Зачем? Не знаю. Но не сомневаюсь, что для несчастных жителей было бы куда лучше погибнуть на месте.

На карте, что у меня есть, север отмечен одним большим белым пятном. Там может быть все, что угодно и я не рискну повести туда своих людей.

Мы бессильны им помочь.

— Господин, мы сделали все, что могли. Не наша вина, что эти глупцы, не удосужились даже защитный ров выкопать. И частокол курам на смех!

— Не надо меня утешать, Рикар, — отмахнулся я, — Ты о другом подумай — возможно, в деревне есть чем поживиться. На не помешало бы несколько новых топоров и пил. Про оружие, так вообще молчу.

На мгновение, я почувствовал себя мародером. Несчастные жители деревни, возможно еще живы, а я уже собираюсь покопаться в их добре. Отвратительно. Но, таковы законы Диких Земель. Выжить любой ценой. Сейчас, эти вещи нужнее моим людям.

— Боюсь, я туда соваться — проговорил здоровяк, не отрывая пристального взгляда от вымершей деревни, — посмотрите, над деревней воронье так и вьется, не иначе падаль чувствуют. Но на землю не садятся. Почему? Чего опасаются?

— Ясно чего. Нечисти, — буркнул Литас — не иначе засада.

Только сейчас, я обратил внимание на многочисленных ворон, низко кружащихся над домами, но не решающихся приземлиться. Вот, одна из ворон, похоже не выдержав терзающих мук голода, спустилась до самых коньков крыш и тут же, забив бешено крыльями, взмыла вверх, словно чего-то испугавшись... или кого-то...

— Ну? Рискнем? — напрямую спросил я, — Говорите прямо.

Чего уж там кривить душой — когда я настаивал на отправке отряда на разведку, то только ради возможных трофеев, столь жизненно необходимых нам, а в возможное спасение людей, не верил с самого начала. И иногда, на задворках сознания, просыпалась пугающая меня самого мыслишка "Зачем, нам лишние рты? Своих кормить нечем".

— Рискнем, господин — чуть помявшись, согласно кивнул Литас, — У нас ножи, уже почти до рукояток сточились, скоро шкуры с добычи, как звери зубами снимать начнем.

— Рикар?

— Да, господин, — коротко ответил здоровяк. Его отношение к моему участию в опасных затеях, сильно изменилось, после той памятной ночевки у поваленного дерева, пару дней назад.

— Хорошо, тогда делаем так...

* * *

До частокола, добрались без помех. Плюхнувшись в пыль, я с трудом сдерживал рвущееся из груди дыхание — от края леса, мы мчались бегом, через поля, готовые в любой момент, кинуться наземь — шурды неплохо стреляют из луков. Обошлось.

Чуть отдышавшись, я прильнул к широкой щели между неплотно пригнанными бревнами частокола. Глазу открылась задняя стена дома — глухая, без окон. То, что надо. Здесь мы и перелезем.

Мы решили заходить в деревню с двух сторон, разделившись на две группы. Литас с двумя охотниками и сингерисом, ушли к противоположной стороне деревни, а мы, выждав оговоренное заранее время, стремглав кинулись к частоколу. К воротам, решили не подходить — слишком уж подозрительно, они были распахнуты настежь. Скорей всего, враги выбрали такое место для засады, откуда подходы к воротам видны как на ладони.

Помимо меня, в группе был здоровяк Рикар, Стефий и молодой охотник с веснушчатым лицом — его имени я не знал. Если одна группа ввяжется в бой, то у другой появится шанс ударить в спину врагам, когда они не будут этого ожидать.

Еще раз взглянув в щель, я не увидел ничего подозрительно и дал знак здоровяку. Подняв топор над головой, Рикар зацепился им за кромку частокола и перехватываясь за топорище, в несколько движений, оказался наверху. Чуть помедлил, осматриваясь, а затем бесшумно спрыгнул вниз. Теперь наша очередь.

Охотник, с наложенной на лук стрелой прикрывал наши спины, пока я подсаживал хоть и тщедушного, но тяжелого Стефия. Следующим пошел я — охотник повесил лук за спину, сложил руки в замок и опершись на них ногой, я смог дотянуться до верхней кромки частокола, подтянулся и оказался наверху. Не медля, я спрыгнул вниз, и присоединился к укрывшимся в траве здоровяку и послушнику. Не успел я поинтересоваться у Рикара, как сюда попадет оставшийся с той стороны частокола охотник, как со стороны частокола раздался тихий шорох и спустя мгновение, последний член группы оказался лежащим рядом с нами. Интересно, как это у него получилось? Не умеет же он летать...

Прислушавшись, я уловил лишь звуки скрипящих на ветру оконных ставней и надсадное карканье воронья над головой. Жуткие ощущения.

Следуя за Рикаром, мы бесшумно ступая (по крайней мере, я на это надеялся) выбрались на боковую улочку и крадучись направились по направлению к центру деревни. Мы прошли уже с десяток домов, но за все это время, я не уловил даже тени движения за безжизненными окнами домов.

Возможно, мы ошибаемся, и деревня пуста?

Я понял, насколько глубоко ошибался, когда в нос ударила вонь разлагающихся тел.

Теперь ясно, что привлекло сюда столько воронья. Запах мертвечины.

Запах все усиливался и стал почти невыносимым, когда мы добрались до деревенской площади, на которую фасадами выходили несколько особенно больших домов. Здесь, мы и обнаружили источник запаха.

Затаившись за низким палисадником огорода, мы с ужасом смотрели на открывшееся перед нами чудовищное зрелище.

Почерневшая от разлитой крови земля, большая часть площади завалена вповалку гниющими, растерзанными телами жителей, над которыми гудело несметное количество мух. Судя по распотрошённому виду трупов, здесь поработали своими когтями-лезвиями костяные пауки и теперь, было бы крайне затруднительно сказать, какие из фрагментов тел, принадлежали одному человеку.

Создатель...

Почувствовав как напрягся, укрывшийся рядом охотник, я проследил направление его взгляда и вздрогнул.

Темный шурд.

Вышедшая из дома тварь, внешним обликом напоминала пещерного гоблина — но лишь отдаленно. Невысокий шурд, ростом едва достал бы макушкой до моей груди. На тощей шее, болталась плешивая голова, на которой ярко выделялись два больших черных глаза. Глаза ни на мгновение не замирали на месте, исследуя все вокруг, задерживаясь лишь на мгновение, на одном объекте и тут же переползали дальше.

Еще одним украшением лица шурда, был приплюснутый нос с широкими ноздрями явно способных, уловить даже самый слабый запах, — но похоже, что невыносимая вонь разлагающихся тел, не доставляла ему ни малейшего неудобства.

Худые, словно высохшие руки с неестественно большими кистями, опущены вдоль сгорбленного и искривленного тела, доставая до колен. Тело покрыто темной с черными пятнами кожей. Тощая талия перепоясана широким кожаным ремнем, на котором болтается несколько мешочков и прикреплена толстая трубка, сделанная из полого стебля растения.

Он вызывал жалость, казалось, что это существо перенесло тяжелый многолетний недуг... ну, или прошло через руки королевского палача. И уж точно, шурд не выглядел как умелый воин. Сомневаюсь, что он сможет удержать в руках, тяжелый меч или натянуть боевой лук.

Пока мы его разглядывали, шурд смотря под ноги, не спеша прошел по площади, изредка останавливаясь и с явным интересом, копаясь в усеивающих землю человеческих останках. Спустя пару минут, он что-то нашел и прихватив это с собой, вернулся к крыльцу, где и уселся в тени, прислонившись спиной к стене дома.

После чего... о создатель... так вот, что он искал... шурд с аппетитом вонзил зубы в человеческую руку и с видимым удовольствием заработал челюстями!

Тварь! Жрет человеческое мясо! Ох...

Стефий не выдержал и скорчился за палисадником, исторгая из себя скудный завтрак. Я лишь с огромным трудом, сдерживал рвотные позывы. Рикар глухо шептал ругательства. Охотник — имя которого я так и не удосужился узнать — плотно сжал зубы, костяшки пальцев сжимающих лук побелели.

Хлопнула дверь и к первому шурду присоединился еще один — единственным отличием между ними, был странной формы костяной гребень, плотно обхватывающий затылок. Поводырь. Следуя по пятам поводыря, из дома шустро перебирая лапами, выбралось четыре костяных паука.

Поводырь свистнул, пауки ответили резким скрипящим звуком и разбежались в стороны, одна пара целенаправленно бежала к воротам, другая в противоположную сторону — как раз туда, откуда должен подойти Литас с охотниками.

Я бросил вопросительный взгляд на Рикара — я полностью полагался на его многолетний боевой опыт.

Здоровяк приблизил губы к моему уху, но сказать ничего не успел — расслабленно стоящий поводырь внезапно вздрогнул все телом и возбужденно засвистел.

— Бей! — заорал здоровяк и перемахнув через палисадник, огромными прыжками понесся к растерявшемуся поводырю.

Над головой свистнула стрела и затрепетав вонзилась в центр груди, так и не успевшему встать шурду и буквально прибила его к стене — охотник не терял времени и уже налаживал вторую стрелу на тетиву.

Началось.

Перепрыгнув через забор огорода, я выхватил меч и помчался на помощь Рикару. Рядом со мной, бежал Стефий, с кинжалом в руке.

Страха я не испытывал. Меня переполняло только чувство глухой ненависти к этим обезумевшим тварями, пожирающим человеческую плоть.

С громким щелканьем и скрипом, из дома вынеслись еще четыре паука и не теряя времени, помчались к хозяину, который развернулся и не вступая в бой, неуклюже припустил навстречу паукам, Рикар не отставая несся по пятам, размахивая топором.

Дальнейшего я уже не видел, потому что на площадь, вылетела первая пара пауков, которую поводырь отправил к воротам. Увидев нас, пауки слаженно развернулись в нашу сторону, сдвоенная вспышка зеленого света и на меня обрушилась волна холода. Магия. Все как в прошлый раз. Только на этот раз, пауков было двое.

Навалилась усталость. Сжав зубы, я покрепче ухватил меч и припустил к паукам. Чем меньше расстояние между нами, тем больше у меня шансов устоять.

Краем глаза, я уловил яркую вспышку за спиной, волну холода как отрезало, заверещавших пауков отбросило на шаг назад.

Стефий! Ай да святой отец Флатис. До моих ушей донесся звонкий и ясный голос послушника:

— ... да оградит умы наши святая сила Создателя! Да не позволит поддаться...

Тут я налетел на ближайшего ко мне паука и шум боя заглушил все вокруг. В ближнем бою, эти черепушки мало что могли, главная их сила была в магическом воздействии. При поддержке Стефия, я не сомневался в исходе боя.

От тяжелого удара мечом, по черепу зазмеилась широкая трещина, пронзительный визг режет уши.

Вспышка зеленого света в глазницах черепа... противный звон в голове...

— И взываем мы к милости твоей и молим о ...— монотонный голос Стефия словно молот грохочет у меня в голове.

Руки наливаются силой, голова становится чистой... протянувшего ко мне было когтистую лапу паука корежит в судорогах... не теряя времени наношу еще один удар и свет глазниц окончательно затухает, лапы паука подгибаются и он утыкается в землю.

Не успеваю отбить хлещущий удар лапы второго паука, щеку обжигает огнем... зеленый свет бьет в глаза...

... ты устал... отпусти меч... как хочется спать...

На мгновение выпадаю из боя...

— ... от происков "Темного". Не позволь искушению...

Рывком прихожу в себя. Паук обхватил меня лапами и влечет к уже открывшему пасть черепу с неестественно большими и заостренными зубами. Заорав от омерзения и ужаса, я вбиваю туда лезвие меча и с хрустом проворачиваю. Заверещав, паук отбрасывает меня в сторону, меч остается торчать вонзенным в оскаленный рот черепа.

Пролетев по воздух, я с шумом приземлился на спину. С трудом сев, я нащупал нож на поясе. Встать не успею — паук быстро перебирая лапами несется ко мне, пылающие зеленым глаза лишают сил.

Добежать, пауку не удалось. Закрыв меня собой, на его пути встала нескладная фигура мальчишки с широко раскинутыми в стороны руками. Стефий выкрикнул несколько гортанных слов и хлопком свел руки перед собой. Мне показалось, что по пауку ударил невидимый кузнечный молот — череп смяло в лепешку, паука отбросило далеко назад, где он и затих, грудой переломанных костей. У мальчишки подогнулись колени и он мягко осел на землю.

Метнувшись к нему, я перевернул Стефия на спину и прислушавшись к груди, с облегчением услышал биение сердца. Жив. Сильно побледневшее лицо, из носа течет тонкая струйка крови. Похоже, Стефий потратил слишком много сил. Но это потом, а пока надо помочь остальным. Осторожно уложив послушника на землю, я вскочил на ноги и лихорадочно завертел головой по сторонам.

Пока я занимался пауками, картина боя сильно изменилась. В нашу пользу.

Шурд поводырь, так и не успел добежать до дома и теперь лежал ничком на ступенях крыльца. В спине зияла огромная рана — такую, могло оставить только лезвие топора. Литас, с остервенением рубит мечом давно уже не шевелящегося паука, словно задавшись целью измолотить его в пыль.

Рикар в нескольких шагах от меня — видимо спешил на помощь и только увидев, что я в порядке перешел на медленный шаг. С его плеча стекает кровь, но похоже, что рана не серьезная.

Остальные члены группы тоже здесь — двое охотников ходят между валяющимися пауками и рукоятками мечей, крошат черепа. Лучник остался на том же самом месте — весь бой он простоял за забором, всаживая стрелы в пауков и их хозяев.

С удивлением замечаю тела еще двоих шурдов рядом с домом. В одном торчат две стрелы, горло другого перерублено умелым ударом меча. Значит, еще двое шурдов было в доме и успели появиться, только под конец сражения. На наше счастье.

Повертев головой по сторонам, я не увидел сингериса. Странно, обычно он не отходил от людей. Не иначе, кинулся искать хозяина.

Я неверной походкой подошел к убитому послушнику пауку и наклонившись, с усилием вырвал застрявший в сочленении костей меч и устало вернул в ножны.

Смертоносное создание, превратилось в мешанину переломанных костей, в которой с трудом угадывались очертания смятого черепа. Если, такое сотворил мальчишка послушник, что сможет сделать отец Флатис? Задумчиво поцокав языком, я решил оставить это на потом. А сейчас, можно праздновать пусть маленькую, но все же победу.

Все кончено. Враг уничтожен, а мы остались живы, и кажется, обошлось без серьезных ранений.

Мой взгляд привлекло неясное движение, рядом с большим домом. Один из шурдов был еще жив, но ненадолго — с торчащим из груди древком стрелы, долго не проживешь. Тот, в кого выпустил стрелу веснушчатый охотник, в самом начале боя. Стрела, выпущенная из мощного лука, пронзила шурда насквозь и словно крысу пришпилила к сложенной из бревен стене. Из уголков рта, на грудь стекали пузырящиеся струйки крови. Пробито легкое.

Подойдя поближе, я достал меч из ножен, намереваясь прервать мучения корчащегося шурда — не из жалости, а из опасения, что эта тварь может оказаться гораздо более живучей, чем кажется. Увидев мое приближение, шурд прекратил попытки встать и поднял на меня черные глаза. Наши глаза встретились. Глаза шурда были пусты — ни ненависти, ни страха перед смертью... ничего. Пустота.

Правая рука шурда с трудом поползла к висящей на поясе трубке, но остановившись на полпути, бессильно упала на землю. Челюсть задрожала и к моему крайнему удивлению шурд заговорил:

— Радуйссся человечишшшка... — хрипя, вместе с кровавыми пузырями, выдохнул шурд— радуйссся пока можешшшь... ссскоро, очень... ссскоро опуссстится первый сссснег, проссснутся сссгарххи и тогда... тогда... вас всссехх ждет сссмерть...

Его голова последний раз судорожно дернулась, пятки взбили пыль и он затих, теперь уже навсегда.

— Не пугай, мы и так пуганные — бросил я трупу и отвернувшись, пошагал к ожидающим меня людям.

Нам предстояло сделать много дел. Достаточно неприятных.

Над головами, раздавалось оглушительное карканье разочарованных ворон, которые уже сообразили, что попировать им не суждено.

До наступления темноты, мы многое успели сделать.

Все останки жителей злосчастной деревушки, перенесли в ближайший дом — он послужит погребальным костром. Общая могила.

Мы насчитали не менее тридцати тел — вернее того, что от них осталось — старики и совсем маленькие дети. Логично — в первую очередь, умертвили самых слабых, которые заведомо не смогут преодолеть долгую дорогу. Молодых и сильных, угнали с собой, ведя под конвоем из костяных пауков и поводыря.

Я бы многое отдал, чтобы узнать куда именно и для чего, увели несчастных людей. Какая судьба им уготована? Скормят своим детенышам? Судьба раба? Сырье для изготовления следующего костяного паука?

Кто знает... но более ужасной судьбы, чем попасть живым в лапы шурдов, я представить не мог.

Мою душу, согревало лишь то, что мы прикончили нескольких из этих пожирателей человеческой плоти. Вспомнив, с каким аппетитом, шурд наслаждался человечиной, я зябко передернул плечами. Твари.

Порывы ветра усилились, в воздухе повис запах дождя. Дождь мог спутать наши планы — мокрая древесина горит крайне неохотно, и я решил поторопиться с проведением похоронного обряда.

Пришедший в себя, но еще слабо стоящий на ногах Стефий, прочел заупокойную молитву, я с тревогой отметил мертвенно бледное лицо и слабый голос. По окончанию молитвы, охотники подожгли дом сразу с четырех сторон. Пламя радостно вгрызлось в сухое дерево и вскоре, охватило весь дом.

Стефий продолжал читать молитву прерывающимся голосом, из глаз катились слезы. Для юного возраста, слишком много испытаний, боюсь, как бы юный послушник не сломался морально.

Я порадовался, что сейчас темно — столб дыма в дневное время, виден издалека и может привлечь нежелательное внимание. Перед уходом отсюда, я планировал сжечь здесь все дотла — скотину постигла участь хозяев. Коровники, хлева, курятники — шурды не пропустили ни одного живого существа и превратили деревню в один огромный могильник.

Уже в темноте, мы устроились на ночлег на чердаке, пустого дома около частокола — если что, то всегда успеем, перемахнуть через него, а там и до леса рукой подать. Еще одна причина — никто из нас, не смог бы заснуть рядом с густо залитой кровью площадью.

В моем усталом мозгу, билась только одна мысль — во имя Создателя, на что, рассчитывали эти безумцы?! Невысокий деревянный частокол, хлипкие ворота, неправильная планировка деревни, всего две наблюдательные вышки.... таких недостатков, я мог перечислить еще с десяток! Как, они собирались отбивать нападение шурдов?

И еще немало странностей.

Почему мы не нашли следов боя?

Почему кровь и останки, только на площади?

Почему, настолько маленький отряд шурдов, с такой потрясающей легкостью захватил деревню?

Ни на один их этих вопросов, я не находил ответа. Все неправильно.

Завтра. Завтра мы должны двинуться обратно к дому. Устало вытянувшись я закрыл глаза и мгновенно провалился в черную бездну сна.

* * *

Как мы и предполагали, ночью начался дождь. Проливной ливень, обрушился на деревню, смыв следы побоища и затушив все еще курящееся дымом пепелище погребального костра.

За прошедшие сутки, зловоние от гниющих туш животных, усилилось в несколько раз и я сильно опасался, что оно привлечет опасных тварей. Кто знает, что за твари обитают в глубине лесов Диких Земель.

Следовало поторопиться.

О останках жителей мы уже позаботились, и теперь занимались куда более важным, хоть и достаточно неприятным делом — мародерством. Благо, шурды не позарились на имущество деревни, и все досталось нам. С рассветом, мы разделились на две группы и принялись потрошить дворы, выискивая необходимые для нашего выживания вещи.

Глаза разбегались в стороны, жадно ощупывая полки и ласкали закрытые крышки сундуков.

Никогда бы не подумал, что вечно мрачный здоровяк Рикар, будет радостно улыбаться найдя полдюжины мечей — достаточно скверно выкованных и неухоженных, но для него это не имело значения. Стефий где-то откопал кипу потрепанных книжек и забыв обо всем на свете, зарылся в них с головой. Литас, с ног до головы, увешался ножами всевозможных форм и размеров — от тесака для рубки мяса, до украшенного гравировкой кинжала — и судя по всему, не собирался с ними расставаться.

Да и себя самого, я сдерживал с превеликим трудом.

У меня была более важная задача — я искал пропавшего сингериса. После вчерашнего боя, пес словно испарился. Не откликался на окрики и зов. То, что собака пережила скоротечный бой, я знал совершенно точно — мои люди видели, как сингерис целеустремленно помчался вглубь деревни. Сначала я не волновался — ожидая, что убедившись в смерти бывших хозяев, пес вернется, но этого не произошло. Наступило утро следующего дня, а собака не вернулась.

Поэтому, оставив остальных обыскивать опустевшие дома, я отправился на розыски пропавшей собаки. Конечно не один. Рикар, с тяжелым вздохом оторвался от поисков оружия — коего, пока нашлось не так уж и много — и последовал за мной, сетуя на неугомонных мальчишек, которые не могут усидеть на месте.

Проходя, по узким деревенским улочкам, мы заглядывали во дворы поверх заборов, не забывали окликать сингериса, но все без толку.

Зато, Рикар обзавелся огромным, топором, который обнаружил на заднем дворе одного из домов, воткнутым в чурбан. По всей видимости, хозяин дома собрался было наколоть дров, да помешала атака шурдов.

Теперь, у здоровяка за спиной покачивалось уже два топора и про себя, я порадовался, что найденные раньше мечи, Рикар оставил рядом со своим мешком, иначе он не смог бы сделать больше ни шагу.

Удача улыбнулась нам на четвертой по счету улочке — за высокими воротами из плотно пригнанных досок, Рикар расслышал тихое поскуливание собаки. Самое удивительное — ворота оказались заперты изнутри. Пришлось карабкаться на забор. Уцепившись за кромку высокого забора, Рикар окинул внутреннюю часть двора внимательным взглядом и пораженно присвистнул:

— Вот это домина!

Забравшись вслед за ним, я сразу понял, чем вызвано удивление — стоящий посреди большого двора дом, разительно отличался от соседствующих с ним подворий — так же, как стальной доспех отличается от плохонькой кольчужки. Сложенные из толстых бревен стены с редкими щелями окон, больше похожих на грамотно расположенные бойницы. Скрываясь за такими, умелый лучник в одиночку заставит врагов умыться собственной кровью, прежде чем они смогут подобраться к стенам. Двор полностью пуст — ни хлева, ни курятника, ни коровника — нет даже традиционной поленницы дров. Отсюда вывод, что те, кто попытаются взять дом штурмом, не смогут найти укрытия от жалящих стрел. Крутое крыльцо ведет к тяжелой двери. С первого взгляда ясно, что ступени с умыслом сделали такими крутыми — чтобы как можно сильнее осложнить жизнь тем, кто попытается выбить дверь тараном. Попробуй, затащи тяжеленое бревно тарана вверх по ступеням, да еще и под обстрелом защитников. В общем, дом вызывал чувство опасливого уважения и не хотел бы я, оказаться в числе тех, кого пошлют на штурм.

Странности начинались около входной двери — с наружной стороны, ее прочно подпирало бревно. Около двери, крутился взъерошенный сингерис скрежеща когтями по двери, в тщетной попытке открыть ее. Даже издали, на двери виднелись глубокие борозды, оставленные собачьими когтями.

Переглянувшись со здоровяком, мы одновременно кивнули. Вот только, Рикар кивнул в сторону улочки, а я в сторону дома. Не дожидаясь возражений, я перекинул ноги внутрь и спрыгнул вниз, мягко приземлившись на утоптанную землю. Вслед за мной, шепотом бормоча проклятья, сверзился Рикар, уже держащий в руках любимый топор.

С опасением посматривая на темные щели окон, я на всякий случай вытащил меч из ножен, и пошагал к крыльцу. Увидев меня, сингерис зарычал было, но тут же узнал и обрадованно кинулся навстречу. Добежав, встал на задние лапы, а передние положил мне на плечи и с упоением принялся вылизывать мне лицо. Такой выражений щенячьей привязанности, до этого я за ним не замечал, похоже сообразил, что мы пришли на помощь и радовался этому. Поразительно умный пес.

— Тихо, тихо, мальчик — попытался я успокоить разбушевавшегося пса, но куда там.

— А ну тихо! — строгим голосом рявкнул подошедший Рикар, — Ишь распрыгался. Тихо! Кому сказали?!

Окрик здоровяка подействовал и собака к моему облегчению, убрала огромные лапы с моих плеч. Сингерис метнулся к бревну блокирующему дверь и поглядывая на нас, заскулил.

— Да поняли мы, поняли — проворчал Рикар и поудобнее перехватив топорище, двумя мощными ударами обухом, выбил бревно в сторону. Я мягко потянул за дверную ручку и тихо скрипнув, дверь начала открываться. Стоило, двери чуть приоткрыться, как пес засунул в щель нос и буквально протиснулся внутрь. Тут же, изнутри дома послышался громкий лай, зовущий нас внутрь.

Открыв дверь Рикар заглянул внутрь и оценив обстановку шагнул внутрь. Я последовал за ним. Небольшая прямоугольная комната, голые бревенчатые стены, полное отсутствие мебели и утвари. В противоположной стене дверной проем ведущий в другую комнату.

Уже сейчас, можно с полной уверенностью сказать, что это не жилой дом и что в нем никогда никто не жил.

Пока я осматривался, здоровяк просочился в следующую комнату и через мгновенье, оттуда послышалось его сдавленное оханье. Одним прыжком оказавшись около двери, я залетел внутрь и со всего размаха, врезался в широкую спину Рикара, застывшего, словно соляной столб. Выглянув из-за его плеча, я понял причину его оцепенения. Думаю, что войдя в эту комнату, Рикар решил что попал прямиком в рай.

Оружие. Все четыре стены второй комнаты были увешаны оружием до потолка — мечи одноручные и двуручные, боевые топоры и секиры, одна стена полностью занята хищно изогнутыми луками со снятыми тетивами, в углу несколько алебард и копий, рядком стоят прислонившиеся к стене щиты. Посреди комнаты стоят три стола на которых аккуратно разложены кожаные доспехи, тускло поблескивающие кольчуги и стальные шлемы.

Арсенал деревни. Оружейная комната. Оружие, которым так и не удалось воспользоваться.

Лай сингериса доносился из расположенного за арсеналом помещения.

— Создатель — с трудом выдавил из себя здоровяк, не отрывая глаз от огромного изукрашенного топора — Это же настоящее сокровище. Боюсь даже и заглядывать в третью комнату — вдруг сердце не выдержит.

Хмыкнув, я пошел на лай собаки и скоро оказался в небольшой клетушке, расположенной за оружейной комнатой. Увиденное, меня сильно озадачило. По центру пустой комнатушки, стоял громоздкий, окованный железом сундук, вокруг которого, кругами носился пес, неустанно лая.

На крышке сундука, висел солидных размеров навесной замок.

Убедившись, что замок заперт, я вернулся в оружейную комнату — Рикар по прежнему стоял не отрывая глаз от развешанного по стенам оружия — с кряхтением снял со стены тяжеленый топор и понес его к сундуку.

Хорошенько размахнувшись, я обрушил лезвие топора на стальную дужку замка. Безрезультатно. Топор с лязгом отскочил в сторону и врубился в пол, чуть не обрубив мне пальцы на ноге. Попробуем еще раз. Вторая попытка так же не дала результата — топор выбил сноп искр и отскочил в сторону. На замке не осталось даже выщерблины.

— Ох! Кто ж так бьет то? — возмущенно завопил из-за моей спины Рикар — Лезвие беречь надо! Обухом! Обухом бить надо!

Твердой рукой отодвинув меня в сторону, Рикар с силой нанес несколько ударов обухом и жалобно звякнув, искореженный замок упал на пол. Здоровяк откинул тяжелую крышку в сторону и нашим глазам предстали уходящие отвесно вниз ступени лестницы. Подземный ход.

Сингерис метнулся к темному ходу и засунув туда морду, гулко залаял.

Чуть помедлив, я осторожно заглянул внутрь, но ничего не смог разглядеть в кромешной темноте. Рикар с трудом оттащил упирающегося пса от сундука и заняв его место, крикнул:

— Есть кто? Выбирайтесь, не бойтесь.

Вторя ему, я крикнул:

— Поднимайтесь наверх. Бояться некого. Шурды мертвы и костяные твари тоже.

Ответа не последовало. Тишину нарушало лишь жалобное поскуливание пса, которого здоровяк по прежнему удерживал за ошейник.

— Придется спускаться — заключил я.

— Нет, господин — отрицательно качнул головой Рикар — это будет верх глупости. Кто знает, что поджидает нас там? Я не позволю вам туда лезть, и сам не пойду.

Глядя на набычившегося Рикара, я глубоко задумался. С одной стороны, Рикар полностью прав, а с другой стороны, я не думал, что это ловушка. Больше всего, этот колодец внутри оружейной комнаты, был похож на тайное убежище. На место, где успевшие добраться сюда жители, смогут укрыться и переждать опасное время. Место, где воины могут спрятать своих детей и слабых женщин на время боя.

Собака неистовствует, рвется к колодцу и если бы не отвесные ступени по которым она не может спуститься, то давно уж оказалась бы внизу. Значит чувствует запах хозяина — в этом я не сомневался, к кому или чему еще, может так стремится преданный пес?

Сингерис оглушительно гавкнул и одним движением вырвавшись из рук здоровяка, кинулся к колодцу, из которого показалась тоненькая ручонка и уцепилась за край сундука, которую пес, немедленно принялся самозабвенно вылизывать.

Детская ручонка. Вслед за рукой появилась и чумазая мордашка маленькой девочки, которая с опаской посмотрела на огромного Рикара доверчивыми глазами и спросила:

— Дяденька, а вы хороший? Вы пришли нас спасать?

Проклятье. Она сказала "НАС". Я оказался прав. Там дети. Возможно много детей.

Создатель, помоги мне. Что я буду делать, с оравой осиротевших детей в сердце Диких Земель, в нескольких днях пути от Подковы?

Нам конец.

Впавший при виде ребенка в ступор Рикар, наконец-то спохватился и подхватил его на руки.

Вслед за первой девочкой, из темного зева колодца, незамедлительно показался белобрысый мальчонка лет восьми, не больше. Самостоятельно перебравшись на пол, он молча взглянул на меня снизу вверх, перевел взгляд на здоровяка и обессиленно уселся около стены.

Застыв словно соляные столбы, мы с Рикаром молча наблюдали, как из подземного хода, один за другим появляются перепачканные землей дети.

Еще одна темноволосая девочка лет четырнадцати, в одной руке бережно держит сверток с пухлым младенцем. Младенец!

Один за другим на пол спрыгивают похожие друг на друга как две капли воды мальчишки. Близнецы.

Меня терзали противоречивые чувства — радость, что детям удалось спастись из лап шурдов, и одновременно чувство безнадежности от того, что шансы успешно пройти через густой лес до Подковы, с детьми на руках падают до нуля. И я знал, что не смогу бросить детей на произвол судьбы.

Уже сейчас, я лихорадочно оценивал ситуацию. Дети сильно замедлят наше передвижение, придется часто останавливаться на отдых. Нужно гораздо больше еды и воды. Большинство детей, не смогут самостоятельно передвигаться по лесу, значит, придется тащить их на руках или на волокушах.

— Господин — севшим голосом произнес Рикар, — Вроде, как все уже здесь.

Очнувшись, я оглядел комнату. Восемь детей, самого разного возраста заполнили небольшую комнату до отказа. Ведут себя тихо как мышки, никто не проронил ни слова, лишь изредка исподтишка поглядывают на нас.

Мимолетом, я порадовался, что мы успели сжечь разорванные тела и теперь им не придется видеть то, что осталось от их родителей и близких.

Лишь немногие остались на ногах, большинство уселось на пол и закрыло глаза. Немудрено. Провести столько дней, под землей. Тут и здорового мужчину подкосит.

Сингерис все никак не успокаивался, и все лаял и заглядывал в отверстие колодца. Обычно неподвижный хвост, вертелся словно крылья ветряной мельницы. Неужели, там остался кто-то еще?

— Ренис! Успокойся! — раздался мелодичный голос из зева колодца. От звука этого голоса пес буквально подпрыгнул и радостно заскулил.

Ну да. Ведь никто не говорил, что хозяином пса обязательно должен был оказаться мужчина. Это я, почему то так решил.

Тем временем, обладательница голоса, наконец-то появилась на свет. Девушка. Не старше шестнадцати. Спутанные золотистые волосы обрамляют миловидное личико с огромными зелеными глазами. Под глазами залегли глубокие тени.

Полностью выбравшись из лаза, девушка устало сползла на пол. Пес словно взбесившись, прыгал вокруг хозяйки и все норовил лизнуть в лицо, девушка вяло отбивалась.

Никто из нас не решился нарушить повисшее молчание. Дети изучали нас, мы в свою очередь рассматривали их.

Восемь детей и девушка, которая сама почти ребенок. Девять человек мертвого груза, на плечах семи мужчин. Это если считать плечи тощего Стефия.

Обстановку разрядил здоровяк:

— Хочешь кушать? — полуутвердительно спросил он у девчушки, которую все еще держал на руках.

— Хочу — отозвалась та, — мы уже два дня, ничего не кушали. А Аля, уже четыре дня ничего не кушала.

— Аля? Это кто? — спросил я, хотя уже знал ответ.

— Это я, — отозвалась девушка, — Но я в порядке. Никто не ожидал, что придется сидеть столько времени. Мы не смогли выбраться самостоятельно — когда все забрались внутрь, мой отец закрыл крышку на замок. Вы пришли вовремя. Иначе, умерли бы от голода.

— Но зачем? Зачем вас закрыли на замок?

— Магия пауков. Она очень сильна. Мы почувствовали накатившую волну магии. Они звали нас к себе. Хотели, чтобы мы шли на звук их голосов. Пауки. Мы не могли сопротивляться, и пошли на зов. Но добрались, только до запертой крышки люка. Очень хотелось выйти. Потом магия исчезла, и мы пришли в себя. Обрадовались. Думали, что атака отбита и ждали, когда вернутся наши родители и освободят нас... но никто так и не пришел — потухшим голосом закончила Аля.

Это многое объясняло. Вот почему, крышка сундука была заперта на мощный замок. Вот почему, входная дверь была надежно заблокирована снаружи — даже если дети смогли бы выбраться из подземного убежища, то толстая дверь остановила бы их, а через узкие щели окон, не пробраться даже самому маленькому из детей. Взрослые не смогли спасти себя, но успели позаботиться о детях. О части детей. По всей видимости, остальные просто не успели добраться до убежища.

Аля посмотрела на Рикара, перевела вопрошающий взгляд на меня. Не сумев выдержать, этот пронизывающий и полный надежды взгляд, я отвернулся. Что я мог рассказать ей? Про разорванные в клочья тела ее родных, на деревенской площади? Про братский погребальный костер? Или, про ушедшую в неизвестность колонну рабов? Про полностью вымершую деревню? Я не мог сказать ей ничего. Ничего хорошего.

Все поняв, Аля тихо всхлипнула и закрыла лицо ладонями. По грязным щекам потекли ручейки слез. Следом за ней, заплакали и остальные дети. Комната наполнилась детским плачем и всхлипываниями. Дети оплакивали своих родителей. Многие из них еще не знали, что такое смерть, но почувствовали, что папа с мамой больше не придут. Никогда.

Я и Рикар молчали. Пусть выплачутся, так будет лучше.

А потом мы отведем их к остальным из нашей группы и все вместе, будем думать, как добираться до дома.

И еще, я очень хотел, задать этой девушке целую кучу важных вопросов, и получить на них ответы. Слишком многое было для меня непонятным и странным в этой деревне.

* * *

Сказать, что мы удивили остальных разведчиков, это значит не сказать ничего. Чего стоили только их отвисшие челюсти и выпученные глаза, когда они завидели наше приближение.

Быстро оправившись от изумления, мужчины засуетились и вскоре дети получили немного еды и уложены спать на расстеленных прямо на земле плащах — зайти внутрь дома, ребятишки отказались категорически. Сказывались долгие дни проведенные под землей.

Убедившись, что все в порядке, я повернулся к сидевшей рядом Але. У меня накопилось много вопросов, и хотя очень не хотелось бередить незажившие раны, я должен получить на них ответы. Хотя бы потому, что у меня самого целое поселение верных мне людей, и я не хочу для них такой страшной участи.

Оставив церемонию знакомства и объяснений на потом, я решил не ходить вокруг да около и рубанул с плеча:

— Извини, что спрашиваю. Но я должен знать. Ответь, почему ваше поселение взяли так легко? Я не увидел здесь ни одного трупа шурда или костяного паука, за исключением тех, что мы убили сами. Слаживается впечатление, что вы сдались добровольно.

— Мы не были готовы к штурму — тихо ответила девушка — все произошло слишком быстро. Все началось с сильного хлопка, такой бывает, когда пробка вылетает из бутылки с забродившим вином, только во много раз сильнее. Хлопок был такой сильный, что у некоторых из ушей потекла кровь, они ничего не слышали. Сначала, никто не понял, что именно произошло. Все растерянно вертели головами по сторонам, недоуменно спрашивали друг у друга, что случилось. А потом... потом из дома, выскочил мой отец с обезумевшим лицом и с окровавленными руками и закричал "Люди! Реджер разбил "Хранителя"! Реджер разбил "Хранителя"! Спаси нас Создатель"...

Вслушиваясь в ее рассказ, постепенно, я начинал понимать, что именно здесь произошло:

— Лююддиии! Реджер разбил "Хранителя". Проклятый Реджер разбил "Хранителя". Спаси нас Создатель. Все к оружию! О, Создатель, "Хранитель" больше не действует. Проклятый Реджер разбил его — срывающийся голос уже немолодого мужчины, разносился на всю деревню, принося ужас в сердца высыпавших на улицу людей.

Постепенно, по мере того, как ужасная весть осознавалась растерянными людьми, их тела начинали трепетать от смертельной дрожи. Аля почувствовала, как липкий страх, заполнил ее тело, впился морозными коготками в мышцы, заставив замереть на месте. "Хранителя" больше нет. Деревня осталась без защиты. Теперь ничто, не сможет остановить тварей от нападения.

— Аля! Бегом за мной! — подскочивший отец, схватил ее за руку и буквально поволок за собой по улице.

На ходу, он не переставая кричал. Кричал во все горло, срывая голос и рвя голосовые связки:

— Мужчины к оружию! Скоро будет атака! "Хранитель" больше не защищает нас! Мужчины к оружию!

Они проносились мимо застывших мужчин, растерянно переглядывающихся и никак не могущих решить, что им делать. Женщины самым своим нутром почувствовали опасность и над деревней поднялся бабское причитание. Молодые матери бестолково метались из стороны в сторону, жалобно окликая своих детей.

Годы благоденствия под защитой "Хранителя", сделали свое черное дело. Никто не оказался готов к такому... Все думали, что "Хранитель" будет защищать их вечно.

— Бегом! Бегом! — подгонял ее отец.

Аля уже догадалась, куда он тащит ее — в арсенал. Все в деревне знали, что в задней комнате арсенала есть хитро замаскированный ход, ведущий в небольшое убежище, вырытое как раз на такой случай.

На этом настоял ее отец. Тогда многие сомневались в необходимости убежища, утверждая, что с "Хранителем" им нечего бояться шурдов. Но отец умел настоять на своем и в конце концов, сообща дело было сделано и у них появилось убежище. Как отец шутя любил его называть "Последний Рубеж".

Они промчались сквозь чей-то двор, распугивая домашнюю птицу и вздымая сухую пыль. Из дома, выскочила растрепанная женщина прижимая к груди сверток с младенцем и перегородив им дорогу, протянула ребенка Але.

— Возьмите малышку. Отнесите в убежище.

Машинально приняв ребенка свободной рукой, Аля помчалась было дальше, но опомнилась и закричала:

— Стой! А ты? Давай с нами. Быстрее.

— Я приду, — уже на бегу ответила женщина, — только старшенького своего найду. Янусика. И сразу к вам.

— Быстрее! — рявкнул отец и вновь, они понеслись к арсеналу. Аля судорожно прижимала к себе голосящего малыша, стараясь не выронить его в этой безумной спешке.

Пробежав еще две улицы, они очутились перед воротами убежища, распахнутыми настежь. В два прыжка преодолев двор, отец с силой рванул на себя дверь и рявкнул:

— Давай! Давай! Быстро внутрь!

Вбежав в дом, Аля пронеслась через первую комнату, не останавливаясь, пробежала оружейную и оказалась в комнате с лазом. Там уже ждало несколько соседских ребятишек, которые усвоили урок и при первых признаках опасности, кинулись к убежищу.

Отец распахнул крышку сундука и заторопил их:

— Давайте вниз. Ну же.

Один за другим, дети исчезали в темном зеве колодца, самых маленьких спускали на руках. Отец нервничал все больше с каждой минутой. В последнюю очередь, в колодец спустилась Аля. Задержавшись на верхних ступеньках она взглянула на отца и со слезами взмолилась:

— Папа. Идем с нами. Пожалуйста.

— Не могу, милая. Мое место там, вместе со всеми мужчинами — путаясь в словах, торопливо проговорил отец, уже опуская крышку сундука — Не бойся. Я обязательно вернусь. Обязательно. Крышку я запру на замок. Так, эти проклятые пауки не смогут вас подманить. Позаботься о маленьких. Ты у меня уже большая девочка.

Со стуком, крышка сундука захлопнулась, погрузив детей в непроницаемую темноту. Было слышно, как отец защелкнул замок, а затем послышались его удаляющиеся шаги.

Они остались в темноте.

— Папа обязательно вернется — беспрестанно повторяла Аля — Папа обязательно вернется...

А потом пришла магия. Мощная магическая волна захлестнула деревню, заставив их забыть обо всем, кроме безумного желания вырваться из колодца на поверхность любой ценой и пойти на такой сладкий и манящий зов... Только надежно запертая, окованная железом крышка люка удержала их от этого.

Когда магия исчезла, они принялись ждать. Прошел день. За ним другой. Но никто так и не пришел. Только когда они совсем уже отчаялись, сверху раздались удары по железу, потом крышка распахнулась и незнакомый голос прокричал:

— Есть кто? Не бойтесь. Выбирайтесь — и этот голос, не был голосом ее отца, а это могло значить только лишь то, что он...

Голос Али прервался и она замолчала, безучастно уставившись в землю, лежащий прижавшись к ее ноге сингерис тихо заскулил, утешая хозяйку.

Я молчал. И тихо ненавидел себя — вместо того, чтобы сопереживать человеку мир которого разрушился в одночасье, я прокручивал в голове рассказ Али, выискивая важные моменты и отсеивая ненужное. Со мной, что-то не так. Я похож не на человека, а на ... на холодную, расчетливую... Проклятье!

Подходящее слово на секунду всплыло у меня в голове, и тут же исчезло в вспышке головной боли. Опять. Пообещав себе, что вплотную займусь состоянием своей головы сразу по возвращению домой, я опять сосредоточился на услышанном от девушки. В правдивости рассказа я не сомневался — то, что деревня была захвачена врасплох и не смогла оказать сопротивления видно невооруженным взглядом — полное отсутствие следов боя, трупов шурдов и пауков.

Здесь произошла четкая и хорошо спланированная операция, разыгранная как по нотам, и рассказ девушки полностью подтверждал это.

Но. Раз за разом, я спотыкался на загадочном предмете под названием "Хранитель".

Уже ясно, что это мощный магический артефакт, способный удерживать на расстоянии шурдов и созданных ими тварей. Ясно, что он был уничтожен, после чего, шурдам открылась прямая дорога на поселение.

Осталось только узнать, кто такой этот загадочный Реджер и зачем он уничтожил "Хранитель", ну и самое главное, узнать как можно больше, про сам артефакт — как поселение получило его, есть ли еще подобные ему.

Взглянув на заплаканное лицо Али я на секунду замялся и видя мое замешательство она сказала:

— Спрашивай. Я в порядке.

— Что такое "Хранитель", как вы его получили и где он? — выпалил я, обрадовавшись предоставленной возможности.

— "Хранитель?" — недоуменно переспросила девушка, удивленно изогнув бровь — Вы не знаете, что такое "Хранитель"?

— Нет, мы не знаем, что такое "Хранитель"! — язвительно ответил я, — Мы вообще из леса недавно вышли!

— Извини. Извини — примиряюще подняла ладони Аля — Просто, я думала, что вы пришли из другого поселения. Такого же, как и наше.

— Ты думала правильно. Мы из поселения Ван Исер, в нескольких днях пути отсюда.

— Но... Но ведь все поселения изначально имеют шар защитник. Иначе в Диких Землях не выжить. У вас нет "Хранителя?".

— Нет — медленно протянул я, — У нас нет такой штуки. Можешь показать, ваш шар защитник?

— Да, конечно — Аля легко поднялась на ноги — Он в нашем доме. Вернее то, что от него осталось. Это недалеко отсюда.

Последовав за девушкой, я призывно махнул маячившему неподалеку Рикару и дождавшись его приближения наклонился к его уху и шепотом спросил:

— Рикар, во имя Создателя — что такое "Хранитель"? Или шар защитник?

— Не знаю, господин — мгновенно ответил здоровяк, — Не приходилось сталкиваться.

— Ясно — подытожил я, глядя в спину Али — Ну, похоже, сейчас столкнемся. Пошли.

И правда, идти пришлось всего ничего. Нужный нам дом, располагался по центру деревни, совсем недалеко от площади. Аля остановилась у ничем не примечательного двухэтажного дома и распахнув калитку вошла во двор. Мы последовали за ней.

Я вопросительно взглянул на Рикара, тот отрицательно покачал головой. Значит, в этом доме мы еще не успели побывать.

Пройдя в дом, я огляделся. Очень уютно — если, это слово можно применить, к вымершему навсегда дому. На каждом предмете обстановки чувствуется чуткая женская рука.

— Он наверху — послышался голосок Али из соседней комнаты, — слева от вас лестница, поднимайтесь по ней. А я пока переоденусь.

Взбежав по деревянной лестнице, я оказался в небольшой комнате, большую часть которой занимал огромный матовый шар из толстого стекла, установленный на простой дощатый помост. У основания помоста, лежал широко раскинув руки в стороны труп мужчины с залитым кровью лицом. За прошедшее время, труп раздулся и распространял вокруг себя зловонный смрад разложения.

На обильно усыпанном осколками стекла полу валяется молоток с короткой рукояткой. В боку шара зияет уродливая дыра с зазубренными краями. Подойдя поближе, я заметил вплавленные в толстое стекло выглядевшие сделанными из серебра и золота цепочки, причудливо разбегающиеся в стороны и опять сходящиеся, образуя частую сеть на поверхности шара. Заглянув внутрь шара, я ничего не обнаружил. Абсолютно пустой. Всего лишь пустая оболочка. Не сомневаюсь, что до того как по нему хорошенько прошлись молотком, шар был заполнен магической энергией до отказа.

Переведя взгляд на труп, я решил, что это и есть тот самый пресловутый Реджер, имя которого так отчаянно выкрикивал отец Али. Как именно он умер, гадать не приходилось — один из углов помоста почернел от запекшейся крови. Похоже, что кого-то долго и с силой, колотили об этот угол головой, пока не выбили дух вон.

Этот безумец заслужил свою участь — одним роковым ударом, он обрек все поселение на мучительную смерть.

— Рикар, — обратился я к стоящему рядом здоровяку — Не подскажешь, почему нам тоже не дали такой вот шарик?

— Не знаю, господин. Видит Создатель, не знаю.

— Вот и я не знаю.

Больше здесь делать было нечего, и я направился к лестнице. Рикар остался рядом с разбитым шаром, решив осмотреть труп.

— Аля — крикнул я, в сторону внутренних помещений дома.

— Что? И кстати, как тебя зовут?

— Корис. Корис Ван Исер — ответил я.

— Мило. А меня зовут Алларисса Ван Ферсис — произнесла девушка, заходя в комнату.

Ее внешний облик разительно изменился — перепачканный землей светлое свободное платье, сменил плотно облегающий ее фигурку и подчеркивающий тонкую талию кожаный охотничий костюм — коричневая курточка с капюшоном и такого же цвета брюки, заправленные в голенища коротких черных сапог. Золотистые волосы собраны в тугой хвост. На поясе висит внушительных размеров нож.

Спохватившись, что беззастенчиво ее разглядываю, я поднял голову и встретился с бездонным взглядом зеленых глаз.

— Скажи, ведь вы не бросите нас здесь? — спросила Аля, не сводя с меня глаз.

— Да. То есть нет. Не бросим — запутался я, чувствуя, что тону и растворяюсь в этих глазах.

— Ну и хорошо — легко ответила девушка, облегченно улыбнувшись самыми кончиками губ — Мне нужно еще пару минут, чтобы собрать кое какие вещи и бумаги отца.

— Да, конечно, у нас полно времени — брякнул я.

"Идиот! Что я несу? У нас вообще нет времени."

— В смысле, пара минут это нормально — поспешно исправил я свою ошибку.

Вспомнив о следах, замеченных охотниками, я на мгновение заколебался, но все же решил рассказать. Она имеет право знать.

— Аля. Ты должна знать. Перед тем как зайти в поселение, мы обнаружили многочисленные следы людей ведущих на север. Их вели шурды со своими сторожевыми псами — костяными пауками. Думаю, что большая часть жителей пережила штурм, а потом их куда-то увели.

— То есть, они у шурдов в плену? И возможно, мой отец... — задрожавшим голосом переспросила девушка.

— Да. Возможно, что он еще жив.

— Так, что же мы стоим?! — вскрикнула Аля — Надо скорее за ними. Мы еще можем отбить их. Спасти!

— Нет. Прошло слишком много времени — покачал я головой, — Вчера был сильный дождь, смывший все следы и у них целая неделя форы. Мы не сможем найти их в этих дебрях. К тому же, что могут сделать несколько вымотанных человек, против боевого отряда шурдов? Я ничем не могу помочь им. Извини.

— Ты просто боишься! Трус! — плача, выкрикнула Алларисса — Их еще можно спасти!

— Пойми, я очень хочу помочь этим людям, но что мы можем? — старательно подбирая слова, ответил я, не показывая, насколько сильно меня задели ее слова.

— Трус! Ты просто боишься потерять свою жизнь! — она продолжала кричать, не слушая мои увещевания.

— Хватит! — не выдержал я — Кто ты такая, чтобы обвинять меня? Если бы не мы, то вы сгнили бы заживо в своем подземелье! Говорю один раз. Завтра с утра, мы уходим. Уходим домой, и забираем с собой детей. Хочешь — присоединяйся к нам, не захочешь — силком не держу. Решать тебе.

Круто развернувшись, я направился к выходу, пройдя мимо прибежавшего на крики Рикара и пнув дверь, вышел во двор. С трудом удержавшись, чтобы с треском не хлопнуть дверью об косяк, я бормоча под нос проклятья пошел куда глаза глядят, лишь бы подальше отсюда.

Глупая девчонка! Что она знает обо мне? Проклятье! Человеческая память так коротка, что она уже забыла, кому обязана своей жизнью и готова послать всех нас на верную смерть, лишь бы спасти своего горячо любимого папочку. Я обменял двух преданных мне воинов, на толпу детишек и вздорную стерву, в придачу. Никак не равный обмен. Дровин был трижды прав, когда отговаривал меня от этого путешествия в никуда. Теперь, вместо крайне необходимых нам для выживания вещей, мы потащим на себе детей. Лишние рты, в преддверии зимы.

За этими мыслями, я и не заметил, что уже пролетел несколько узких улочек, причем не приблизился к площади, а наоборот удалился от нее и попал в незнакомую мне часть деревни. Не хватало еще заблудиться в не такой уж и большой деревушке! Выругавшись, я немного постоял, стараясь успокоиться. Раньше, я не замечал за собой такой несдержанности. Наверно, сказывается напряжение последних дней. Ладно, пора возвращаться.

Растерянно покрутившись на месте я с грехом пополам определил направление и чертыхаясь, двинулся в ту сторону. Не успев сделать и пары шагов, я с облегчением увидел приближающуюся ко мне фигуру. Рикар. Заботливая нянька и надежный товарищ, кинулся искать своего подопечного и ведь отыскал же. Настроение резко улучшилось. Все таки, у меня есть те, на кого я могу полностью положиться, и кто никогда не предаст меня и не скажет ничего худого. Улыбнувшись этой мысли, я помахал Рикару рукой и весело крикнул:

— Видишь, я без тебя и шагу сделать не могу. Даже здесь, умудрился заблудиться. Чтобы я без тебя делал.

Приближающийся быстрым шагом Рикар никак не отреагировал на мою шутку. Обычно широко расправленные плечи понуро опущены, в глазах плескается напряженность, смешанная с непонятной тоской. Улыбку с моего лица как ветром сдуло. Создатель. Что опять случилось? Неужели, снова шурды?

Встревоженный, я уже открыл было рот, чтобы спросить, что случилось, но не успел этого сделать — Рикар одним мягким движением, приблизился ко мне вплотную и сквозь сжатые зубы выдохнул:

— Прости меня, господин.

Молниеносным движением руки выхватив из перевязи топор, здоровяк поднял его над головой и обрушил на мою голову. Последнее, что я увидел, это широкое лезвие, стремительно опускающееся на меня, после чего, глаза инстинктивно зажмурились. Тело одеревенело в ожидании удара. Секунда. Другая. Я с удивлением понял, что все еще жив.

Осторожно приоткрыв глаза, я увидел застывшее в одном пальце от моего лица лезвие топора. Тело само сделало шаг назад, я с шумом выдохнул, чувствуя, как дрожат колени. В голове мелькали несвязные обрывки мыслей и эмоций.

Еще не придя в себя от потрясения, перевел блуждающий взгляд на Рикара, все еще удерживающего топор перед собой и застывшего в этой нелепой позе, словно его парализовало, прямо в момент удара. Будто этого и дожидаясь, Рикар накренился, словно подрубленное дерево и не проронив ни слова, рухнул навзничь, так и не отпустив топор. Все его тело вздрогнуло и тут же забилось в конвульсиях. Я мог поклясться, что слышу, как хрустят его суставы, выворачиваемые судорогами. Голова со стуком билась о землю, изо рта стекала кровавая пена, глаза закатились.

Во имя Создателя, он же умирает прямо у меня на глазах!

Рывком придя в себя, я кинулся к нему, обхватив за плечи попытался сдержать ломающие его конвульсии, но куда там — меня отбросило в сторону словно котенка.

— Рикар! Рикар, что с тобой? — наклонившись над ним, бешено закричал я, — Рикар!

— Гггосссппподдинн, пппроссститтте ммення — с хрипом выдохнул здоровяк.

— Рикар! Что с тобой? Яд? Магия? — затараторил я, с ужасом заметив, что конвульсии стали еще сильнее.

— Гггосссппподдинн, пппросссти — опять начал он.

— Лучше скажи, что с тобой! — в не себя заорал я ему в лицо.

— Гггосссппподдинн, пппрросс — сведенные губы с трудом выдавливали из себя все те же слова.

— Господин! Господин, простите его! Простите! — издалека послышался вопль.

Вскинув голову, я увидел мчащегося ко мне огромными прыжками Литаса. За ним бежали остальные.

— Простите его, господин! Простите!

— Что? Что с ним? — ничего не понимая, заорал я в ответ, с трудом удерживая мотающуюся голову здоровяка в ладонях.

— Клятва Крови! Простите его, или он сейчас умрет.

О, Создатель!

— Рикар! Рикар, я прощаю тебя. Прощаю тебя! — склонившись к его уху, выкрикнул я, — Ты слышишь?! Я тебя прощаю!

Стоило мне это произнести, и конвульсии мгновенно прекратились, тело здоровяка обмякло, я с огромным облегчением услышал его хриплое дыхание. Жив! Обессиленно опустившись на землю, я дрожащими пальцами нащупал на поясе флягу с водой, сделал несколько судорожных глотков. Поочередно прошелся глазами по лицам обступивших меня людей, и остановив взгляд на смущенно переминающемся Литасе, спросил:

— Ну и кто мне объяснит, что здесь сейчас было?

Помявшись, Литас переглянулся с остальными и решившись, ответил:

— Это мы его уговорили, господин — кивнул он на неподвижно лежащего здоровяка, — Не вините его...

— Кажется, ты меня не понял — резко перебил я его, — я не спрашивал, кто виноват. Я спросил, что это было. Итак? С чего бы это, человек которому я верю и доверяю как себе, вдруг пытается меня убить, а потом, просит прощения?

— Мы думали, что вы... что вы это не вы... вот и решили проверить — выдавил Литас, — Вы стали, совсем другим, господин. Словно подменили.

— Другим?

— Большинство из нас, знает вас с пеленок. При нас вы сделали первый шаг, первый взмах мечом, выпили первый кубок вина, первый раз убили... Но сейчас, вы совсем другой, господин. Даже Рикар, не узнает вас, а ведь он не отходит от вас ни на шаг, вот уже двадцать лет.

— И что во мне не так?

— Все. Все не так. Другой взгляд, походка, послушать, как вы разговариваете, так я таких мудреных слов и не слыхивал никогда. Раньше то, вы и двух слов связать не могли. А теперь рядом с вами и отец Флатис теряется.

— Ага, чего только словечко "Сталагмит" стоит. Это же надо было так, каменную сосульку обозвать. Язык сломаешь, пока выговоришь. И мечом как дубиной машешь, — прохрипел с земли Рикар, пытаясь приподняться — Словно никогда в руках не держал. А ведь старый барон на учителя фехтования не поскупился, самого лучшего нанял. Да и сам с тобой немало времени проводил, хитрости разные показывал.

— Но я же все забыл — возразил я, лихорадочно припоминая вчерашний бой, а ведь и точно, я просто колошматил мечом почти наугад и кажется, пару раз во время удара закрывал глаза. Создатель, как же я выжил? Хотя, в обоих схватках у меня были союзники — сначала одного паука взял на себя сингерис, а в другом бою, сильно подсобил Стефий. Если бы не они, то все могло бы повернуться совсем иначе.

— Ходить, ложкой пользоваться и разговаривать не забыл, а вот оружием пользоваться разучился? Даже замок с сундука сбить не сумел. Вот мы и подумали...

— Что подумали?

— Что и не вы это, а тварь какая, обличье ваше приняла и голову нам морочит.

— Ясно. И поэтому вы решили меня убить? За мудреные словечки? Или из-за того, что мечом пользоваться разучился?

— Нет. Нет, господин — испугался Литас, -Ппросто проверить, что вы на самом деле тот за кого себя выдаете. Ведь, клятва крови не позволит причинить нам вред истинному потомку Ресара Удачливого. Вот и проверили, — развел он руками — вы уж не гневайтесь, господин. В Диких Землях и собственной тени бояться начинаешь. Прощения просим, господин.

— Ну и как? Убедились? — ласково спросил я, с трудом удерживая улыбку на лице, хотя чувствовал, как к голове приливает волна бешенства — только сейчас, я в полной мере осознал, что меня пытались убить те, кому я безоговорочно доверял.

В ответ раздался нестройный хор виноватых голосов.

— Да, господин.

— Убедились, господин.

— Простите нас, господин.

— А ты, убедился? — еще ласковей осведомился я у Рикара — Или еще раз хочешь попробовать? Дать топорик?

— Убедился, господин. На собственной шкуре — пробубнил здоровяк, избегая встречаться со мной взглядом, — Я вообще был против этой затеи. Что я, живого человека от нечисти не отличу? Простите, господин.

— Хорошо. А теперь я хочу показать вам, слабые места в вашем замысле. Первое — меня лечил священник. Какая темная тварь может это выдержать? А? Идем далее — не далее чем несколько дней назад, я спас ваши жизни, чего не стал бы делать, будь я перевертышем. Припоминаете?

— Припоминаем, господин — ответил за всех Литас, понурив голову, — Не подумали.

Глубоко вздохнув, я продолжил:

— А теперь слушайте меня. Сейчас подбираете с земли вот это — я ткнул пальцем в здоровяка — и несете на площадь. До наступления ночи, делаете три волокуши, да попрочнее, чтобы всю дорогу назад выдержали. Выступаем завтра с утра. С собой забираем всех детей и сколько сможем из оружия и инструментов. Выполняйте. Да! Чуть не забыл. Ты, Рикар держись от меня подальше. Видеть твою морду не хочу. То же самое касается и той рыжей стервы Ван Ферсис — так ей и передайте. Не послушается — прибью! Поняли? Так чего стоите?

Отвернувшись, я медленно пошел по узкой деревенской улочке. Злость все никак не проходила и туманила мысли, но несмотря на это, мне надо было о многом подумать. Мои люди — я все еще считал их своими — убедившись, что клятва крови действует и успокоились на этом. Но не я.

Единственное, в чем я сейчас был уверен, так это в том, что я не Корис Ван Исер. И никогда им не был. Слишком много указывает на это.

Тогда, возникает закономерный вопрос — а кто, я собственно такой?

И почему, меня все принимают за настоящего барона?

С другой стороны, если я не Корис, то тогда почему сработала магия Крови?

Как оказалось, поразмышлять на эту тему мне не удалось — головная боль стала просто невыносимой, казалось, что череп сейчас расколется на части. Пришлось оставить это до лучших времен. Бездумно постояв, я неохотно развернулся и поплелся в сторону площади.

Мы и так слишком сильно задержались здесь, пора бы и честь знать. Да и в Подкове, нас уже заждались — как бы не надумали снарядить поисковую экспедицию. Следует поторопиться.

Не знаю почему, но то и дело, у меня перед глазами всплывал образ рассерженной Али, с ее огромными зелеными глазищами, мечущими молнии. Неужели, ее брошенные сгоряча слова так сильно задели меня?

Отступление третье.

Где-то на границе...

Кажущаяся бесконечной каменная стена растянулась на лиги, следуя с юга на северо=восток, надежно отсекая территорию Диких Земель. Через каждые двадцать лиг, находились пограничные форпосты — которые за прошедшее время разрослись в настоящие поселения, а то и городища.

Уже под вечер, когда солнце коснулось верхушек деревьев, в небольшой пограничный городок въехал небольшой отряд, закутанных в черные плащи всадников. Они не стали искать трактира, чтобы промочить пересохшее горло, напротив — никто из них, не спешился. Да и лошади, вовсе не казались уставшими от долгого перехода.

Грохоча копытами по булыжной мостовой, они промчались сквозь город галопом, не сдерживая лошадей и не обращая внимания на оказавшихся на их пути людей едва успевающих отскочить в сторону, чтобы не оказаться под окованными железом копытами.

Выметнувшись из массивной арки ворот, отряд остановился. Сразу за воротами, выложенная камнями дорога заканчивалась, переходя в узкую грунтовую одноколейку заросшую высокой травой — здесь уже начинались Дикие Земли.

Откинув капюшон плаща на спину, старик достал из седельной сумки пылающий красным шар и некоторое время внимательно вглядывался в плывущие в нем огненные сполохи. Удовлетворенно хмыкнув, он спрятал шар обратно и пришпорил лошадь, направив ее точно на запад. Остальные, слитной группой последовали за ним. Порывы ветра раздували полы черных плащей, взметая их высоко в воздух и в сгущающихся сумерках казалось, что летит стая воронов учуявших запах смерти.

Глава девятая.

Путь к дому.

И снова, со всех сторон, нас окружает бесконечный и величественный лес. Окажись я здесь в другой момент, то возможно восхитился бы его первозданной красотой. Сейчас же, мне было не до этого — кожаная упряжь волокуши невыносимо резала усталые плечи, с распаренного лица градом катился пот, заливая глаза. Вот уже как полдня, я смотрел только под ноги, лишь изредка вскидывая голову, чтобы убедиться, что не сбился с пути и снова утыкался взглядом в пожухлую траву.

Я вымотался настолько сильно, что наткнись мы сейчас на шурдов, меня хватит не больше чем на пару взмахов мечом. Остальные чувствовали себя не лучше — вот уже третий день, мы упорно двигались к дому, таща за собой тяжело нагруженные волокуши.

Одну из волокуш заняли самые маленькие из детей, те что постарше шли самостоятельно, и даже пытались помочь в меру своих силенок, когда волокуша застревала в переплетении сучьев.

Оставшиеся две волокуши, мы заполнили тщательно отобранными вещами. Большей частью это были инструменты, лучшее оружие, наконечники стрел и доспехи. От всего остального, пришлось отказаться — хотя охотники успели натаскать на площадь просто огромную кучу добра, большую часть которого мы были не в состоянии унести. Пришлось устроить строжайший отбор. Каждый предмет тщательно осматривался, оценивались его состояние, нужность и необходимость, и только после этого он допускался на волокушу.

Как всегда не обошлось без мелких происшествий — так например, Стефий решил, что полсотни ножей ни к чему, хватит и десятка и преспокойно выкинул из волокуши почти всю коллекцию ножей, что Литас так тщательно собирал, заменив их кипой потрепанных фолиантов. Обнаружившего это чудовищное святотатство Литаса едва не хватил удар, а Стефий теперь благоразумно не приближался к старшему охотнику ближе чем десять шагов и изредка почесывал безобразно распухшее ухо. Сжалившись над несчастным, я наказал ему отобрать ему несколько самых интересных и не особенно толстых книг — зимой, большую часть времени нам придется сидеть взаперти, лишь изредка высовывая нос на улицу и чтение было бы неплохим способом, скоротать досуг. Стефий послушался меня лишь отчасти — на волокуше оказались самые массивные книги, а остальные перекочевали в заплечный мешок паренька и теперь, он еле переставлял ноги, но избавляться от тяжелого груза решительно отказывался.

Остальные вещи, которые мы уже не могли прихватить с собой, было решено припрятать до лучших времен. Кто знает, возможно, нам еще удастся вернуться сюда. С выбором для схрона решили не мудрить и просто перенесли все в ближайший дом — позариться на имущество, было некому — шурдов интересовали только сами люди, причем большей частью с гастрономической стороны и как сырье для создания своих чудовищных пауков.

Мародеров здесь не существовало — если не считать за таковых нас самих. В общем, единственной причиной, по которой я распорядился убрать все внутрь дома, было желание защитить вещи — которые я уже считал своими, — от непогоды. Закончив с переноской, мы просто наглухо закрыли ставни, да прикрыли дверь. Литас загнал толстую щепку в щель между дверью и косяком, чтобы ее не распахнуло ветром и на этом, с обустройством хранилища мы закончили. На затею сжечь деревню дотла, я махнул рукой.

Атмосфера мертвой деревни начинала ощутимо давить, в воздухе словно витала эманация смерти и мы торопились как можно скорее закончить все приготовления и наконец-то покинуть это негостеприимное место.

С первыми робкими лучами солнца осветившими подернутую утренним туманом землю, мы вышли за ворота деревни и устремились вперед. Волокуши оставляли за собой глубокий отчетливый след, но с этим я уже ничего не мог поделать. Оставалась лишь надежда на становившееся все чаще и сильнее дожди, могущие смыть все следы без остатка. Я очень не хотел показывать шурдам, где находится наш дом — пройти по двум отчетливым колеями на влажной земле не смог бы только слепой.

— Меняемся — негромко сказал Литас. Вовремя. Я окончательно выдохся.

С облегченным вздохом сбросив кожаный ремень с натертых до крови плеч, я отошел в сторону и присел на толстое корневище выпирающее из земли — при каждой смене, мы на несколько сладостных минут останавливались, переводили дух и проверяли детей, которые на удивление хорошо переносили тяготы путешествия. Опасения вызывала лишь годовалая малышка, не охотно евшая приготовленную Алей смесь из круп и ягод. Но с этим уже поделать было нечего и девушка почти насильно вливала младенцу питательную кашицу.

По моим расчетам, до Подковы осталось еще два дня пути.

— Двинулись — вновь скомандовал Литас. Несколько минут прошли и пора двигаться дальше.

С кряхтением я поднялся на ноги и принял от сменившего меня охотника тяжелый заплечный мешок, набитый продовольствием и хозяйственными мелочами — швейные иголки, наперстки, шила — в общем, все то, что мы не могли сделать самостоятельно. Зима стремительно приближалась и требовалась теплая одежда, да и старая уже основательно поизносилась. Женщины, конечно своевременно латали прорехи и ставили заплаты, но иголки постоянно ломались и гнулись, что и немудрено, когда работаешь с толстой невыделанной кожей. Вообще, я уже понял, что в Диких Землях, железные изделия, во много раз ценнее, чем бесполезное золото. Хотя бы потому, что мы не можем восполнить их потерю.

Даже в покинутой нами деревне, мы обнаружили не полноценную кузницу, а скорее мастерскую по починке вышедших из строя вещей и только. Выковать что-нибудь новое, они были не в состоянии, из-за банального отсутствия железа — да и я, как то не заметил поблизости шахт и рудников, готовых снабдить железом. Ближайшее место, где можно разжиться железом — пограничные форпосты, но до них идти и идти. Опять таки, бесплатно не дадут, а обменять или купить не на что.

Волокуши тронулись с места и я последовал за ними. Усталое от долгих переходов тело, требовало отдыха и пищи, но я был благодарен этому чувству — выматывающая нагрузка помогла мне успокоиться и привести мысли в порядок. Этому немало поспособствовало и то, что я избегал общения, с кем бы то ни было, и последние три дня угрюмо молчал, отделываясь короткими словами и кивками.

Рикар опасался приближаться, лишь издалека пытливо вглядывался мне в лицо, пытаясь определить, прошел ли мой гнев. На здоровяка я был по настоящему зол — все не мог забыть, как сверкающий в лучах заходящего солнца топор опускается на мою голову. Принять меня за перевертыша! Тогда и выхаживать меня не стоило!

Девчонка, которая так гордо величала себя Алларисса Ван Ферсис, все таки пошла с нами — как будто у нее был другой выбор — но усиленно делала вид, что не замечает меня вовсе, хотя с другими приветливо общалась, возилась с детьми, кормила малышку и кашеварила на ночных стоянках. Плевать. Не сильно то и хотелось с ней общаться.

Таким образом, впервые за все время, я оказался предоставлен сам себе, и у меня была куча времени, чтобы разобраться с накопившейся кучей догадок и предположений.

Первое место в моих мыслях, занимал следующий вопрос: "Кто я такой?".

Кем я не являлся, так это задиристым и туповатым сынком амбициозного мелкого барона из рода Ван Исер. Слишком уж сильно, нынешний Корис отличался от Кориса бывшего. Но осознание этого факта никак не приблизило меня к разгадке всего происходящего со мной и вокруг меня.

Увы, ответа на столь важный вопрос я не находил — проклятая головная боль мгновенно сжимала мою голову в стальных тисках, стоило лишь мне сосредоточиться на воспоминаниях прошлого. Попробовав перетерпеть боль, уже через несколько секунд я почувствовал, что стремительно теряю сознание. Проклятье. Пришлось оставить бесполезные попытки, не приносящие ничего, кроме ослепительной боли и слабости и вплотную заняться еще одной проблемой, от которой доносился гнилой запашок предательства и злого умысла.

Днем за днем я словно разбитую вазу, заново собирал по кусочкам забытое мной недавнее прошлое и все отчетливее понимал, что наш столько скудно снаряженный отряд вынужденных поселенцев изначально был обречен на провал. Даже то, что нам удалось благополучно достигнуть цели путешествия, нельзя было назвать иначе как благоволением Создателя убравшего с нашего пути костяных пауков и их хозяев шурдов. Окончательно я утвердился в своих подозрениях, увидев содержимое закромов несчастной деревни опустошенной шурдами — великолепное оружие, доспехи, обилие скота и прочей живности, мощный защитный артефакт под завязку налитый магией... и это еще далеко не все, из того, что нам удалось увидеть.

Тот кто снаряжал род Ван Ферсиса, золота не пожалел и отсыпал его целую кучу. В нашем случае все наоборот — Рикар как-то упоминал о королевской подачке, тощем мешочке с деньгами, которые я благополучно прокутил в один вечер в сомнительном кабаке — сомневаюсь, что внутри кошелька звенело золото, в лучшем случае серебро. Отсюда следовал простой вывод, что в нашем благополучии никто заинтересован не был, скорее наоборот, желал нам скорейшей смерти. А если совсем быть точным — было сделано все возможное, чтобы поскорее отправить Кориса Ван Исер на тот свет, при этом не вызвав подозрения — дескать сгинул в Диких Землях, что в этом удивительного то, погиб во славу короны, как настоящий герой, а злого умысла здесь и в помине не было.

Не требовалось ломать голову и над тем, кому это могло понадобиться — король не мог оставить безнаказанным убийцу своего отпрыска. Отправить меня прямиком на эшафот он побоялся — в людской памяти еще не стерлось имя рода Ван Исер, помогшего удержать королю зад на троне — и отомстил мне по другому, послав на верную смерть, заодно избавившись от слишком преданных мне наемников. Изящно проделано, ничего не скажешь.

В очередной раз, я проклял свою поспешность — ведь чувствовало мое сердце, что не надо отправлять "вестник". Теперь "там" уже знают, что личный враг короны выжил и остается лишь догадываться, что они замышляют. Со старого короля станется послать по моему следу отряд истребителей, подкрепив его парочкой боевых магов. Хотя... нет, король предпочет подождать, давая Диким Землям шанс разобраться со мной.

Еще одной темной лошадкой, был отец Флатис. Изначально, я принял его за фанатика веры, но теперь начинал в этом крепко сомневаться. Хлипкий с виду дедуля, за несколько недель сумел обучить Стефия не только безобидным молитвам, но и паре эффектных заклинаний против нежити. Священник был вездесущ, ни мгновения не сидел на месте — я постоянно замечал его в самых различных местах поселения — тут он благословляет пищу, вот он уже на кромке стены, внимательно вглядывается в глубь ущелья, а еще через час уже занимается со Стефием. И так изо дня в день. Откуда только силы берутся. Помимо этого, он великолепно разбирается в лечебных травах, умело врачует раны и переломы. Не удивлюсь, если он и с оружием накоротке.

Такой человек просто предел мечтаний любого поселения — а это никак не вписывается в собранную мной мозаику событий. Зачем церкви Создателя отправлять со смертниками священника? То, что это сделала именно Церковь я не сомневался — ни один правитель не властен над всемогущей Церковью. Она всегда стояла обособленно, не вмешиваясь в мирские дела и не позволяя совать нос в свои. И тут вдруг, отсылает в Дикие Земли священника. Зачем? Думаю, пришло время вдумчиво побеседовать со святым отцом на пару интересных тем. Руки я ему конечно выкручивать не стану, но ответить ему придется. Я хочу быть уверен, что отец Флатис на моей стороне.

И самое интересное — в покинутой нами деревне, церкви не было и в помине. Не то, чтобы я специально ее разыскивал. Меня уведомил об этом неугомонный Стефий, успевший облазить всю деревню и побывать в каждом дворе. Церкви не было. Не успели построить? Или не захотели? Что-то случилось с их священником? В полезности святой силы Создателя, я уже успел убедиться и сильно сомневался, что поселяне по своей воле отказались от его защиты.

Меня просто разбирал зуд любопытства, но выудить сведения было не у кого. Не детей же расспрашивать, а с Аллариссой, я по понятным причинам не общался. Кстати, а вот и она, с решительным выражением на лице, направляется прямиком ко мне. Помяни беса...

Рикар вовремя заметил ее маневр и успел перехватить девушку за несколько шагов от меня. Ласково, но твердо приобнял ее за плечи и отвел в сторону, что-то говоря на ухо. Правильно. Разговаривать с этой неблагодарной девчонкой я не желал. Равно как и с Рикаром. Хотя, мне не хватало общения со здоровяком и его здравых советов.

Только сейчас, я постепенно начинал осознавать, насколько сильно я устал за прошедшие несколько недель. Каждый день приносил новые загадки, на которые у меня не было ответа и проблемы, которые приходилось решать. Я начинал сомневаться в своих силах. Как я могу вести за собой людей, если не могу разобраться даже в себе?

Вздохнув, я поправил лямки заплечного мешка и прибавил шагу. Было приятно чувствовать тяжесть мешка — в нем находились столь необходимые нам для выживания вещи. Они нам очень пригодятся — при условии, что нам удастся добраться до дома. Дом... Наш новый дом.

Наверно, люди из поселения Ван Ферсис, тоже называли его домом. А потом пришли шурды и за несколько часов, превратили деревню в могильник, наполненный смрадом разложения. Несмотря на то, что поселение было защищено чарами "Хранителя", шурдам удалось захватить его. Блестяще и молниеносно проведенная операция. Еще одно словечко, выплывшие из моей памяти. Операция. Именно о таких заумных словечках говорил здоровяк. Словечки, которые я никогда не использовал до той роковой встречи с кабаном. Откуда все это? Почувствовав первые отголоски головной боли, я предпочел вернуться к произошедшей трагедии в поселении Ван Ферсис.

Я уже примерно восстановил цепочку событий и мысленно поразился четкой организации и продуманности действий шурдов. Шаг первый — один из жителей деревни вдруг прихватывает тяжелый молоток, идет прямиком к "Хранителю" и проделывает в нем немалую дырку, высвободив магическую энергию. Защита уничтожена. Уверен, что этот безумец, незадолго до этого покидал поселение и выходил за периметр действия артефакта, где и попал в лапы к шурдам хорошенько поработавшими с его головой.

Шаг второй — не теряя ни секунды, отряд шурдов не скрываясь заходит в деревню и обрабатывает ее массированной магией костяных пауков, заставляя жителей собраться на деревенской площади. Беззащитных людей осматривают, отбирают самых молодых и сильных, остальных отдают на расправу паукам.

Шаг третий — отряд шурдов покидает поселение, уводя с собой захваченных жителей. В деревне остается небольшая группа, на случай, если кто-то из жителей отсутствовал в момент атаки. Несколько свеженьких пауков отправляется на разведку окрестностей — парочка таких и наткнулась на нас той злополучной ночью и стоила мне двух людей. Спустя еще день, к мертвому поселению выходим мы и расправляемся с оставленной группой. Занавес.

Кто бы не управлял действиями нежити, он прирожденный лидер и очень умен — хотелось верить, что это только мои фантазии, но я старался готовиться к худшему. Например, к тому, что рано или поздно, разведчики шурдов обнаружат наше поселение и приведут за собой основные силы. И жизненно необходимо, чтобы к тому времени, мы были готовы выдержать атаку и осаду. И если у шурдов есть грамотный военачальник, то наше положение сильно осложнится — одно дело противостоять натиску почти животных и совсем другое, когда они управляются твердой рукой.

Тряхнув головой, я избавился от запутавшихся в волосах веточек и обрывков паутины, заодно отгоняя мрачные мысли. Будем надеяться на лучшее. Кто сказал, что шурды вообще смогут обнаружить наш форт?

Остановившись, я обвел внимательным взглядом медленно тянущуюся цепочку людей, согнувшихся под тяжестью ноши и убедился, что все в порядке. Хотя нет — не видно Стефия. Повернувшись к Литасу, я вопросительно поднял бровь и понявший меня без слов старший охотник, коротко кивнул мне за спину. Обернувшись, я обнаружился пропажу — Стефий осторожно выкапывал небольшое растение с темными узкими листьями. Неугомонный.

— Вот ведь неугомонный — словно вторя моим мыслям, произнес Литас, — Откуда только силы берутся.

— И не говори — ответил я, наблюдая как Стефий бережно заворачивает растение в обрывок холщовой тряпки.

— Господин, — замялся старший охотник, нервно теребя рукоятку ножа торчащую из-за пояса — Простили бы вы Рикара. Он за эти три дня просто извелся весь. Места себе не находит.

— Уже простил — съязвил я — Не помнишь? Так и сказал — "Рикар, я прощаю тебя".

— Как знаете, господин — потускневшим голосом ответил Литас и развернулся в сторону медленно тянущихся волокуш.

— Подожди, — остановил я его и вздохнув добавил — Скажи, что я больше не сержусь.

Радостно кивнув, Литас поспешил к голове колонны, где мелькала широкая спина здоровяка. Понес радостную весть. Усмехнувшись, я в сотый раз поправил лямки тяжелого мешка и пошагал вслед за отрядом. До вечера, нам предстояло пройти еще несколько лиг.

Когда сгущающиеся с каждой минутой сумерки сделали невозможным дальнейшее продвижение, мы остановились на ночлег. Еще один день, и мы наконец-то доберемся до Подковы.

Небольшая поляна поросшая невысокой травой, подошла для этого как нельзя лучше. Вскоре запылал высокий костер, над которым водрузили несколько почерневших от гари котелков — горячий восстанавливающий силы травяной отвар по рецепту отца Флатиса.

Литас накромсал крупными ломтями копченное мясо и сыр, разломал на части несколько лепешек и на этом подготовка к ужину завершилась. Съев свою долю и запив все кружкой отвара, я почувствовал, что глаза начинают слипаться и меня неудержимо клонит в сон. Не став снимать доспехов, я просто ослабил их шнуровку и снял пояс с оружием, расстелил на траве плащ и с облегчением лег. Услышав за спиной легкий шорох я даже не удосужился повернуть голову — и так все ясно — здоровяк устраивался на ночлег на привычном для него месте неподалеку от меня.

Подбежавший сингерис с шумом обнюхал мое лицо и убедившись, что все в порядке на прощанье ткнул меня носом и помахивая хвостом, потрусил к хозяйке, устроившейся в десятке шагов от нас под раскидистыми лапами огромной ели.

Пес словно сказал — "извини брат, сам понимаешь...".

Усмехнувшись этой мысли, я закрыл глаза и провалился в темную бездну сна.

* * *

Последний день изматывающего путешествия. Еще до полудня, мы добрались до кромки леса и вышли из влажного сумрака на залитое ослепительным светом плоскогорье посреди которого величественно возвышалась Подкова. Мы уже различали очертания скалы, ставшей для нас новым домом и убежищем, в этих проклятых Создателем землях.

Теперь, уже не приходилось петлять как в лесу, выискивая достаточное пространство между стволами деревьев, чтобы смогла пройти волокуша — места между вальяжно раскинувшимися пологими холмами, хватало с избытком. Скорость продвижения отряда изрядно увеличилась, что не могло не радовать.

Обрадованный примирением здоровяк, теперь постоянно находился поблизости, что позволило мне высказать ему все свои умозаключения и выводы о недавно произошедших событиях — мне требовалась трезвая оценка со стороны бывалого человека и тут лучше, чем Рикар, мне никто помочь не мог. Внимательно выслушав меня, Рикар согласился, что без влияния старого короля дело не обошлось, ну да и "Темный" с ним, дело прошлое, а вот насчет шурдов не согласился:

— Не знаю, господин — задумчиво протянул Рикар, — Даже и не знаю. Я шурдов за свою жизнь наемника повидал достаточно. На границе всегда неспокойно. Что ни день, то стычка. Но мы справлялись малой кровью — бойцы из них никудышные, больше на тварей своих полагаются. Знаю, что смерти они не боятся, но и напропалую не рискуют. Но все как то... — здоровяк замялся, подбирая нужные слова — глупо, что ли. Бессмысленно. Бесцельно. Убийство ради убийства. И до этого времени, я ни разу не слыхивал, что шурды захватывают людей. Ни разу. А здесь, почитай все население увели с собой. Убили только тех, кто заведомо не осилит тяжелый переход.

— Кто ими управляет? Шаманы?

— Возможно, господин. По границе слухов много ходит. А где правда никто не знает. Пару раз поводырей видел издали, но они осторожные, зря не рискуют, то, что мы их в поселении врасплох застали, только на удачу списать можно. С шаманами не сталкивался, так оно наверно и к лучшему — иначе сейчас и не разговаривали бы.

— Ясно, — огорченно буркнул я — Про сгархов, что знаешь? Помнишь, тот шурд перед смертью все пугал нас ими? Мол, как они проснутся, так и конец вам страшный придет.

Здоровяк зябко передернул плечами и ответил:

— Те еще твари, господин. Выходят на охоту с первым снегом. Помню, однажды нас по тревоге спешно подняли и погнали на помощь к соседнему городку. Грешно так говорить конечно, — но к нашему счастью, мы опоздали. Господин, я много чего успел повидать в этой жизни, ко всему привык, но того, что увидел там, до смерти не забуду. Месиво из мяса, снега и грязи. Из населения не уцелел никто. И повсюду глубокие отпечатки огромных когтистых лап. Старый барон как увидел все это дело, так и говорит мне — "Пора нам уходить от границы, старина. Иначе весь отряд положим". И тут не прошло и пары недель, как в Империи начался мятеж дворян. Лучшего повода было не найти, а командир наш — отец ваш покойный — умел быстро принимать решения. Собрались мы и рванули на соединение с войском короля. Так вот и закончилась, моя служба на границе — подытожил Рикар, взглянул по сторонам и чертыхнувшись, прикрикнул — А ну не растягивайтесь там, подтянулись живо.

Вымотанные люди не торопились исполнять приказ и здоровяк поспешил к отстающей волокуше яростно размахивая руками.

— Мдааа — машинально протянул я, смотря в спину удаляющегося Рикара, — Чем дальше в лес, тем больше дров.

— Дров? Каких еще дрова? И вообще, мы давно уже из леса вышли!

Даже не смотря в сторону, откуда раздался звонкий голосок, я уже знал кого там увижу. Я нехотя повернул голову на источник звука. Так и есть. Баронесса Алларисса Ван Ферсис собственной персоной. Не выдержала, таки.

— Какие еще дрова? — повторила Аля.

— Это присловье такое — неохотно ответил я, — имелось ввиду, что чем больше я узнаю, тем больше проблем возникает.

— Да? Странно. Никогда не слышала такой поговорки. Надо будет запомнить.

— А я вообще много странных словечек знаю — буркнул я, — Ты что-то хотела? Или так просто, мимо проходила и уже уходишь?

— Какой ты грубый! — сверкнула глазами Аля — Невыносимый! Не зря на тебя даже собственные люди с топорами кидаются!

Резко развернувшись в конец отряда, я рявкнул:

— Рикар! Я что сказал насчет рыжих и насчет того, чтобы не подпускать их ко мне, ближе чем на десять шагов?

— Больно надо! Я и сама уйду! Вот. — Алларисса бросила на землю небольшую тубу для бумаг — Может пригодится. Тут бумаги отца и карта Диких Земель.

Гордо вскинув голову, девушка отвернулась и фыркнув направилась было к волокуше с детьми, но не выдержала и добавила:

— И я не рыжая! Грубиян!

Растерявшись от такого напора, в первый момент я не нашелся, что ответить, а потом было уже слишком поздно. Не орать же, во все горло. Поле боя осталось за девушкой.

Обозлившись, я собрался уже поддать ногой оставленный футляр с бумагами, но меня остановил голос Рикара:

— Нечего сказать, господин. Умеете вы ладить с людьми. Сразу общий язык находите — как всегда незнамо откуда появившийся здоровяк закряхтев нагнулся и подобрал с земли тубу. Бережно отряхнул пыль, вручил футляр мне и удалился. Я остался в гордом одиночестве.

Повертев в руках футляр из старой потрескавшейся кожи я хотел пренебрежительно засунуть его в мешок, но любопытство взяло собой и руки сами щелкнули медной застежкой. Информация лишней не бывает.

Внутри было несколько пожелтевших от времени несколько листов бумаги и уже знакомый пергамент карты Диких Земель. Вытряхнув скрученный пергамент, я развернул карту. Точная копия моей. Та же пунктирная линия пограничной стены, широкая полоса леса и небрежно поставленная точка, обозначающая Подкову. Думаю, что моя карта будет пополезней этой. Все таки, прошло много лет с того момента, как поселенцы рода Ван Ферсис пересекли границу Диких Земель и их карта уже порядочно устарела — при условии, что кто-то в Королевской Канцелярии занимается сбором и систематизацией новой информации.

Когда я уже начал складывать карту в глаза бросилось небольшое различие в цветовых обозначениях, потом еще одно... и еще.

Твою... Не может быть! Скинув мешок с плеч, я упал на колени и лихорадочно начал развязывать туго стянутые тесемки на горловине. Спохватившись, вскинул голову и закричал:

— Рикар! Литас! Привал! И живо ко мне!

Наконец справившись с тесемками, я схватил лежащий сверху пергамент карты и так поспешно открыл его, что чуть не разорвал пополам. Расстелив его рядом с картой Аллариссы, я внимательно вгляделся в обозначения и в сердцах ударил кулаком по земле.

Между картами близнецами, все же были существенные различия — в цветовых обозначениях. Те поселения, что обозначены на моей карте красным — то есть вымершими и уничтоженными шурдами — на карте рода Ван Ферсис мирно сияли зеленым цветом. И наоборот. Что еще хуже, несколько зеленых отметок на моей карте расположенных поблизости от Подковы, на другой карте были жирно обведены красным. Смертельная опасность. Ближайшая к нашему поселению красная отметина всего в дне пути от нас — аккурат там, где нам надлежало основать поселение по указу Королевской Канцелярии. Хотели заманить в ловушку и у них это почти получилось. Не взбреди мне в голову посамовольничать и избрать другое место для поселения, кто знает, чтобы сейчас с нами было.

Старый король предусмотрел все до мельчайшей детали. О, как я хотел сейчас оказаться за много лиг отсюда во дворце и увидеть как эта тварь истекает кровью словно недорезанная свинья. Я готов многим пожертвовать ради этого мига.

Подбежавшие охотники увидели выражение моего искаженного бешенством лица и остановились, словно налетели на каменную стену. Ничего не объясняя, я просто ткнул пальцем в раскрытые карты.

Им хватило всего минуты, чтобы разобраться и воздух наполнился заливистыми ругательствами и проклятьями.

Чуть успокоившись, я мрачно спросил:

— Рикар, ты мне одно скажи — неужели, смерть бастарда могла так сильно озлобить короля? Ведь, не королевского же наследника я прибил!

Здоровяк переглянулся с Литасом и ответил:

— Не думаю, господин. Вы уж не обижайтесь, но не настолько важная вы птица, чтобы из-за вас затевать такую мороку. Слишком сложно. Проще перебить весь замок и деревню, а потом списать все на разбойничий налет. Найти наемный отряд для грязной работы легко. Король помашет руками, погрозится искоренить на корню всех бандитов в окружающих лесах и на этом все кончится. Нет, господин.

— Тогда зачем все это? — недоумевающе спросил я.

— Здесь все похоже на налаженную систему для избавления от неугодных — за Рикара ответил Литас, не отрывая глаз от карты — Похоже, империя давно уже расправляется таким образом со смутьянами и слишком независимыми родами. Тайная стража не зря ест свой хлеб. Мирно и тихо, никаких публичных расправ, никакого пролития благородной крови. Неугодным вручают лживую карту и указывают место будущего поселения в заведомо опасном месте — приговоренный казнит себя сам.

А ведь он прав! Я давно уж догадался, что нас отправили на верную смерть, но никак не ожидал такого размаха. Они правы. Огромная машина работающая на уничтожение как врагов короны, так и просто потенциальной угрозы.

В голове мелькали разрозненные обрывки воспоминаний о еще одном могущественном короле древности, который ради того, чтобы удержаться на троне, уничтожил и отправил далеко в промерзшие северные земли огромное количество недовольных подданных. И это сработало. Он правил потом еще долгие десятилетия и мирно почил в своей кровати. Поговаривали конечно, что без добрых людей тут не обошлось, но сплетен всегда полно, а где правда никто не знает.

— И какой карте теперь верить? — риторически спросил Рикар.

— Никакой — отмахнулся я — Все равно, больше никаких вылазок я не планирую. Хватит с нас и этой. Разжились инструментом, оружием и ладно. Хотя, если нашу карту можно смело выкидывать, то карту Али с оглядкой конечно, но использовать можно — не похоже, что ее род отправили на смерть, скорее в ссылку с возможностью вернуться — когда король смилостивится. Иначе мы бы не нашли такого количества снаряжения и прочего. Да и "Хранитель", опять же, им дали не зря... И вообще, нам теперь совсем о другом думать надо!

Оглядев обращенные ко мне вопросительные лица охотников, я пояснил:

— Как дальше жить будем? Теперь ясно, что на помощь рассчитывать не приходится. Возвращение назад нам заказано — самое большое дойдем до граничной стены, там нас и положат. Сколько мы сможем просидеть в Диких Землях?

— Посмотрим, господин — пожал широкими плечами здоровяк — Создатель милостив.

— Это точно, господин — поддержал его Литас, — Нам торопится некуда.

Хмыкнув, я поднял с земли карты и бросив на них последний взгляд, засунул обратно в футляр.

— Ваша правда, поживем увидим. Командуйте подъем. Пора продолжать путь.

Литас подхватившись на ноги, умчался выполнять распоряжение, а Рикар глянул по сторонам и сказал:

— Господин, конечно не мне судить... Но девчонке и так тяжело приходится. Как бы не сломалась совсем.

— Ступай, Рикар, — буркнул я, — Ступай. Поторопи остальных.

Слова здоровяка заставили меня призадуматься. Как не крути, а теперь Алларисса одна из нас и по сути совсем еще ребенок. Пора налаживать отношения. Но не сейчас. Вот доберемся до дома, там этим и займусь.

И еще одно...

Может ли быть так, что король давно точил зуб на новоявленного барона Ресара Ван Исер?

Я великолепно помнил давешний рассказ отца Флатиса о событиях прошлого и помню его упоминание о присланном самим королем маге целителе. О, Создатель! Случайность? После стольких открытий, я уже не верил в случайности. Надо проверить.

Единственный доступный мне источник информации был под боком — Литас и Рикар, долгие годы неотлучно находились с отцом до самой его смерти. Какая великолепная смерть — просто заснуть и больше не проснуться. Предел мечтаний любого старца. Вот только отец был еще далеко не стар и немощен.

До Подковы еще далеко. Времени как раз хватит, чтобы расспросить охотников. Спрятав тубу с бумагами в мешок, я накинул его лямки на многострадальные плечи и устремился к маячившей впереди фигуре здоровяка.

Дойти до Рикара мне не удалось — раздался тяжелый гул, исходящий казалось прямо из-под ног, почву под ногами основательно тряхнуло, еще через мгновение толчок повторился, да так, что я с трудом удержался на ногах, со склонов холмов с шорохом посыпался песок, увлекая за собой мелкие камни.

Ладонь шлепнула по ножнам и спустя мгновение рукоять меча оказалась у меня в руке. Лихорадочно озираясь по сторонам, я никак не мог обнаружить источник опасности. Что за напасть?

— Бросить волокуши! — заорал Рикар, — Все в круг, детей за спины! Господин, быстрей сюда.

В три прыжка домчавшись к остальным, уже успевшим сбиться в плотный круг спина к спине и выставить перед собой оружие я сбросил мешок с плеч и занял свое место, рядом с Литасом. Краем глаза заметил, как Аля, обнажив нож попыталась было выйти из-за наших спин, но здоровяк одним небрежным движением плеча отбросил ее назад, раздраженно бросив:

— Не мешайся!

Аля поняла все правильно и осталась внутри круга, обняв детей и что-то успокаивающе бормоча им.

Протянулось несколько тягостных минут ожидания, но ничего не происходило. Толчки больше не повторялись, песок перестал осыпаться с пологих склонов холмов.

— Похоже, просто землетрясение — нерешительно выговорил я, взглянув на Рикара.

— Похоже — процедил сквозь зубы здоровяк, напряженно осматривая округу, — Похоже.

— Фуф-ффф — с шумом выдохнул один из охотников и с облегчением расслабил тетиву — Я уж думал все...

— Думал он — передразнил Литас, демонстративно зажимая нос — слышал я, как ты думал, до сих пор попахивает. Подштанники, сменить не забудь.

Кто-то сдавленно хрюкнул, безуспешно пытаясь сдержать рвущийся наружу смех, Алларисса звонко хихикнула, даже вечно мрачный здоровяк растянул губы в улыбке, еще через миг все безудержно хохотали, да так, что из глаз потекли слезы, а мышцы животов свело от судороги.

Все таки, Литас тот еще пройдоха. Так легко и непринужденно разрядил обстановку, всего лишь парой слов.

Все еще посмеиваясь, я с трудом разогнулся и забросил меч в ножны. Подцепив с земли мешок, я выкрикнул:

— Ладно. Посмеялись и хватит. Продолжаем движение.

— Слышали, что господин сказал? А ну шевелите копытами — рявкнул здоровяк на замешкавшихся, — Литас! А ты чего как столб стоишь?

Старший охотник не ответил. Застыв словно соляной столб, он широко открытыми глазами, не отрываясь, смотрел куда-то за наши спины. Крутнувшись на месте, здоровяк обернулся и сдавленно охнул. Взглянув назад, я остолбенел — на моих глазах, несколько холмов, между которых мы прошли лишь с десяток минут тому назад, медленно и величественно, словно тонущий корабль проваливались под землю, причем все это происходило в почти полной тишине, нарушаемой лишь шелестом ссыпающегося песка. Вот вершина дальнего холма сравнялась с землей, не останавливаясь ни на миг, продолжила плавно опускаться, образуя огромную песчаную воронку, засасывающую в себя землю, кустарник и обломки камней. Когда еще один холм вздрогнул и плавно пошел вниз, вздымая облака сухой пыли, я очнулся и завопил во все горло:

— Шевелись! Прочь отсюда!

Дальше все завертелось в сумасшедшем темпе. Словно сговорившись, в первую очередь все кинулись к тяжело нагруженным волокушам — оно и понятно, терять с таким трудом добытое добро никто не желал. Схватив в охапку двух ближайших детишек, я донес их до волокуши и усадил внутрь. Подоспевшая Алларисса тащила за руки еще двух. Наскоро пересчитав всех по головам, я несказанно обрадовался — все на месте, испуганно таращат глазами по сторонам.

— Тронулись! Тронулись!

— Налегай!

— Навались, склирсово отродье — прорычал Рикар, ухватившись за ближайший ремень.

— Скорее! О, Создатель, посмотрите назад! — закричал Стефий, тыча пальцем за наши спины.

Оглянувшись назад, я похолодел — за пролетевшие пару минут, несколько холмов бесследно исчезли и теперь в нашу сторону тянулась цепочка песчаных воронок. Некоторые из них уже слились воедино, образовав огромный водоворот. Всмотревшись внимательнее, я с ужасом понял, что водоворот не стоит на месте. Нет! Он со скоростью идущего человека двигался в нашу сторону, оставляя за собой исковерканную мешанину из всего, что попадалось у него на пути. Создатель. Да что же это такое?! Что за порождение темной магии?

— Бегом! Бегом! Чего уставились?! — завопил Рикар.

Следующие полчаса прекратились в ад. Бег наперегонки с безжалостной смертью. Время от времени оглядываясь, я с тоской убедился, что водоворот по прежнему следует за нами по пятам и похоже, еще больше увеличился в поперечнике. Пока нам удавалось удерживать дистанцию, но как долго это может продолжаться? Я уже чувствовал предательскую дрожь в коленях, дыхание со свистом вырывалось из груди, ладони невыносимо резало от впившихся кожаных ремней волокуши. Другие из отряда выглядели не лучше меня. Долго нам так не выдержать. Еще полчаса и мы окончательно выдохнемся.

Можно бросить волокуши, оставив лишь одну для детей, тогда наша скорость резко увеличится. Появится шанс оторваться. Но в свою очередь, это означало безвозвратную потерю столько жизненно необходимых нам инструментов и оружия.

Я сейчас похож на дранного уличного пса, который пытается убежать от нагоняющей его повозки. Еще пара мгновений и его хребет жалко хрустнет под тяжелым ободом колеса, а он все никак не может догадаться отскочить в сторону и продолжает бежать по прямой, уже не надеясь на спасение.

Создатель!

Твою так м...!

Бросив ремень, я приложил ладони ко рту и завопил:

— Поворачиваем! Заворачивайте волокуши в сторону. Рикар! Заворачивай отряд в сторону!

Колона встала. Охотники один за другими поворачивали ко мне залитые потом лица пытаясь понять, что я задумал. Показывая пример, я с натугой развернул непослушную волокушу в сторону от прежнего направления.

— Господин... — нерешительно начал один из охотников.

— Все за мной! Делай как я! — перебил его я — Быстрее!

— Но, господин. Ведь это ничего не...

— Без вопросов! Все за господином — зычно рявкнул здоровяк — Чего глаза повыпучивали? Или уши дерьмом позабивало? БЕГОМ!!!

Судя по лицу здоровяка, он ничего не понял и просто надеялся, что я действительно придумал что-то стоящее.

Одна за другой волокуши невыносимо медленно разворачивались и тянулись следом за мной. Быстрее же! Водоворот почти настиг нас. Уже отчетливо слышен издаваемый им тяжелый гул и шелест заглатываемого воронкой песка и голова невольно вжимается в плечи, все тело напрягается, в ожидании удара. Еще. Еще хотя бы несколько шагов.

Нам удалось преодолеть не больше ста шагов, когда песчаный водоворот поравнялся с нами и ... и прошел дальше, с хрустом перемалывая землю и не обращая ни малейшего внимания на нас. За воронкой тянулся длинный след искореженной и перекрученной земли с вкраплениями камней и стволов деревьев. А ведь там, погребенные под тоннами земли сейчас моли бы покоится и наши бренные останки.

Создатель...

Сработало. Что бы это ни было — загадочное природное явление Диких Земель, или остатки древней магии — оно пришло не по наши души.

Обессиленно усевшись на землю, я проводил взглядом удаляющееся облако пыли и сплюнул. Всего то, надо было отойти чуть в сторону...

— Ох — застонал Стефий, держась обоими руками за поясницу — Господин, а ведь не зря сказано в молитве покаяния — да не возомни себя значительным и важным и тогда множество бед и несчастий минует тебя.

Ответить на высказывание было нечем. Поэтому я просто скомандовал часовой привал и расслабленно откинувшись на спину, бездумно уставился в пронзительно синее небо, краем уха прислушиваюсь к затихающему гулу уходящего в сторону песчаного водоворота и к бубнящему Стефию.

— А если вспомнить молитву послушников ...

— Стефий! — буркнул здоровяк, на мгновенье оторвавшись от горлышка фляги — Лучше заткнись! А то зашибу. Рука у меня тяжелая.

— Уже молчу, дядя Рикар — понятливо закивал Стефий, утирая от пота лицо с грязными разводами — Думаю, вам следует открыть священную книгу "Величие Создателя" на главе посвященной вспыльчивости и несдержанности, где говорится как опасны эти наклонн...

— Стефий! — одновременно рявкнуло сразу несколько охотников, а Рикар подчеркнуто медленно начал подниматься с земли.

— Все. Молчу. Молчу.

Не выдержав, я фыркнул и с натугой сев, осмотрелся по сторонам. Судя по тому, как все обессиленно вытянулись прямо на голой земле, нам придется здесь задержаться. До Подковы осталось не больше нескольких часов пути и до зубовного скрежета хотелось как можно скорее закончить изматывающий переход. Не страшно. Уже сегодня, еще до полной темноты, мы доберемся до дома.

* * *

Уж не знаю, что помогло больше — истовая молитва Создателю, или наше общее желание оказаться дома — но мы это сделали. Одним рывком, без единой остановки, мы прошли оставшееся расстояние до густой рощи окружающей подножье Подковы, вошли в ущелье ведущее к форту и на последнем издыхании, когда уже казалось, что еще чуть-чуть и напряженные до предела мышцы просто не выдержат рвущей тяжести волокуш... мы добрались.

И позабыв обо всем, уставились на стену форта. Нет, не стену, а "Стену".

Мне хватило одного взгляда на нее, чтобы понять, что в наше отсутствие не случилось ничего страшного и поселение продолжало жить своей нормальной (если это слово вообще применимо к Диким Землям) жизнью. Иначе, стена не смогла бы так сильно подрасти — навскидку, не меньше чем на высоту человеческого роста. Неплохо. И это учитывая, что вся работа велась практически голыми руками. Похоже, в наше отсутствие, работа не затихала ни на миг. Чувствуется твердая рука братьев мастеров. И теперь каменная преграда угрюмо нависала над нашими головами, навевая чувство уверенности — такую преграду легко не преодолеешь, наскоком не возьмешь.

Потянув носом, я уловил манящий запах жаренного мяса — не иначе, как раз к ужину подоспели. Тогда понятно, почему не слышен уже такой привычный перестук топоров и молотов.

Оглядев ошарашенные лица охотников я усмехнулся — судя по вытаращенным глазам и отпавшим челюстям, увиденное поразило не только меня. Невозмутимым остался только Рикар. Критическим взглядом он дотошно осмотрел стену, пожевав губами, зло сплюнул и буркнул:

— Кажись, подросла наша стеночка. Подросла родимая. Вот только жаль толку нет.

— Не понял? — удивленно спросил я, — Что значит, нет толку?

— А какой толк может быть, если мы подошли вплотную, а нас до сих пор не заметили?! Стража чем занимается? А? Бери хоть голыми руками. Распустились без меня — рявкнул здоровяк и задрав голову бешено заорал — Эй! Стража! Хотя какая вы к "Темному" стража... склирсы вы вонючие, а не стража. Эй! Спускайте лестницу!

Наверху что-то с грохотом упало — не иначе как щит уронили — над кромкой стены показалось пораженное лицо стражника. Увидев нас, он непонимающе похлопал глазами, затем сдавленно охнул и исчез. Над стеной понесся пронзительный крик:

— Господин вернулся! Счастье то какое!

Несколько мгновений ничего не происходило, а затем внутри форта поднялся многоголосый крик:

— Господин вернулся!

— Слава Создателю, господин снова с нами.

— Господин вернулся!

— Вернулись!

— Тащите лестницу!

Загрохотав о край стены опустилась прочно сколоченная лестница, по ней как горох посыпались люди с радостными и одновременно неверящими лицами и спустя еще миг, мы оказались в плотном кольце гомонящих поселенцев.

В мгновение ока, с меня сняли тяжелый мешок, в одну руку сунули флягу с вином, в другой незнамо как оказался солидный кусок жареного мяса. Охотников и детей тоже не обошли вниманием. На нас обрушился ворох вопросов. Всем хотелось узнать подробности, ведь уже было ясно, что вернулись мы не с пустыми руками — об этом свидетельствовали заботливо укрытые мешками вещи на волокушах, чужие дети испуганно таращащие по сторонам глазами, державшаяся несколько особняком Алларисса... отсутствие двух охотников.

Стефий приняв горделивую и одновременно печальную позу принялся описывать наши приключения и о чудо — здоровые мужики, бывшие наемники широко пораскрывали рты и восторженно внимали тощему подростку, стараясь не упустить ни слова.

Все это затянулось бы еще надолго, но благодаря зло покрикивающему здоровяку, которого никак не растрогала радостная встреча, хаос быстро прекратился и мужчины начали спешно разбирать поклажу с тяжело нагруженных волокуш и бегом волокли к лестнице. Каждый извлекаемый с волокуш предмет, будь то тяжелый меч или потертый плотницкий топор, встречались радостными возгласами и передавались из рук в руки, словно величайшая драгоценность. Хотя, что нам драгоценности? В Диких Землях, это не больше чем бесполезный мусор занимающий место.

Усталых детей подняли в первую очередь, на верху стены их уже нетерпеливо дожидались женщины с одеялами и дымящимися кружками с горячим отваром, до которых неведомым образом уже дошла весть о том, что мы вернулись не одни. Воистину, женщины вездесущи.

Машинально отпив несколько глотков вина, я поднял голову к закатному небу и облегченно улыбнулся. Удалось. Мы дома...

Сделав еще один глоток вина, я взглянул на кромку стены и лишь чудом не поперхнулся — стоя в стороне от остальных поселенцев там виднелась такая знакомая фигура в просторном белом балахоне. Отец Флатис пожаловать изволил. Да уж... мы точно дома.

Отступление четвертое:

Ударившая в глаза вспышка яркого синего света, казалось никак не обеспокоила старика. Он лишь досадливо поморщился и остановив коня, с высоты седла брезгливо взглянул на десяток костяных пауков, возникших словно ниоткуда на их пути и мгновенно перешедших к атаке.

Проведя взглядом по уродливым созданиям перегородившим отряду путь, старый маг задумчиво провел ладонью по коротенькой ухоженной седой бородке и щелкнув пальцами, неторопливо произнес, обращаясь к неподвижно восседающим фигурам за спиной:

— Тварей убрать. Если поблизости есть их хозяева, тащите сюда.

Его приказ был услышан. Трое всадников спешилось и неспешным, размеренным шагом направились к паукам, на ходу доставая мечи из ножен. Пауки уже почувствовали неладное, но все еще продолжали безнадежно посылать волны магической энергии, стараясь заставить этих странных людей покориться их воле. Остальные веером рассыпались в стороны, прочесывая округу. Всадники не перемолвились ни словом, не переглянулись и не откинули с голов глухие капюшоны плащей, но действовали они четко и слаженно.

Старик все так же неспешно спешился, достал из седельной сумки кожаную флягу и направился к небольшому травяному взгорку неподалеку. Усевшись, он с наслаждением вытянул ноги и принялся разминать затекшие мышцы.

— Годы уже не те — сокрушенно пробормотал он себе под нос и покосившись на воинов, которые уже заканчивали разбираться с нежитью, добавил — Но лучше уж старость, чем это... Не жизнь и не смерть... даже посмертие им не дано... одно слово — ниргалы.

Не закончив фразы, маг зябко передернул плечами и приложился к фляге. Если он не выполнит приказ хозяина, то с ним поступят еще хуже — изобретательность повелителя он знал хорошо и великолепно представлял себе возможные последствия для себя лично.

Не прошло и десятка минут, когда к его ногам бросили трех окровавленных шурдов с вывернутыми за спину и крепко связанными руками их же собственными ремнями. Внимательно осмотрев пленников, старик небрежно ткнул пальцем в одного с гребнем поводыря на затылке и ни к кому конкретно не обращаясь, сказал:

— Этого для беседы достаточно.

Стоявший за спинами гоблинов воин сделал два быстрых и точных взмаха рукой и отвергнутые стариком шурды закорчилось в судорогах на земле, пуская кровавые пузыри из перехваченных лезвием ножа шей.

Поморщившись, маг пробормотал ругательство и стряхнув попавшие на сапог брызги темной крови, повернулся к оставшемуся в живых шурду. Тот бесстрашно взглянул старику в лицо и сплюнув на землю, что-то прошипел на своем языке.

— Да-да, я понимаю твои чувства — согласился маг и наклонившись вперед, возложил ладонь на голову шурда — Я все понимаю.

Гоблин дернулся было в сторону, но куда там — один из людей мага сжал ладонями голову шурда словно в стальных тисках, а еще через миг, по искалеченному телу шурда прошла короткая дрожь и он затих.

Не больше чем через четверть часа, отряд продолжил путь вглубь Диких Земель. Старик маг не узнал ничего стоящего его внимания — их приняли за других. Несколько дней назад, кто-то уничтожил один из отрядов шурдов в захваченном ими поселении неподалеку отсюда и теперь, шурды старательно искали обидчика. "Темный", им в помощь.

Покачиваясь в седле, маг зло усмехнулся — встреча оказалась как нельзя кстати — сфера показывала лишь приблизительное направление и дополнительные глаза и уши ему не помешают. А кто может знать Дикие Земли лучше, чем шурды?

Прошло довольно много времени и уже начало смеркаться, когда неподвижно сидевший среди безжизненных тел своих собратьев шурд пошевелился и открыл ничего не выражающие глаза. Переведя взгляд на плотно сжатый кулак, он разжал пальцы и внимательно осмотрел то, что находилось на ладони, желая убедиться, что все в порядке. Растянув искривленные губы в улыбке обнажившей пожелтевшие клыки, он поднес маленькую вещицу поближе к глазам и позволил себе полюбоваться ею. Подарок от нового господина. Он был готов потратить целую вечность на созерцание прекрасной штуки. Хозяин велел хорошо заботиться о ней, ведь она такая изящная и хрупкая... Заботиться до того момента, когда надо будет выпустить заключенную в ней силу.

Спохватившись, что теряет время, шурд надежно спрятал предмет в одном из многочисленных карманов нашитых на поясе, встал, осмотрелся и выбрав подходящее место, приступил к делу.

Шурд точно знал, что ему надлежало сделать, знал до мельчайших деталей — новый хозяин позаботился об этом, вложив ясные указания в его голову. Он не подведет хозяина. Сделает все как надо. Сделает, как ему велено. Не хотелось терять даже толику столь драгоценного времени, но придется — обряд рождения костяного паука не терпел спешки и требовал внимания к мелочам.

Сняв с пояса нож, он наклонился над телом мертвого шурда и осторожно сделал первый надрез точно в надлежащем месте, посетовав про себя, что тот уже мертв и теперь придется напитать новорожденного паука своей собственной жизненной энергией и кровью. Но для хозяина ничего не жалко. Лишь бы он был доволен им...

Глава десятая.

Темные дела светлой церкви.

В сопровождении братьев мастеров я осматривал поселение — распираемые гордостью и снедаемые нетерпением, Древин с Дровином подняли меня ни свет ни заря, чтобы показать все, что успели сделать за время нашего отсутствия.

А я то, наивный надеялся, что смогу отоспаться за всю прошлую неделю. Куда там... кто бы мне позволил...

Первые лучи солнца едва успели пробиться сквозь плотные облака и упасть на стены ущелья, когда меня бесцеремонно разбудили. По своему обыкновению спящий рядом Рикар приоткрыл один сонный глаз, буркнул что-то нелицеприятное в адрес неугомонных братьев и поправив сползшее одеяло продолжил спать. Уж он точно не собирался просыпаться. Со жгучей завистью я кряхтя поднялся — сказалась нагрузка последних дней и мышцы нещадно ныли — добрел до ручья, побрызгал в лицо ледяной водой, накинул потрепанную кожаную куртку и обреченно махнул Древину рукой, показывая, что готов. Те только этого и ждали и потащили меня к темнеющей поодаль громаде стены форта, на которой виднелись сиротливые фигурки часовых.

Сдерживая зевоту, я поднялся вслед за братьями на стену и поежился от пронизывающих порывов холодного ветра. В самом поселении ветра не было — высокая стена надежно блокировала его дуновение, что не могло не радовать — женщины и не расставались с иголкой до самого вечера, но теплой одежды все равно катастрофически не хватало.

"Зима не за горами" — мрачно подумал я, взглянув на серое пасмурное небо — "А мы толком и не сделали еще ничего".

Подпрыгивая от радостного нетерпения — у них то, сна ни в одном глазу — братья начали подробные разъяснения:

— Высоту стены увеличили на восемь локтей, господин — степенно объяснял Древин, — теперь, нас нахрапом не возьмешь. Думаем поднять еще локтей на десять — тогда настоящая крепостная стена получится. В строительном материале недостатка нет — этого добра под ногами хватает. Вот только с каждым днем, каменные блоки поднимать все выше приходится. Пришлось соорудить дополнительные мостки для строителей. Чего на самом деле не хватает, так это инструмента, ну и рабочих рук. Но с этим поделать уже нечего...

Древин продолжал объяснять, для наглядности тыкая узловатыми пальцами в части стены, но я уже и сам увидел все, что требовалось — как преимущества, так и недостатки обороны форта. К моему глубокому сожалению, недостатков имелось куда больше, чем достоинств. А если вспомнить манящую магию костяных пауков, то на душе и вовсе тошно становится.

Ну да ладно — будем ждать худшего, а пока постараемся сделать все возможное, чтобы улучшить защиту форта до состояния неприступности — по крайней мере для не магических атак.

Стену следует поднять еще на два человеческих роста, по краю пустить защитный парапет для лучников. Толкового подъема на стену пока нет, приходится чуть не ползком карабкаться по узкой приставной лестнице — и сейчас то, она под ногами ходуном ходит, а если придется подниматься в доспехах и с оружием в руках? Надо возводить надежную, широкую лестницу из камня с не слишком крутыми ступенями, желательно с прочными перилами... Много чего еще надо сделать.

Надо наконец обустроить сторожевой пост на вершине Подковы — да как положено — помещение с толстыми стенами где часовые смогут хоть на время укрыться от пронизывающего зимнего ветра, дождя или снега. И сделать это надо немедленно — какое-то внутреннее чувство подсказывало мне, что лимит удачи мы исчерпали сполна и скоро придется платить по счетам. И платить не скупясь.

Благо, нападения следует ждать только со стороны ущелья — я искренне надеялся, что шурды не обладают умением карабкаться по отвесным стенам. Хотя, кто их знает...

Лучше подстраховаться и проверить внешние стены Подковы, на предмет возможности подняться. Сюрпризов не хотелось.

Очнувшись от раздумий, я вновь прислушался ко все не умолкавшему старшему мастеру:

— ... так думаю, что до первого снега должны управиться, господин. Будем уповать на милость Создателя.

— Это точно, — согласился я, — Это точно. Будем уповать. Благодарю вас обоих — видно, что работали не покладая рук. А теперь давайте вместе подумаем, над тем, как получше обустроить подъем на стену...

Следующий час пролетел за объяснением мастерам того, что я хотел изменить в строящемся форте в первую очередь. Братья поддакивали, утвердительно махали бородами, но упорно стояли на своем — дескать, в первую очередь надо поднимать стену, а остальными мелочами можно и позже заняться. Переубедить упертых каменщиков оказалось нелегкой задачей и ожесточенный спор затянулся надолго.

Когда мы наконец пришли к обоюдному согласию, уже полностью рассвело и с вершины стены было ясно видно как поселение просыпается и готовится к новому напряженному дню — вставшие раньше всех кухарки суетились около парящих котлов, спеша приготовить сытный завтрак для рабочих, из темнеющего зева пещеры вышел как всегда хмурый отец Флатис в сопровождении зевающего Стефия, нагруженного несколькими толстыми книгами. Вон Рикар, разложил на расстеленных на земле мешках добытое нами снаряжение и оружие и теперь придирчиво его рассматривает, уперев руки в бока. Группа охотников во главе с Литасом, привычно вскинув на плечи тощие мешки и колчаны со стрелами направились к стене, не дожидаясь завтрака. Тезка Корис собрал вокруг себя женщин и подростков постарше и забравшись на вросший в землю валун, что-то объяснял им — не иначе как ставил им задачу на сегодняшний день. Приглядевшись внимательней, я заметил среди них светлую головку Аллариссы в окружении детей с ее бывшего поселения. Похвально. Значит, нахлебниками быть не хотят.

За полчаса спящее поселение превратилось в бурлящий жизнью муравейник, и вся эта энергия была направлена только на одну цель — выжить. Выжить любой ценой в этих негостеприимных землях.

Дождавшись, когда охотники поднимутся наверх, я подозвал Литаса и тихо сказал:

— Осторожней там. И смотрите в оба. Думаю, шурды уже хватились пропажи и теперь ищут обидчиков. Понял?

— Понял, господин — кивнул Литас, — Не беспокойтесь. Не впервой.

— Ну и хорошо. Да! — спохватился я — Если заметите шурдов — присмотритесь чем вооружены, посчитайте сколько их, и сразу уходите к Подкове. Геройствовать не надо.

— Да, господин. Не сомневайтесь.

Коротко кивнув, я отпустил Литаса и принюхавшись к исходящим с кухни аппетитным запахам, спустился вниз, намереваясь позавтракать, благо и время подошло — мужчины с доверху наполненными мисками, уже усаживались за длинные, грубо сколоченные столы, торопясь проглотить завтрак и поскорее приступить к работе. Стена сама не вырастет и все это отлично понимали — за все время, что мы здесь, никого не пришлось подгонять или заставлять работать. Ужасающие подробности нашей вылазки к поселению Ван Ферсис (я до сих пор с содроганием вспоминал деревенскую площадь заваленную обрубками и ошметками мертвых тел) уже разнеслись по лагерю, и это еще больше усилило стремление людей максимально оградить себя от подобной участи.

Поприветствовав людей и наполнив горячей кашей тарелку я уселся на свободное место и обжигаясь приступил к завтраку, попутно выстраивая в голове список дел на сегодня.

На первом месте стоял подъем на вершину Подковы, а затем надо бы разобраться с накопившимися бумагами — со своими и с теми, что достались в наследство от отца Аллариссы. Я невольно хмыкнул — уж чего нельзя было ожидать в сердце Диких Земель, так это того, что накопятся неразобранные бумаги. Не иначе шутка Создателя. Не забыл я и про изрядно поврежденную влагой книжку, что мы нашли на останках неизвестных, на берегу подземного озера. Настала пора окончательно разобраться со всеми этими загадками. Этим сегодня и займусь.

Как всегда, все мои планы порушил Рикар — небрежно потеснив плечом сидящего рядом со мной, он тяжело плюхнулся на скамейку и зачерпнув первую ложку каши вкрадчиво произнес:

— Вы уже готовы, господин?

— М-м-м? — отозвался я с набитым ртом, вопросительно глядя на здоровяка.

— К занятиям, — любезно пояснил тот, осторожно дуя на содержимое тарелки.

Судорожно проглотив кашу, я предчувствуя недоброе, спросил:

— Рикар. Занятия? Какая еще к "Темному" тренировка? Ты о чем?

— Трен-ниро-вка — медленно выговорил Рикар и отрицательно покачал головой — не знаю, господин, о какой тре-ни-ров-ке идет речь. Я говорю о занятиях с мечом.

Ясно. Возмущенный до глубины души тем, как я владею (вернее НЕ владею) мечом, Рикар решил срочно исправлять это досадное упущение. Вопрос только в том, как мне теперь от этого отвертеться — зная упертый характер Рикара, я был уверен, что так просто от своей задумки тот не отступится.

— Рикар. Я конечно согласен, что мое владение мечом не блещет — Рикар хмыкнул и зачерпнул ложкой очередную порцию каши — Но согласись, что побывав в двух боях, я остался жив и относительно невредим.

— Случай — коротко ответил здоровяк, сразу став серьезным — Удача. Не более того.

— Но, Рикар...

— Господин — перебил меня мой бородатый нянька — Это не шутки. Вот когда покойный старый барон вздумал вас этикету и искусству танца обучать — даже наставников из столицы вызвал — то я ему так в лицо и сказал — баловство мол все это. Выдумали тоже. Здорового парня ножкой шаркать и раскланиваться учить вздумали. К чему? А вот оружием справно владеть, это дело другое. И себя оборонить, а в случае чего и за нас постоять!

— Меня обучали этикету и танцам?! — живо заинтересовался я, желая сменить тему.

— Обучали. До самой смерти барона — буркнул здоровяк и отставив пустую тарелку, добавил — Господин, вы же и сами понимаете. Здесь без меча никуда. Даже в отхожее место с оружием ходим. А вы и за меч толком держаться не умеете. Думаю, за пару месяцев мы это дело хоть немного поправим.

Я и сам понимал его правоту. Дикие Земли постоянно держали нас в состоянии боевой готовности. Слабые здесь не выживали. Но когда? Накопилось столько несделанных дел, что я буквально не знал, за что хвататься. Даже сейчас, разговаривая с Рикаром, краем глаза я зацепил маячащего неподалеку Тезку, нетерпеливо ждущего, когда закончится наша беседа, чтобы посоветоваться со мной по очередному важному делу — а других дел у нас и не бывает. Впору за голову хвататься.

От общинного дома есть только недостроенный толком фундамент, стена в таком же состоянии, про обещанную отцу Флатису церковь и вспоминать не хочется, сторожевого поста пока нет и в помине, припасов провизии недостаточно, зимняя одежда не пошита... да многое чего — и в это время я должен прилежно махать железякой? Пока остальные рвут жилы на строительстве? Тогда можно и занятия танцами возобновить. До кучи.

Вздохнув, я в свою очередь отставил тарелку и повернувшись к выжидающе смотрящему Рикару объяснил ему все причины, не позволяющие мне заняться овладением меча вплотную. Выслушав меня, здоровяк понимающе кивнул и сказал:

— Господин Корис. Оно все верно конечно. Но я и не говорил, что заниматься будем днем. С утречка часика на два пораньше вставать будем — вот оно и время нашлось. Ну и после ужина пару часиков выкроим, и ладно будет.

— Рикар! — взмолился я — а спать то когда?

Рикар молча пожал широченными плечами и встав со скамейки сказал:

— Сегодня пару деревяшек выточу для занятий, а завтра с утречка и начнем.

Не дожидаясь моих робких возражений, он повернулся ко мне спиной и удалился, оставив меня перед тарелкой с давно остывшей кашей. Аппетит у меня пропал. Совсем.

* * *

Начать поиски ответов, я решил с той самой непонятной книжки, найденной нами в подземной пещере.

Совсем небольшая — размером с ладонь, в переплете из черной кожи с изрядно потемневшей, но все еще красивой отделкой из тонких серебряных нитей вдоль переплета. Некогда изящная вещица. За все прошедшее время с вылазки под Подкову, я так и не удосужился заглянуть в нее и вот теперь собирался наверстать упущенное.

Действовать пришлось медленно и аккуратно — за то время, что книжица пролежала на берегу подземного озера она изрядно отсырела, набухла и большинство страниц намертво слиплись друг с другом. Если бы не прочный кожаный переплет, то книга давно уж превратилась бы в клочья мокрой бумаги. Слава Создателю, неизвестный переплетный мастер сработал на совесть.

Осторожно открыв книгу на первой странице я с удивлением уставился на идеально белое птичье перо, зажатое между переплетом и страницами. Пышное, с толстым стержнем, кончик испачкан в чернилах. Обычное письменное перо. Вот только...Чистенькое перышко настолько сильно контрастировало с плачевным состоянием книги, что я невольно насторожился. За столько лет и чтобы ни одного пятнышка? Прошедшие дни научили меня опасливости. После недолгих раздумий, я вытащил нож, самым кончиком лезвия подцепил перо и скинул его на стол. Ничего не произошло и, я облегченно перевел дух.

— Это всего лишь магическое стило. Оно не кусается — прозвучал такой знакомый, насмешливый голос.

Отец Флатис пожаловал.

— Святой отец — смущенно поприветствовал я его.

Кивнув в ответ, священник подошел к столу, протянул руку и смело взял перо. Небрежно повертев его в руках, он протянул перо мне.

— Оно неподвластно времени — пояснил он, старательно скрывая насмешливые огоньки в глазах — Чернила никогда не кончатся, перо не надо затачивать. Если не сломать, будет служить вечно. Полвека назад, его придумали придворные маги по заказу Королевской Канцелярии. Попробуй. Проведи по бумаге.

Послушавшись совета, я провел пером по бумаге. Стило оставляло за собой четкую линию черных чернил. Поразительно. Спустя столько лет, магия продолжала работать. Не требуется постоянно макать перо в чернильницу, оно не оставит кляксы.

— Спасибо за разъяснения, отец Флатис — поблагодарил я священника и отложил перо на край стола — любопытная вещица. Может вы согласитесь помочь мне с еще одной загадкой?

— В чем именно сын мой? — Живо заинтересовался святой отец.

Ткнув пальцем в книгу, я пояснил священнику, где именно мы ее нашли и он нахмурился.

— Вещи мертвых лучше не трогать без веской причины — словно порицая, заметил он, мимоходом сотворив отгоняющий зло знак.

— Я понимаю. Но ситуация такова, что мне нужны знания и я согласен их черпать из любого источника, святой отец. Предупрежден, значит вооружен.

— Как? Предупрежден, значит вооружен? — недоуменно переспросил священник — Какое удивительное присловье. Никогда раньше не слышал. Но в этом определенно есть смысл. И еще сын мой — помни, не из каждого источника стоит пить. Иногда жажда и голод, во сто крат лучше, чем ложное чувство насыщенности.

— Ну да, напьешься, а потом блеять начнешь и рога вырастут — буркнул я, с удовольствием наблюдая выражение непонимания на лице обычно невозмутимого святого отца.

"Что я несу" — мелькнуло у меня в голове.

Пожав плечами (поймав себя на мысли, что копирую излюбленный жест Рикара) и подвинувшись, я освободил для священника место за столом. Спустя пять минут, мы сидели, уткнув глаза в раскрытую перед нами книгу. Прямо таки идиллия.

На большей части страниц текст расплылся и превратился в неразборчивый каракули. Лишь к середине книги большая часть текста оказалась в сохранности, ну или по крайней мере разборчивой для чтения. Это оказался дневник, предельно откровенный, к сожалению достаточно неряшливый и заполняемый крайне нерегулярно. Дневник, некой Ксистеры Ван Лорк. И судя по записям, фаворитка самого короля. А проще говоря, его любовница. Пассия.

— Интересно — усмехнулся я, оторвавшись от дневника — Думаю скелет что поменьше, как раз и принадлежал Ксистере Ван Лорк. Вопрос в том, кому принадлежит скелет большего размера — костяк мужчины.

— Это не сложно, сын мой. Он никто. Ни дворянской крови, ни титула, ни денег... ничего — отозвался священник и зашелестел пожелтевшими страницами.

— Вот как? Вы знаете его имя?

— Я знаю всю трагичную историю Ксистеры Ван Лорк и ее возлюбленного Мортиса Лизенгейла, до самого момента, когда они пересекли границу Диких Земель.

— Интересно — протянул я, прямо взглянув на святого отца — Вы досконально знаете мою, не менее трагичную историю, знаете про Ксистеру Ван Лорк. Вы любите собирать слухи? Нравится копаться в грязном белье?

— А как же, самое любимое мое занятие, сын мой — улыбнулся священник, не обидевшись на мои слова — Вот только не я. Церковь.

— Церковь? — поразился я — Зачем Церкви Создателя нужны все эти дворцовые страсти? Все эти истории с печальным концом? Я думал, вы интересуетесь только делами духовными. Искореняете ересь и несете свет Создателя в самые темные уголки Империи.

— Так оно и есть, Корис. Церковь никогда не вмешивается в дела мирских. Ей интересны только некоторые... особенные истории. Вернее герои этих историй.

— Что может быть общего, между мной и любовницей короля? — засмеялся было я, но наткнувшись на жесткий взгляд отца Флатиса осекся.

— Не догадываешься?

— Дикие Земли — пробормотал я.

Часть кусочков мозаики со звонким щелчком встали на свое место. Церковь Создателя интересовалась всеми, кто уходил в Дикие Земли.

— Правильно, сын мой. Именно так. Вас объединяет изгнание на территории Диких Земель с целью основания постоянного поселения.

— Но... но тогда возникает следующий вопрос, святой отец. Зачем? Зачем церкви Дикие Земли? Очень сомневаюсь, что вы решили донести свет истинной веры до темных сердец шурдов.

— Вот как? — наигранно удивился священник, — Церкви Создателя небезразличен ни один из живущих, так же как не важны его раса или титул.

— Но тогда вы теряете время, святой отец — парировал я — Возможно, стоить поспешить к шурдам и со свойственным вам пылом прочесть им пару молитв? Дабы принести мир в их озлобленные души. Что скажете? Правда подозреваю, что слушать вас они не станут, но встретят довольно радостно, и через пару недель мы вновь встретимся со святым отцом Флатисом — в виде костяного паука со светящимися глазницами.

— Не юродствуй, Корис! — сверкнул глазами святой отец.

— Простите, отец Флатис. Просто не люблю, когда со мной играют.

— Все, что делает Церковь, делается во благо! Помни это, сын мой. Понадобится — и я первый войду к шурдам с молитвой на устах! — выпустив пар, священник немного помолчал и задумчиво продолжил — Знаешь, ты этого конечно не помнишь, но перед тем ты потерял память на той памятной охоте, мы с тобой частенько беседовали, чтобы скрасить разговором долгий путь. Я даже присутствовал на самом суде, когда тебе вынесли приговор.

— И? — сказал я.

— Тогда, молодой барон Корис Ван Исер, был всего лишь перепуганным юнцом, считавшим, что его жизнь кончена. Ребенок. Помню, как ты, размазывая по щекам слезы, молил судью дозволить тебе кинуться в ноги королю и вымолить пощаду. Клялся, что всегда будешь истинно преданным короне, как и твой, ныне покойный отец. Более того — ты сам предложил отправить своих людей в Дикие Земли, чтобы они искупили твою вину перед королем. Ты хотел отправить преданных людей на верную смерть.

Я брезгливо поморщился. Мерзость. Бывший Корис был настоящей тряпкой и думал только о себе драгоценном.

— Пусть будет так, — жестко ответил я — Но тот человек умер. Погиб на охоте, затоптанный кабаном.

— Ты хочешь сказать, что сейчас я сижу в компании с мертвецом? — усмехнулся священник — Я не хочу тебя укорить, или ударить в больное место, сын мой. Я всего лишь смиренный священник. Не мне судить людей.

"Ага, куда уж смиренней, знаем мы таких" — пронеслось у меня в голове, но вслух я не сказал ничего.

— Я лишь хочу сказать, что сейчас передо мной сидит совсем другой человек. Жесткий. Умеющий принимать решения и брать на себя ответственность за других. Лидер. Таким был твой отец.

— Людям свойственно меняться — неохотно буркнул я, "Он и моего отца знал?"

— Конечно, сын мой, конечно — согласно кивнул священник, пытливо смотря мне в глаза — Я часто разговариваю с людьми — да они и сами приходят ко мне, ища поддержки и ободрения. Не только я заметил произошедшие с тобой изменения, но что интересно — им больше нравится новый Корис Ван Исер, чем его предыдущая ипостась. Они конечно не говорят этого прямо, но я умею читать в глазах. Все твои люди молятся за твою жизнь, но никто не попросил Создателя, возвратить утраченную тобой память.

— Да? Значит, с топорами кидаться не будут? — невпопад буркнул я, вызвав тонкую улыбку на лице отца Флатиса.

— Не будут. Они молятся за тебя, сын мой. А про ту историю с Рикаром, я знаю. Поторопились. Неужто я не замечу перевертыша рядом с собой? Прости их Создатель — священник раздосадовано махнул рукой и чуть помедлив добавил — Ты сделал хорошее дело, спася детей из разгромленного поселения.

— А что у меня был выбор?

— Выбор есть всегда, сын мой. Вопрос в том какую дорогу мы выберем для своего пути. Ты мог просто оставить детей там и забыть о их существовании.

— Ну да — сказал я — Да за такое, меня собственные люди бы на мечи подняли.

— Не думаю. Лишние рты в голодную пору? Ладно. Мы собирались узнать печальную историю Ксистеры — думаю, мы можем уверенно утверждать, что она именно печальная — и немного отклонились в сторону.

— Вы правы, отец Флатис — машинально ответил я, прокручивая в голове недавнюю беседу.

Старый хрыч! Священник слишком быстро переменил тему, так и не ответив на интересующие меня вопросы. Умен. Дал понять, что заметил все происходящие со мной странности, хотя тут же сделал шаг назад, указав на то, что находится на моей стороне. Поблагодарил за спасение детей и одновременно дал понять, что в дела церкви вмешиваться не позволит. Ох и не прост, святой отец Флатис. Ох не прост. Но время для расспросов еще придет и вот тогда, ответить ему придется.

Вернувшись к дневнику, я спохватился, ничего не знаю о начале истории Ксистеры Ван Лорк и обратился к священнику:

— Святой отец. Не могли бы хоть немного развеять туман над этой историей, до того, как они были изгнаны в Дикие Земли? А уже потом вернемся к дневнику.

— Хорошо, сын мой — согласился священник и сверху вниз провел ладонью по лицу, собираясь с мыслями — особенно рассказывать нечего. Хотя... в наше время, не часто человек готов рискнуть всей своей жизнью из-за любви. Ксистера Ван Лорк рискнула... и потеряла все. Еще в юности, графиня славилась своей красотой и если учесть, что ее мать — графиня Ван Лорк — славилась не меньшей практичностью и дальновидностью, то можно сказать, что судьба дочери была предрешена. Все знали, как старый король падок на молоденьких красоток. Я не буду рассказывать о никогда не кончающихся столичных политических интригах, думаю и так ясно, что все борются за благосклонность королевской особы и готовы ради этого пойти на все.

Итак, когда молоденькая Ксистера достигла пятнадцатилетия, состоялся ее первый выход в свет — на придворном балу устроенному в честь празднования дня рождения короля. Она произвела фурор. Совсем юная, изящная и ослепительно красивая. На протяжении всего бала, мужчины не сводили глаз с Ксистеры — не был исключением и сам король. План старшей графини Ван Лорк полностью удался — бал едва окончился, а король уже удалился в свои покои. Думаю, не надо уточнять, что ушел он не в одиночестве. Так началось восхождение ослепительной звезды Ксистеры. Знаменитой фаворитки короля. Влюбившийся словно юнец, король не жалел золота и земель, щедрой рукой наделяя род Ван Лорка, потакая любой прихоти любимой фаворитки. Мать Ксистеры была более чем довольна и с наслаждением купалась в деньгах и власти, не задумываясь о том, что ее родной дочери приходится делить ложе со стариком. Так продолжалось более двух лет. Графиня, мнящая себя умной и проницательно не учла только одной, совсем маленькой, но чрезвычайно важной детали — возраста своей дочери. Всем известно, что в определенном возрасте, девушку влюбчивы словно кошки и совершенно не думаю о последствиях. Не избежала этой участи и Ксистера — на ее беду она познакомилась с начальником охраны Мортисом Лизенгейлом. Видный мужчина, едва достигший тридцатилетия — а в таком возрасте занять пост начальника дворцовой охраны дано не каждому — увидев красавицу Ксистеру он потерял рассудок навсегда и бесповоротно.

Священник на мгновение прервался, вспоминая события прошлого и я воспользовавшись возникшей паузой, подозвал кухарку и попросил принести две кружки травяного отвара. Надо сказать, что слушал я отца Флатиса затаив дыхание — у него несомненный дар рассказчика. Святой отец благодарно кивнул и продолжил:

— Любовь между Ксистерой и Лизенгейлом вспыхнула мгновенно и ослепленные страстью любовники потеряли всяческую осторожность. Не прошло и недели, а король уже знал все. Кара последовала незамедлительно — Мортиса обвинили в измене и заточили в каземате дворца. Ксистеру под конвоем отправили обратно в родовое имение. Ну а дальше все пошло по накатанной колее — Мортиса Лизенгейла вместе с уходящим караваном отправили в Дикие Земли. На этом история должна была закончиться — финал был предсказуем — король все еще питал чувства к молоденько фаворитке и не прошло бы и года, вернул бы ее ко дворцу. Этого не случилось — король повторил ошибку старой графини и не учел безрассудный возраст Ксистеры и ее любовь к Мортису — спустя три дня после изгнания домой, она бесследно исчезла из имения и растворилась в ночи. Взбешенная графиня уже чувствуя потерю всякого влияния на короля по горячим следам пустила погоню, но нагнать Ксистеру не удалось. Из дома пропала лишь дорожная одежда, быстрая лошадь из конюшни и немного золота. Куда именно направилась девчонка, гадать не приходилось — вдогонку за Лизенгейлом. Посланные на поимку юной графини опоздали — прибыли к Пограничной стене на день позже, когда караван поселенцев уже бесследно растворился на территории Диких Земель. Людям графини пришлось возвращаться с пустыми руками. Король горевал недолго — не прошло и месяца, как им вовсю крутила новая фаворитка. Старая графиня Ван Лорк лишенная милости короля осталась ни у дел, и практически не покидает своего имения. Все описанные мной события случились пять лет назад. Это все, что я знаю, сын мой. Остальное покрыто мраком тайны и внимательно прочитав дневник, думаю мы сможем пролить свет истины на финал этой истории.

— Э-э-э, несомненно, отец Флатис. Несомненно — ответил я, несколько ошарашенный последней вычурной фразой священника — Обязательно прольем этот.. как его... свет истины.

— Ваш отвар — прощебетала подошедшая кухарка, ставя на столешницу две глиняные кружки.

Поблагодарив расторопную женщину, мы прихлебывая горячий отвар сгорбились над открытой книгой. Похоже, азарт захватил и священника и он, сопя водил по исписанным красивым почерком страницам пальцем старательно выискивая боле-менее разборчивые места.

Святой отец оказался прав — как всегда — и по несвязным обрывкам текста я убедился, что речь идет именно о "той" Ксистере Ван Лорк. Пролистав большую часть дневника, мы наконец добрались до того места как девушка воссоединилась с отрядом поселенцев и с Мортисом.

Это свершилось! Наконец-то я добралась. Мои молитвы Создателю были услышаны и вот я в объятиях любимого. Я ни о чем не жалею. Уверена, что все страшные слухи о Диких Землях сильно преувеличены и на самом деле там вполне можно жить. А мне для счастья нужно лишь знать, что любимый человек рядом, а с остальными бедами мы справимся сообща. Боюсь лишь, что мать послала за мною погоню и лишь на Создателя уповаю, что поможет он и оградит от этих страш...

Сегодня мы пересекли Пограничную Стену! Я уверена, что погоня не последует следом за нами — и это значит, я окончательно свободна от своей матери и от проклятого старика короля с его липкими противными поцелуями. Странно, но похоже, что из всего отряда улыбаюсь лишь я — остальные выглядят так, будто уже считают себя умершими. Чушь! Тут точно такой густой лес как и по ту сторону стены, небо такого же цвета, так же поют птицы и стрекочут цикады. Рядом с повозкой где я сижу, едет мой Мортис. Какое счастье говорить это слово "МОЙ" по отношению к Мортису — ведь именно этого я была лишена во дворце. Когда я чувствую, что он рядом, то меня наполняет такое чувство защищенности, что это невозможно описать на бумаге. Мой Мортис. Я так тебя люблю.

Восьмой день пути по Диким Землям. Вчера под вечер, исчезло двое мужчин, шедших самыми последними. Исчезли бесследно. Кто-то из женщин сидевших в повозке начал было говорить, что они слышали вскрик и страшный хруст, но Мортис заставил их замолчать и сказал, что все это им привиделось от испугу. А пропавшие мужчины скорей всего решили дезертировать и сейчас направляются обратно к Стене, где их ждет "теплый" прием. Конечно он прав! Что могло случится с двумя умелыми воинами? Ничего! Просто эта глупая деревенщина нагнетает панику. Все таки между нами дворянами и этим быдлом лежит целая пропасть. Мы никогда не будем паниковать понапрасну. Как бы то ни было, мы продолжаем путь. Еще две недели пути и мы будем на месте. Я уже вижу словно воочию большой и светлый дом, где будем жить я и Мортис и у нас все будет хорошо! Думаю, к дому надо сделать небольшую пристройку для слуг, хотя с них и сарая должно хват...

Пятнадцатый день пути. Создатель, как же я устала от этой проклятой повозки, от которой у меня болят все кости! Вот уже два дня, я не разговариваю с Мортисом — надо же такое придумать — он приказал МНЕ урожденной графине Ван Лорк, помочь этим крестьянам готовить ужин! Похоже он сошел с ума! Конечно я самым суровым тоном, дала понять всю глубину его заблуждения! Возможно, я прощу его ошибку, если сегодня он приползет ко мне на коленях и вымолит прощение. Я уже начинаю жалеть, что покинула двор, ради этого неотесанного солдата. Хотя.. возможно на нас так действует сама атмосфера этой проклятой Создателем земли? Сегодня уже вторую ночь буду спать одна. Мне страшно. Как жаль, что с нами нет священника — как бы я хотела излить ему душу...

Хмыкнув, я недвусмысленно ткнул пальцем в тот кусок текста, где наивная девушка сетовала об отсутствии в отряде поселенцев священника, но отец Флатис сделав вид, что ничего не заметил, перелистнул страницу и мы продолжили чтение.

Я уже сбилась со счета, какой сейчас день. Как я хочу принять ванну с благовониями и облачившись в шелковую ночную рубашку забраться в свою уютную постель. Увы. Все это осталось далеко позади. Как я могла так ошибаться в Мортисе? Что я в нем нашла. О, Создатель, у меня было все в этой жизни, что можно пожелать и я отказалась от всего ради этого ... Сегодня он посмел накричать на меня! Накричать прилюдно! Сказал, что если я не буду приносить пользу, то он бросит меня одну! Он не посмеет! Я конечно не испугалась угроз Мортиса, но чтобы не усугублять нашу ссору согласилась помочь с ужином. Проклятая картошка так плохо чистится, а эта холодная вода куда приходится окунать руки... Сейчас мои некогда ухоженные пальчики ничем не отличаются от рук крестьянки! Какой позор! Мамочка, я так хочу к тебе. Теперь я понимаю, что ты желала мне только добра. А я наивная позволила задурить себе голову... Прости меня любимая мамочка.

Сегодня, мы не досчитались сразу троих человек — воина и женщины с маленьким ребенком. Они были на последней повозки и мы не сразу хватились их. Какой ужас. Создатель, неужели с ними случилось что-то плохое? Мортис опять говорит, что они просто решили уйти назад, но ему мало кто верит. Да и как? Ребенок едва начал ходить — как с такой ношей возможно осилить дорогу назад? Не взяв с собой припасов и оставив оружие? Я больше не верю уверениям Мортиса и мне страшно. За каждым кустом, за каждым камнем чудится опасность. Как я хочу в теплые и такие надежные объятия Мортиса, чтобы не было так страшно. В пути никто не разговаривает и это безмолвие хуже всякой пытки. Спасибо Создателю, до конца пути осталось не больше недели.

О Создатель! Прошу помоги мне и спаси меня от этого ужаса! Это все о чем прошу я. Я согласна на все, лишь бы спасти свою жизнь. Здесь очень темно и жалкий свет факела, лишь с трудом создает крошечный островок света. Промокшая одежда липнет к телу и мне все никак не удается согреться. Я не знаю сколько мы уже сидим в этой отвратительной и холодной пещере. От всего нашего отряда осталось лишь два человека - я и один из воинов. Милостивый Создатель! Все случилось так неожиданно. Мы как раз достигли бурной реки и мужчины начали рубить деревья, чтобы соорудить переправу, когда на нас напали ужасные твари больше всего похожие на изуродованных огромных пауков. Я видела их лишь мельком, но могу поклясться, что вместо голов у них были человеческие черепа с ярко светящимися глазницами. Леденящие кровь крики разрываемых на куски детей, до сих пор звенят у меня в ушах. Я своими собственными глазами видела как погиб мой возлюбленный Мортис — одно из чудовищ проткнуло его насквозь и от ужаса, я потеряла сознание. Очнулась от холода речной воды — уже позднее я узнала, что один из оставшихся в живых воинов успел схватить меня и спасаясь от тварей, прыгнул в реку. Бурное течение быстро отнесло нас в сторону и вскоре залитый кровью берег скрылся за поворотом. Несколько пауков бежало за нами по берегу, но они не осмеливались войти в воду и это спасло нас от участи остальных поселенцев. Мы долго боялись подплыть к берегу, а потом оказалось слишком поздно — река с ревом срывалась с обрыва и уходила под землю. Тот краткий путь под землей я не забуду до конца своих дней. Не знаю, каким чудом, мы остались в живых. Вдоволь наигравшись, течение выкинуло нас в воды подземного озера, на берегу которого я и пишу эти строки. Спаси нас Создатель.

Воина зовут Арсель. Сейчас он умирает в агонии — Арсель пытался найти выход из нашей подземной тюрьмы и сорвался со стены, угодив спиной на камень. Похоже, скоро я останусь одна. Мне уже все равно. Сейчас я допишу эти строки и лягу обняв Арселя — он бредит и все зовет какую-то Мизельду, шепчет что ему холодно и просит укрыть теплым одеялом. Попытаюсь согреть его теплом своего тела. Я буду молиться за наши души и все, что я прошу у Создателя, так это толь...

Перевернув последнюю страницу, я убедился, что больше не написано ни строчки. Это была последняя запись урожденной графини Ксистеры Ван Лорк, семнадцати лет от роду.

— М-д-аа — задумчиво протянул я, закрывая потрепанный дневник — и сказать нечего.

— На редкость наивная девушка — поддакнул отец Флатис и тут же поправился — Была.

— А второй скелет, оказывается принадлежал вовсе не Мортису, а некоему Арселю. Так что, в этот раз вы немного ошиблись святой отец — не удержался я от соблазна поддеть святошу.

— Никто не безупречен, сын мой — парировал отец Флатис и неожиданно спросил — А перышко это не пожертвуешь на благо церкви? Тебе особо ни к чему, а мне так в самый раз пригодится. Молитвы записывать, да названия трав лечебных.

— Да? — недоверчиво буркнул я и повертев в руках невесомое перо все же пересилил себя и протянул его священнику.

— Благодарю, сын мой — совсем не благодарным тоном сказал священник и спустя миг, магическое перо бесследно исчезло в складках его одеяния.

— Для церкви ничего не жалко — не менее фальшивым голосом ответил я.

— Приятно слышать такое благочестивое рвение, сын мой — нехорошо обрадовался священник, сверкнув очами — А когда уж фундамент церквушки заложим то? А то как гоблины нечестивые в пещере службы устраиваем. Негоже так, сын мой.

— Э-э-э — протянул я, лихорадочно прокручивая в голове варианты ответа — портить худой мир с отцом Флатисом очень не хотелось — обязательно построим, отец Флатис. Слово даю. Вот со стеной закончим и сразу начнем церковь отстраивать. Вы мне лучше вот, что скажите — так или иначе, мы натыкаемся уже на второй отряд поселенцев, но вот ведь совпадение — ни в одном из них священника не было. Не прольете — как вы любите говорить — так сказать, свет истины на эту странность? В поселении Ван Ферсис нет даже захудалой часовенки. Покойная Ксистера Ван Лорк сетовала, что за отсутствием священника некому излить терзания девичьей души. Лично меня, это наводит на некоторые сомнения — ведь в нашем отряде, священник как раз таки имеется. Что скажете, отец Флатис?

Услышав неприятный вопрос, священник как-то подобрался, кинул на меня пронзительный взгляд из под кустистых седых бровей, недовольно пожевал губами, но к моему удивлению, все же ответил:

— Это так. Последние десятилетия с отрядами поселенцев не отсылают священников. Церковь против попыток заселений Диких Земель, где столь явно проявляется влияние "Темного". Печальный опыт последних лет отвратил церковников от этих попыток — ни одно из поселений не продержалось больше пяти лет — и поселение Ван Ферсис не больше, чем удивительное исключение из данного правила — большая часть таких отрядов, пропадает в пути, от остальных "Вестники" перестают приходить уже через полгода. А потом — тут голос святого отца посуровел — потом ушедшие возвращаются к Пограничной Стене в виде гниющих зомби или костяных пауков! И их души корчатся в бесконечной агонии! Когда очередной отряд вернулся обратно в качестве нежити, терпение церкви лопнуло и появилась специальная булла, по которой служителям церкви строжайше запрещено пересекать границу Диких Земель или же поддерживать в людях желание сделать это. Вот тебе и причина, сын мой. Ты слепо роешь грязный, придонный ил лишь мутя кристально чистую воду.

— Не думаю — отрицательно покачал я головой.

— Ты подвергаешь мои слова сомнению? — негодующе вскинулся священник, со стуком припечатав кружку с отваром к столу. Кружка отчетливо тренькнула и по ее боку потянулась извилистая трещина. "Ну вот, так скоро и пить не с чего станет"

— Нет, святой отец — я примиряюще поднял ладони — я лишь хочу сказать, что это лишь одна из причин — причем не самых важных. Что стоят жизни тысячи людей в обмен на искоренение шурдов-некромантов и возвращение Диких Земель в лоно Создателя? Ничто. Церковь не сомневаясь положит и сотни тысяч жизней на алтарь, но своего добьется. А вы говорите о каком-то десятке жалких отрядов поселенцев? Не смешите меня, отец Флатис.

— Ты говоришь очень опасные слова, сын мой. Слова вольнодумца. Если не сказать похуже — без угрозы произнес священник, вновь опускаясь на скамью.

— Я говорю правду. И вы это знаете не хуже меня. И хуже мне от этих слов точно не станет — дерзко парировал я .

— Оставим это Церкви, сын мой — остановил меня священник — Я не желаю обсуждать дела церкви. Но ты недалек от истины. Есть еще одна причина, по которой церковь против этих попыток. На ужасном опыте, мы успели убедиться, как нахождение людей в Диких Землях может привести к чудовищным последствиям.

— Последствия?

— Да. Похоже, сегодня я примерил на себя лоскутный плащ трактирного рассказчика. Ладно. Слушай. Двадцать лет назад, в Дикие Земли ушел очередной отряд поселенцев. В то время, церковь еще не теряла надежды принести свет истинной веры на эти оставленные Создателем земли. В составе того злополучного отряда было триста человек, большая часть которых была ветеранами имперской армии и умели держать оружие в руках. С ним был отправлен священник Гризерис с двумя послушниками, дабы укрепить дух поселенцев и оградить от зла и скверны Диких Земель. За две недели пути, отряд благополучно дошел до указанного места, откуда и был послан "Вестник", сообщающий, что все в порядке. Чуть позже, последовал еще один "Вестник", уже от отца Гризериса, в котором радостно сообщалось, что постройка церкви почти завершена и вскоре они уже начнут проводить службы. Поистине радостное известие...

— Ну? И что дальше? — заинтересованно поторопил я умолкшего священника.

— Ничего — тихо ответил священник и осенил себя знаком Создателя — больше вестей не было. Поселение умолкло навсегда. Кто знает, что именно случилось, но думаю можно смело утверждать, что все они мертвы. Упокой Создатель их души. Но речь не о них. Спустя три года, в окрестностях приграничной деревушки Лесное Подворье — сто дворов, не больше — начали исчезать люди. Один за другим. И ладно бы одинокий путник или так караван торговцев захудалый — можно списать и на разбойников на худой конец. Но ведь и имперские патрули пропадать начали — а к солдатам с ржавыми топорами и вилами не подступишься, враз на корм воронью пустят. Империя огромна и как это часто бывает никто не придал этим случаям особого значения. Спохватились, лишь когда из окрестных мест народ бегством спасаться начал. Такие страсти рассказывали, что и не сразу поверишь — мертвецы с могил вставать начали, родители собственных детей в жертву приносят, церкви сжигают. Слухи до самой столицы докатились. Только тогда за дело всерьез взялись — отрядили в Лесное Подворье целую армию — отряд имперских конных кирасиров подкрепленных парой стихийных магов, церковь пятерых священников отрядила — в их число и я попал. Еще на подступах, начали терять людей, а уж когда дошли... Отряд добрался до деревни засветло — думаю это нас и спасло, нежить солнечный свет не особо жалует — а там нас уже ждал теплый прием. Зомби, поднятые скелеты, некромант...

— Подождите — возбужденно перебил я священника — Мертвяки, некромант — и все это там? За пределами Диких Земель?

— Именно. В обычной захудалой деревушке в двадцати лигах от Пограничной Стены. Ты слушай дальше. Слава Создателю, с его помощью справиться удалось почти без потерь, ну и маги конечно подмогли, не без этого — неохотно признался священник — обычную нежить упокоили быстро. Под самый конец и некромант пожаловал... облаченный в белоснежную сутану. Священник Гризерис, по которому мы уже и заупокойную отслужить успели и оба послушника при нем — только они уже в виде разлагающихся зомби. А Гризерис живехонек. Руки словно для дружеского объятия в стороны расставил и улыбаясь во все зубы к нам направился.

— Подождите. Вы хотите сказать, что священник Гризерис и был тем некромантом?

— Точно. Он и заварил всю эту кашу с нечистью. Превратил Лесное Подворье в могильник за пару месяцев. Так-то вот. И это на территории Империи, за много лиг от Диких Земель.

— И что дальше то?

— А что дальше? Это уже был не святой отец Гризерис которого я знал, а нечто другое. Темной магией за лигу несет. Тварь. Причем крайне живучая — кирасиры в него полсотни арбалетных болтов всадили, маг огненным шаром приложил, а он все не умирает. Топорами на куски порубили, только тогда затих. Послушники его обычными зомби оказались, с ними легко справились. А как останки осмотрели, тут и началось самое интересное — даже мертвым, Гризерис не выпускал из руки странный костяной кинжал — зазубренное, что твоя пила лезвие и изогнут полумесяцем. Чтобы его вытащить, пришлось Гризерису пальцы обрубать. Один из кирасиров его в руку взял, повертел в пальцах рассматривая... встал, развернулся и с размаху всадил в шею стоящего рядом мага. Маг на землю повалился, хрипит, из рассечённой шеи кровь фонтаном, а кирасир неторопливо так, к сержанту поворачивается, а на лице счастливая улыбка расползается. Только тут мы и отмерли. Кирасира на топоры взяли, руку с оружием обрубили по локоть, потом один из солдат обухом тот кинжал в пыль размолотил. Только закончили и дух перевели — убитый маг поднялся. Готовый зомби. Сам встал, безо всяких ритуалов и заклятий. Пришлось и его упокоить. Только тогда, все и закончилось. Мы над телами все нужные обряды совершили, а солдаты деревушку дотла сожгли — да и кто там теперь жить захочет? Вот тебе и вся история, как есть. Главная опасность состоит не в опасности самих Диких Земель, а в том, что до сих пор хранится здесь. Темное наследие, оставшееся с последней войны. Ритуальные предметы для жертвенных обрядов, магические книги некромантов, зачарованное оружие. Время над ними не властно — бери и владей. Хотя еще вопрос, кто хозяином будет. Я ведь отца Гризериса хорошо знал — святой человек был. И все равно не выстоял и силе "Темного" покорился!

— Весело — протянул я, все еще находясь под впечатлением от услышанного.

— Весело?! Ты считаешь это забавным?

— Нет. Это страшно, отец Флатис. Очень страшно. Надо предупредить охотников, держаться подальше от всего непонятного. Не приведи Создатель...

Священник пристально посмотрел мне в глаза и удовлетворенно кивнул.

— Ты на самом деле понял. Хорошо. По глазам вижу, хочешь спросить про меня. Отвечу так — это дела Церкви, сын мой и поведать о них, я не могу. Церковь идет своим путем и не нам ей противиться. С тобой это никак не связано. Знай — все, что в моих силах сделать ради людей — я сделаю.

— Честный ответ, отец Флатис. Не скажу, что это то, что я хотел услышать, но думаю, большего вы не скажете.

Отец Флатис давно уж попрощался и ушел — не позабыв еще раз напомнить о возведении церкви, — а я еще сидел и переваривал нашу с ним беседу. Нужно было все разложить по полочкам. То, что отец Флатис много не договаривает и так ясно. Учитывая, что я здесь полновластный хозяин, я могу надавить на старика, вот только, что это даст? Ничего. Я только потеряю поддержку священника и самое главное — его силу против нежити, в несомненной пользе которой я уже успел убедиться. К тому же, сегодня отец Флатис был на редкость откровенным и поведал много интересного. Кто знает, что будет при следующей беседе? Торопиться не будем. Применить такой тяжелый аргумент как раскаленный нож между ребер, я всегда успею.

Дневник, наполненный любовными переживаниями молодой девчонки, тоже много не дал. Зря потраченное время. Единственное полезное замечание относилось к тому, что пауки не осмеливаются заходить в бегущую воду. Не умеют плавать? Или боятся текущей воды? Если боятся то почему? Даже если и боятся, как это может помочь нам?

Тщательно обдумав эту мысль, я пришел к выводу, что для нас это бесполезное знание. Единственное, что мы могли сделать — выкопать перед стеной глубокий ров и пустить туда воду из ручья. Но учитывая подступающую зиму с ее морозами, мы получим хороший каток. Вот шурды порадуются — и мясо и развлечения в одном месте. Ну и самое главное — непростительное распыление рабочей силы. Нет. Отвлекаться на рытье защитного рва не будем. А к весне видно будет.

Со стороны кухни раздался протяжный звон — настало время обеда и одна из кухарок ударами поварешки о котел, сзывала людей на обеденную трапезу. Расторопные кухарки расставляли на столы последние тарелки, стараясь успеть до прихода голодных людей.

Вспомнив о хотящем поговорить Тезке, я решил отвлечься от разглядывания бумаг и наведаться во владения моего хозяйственника — в пещеру, куда со времени прибытия, я еще не успел заглянуть. Собрав карты и свитки в небольшой мешок, я направился к пещере.

Еще на подходе к вотчине Тезки, я заметил следы бурной деятельности — длинные ряды нанизанных на травяную бечевку грибов, сохнущие гирлянды аккуратно нарезанного мяса, лежащие на расстеленных холстинах ягоды и коренья, пыхающая вкусным дымком коптильня — все было направлено на накопление как можно большего числа провизии. Переступив через груду сваленных перед входом оленьих шкур, я прошел под низко нависающим сводом в пещеру, встретившей меня деловитым стуком молотков, свежим запахом дерева и перекликающимися голосами.

Окинув взглядом пространство пещеры, я с большим удивлением убедился, что со времени моего последнего посещения, она разительно изменилась. Теперь пространство пещеры было разделено на две неравные по величине части. Меньшая по размеру часть, что расположена ближе к выходу, явно отдана под нужды людей — об этом свидетельствовали ряды сооруженных из охапок травы и веток постелей и немногочисленный скарб поселенцев. Сейчас, эта часть пещеры была пуста — все люди на работах. Другая, большая по размеру часть пещеры скрывалась от меня за прочной стеной, сложенной из тонких бревен. То, что еще десять дней назад, эта стена отсутствовала, я был полностью уверен. Поводив по перегородке изумленным взглядом, я наконец наткнулся на широкий дверной проем, и покачивая головой направился к нему. Похоже, в мое отсутствие, Тезка без дела не сидел.

Попав внутрь, я на мгновение оторопел — открывшееся передо мной пространство, меньше всего было похоже на сырую пещеру, а вот на заботливо оборудованную кладовку запасливого хозяина, походил несказанно. С головой погруженные в работу люди еще не заметили меня, и неслышно отойдя в угол, я смог без помех осмотреться. Скальные стены скрыты за деревянной обшивкой, точно такой же настил покрывает пол. Все пустое пространство занимают ряды широких полок, упирающихся под потолок, вдоль стен тянутся крепко сколоченные столы с аккуратно разложенными инструментами, доспехами и вооружением.

В широко распахнутую дверь склада, то и дело забегали подростки и женщины нагруженные различными припасами и деловито направлялись к нужным полкам, не забывая сообщить Тезке, что именно они принесли и в каком количестве. Главный хозяйственник стоял за небольшим столом у дальней стены и торопливо записывал услышанное от помощников, одновременно успевая спорить со старшей кухаркой Нилиеной:

— Еще три выделанные оленьи шкуры и связка заячьих — пропыхтели близнецы, чуть ли не волоком занося тяжелые шкуры.

— Хорошо. Записал. — Отозвался Тезка и парой росчерков отметив услышанное, переключился на стоящую перед ним кухарку — Нилиена, даже и не проси! Сказано же тебе — нет больше, вышли все. На вас проглотов и не напасешься!

— Как это нету?! А я так тебе и поверила! — Воинственно уперев руки в бока, не отступала Нилиена, — Чтобы у тебя, да пары мисок сушенных ягод сладкого кошлевиса нет? Вытаскивай давай из закромов! Я людей чем кормить должна? А?!

— Вот ведь привязалась то а... Ты у нас старшая кухарка, тебе и думать. А у меня свои заботы.

— Ах не твои заботы? Я тебе сейчас вот этим черпаком как приложу, по морде твоей бесстыжей, так враз озаботишься.

— Женщина! Ну нет, у меня кошлевиса! Нету! Был, да вышел весь! — замахал руками Тезка, опасливо косясь на зажатый в руке Нилиены солидных размеров черпак — Откуда я тебе его возьму?

— Дядька Корис. Еще одна корзина ягод кошлевиса. За сегодня уже четвертая. Куда класть?— вопросил забежавший вихрастый парнишка, с натугой удерживая перед собой, объемную плетенку.

— Записал. Клади к остальн... Э-э — замялся Тезка, отступая от потерявшей дар речи Нилиены на шаг назад — Сам же знаешь, что попусту воздух сотрясаешь? Не видишь, разговор у нас важный с Нилиеной. Душа моя, сколько говоришь мисок кошлевиса тебе там требовалось? Разве ж я нелюдь какой, разве я могу работничкам нашим отказать?

— Это к тем корзинам с кошлевисом, что на крайней полке? — уточнил паренек, — Так там места не осталось уже, того и гляди, полка треснет. Дядька Корис, а вы это куда? Дядька Корис, так куда класть то?

Юный помощник еще не понял, что своим безобидным вопросом, обрек несчастного Тезку на мучительную смерть, от многочисленных ударов кухонным черпаком по важным частям тела.

— Полка говоришь треснет? — разъяренно зашипела Нилиена вслед опрометью кинувшемуся прочь Тезке — Сейчас у тебя рожа твоя наглая треснет!

Воинственно воздев черпак над головой, старшая кухарка направилась вслед за сбежавшим вглубь склада тезкой. Глядя ей в спину я невольно посочувствовал попавшему в переплет Тезке. Мудро решив, что сейчас ему не до меня, я ретировался, провожаемый аккомпанементом рыка Нилиены, звучных шлепков и жалобных выкриков Тезки:

— Нилиена! Ну что ты так разгорячилась то? Ну, запамятовал, с кем не бывает?

— Вот, сейчас я тебе память то и освежу! Ох, освежу. Куда помчался?

— Нилиена! Брось черпак! Рука у тебя тяжелая больно! Вот помру, что без меня делать будете? С голоду ведь помрете. Я ж не для себя стараюсь!

— Дядька Корис, так куда кошлевис то ставить? Женщины говорят, что с тех холстин, еще с десяток корзин выйдет, не меньше.

— Молчи! Молчи окаянный! Кто тебя за язык тянет? А кошлевис на кухню, на кухню тащи. Ой! Всю корзину тащи. Уй! Нилиена! Больно же...

Торопливо выйдя на солнечный свет, я спорым шагом отправился к кухне, рассудив, что к Нилиене под горячую руку попадаться не стоит. Пусть сами разбираются, а я вон лучше, пообедаю.

Рикар свое обещание сдержал и поднял меня засветло. Постукивая зубами от холода, я мрачно рассматривал грубо обточенную деревяшку у себя в руке — с толстой ветки лишь небрежно срезали сучки — должную заменить собой тренировочный меч. Мой собственный меч здоровяк отобрал, всучив это жалкое подобие оружие и обычный круглый деревянный щит, для прочности окованный по краю железом.

— Рикар. Это на меч и не похоже почти — безнадежно попытался я отстоять свои права.

— А нам и не нужно, чтобы сильно похоже было. Рукоять есть и ладно — ответил здоровяк, скинув куртку и оставшись в одной рубахе.

— Так сломается после пары ударов — возразил я.

— Не страшно. За вчерашний день, я таких с десяток настругал, не меньше. А кончатся, так не беда — чего-чего, а веток у нас полно.

— Ясно — мрачно подытожил я, перебросил деревяшку с одной ладони в другую и прикинув удастся ли переубедить здоровяка от этой затеи с обучением, вздохнул и смирился с неизбежным — переспорить Рикара мне удавалось редко, а уж в таких вопросах, как моя личная безопасность и пытаться не стоило.

Рикар подхватил с земли щит и тренировочный меч и повернувшись ко мне изрек сухим менторским тоном:

— Приступим, господин. Слава Создателю, ваши мышцы уже развиты должным образом — ведь вас обучали владению оружием с отроческих лет. Пусть память об этом исчезла, но тело помнит все. Старый барон приказал наставникам учить вас бою с мечом и щитом — обычная практика для имперской пехоты.

— А почему с щитом то?

— Думаю, он не исключал для вас службу в армии Империи — для молодых и безвестных дворян, это единственный путь достаточно быстро заслужить имя и репутацию. Но не будем отвлекаться, господин Корис. Берите щит и навешивайте его на локоть левой руки. Хорошо. Смотрите на меня и постарайся принять такую же стойку. Да. Для первого раза неплохо, только ноги надо расставить чуть пошире и повернитесь ко мне левым боком. Рука с оружием поднята на уровень плеча, меч направлен на противника. Сегодня будем работать над отведением и парированием ударов. При рубящем ударе меча, подставляйте щит, но не напрямую, а чуть под углом — как бы отводя клинок в сторону и вниз — тогда враг может потерять равновесие и на миг останется беззащитным...

Спустя два изнурительных часа я полностью выдохся. Левая рука ныла от плеча до кончиков пальцев и превратилась в сплошной синяк. Здоровяк измочалил об меня три палки в щепки, но даже не запыхался. Когда я был готов упасть от усталости на взрытую землю, Рикар наконец смилостивился и прекратил измывательства.

— На первый раз неплохо, господин. Совсем неплохо. Как я и думал, навыки остались.

— Это хорошо — отозвался я сквозь стиснутые от боли зубы, осторожно снимая щит с распухшей руки — Рикар, пока ты мне руку ломал, я вот, что надумал — Давай ка к этим занятиям и наших подростков приучать. Лишним не будет.

— Дело нужное, господин — не медля кивнул здоровяк — я и сам уж предложить хотел, но господин, не зазорно ли вам вместе с...

— Не зазорно! — прервал я — Решено! С сегодняшнего дня, все свободные от работы отроки обучаются под твоим началом. Вместе со мной, зазорного тут ничего нет. И не только бою на мечах — в первую очередь надо обучать стрельбе из луков и арбалетов. Если на стену кто полезет, то умелые стрелки на вес золота.

— Арбалетов у нас только три — покачал головой Рикар, — С луками, дело получше будет, но опять же — стрельбища нет и в помине, стрелы все больше охотничьи срезни. Хотя, против шурдов и охотничьи подойдут — доспехов они не носят.

— Вот сегодня и займись всем этим. Прикинь где можно обустроить стрельбище, из чего соорудить мишени. Поспрашивай среди людей — вдруг да сыщется умелец, что справные стрелы мастерить может. Проверь луки и прочее снаряженье.

— А что их проверять то? — обидчиво вскинулся здоровяк — У меня все справно. Луки в порядке, только тетивы натянуть и готово, господин. Главное, запас стрел пополнить.

— Ну и ладно. Значит так, на подготовку времени тебе день. Стена стеною, а все ж только на нее уповать не годится. Пора нам призадуматься не только о глухой обороне, но и о возможности огрызнуться. Придет время и нам придется показать, что мы можем кусаться — и чем острее будут наши клыки, тем лучше для нас.

Смыв грязь и пот в ледяной воде ручья, и немного придя в себя, я прихватил с собой неугомонных братьев каменщиков и отправился на очередной осмотр территории форта.

Время не тянулось. Нет. Оно стремительно летело вперед и мы за ним не поспевали. С момента нашего возвращения в форт, прошло две недели, но этого хватило, чтобы погода разительно изменилась к худшему. Похоже, что природа наконец заметила вторгнувшихся без приглашения чужаков и решила расставить все на свои места и показать, кто в доме хозяин, а кто всего лишь незваный гость. Надо сказать, получалось у нее неплохо и мало нам не показалось. Мы в глубоком цейтноте.

Укрывшись от бушующей непогоды под дрожащей от дождевых струй крышей, я стоял в узком дверном проеме и мрачно оглядывал полускрытый за пеленой ливня форт. С отвесных стен Подковы скатывались потоки грязной бурлящей воды, превратив территорию укрепления в чавкающее болото, в котором по щиколотку увязали ноги — устроенный водосток не справлялся с отводом воды в пещеру и сейчас несколько человек по пояс в холодной воде спешно очищали от грязи и углубляли искусственное русло. Уровень воды поднялся настолько, что еще немного и затопит пещеру со всеми нашими припасами, что для нас означает смерть от голода.

Осень окончательно вступила в свои права. Не прекращающиеся сутками дожди стали обыденностью. Постоянный холод, сырость и пронзительные порывы ветра. Все это самым плачевным образом сказалось на жизни поселения и на ходе работ. Люди начали валиться с ног от простуды и легочного кашля. Отец Флатис со Стефием делали, что могли, но при такой погоде и отсутствии нормальных условий, это приносило немного пользы.

Поднятие каменных блоков на вершину скалы стало настоящим испытанием — зачастую отсыревшие веревки с треском рвались и тогда огромные камни с грохотом неслись вниз, снося на своем пути строительные мостки и круша лестницы. Один из таких сорвавшихся блоков упал от работающих у подножья стены каменщиков на расстоянии локтя, окатив их фонтаном жидкой грязи. Беда была совсем рядом. Решив, что со стеной мы сделали все возможное и не стоит играть с жизнями строителей, я приказал прекратить ее возведение и сосредоточить все усилия над налаживанием быта поселения.

При ненастье, пещера стала настоящим спасением от непогоды для всего населения форта.

Братья мастера предложили светлую идею — отказаться от постройки общинного дома до весны и обустроить для жилья пещеру, благо там было достаточно места для всех нас. Гораздо проще возвести деревянные перегородки при уже имеющейся крыше над головой, чем возводить общинный дом начиная с фундамента. Осмотрев залитое водой и выглядевшее жалким основание общинного дома, я поморщившись махнул рукой и дал добро. Другого выбора не было. Пока мы отстроим стены, не говоря уже о крыше, большая часть людей умрет от болезней и царящего повсюду холода. А ведь это еще не зима.

Осмотрев пространство пещеры, я внес несколько существенных изменений в первоначальный план мастеров — несмотря на большое количество места, его было далеко не достаточно для всех поселенцев. Еще несколько недель назад, большая часть мужчин ночевала под открытым небом, оставив пещеру для женщин и детей и места хватало, теперь же, кровати стояли впритык к друг другу, практически не оставив свободного места.

Идея была проста — если не успеваем выстроить общинный дом, то возведем вплотную к пещере пристройку, достаточных размеров. За несколько дней, перед входом в пещеру строители вбили многочисленные толстые сваи, на них построили островерхую крышу, полностью отсекшую падающую с небес и стекающую по скальным стенам воду. Сооружение надежных бревенчатых стен заняло еще пять дней и наконец, мы получили достаточно пространства, чтобы разместить нужное количество кроватей и еще осталось место для хозяйственных нужд. Для надежности, снаружи стены укрепили массивными валунами, пространство между ними засыпали обломками камня поменьше и щебнем.

Для отопления, посреди пещеры Древин сложил из обломков камней огромную печь и клятвенно заверял, что теперь тепла будет более чем достаточно. Помучиться пришлось лишь с длинной печной трубой, но и эту проблему удалось решить — связали прочный коленчатый каркас из веток и обшили его оленьими шкурами. Теперь в пещере постоянно поддерживался огонь, печь источала жар и уже на третий день, со стен начали исчезать пятна сырости, а с потолка прекратило капать.

— Достаточно! — крикнул я мужчинам, продолжающим углублять русло водостока — На сегодня достаточно.

— Господин, еще с пару шагов пройдем и ладно будет — выкрикнул один из них, продолжая выкидывать лопатой липкую грязь.

— Кому сказано! Бегом в пещеру и хорошенько обсушитесь.

Посторонившись, я пропустил мокрых людей внутрь и вошел вслед за ними, плотно притворив за собой обитую шкурами дверь.

Больше, снаружи никого не было — если не считать часовых на вершине стены, укрывшимся от дождя под наспех сделанным навесом. Хотя толку от них сейчас... Видимость хуже некуда — сплошная пелена дождя и здесь сыграла свою роль, практически ослепив часовых. Одна радость — сомневаюсь, что в такую погоду шурды рискнут отправиться на вылазку. Как и мы, ютятся сейчас в какой-нибудь пещере и ждут окончания дождя.

Ну и отряд Литаса — еще утром, охотники ушли на промысел, надеясь на добычу. Вынужденная необходимость — до последнего момента, я не хотел прикасаться к запасенной на зиму провизии. Надеюсь, охотникам удастся обеспечить нас мясом к ужину.

Мне следовало поторопиться — несмотря на дождь, Рикар упорно продолжал занятия с мальчишками, обучая их владению оружием и правильному ношению доспехов — оказывается, правильно носить доспехи, тоже настоящее искусство, а в случае нападения, нужно уметь быстро облачиться в доспехи самому, не ожидая помощи.

Чтобы освободить достаточно места для занятий, приходилось каждое утро сдвигать лежанки в сторону, а к ночи возвращать все на место. Подвешенные под каменным сводом жировые лампы лишь частично разгоняли темноту и, приходилось сильно напрягать глаза, чтобы увидеть и успеть парировать удар противника, но Рикар заявил, что это к лучшему — если научимся биться в темноте, то при свете дня проблем и подавно не будет. В этом его утверждении, я сильно сомневался, но протестовать не решился.

Добравшись до отведенного под обучение место, я с неохотой стянул с себя куртку и аккуратно повесил ее на специально вбитые в стену деревянные колышки — по этой моей привычке, Рикар не преминул ехидно пройтись, оказывается, мое прошлое "Я" отличалось крайней неряшливостью и пренебрежением к вещам.

— А вот и господин почтил нас своим вниманием — нехорошо обрадовался здоровяк и не теряя времени, ухватил меня за предплечье и потащил к расчищенной площадке. Вот вроде и вежливо сказал, но мне почему то послышалось "Приперся наконец-то". Умеет все же Рикар несколькими словами выразить свои эмоции.

Покорно следуя за Рикаром, я прошел в отведенное для меня место, машинально принял тренировочный меч, вдел руки в ременные петли на щите и лишь затем с обреченным вздохом поднял глаза на противника, лишь для того, чтобы изумленно вытаращить их на стояющую передо мной Аллариссу.

— Готов? — буднично спросила девчонка и поудобнее перехватив меч, ступила вперед.

— Э-э-э, нет! Не готов! — я отыскал взглядом здоровяка и поспешно направился к нему, лопатками ощущая насмешливый взгляд этой занозы.

Добравшись до Рикара, я ухватил его за ворот рубахи и зло выпалил:

— Рикар! Ты пошутил? Не знал, что ты это умеешь! Я не собираюсь, заниматься с этой взбаламошенной девчонкой!

Здоровяк внимательно выслушал меня, внимательно обвел взглядом ехидно улыбающуюся Аллариссу и повернув голову ко мне, недоуменно спросил:

— Что так?

— Что так?! Рикар!

— Простите, господин. Я думал, это поможет вам примириться с ней — ну знаете, ничто так не прочищает голову, как пара увесистых ударов.

— Рикар. Эта неблагодарная девчонка, вместо благодарности за спасение ее жизни, обвинила меня в трусости и нежелании спасать ее драгоценного отца! — взорвался я, тыча мечом в прислушивающуюся девушку — Тогда как, именно он виновен в гибели всего поселения!

— Что?! Да как ты смеешь! Мой отец сделал все, чтобы защитить нас от шурдов! Не тебе его обвинять! — взбешенно зашипела Алларисса, отбрасывая в сторону деревяшку и хватаясь за рукоять кинжала.

— Господин! Госпожа Алларисса — попытался вмешаться здоровяк, но меня уже понесло и остановиться я просто не мог:

— Сделал все, говоришь? Он не сделал ничего! И лучшим свидетельством этому, служат зола и пепел, оставшиеся на месте вашего поселения! На что он рассчитывал? — взбешенно кричал я, не обращая внимания на столпившихся людей — На то, что хлипкий частокол защитит от набега шурдов? На то, что "Хранитель", будет служить вечно? Всю оборону поселения, уничтожил единственный удар ржавого молотка! И думаю, не стоит напоминать, что охранный артефакт находился именно в вашем доме! У тебя есть, чем возразить? Нет? Так я и думал!

Содрав с руки щит, я отбросил его и меч далеко в сторону и сорвав со стены куртку, пошагал к выходу, задержавшись лишь для того, чтобы сказать мрачному здоровяку все, что думал:

— Рикар! Я тебе говорил — не хочу видеть ее в пределах видимости. Ты решил сделать по свойму. Теперь ты доволен?

— Я все понял, господин. Больше не повторится — печально ответил Рикар, смотря на застывшую девушку.

— Надеюсь на это.

Выйдя из пещеры, я с наслаждением вдохнул холодный, сырой воздух и с силой растер напряженное лицо, не обращая внимания на струи дождя, мгновенно промочившие куртку.

"Ну и зачем? Сорвался на глупую девчонку, лишь по той причине, что добродушный здоровяк Рикар, решил примирить нас..."

Раздосадованно покрутив головой, я выругал себя и задумался, как исправить положение — уже успев изучить характер юной баронессы, я был уверен, что так просто мои слова не забудуться.

— Аля! Постой. Ну куда ты собралась — встревоженно забасил голос Рикара за моей спиной.

Обернувшись, я узрел необычную картину — Алларисса решительным шагом направлялась к крепостной стене в сопровождении понуро плетущегося сингериса, а за ними торопился Рикар, возбужденно размахивая руками и увещевая девушку не делать глупостей. Не слушая бормотания бородатого няньки, девушка продолжала идти к стене.

Поняв, что просто словами он ничего не добьется, Рикар ухватил Алю поперек талии и невзирая на ее протестующие вопли потащил обратно к пещере. Огромный пес словно понимая, что здоровяк желает лишь добра, никак не выразил недовольства споль вольным обращением с любимой хозяйкой и с готовностью развернувшись, побежал следом. Интересно.

— Рикар, что происходит? — осведомился я, поплотнее запахивая промокшую куртку.

— Я ухожу! — выкрикнула Алларисса, безуспешно пытаясь высвободиться из железной хватки здоровяка.

Остановив Рикара взмахом руки, я подошел поближе и наклонившись к лицу девушки, обрадованно спросил:

— Точно уходишь? Не передумаешь?

— Господин! — заволновался Рикар, сверля меня взглядом — Ну виноват я, старый склирс. Меня и наказывай, ее то за что?

— С тобой я позже поговорю — отмахнулся я от здоровяка и вновь обратился к беспощно болтающей ногами в воздухе девушке — Уверена? Уходишь? А то смотри, я силком никого здесь не держу.

— Да! — с вызовом ответила девчонка, взмахнув мокрой гривой волос — Мне ничего твоего не надо! Ничего!

— Очень хорошо! Рикар, опусти баронессу на землю.

— Господин! Пропадет ведь! — здоровяк в отчаянии предпринял последнюю попытку меня образумить.

— Кому сказано? Опусти ее на землю!

С неохотой повиновавшись, здоровяк осторожно опустил девушку на землю и разжал руки.

— Ты свободна. Можешь идти — расплылся я в улыбке — Как уже сказал, никого здесь силой не удерживаю.

— И пойду! — фыркнула Алларисса и пошагала к лестнице, ведущей на стену — Ренис, за мной!

— Постой! — окрикнул я девушку, когда она отошла на десяток шагов — Ты ничего не забыла?

Обернувшись, Алларисса посмотрела на меня сквозь струи дождя и мгновение подумав, сказала:

— Ты прав. Забыла. Хоть ты и недостоин этого, но я благодарю тебя и твоих людей, что спасли нас из...

— К склирсу твою благодарность — поморщился я, — Я о другом. Что я вижу? За твоей спиной висит довольно плотно набитый мешок, на плече лук, на поясе кинжал. А ведь это все принадлежит мне. Ты решила обокрасть меня?

— Да как ты смеешь! Эти вещи принадлежат мне!

— Тут ты ошибаешься — возразил я — Эти вещи, МОЯ добыча и я хочу их обратно. Сейчас!

— Господин! — встрял здоровяк — Вы хотите отправить ее в Дикие Земли безоружной и без припасов? Это верная смерть!

Безразлично пожав плечами, я выжидательно уставился на мокрую Аллариссу:

— Ну? Долго мне еще здесь мокнуть, прежде чем ты вернешь украденные у меня вещи? Думаю, мне стоит проверить фамильные ценности, не удивлюсь, если их часть уже надежно спрятана в том мешке, что у тебя за плечами.

— Ты! Да как ты! — задохнулась Алларисса и дрожащими пальцами принялась растегивать ремень с оружием — Забирай!

В лужу у моих ног, один за другими полетели лук, пояс с оружием и мешок, окатив меня фонтаном грязной воды.

— Доволен? Животное! — прошипела девушка, в бессильной ярости сжав кулаки.

— Лучше придержи язык, а то я ведь могу и вспомнить, что одежда на тебе, тоже принадлежит мне.

— Ты... Ты не... — девушка отступила на шаг, судорожно вцепившись в полы кожанной курточки.

— Да-да. Я не посмею — ухмыльнувшись, я повернулся к здоровяку и спросил — Рикар, как думаешь, стоит ее обыскать? А то припоминаю, что на ужине мы не досчитались несколько золотых ложек. Как думаешь?

Не дождавшись ответа от недоуменно моргающего здоровяка, я шмыгнул носом, утер с лица дождевую влагу и махнул рукой:

— Ладно уж, поверю тебе на слово. Ты свободна. Иди с миром.

Алларисса обожгла меня яростным взглядом, и вновь направилась к стене. Ухватив за плечо дернувшегося за ней здоровяка, я позволил девчонке отойти еще на несколько шагов и лишь затем окрикнул ее вновь:

— Эй! Ты же не собираешься воспользоваться МОЕЙ лестницей? А? Помнится, ты утверждала, что тебе от меня ничего не надо.

Поникшая фигурка замерла на месте и медленно развернулась ко мне. Разглядев ее лицо, я понял, что она на грани отчаяния, но с усилием заставил себя стоять на месте и сохранять надменное лицо — что было довольно затруднительно, учитывая льющуюся с небес воду и пронзительные порывы ветра.

Рикар наконец-то понял мои истинные намерения и успокоившись, перестал вырывать плечо из моих пальцев. Поразительно, но и Ренис не торопился следовать за обожаемой хозяйкой, оставшись рядом со мной. Вот и считай после этого собак неразумными тварями.

— Но как я смогу покинуть пределы твоих владений без лестницы? Мы окружены стенами со всех сторон!

— Твои проблемы — развел я руками — Можешь попробовать вскарабкаться по стене — я с удовольствием на это посмотрю. Так и быть, разрешаю тебе прикасаться к моей стене. На этот раз.

Девушка огляделась вокруг, оценила высоту окружающих стен, посмотрела на меня, перевела взгляд на Рикара и тут все мои воспитательные планы рухнули — брызнули слезы и плюхнувшись в грязь, она заревела в голос.

Рикар в мгновение ока очутился рядом и подхватив ее на руки словно пушинку, понесся к светящемуся входу в пещеру, на ходу бормоча что-то ласковое и утешительное, сингерис бежал рядом и все норовил лизнуть рыдающую хозяйку. Утешители. Теперь Алларисса возненавидит меня еще сильнее, но это я как нибудь переживу, лишь бы глупостей не делала.

Проводив их взглядом, я почесал в затылке и начал выуживать из грязи мешок и оружие, что оказалось довольно нелегкой задачей — вредное создание забросило их в самую глубокую лужу.

Возвратившись в теплую пещеру, я с трудом унимая бьющую меня дрожь, всучил залитые грязью вещи страже и распорядился:

— Отдай женщинам. Пусть все приведут в порядок и сразу же вернут баронессе Ван Ферсис.

Добравшись до своего закутка обустроенного в углу пещеры, я с трудом стащил с себя мокрую одежду, пересиливая слабость забрался на лежанку и укутался теплыми шкурами. Меня знобило и я никак не мог унять стук зубов.

"Лишь бы не заболеть." — мелькнуло в голове, — "Зря я взъелся на несчастную девчонку. Зря. Ей и так несладко сейчас. Надо извиниться. Обязательно. Сейчас немного отдохну и пойду извиняться. А пока, надо откинуть шкуры. Слишком жарко. Построенная братьями мастерами печь достойна всяческих похвал."

С трудом стащив с себя шкуры, я облегченно откинулся на подушку. Странно. Каменный свод надо мной, казалось медленно вращается. Присмотревшись, я убедился, что глаза меня не обманывают — потолок определенно кружился, с каждым мгновением набирая обороты.

Я был настолько поглощен происходящим, что и не заметил, как отгораживающая мой закуток шкура отдернулась и внутрь протиснулся тощий Стефий, с парящей кружкой в руках.

— Господин, я вам отвару горячего принес.

— Отвару? Ты мне лучше водички холодной принеси, а то расстопили печь так, что вдохнуть невозможно — сонно ответил я, не отрывая глаз от потолка — Стефий, а что у нас происходит со сводом пещеры? С чего бы это ему вращаться?

— Вращаться? — переспросил Стефий, но вместо того, чтобы посмотреть вверх, начал внимательно вглядываться в мое лицо, а еще спустя миг, я почувствовал его холодную ладонь на своем лбу.

— Господин. У вас жар!

— Да нет у меня жара, — отмахнулся я от его руки, чувствуя, как медленно погружаюсь в сон, — Немного отдохну, и все будет в порядке. Лучше скажи, что происходит с потолком?

Последние слова я уже еле выговорил, а затем темная волна сна накрыла меня с головой и лишь краем уха, я слышал, как Стефий выбежал наружу и его удаляющийся крик:

— Отец Флатис! Дядька Рикар!

Где-то высоко надо мной раздаются грохочущие голоса, некоторые из них мне знакомы — я различаю голос здоровяка Рикара, спокойный говор отца Флатиса, возбужденный фальцет Стефия и кажется, пару раз прозвучал звонкий колокольчик Аллариссы. Надо мной мелькают смутные тени, я чувствую влажную материю на лбу, послушно глотаю поднесенный к губам горький отвар. Такое чувство, что со мной это уже случалось и так же надо мной звучали встревоженные голоса... словно я заново переживаю прошлое. Да... тот злополучный день охоты, когда меня покалечил кабан...

— Вот беда-то, как же я старый пень не досмотрел-то — сокрушается Рикар.

— Жар удалось сбить, думаю, теперь он быстро пойдет на поправку — это уверенный тон отца Флатиса.

— Отец Флатис, я принес еще отвара с лечебными травами.

На меня накатывает серая пелена тумана и голоса отдаляются, пока не исчезают совсем, но им на смену приходят другие звуки — грохот сталкивающихся щитов, звон тетив боевых луков и слышен рев боевого рога трубящего тревогу...

Очередная волна солдат лорда Ван Корлиса накатывается на стену, но встретив ожесточенное сопротивление и изрядно проредив свои ряды, неохотно откатывается назад, оставляя после себя пятна ярко красной крови и мертвые тела оскалившиеся в посмертной гримасе.

Я мрачно оглядываюсь по сторонам, с трудом сохраняя на лице спокойное выражение. С высоты крепостной стены на которой я стою, великолепно видно все плачевное состояние крепости.

Очередной штурм успешно отбит, но какой ценой?

Запасы камней и смолы полностью исчерпаны. Обессилившие воины едва стоят на ногах, помертвевшие от усталости лица с темными провалами безжизненных глаз похожи на маски, иссеченные доспехи больше не могут служить надежной защитой.

Да и я выгляжу и чувствую себя не лучше.

Восьмой день мы обороняем пограничную крепость, раз за разом отбивая атаки превосходящих сил противника, а обещанное подкрепление так и не прибыло. Проклятье. Еще несколько атак и не останется воинов, способных удержать в руке меч.

Что ж, смерть в бою достойна для воина.

— Господин, вам срочное сообщение! — устало обернувшись, вижу солдата с перевязанной головой направляющегося ко мне.

"Сообщение? Неужели хоть одной почтовой сове удалось прорваться сквозь снующих над крепостью ястребов?"

Перевязанный солдат подходит вплотную, он кажется мне незнакомым, но из-за многочисленных повязок разглядеть его лицо невозможно. Сейчас все на одно лицо.

— Что за сообщение? — нетерпеливо срашиваю я, чувствуя, как во мне просыпается безумная надежда.

Склонившийся в поклоне солдат резко выпрямляется и я успеваю заметить блеск узкого лезвия метнувшегося к моему боку и тут же ощущаю резкую боль пронзившую мои внутренности. Ноги подгибаются и я начинаю медленно оседать на землю, удивленно смотря в глаза убийцы.

Склонившийся к мне убийца торжествующе шепчет мне на ухо:

— Лорд Ван Корлис просил передать вам: сдохни!

Темнота...

Задохнувшись, дергаюсь всем телом и распахиваю глаза. Надо мной нависает такой знакомый каменный свод пещеры и маячит встревоженное лицо Рикара. Успокаивающе улыбаюсь ему и вновь проваливаюсь в забытье...

Осторожно развернув последний слой плотной материи, я полюбовался на содержимое свертка и отошел в сторону, чтобы вся аудитория смогла внимательно рассмотреть предмет, лежащий на моем столе. Переждав восхищенные вздохи, я поправил дужку очков и улыбнувшись, сказал:

— Как вы можете видеть, сегодняшней темой для обсуждения, я выбрал достаточно необычный предмет. Итак. Кто из вас может поведать мне, что-нибудь интересное о этом прекрасном и смертоносном образчике древней истории? Есть желающие?

— Это фламберг!

— Пламенный меч!

— Меч с отравленным лезвием.

— Ржавая железяка!

— Хорошо. Хорошо — засмеявшись, я поднял руки, останавливая словесное извержение, — Вижу, что данный предмет вам достаточно хорошо знаком. Значит по крайней мере большая часть из вас, внимательно проштудировала несколько книг о средневековом оружии. Это не может не радовать меня, как вашего куратора. А теперь давайте вернемся к этому мечу. Да, это двуручный фламберг. Для начала, стоит заметить, что из рук кузнеца он вышел обычным прямым мечом, и лишь гораздо позже подвергся специальной заточке по заказу некоего малоимущего, но несомненно храброго и достаточно наплевательски относящегося к религии воина.

— Профессор, откуда вы это знаете? Сохранилось имя владельца?

Улыбнувшись симпатичной девушке задавшей вопрос, я помассировал левое плечо и отрицательно покачав головой, пояснил:

— Нет. Имя владельца не сохранилось. Данные выводы я сделал самостоятельно, опираясь на общедоступные источники. Фламберг было достаточно сложно создать в то время и поэтому, такое оружие стоило очень приличные деньги. Иногда, путем специальной заточки, лезвие прямого меча модернизировалось в волнообразное и такой фламберг стоил гораздо меньших денег. Отсюда вывод, что меч сделали по заказу небогатого воина.

— А то, что он храбрый? — не унималась любознательная девушка, — И про религию?

— Приятно слышать нотки неподдельной заинтересованности в вашем голосе. Вполне закономерные вопросы и я с удовольствием отвечу на них. Начнем пожалуй с религии. Ответ предельно прост — ...

Прозвучавшая пронзительная трель мобильного, не дала мне закончить начатую фразу. Найдя взглядом виновника, я дал ему время справиться с верещащим телефоном и лишь затем, выжидательно кашлянул. Налившийся краской стыда студент, смущенно взъерошил волосы и выдавил:

— Простите, профессор.

— На этот раз, прощаю. Надеюсь, никто больше не забыл выключить мобильные? Нет? Хорошо — поморщившись от колющей боли в лопатке, я продолжил — Мы остановились на религии. Дело в том, что к тому времени когда выковывался этот клинок, католическая церковь уже прокляла фламберги и запретила их использование как негуманное оружие. Истые верующие католики не могли пренебречь таким запретом, значит, заказавший клинок воин, относился к запретам церкви достаточно пренебрежительно. Но это конечно, только мои личные выводы. Настоящая отчаянность и храбрость требовалась воинам, рискнувшим выйти на поле боя с фламбергом. Из-за страшных ран наносимых фламбергом, этого меча боялись и в первую очередь старались убить именно воинов вооруженных таким оружием. Если же, воина вооруженного фламбергом захватывали в плен, то его ждала страшная и мучительная смерть. Так-то вот. Надеюсь, я ответил на все ваши вопросы юная леди?

— Если вы не против, у меня остался лишь еще один вопрос, профессор — улыбнулась девушка.

— Прошу вас. С удовольствием постараюсь ответить.

— Что вы делаете сегодня вечером?

Аудитория грохнула смехом. Не выдержав, я рассмеялся вместе с ними и в некотором смущении снял очки и принялся протирать стекла.

— Увы, сегодня вечером, как впрочем и в другие вечера, меня ждут дома на семейный ужин. А теперь, давайте вернемся к обсуждению сегодняшней темы. У фламбергов весьма длинная история, начавшася в то время, когда достижения металлургии позволили создать столь прочные доспехи, что обычные мечи не могли пробить их с одного удар...

Резкая боль в груди скрутила меня на полуслове. Судорожно вздохнув я оперся на угол стола, но не сумел удержать равновесие и начал медленно заваливаться навзничь, увлекая за собой стопки бумаг и книг. Удара о пол, я уже не почувствовал. Сердце. Я не ощущаю биения своего сердца...

— Профессор! Что с вами?

— О господи!

— Кто нибудь вызовите скорую! Скорее придурки, он же умирает!

— Расстегните ему рубашку!

— Я за помощью!

Что-то тяжелое навалилось на грудь, радужная вспышка, а затем лишь темнота перед глазами...

С криком, я вынырнул из сна, загнанно дыша и непонимающе оглядываясь по сторонам. Всего лишь кошмарный сон... Подскочивший от моего крика Рикар метнулся ко мне, но я успокоил его:

— Всего лишь сон, Рикар. Всего лишь страшный сон.

— Перепугали вы нас, господин — прогудел успокоившийся здоровяк и поднес к моим губам кружку — Вот, кухарки для вас бульончику сварили. Попейте, господин Корис.

Отхлебнув несколько глотков бульона, я отстранил кружку и спросил:

— Сколько я был без сознания?

— Два дня, господин. Сильно вы тогда застудились. Но сейчас жар спал.

Прислушавшись к себе, я согласился с Рикаром. Головокружение исчезло, слабость прошла и чувствовал я себя более чем хорошо. Не удивительно — уверен, что все время, со мной няньчились как с ребенком, а здоровяк небось и не уходил никуда. Удивительно другое — простуда свалила меня слишком быстро. И простуда ли это была? Два дня пролежал в забытье, не имея сил пошевелить рукой, а сейчас не ощущащую никаких последствий болезни. И эти непонятные сны... такие разные и одновременно столь похожие. Кончающиеся моей смертью...

Но этим можно заняться и позднее — сейчас надо проверить ход работ, поговорить с братьями каменщиками, посмотреть на настроение людей. Дел невпроворот, а я в постели нежусь.

— Да. Я чувствую себя гораздо лучше. Спасибо, за заботу. Где моя одежда?

На лицо здоровяка опустилась туча и он буркнул:

— Одежда? Нету одежды, господин. Еще не высохла.

— За два дня то? Рикар! Тащи мои штаны.

— Нет, господин. И встать вам не позволю — еще больше насупился Рикар — Отлежаться вам надо. Выспаться.

— Я два дня сплю! Рикар, считай это приказом — тащи сюда мои штаны! Пора посмотреть, как там у нас дела.

— Вы лучше на эту кружку посмотрите, господин — Рикар вновь сунул мне под нос кружку с бульоном — Очень занятная кружка.

Наткнувшись на мой злобный взгляд, Рикар поспешил добавить:

— Я не шучу, господин. Весьма занятная кружка. Вчера, святой отец ее весь вечер перед носом крутил и о стены стукал. Пришлось кружку силой забирать, а то своим стуком он всех задрал уже.

Недоверчиво приняв кружку, я повертел ее в пальцах, но ничего необычного не обнаружил. Толстые неровные бока, кривовато вылепленная ручка, на донышке видны следы обжига в печи, внутри плещутся остатки недопитого бульона. Обычная глиняная кружка, крестьянской работы, у нас таких полно. Я вопросительно взглянул на Рикара и тот пояснил:

— Вчера, я поил вас отваром и тут вы очнулись от сна и ухватились за кружку, да так сильно, что пальцы с трудом отодрал. Потом допили отвар и опять заснули. Кружка и так была горячая, а тут и вовсе в руках держать не смог. Будто раскалили ее. В общем не удержал я ее в руках и выронил. Прямо на пол каменный.

— И? — поощрил я здоровяка, поудобнее откидываясь на подушки и машинально отпивая глоток бульона.

— И ничего. Отвар конечно расплескался во все стороны, а кружка целехонька. Ни царапинки. Ну, в жизни думаю и не такое бывает. Не успел я за ней наклониться, как Стефий с бульоном забежал, да прямо на кружку ногою. Стефий навернулся, кружка в сторону отлетела и об стену со всего маха. И опять целехонька. Тут-то я и задумался. Поднял кружку за ручку и об стену врезал, да так, что рука заныла. И опять ничего. Позже, святой отец ее разбивать пробовал и тоже ничего.

Поняв, что история закончена, я в один глоток допил остатки бульона и несильно стукнул кружкой о стену. Кружка осталась цела. Задумчиво посмотрев на улыбающегося Рикара, я перехватил кружку поудобней и со всей силы метнул в противоположную стену. Кружка со звоном врезалась в стену и отскочила, оставив на каменной стене белую отметину. Рикар подобрал кружку с пола и отдал мне, чтобы я смог убедиться, что на ней нет ни царапины.

— Не получится, господин — покачал здоровяк головой, — Я все перепробовал.

— Интересно — протянул я, разглядывая кружку, — пожалуй ты прав, Рикар. Вставать мне еще рановато. Вытащи из мешка бумаги и выпроси у Нилиены что нибудь поосновательней, чем бульон. Бери сразу на двоих — за едой расскажешь мне, что я пропустил за время болезни.

— Хорошо, гоподин — обрадованно кивнул здоровяк и покопавшись в мешке около кровати, передал мне кожаную сумку, где я хранил все документы и карты.

— Спасибо, Рикар. Да... как там баронесса?

— Госпожа Алларисса в порядке. Пока вы болели, она заходила несколько раз, но надолго не задерживалась.

— Попроси ее зайти, ладно? Только именно попроси. Если не захочет, то не настаивай.

Рикар кивнул и вышел, а я открыл сумку и вытряхнул ее содержимое на постель. Меня интересовал совсем небольшой свиток, который я однажды уже читал. Вот он.

Магическое освидетельствование:

Проведенное тремя магистрами школы магов освидетельствование выявило у барона Кориса Ван Исер, лишь небольшие зачатки магии Крепителя девятой степени. Склонность к стихийной магии не обнаружена. Обучение в школе магов признано нецелесообразным.

Перечитав короткий текст несколько раз, я задумался. Тут явно, что-то неправильно.

Магия Крепителя. По словам уважаемых магистров, у меня есть лишь мизерные способности, однако их хватило, чтобы придать обычной глинянной кружке несокрушимую твердость закаленной стали. Тогда, я боюсь и предположить, чего способен достичь маг Крепитель первой степени, получивший образование в магической академии.

На ум опять пришла старая легенда, о безумном старике маге, превратившем свою башню в неприступную крепость. Раз за разом, день за днем, он упорно вбивал в камни магические плетения, понемногу увеличивая их прочность. Но у него ушли на это десятилетия, тогда как я одним прикосновением настолько сильно упрочил обычную хрупкую глину, что кружка оставляет на гранитных стенах выбоины. Понятно, что размеры башни и кружки разительно отличаются друг от друга, но не стоит забывать о количестве затраченного времени.

Хорошо. Я убедился, что обладаю достаточно сильным талантом к магии Крепителя. И что из этого следует?

А то, что это доказывает ошибность или вернее сказать, лживость моего магического освидетельствования. Поверить в то, что умудренные магистры магии могли настолько сильно ошибиться, я не мог. Неправильные сведения были вписаны специально, чтобы исключить поступление юного Кориса Ван Исер в академию магов. Интересно... но слишком туманно. Кому мог помешать юный отпрыск захудалого барона с окраины Империи?

У меня накопилось множество вопросов и с каждым днем их становилось все больше. Но кому их задать, чтобы получить правдивые ответы? И что характерно, за всеми необъяснимыми событиями, я начинал видеть тень короля. Но чем ему мог помешать род Ван Исеров? Вопросы... вопросы... и ни одного ответа.

Проклятье!

Ладно, сейчас это неважно — сидя в сердце Диких Земель, я не смогу получить ответы на эти вопросы. Значит, займемся ими позже. А пока...

Встряхнув головой, я вновь прочел свиток и отложив его в сторону, повертел головой по сторонам, выискивая подходящий предмет. Глаза остановились на висящем на стене мече и я удовлетворенно хмыкнул. Обнажив меч, я отложил ножны в стороны и зажав рукоять в руке, сосредоточился на лезвии. Просидев достаточно долго, я убедился, что меч и не думает нагреваться, и не происходит ничего достойного удивления.

— Самоубийство это грех, сын мой. Смертный грех.

— Мне только ваших шуток сейчас не хватало — огрызнулся я, кивнув вошедшему священнику.

— А что еще можно подумать, видя голого мужчину с остекленевшими глазами и баюкающего в руках обнаженный меч — ехидно рассмеялся отец Флатис, усаживаясь на край постели.

— Не дождетесь, святой отец — фыркнул я, с досадой вгоняя меч в ножны.

— Вижу, с мечом у тебя ничего не вышло?

— Нет. Да я особенно и не надеялся, что получится. Так, решил попробовать на удачу. Спасибо, что вылечили, святой отец.

— А сейчас как себя чувствуешь? Голова кружится? Слабость?

Отрицательно покачав головой, я сказал:

— Все в порядке. Просто сказалась усталость последних дней. Отец Флатис, прочитайте вот это — я протянул священнику свиток освидетельствования.

Пробежав глазами свиток, священник пораженно хмыкнул, поскреб ногтем по жирной печати, внимательно изучил подписи и лишь затем перевел взгляд на меня.

— Странно. Весьма странно, сын мой. Оценивающие твой дар маги либо допустили большую ошибку, либо намеренно исказили истину, хотя твой магический талант определен правильно — владение магией Крепителя. Но никак не девятой степени. Я бы оценил его в пределах третьей или даже второй степени.

— Я пришел к такому же выводу, святой отец. Не скажу, что меня вдохновляет мысль стать магом, и без того забот хватает, но зачем писать заведомую ложь?

— Не знаю, сын мой, но это противоречит всему, что я знаю о королевской академии магов. Обладающие сильным магическим талантом люди большая редкость в наше время и отказаться от мага Крепителя, может только глупец. — священник задумчиво пожевал губами и добавил — Я могу научить тебя нескольким способам высвобождения внутренней энергии и умении концентрироваться. Это может помочь тебе, в овладении своим даром. Грех не пользоваться тем, что даровал тебе милостивый Создатель.

— Приму с благодарностью любую помощь, святой отец — обрадованно сказал я.

— А вот и еда — пробасил Рикар, занося в мой закуток поднос, уставленный наполненными до краев тарелками, — Святой отец, не откажетесь разделить с нами ужин?

Пахло настолько аппетитно, что я выкинул из головы все мысли и с жадностью набросился на еду, впрочем не забывая краем уха прислушиваться к рассказу Рикара, о пропущенных мною событиях.

Насладиться едой мне не удалось. Рикар только заканчивал отчитываться, когда загораживающая вход оленья шкура отлетела в сторону и перед нами предстал запыхавшийся Литас.

— Беда, господин! Стража заметила у стены шурдов!

Поднос с едой отлетел в сторону и я заметался по своему закутку в поисках штанов. Рикар с отцом Флатисом осыпали Литаса градом вопросов о количестве шурдов, есть ли с ними пауки, но тот лишь разводил руками и раз за разом отвечал, что шурдов со стены заметила стража и передала эту весть дальше.

Переворошив мешок и наскоро облачившись, я схватил меч и вылетел из пещеры. Уже мне в спину долетел вопль здоровяка "Господин! Доспехи!", но я досадливо отмахнулся. Успеется.

Вот мы и дождались гостей. Похоже, хозяева Диких Земель, наконец-то решили навестить наглых пришельцев обосновавшихся у них под боком.

За время моей болезни, дождь успел закончиться и проглядывающее сквозь тучи осеннее солнце немного подсушило почву.

Тревожная весть уже долетела до всех и пространство перед пещерой было заполненно людьми. Встревоженные женщины заламывали руки и не скрывали слез, тогда как мужчины угрюмо проверяли оружие и одевали доспехи. Маленькие дети не осознавали опасности и лишь растерянно таращились по сторонам, уцепившись за юбки матерей, те что постарше, сновали вокруг, собирая камни в подол рубах. Над толпой висел женский плач и причитания. Та еще картина. Оглянувшись по сторонам и оценив происходящее, я сморщился и начал выплевывать приказы на ходу:

— Тезка! Что это за толпа? Убирай всех женщин и детей внутрь! Немедленно! Раздай женщинам оставшееся оружие, но из пещеры ни на шаг! Рикар, собирай воинов и всех на стену! Убедись, что наружные лестницы убраны и надежно закреплены. Живее! Отец Флатис, вам тоже лучше уйти в пещеру.

— С ними остался Стефий — пропыхтел священник, шустро семеня за мной — От меня будет больше толку на стене, сын мой.

Спорить со стариком времени не было и сплюнув, я начал подниматься по лестнице ведущей на стену. Снизу доносились яростные крики здоровяка, подгоняющего отстающих.

Добравшись до вершины стены, я с замиранием сердца посмотрел в ущелье, ожидая увидеть сотни шурдов, готовящихся к штурму, но с удивлением, не обнаружил ничего. Подступы к форту были абсолютно безжизненны, лишь ветер лениво гонял пыль и палые листья.

Подбежавший часовой ткнул пальцем вниз и пояснил:

— У самой стены, господин. Не таясь, подошли к стене и вот... ждут чего-то.

Взглянув вниз, я пораженно застыл. У подножья стены сидела более чем странная парочка — до невозможности тощий шурд устало сидел на склоне пригорка и подняв плешивую голову, бесстрашно таращился вверх, а рядом с ним примостился скособоченный паук, заботливо поддерживая хозяина, передними лапами. С высоты стены я не заметил у шурда оружия, за исключением ножа торчащего из-за пояса, паук тоже не проявлял враждебности, хотя я ощутил смутный холодок в спине, когда его тускло мерцающие глазницы на мгновение остановились на моем лице.

— Посмотрите на поднятую лапу твари — буркнул подоспевший Рикар, как всегда заметивший самое главное.

Все скрестили взоры на пауке и над стеной пронесся пораженный гул голосов. На высоко поднятой лапе паука, болталась грязная белая тряпка. Знак перемирия. Впервые за всю историю Диких Земель, шурды изъявили желание поговорить.

Оглядев ошеломленные лица воинов, я задал риторический вопрос:

— Ну? Что будем делать?...

Платформа подъемника накренилась и я с трудом удержал равновесие, схватившись за веревку. Сопящий мне в спину Рикар буркнул:

— Осторожно, господин.

— Стараюсь. Если бы ты не навешал на меня эту груду доспехов, то все было бы гораздо проще!

Рикар сделал вид, что не услышал, а я уставился на ожидающего внизу шурда, который так и не стронулся с места и лишь внимательно всматривался в нас, словно ожидая обнаружить старого знакомого.

Еще на стене, развернулась бурная дисскусия о судьбе шурда. Всего было два варианта событий. Либо просто прикончить шурда, либо сперва поговорить и только потом прикончить. О том, чтобы поговорить и отпустить, речи не шло.

Я выбрал второй вариант. Знания не бывают лишними.

Потом пришлось противостоять Рикару, который "забыл" включить меня в число тех, кто спустится к шурду. Дескать, они и сами выпытают у гоблина все, что нужно, а господин может и со стены посмотреть, а лучше ему пойти в пещеру и немного отдохнуть, а уж потом верный Рикар обязательно ему все расскажет. Выслушав все доводы здоровяка, я согласно кивнул и пошел... к платформе подъемника. Поняв, что меня не переубедить, Рикар бормоча под нос ругательства нацепил на меня доспехи и лишь затем позволил ступить на подъемник.

Спустя несколько минут томительного ожидания, платформа достигла подножья стены и мягко ткнулась в землю. Сопровождающие меня воины устремились вперед и споро окружили шурда с пауком, благоразумно не подходя слишком близко, чтобы не перекрывать линию огня для лучников со стены.

Шурд безразлично отнесся к наставленному на него оружию, не сделав ни малейшей попытки потянуться к ножу за поясом. Равно как и костяной паук остался на месте и лишь тихо пощелкивал, поводя мерцающими зеленым светом глазницами по сторонам. Мерзкая тварь.

Я с Рикаром остался на платформе подъемника. С этого расстояния, я уже мог внимательно рассмотреть эту более чем необычную парочку. Примостившийся на склоне пригорка шурд, поражал худобой — выпирающие искривленные ребра казалось вот-вот прорвут натянувшуюся кожу, тощая шея с трудом выдерживала вес шишковатой головы, устало вытянутые ноги сбиты и покрыты коркой запекшейся крови, на осунувшемся лице фанатично горят темные глаза. Левая кисть небрежно обмотана окровавленным куском материи и насколько я мог судить, на этой руке, отсутствовала большая часть пальцев. Изучая покалеченного магией шурда, я испытал двойственное чувство — отвращение, смешанное с жалостью. Проклятое наследие Тариса Некроманта.

Да и паук выглядел каким-то... полуживым, если это выражение можно применить к изначально мертвой твари. Тлеющий в глубине глазниц свет время от времени исчезал и с трудом разгорался вновь, тварь сотрясала дрожь, похожая на предвестник агонии, словно паук исчерпал свои запасы энергии и уже с трудом удерживался на лапах.

— Это не человеческие останки — прогудел здоровяк, настороженно осматривая паука — Больше похоже на череп шурда. Посмотрите, господин — на костях до сих пор клочки плоти и запекшаяся кровь. Видать, паука совсем недавно подняли.

Я молча кивнул и перевел взгляд на хозяина паука. Нас разделял десяток шагов, но что-то внутри меня протестовало против приближения к шурду. Не страх. Скорее инстинкт или внутреннее чувство опасности. Ну никак не походил этот тощий, искалеченный шурд на роль парламентера, так же как белая тряпка на лапе паука не походила на знамя перемирия. Тем более, что война еще не началась и это первый из шурдов, кто пожаловал к нам в гости. А желательно и последний. Может шурд просто сбрендил от голода и не туда забрел? Сомнительно, но так хочется в это верить.

Помедлив, я плюнул на осторожность и направился к шурду, Рикар не отставал и настороженно оглядываясь последовал за мной. Добраться до шурда мне не удалось. Между нами оставалось не больше трех шагов, гоблин встрепенулся всем телом и вперив в мое лицо внимательный взгляд, выдохнул:

— Ты-ы-ы, это ты-ы-ы — трясущаяся рука шурда указывала точно на меня, а в голосе послышались нотки ликования — в-верн-ный сс-слуга н-нашш-шел его... поввелит-тель будет д-дов-волен...

Как только гоблин двинулся с места, стоящие наготове воины сделали шаг вперед и острия их мечей преградили ему путь. Впрочем, шурд и не пытался подойти, он остался на месте и лишь правая рука метнулась к кожанному поясу.

Внутреннее чувство опасности уже не просто повизгивало где-то на задворках сознания, а ревело во всю глотку, требуя развернуться и бежать отсюда как можно быстрее.

— Убейте его! — выкрикнул я и выдернув меч ринулся на шурда. Что-то не так. Что-то очень сильно не так — Убейте!

Обученные воины взмахнули мечами и обрушили их на шурда, но костяной паук одним движением передних лап подхватил хозяина и отбросил в сторону с такой силой, что шурд перелетел над головами воинов и совершив короткий полет рухнул на землю. Паук не теряя ни секунды врезался в ближайших мужчин и его лапы вооруженные длинными когтями замелькали с невероятной скоростью, связывая воинов боем и не давая прорваться к шурду. Паук отдавал последние крохи энергии, стараясь выиграть достаточно времени для хозяина. Но для чего?! Проклятье! Что-то не так.

— Рикар! Шурд! Убей шурда! — завопил я во все горло, огромными скачками несясь к гоблину.

Я отчетливо видел шурда подносящего к лицу сжатый кулак, как медленно начинают шевелиться его губы. Рядом со мной кувыркаясь и гудя пролетел топор здоровяка, пущенные со стены стрелы почти достигли шурда, но я осознавал, я чувствовал, что мы безнадежно опоздали.

Легкая вспышка между сомкнутых пальцев, шурд поднимает на меня широко распахнутые глаза, в которых сияет торжествующий блеск победителя.

Мы достигли цели одновременно — острие моего меча вошло шурду в горло, послышался чавкающий звук вонзающегося топора, спустя миг в теле гоблина затрепетало несколько стрел. Слишком поздно. Агонизирующий шурд вздрогнул и медленно откинул голову назад, растягивая окровавленные губы в довольной усмешке, правая рука безвольно ударилась о землю, из сжатого кулака с легким звоном посыпались мелкие осколки.

За моей спиной воины добивали паука, Рикар что-то кричал мне в ухо и торомошил за плечо, но я лишь молча смотрел на поблескивающие в луже крови осколки и чувствовал, как в меня заползает леденящий кровь страх.

Перед моими глазами мелькали воспоминания из недавнего прошлого. Смыкающиеся пальцы, бьющая в глаза вспышка и сыплющиеся дождем осколки... У моих ног поблескивали остатки "Вестника".

Проклятый шурд успел отправить своему повелителю сообщение и сведения о нашем точном местонахождении.

Отступление пятое:

Укутавшись в плащ, маг впридвинулся вплотную к исходящему дымом костру, в надежде согреться. Сырые дрова неимоверно чадили и и трещали, окутывая мага клуба едкого дыма, но старик стоически терпел это неудобство. Его обуревали злоба и раздражение. Столько дней в Диких Землях и все в пустую. Кажущаяся такой простой задача, превратилась в блуждание в погоне за призраком.

Проклятая сфера указывала лишь общее направление и если верить ее смутным указаниям, чужак уже несколько раз сменил свое местоположение. Оставшиеся с последней войны флюиды магии витали повсюду и порой на несколько дней начисто блокировали поисковый артефакт, и когда он опять начинал работать, то указывал совершенно другое направление. Внутри усталого старика мага начинало зарождаться чувство отчаяния.

Этим утром, старик почувствовал такой упадок сил, что решил остаться в лагере и отослал восьмерых ниргалов на разведку, оставив при себе лишь одного охранника, а еще один уже ни на что не годился.

Оглушительно чихнув, старик взглянул на неподвижно лежащего на размокшей земле ниргала и поморщился. В довершение всех бед, шурды не оставляли бесплодных попыток уничтожить их отряд. Короткие стычки всегда заканчивались с одинаковым исходом — ниргалы без ущерба для себя, с легкостью сметали противника и отряд продолжал путь. Досадная потеря времени, не больше. В одной из таких столкновений, тонкая стрелка угодила в сочленение доспехов на бедре и поразила живую плоть ниргала. Воин не обращая внимания на столь ничтожное ранение продолжил бой, спустя несколько минут с врагом было покончено и отряд продолжил путь. На следующий день, ниргал не смог подняться в седло. Пораженное бедро неимоверно распухло и почернело, источая трупную вонь. Стрелка оказалась пропитана ядом. Осмотрев ниргала, старик убедился, что зараза быстро поднималась выше и скоро поразит жизненно важные органы этого, казалось неуязвимого для обычного оружия создания. Смерть неизбежна.

Начались потери, а они еще не добрались до основной цели!

Старый маг представил себе, что произойдет, не выполни он возложенное на него поручение и поежился. Лучше оказаться на месте медленно умирающего ниргала, чем предстать перед разгневанным хозяином.

Костер начал затухать и старик поворошил угли и потянулся к лежащим неподалеку дровам, когда его настигла "Весть". Маг замер на месте, не замечая, что пола его плаща попала в пламя и начинает обугливаться. Сейчас для него существовал лишь слабый голос звучащий в голове:

"Пов-велитель... я нашшел... вашш раб нашшел его д-для в-вассс..."

Есть! Ничтожный шурд смог найти чужака и передать его местонахождение.

Вскочив на ноги, старик с проклятьем сбил пламя на плаще и крикнул, обращаясь к охраннику ниргалу:

— Труби сбор!

Воин сорвал с пояса рог и над землей пронесся хриплый протяжный рев, призывая ниргалов.

Ниргалам не потребовалось много времени, чтобы примчаться на зов хозяина. Опустевшаяя лощина вновь погрузилась в тишину. О недавнем присутствии людей напоминал лишь потрескивающий костер, рядом с которым лежал ниргал выполнивший последний приказ хозяина — прекратить жить.

Десять всадников мчались по лесу нещадно пришпоривая лошадей, по направлению к смутно виднеющейся на горизонте скале. Время поиска закончено. Наступила пора жатвы.

Финальная часть романа удалена по требованию издательства.