Главная цель

* * *

По приходу на всегдашнее месторасположение сначала затребовал подморозить раскисшую землю до приемлемого состояния, потом разбил девушек на двойки: Акицу-Мусуби Цукиеми-Кахо, и приступил к следующему распределению обязанностей среди них.

Седьмая по моей отмашке вырастила ледяную скалу, которую ее напарнице предстояло размолотить до состояния мятого сугроба. Сложность поставленной задачи состояла в том, что изваяние постоянно восстанавливалось и росло, и каждый удар грозил заморозкой рук. Акицу вменялось в обязанность следить за тем, чтобы изваяние не было разрушено и посредством заморозки конечностей "вероятного противника" максимально замедлить Мусуби.

— Мусуби, помни о том что в каждый твой удар должен быть вложен максимум силы. Помни и о том что если ты хоть на секунду замешкаешь то твоя рука примерзнет к глыбе, а вслед за этим и ты сама примерзнешь к ней. — она часто-часто закивала головой в знак понимания.

Теперь черед реваншистски настроенной 87 и недоумевающей 09.

— Зачем ты заставил нас напялить на себя вот это? — да-а, мне пришлось с ней повоевать, уговаривая одеть на себя, как она выразилась, 'вот это'.

— Для того Цуки, чтоб ты ненароком не схлопотала сквозную рану с кровотечением в животе, не получила случайно в голову/сердце/печень/иные архиважные органы и части тела лезвием по самые гланды. И раз мы с этим разобрались то ваша задача как и в прошлый раз, победить соперницу. Кто атакует, кто защищается, на ваше усмотрение. — и устроившись поудобнее на уцелевшем пеньке критически оглядел их. На Кахо вся амуниция сидело молодцом, Цукиеми криво и косо. Поправив и пропустив мимо ушей порцию возмущений, дал Кахо несколько ценные указаний.

— Кахо, во время атаки следи за центром тяжести, не допуская перекоса вперед или назад. Во время удара, руки работать с одинаковым усилием, вращая нагинату вокруг центра хвата. При подъеме конца нагинаты над головой при ударах и блоках верхняя рука должна касаться головы предплечьем, а не кистью. Используй и второй конец древка, которым выполнялись и тычки, и отбивы, и рубящие удары. Работая вторым концом, легко отвлечь противника, пока он не раскроется, и ему можно будет нанести удар лезвием. Подрубить человеку ноги этим оружием или перерезать горло не представляло особого труда.

— Да Юдзо-семпай. — четко отрапортовала она. Шедшее от нее желание поквитаться начало все и более усиливаться, влияя на поведение ее маны.

— Старайся целиться в голову, горло, плечи, солнечное сплетение, туловище и голень, бедра.

— Ты... ТЫ... не помогай ей!— воскликнула уже который в раз возмущенная до глубины души седьмая.

— Я всего лишь инструктирую Кахо для большего достижения результата. — невозмутимо парирую ее гневную речь.

— Тогда проинструктируй и меня тоже!

— Контролируй себя и не поддавайся на возможные провокации. Все, я в обеих верю. Начали! — и залюбовался разнообразные круги и восьмерки, выписываемые нагинатой. Для нетренированного глаза все эти удары оружием слились в одно непрерывный и беспощадный град ударов, подобный танцу. Цукиеми противопоставила атакам Кахо водяной щит, который поглощал все ее удары, но жрал он маны много и с избытком, поэтому очень быстро Цукиеми ей пришлось вызвав водяные хлысты ринуться в бой. Кахо правильно разгадав ее маневр, сразу навязала ей свою тактику боя, состоявшую в том чтобы подпусти ее на расстояние удара.

Мне оставалось только подмечать их оплошности да погрешности в обращении с оружием или маной. Вот Кахо подпускает к себе вовсю летевшую соперницу. И раз, два...

— Ты убита. — буднично сообщил я упавшей блондинке, к горлу которой было приставлено лезвие.— Кахо помоги ей встать, можешь отдохнуть я тебя подменю. — Заняв ее место, оглядел целую руку. Были бы обе руки целые было бы замечательно, а то чувствуешь себя как инвалид.

— Гляди внимательно. — создал точно такой же полутораметровый короткий хлыст какой был у нее, только не водяной а огненный.

— Ты не используешь их на всю катушку. Кахо, сейчас я твой противник, а ты Цукиеми следи за моими движениями. — и отвергнув предложение одеть форму, встал напротив 87.

— Внима-а-ательно следи. — улыбаясь, достаточно громко прошипел я. И прыжком преодолев половину разделявшего нас пространства, молниеносно бросился на вставшую в защитную позу Кахо. И сталь столкнулась с огнем...

Быстро приведя оружие Кахо в негодность, саму ее красиво уложив ее на лопатки, сосредоточился на седьмой.

Грациозно отпрыгнув в сторону, увернулся от летящей в меня волны морской и продолжил свой краткий поучительный монолог.

— Огонь и вода несмотря на их полную противоположность можно дают сходный результат: огонь — сжигает, вода — сдавливает, размывает, сокрушает. При определенном давлении вода способна резать металл в мгновении ока, надо, защитит не хуже каменной стены. — выступавшая теперь в роли соперника Цукиеми (Кахо отдыхала, со вздохам осматривая обуглившуюся кусок металла бывший ее верным оружием) послушно внимала каждому моему слову, не забывая внимательно следить за каждым моим жестом и накапливая силы для очередного удара. Форма кендо являло собой избитое и опаленное зрелище, шлем расколотыми половинками укатился куда-то далеко.

— Лучше давай я покажу тебе, на что может моя магия. Давай я покажу, что такое настоящий огненный хлыст. — вызванный мною факел начал разбухать увеличиваясь в длину и уменьшаясь в ширину. Получаемая многометровая плеть постоянно извивалась и пульсировала, плывя по воздуху.

— Один. — огненный хлыст в руке вспыхнул багровым пламенем, ощетиниваясь ярко-красными иглами.

— Два. — игла ворвались с хлыста и полетев всем роем в сторону шокированной девушки.

— Три. — и перед самым носом у испуганной девушки они все попросту исчезли.

— Ты тоже так сможешь, только не принимай опрометчивых решений и не зли саму себя. — после этих слов воцарилась тишина. Тишину разорвали бурные аплодисменты, к которым присоединилось мерное хлопки Акицу с Кахо. У неподвижно застывшей Цукиеми глаза были по двадцать копеек и челюсть грозила пробить твердь земную.

— На сегодня все, идем домой. — оглядев их на наличие ран, подошел к все еще неподвижной Цукиеми.

— Цукиеми, — ноль реакции — Цу-у-кие-еми.— все, пошло осознание действительности и выход из астрала.

— Я думала они меня пронзят и.... и... все.— на меня глядела просто испуганная и уставшая девушка.

— Тебе не стоит так сильно волноваться. Они тебя не пронзили, не пронзят и даже не дотронутся. Это была простая демонстрация возможностей, не самая сильная кстати.— заключив ее ладони в свои, продолжил — просто откинь страх предо мной и чтобы понапрасну не сотрясать воздух, скажу ровно одно. Следуй за мной и верь мне.

— Юдзо-сан, мы готовы. — провозгласила Мусуби, все остальные в унисон закивали, подтверждая ее слова.

— Ты... не врешь? — затаенный в каждом живом существе страх, проявился именно сейчас и именно в этом вопросе.

— Не вру. Идем домой. — она ответила 'Да' и не отпуская моей руки пошла за мной вслед.

* * *

Вернувшись, приказал всем находиться дома. Акицу снова поставил за главную, для связи вручив ей мобильник.

— Все настроено, если вдруг возникнут серьезные проблемы в виде внезапно появившихся чужих ашикаби, то просто нажимаешь вот сюда. — она мило кивала, но меня точили сомнения неопределённого толка. Отставив сомнения в сторону и предупредив ее еще раз насчет важности звонков, отправился инспектировать насчёт съестного. Потом дал указания тренировки возле дома, и предупредив чтобы не заходили гараж по причине хранения там важного и хрупкого оборудования.

— Все, я пошел. — меня сопровождали до крыльца. Пришлось с самым честным видом слушать нотации и угрозы седьмой касаемо моего поведения там, кивать и заверять чистоте своего поведения, мягко урезонивать ее, подбадривать приунывших Кахо и Мусуби.

— Юдзо-сама, возвращайся побыстрей, я волнуюсь. — волновалась она серьезно, что отразилось на лице (а это уже очень серьезно) и хватке моей ладони.

— Конечно я вернусь. Я же ухожу на пару часов, не навсегда. И не забывай что бы не случилось, я всегда вернусь домой. Ну все, не скучайте — и в качестве маленькой компенсации поцеловал их все в губы, вызвав и снова полюбовавшись на расцветшие 'крылья'.

Наконец удалившись на достаточное расстояние и размявшись спокойно запрыгал как и все секирей по направлении к городу. Примерные координаты пункта назначения мне обрисовала Казехана, так что не заплутаю. Блин, чуть из головы не выскочило, надо будет не с пустыми руками заявиться. Придется ненадолго задержаться в центре.

И город встретил меня выпуском экстренных новостей.

— По просочившимся сведениям, массовое убийство было совершено новоявленной сектой 'палачей'. Также по имеющимся источникам внутри следствия, полицейские эксперты в замешательстве ввиду отсутствия во многих телах внутренних органов. Господин Минака заверяет что... — я пропуская мимо ушей весь этот треп. И все-таки чтобы ей такого купить что такое, что для девушки было неожиданно, приятно и ново?. А может своими силами создать что нибудь эдакое?

* * *

Тем временем жизнь в Идзумо шла своим чередом. Пусть и не в полном составе: Узуме еще с утра отчалила в неизвестном направлении, Хомура устало поплёлся работать вешалкой для состоятельных дам.

— Кто бы что не говорил, любовь это великое чувство!!! — повелительница ветра радостно поприветствовала сидевшую на крылечке да глядевшую вдаль домоправительницу. Голос ее был радостен, на устах ее безмятежная улыбка, тело ее завораживало томной красотой. От нее веяло неподдельной радостью и спокойствием. Все витавшие в душе сомнения загнаны за самый краешек души, всякая неуверенность пресечена под корень и отправлена на перевоспитание.

— И тебе добрый день. Гляжу, выглядишь отлично. — отозвалась первая.

— Просто блестяще, сейчас я чувствую себя сильнее от осознания того что ко мне... то есть к нам, идет Юдзо. — Мия молча кивнула в знак понимания.

— Это чувство бесценно! — воодушевленно продолжала Казехана. Снова безмолвный кивок со стороны подруги.

— Поэтому, может перед встречей повторить вчерашнее... шучу-шучу. — возникшая аура домоправительницы доступно разъяснила ей, что махровый алкоголизм не пройдет. Посияв пару минут аура стихла, и вдова, подвинувшись снова устремила свой взгляд на окружавший дом небольшой ухоженный сад с несколькими деревьями, такими же ухоженными..

— Но согласись, ты тоже ждешь его прихода сюда. — на такие заявки Мия даже бровью не повела. Потому что правда. За столько лет полу затворнического одиночества и крайне редко общения с узким кругом лиц изредка разбавляемых личностями вроде ее постояльцев, она подсознательно хотела видеть новое мужское лицо. Но сейчас небольшая встряска для подруги.

— Возможно, ведь кое-кто вчера о нем столько интересного рассказывала. И часто упоминала заплетающимся языком про кроваво-алые, такие манящие глаза, про галдящих дур и еще немного о его глазах.

— Я... я разве такое говорила? — замялась многолетняя мастерица потребления алкоголя, тщетно пытаясь напрячь память покаянно выдала. — Плохо помню, со вчерашнего почти ничего в памяти не проявляется. Мия, я вчера ничего больше такого не рассказывала.

— Ну, еще был пьяный монолог о уродливых очках, большой неразделенной любви, шумных дур переростков, сладкие объятия и сливовое винцо, то так ничего — сдала с потрохами ее вчерашний поведение.

— О-оох,— она позволила себе расслабиться.— ну по крайней мере все это было от души.— и было начавшийся разговор утих сам собой. Воцарилось долгое молчание, которое лучше всякого обмена словами.

— Мне не нужен... никакой другой ашикаби, так я думала. — разорвав тишину, задумчиво вымолвила Казехана. Женские руки крепко стиснули бутылку, неразлучную подругу их хозяйки, но девушка к ней за все утро так и не притронулась.

— А этот парень, значит, тебе подходит?— без скепсиса осведомилась первая. Третья ненадолго замялась.

— ...Даже не знаю. Но предполагаю. — озорно улыбнувшись, ответила она.

— Любое предположение, пока оно не осуществлено, остается всего лишь предположение.— обе девушки в едином немом порыве удивления воззрились на сидевшего по правую руку от нее парня. Также они синхронно поняли, что на горизонте никого не было, никаких подозрительных звуков (кроме шороха Мацу) они не слышала, не фиксировала, не наблюдала. Никого тут и быть незамеченного не могло, но он тут был.

...

— Хорошая мысль, не правда ли? — задумчиво прибавляю к уже сказанному, вежливо улыбаясь девушкам. И деланно спохватившись, хлопнул себя по голове.

— Прошу прощения за доставленные неприятности. О, забыл представиться. ашикаби Юдзо Комуро, 15 лет, в хорошей физической форме, вежлив, не нищ. Рапорт окончен. — и соблюдая запоздалые но какие-никакие приличия, вежливо поклонился Мии с Казеханой.

Рука домоправительницы рефлекторно потянулась к поясу, кроткая улыбка и взгляд как гончая, следил за каждым движением. Каз крепко ухватилась за бутылку как за спасательный круг, часто захлопала ресницами и округлив рот.

— Ю-Юдзо, ты так незаметно появился!— оправившись, третья плавно переместилась возле меня. Обе секирей перекинулись почти неуловимыми взглядами фиолетовых глаз.

— Не незаметно, а спокойно и очень даже не спеша шел к вам, и вижу, вы тут тихо сидите да о своем, о женском разговариваете. Ну так и я решил присесть да послушать вас. Скажу откровенно, понравилась речь глубокоуважаемой Мии-сан, особенно момент про глаза и тому подобное и так далее. Приятно, что такие большие эпитеты такой странной мутации сенсорных органов. И, Мия-сан, разрешите поинтересоваться, предупредила ли вас уважаемая Казехана о моем визите?

— Конечно, молодой человек. — за ее приветливостью скрывалась естественная настороженность перед незнакомцем и готовность к решительным мерам.

— Поэтому, с вашего позволения, я предлагаю продолжить диалог внутри здания, избежав недопонимания. Если конечно Мия-сама не возражает.— меня просканировали взглядом на предмет предполагаемой угрозы. Угрозы не нашли, и хозяйка принялась исполнять отведенную ей роль сверля скрыто суровым взглядом. Казехана почти сразу самоустранилась из диалога, только изредка вставляла не раздражающие реплики да побулькивала бутылкой.

И заполучив в свои скользкие ручонки чашку с чаем, тщательно фиксирую дежурную улыбку на своей непроницаемой роже. Выслушав прелюдию в виде ненавязчивой рекламы сего богоугодного заведения. Заверив что подумаю, было переключился на задумчиво выглядевшую Казехану но тут нас отвлекли прибывший товарищ усталого вида.

— Мия, и как же я уста-а-а... — оборвал на полуслове свое приветствие, этот белобрысый гражданин. И недоуменно замер на пороге, наконец то сподобившийся оторвать свой взгляд от пола и разглядеть меня. Пришлось ему радостно отсалютовать чашкой.

— Юдзо, ты как тут очутился? — в голосе его смешалось удивление, изумление, раздражение.

— Тоже самое и я могу спросить у тебя, кстати, неважно выглядишь. Так что ты тут делаешь? И еще давно хотел у тебя выяснить, как там продвигаются работы по защите секирей, ашикаби, отечества, богини Аматерасу? Может нужна материальная а лучше моральная помощь? Сам понимаешь все для защиты бедных и обездоленных. — Хомура будучи не в состоянии выдержать мою жизнерадостную словесную пургу, ответил что он тут живет после чего ретировался, имея критически низкий уровень морали.